Он привык засыпать рядом с ней. Тихо, в полутьме. Обняв её, ощущая тепло тела, и легкий ритм дыхания. Иногда — с сексом. Иногда — без. Вроде бы всё было как раньше, но на самом деле всё менялось. Медленно, тонко, почти незаметно. Для него.

Каждый вечер, лёжа рядом с Егором, она гладила его член — аккуратно, нежно, как будто по инерции, как будто из нежности. Но её мысли были далеко.

Каждый день она шаг за шагом исполняла его план, она не знала цели, только выполняла пункты которые он говорил ей.

Каждый день, каждый диалог сводился к Коле, какой он смешной, умный, сообразительный и...и... много чего еще.

— А сегодня, — говорила она ему, улыбаясь в темноте, — я встретила Колю после душа… Он выходил в полотенце. По телу стекали капли. Пресс — как у актёра. А я… — она смеялась, будто смущённо, — я посмотрела вниз. Не специально, честно… — Она подняла руки, сначала показывая длину пальцами, потом поняв, что не хватает — двумя ладонями.

— Вот такой, — прошептала она, с восхищением. — Я даже покраснела. А он резко прикрылся и стыдясь убежал к себе представляешь?

Егор смеялся с ней. Немного напряжённо. Он не умел правильно реагировать, не понимал — игра это, ревность, или просто невинный флирт. Но смеялся, потому что не хотел казаться неуверенным.

Он становился частью их диалогов. Частью их постели. Невидимым третьим.

Но на этом план не заканчивался.

Через несколько дней она начала «говорить во сне». Сначала — лёгкие стоны. Тихие, невнятные. Потом — фразы. Как будто она спит, и её тело говорит само.

— Нам нельзя… — прошептала она однажды ночью, лёжа спиной к Егору. — Не надо, ты меня погубишь…

Егор шевельнулся, обнял её. Она не проснулась. Или сделала вид.

В последующую ночи становилось больше.

— Коленька… милый мой… — её голос дрожал. — Глубже… ещё… я твоя… ты мой… не переживай он не услышит....

Он не спал. Он слышал каждое слово. Ему хотелось разбудить её, но он не решался. Он просто лежал, глядя в потолок, сжатыми кулаками и кучей вопросов, на которые боялся получить ответы.

Наутро он смотрел на неё и молчал. Но она уже знала — следующая часть плана началась.

И скоро он заговорит.

Утро началось с молчаливого завтрака. Егор долго смотрел на Сашу, будто что-то искал в её взгляде. Наконец, он спросил:

— Ты хочешь его?

Она подняла глаза:

— Кого?

— Моего сына. Колю.

Саша вздохнула, стараясь удержаться:

— Не неси ерунду.

— Я слышал, как ты произносила его имя. Ночью. Во сне. Во снах

Она попыталась отрицать, сбивчиво говорить что-то о снах и случайных словах, но он не отступал. Подошёл, обнял, прижал к себе.

— Саша, Сашенька, любовь моя. Скажи честно. Я не буду злиться. Просто правду.

И тогда она не выдержала. Слёзы выступили на глазах, голос дрогнул:

— Это начиналось... как игра. Безобидно. Но с каждым днём я думаю о нём всё больше. А когда увидела его... так, после душа... я не могу это выбросить из головы. Я не знаю, что со мной. Прости. Я не хотела. Но...я думаю... если бы ты разрешил — всего один раз. Я уверена, что после... всё пройдёт.

Егор молча отвернулся, взял вазу с подоконника и с силой метнул в стену. Она разлетелась, как и его иллюзии. Он ушёл. Без слов. С грохотом двери.

Два дня его не было.

Но Саша не рыдала. Не умоляла. Эти два дня она провела в комнате Николая.

Первую ночь они почти не спали. Её тело жаждало близости, и она с удивлением обнаружила, насколько много раз может испытать оргазм. Они пробовали всё. Он награждал её за послушание. Всё, что когда-либо казалось запретным. Её тело горело. Рот не успевал отдыхать. Она терялась во времени.

На утро она с трудом встала — отёчность, жжение, краснота. Гель немного облегчал боль, но касаться себя там она почти не могла. Николай лишь усмехнулся и велел ей не перегружать себя.

Второй день был легче. Она почти не приставала, ограничившись парой минетов — днём и вечером, — стараясь быть нежной, ласковой. Ночью она снова пришла к нему. Хотела сесть сверху, но сразу поняла — слишком больно. Тогда она привычно взяла его в рот, ощущая вкус, которого успела соскучиться.

