ЭЛСИД

Когда Сарина меня будит, сильно отдохнувшим себя не чувствую. Кажется, будто только-только присел и закрыл глаза, а на улице уже стемнело. На вопрос, были ли какие-то проблемы, пока я отдыхал, девушка молча качает головой. Как только солнце прячется за горизонтом, съедаю очередной плод “картофеля”, почему-то слегка надкусанный, после чего мы покидаем пещеру. Стараюсь скоротать путь к храму болтовнёй обо всём и ни о чем, но Сарина держится холодно и отстранённо, всем своим видом демонстрируя, что не настроена на разговор. И это меня озадачивает. Начинаю даже задаваться вопросом, действительно ли у нас был секс, или мне всё это приснилось. Я думал, что хорошо разбираюсь в женщинах, но Сарина напоминает мне маятник, раскачивающийся из одной стороны в другую. Безжалостная кровожадная хищница. Жертва, вынужденная выполнять приказы своей убийцы. Страстная девушка, соскучившаяся по ласке. Вероломная гнусная лгунья, к которой лишний раз лучше не поворачиваться спиной. Какая из этих четырёх девушек – настоящая Сарина? Возможно, каждая.

Как только она ухватилась за мой член, я сразу заподозрил, что во всём этом есть какой-то подвох. Но нет, никакого подвоха не было. Сарина просто хотела заняться со мной любовью. Сначала это подтвердили её собственные слова, а следом и её тело. Такое тёплое, такое отзывчивое. Когда она укусила меня за шею, и начала пить мою кровь, это ничуть меня не напугало, а скорее даже ещё больше возбудило. Сам от себя такого не ожидал. Свет от магического шара позволял мне видеть её лицо. Когда моё семя заполнило её лоно, Сарина получила от этого ничуть не меньшее удовольствие, чем я. А сейчас моя хмурая спутница вела себя так, будто ничего не было, и мне всё это привиделось. Вот только я привык верить своим глазам. Но пока на этом решаю не зацикливаться.

Вскоре мы наконец-то находим храм дикарей, представляющий собой высокую чёрную пирамиду. Ненадолго оставив меня, Сарина уходит осмотреться, но вскоре возвращается, сообщив, что рядом с храмом никого постороннего не обнаружила. Странно. Неужели зеленокожие не догадались, куда мы направляемся, и даже похищение шоранца не натолкнуло их на нужные мысли? Эти твари достаточно разумны, чтобы общаться друг с другом, охотиться и расставлять ловушки, но не смогли прийти к столь очевидному выводу? Им не нужно прятаться от солнца, как Сарине, так что до храма эти уроды в любом случае должны были добраться раньше нас. Но если верить всё той же Сарине, никаких дикарей сейчас поблизости нет. Разве что она что-то проморгала или сознательно ввела меня в заблуждение. Но зачем? Пусть она и не в духе, мы ведь всё ещё на одной стороне.

— Твой приятель говорил что-то про какие-то охранные чары, - отвлекает меня от размышлений голос Сарины.

— Бэйлос мне не приятель. Если повезёт снова встретиться с ним лицом к лицу...

— Приятель или нет, сейчас значения не имеет. Главное, что мы на месте. Если, конечно, это действительно то самое место, и шоранец нас не обманул. Что тебе подсказывает твоё чутьё?

— Ничего. Никаких защитных чар я не чувствую.

— Я тоже. Может, ублюдок тебя просто обманул, и никакой защиты на самом деле нет?

— Тогда зачем ему было сдавать меня дикарям, если храм открыт, и зайти в него может любой желающий? Какой в этом смысл?

— Возможно, ему просто не захотелось пачкать руки в крови своего собрата по Ордену.

— Тогда бы мог просто бросить меня в лесу, раз такой чистоплюй трепетный.

Сарина нехотя признаёт мою правоту, после чего заявляет, что сейчас во всём разберётся. Как только она подходит к храму, ничего плохого с ней не происходит. Девушка спокойно поднимается по каменной лестнице, заходит внутрь храма, пропав из моего поля зрения. Отсутствует она примерно пару минут, после чего выходит на улицу, и машет мне рукой. Странно всё это. Неужели Бэйлос всё-таки соврал? Но зачем? Он был уверен, что мы больше не увидимся, так что у него не было причин меня обманывать. Что-то здесь не так.

