Яне было восемнадцать, когда она, поступая в институт, узнала о незапланированной беременности.

До шестнадцати лет она хранила свою невинность, пока не встретила молодого человека, который впоследствии изменил всю ее жизнь. От влюбленности ей сорвало крышу: ее плейлист в МР3-плеере включал и Backstreet Boys, и Avril Lavigne, и Земфиру, и Three Days Grace — репертуар на все случаи жизни; по ночам, когда она думала о нём, Яна шла на кухню и строчила стихи; когда он не отвечал ей взаимностью и обжимался с другой, она открыла для себя притягательную силу никотина. Яна стала носить более вызывающую одежду, краситься черной тушью и бордовой помадой, ругаться матом — все, что должно было привлечь его внимание. Денис был на два года старше. Он получил водительские права и от отца унаследовал старую иномарку с турбинным двигателем и кожаным салоном. Он приезжал к ним во двор вечером после колледжа. Молодняк, как пчелы на мед, слетались к его авто, откуда грохотала блатная музыка. Денис был нарасхват: пацаны обращались к нему как к старшему, девчонки лезли обниматься и хихикали над каждой его фразой. Яна выходила с сестрой выгуливать собаку, и они невзначай терлись неподалеку. Вскоре Денис ее заприметил. Между ними состоялся разговор ни о чем. Яна держалась гордо, сдержанно и с чувством собственного достоинства, что, вероятно, и заинтересовало его. В итоге, он предложил ей прокатиться. Яна отдала собаку Аньке, своей сестре, и плюхнулась на пассажирское сидение. Денис резво газанул, и иномарка умчалась в сторону вокзала, где по вечерам собирались автомобилисты, распивали алкоголь, мерились тюнингом, сабвуферами и ревом моторов. Денис принес им по банке «Отвертки» и устроил ей экскурсию по своему излюбленному месту. Затем они сидели в машине и сосались под громкую музыку.

Следующий месяц он приезжал во двор только ради нее. Яна выходила из подъезда, проходила мимо завистливых девчонок, целовала Дениса взасос и садилась на свое пассажирское сидение. Как-то раз она написала ему во время школьных уроков: «Привет, любимый. Знаешь, чем будешь заниматься с 13:00 до 14:00?». «Привет, крошка. У меня пары» — ответил он. «Ответ неверный. У меня дома никого. Приезжай» смснула Яна. Она едва успела вернуться со школы и подмыться, как раздался звонок в дверь. Денис набросился на нее с порога, сорвал с нее полотенце и потащил в их с Анькой спальню, где у них и случился первый раз. В отличие от нее Денис был опытен, а потому занял место сверху. Умелым движением он натянул презерватив и вошел в ее девственную киску. За этот час первой подростковой любви он успел три раза кончить, а Яна, как это часто бывает, ни одного. Они занимались сексом в миссионерской, в позе наездницы и даже по-собачьи. Денис разглядел ее со всех сторон, но она так и осталась неудовлетворенной. На следующий день первым ей написал уже он. Поскольку дома осталась Анька, Денис заехал за ней в школу и отвез на безлюдную поляну в чертах города. Молодые забрались на задние сидения и от страстных поцелуев приступили к делу. На этот раз Денис держался достаточно долго, чтобы в ходе пылкого секса Яна испытала свой первый оргазм.

Они встречались и предавались плотским утехам, пока она училась в десятом классе. Затем они серьезно рассорились. Конечно, они ругались и грозились разойтись и раньше, но тут Яна заподозрила, что Денис ей изменяет, поскольку нашла в его телефоне откровенную переписку с одногруппницей. Дэн же вышел из себя из-за того, что она лазила в его телефоне. В общем, он хлопнул дверью и, как тогда казалось, ушел из ее жизни. Яна погоревала несколько недель, а затем Анька познакомила ее с другом своего парня. Володя оказался приятным собеседником, решительным молодым человеком, спортсменом и, надо сказать, красавчиком. Он ей в первый же вечер прогулок под луной предложил встречаться. Яна была во власти гормонов, потому сразу же согласилась. По вечерам парни приходили во двор. Яна с Анькой брали собаку и шли гулять. Пока Анька обнималась с Женькой, Яна сосалась с Володей. Он сначала держался скромно, обнимая ее только за талию, гладя ее пышные волосы, но через неделю аппетиты стали расти, и его руки продолжили экспансию вниз ее спины. Яне тоже хотелось близости. Ей не хватало охов, криков, стонов за дверями собственной спальни. Поэтому она, почувствовав его руки на своей попе, сама схватила его за задницу и прижалась лобком к его стояку. Затем ее руки прокрались под его куртку (на дворе стоял октябрь) и под футболку, где нащупали горячую плоть. Володя отважился запустить свои руки ей под джинсы. Яна вздрогнула, когда его холодные пальцы коснулись ее теплых булочек. Ее шею ласкало его горячее дыхание, пока его губы оставляли засос. Она тоже источала жар и желание. Неизвестно, чем бы кончились их объятия, если бы в этот момент во дворе не появился Денис.

