Глава 131. Клыки для воспоминаний

Майк открыл глаза и почти двадцать минут смотрел в потолок своих апартаментов в замке, пытаясь принять решение относительно леди Шарлотты и что ей сказать. Находясь в Измерении Мечты, он провел небольшое совещание с остальными относительно большинства своих идей, а затем попросил тех, кто был знаком с вампирскими знаниями, обсудить с ним наиболее вероятный результат его плана.

Во время этого обсуждения Лили вызвала довольно большой телескоп и направила его на небо. Когда от нее потребовали объяснений, она сообщила всем, что это был единственный способ наблюдать за тем, что она считала астрономически глупым решением.

Тинк предложила установить камеру, чтобы все могли наблюдать за происходящим на мониторе. Когда Майк спросил, могут ли они видеть все, что он делает наяву, Рату напомнил ему, что они - часть его души, поэтому они не просто наблюдают, они все это переживают.

Тинк тут же потребовала, чтобы он съел чью-нибудь задницу.

Теперь, несмотря на тепло одеял, Майк почувствовал, как по его жилам пробежал холодок. Пока он спал, к нему заглянула Киса и сообщила, что фейри начали стучать во все окна его дома, чтобы свести жильцов с ума. Рату магическим образом сделала звукоизоляцию в большинстве помещений, но бедная Абелла теперь жила в Лабиринте, чтобы не сойти с ума. Фейри теперь пытались спровоцировать Бет и остальных на ответные действия, что означало, что им, вероятно, становилось скучно или они впадали в отчаяние. Майк не был уверен, что из этого было хуже.

Он был полностью уверен, что Бет сможет справиться с тем, что ей предложат Дворы фейри. По словам женщин в его душе, Титания не заходила к нему с тех пор, как узнала, что за ней пристально наблюдают. Майк знал, что у королевы какие-то неприятности, но это была не та проблема, с которой он был способен справиться прямо сейчас.

Сев, он воспользовался моментом, чтобы погладить попку Софии через тонкую ткань одеяла. Это действительно была классная попка. Он надеялся выиграть их пари в самом ближайшем будущем.

— Хм? - пробормотала она, все еще почти засыпая.

— Иду прогуляться, - сказал он ей, а затем проскользнул мимо Цербера, которая спала в изножье кровати. Майк оделся и направился к двери. Выйдя из комнаты, он увидел Суливана и Сесилию, сидевших внизу у камина. Они тихо разговаривали друг с другом, но остановились, чтобы посмотреть на него.

— Ты рано встал, - сказал Суливан.

— Чтобы выполнить дьявольскую работу, - ответил Майк.

— Тогда благословляю тебя. - Суливан на мгновение улыбнулся. - Никс все еще на свободе, строит планы и предпринимает шаги.

— Позволь ей, - ответил Майк. - У меня нет ни малейшего намерения ждать кого-то, кто не доверяет мне настолько, чтобы хотя бы намекнуть, что он может сделать. - По правде говоря, он порвал с ней. Майку нужны были либо враги, либо друзья, либо люди, которые просто оставили бы его в покое. Никс почему-то была ни тем, ни другим. - Я вернусь. Мне нужно поговорить с Шарлоттой.

— Тебе нужна компания? - спросила Сесилия.

— Нет, - ответил Майк. - Не в этот раз.

Банши выглядела разочарованной. - Не забудь вернуться пораньше. Тейлор приготовит нашу одежду, но, вероятно, в последнюю минуту потребуется внести коррективы.

— Это не займет много времени, - ответил Майк, направляясь к главной двери. - Если я не вернусь к обеду, значит, меня, скорее всего, убили.

— Это не смешно.

— Я не шучу, - сказал Майк. - Пошлите Цербера найти меня. Со мной все должно быть в порядке, но... - Он не потрудился озвучить альтернативу. То, что он собирался сделать дальше, было плохой идеей, но необходимой.

Сесилия нахмурилась, но кивнула. Майк прошел через вход в башню и оказался на мосту. Он тяжело вздохнул. Все это было таким напряженным.

— Это было довольно тяжело, - раздался голос с балюстрады моста. Это был Слейд. Его когти вцепились в камень.

— Тебя поставили на вахту? - спросил Майк.

Горгулья пожал плечами. - Технически, мы всегда на дежурстве. Куда это ты собрался?

— Ты меня знаешь. Собираюсь прогуляться по замку, немного размяться, может быть, немного пофлиртовать с леди Шарлоттой.

Слейд усмехнулся. - Лучше мужчин, чем ты пробовал, мой друг?

— Она бросила их в яму? - спросил Майк.

— Может быть. - Слейд пошевелил крыльями. - Я знаю, что один из них все еще сильно переживает из-за этого. Бедный парень рискнул своим сердцем, а она его отвергла. - Он указал на одну из других башен. - Последние несколько лет наблюдала за чем угодно, только не за своей башней.

— Это кто-то из ваших людей? - Майк с трудом сдерживал улыбку. - Я и не знал, что вы, ребята, интересуетесь людьми.