Она шептала свою старую фантазию — ту, что появилась ещё в первый день, когда увидела его обнажённым. Он слушал молча, не прерывая. Она хотела уснуть с его членом во рту, и проснутся с ним. Он улыбался. Она чувствовала себя маленькой девочкой, которая рассказывает отцу кем станет когда вырастет, а он улыбаясь кивает.

На рассвете она всё ещё была с ним. С членом во рту. И именно в этот момент услышала шум машины. Быстро выплюнув и прикрыв Николая одеялом, она выглянула в окно. Возвращался Егор.

Она бросилась вниз, стараясь выглядеть взволнованной. Слёзы — наполовину настоящие — на глазах.

— Я так переживала. Не уходи больше так, — всхлипывала она, прижимаясь к нему.

Он не ответил сразу. Смотрел в сторону. Потом тихо сказал:

— Хорошо. Но... только один раз.

— О чём ты?

— О Коле. Я не против. Один раз. Но с одним условием — я тоже должен быть там. Должен увидеть.

Саша на секунду застыла, потом кивнула. Она потащила его в спальню, но вовремя вспомнила, что всё ещё не до конца восстановилась. Тогда, чтобы отвлечь, она сделала ему минет. Он кончил быстро. Быстро и почти незаметно.

Вкус его спермы вызывал у неё неприятие, но она не подала виду. Не проглотив, сразу пошла в ванную, чтобы не выдать отвращения.

Саша долго не выходила из ванной. Сначала плескала лицо ледяной водой, потом с озлобленной аккуратностью чистила зубы, будто хотела стереть не только вкус, но и сам факт. Егор лежал на кровати, глядя в потолок, и не мог понять, что чувствует — возбуждение ли, обиду, ревность или непонятное волнение.

Она вышла, укутанная в полотенце, волосы собраны, лицо свежее, хоть и чуть покрасневшее. На него она не смотрела — прошла к зеркалу, села на табуретку, вытащила косметичку и начала что-то там перебирать. Когда она почти закончила красится.

— Ты куда? — спросил он, наконец, когда её молчание стало невыносимым.

— К Коле пойду, договариваться, — спокойно ответила она, не отрываясь от зеркала.

— Так сразу?.. — Егор приподнялся на локтях. — Я думал, это будет… ну, через пару недель хотя бы. Мы ведь… зачем так скоро…

— А зачем тянуть? — она поджала губы, нанося блеск. — Быстрее сделаем — быстрее забудем.

С этими словами она встала, поправила полотенце и, даже не оглянувшись, вышла. За ней закрылась дверь, оставив в воздухе лёгкий аромат её духов и что-то холодное, щемящее в груди.

Прошло, наверное, полчаса. Егор за это время успел пройти весь круг эмоций: от ревности до злости, от злости до странного возбуждения. Он даже в какой-то момент подошёл к двери сына, прислушался — но там стояла тишина. А за дверью, Саша вновь стояла на коленях, ей не нужно было договариваться, это был план Коли с самого начала.

Когда она вернулась, лицо её светилось.

— Ну? — спросил он, не вставая.

— Он согласен, — сказала она, словно это был подарок. — Но есть условие… Максимум — чтобы ты смотрел. Не участвовал.

Егор нахмурился.

— Так не пойдёт.

— Ну, пожалуйста… — она тут же села рядом, обняла его, прижалась, целуя в плечо. — Ну мы же уже договорились… ты сам разрешил.

Он вздохнул. В ней было что-то такое — что-то податливое, ускользающее, почти хищное — что обезоруживало. И он сдался.

— Ладно…

Саша резко поднялась, поцеловала его в щеку.

— Дай денег, пожалуйста.

— Зачем?

— Готовиться надо. Схожу на депиляцию, потом на ногти, в салон, может, массаж. Не могу же я вот так… — она сделала жест вниз по телу, как будто изображала усталую, непривлекательную женщину.

— Но ты и так идеальная...

— Ну милый, ты же хочешь чтобы твоя женщина была еще красивее?...

Он молча полез в кошелёк. Когда протягивал купюры, почувствовал укол — то ли зависти, то ли смущения. Он знал, кому она сейчас будет нравиться. Знал, ради кого будет гладкой, ухоженной, пахнущей ванилью и лосьоном.

Саша уже снова крутилась у зеркала, примеряя улыбки, взгляды, оттенки помады.