— Эй, ты, хер моржовой! Ну-ка убрал руки от моей девчонки! — крикнул Дэн, выскакивая из салона своей машины, где на пассажирском кресле сидела его одногруппница.

Володя не сразу понял, что обращаются именно к нему. Но Яна голос своей первой любви узнала мгновенно. Она оторвалась от молодого человека и посмотрела в сторону Отелло: тот уже несся в драку. Володя тоже развернулся и успел лишь сгруппироваться, когда ему в лицо полетел кулак. Началась драка. Женька отделился от Аньки, которая тоже текла от вожделения, и бросился на Дениса, который мощными тумаками обрушился на Володю. Услышав крики, ругань, брань, слетелись все те же пчелы-молодняк.

— Девчонки, вам лучше уйти, а то сейчас пацаны начнут разборки, — предупредил их один из соседских пацанов.

Анька с Яной хотели возмутиться, мол, «двор общий», «где хотим, там и стоим», «не вырос ты еще, чтобы нам указывать». Но не стали. Дворовая шпана встала кругом, а в центре продолжали толкаться Володя с Дэном. У обоих были разбиты губы, брови. Два самца, борющиеся за самку. «Ты хули руки распускаешь на чужих девчонок?!» кричал Денис. «Так-то девчонка сама меня выбрала!» парировал ему Володя. «Чего она там выбрала?! Пальцем поманила, а ты руки ей в штаны пихаешь. Да я тебя!» бычил Денис. «Тебе какое дело? Ты с ней расстался и ездишь с другой — вон в машине сидит, а мне предъявляешь. Да кто ты такой?!» в ответ ему Володя. Короче говоря, пацаны порешали у Яны спросить, с кем она хочет встречаться, а она выбрала Дениса, при условии что «никакие шмары вокруг не будут крутиться». Володя понимающе кивнул и ушел со двора, а Дэн самодовольно обнял Яну и засосал. Одногруппница выползла из машины, хотела возмутиться, но Яна так на нее зыркнула, что она поняла, лучше уносить ноги.

Яна и Денис воссоединились и отпраздновали воссоединение жарким сексом. Он пыхтел, обливаясь потом, пока трахал ее по-собачьи, а она стонала, словно рожает — настолько им было хорошо. Анька уже замерзла, выгуливая собаку до позднего вечера, пока Яна высасывала все соки из его члена. Дэн крепко держал ее аппетитную попку, насаживая ее киску раз за разом. Когда он выбился из сил, а Яна еще не кончила, она сама принялась нанизываться на его шампур, остервенело работая попкой. Дэна возбудила ее страстная ненасытная натура, и он отвесил по ее сочным булкам пару смачных шлепков, прежде чем на втором дыхании дотрахать свою похотливую девчонку. Оргазм накрыл ее, словно цунами, учитывая, что она предавалась несколько недель воздержанию, а затем ее пыл раззадорил Володя. Яна кончила и отключилась, пока ее тело остывало и восстанавливалось.

Весь последующий год они с Дэном любили друг друга и расставались, затем вновь страстно сношались, отмечая воссоединение. Делали это преимущественно в спальне Яны и Аньки. Когда комната была занята, занимались этим в машине Дениса. Ну а уж когда было совсем невмоготу, Дэн подъезжал к ее школе, Яна отпрашивалась с урока, спускалась к черном входу, через который впускала любовника в здание, и, найдя пустой кабинет, они чпокались прямо в стенах учебного заведения.