— Эй, это не все из нас. - Слейд вдруг обиделся. - Это редкость, но некоторым вроде меня вы кажетесь привлекательными.

— Привлекательными? - Майк приложил руку к груди в притворном шоке. - Это звучит почти как ласковое обращение! Ты уверен, что секунду назад говорил не о себе? Ты поклонник леди Шарлотты?

Слейд усмехнулся. - Она довольно милая, но мне нравятся девушки, которые не падают на землю, как мешок с костями. Кто-нибудь покрепче, если ты понимаешь, о чем я. - Слейд прижал руки к груди и притворился, что с некоторым трудом сжимает пару грудей.

— Как мешки с песком, верно? - Майк повторил жест, и они оба рассмеялись. Он помахал горгулье и продолжил свой путь. Слейд показался действительно хорошим парнем. Майк надеялся, что ему не придется сражаться ни с горгульями, ни с жителями деревни.

Хотя, возможно, ему не настолько повезло.

Прогулка по замку заняла больше времени, чем ожидалось. Отчасти это было связано с тем, что Майк активно избегал мест, где бродили слуги. Рабы были на автопилоте, но он мог видеть слабые темные нити, прикрепленные к ним. Он не мог сказать, сколько рабов принадлежало Винсентиусу или другим, но заметил, что большинство нитей, казалось, было сосредоточено в центре замка, ближе к вершине.

Другая проблема заключалась в том, что башни поворачивались, пока он шел. Поэтому, когда он подумал, что добрался до башни Шарлотты, она на самом деле сдвинулась на три позиции. Это была одна из особенностей самих башен, которая не имела для него особого смысла. Они не просто перемещались по одному месту за раз, и ротация была случайной. Было ли это на чем-то основано? Какой цели это служило?

— Дурацкий волшебный замок, - пробормотал он, когда ему снова пришлось перемещаться по зданию. На этот раз он не стал тратить силы на то, чтобы обойти рабов. Это могло стоить ему драгоценных минут. Он понятия не имел, будет ли Шарлотта в своей башне. Что, если вампирша забрела в город или ее вызвали на очередную встречу с Винсентиусом?

К тому времени, как он добрался до ее башни, у него на затылке выступил холодный пот. Он поколебался, прежде чем постучать, на мгновение забеспокоившись о том, что может произойти дальше.

— Мне нужно попасть домой, - подумал он, а затем собрал всю свою решимость в кулак и постучал. Последовала долгая пауза, прежде чем дверь открыл слуга и уставился на него остекленевшими глазами.

— Могу я поговорить с леди Шарлоттой? - спросил Майк. Раб открыл дверь и позволил ему войти. Майку пришлось немного подождать, пока раб доложил о нем у Шарлотты, затем его провели в гостиную, где вампирша сидела с подносом чая на столе рядом с ней.

Багряный свет Авалона отбрасывал зловещие тени на комнату. Леди Шарлотта сидела у окна, и по почти пустой чайной чашке было ясно, что она пробыла здесь, по крайней мере, некоторое время.

— Пожалуйста, принесите нашему гостю чашку, - сказала она, и раб исчез. Вампирша посмотрела на Майка усталыми глазами. - Могу ли я что-нибудь сделать для тебя, лорд Рэдли?

— Возможно. - В горле у него необычно пересохло, и он не хотел говорить, пока не отпустят раба. - Какой чай мы будем пить сегодня утром?

— Особый напиток, приготовленный из цветов яблони и какой-то травы, растущей здесь, в Авалоне, - ответила она. Когда она поднесла чашку к губам, он заметил, что ее рука дрожит. - Это... помогает снять голод.

— Ты действительно не ела все это время, - пробормотал он.

Она покачала головой. - Я не ела, - призналась она. - Во всяком случае, не живых существ. Я давно должна была погибнуть.

— Почему ты этого не делаешь? – спросил он. - Ты похожа на человека, который мог бы просто отказаться от еды и в конце концов погибнуть.

— Я пыталась, - призналась она. - Дважды. Оба раза я становилась ненасытным демоном, едва способным контролировать себя. В первый раз мой создатель избавил меня от ужасной участи, напоив кровью из бурдюка. Он хотел, чтобы я поняла, какой отчаянной я в конце концов стану. Во второй раз именно мой брат заставил меня пить коровью кровь, чтобы дети не стали моей жертвой, которых леди Сесилия намеренно оставила на мое попечение.

Майку потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что она имела в виду фальшивую Сесилию. Тема с вымышленными именами уже устарела. - Они действительно хотели превратить тебя в кого-то, кем ты не хотела быть.

— Да, я... - Шарлотта замолчала и подождала, пока раб подаст Майку чашку чая. - Это все, - сказала она.

Раб поклонился в пояс и вышел из комнаты.

Майк отхлебнул чаю и обнаружил, что он не слишком горячий, поэтому выпил большую часть чашки и поставил ее на ближайший столик.

— Насколько... они живы? - спросил Майк, указывая на мужчину, который только что ушел.

