Глава четырнадцатая

Перелёт на Ибицу стал для меня большим приключением, а для Венди – настоящей пыткой. В том, что у неё самая настоящая, не выдуманная «милиария профунда», я убедился воотчию. Венди, надев лёгкий сарафан на голое тело, уже через полчаса покрылась красными пятнами и сыпью, обливалась потом, закатывала глаза, находясь в полуобморочном состоянии, так что по аэропорту мне пришлось чуть ли не тащить её на себе. По-моему, бортпроводницы решили, что Венди наркоманка в состоянии ломки. Ну, в самолёте ей пришлось запереться в туалете, чтобы снять платье, и просидеть на унитазе весь полёт, а уже на Ибице мы бегом выскочили из аэропорта и в арендованном фольксвагене она наконец с облегчением сбросила платье.

Пауль снял для нас небольшое бунгало на окраине Рока Ллиса. Прямо за оградой нашего домика уже начиналась одуряюще пахнущая оливковая роща.

Она распласталась на кровати в затенённой комнате, и я осторожно смазал её воспалённую кожу волтареном. Она тихонько хныкала от боли, но терпела. Разумеется, ни о каких солнечных ваннах или купаниях до окончательного излечения речи быть не могло.

До вечера мы с Венди говорили обо всём. Она откровенно рассказала, что Клаус не первый парень, с которым она пыталась завязать отношения. У неё были попытки и в школе, и на нудистских курортах в Хорватии. Но это всегда кончалось тем, что её бросали, без всяких объяснений. Мальчишки в какой-то момент просто теряли к ней интерес. Говоря об этом, Венди всё больше мрачнела, и я поторопился перевести разговор на себя. Я доверил ей пару моих собственных любовных неудачи и постарался изложить их с юмором. Венди оживилась, начала выспрашивать подробности. Она особенно интересовалась моей последней подругой. Я объяснил, что она встречалась с другим парнем за моей спиной. Венди отказалась принимать это в качестве причины для разрыва. Я вспомнил, как она реагировала на интимные ласки её родителей и понял, что её отношение к сексу несколько отличается от общепринятого.

— Дело не в том, что она встречалась с парнем в моё отсутствие. Дело в том, что она не поставила меня в известность о том, что встречается с кем-то ещё. Я понял, что не могу ей доверять. А в личных отношениях доверие очень важно.

Венди кивнула и задумалась. Потом она поинтересовалась, как я собираюсь её «перевоспитывать».

— У меня есть несколько соображений на этот счёт. Сейчас я перечислю твои проблемы, как они мне представляются, а ты скажешь, в чём я неправ и в чём прав, договорились? Это поможет нам выстроить оптимальную линию наших действий. Ты считаешь, что на тебя, голую, смотрят с презрением и неодобрением одетые люди. По твоему мнению, они видят в твоей наготе неполноценность... Погоди, не перебивай. Ты потом скажешь свои замечания. Да... так вот, второй твой пункт – то, что ты не выглядишь, как взрослая девушка. Ты стыдишься, что вынуждена показывать всему свету свою безволосую письку и отсутствие грудей. Верно?

Венди покраснела и отвернулась к стене.

— Да, я урод, - сказала она. – Если бы я смогла одеться, я могла бы подложить себе хотя бы фальшивую грудь, а платье сшила бы такое, чтобы казалось, что у меня есть талия и попа. Я могла бы скрыть, что я спереди и сзади плоская, как доска. Я бы стала, как все!

— Это очень глупая идея, - заметил я. – Представь себе, что, замаскировавшись таким образом, ты знакомишься с парнем, начинаешься с ним встречаться, вы остаётесь наедине, он начинает тебя раздевать и... обнаруживает, что ты обманывала его с самого начала. Как он отреагирует?

Венди молчала.

— На самом деле, ты по-настоящему красивая. Просто до сих пор тебе не везло, ты встречалась с ребятами, которые были тебя недостойны. Они были просто неспособны оценить, какое сокровище им доставалось! – в ответ на мои слова Венди молча указала себе на грудь. – Ну и что? Да, большие сиськи – распространённый фетиш. Но полным полно мужчин, которым нравится именно маленькая грудь!