На последнем звонке на Яне была школьная форма, лента выпускника, белые чулки, выглядывавшие из-под подола платьица, и два огромных банта. Денис нашел этот образ крайне сексуальным, поэтому, когда торжественная часть закончилась, родители поздравили ее с окончанием школы (Анька была на год младше и выпускалась в следующем году) и она отправилась гулять с одноклассниками в парк, Дэн затащил ее в машину и довел красавицу до оргазма. Его язык ворвался в ее рот, а зубы прикусывали ее губы, накрашенные алой помадой, пока шаловливые руки по чулкам забрались под подол школьной формы и нащупали обнаженную плоть, едва прикрываемую стрингами. Его пальцы коснулись ее вагины: все мокрая. Яна застонала от нетерпения. Ее руки расстегивали его ширинку и доставали эрегированный член. Они не смогли, да даже и не старались, найти презерватив, поэтому, едва Денис стянул с нее трусы, она запрыгнула на него. Член, как нож в масло, вошел в ее горячую мокрую киску. Яна ахнула от удовольствия. Дэн схватил ее за сочные ягодицы и стал насаживать на свой член. Он пыхтел, она стонала, а машина покачивалась в такт их траху. Скачки ускорились, ведь финиш был близок. Яна впилась губами и зубами ему в шею, когда ее пещерку прорвало. Мышцы ее влагалища взяли головку его члена в клещи, и Дэн спустил прямо в нее. Яна еще минуту подрагивала от афтершоков своего оргазма, а ее молодой человек откинулся на сидении и пытался отдышаться. Выходя из машины, Яна была вся помятая: банты полу-распущены, лента набекрень, один чулок выше другого. Они гуляли до глубокой ночи, которую провели вместе, вновь и вновь предаваясь плотским утехам. Домой Яна пришла под утро. От нее пахло сигаретным дымом, алкоголем и сексом. Проходя мимо кухни, она заметила, что мама не ложилась спать. Яна зашла к матери, и у них состоялся серьезный разговор. О мальчиках, о сексе, о преждевременной беременности. Как оказалось, мама как в воду глядела.

Как-то раз, сидя у Дэна дома и распивая полторашку пенного, Яна почувствовала первые симптомы токсикоза. На следующий день она в условиях трезвости снова побежала в туалет. Ее мутило несколько дней, когда Анька протянула ей тест на беременность (который вообще-то покупала себе, поскольку «Женька любил трахаться без резинки»). Через полчаса сидения в уборной Яна вышла и показала сестре две полоски. Когда Денис приехал вечером, чтобы поваляться на кровати перед телеком и глянуть какой-нибудь кинчик, Яна набралась храбрости и протянула ему тест.

— Ну это же не значит, что ты залетела. Может, тест бракованный, — сразу же ответил он.

Тогда она протянула ему еще три штуки: на каждой положительный результат.

— Эти тоже думаешь бракованные? - съязвила она.

Яне было страшно: что с ней будет дальше, вдруг Дэн свинтит, что скажут ее родители, как она будет учиться. Прочитав все эти мысли в ее глазах, Денис приблизился к своей девчонке, крепко обнял ее и сказал: «Думаю, пора бракованными становиться нам. Давай, поженимся!».

Был собран родительский совет. Он попросил руки Яны у ее предков. Мужики пожали руки. Решили сыграть свадьбу в ноябре. Денис устроился на работу. Яна начала учиться, но готовилась брать академ. Родители помогли молодым снять отдельную квартиру. Купили кольца, платье, заказали ресторан, пригласили гостей. Свадьбы прошла на ура: красиво, весело, без мордобоя. Медовый месяц перенесли на следующий год — хотели отправиться на море вместе с младенцем. Но так и не отправились.

Семейная жизнь оказалась испытанием для них обоих. Пока она училась, Денис работал грузчиком. Домой он приходил уставший. И если поначалу он пытался быть заботливым мужем, помогать ей по дому, проводить выходные вместе, то после рождения сына, когда добавились пеленки, памперсы, бессонные ночи и вечный стресс у Яны, он сдулся. Как-то раз, возвращаясь с гулянки, Яна пришла домой, а его нет. На столе лежит одна лишь записка.