Шарлотта покачала головой. - Трудно сказать, - призналась она. - Это начинается, когда они частично превращаются. Некоторые из них сохраняют свой интеллект, но времена тяжелые, поэтому они охотно отдаются снова и снова. Некоторые становятся не более чем ходячей шелухой. Я не уверена, что в них осталось что-то от тех мужчин или женщин, которыми они были раньше.

Майк вспомнил некоторых рабов, которых он видел, с тусклыми искорками, мерцающими в их груди. Дело было не только в том, что их души были слабы. Они исчезли. - Когда твои люди едят, тебе обязательно забирать их души?

Шарлотта пожала плечами. - Я не знаю наверняка, - сказала она. - Все мы разные. Амимон предпочитает мясо и кости. Мой брат предпочитает... - Она поморщилась, когда на ближайшей к ней темной вене запульсировала жилка. - Нам следует поговорить о других вещах.

— Ты это видела? - Спросил Майк, подняв пальцы так, что появился паук, сотканный из электричества. Это был прыгающий паук, перепрыгивающий с кончика пальца на другой.

— Это красиво, - прошептала Шарлотта.

— Волшебство заключается в намерении, - сказал Майк. - Когда ты говоришь о том, как первый прием пищи формирует тебя, я представляю, что это очень похоже на это. Моя магия всегда меняется. Некоторое время назад я потерял человека, который мне дорог.

— Что случилось? - Спросила Шарлотта, наблюдая за прыжком паука.

— Я потерял ее, - ответил Майк. - При этом я чуть не потерял самого себя. Эффект, который она оказала на меня, сохраняется и по сей день, и это выглядит так. - Он жестом попросил ее протянуть руку и посадил паука ей на ладонь.

— Щекотно, - сказала она, когда паук заплясал вокруг. - Что он может делать?

— Все, что я могу себе представить, - ответил ей Майк. - Моя власть простирается гораздо дальше этого. Как ты знаешь, некоторые из них носят интимный характер.

Щеки Шарлотты покраснели, но она не отвела взгляда от паука. Теперь он взбирался по ее пальцам и, совершая кульбиты, опускался в ладонь.

— Но все, что я делаю, сводится к душевным делам. - Майк потянулся и взял Шарлотту за другую руку. - Это прозвучит безумно, но что, если я соглашусь позволить тебе питаться от меня?

Шарлотта вскинула голову, ее взгляд на мгновение стал диким. - Что?

— Я видел, как работает этот процесс, - ответил Майк. - Если я позволю тебе это сделать, ты станешь намного сильнее, чем сейчас. Может быть, даже достаточно сильной, чтобы склонить чашу весов.

— Но ты стал бы слабее, - прошептала Шарлотта. - Это не просто вопрос крови, лорд Рэдли.

— Ты права. - Майк поднял руку и увидел, как в его ладонях отражаются отблески его собственной души. - Но я верю, что смогу помешать тебе забрать эту часть меня. Или, по крайней мере, минимизировать ущерб.

— Но ты мог бы стать...таким же, как они, - прошептала она, глядя на дверь, через которую вышел раб. - И принадлежал бы мне.

— Я действительно не верю, что ты стала бы это делать, - сказал он. - И если бы ты начала это делать, я мог бы остановить тебя.

— Как? - спросила она.

Майк воспользовался своей магией и как можно нежнее затронул струны ее души. Шарлотта тихонько ахнула и прижала руки к груди, отчего крошечный паучок выпал из ее рук и исчез, как тлеющий уголек костра.

— У тебя все еще есть душа, - сказал он ей. - Я вижу это. Остальные тоже, хотя все они погружены во тьму, которую я не совсем понимаю. Если бы дело дошло до плохого, я смог бы защитить себя от тебя.

Она покачала головой. - Ты либо недооцениваешь меня, либо переоцениваешь себя. Прикосновение к моему духу ничего не даст. Даже в моем нынешнем состоянии я чрезвычайно опасна.

— Я тоже. - Майк откинулся на спинку сиденья и выглянул в ближайшее окно. - В настоящее время мне грозит пожизненное заключение без моей семьи. Мои дети будут расти без меня. В моем доме воцарится хаос. Те, кого я поклялся защищать, будут брошены на произвол судьбы. Я... - Он глубоко вздохнул. - Не рассматривай это как проявление доброты, Шарлотта. Это отчаянный план, попытка увеличить шансы в мою пользу.

Шарлотта удивленно посмотрела на него, а затем поставила чашку и задумалась над его словами. В конце концов, когда она нарушила молчание, то спросила кое-что неожиданное.

— Ты действительно думаешь, что молитва нам поможет? – спросила она. - Бог давным-давно закрыл глаза на это место.

Майк поморщился. - Вообще-то, это спортивная метафора. Ну, я думаю, что это спортивная метафора, основанная на молитве. Я никогда об этом не задумывался. В любом случае, это игра или стратегия, предназначенная для последней отчаянной попытки добиться успеха. Послушай, я знаю, что не могу заставить тебя сделать это, но... если это сработает... - Он посмотрел ей прямо в глаза. - Ты могла бы присоединить свою силу к нашей. Возможно, вместе мы сможем сотворить чудо.

