Моя любимая Настя вернулась из командировки в Сочи не одна. Рядом с ней, как её личный тень, вился высокий, широкоплечий кавказец по имени Ахмед. Она представила его как «коллегу, который помогал с проектом». Я видел, как он смотрит на мою жену — не как коллега, а как хищник, который уже отметил свою добычу. Настя, моя стройная блонди с точеной фигурой и упругой грудью второго размера, вечно была стеснительной в постели. Я, с моими скромными 14 сантиметрами, всегда думал, что её вполне устраивает. Она говорила, что главное — это любовь, а не размер, и что ей даже больно от большого. Минет она делала из вежливости, стараясь не брать глубоко, и всегда спешила сплюнуть. В попу не давала категорически, ссылаясь на то, что это «неестественно и неприлично». Ее коллега сославшись на то что за ним приехали, попрощался с нами.

Вечером соскучившись по ней, я приставал к ней, Настя была особенно возбуждена. Мы занимались сексом, и она была на удивление раскрепощённой, стонала громче обычного, но я чувствовал, что это не совсем со мной. Её мысли были далеко. Я не мог уснуть. Она сразу пошла в душ, а я, не в силах уснуть, сел за её ноутбук, чтобы проверить почту. На рабочем столе лежала папка с названием «Сочи_отпуск». Я открыл её.

Внутри был видеофайл «ahmed_final.mp4». Меня передёрнуло, но я нажал на воспроизведение. Камера, очевидно, стояла на тумбочке в номере отеля. На кровати, на коленях, была моя Настя. Перед ней стоял Ахмед, голый по пояс, его смуглая, волосатая грудь вздымалась. Он держал её за волосы и двигал её головой взад-вперёд. — Так, голубушка, так. Глубже, — говорил он хриплым голосом с сильным акцентом. — Учись, как надлежит мужу служить. Настёна мычала что-то в ответ. Камера показывала всё под неприятным, низким углом. Я видел, как её тонкие пальчики сжимали его мощные бёдра. Ахмед резко оттолкнул её от себя. Она откашлялась, по её подбородку стекала слюна. Его член, выпрямившись, уперся ей в щёку. Я похолодел. Это был не просто большой член. Это был какой-то монолит. Тяжёлый, тёмный, с набухшими, как канаты, венами. Он был вдвое длиннее и толще моего. Ахмед лениво шлёпнул им по её лицу. — А теперь покажи, что ты можешь, русская шлюха.

Настя посмотрела на него снизу вверх глазами, в которых плескалось что-то странное — смесь страха и восторга. Она обхватила его обеими руками и, не отрывая взгляда, с жадностью впилась губами в его головку. На видео было отчётливо слышно, как она начинает сосать, издавая влажные, чавкающие звуки, которые я никогда от неё не слышал. Она старалась взять его глубже, её щёки втягивались. Ашот вздохнул с удовлетворением. — А-а-ах, вот это другое дело. Твой муж так делает? Настя отрицательно мотала головой, не выпуская его изо рта. — Я так и думал, — усмехнулся он. — Он не умеет. Зато я тебя научу. Он снова взял её за волосы и начал двигать её голову, всё ускоряя темп. Теперь это уже был не минет, а настоящая порка ртом. Настя сипела, слёзы текли по её щекам, но она не пыталась вырваться. Через пару минут Ашот застонал, вцепился ей в волосы и прижал к себе так, что её нос уперся ему в живот. Её горло билось в судорогах. Он держал её так секунд десять, а потом с громким выдохом отпустил. Настёна отшатнулась, откашливаясь. Её губы и подбородок были всё в той же белой, тягучей субстанции. Она села на кровать, вытерла тыльной стороной ладони рот, а потом, глядя прямо в камеру, медленно облизнула губы. На этом видео закончилось.

Руки дрожали. Я открыл другую папку, «Фото». Там были снимки, сделанные, видимо, тем же вечером. Первая — Настя стоит на коленях, а Ахмед стоит над ней, держа свой гигантский член в руке и целясь ей в лицо. Вторая — она лежит на спине на кровати, ноги закинуты ему на плечи, а он медленно входит в неё. Я видел, как её узкое влагалище растягивается до предела, принимая в себя эту толстую палку. На её лице было написано не удовольствие, а именно боль, смешанная с каким-то диким наслаждением. Следующие фото были сделаны уже в разгаре. Ахмед выворачивал её в разных позах, которые мы с ней никогда и не пробовали. Он брал её сзади, на коленях, стоя. На одном кадре он держал её на весу, впечатывая её попу в свой член. Её лицо было искажено от оргазма, рот приоткрыт в беззвучном крике.

Последняя серия фотографий добила меня окончательно. Ахмед сидел на краю кровати. Моя Настёна тоже сидя, стояла между его коленями. Она держала его член у самого основания, а её язык лизал его тяжелые, опущенные яички. Следующий снимок: она снова сосала его, но теперь уже с энтузиазмом, заглатывая на полдлины. Ахмед, видимо, снова кончал. Он с силой вырвал свой член из её рта, и на фото была запечатлена струя спермы, бьющая ей прямо в лицо, на лоб, в волосы, в приоткрытый рот. Её лицо было полностью залито. Последнее фото было самым страшным. Настя лежала на спине, ноги широко раздвинуты. Из её растянутой, красной щелки медленно вытекала толстая струя спермы, смешиваясь с её соками и образуя лужицу на простыне. Она смотрела в камеру и улыбалась. Той самой по-детски пухлой улыбкой, которую я так любил. Только теперь в ней не было ничего детского. Только холодное, животное удовлетворение.