Яна вернулась домой к родителям, которые помогали ей с домашней работой. Анька помогала гулять с малышом, которого назвали Тёмой, параллельно с этим готовясь к ЕГЭ. От Дениса не было слышно: ни смски, ни звоночка, ни алиментов в конверте. Так прошел первый год. Затем Яна была вынуждена устроиться на работу и восстановиться в институте. Было трудно, но она поставила себе цель — подняться самой и Тёму поднять, а также никогда в жизни не пускать на порог этого неблагонадежного утырка. Работа и учеба отнимали у нее уйму сил, остаток она посвящала сыну, поэтому на личной жизни она была вынуждена поставить крест. Все деньги, что она получала, уходили на ребенка. И мама, и папа совали ей в карман какую-то наличку, от которой она всячески отказывалась, а они настаивали, но ее хватало лишь на сухомятку, которую она уминала между институтом и работой. Вскоре все эти заморочки дали о себе знать.

Тёме уже шел третий год, когда Яна глянула в зеркало и увидела отражение какой-то женщины, но никак не молодой девушки двадцать одного года. Под глазами синяки, на лице морщины, каштановые волосы потеряли объем, под сиськами выглядывало пузико, а в серозеленых глазах грусть и тоска. Единственной радостью в ее жизни был сынишка. Тёма был сообразительным мальчонкой, легко выучивал стихи, за что его постоянно хвалили в садике и подталкивали к участию во всех праздничных концертах, да и голосом он был не обделен. Бывало, Яна возвращалась уставшая с работы, впереди ее ожидали домашние дела, а, когда ребенок уснет, предстояло решать контрольные и писать курсовую, по пути она забирала Тёму из садика, а он как давай рассказывать ей всякие приколы, что случились с ним сегодня, и в жизни зажигался лучик солнца, мол, ради таких моментов и стоило жить.

В этот период времени мы с Яной и встретились: я вернулся из армии, и известие о том, что моя бывшая уехала с более перспективным кандидатом, разбило мне сердце, а Яна переживала свой кризис развития, силясь совместить и работу, и учебу, и материнство. Я сидел на лавочке, подлечиваясь с похмелья пивком, а она шла в магазин за молоком и яйцами, чтобы, когда Тёма проснется, приготовить ему омлет. В итоге, две одинокие души спелись и спились на лавочке в детском садике, а затем очутились в круговороте страстей в ее гостиной, в результате которого я-таки чпокнул ее сзади и оставил след в ее вагине.

Любопытно то, что наша следующая встреча случилась на той же самой лавочке. Помню, я пришел помочь маме с покраской песочницы и беседки и даже удивился, что миновало без малого тринадцать лет: я успел осчастливить половину женщин в нашем городе (и еще несколько за его пределами), расстаться с Дашкой, жениться, стать отцом, развестись и снова повстречать Дашку, а лавка, как стояла, так и стоит. Только выкрашена в иной цвет. Пока я диву давался и наклонился, чтобы открыть банку с краской, гляжу: к лавке подходит пара стройных ножек. Поднимаю голову: Яна собственной персоной. Ну прям, место встречи изменить нельзя! И ведь, зараза, ни чуть не изменилась.

Пока мы сидели через полтора часа в кафе, Яна расспрашивала меня о моей личной жизни. Затем настал ее черед рассказывать. Оказывается, после нашего скоротечного перепихона она с семьей уехала во Владивосток. Родственники помогли им купить квартиру. Тёма пошел в местный садик. Яна перевелась в ДВФУ и устроилась администратором в отеле недалеко от университета. Родители и Анька помогали ей воспитывать ребенка. Вскоре Анька встретила «того самого» и после месяца отношений согласилась выйти за него замуж, а после свадьбы съехала к новоиспеченном мужу. Получив диплом, Яне удалось устроиться на нормальную работу. Затем у малого началась школа, а у Яны — домашняя работа...

...Как-то раз Яна с родителями и сыном ездила отдыхать на Шамору: море, песок, шашлык, костер. Там к ней клинья подбивал один постоялец. Когда она увидела его на пляже без футболки, ей открылся шедевр изобразительного искусства в его татуировках, коих было не мало. Кажется, у Тимати больше участков нетатуированной кожи, чем было у него. Парень был решительный, настырный и привыкший получать желаемое, а желал в этот раз он ее. Он даже чем-то напоминал ей Дениса: любитель блатной музыки, блатной жизни и быдляцки брутальной манеры говорить. Как бы там ни было, ей он тоже понравился, и с подачи мамы она согласилась сходить с ним поужинать.