Леди Шарлотта откинулась на спинку стула, нервно постукивая пальцами по подлокотникам. Теперь она тяжело дышала, а ее губы слегка приоткрылись, обнажив кончики клыков.

— При одном условии, - сказала она.

Майк нахмурился. - Это зависит от условий.

— Если ты действительно свергнешь... - Она указала в направлении замка. - Я хочу, чтобы ты взял с собой жителей деревни.

— Извини? - Это застало Майка врасплох. Возможно, он слишком долго общался с Никс.

Шарлотта кивнула. - Они заслуживают лучшей жизни, чем та, что у них здесь. Даже если они на столетия отстали в своих привычках и мышлении. Если ты тот, за кого я тебя принимаю, то ты бы взял их к себе и заботился о них, даже если они... другие. Твой предшественник был...

Темная жилка, пульсирующая наверху, переместилась на Шарлотту, прислушиваясь к тому, что она делает. Майк наблюдал, как она обхватывает горло женщины и сдавливает его.

На лице Шарлотты появилось беспокойство, когда она посмотрела на Майка. Вполне вероятно, что Винсентиус узнал, что Майк навещал ее, и захотел узнать почему.

— Леди Шарлотта, - сказал Майк, придвигаясь к ней поближе. - Хотя я и ценю то, на что способен Хранитель ради вечеринки. Я должен сказать вам истинную причину, по которой я хотел, чтобы вы сказали ему, чтобы он не связывался с молодыми женщинами. Видите ли, хотя я и нахожу захватывающей идею использования меня в качестве своего рода племенного быка для деревни, какая-то часть меня также жаждет партнера, равного мне. Кого-то более элегантного, более благородного, утонченного.

Шарлотта изучала его лицо, не понимая, какую игру он затеял. Темная жилка на ее шее вздулась. Очевидно, теперь Майк полностью завладел вниманием Винсентиуса.

— Что вы имеете в виду? - спросила она, нервно переводя взгляд.

— Вы самая умная и красивая женщина здесь, - ответил он, надеясь, что Винсентиус купится на это. - И я просто обязан обладать вами.

Жилка, пульсирующая на шее Шарлотты, чуть ли не дрожала в предвкушении. Майк действительно мог почувствовать восторг Винсентиуса через эту штуку.

— Мной? - спросила она с некоторым удивлением.

— Я довольно долго общался с недочеловеками, - сказал он. - И у Хранителя явно особые взгляды на брак. Я не хочу быть просто племенным быком. Я также хочу жену, которая понимает, что поставлено на карту. Но я не знал, как попросить об этом вашего Лорда. То, как вы отзываетесь о нем наедине, заставило меня поверить, что он также является для вас и отцом.

— Эм... - Шарлотта выглядела смущенной, но, похоже, начала понимать. - Мы, э-э, могли бы сказать ему прямо сейчас, если бы вы пожелали.

— Нет, - ответил Майк. - Возможно, это звучит дерзко, но мы должны действовать в этой ситуации осторожно. Я сообщу ему о своих требованиях сегодня вечером на вечеринке, перед всеми. Вы тоже должны попросить его об этом. Жители деревни любят вас. Он будет вынужден уступить, а иначе потеряет их расположение. Но сначала я должен узнать, чувствуете ли вы то же самое по отношению ко мне. - Он говорил без обиняков, проявляя свою внутреннюю звезду мыльных опер. Он много чего слышал у себя дома, в основном из планшета Абеллы.

Рот Шарлотты открывался и закрывался, как у рыбы, пока она пыталась найти ответ. Ее глаза расширились, и Майк буквально почувствовал, как по тонкой вене у нее на горле пробежала волшебная пульсация. Похоже, кровосос-большой папочка отправил ей сообщение.

— Да, - прошептала она, и ее лицо снова стало бесстрастным. - Давайте... продолжим заговор при Хранителе.

Вена втянулась так быстро, что фактически исчезла в потолке. Майк поднял глаза и увидел, что она полностью исчезла. Шарлотта испустила долгий вздох, который прозвучал почти как всхлип.

— Я удивлен, что он дальше не подслушивает, - ответил Майк.

— Он уверен, что я принадлежу ему, - прошептала Шарлотта. - Я не давала ему повода не доверять мне, кроме моего отказа от кормления. Пока он разговаривал со мной, я рассказала ему, как сильно ты меня возбудил. Он хочет, чтобы я это сделала...взяла тебя в плен и позволила тебе продолжать верить, что ты все еще контролируешь ситуацию. Это было бы очень просто. Сегодня вечером он выберет женщин, у которых овуляция, и попросит тебя оплодотворить их после вечеринки.

Майк усмехнулся. - Я так понимаю, ужин отменяется.

— Неофициально? - Она прикусила губу. - Вполне вероятно, что обедом станут твои друзья. Запасной план заключался в том, чтобы взять их в заложники и заставить тебя трахаться. Если я возьму тебя в слуги, в этом не будет необходимости.