Всё ещё ожидая подвоха, приближаюсь к храму, и чувствую, как тяжелеют ноги. Такое ощущение, будто я шагаю по трясине. Прохожу немного дальше, и к тяжести в ногах добавляется головная боль. Когда же добираюсь до лестницы, и пытаюсь подняться, у меня перехватывает дыхание. С каждой новой ступенькой дышать становится всё сложнее. Сарина замечает, что что-то не так, бросается ко мне, и успевает подхватить меня раньше, чем я, потеряв равновесие, упаду и кубарём покачусь вниз, свернув себе шею во время такого спуска. Закинув мою руку себе на плечо, девушка помогает мне спуститься. А кожа у неё холодная, и это чувствуется даже через ткань плаща. Как только Сарина отводит меня в сторону, моё состояние понемногу нормализуется, а действие защитных чар начинает ощущаться как лёгкое похмелье после попойки.

— Бэйлос хоть и гнусная мразь, но насчёт защитных чар он всё же не соврал, - с прискорбием констатирую, присаживаясь под деревом.

— Странно. На меня эти чары совсем не действуют. Есть догадки, почему?

Массируя виски, качаю головой, пытаясь при этом собраться с мыслями, но что-то не слишком у меня это получается. Для восстановления мне нужно больше времени.

— Ладно, тогда просто подожди здесь. Раз уж меня ничего не останавливает, загляну сейчас в этот храм, внимательно там осмотрюсь, а как вернусь, расскажу обо всём, что там увидела.

Кроме как кивнуть, ничего другого больше не остаётся. Едва Сарина уходит, а ясность мысли возвращается, приходит понимание, что если у девушки будет возможность вернуться в наш мир без меня, она обязательно ей воспользуется, бросив меня здесь. Вот только самостоятельно активировать символы Сарина не сможет, ведь для этого необходим маг. Так что я всё ещё нужен ей. И это обнадёживает.

Когда Сарина возвращается целой и невредимой, по её лицу сразу становится понятно, что девушке есть, что мне рассказать. Первым делом она бросает мне какой-то предмет. Поймав его, вижу, что это медальон, обозначающий принадлежность к Ордену Света. Точно такой же был и у меня, пока дикари его не забрали, прежде чем запереть меня в клетке. Сразу понимаю, кому этот медальон принадлежит.

— Бэйлос всё ещё там? – спрашиваю я, переведя взгляд на Сарину.

— Да. Лежит себе спокойно на каменном алтаре, и никуда оттуда не денется. Сложно что-то сделать, когда у тебя нет сердца, печени, языка и обоих глаз.

Вот значит, как. Бэйлос отдал меня дикарям, в надежде, что они в обмен на это помогут ему попасть в храм. И они, судя по всему, помогли, сняв защиту со своего храма, но лишь для того, чтобы принести дальфарца в жертву. И мне его ничуть не жаль. Туда гнусному выродку и дорога! Вот только смерть Бэйлоса чревата для нас неприятными последствиями.

— Возможно, дикари знали про переход между мирами, позволили Бэйлосу сделать всё необходимое, чтобы потом самим воспользоваться созданными им вратами, и только после этого прикончили его, - пытаюсь найти оправдание действиям дикарей, а заодно обнадёжить себя.

— Нет. Ничего этот ублюдок сделать не успел, - рушит Сарина мои надежды.

— Почему ты в этом так уверена?

— Потому что всё внимательно там осмотрела, и никаких скрытых символов не обнаружила.

— Всё правильно, ты и не должна была их заметить. Они спрятаны от посторонних глаз с помощью магии.

— Ещё как должна. В доме этого выродка я заметила их практически сразу, как только вошла, пока они ещё даже светиться не начали. Здесь же я не нашла ничего даже отдалённого похожего. Хотя искала хорошо. Так что дальфарца прикончили сразу, не позволив ему ничего сделать.

— Вот дерьмо! И что нам теперь делать?

— Это я у тебя спросить хотела, умник. Как нам теперь отсюда выбраться?

Как нам теперь вернуться обратно в наш мир? Хороший вопрос. Жаль, что ответа на него я не знаю.