Вечером они встретились на берегу моря и пошли в местное кафе, славившееся мясными блюдами: шашлык, кебаб и так далее, но по желанию гостей могли и суши с бургером сварганить. Что они, собственно, и сделали. Во время ужина они мило побеседовали, а затем ухажер потащил ее гулять по пляжу. Гуляя, они держались за руки, и он всячески пытался сократить дистанцию. В итоге, они оказались в укромном уголке и стали целоваться под звездным небом. Ухажер страстно обнимал ее за талию, жадно впившись в ее губы, касаясь ее языка своим. Яна почувствовала, как годы без мужского внимания сделали ее легковозбудимой. Сердце заколотилось бешено в груди, ей не хватало воздуха, а промежность зудела от немоготы. Ухажер ухватился руками за ее попу и прижал ее лобок к своему стояку, отчего Яна непроизвольно перекинула правую ножку через его бедро, дабы унять зуд вагины. Тогда его руки забрались под ее платьице и нащупали горячую плоть ее ягодиц. Пальцы стали их массировать, а поцелуи переместились на ее шею. От вожделения Яна пылко ахнула. Его пальцы подцепили резинку ее трусиков и медленно стянули их с ее киски и попки. Стринги упали на песок. Теперь ее вагина была беззащитна перед его напором. Расстегивая ширинку одной рукой, второй он гладил ее половые губы, истосковавшиеся по мужчине. Затем он натянул презерватив и, подхватив Яну за бедра, ввел агрегат в ее пещерку.

Яна стонала под его мощными ударами, которыми он за пару минут довел ее до сладкого оргазма. Ухажер оголил ее груди и присосался к ним, продолжая свои поступательные движения. Едва она кончила, ее тело снова оказалось под властью сексуального возбуждения. Яна вцепилась пальцами в его задницу и задавала его ударам нужный ритм, а ей нужны были ритмичные движения со скоростью 200 ударов в минуту. Ухажер повалил ее на песок. Сам лег сверху. И тут Яна получила тот ритм любви, о котором просила. Она содрогалась под шквалом его толчков и кричала во весь голос, глядя ему в глаза. Ухажер любовался ею, ее подпрыгивающими в такт его движениям грудями, ее трепетными губами, с которых срывались страстные крики. Вдруг она издала протяжный стон и обмерла. Уже второй раз за пятнадцать минут. Предчувствуя свой оргазм, он задержал дыхание, нанося финальные удары по ее дымящейся киске и наполнил презерватив семенем.

Затем они лежали на берегу и мило ворковали под шум прибоя. Опомнившись минут через сорок, Яна взглянула на часы и подорвалась одеваться и возвращаться в коттедж. Ухажер поднял голову и застыл, разглядывая ее попку, которая разбудила в нем новый аппетит. Он встал, обхватил Яну со спины, пылко поцеловал взасос и подвел к валуну, выброшенному на берег. Поставив ее раком, он натянул очередной презерватив и вошел в нее сзади. Едва его член оказался внутри, она вновь возбудилась и принялась томно мычать, пока он делал это медленно. Постепенно скорость увеличивалась. Его пальцы впились в ее ягодицы, с жаром насаживая ее на свой член. В ее влагалище захлюпали соки, а тональность ее стонов изменилась. Страсть вновь обуяла ими, и они отдались ей с головой. На этот раз ухажер кончил первым. Когда он извлек из нее свой агрегат, Яна, желая вновь испытать это сладкое ощущение, коснулась пальцами своих половых губ и стала стимулировать их. Увидев это, ухажер пристроился к ней сзади и положил свою руку поверх ее, останавливая неумелые манипуляции. Затем его губы поцеловали ее шею, оставляя яркий засос, — Яна громко ахнула — а его пальцы погрузились в ее пещерку, раздвигая стенки влагалища и массируя клитор. А уж когда он заработал рукою во всю, Яна аж захлебнулась своими криками и стонами. Она раздвигала ноги пошире, дабы его пальцы могли пробраться поглубже, а он продолжал целовать, кусать и лизать ее шею, вызывая целую гамму новых ощущений. Не прошло и пяти минут, как ее накрыла третья волна оргазма. Ее ноги подкосились, и Яна не выстояла, падая на песок. Той ночью, вернувшись в коттедж, она спала сладко, как младенец.

Так же стремительно, как их отношения начались, они и закончились. Он забирал ее с работы с цветами. Возил ее в кафе и рестораны. Затем привозил к себе, где жарко драл на разложенном диване. А потом отвозил домой, где Тёма с бабушкой и дедушкой уже делал уроки. Однако, однажды она сама решила наведаться к нему с сюрпризом, а он был не один. Судя по стонам, доносящимся аж в подъезде, ухажер оказался полигамный. Тогда Яна в гневе достала из сумочки ключи и нацарапала на его машине слово, во всех красках описывающее то, кем она его считала.