Майк вздохнул. - Так или иначе, мы подошли к финалу. Или он, или я. У меня такое чувство, что я решаю эту проблему уже несколько месяцев.

— Время здесь странное. - Шарлотта отвела от него взгляд. - Если хочешь, я могу сказать ему, что ты ушел до того, как я успела подчинить тебя. Я все еще думаю, что твой план слишком рискованный.

— На самом деле, у меня нет никого лучше, - ответил он. - Если я не могу справиться со слабейшим вампиром, то как я смогу противостоять сильнейшему?

— Не называй меня так, - прошептала она.

— Почему нет? - ответил Майк.

— Потому что они отвратительные существа, - ответила она. - Хищники, которые видят в людях не более чем добычу, неспособную противостоять самой своей природе.

Майк опустился на колени перед Шарлоттой и поднес руку к ее лицу. Ее кожа была холодной на ощупь, когда он повернул ее голову к себе лицом. Он улыбнулся и убрал выбившуюся прядь волос с ее глаз.

— Я думаю, ты могла бы быть другой, - сказал он. - Помнишь, что я говорил о намерениях? Мы с тобой оба делали бы это, чтобы спасти и защитить тех, кого мы любим. Как ты думаешь, что бы из этого получилось?

Ноздри Шарлотты раздулись. - Мерзость, - заявила она.

— Ты довольно симпатичная для мерзости. - ухмыльнулся Майк. Шарлотта застыла на своем месте. - Да ладно тебе. Что должен сделать парень, чтобы у него здесь высосали кровь?

— Ты играешь с огнем, лорд Рэдли. - Шарлотта тяжело дышала и прижала руку к животу. - Это безумие.

— Я огнеупорный. И мы все здесь сумасшедшие. - Он снова коснулся ее лица, на мгновение прижав запястье к ее носу. - Откуда тебе было бы лучше всего питаться? Что установило бы наиболее прочную связь?

— Горло, - прохрипела она. - Но это еще и... самое опасное. - Шарлотта говорила так, словно только что пробежала марафон.

— Тогда давай станем опаснее, - пробормотал он и склонил голову набок.

Его охватило чувство опасности, но он остался неподвижен, когда Шарлотта зарычала и набросилась на него. Сначала он даже не был до конца уверен, что она его укусила. Это больше походило на небрежный засос.

Затем она потянула. У него закружилась голова, когда он почувствовал, как кровь в его теле резко изменилась, отклоняясь от намеченного места. Это была не просто его кровь. Его магия и его душа были унесены вместе с ней, вместе с самой его жизненной силой.

Майк прижал свою волю к своей душе, заставляя ее растягиваться и изнашиваться, но никогда не рваться, когда он втягивал ее обратно в себя. Темная буря, окружавшая душу Шарлотты, липла к ней, как слизь, отчаянно пытаясь подчинить его своей воле.

— В это могут играть двое, - подумал он и, ухватившись за темноту, дернул ее на себя. Существо дернулось, сопротивляясь, как будто на него напали. Пока оно корчилось и извивался, Майк, теперь мог видеть и чувствовать, как оно связано с душой Шарлотты. Существо было похоже на паразита, контролирующего Шарлотту в обмен на силу, которую оно давало. Или это был симбиот? Его знания о них были в основном ограничены фильмами о Веноме, и он видел только первый из них.

— Интересно, - подумал он, когда его зрение начало затуманиваться. Шарлотта жадно посасывала его шею, и в глазах у него потемнело. Его хватка на душе немного ослабла, и тьма яростно боролась за то, чтобы завладеть им.

— Хватит, - подумал он, снова направляя на него свою магию. Тело Шарлотты напряглось. Она перестала сосать его кровь и всхлипнула. Размышляя о том, что произошло, Майк понял, что странная борьба за власть происходила не только на духовном уровне. Его магия пошла по самому быстрому пути, чтобы дать отпор, а это означало, что Шарлотта теперь была по горло сыта его особой магией.

Леди Шарлотта застонала. Ее клыки выскользнули из его шеи, а глаза закатились. Одной рукой она схватила его за горло, а другой оттолкнула. Ее губы стали рубиново-красными, и с них капала его собственная кровь.

— Ты... на вкус как... - Она вздрогнула, а ее рука сжала его горло, и она издала долгий, громкий стон. Его магия теперь танцевала на коже ее руки, словно празднуя победу, расползаясь по ее телу в знак триумфа.

— Шоколад? - предложил он.

— Еще, - потребовала она, срывая с него рубашку. Она провела его через всю комнату к дивану, где заставила лечь на спину. Зарычав, она снова укусила его в то же место на шее, а затем выпила.

Перед глазами у него все поплыло, и он понял, что вот-вот потеряет сознание. - Шарлотта, подожди, - сказал он, отталкивая ее. - Тебе нужно... помедленнее... - Чувствуя, как его физические силы покидают его, он призвал на помощь свою магию.