ДЖАНА

Между каретой и верховой ездой делаю выбор в пользу второго. Путешествовать с комфортом гораздо приятнее, но незаметность и скорость намного важнее. Поэтому переодеваюсь в более подходящую одежду, после чего седлаю самого быстрого жеребца, и на нём скачу к дому, ранее принадлежавшему Вейле. Именно там сейчас обосновался Таюс. Перебрался он туда не так давно, о чём известно только мне. Странно, что Дирджек сам до этого не додумался. Хотя с другой стороны, он знает Таюса гораздо хуже, чем я. Наш братец всегда сторонился живых. В компании мертвецов ему было намного комфортнее. Сначала он ограничивался мёртвыми крысами и кошками, возвращёнными к жизни с помощью тёмной магии. Их не надо было кормить, за ними не надо было ухаживать, и они беспрекословно подчинялись командам Таюса. Даже будучи ребёнком, мой братец был достаточно умён и сообразителен, чтобы не выставлять своих разлагающихся питомцев напоказ. Настолько он был осторожен, что даже Вейла о пристрастиях приёмного сына ничего не знала.

Однажды он разбудил меня посреди ночи, и попросил следовать за ним. Спросонья никаких вопросов я задавать не стал. Лишь после того, как мы слишком далеко отошли от дома, и добрались до ближайшего озера, мне стало немного не по себе. Там в высокой траве мы наткнулись на какого-то утопленника. Таюс рассказал, что заприметил его ещё днём, и поспешил оттащить подальше от воды, чтобы покойника никто не заметил. Сейчас же он решил попробовать мертвеца оживить. Провернуть подобное с человеком он раньше не пробовал – только с животными. От подобной затеи я была не в восторге. Даже какой-нибудь мёртвый кот или пёс, выйдя из-под контроля, может стать проблемой. Чего уж говорить о мёртвом человеке. Но Таюс заверил меня, что ничего плохого не случится. Было видно, что он уверен в своих силах.

С собой братец меня позвал не для того, чтобы похвастаться. Тщеславие было ему чуждо. Раньше я лишь подозревала о наличии у себя магического дара. Таюс эту догадку подтвердил, заявив, что понял это сразу, как только впервые меня увидел. В случае, если ситуация выйдет из-под контроля, брату была нужна моя помощь. Коротко, но в то же время понятно, он объяснил, что делать, если оживший мертвец выйдет из-под контроля и бросится на нас. К счастью, всё обошлось, и Таюс справился сам. Взяв ожившего мертвеца под полный контроль, мой брат как обычно не проявил никаких эмоций, но я чувствовала, что внутри он ликует. После смерти Вейлы и ухода из дома Дирджека, Таюс открыто начал обучать меня магии, при этом не пожелав рассказывать, кто учил его самого.

Осуществить столь долгожданную и желанную месть мне тоже помог Таюс. В ходе опасного кровавого ритуала мы прикончили нашего отца, а также моих старших сестёр. Ничего плохого они мне не сделали, впрочем, как и хорошего. Их убийство изначально в мои планы не входило, но на этом настоял Таюс. Моего брата изначально никакая месть не интересовала. Плевать он хотел на то, что отец когда-то отказался от него и его матери. Ритуал, в ходе которого была пролита родная кровь, и умерщвлены три кровных родственника, помог Таюсу стать более сильным магом. Какие-то крохи перепали и мне. То, с каким равнодушием и хладнокровием он лишал жизни моих сестёр, умоляющих о пощаде, навело меня на мысль, что со своей матерью Таюс вполне мог обойтись точно также и по той же причине. Подтвердить эту догадку мне так и не удалось, но если бы в итоге выяснилось, что именно так всё и было, меня бы это ничуть не удивило, ведь поступить подобным образом было вполне в духе Таюса.

Прибыв на место, спешиваюсь, привязываю лошадь к дереву, и иду к дому. Из-за здания выходит крупный волк, и начинает буравить меня недобрым взглядом. В глаза это не бросается, но я чувствую, что передо мной мёртвое животное, а не живое. При необходимости, я могу перехватить над ним контроль, но делать этого мне не приходится. Из дома на улицу выходит Таюс, и идёт мне навстречу. Если поставить его рядом с Дирджеком, сложно поверить, что эти двое – братья, пускай и только по отцу. Что внешне, что по характеру, эти двое совсем друг на друга не похожи. Дирджек крупный, сильный и задиристый. Именно он, когда мы жили все вместе, колол дрова и ходил за водой к озеру. Таюс же был какой-то щуплый и ростом особо не вышел. Трудиться в доме и в огороде мне и ему тоже приходилось, но нам Вейла старалась поручать что-нибудь попроще, чем своему родному сыну. Выше и мускулистее за прошедшее время Таюс не стал. До недавних пор у него в Форнисе была лавка, где он торговал разрешёнными снадобьями и настойками собственного изготовления. Покинул он её, по всей видимости, из-за храмовников.