Егор в этот момент чувствовал себя зрителем. Но почему-то… не мог оторваться от этого спектакля.

Саша уехала сразу. Егор остался дома, подавленный, как будто сама атмосфера в квартире стала иной. Николай ходил по дому уверенно, свободно, словно ничего особенного не произошло — или наоборот, как будто всё шло точно по плану. Егор прятался у себя в комнате, избегая встречи. Слишком много эмоций. Стыд, возбуждение, растерянность. Его тянуло заглянуть в комнату Коли, послушать, посмотреть — но он не смел. Он уже слишком много позволил себе накануне.

Вечером Саша вернулась. И с первых минут он понял — она изменилась. Шла легко, будто чуть порхала. Волосы уложены, макияж подчёркивает глаза и скулы, походка уверенная, чуть сексуальная, с намерением. Она была словно из рекламы дорогого белья — не вульгарная, но слишком красивая, чтобы это не возбуждало.

Саша прошла в спальню и стала готовиться. Егор стоял в дверях и смотрел, затаив дыхание. Она доставала из пакета кружевное бельё — алое, полупрозрачное, с тонкими подвязками и высоким вырезом, чулки в сеточку, гладкие на ощупь.

— Как тебе? — спросила она, поворачиваясь, когда уже надела лифчик и стояла перед зеркалом в одних трусиках, подтягивая подвязки.

Егор не ответил.

— Ну что молчишь? Мне важно знать. Пойти без трусиков или надеть эти, или эти… чтобы он сам их снял?

Он опустил глаза.

— Пусть он сам… — тихо пробормотал он.

Саша улыбнулась, подошла к туалетному столику, взяла небольшой флакон с маслом и, подняв подол сорочки, провела пальцами между ног. Аромат мгновенно наполнил комнату — ваниль, немного мускуса, сладость и что-то животное. Она не спешила: смазывала себя, втирала, глубже, влажнее. Он видел, как между её ног блеснуло.

— Пойдём? — спросила она, будто приглашая его на свидание.

Он молча встал.

Они втроем в зале. Николай уже устроился на диване. Саша присела рядом, не по-женски, а смело, позволив юбке задраться. Егор опустился в кресло напротив. Напротив — но в стороне. Наблюдатель.

Коля приобнял её и сразу потянул к себе. Их поцелуи были жадными, уже не знакомыми — новые, наполненные страстью. Его рука быстро легла ей на бедро, скользнула под юбку. Он шептал что-то ей на ухо, и она рассмеялась. Она наслаждалась.

Он опустил руку ниже, нащупал её влажность и застонал.

— Ты уже готова… — сказал он с улыбкой.

— Я давно, — ответила она, закусив губу.

Коля приподнял её и сам стянул с неё трусики — медленно, будто растягивал удовольствие. Они были влажные, почти мокрые, он понюхал их, и одобрительно хмыкнул.

— Красивые. Но больше не нужны.

— Может, надену обратно? — шутливо сказала Саша, бросив взгляд на Егора.Егор промолчал опустив взгляд.

Она легла спиной на диван, раздвинула ноги, и он опустился между ними. Его язык касался её жадно, точно и чувственно. Она застонала громко, выгнулась, схватила его за волосы. Её тело подрагивало, ноги сомкнулись у него на спине.

— Да… да… ещё… — кричала она.

Егор не мог отвести глаз. Его рука медленно сползла вниз. Он не касался себя напрямую — просто сжимал промежность через брюки. И всё же чувствовал, как тепло растекается внутри. Он кончил

Коля поднялся, расстегнул брюки, и его член выскочил наружу — толстый, твёрдый, пульсирующий. Саша глянула на него с улыбкой:

— Вау — прошептала Саша с восхищением, и тут же встала на колени.

Она взяла его в рот мгновенно. Без лишних слов. Глубоко, как будто давно знала его вкус. Она двигалась размеренно, глотала его, облизала головку, целовала ствол. Он держал её за волосы и двигался ей в рот — в такт, грубо, уверенно.

— Твоя девочка такая послушная, — прошептал она, выпустив член из рот и смотря на Егора.

Саша застонала прямо с членом во рту. Её пальцы играли с собой между ног.

Он кончил ей в рот, громко выдохнув. Она проглотила всё. Медленно. Лизнула губы.

Саша поднялась, еле стоя на ногах, улыбнулась и ушла в спальню. Егор поплелся за ней.

Егор не знал, как смотреть ей в глаза. Но она подошла и начала его раздевать — ласково, заботливо.