Глаза Майка резко открылись, и он положил руки на грудь Шарлотты, пытаясь оттолкнуть ее. В результате он схватил ее за грудь, что заставило вампиршу отпустить его и посмотреть на него с выражением, которое он поначалу принял за голод. Его магия танцевала на тыльной стороне ладоней и на ее бледных грудях.

— Помедленнее, - сказал он, а затем попытался убрать руки. Шарлотта в ответ прижала его ладони к своему корсажу.

— Сожми их, - потребовала она. Когда он это сделал, она издала стон и обхватила его ногами, отчаянно разрывая ткань своей юбки, когда та задралась между ними. Не прошло много времени, как с ее губ сорвался тихий вскрик, когда ее тело задрожало под его руками.

— Не знаю, доводил ли я кого-нибудь до оргазма на второй базе, - удивленно пробормотал Майк. - Поговорим о том, как укрепить доверие.

Шарлотта прищурилась и уставилась на него сверху вниз. Похоть, которая только что была в ее взгляде, снова сменилась голодом, и она, схватив одну из его рук, поднесла ее к своему рту. Он видел, как удлинились ее клыки, как раз перед тем, как она укусила его за запястье, громко чавкая, когда она трахала его на диване.

Из этого положения он мог лучше видеть процесс. Темный водоворот вокруг ее души потянулся к нему, сплетаясь в веревки в попытке натянуть их еще сильнее.

Свободной рукой Майк потянул Шарлотту за корсаж, а затем призвал свою магию в кончики пальцев и прижал их к тому небольшому участку кожи, который уже был обнажен. Шарлотта выгнула спину. Ее голод на время сменился желанием, когда она прижалась грудью к его ладони.

Он схватил ее за лиф и потянул. Шарлотта завела свободную руку за спину, дрожащими пальцами ослабив шнуровку настолько, что вся одежда съехала вниз, обнажив бледную кожу и крошечный сосок с ареолой размером с монетку. Ее грудь идеально ложилась в его ладонь, и он дразнил ее сосок большим пальцем, пока его магия танцевала на нем.

Шарлотта зашипела от удовольствия, а затем отпустила руку Майка и обеими руками еще ниже стянула лиф платья, обнажив обе груди. Он притянул ее к себе, чтобы пососать ее соски.

Вампирша кончила снова. Все ее тело было как гигантский нерв, и частичка его магии отразилась на нем. Его член напрягся под тканью брюк, и Шарлотта застонала, когда он прижал его. Она, казалось, была в каком-то оцепенении, а ее глаза затуманились.

Она перевела взгляд на него, и голод вернулся. Она снова схватила его за запястье и впилась в него зубами, рыча, как довольная львица. Резкое падение кровяного давления привело к тому, что его зрение снова затуманилось.

Майк ущипнул ее за соски, посылая в тело Шарлотты еще один поток волшебства. Желание пересилило голод, и она выпустила его запястье, прежде чем схватить за брюки. Резким движением она разорвала ткань, позволив его члену высвободиться.

Шарлотта с благоговением уставилась на член, и из уголка ее рта потекла струйка крови.

— Обычно я бы не рекомендовал минет, - сказал он, разминая свой член. - Но у меня такое чувство, что энтузиазм будет стоить больше, чем опыт.

Шарлотта как будто даже не слышала его. Она просто пристально смотрела на его член и тяжело дышала. На мгновение он испугался, что ее голод снова возьмет верх, и когда она посмотрела на него покрасневшими глазами, он не был до конца уверен, что происходит у нее на уме.

Леди Шарлотта ухватилась за края своей юбки, оттягивая их от тела, и забралась на него сверху. Ее стройное тело казалось невесомым по сравнению с его собственным. Тьма, кипевшая внутри нее, требовала выхода, но теперь у нее была новая миссия.

Оборки все время мешали. Майк попытался отодвинуть их в сторону, но леди Шарлотта в отчаянии умудрилась оторвать их. Он был немало удивлен, когда почувствовал, как к стволу его члена прижалось спутанное гнездышко на лобке, а затем прохладные половые губы.

— Без нижнего белья? – спросил он.

Шарлотта покачала головой. - Зачем беспокоиться? – спросила она. - Эта часть моего тела практически не использовалась десятилетиями... до сегодняшнего дня. - Ее руки блуждали по его обнаженной груди, обводя линии шрамов. - Как это произошло?

— Автомобильная авария, - ответил он. - Я немного сгорел.

— Однажды я видела машину, - сказала она. - Когда я была маленькой девочкой. Это было просто смешно. - Шарлотта терлась о него. Ее половые губы раздвинулись вокруг него и покрыли его член своими естественными выделениями. - Ты... довольно большой.

Он кивнул. - Главное - не торопиться, и...

Шарлотта переместила свой вес и застонала, когда головка его члена скользнула на сантиметр внутрь, прежде чем остановиться. - Если я смогу... справиться с этим...лежа на кровати, я смогу... АААА!