— Тебя Дирджек послал? – спрашивает меня Таюс, не утруждая себя приветствием.

— В каком-то смысле. Он приходил ко мне. Говорил, что ты связался с каким-то культом.

— Чушь. Ни с каким культом я не связан. Зато теперь понятно, почему наш братец подослал ко мне убийц.

Убийц подослал, значит. И почему меня это ничуть не удивляет? Ещё и меня спрашивал, могу ли я прикончить Таюса раньше, чем он сдаст нас всех инквизиции. Откуда-то приходит понимание, что если оба моих брата окажутся в темнице или храмовых застенках, первым своим палачам всё расскажет именно Дирджек, а не Таюс.

— Так он знает, где ты? – спешу уточнить.

— Нет. Его прихвостни меня нашли, но сообщить об этом Дирджеку не успели. Уже и не расскажут. Зря наш братец это сделал.

Звучит как угроза.

— Пожалуйста, не причиняй ему вред, - прошу Таюса не горячиться.

— Почему? Потому что он наш брат?

— Потому что мне нужна его помощь. Дирджек помогает мне кое-кого искать, не привлекая при этом внимания. Без него я не справляюсь. Ты будешь прав, если захочешь с ним поквитаться. Он этого заслужил. Но нельзя ли повременить с местью?

— Не о том ты думаешь, сестрица. Это тебя волнует месть, даже спустя столько лет. Я же думаю о собственной безопасности. Поняв, что облажался, Дирджек предпримет новую попытку от меня избавиться.

Он уже это понял. Потому ко мне и обратился. Таюсу об этом не говорю, но он не дурак, и правильные выводы сделает и без моих подсказок.

— Он не знает, где тебя искать. Если бы знал, не обратился бы ко мне, - пытаюсь хоть как-то отсрочить гибель Дирджека.

— Уверена, что не знает? Он ведь мог отправить кого-нибудь за тобой проследить. Прихвостней у него полно.

— Уверена. Никто за мной не следил.

— Ну раз уверена, заходи в дом. Дирджек может подождать. Поговорим о действительно важных вещах.

Говорит он это таким тоном, будто сейчас мы обсуждали какую-то незначительную ерунду. Зайдя в дом, проходим на кухню, и садимся за стол, в центре которого стоит горящая свеча. Перед глазами на мгновение промелькнула сцена, как я, мои братья и Вейла вместе ужинали, сидя за этим самым столом. Как же давно это было. Будто в другой жизни.

— Хорошо, что ты сама ко мне приехала. Я как раз думал о том, как бы лучше с тобой связаться, не привлекая лишнего внимания, - вдруг признаётся Таюс.

— Если это связано с Дирджеком...

— Нет. Он здесь не при чём. Всё дело в Сарине. Сказать по правде, я был удивлён, что у тебя получилось сотворить из неё что-то намного более совершенное, чем большой кусок безмозглой гниющей плоти. Я пробовал создать такого же слугу, и не раз, но у меня ничего не получилось. Как тебе это удалось? – начинает допытываться Таюс.

— Понятия не имею. Просто повезло. Удачно сошлись звёзды на небе. Если бы я знала, в чём причина, насоздавала бы как можно больше таких же, как и она.

Таюс в лице не меняется, но я вижу, что такое объяснение его откровенно разочаровало.

— Ты создала уникальное умертвие. Существующее в единственном экземпляре. По крайней мере, я не нашёл никакой информации о том, чтобы кому-то удалось сделать что-то похожее из мертвеца. А искал я хорошо. Имея в своём распоряжении такого слугу, ты не придумала ничего лучше, чем отправить её охотиться на инквизиторов из твоего родного города. Что ты будешь делать, если её саму убьют?

— Найду какой-нибудь другой способ поквитаться с уродами, лишившими меня матери и дома.

Таюс смотрит на меня как на неразумного ребёнка, сказавшего глупость.

— Это мелочно и глупо. Если Сарину убьют, ты потеряешь уникального слугу. А если её схватят, то могут вычислить и тебя. Чары, благодаря которым твоя мёртвая служанка не может назвать твоё имя, они вряд ли снимут, но могут найти способ их обойти. Это непросто, но вполне возможно. Я бы ещё понял, если бы риск был оправдан. Но в твоём случае, это не так. Ты рискуешь собственной безопасностью ради сомнительного результата. Что тебе даст смерть всех этих инквизиторов?