— И даже полное отсутствие груди? – насмешливо фыркнула Венди.

— А разве это «полное отсуствие»? Просто маленькая грудь. У тебя довольно длинные соски, и это меня, честно признаюсь, здорово возбуждает!

Венди с изумлением повернулась ко мне.

— Ты хочешь сказать, что я тебя возбуждаю? – потрясённо спросила она.

— Да ещё как! Сама подумай – зачем я потащил тебя сюда, к тёплому морю?

— Потому что ты хочешь мне помочь, - неуверенно сказала она после долгого молчания.

— Конечно, я хочу тебе помочь! Но главное, я хочу быть рядом с тобой и любоваться тобой.

Венди вытянула свои стройные ноги в мою сторону.

— Любоваться этими тощими палками?

Я наклонился и стал целовать её ступни. Она отдёрнула ноги и испугано посмотрела на меня.

— Ты с ума сошёл! Ты что творишь?

— Венди, не бойся меня. Я не сделаю ничего против твоей воли. Я не буду заставлять тебя совершать поступки, которые тебе не хотелось бы совершить. Никакого принуждения, никакого насилия. Клянусь! Я знаю, что некоторым девушкам нравится, когда их заставляют. Но здесь ничего такого не будет. Если ты этим разочарована, то...

— Пожалуйста, замолчи.

В полутёмной комнате опять воцарилось молчание. Только в углу тихо жужжал кондиционер.

— Я тебе в самом деле нравлюсь? – робко спросила Венди.

— Я думал, ты это давно поняла.

— Ну, всегда хотелось иметь старшего брата, и мне казалось, что ты относишься ко мне, как к младшей сестре, не больше.

— А когда мы целовались в термах, тебе тоже так казалось?

— Я тогда первая начала. И потом решила, что спровоцировала тебя, а ты просто не стал меня обижать, отнёсся по-доброму, - призналась Венди.

— Ну ничего себе, «по доброму»! Это был самый страстный поцелуй в моей жизни! А для тебя, значит, это не было чем-то особенным?

Венди хмуро сказала:

— Мне не с чем сравнивать. Это был первый раз, когда я целовалась с мальчиком.

— Погоди, ты же рассказывала. И про школу, и про Хорватию...

— До поцелуев ни разу не дошло, - неохотно ответила Венди и замолчала.

— Волтарен уже впитался в кожу? – спросил я, чтобы отвлечь девушку от мрачных мыслей. Она кивнула. – Давай-ка я тебя ещё раз намажу.

На этот раз я смазывал её кожное раздражение, стараясь растянуть процедуру подольше, чтобы телесный контакт между нами длился и длился. Это были не эротические прикосновения, ведь Венди требовалось всего лишь унять воспалённый зуд. Но мы оба без слов понимали значение моих действий.

Снаружи начало быстро, по-тропическому, темнеть, и в комнате воцарился мрак. Я не стал включать свет, понимая, что Венди не очень хотется показываться передо мной с красными пятнами на коже. Мы ограничились включенным телевизором, по которому показывали какой-то конкурс.

Я заказал пиццу, которую нам привезли буквально через десять минут, мы быстро её уничтожили, и я вышел во дворик бунгало. От соседей мы были отгорожены не очень хорошо. Через низкую ограду я видел свет в окнах и слышал детский смех. Дети? О, черт, подумал я, это будет проблемой. Я надеялся на соседство какой-нибудь пары, желательно постарше, перед которыми Венди могла бы выступить, растрогав и умилив их своей странной жизненной ситуацией, но семейство с детьми разрушало все мои планы. Впрочем, об этом следовало подумать завтра. Может быть, всё не так плохо и соседские дети будут целыми днями болтаться на пляже, в нескольких километрах от нас с Венди.

Когда я вернулся в дом, Венди, усталая от впречатлений, уже спала. Я выключил телевизор, поцеловал спящую Венди и ушёл в свою комнату. Пауль, разумеется, позаботился о том, чтобы мы с его дочерью спали порознь.

Продолжение следует