Вампирша замерла и задрожала, когда Майк проскользнул в нее еще на несколько сантиметров, прежде чем остановиться. Ее вагинальный канал теперь сжимал его, как тиски, а тело все еще было холодным на ощупь.

— Что не так? – спросил он.

— Нужно... больше... - Шарлотта перевела взгляд на его шею, а затем подалась вперед так быстро, что он ее не заметил. Ее клыки снова вонзились в его шею, и она жадно впилась в него. Ее тело, прижатое к его телу, стало горячим.

Сквозь туман от того, что его трахали и осушали одновременно, Майку пришло в голову, что ей нужна его кровь, чтобы стимулировать естественные биологические процессы. Сколько же еще крови осталось в его теле? Если у него все еще стоит, то, может быть, с ним все в порядке?

Шарлотта застонала и села прямо, заставляя его член еще глубже войти в нее. Она задышала и задвигала бедрами взад-вперед, медленно вводя его еще глубже в свое тело. Ее клыки втянулись, и она, мыча, слизывала кровь с его шеи.

Майк направил в нее свою магию, стараясь не дать угаснуть ее вожделению. Тьма в ее душе на самом деле сопротивлялась, как будто осознавая, что он пытается сделать.

Что, черт возьми, это было? У других вампиров это было гораздо сильнее. Было ли это причиной вампиризма? Или это было что-то другое?

Шарлотта вскрикнула и насадилась на член Майка до конца, а затем кончила с такой силой, что ее глаза закатились. Все ее тело напряглось, и она беспомощно вцепилась в воздух. Ее пальцы на мгновение превратились в когти.

Майк приподнял бедра, пытаясь продлить ее оргазм. Его магия скользнула по Шарлотте, окутывая ее паутиной, очень похожей на ту, что была у нее внутри. Он наклонился вперед, чтобы пососать ее грудь, проводя руками по ее бокам и, в конце концов, по рукам.

— Я... все еще...

— Ммм? - Спросил Майк, а его язык в это время ласкал сосок.

— Голодна. - Зубы Шарлотты снова нашли его шею, и она потянула. Низкое рычание вырвалось у нее, и она прижала его к дивану. Темнота, спрятанная внутри нее, вырвалась наружу, сопротивляясь магии Майка.

— О, черт, - подумал он. Независимо от того, что думала Шарлотта по этому поводу, ее тьма хотела завладеть им. Она была такой же живой, как и его собственная магия.

Шарлотта продолжала скакать на нем, кряхтя и постанывая ему в шею. Майк попытался перевернуть ее на спину, пытаясь вырваться, но она напрягла ноги, чтобы не дать ему этого сделать.

Только сейчас до него дошло, что он понятия не имел, когда Шарлотта закончит кормление. Он также не понимал разницы между тем, чтобы быть легкой закуской, стать рабом или даже стать вампиром. Или он станет вампиром? Технически, это был четвертый вариант, верно? И снова он оказался в опасной ситуации, перед трудным выбором, потому что не обдумал свой выбор как следует заранее.

Он почти слышал, как Лили говорит: - Я же тебе говорила, - у него в голове.

Глубоко в душе он почувствовал, как что-то сломалось. Его глаза закатились, когда он почувствовал, как жизненно важная часть его самого отделилась и исчезла. На мгновение Шарлотта окуталась золотистой аурой, которую он сразу узнал.

Она только что проглотила частичку его души, а вместе с ней и божественность. На самом деле, последнее его не волновало - важнее было первое. Был ли это просто кусочек его самого? Или это был кусочек кого-то другого, кого она только что съела?

Зарычав, Майк поднялся с дивана, а Шарлотта все еще была насажена на его член, прижавшись губами к его шее. Вампирша издала счастливый стон, когда она обхватила его ногами.

— Верни это, - потребовал он, пытаясь оттолкнуть ее голову. Когда она не отпустила, он повалил их обоих на землю, где прижал ее к земле и хорошенько оттрахал.

Это заставило Шарлотту ахнуть и отпустить его. В этот момент магия Майка хлынула через ее тело, но вместо этого он приказал ей течь через него. Даже сейчас он мог видеть, как крошечная частичка его души растягивается, как ириска, из-за тьмы, которая была внутри нее.

— Это мое, - рычал он, трахая ее. Руки Шарлотты обхватили его спину, и она провела по нему ногтями, оставляя кровавые следы.

Майк вошел, и начался обмен душами. На этот раз, когда магия охватила их обоих, он не забрал у Шарлотты частичку души. Вместо этого он вырвал кусочек из тьмы, которую она поглотила, и отдал ей другую частичку своей души, ту, которая, как он знал, принадлежала только ему.

Глаза Шарлотты стали кроваво-красными, и она немедленно снова вцепилась в его шею, рыча и поглощая его все больше. Когда оргазм Майка закончился, начался ее собственный, но темнота была неумолима. Майк только что украл у нее еду, и она была в бешенстве.

Когда Шарлотта кончила, она не отпустила ее. Вместо этого она проглотила еще один кусочек Майка, который он тут же забрал обратно, заставив себя кончить в нее. Вскоре они вдвоем превратились в горячее, липкое месиво на полу, продолжая бороться за контроль, и Шарлотта поглощала его душу так же быстро, как он забирал ее обратно.