Через месяц она познакомилась с военным. Капитан Журавлев. Высокий, широкоплечий, статный. На нем идеально сидела форма. К кителю был прикреплен значок третьей группы секретности, ибо служил капитан в разведке. Он был самым интеллигентным воздыхателем из всех, с кем она встречалась. (Ну, разумеется, после меня) Он красиво за ней ухаживал. Поцеловал только на третьем свидании. Зато на четвертом не выдержала сама Яна. Он привел ее к себе в квартиру, которую предоставило ему Министерство Обороны: внутри царил дух минимализма, зато идеальный порядок. Отточенные навыки замыливания подразделения в училище, а также доведенные до совершенства умения заправлять постель давали о себе знать. Едва за ними закрылась дверь, капитан Журавлев перешел в атаку, и Яна добровольно капитулировала. В спальне кровать скрипела без малого час, пока обладатель спортивного телосложения и звания мастера спорта в тяжелой атлетике демонстрировал ей свою силу, скорость и выносливость. Сначала она кончила, пока они занимались этим в миссионерской позе. Второй раз, когда он натягивал ее сзади. Ну и финальный оргазм она заработала сама, устроив дикие скачки верхом на капитане. После часового марафона уставшая Яна рухнула ему на грудь. Тогда капитан обхватил ее плечи одной рукой, другой схватил ее за зад и дотрахал ее до собственного оргазма.

Через пару свиданий он перевез Яну и Тёму к себе. Они прожили вместе больше года. Журавлев неоднократно делал ей предложение, но что-то ее останавливало. Сама не могла понять что. Тёма в нем души не чаял: капитан с ним играл, делал домашку, научил кататься на велике, боксировать, а также пользоваться инструментами. Как-то раз даже брал с собой на полигон пострелять из табельного пистолета. Яну он любил. Во всех смыслах этого слова. Был каменной стеной. Готов был постоянно носить на руках. А в постели что он вытворял! Пока Тёма гостил у бабушки с дедушкой или спал в соседней комнате, взрослые изучали искусство Камасутры. Они многому научились друг с другом. И тем не менее, ей в нем явно чего-то не хватало. Вероятно, будь он хоть на один процент утырком, к которым она привыкла, у них все бы сложилось. Но он был слишком идеальным. Как-то вечером после ужина Яна предложила взять таймаут. Капитан, конечно, не был воодушевлен этой идеей, но, высказав, что он думает на этот счет, уступил своей женщине. Они разъехались, а через неделю он пришел к ней проститься, поскольку его отправляли в Калининградскую область. Родители и Тёма поехали в торговый центр. Квартира была пуста, поэтому Яна схватила его за китель и втащила в свою спальню, где они предались прощальному сексу. По итогу марафона Яна, выбившись из сил, свернулась в клубочек и утухла, а капитан Журавлев тихонечко покинул ее квартиру и ее жизнь...

— . ..В общем, за плечами пара неудачных браков, - грустно подытожила свой рассказ Яна, опустив, разумеется, все эти интимные подробности. – Зато лучший в мире сын. Единственный мужчина в моей жизни.

— Значит, сейчас у тебя никого нет? – бестактно спросил я.

— Как нет? Тёма. Ты что не слушал?

— Да нет. Я имею ввиду в интимном плане, - аккуратно пояснил я. Вдруг Яна отвела свой смущенный взгляд. – Ну знаешь... если хочешь... можем как тогда... - в ход пошли недвусмысленные намеки.

Яна неуверенно зыркнула на меня, а затем вновь отвела глаза, при этом на щеках ее проступил румянец - верный признак того, что она что-то не договаривает.

— Или все-таки есть кто-то? – прищурив взгляд, словно пытаясь просканировать ее, снова бестактно спросил я.

— Да нет, нету. Просто я... - начала было Яна...

... После двух неудачных браков Яна вернулась с сыном в родной город. Последний развод и раздел совместно нажитого имущества оставил ей владивостокскую квартиру, которую она перед переездом выгодно продала, и сейчас жила в загородном коттедже. Тёма учился в десятом классе. Яна нашла работу по специальности, при том с хорошей зарплатой.