— Удовлетворение, - отвечаю без раздумья.

— Любое удовлетворение скоротечно. Вполне возможно, ты им даже насладиться как следует не успеешь.

— Такому как ты этого не понять. Ты говоришь, что я веду себя мелочно, а мои желания глупы. Допустим, это действительно так. А чего хочешь ты? Давай, поделись со мной своими умными желаниями. Если, конечно, они у тебя есть.

— Есть у меня свои желания, но боюсь, они тебе не понравятся.

— А ты не бойся, и попробуй мне довериться.

Пристально глядя на меня, Таюс молчит, размышляя над тем, стоит ли мне довериться. Его сомнения мне понятны. Не будет он откровенничать без необходимости. Но раз уж Таюс сказал, что сам собирался со мною встретиться, возможно, такая необходимость есть. Не случайно же он завёл разговор о Сарине.

— Я побывал в Бездне, - всё же признаётся мой брат.

— Что? – не верю своим ушам.

— Это место оказалось именно таким, каким я его всегда представлял.

— Не могу поверить, что ты на такое решился. Это безумие! Даже для тебя, - не стесняюсь в выражениях.

— Считаешь, что я настолько глуп и недальновиден, чтобы в одиночку и во плоти сунуться в мир демонов? Напрасно. Я воспользовался астральной проекцией. Так что мне практически ни что не угрожало.

Предусмотрительно. Только пока непонятно, зачем идти на такие крайности. Одно дело, самому призвать какую-нибудь инфернальную тварь, и попробовать её подчинить, и совсем другое – самому сунуться в мир демонов. Даже используя астральную проекцию, Таюс всё равно рисковал. Низшие демоны и прислужники не способны причинить вред бестелесному созданию. Однако в Бездне обитают и те, кто может через проекцию добраться до мага, который ей воспользовался. Хорошо, что всё обошлось. Хотя Дирджека целиком и полностью устроил бы вариант, при котором Таюс навсегда исчезает.

— Если не хочешь, можешь не рассказывать, зачем всё это было нужно. Но оно хотя бы того стоило? – спрашиваю у брата.

— Ещё как стоило. Мне удалось заключить важное соглашение кое с кем. Не просто на словах. Слова сами по себе ничего не стоят. Один демон остро нуждается в хорошей и надёжной оболочке. Какая попала ему не подойдёт. Я пообещал обеспечить его подходящим телом.

Высоко метишь, братец. Если не подходит любое тело, речь, сюда по всему, идёт о каком-то высшем демоне. Эти твари способны переносить свои сознание в человеческое тело, но занятая оболочка довольно быстро начинает разрушаться. Хватает одного тела в лучшем случае на сутки, а то и меньше. Покинув оболочку, демоническая сущность не может занять другое тело, а сразу же возвращается обратно в Бездну. Тот, с кем договорился мой братец, видимо планирует задержаться здесь на более длительный срок, чем одни сутки. Вспоминая, о чём Таюс говорил ранее, начинаю догадываться, к чему он клонит.

— Хочешь подселить его в тело Сарины? – спрашиваю открыто.

— Да. Твоё умертвие уникально. Оно не разлагается, способно думать и самостоятельно следить за сохранностью своей оболочки. Никто не пробовал подселять чью-то душу в тело живого мертвеца, так что результат может быть непредсказуемым. Однако всё же есть шанс, что тело Сарины не начнёт разрушаться после того, как его займёт новая сущность.

Да тело-то может такое подселение и выдержит. Но не запертая в нём душа. Не уживутся две сущности в одной оболочке. Одна со временем начнёт подавлять и поглощать другую. В случае если бы вторая душа принадлежала другому человеку, можно было бы сделать ставку, кто одержит верх в битве за тело. Но раз уж речь идёт о высшем демоне, у Сарины в этой дуэли нет ни единого шанса на победу.

— Раз для тебя так важно расквитаться со всеми храмовниками, причастными к смерти твоей матери, или присутствовавшими на её казни, я тебе помогу. Ты только призови Сарину, а всё остальное я сделаю сам, - просит Таюс.

— С радостью бы призвала, но не могу.

— Что значит, не можешь? Что с ней?

— Не знаю. Я потеряла её. И никак не могу отыскать. Эта мерзавка не откликается на мой зов, но я чувствую, что она всё ещё жива.

Таюс после этих слов недобро прищурился.

— А вот с этого места давай поподробнее.