— Тебе ведь понравилось? — прошептала она. — Я видела. Не надо стыдиться.

Он хотел сказать что-то, но замолчал. Его трусы были мокрые, член — всё ещё стоял.

— Я… не должен был… — начал он.

— Всё честно, — повторила она, снимая с него всё. — Мы все испытали что-то новое. Ты тоже. И это нормально.

— Но я… хочу ещё, — прошептал он, прикасаясь к ней, вдыхая её запах.

Саша улыбнулась:

— Тогда ты получишь больше, чем другие. Это справедливо? — сказала она, и ушла в душ.

Он сидел на краю кровати в одних трусах, чуть уставший, но весь в напряжении. Саша вошла тихо, как будто случайно — в халате, который держался только на одном узле, а под ним, как он знал, — ничего.

— Ты чего не спишь? — спросила она, подходя ближе.

— Тебя ждал, — выдохнул он, смотря на её обнажённые ноги.

Она села рядом, коснулась его бедра — тепло её ладони обожгло.

— Я чувствовала, что тебе не хватило, — шепнула она. — Мне тоже.

Он потянулся к ней, но она не дала себя обнять — встала на колени перед ним, стянула трусы. Член Егора уже напрягался, предчувствуя, но Саша не спешила.

— Дай мне почувствовать тебя, — тихо сказала она, облизнув губы. И начала.

Сначала нежно — едва касаясь языком, как будто пробуя. Потом глубже, с влажным чавканьем, медленно водя губами по стволу. Он застонал, спиной выгибаясь назад, хватаясь за край кровати.

— Чёрт… Саша…

Она посмотрела вверх, в его глаза, не прекращая. Сосала медленно, с наслаждением, и каждый раз, когда он начинал дышать тяжелее, когда мышцы живота напрягались — она отстранялась. Ласкала только языком, щекой, губами.

— Саша… — простонал он, хватаясь за её волосы. — Ещё чуть-чуть…

— Нет, — прошептала она. — Ты подожди.

Она села рядом, начала целовать его шею, плечо, медленно, почти нежно. Её рука скользила по его животу, касаясь, но не давая разрядки.

— Почему ты… — начал он, тяжело дыша.

— Потому что я хочу тоже, Егор, — сказала она, и теперь в её голосе звучала дрожь. — Я сделала для тебя, для него… но сама так и не получила ничего. Ни разу.

— Но он ведь сделал тебе — парировал Егор.

— Это не то — мягко сказала Саша — я хотела ощутить его в себе, и не получила, все ведь было ради этого.

Он молчал.

— Я не прошу многого, — продолжала она, медленно целуя его ключицу. — Один раз. Один. Чтобы было честно. Чтобы я тоже могла. Чтобы ты увидел, как я это переживаю.

— С Колей? — выдохнул он.

Она кивнула, уткнувшись лбом ему в грудь.

— Я же ничего не скрываю. Всё открыто. Всё между нами. Просто… — она провела рукой по его члену, — ты хочешь, чтобы я довела тебя до конца, правда?

Он сглотнул.

— Доведи.

Она засмеялась тихо, почти ласково.

— Тогда скажи, что я могу. Просто скажи это. И я сделаю тебе так, что ты забудешь, как дышать.

Он смотрел на неё. На её взгляд — полный огня. На её пальцы — играющие у основания члена. На её губы — влажные, зовущие.

Он сдался.

— Один раз, — сказал он. — По-настоящему. Как ты хотела.

Саша улыбнулась. Глубоко, мягко. Победа — но без торжества. Как будто так и должно быть.

— Спасибо, — прошептала она. — Теперь расслабься… и получи всё.

И она вернулась к нему — уже не сдерживая себя.

Саша опустилась на колени вновь — но теперь без остановок. Её губы жадно сомкнулись на его члене, влажно, плотно, уверенно. Она двигалась с такой точностью, будто точно знала, когда его дыхание собьётся, когда ноги начнут подрагивать, когда пальцы вцепятся в простыню.

— Бля… Саша… — прошептал он, запрокинув голову.

Она не говорила ни слова. Только двигалась — ритмично, сильно. Щёки втягивались, слюна капала на бёдра, звуки стали мокрее. Он был в шаге от конца. Всё внутри уже готово — только миг… и взрыв.

Он почувствовал себя использованным.

И это было ново.

А он лежал, глядя в потолок, не зная — победил он сегодня… или проиграл.