Время от времени ей поступали предложения встретиться, сходить в кино, ресторан, театр, культурно развлечься, ну а затем утолить и иные потребности. Большая часть предложений отвергалась, несмотря на красивые подарки, однако, все же были и те, кому она говорила «да».

Как-то раз один из клиентов ее компании, а работала она риелтором, предложил отметить сделку с шиком. Он был хорош собой: высок, спортивен, широкоплеч, с волнистыми каштановыми волосами, да и партнера у нее давненько не было, не беря в расчет секс-игрушку, спрятанную в прикроватной тумбочке — лучший друг одиноких независимых женщин. Ей действительно хотелось почувствовать тепло его тела, ну и судя по его напористости и самоуверенности, хозяйство у него должно было быть больших размеров. Они выпили вина в морском ресторане. Им были поданы мидии, устрицы, гребешки, даже омары — хотя ей всего этого хватило и во Владике. После ресторана он довез ее до дома, но, накачанным белком, им было необходимо куда-то эту сексуальную энергию деть. У Тёмы вечером в расписании стоял репетитор по английскому. Квартира, значит, пуста. Взвесив все за и против, Яна перегнулась через подлокотник в его авто и страстно его поцеловала. Клиент понял этот недвусмысленный намек и, заглушив двигатель, последовал за ней.

Не отрываясь губами друг от друга, они начали раздеваться уже в коридоре, стремительно продвигаясь в сторону спальни. За закрытой дверью одежду они бросили на пол. Клиент взял ее на руки и потащил на кровать. Его губы и шершавая щетина покрывала поцелуями ее тело. Его руки стягивали с нее нижнее белье, оставляя ее обнаженной. Колонка-Алиса включила инструментальную музыку, под которую его поцелуи достигли ее лобка и половых губ. Яна ахнула, когда его язык коснулся ее влагалища. Видеть она этого не могла, но почувствовала, как его губы изогнулись улыбке. Затем Яна охнула, когда к его языку в ее пещерке присоединились его пальцы. Она застонала под аккомпанемент инструментальной музыки, наслаждаясь его ласками. По обнаженной коже бежали мурашки, а под кожей пульсировал электрический ток, посылая импульсы в каждую клеточку тела. Его язык набрал скорость и теребил ее клитор, как медиатор по струнам гитары, что не могло не довести ее до первого этим вечером оргазма.

Яна дотянулась до верхнего ящика своей тумбочки и извлекла презерватив, который, стащив с него плавки и оценив возбудившийся инструмент, надела на него. Клиент взобрался на нее, языком курсируя по изгибам ее тела и выпуклостям сосков, поцеловал ее в верхние губы и, пока его язык был у нее во рту, а ее страстное дыхание обдавало жаром его лицо, вошел в нее. Разогретые губы влагалища с радостью приняли его в гости. Он уперся руками в матрац и засадил ей снова, отчего Яна громко простонала, с удивлением и заинтересованностью глядя ему в хищные глаза. И снова. Прыткие резкие движения участились. Заскрипела кровать. Во весь голос застонала Яна. Пот потек по их разгоряченным телам. Клиент молотил по ее пещерке своим буром, пробираясь все глубже и глубже. Его мышцы напряглись. Он закрыл глаза, и Яне стало ясно: он готов. Выгнув спину, он вогнал ей еще раз и замер, наполняя презерватив своим семенем.

После первой и второй, как говорится, перерывчик небольшой. Не прошло и десяти минут, как Яна распаковала второй презерватив и вчехлила его солдата. На этот раз она выбрала быть сверху. Клиент лежал на спине, массируя ее груди, а затем и бедра, сжимая пальцами ягодицы, пока она энергично скакала и стонала в потолок. Яна чередовала прыжки вверх-вниз с покачиванием бедрами вперед-назад, а также круговыми движениями, отчего ее вагина смогла прочувствовать его твердый член под разными углами. Ощущая наступление оргазма, она прытко и мощно молотила своим тазобедренным суставом, нанизываясь на его агрегат. Их мокрые от пота тела звонко шлепались. Клиент учащенно дышал. А Яна заливалась криками и стонами, чего не могла себе позволить, когда сын был дома. Наконец, она кончила второй раз. Но клиент был еще неудовлетворен.

Яна спустилась ему в ноги, стянула резинку и взяла головку его члена в рот. Настал его черед томно охать и ахать, пока она ласкала губами и языком его хозяйство. Клиент собрал ее взъерошенные каштановые волосы в тугой хвост и, держа за него, направлял ее, постепенно подмахивая ей тазом. С полным ртом слюней Яна попыталась поднять голову и сглотнуть их, но ее партнер зафиксировал ее за волосы и стал размашистыми движениями вгонять ей по самую глотку. Яна протестующе замычала, давясь слюнями, его смазкой и членом, но его руки железным хватом удерживали ее голову. Он продолжал быстрыми толчками трахать ее в рот и при этом рычать, как дикий зверь. Сколько это продолжалось, Яна сказать не смогла бы, но по ощущениям, это длилось целую вечность. Наконец, он отпустил ее, и она вырвалась, сплевывая все на его по-прежнему эрегированный конец.

Пока она восстанавливала дыхание, он опустил ее на четвереньки, пристроился сзади и вогнал скользкий член. Первые два проникновения были, как говорится, пристрелочные, а затем он заработал в полную силу, наотмашь шлепая ее по сочным ягодицам. Яна кричала и стонала громко, страстно, остервенело. С одной стороны, она была возмущена его наглостью, а с другой, ей импонировали его напор и сила. Ласки и нежность кончились, начался жаркий трах. Ей тут же вспомнился и Денис, и ухажер из Владика, и остальные партнеры, которых больше заботил собственный оргазм, нежели ее чувства. Они брали, что хотели и как хотели. Властно, решительно, бескомпромиссно. Спустя несколько минут жаркого траха клиент успел вынуть член и обильно кончить на ее румяные после его шлепков ягодицы. Яна без сил повалилась на кровать. а он улегся рядом.

Вдруг раздался стук в дверь. В дверь ее спальни.

— Мы не одни? — спросил клиент.

Яна подорвалась, накинула на голое, покрытое блестящими капельками пота, тело халат и выглянула в коридор. Там стоял Тёма. «Его словно магнитом тянет к ней, когда она с мужчиной!» подумала она.

— У тебя гости или это ты порнушку так громко смотришь? — с ехидной улыбкой спросил он, хотя по красным ушам было видно, что ему неловко это спрашивать. «Какой стыд-позор!» подумала Яна, отводя взгляд от сына. Тут ей на глаза попал молодой парень, обувающийся в прихожей. В этот момент он тоже поднял взгляд, и они встретились. На вид он был возраста ее сына, но выше и опытнее. Он выпрямился и поздоровался с ней, окидывая ее таким же оценивающим взглядом, как и она его. На его смуглом лице отобразилась целая гамма эмоций, среди которых была и неловкость, и смущенность, и даже... интерес. Яна перехватила его взгляд и глянула туда, куда он украдкой смотрел: сквозь шелковый халат просвечивались ее возбужденные соски.

— Здрасьте! — наконец ответила она гостю сына. А затем перевела внимание на Тёму: — Разве ты не должен быть у репетитора?

— Ну да, — замялся сын. — Но он в последний момент отменил занятие. Вот. Ну мы с Максом и решили посидеть у нас, поиграть в видео-игру. Вот. А тут звуки из твоей спальни... Мы-то были уверены, что дома никого. Что ты еще на работе или на каком-нибудь свидании, а тут... — его неловкость стала практически материальной: щеки раскраснелись, а глаза избегали контакта с матерью. Сначала его взгляд опустился, но, заметив возбужденные соски, рванул в сторону. — Короче, мы пойдем прогуляемся. Через час вернусь.

Он хотел было чмокнуть мать, но, понимая, что ее только что целовал (и не только) другой мужчина, решил этого не делать. Яна же понимала, что они все слышали и догадались, чем она занималась в своей спальне. «Надо было потише! Нет. Надо было сначала свет включить, нежели сразу же тащить мужика к себе в постель!» решила она. Гость ее сына бросил на нее прощальный взгляд и попрощался. Она ответила взаимностью и скрылась за дверью в спальне, где ее ожидал клиент, готовый к финальному раунду.

— Значит, у нас еще час! — довольный сказал он.

— Боюсь, что нет. Давай я угощу тебя кофе, чтобы ты не встретился с мальчишками на улице, а затем поедешь, — предложила Яна.

На следующее утро клиент прислал ей в офис букет роз с открыткой. В открытке он выражал надежду на повторение столь успешной «сделки», мол, если продавать-покупать недвижимость, то только в Вашей компании.