Майк потерял счет времени и количеству оргазмов, которые он испытал. Из-за того, что он был истощен, как солнце на Капри в летнее время, и общего истощения, он на самом деле почувствовал, что его власть над сознанием ослабевает. Шарлотта была в агонии очередного оргазма. Ее лицо стало ярко-розовым от возбуждения, когда она кончила под ним. Еще одна частичка его души лежала глубоко в ее животе, и тьма, словно защищая, окутывала ее, пытаясь поглотить. Он хотел продолжать, довести дело до конца, но его тело стало слабым звеном.

Провал был невозможен! Ему нужно было вернуться домой, к своей семье, прогнать фейри со своей лужайки, и еще ему нужно было найти лекарство для Тинк. Когда он думал о гоблине, на него снизошло новое вдохновение. Посмотрев вниз, он увидел, как пульсирует жилка на шее Шарлотты. Ее сердце билось медленно, но все же билось.

Что-то в его душе встало на место. Внезапно его охватил зверский голод.

— ЭТО МОЕ, - сказал он, наклоняясь и вонзая свои зубы в шею Шарлотты.

Он почувствовал, как вампирша напряглась в его руках, и она вскрикнула. - Не надо! Моя кровь ядовита!

Майку было все равно. У него был иммунитет к яду, и он полагался на свою магию, чтобы позаботиться об остальном. Он жадно присосался к ее горлу, и тьма внутри Шарлотты рассеялась. Часть ее отломилась и вошла в него, и его магия тут же обрушилась на нее, разрывая в клочья.

По его телу пробежал холодок, а мир вокруг потемнел. Он лишь смутно ощущал горячую кровь у себя во рту и стоны женщины под ним. Душа Майка отделилась от тела и воспарила в воздух, чтобы осмотреть место происшествия.

Тьма окутала его изнутри, обвиваясь вокруг лодыжек и запястий.

— У тебя могло бы быть все, - шептала ему темнота. - Не только ее преданность. Ее сила. Ее скорость. Ее могущество.

— Я не... - Его мысли были как в тумане. Внизу, тело Майка трахало Шарлотту.

— Ты отличаешься от других, - прошептал голос. - С самого начала ты был сильнее. Ты мог бы соперничать с прародителем. Он был всего лишь смертным.

— Прародитель? - Майк был слишком озадачен, чтобы понять значение этого слова. - Это было что-то вроде вундеркинда? Предок?

Темнота сомкнулась вокруг него, окутывая его шею. - Сам по себе, ты можешь взять все, что захочешь. Со мной ты мог бы взять все. - Все тело Шарлотты светилось. И не только от нее. - Ты мог бы охотиться на других, поглощать их силу, а затем оторвать голову Винсентиусу голыми руками.

— Разве... ты... не работаешь на него? - Спросил Майк.

Тьма усмехнулась. - Я был рожден от него. Но разве дети не должны превзойти своих родителей?

— Родители? - Это слово прорвалось сквозь туман в голове, окутавший его.

— Мы могли бы стать чем-то особенным вместе, - прошептал голос. - Мы могли бы совершить невозможное. Спасти твою любимую жену. Нет ничего, чего бы ты не мог иметь. Нет такой силы, которой не могли бы обладать мы.

— Заткнись. - Он ухватился за темноту, но она была скользкой.

— Все, что тебе нужно сделать, это почувствовать. - Голос был настойчивым. Шарлотта захныкала, а ее тело слабело под ним. - Питайся, пока не получишь все…

— НЕТ. - Майк попытался справиться с тьмой, окутавшей его душу. - Отстань от меня!

— Ты не можешь... - Темнота боролась, пока Майк пытался ее отогнать. - Ты не можешь сопротивляться!

— Могу, и знаешь что? - Майк закрыл глаза и ощутил песок Измерения Мечты под пальцами ног. - Я здесь не один.

Множество рук разорвали тьму, вырывая ее из его души. Он издал пронзительный вопль, когда на мгновение появились его женщины, освобождая его от пут. Золотой свет прорезал щупальца, как нож, и тьма рассыпалась в прах.

Снаружи башни прогремел гром, когда над Авалоном разразилась буря.

Шарлотта застонала, когда оставшаяся в ее теле тьма отпрянула и попыталась спрятаться. Майк, к которому вернулся контроль над своим телом, еще сильнее прижался к ее плоти, а его магия окутала их обоих, словно кокон. Где-то в глубине души он смутно осознавал, что его магия прочесывает душу Шарлотты, чтобы забрать то, что ей не принадлежало, и отыскивает оставшуюся тьму.

Вампирша вскрикнула и обхватила его руками, крепко прижимая к себе.

— Да, Майк, да. - Он чувствовал ее горячие слезы на своей щеке и шее. - Я твоя. Теперь, только твоя!

Тьма отступила, но бежать было некуда. Майк отпустил горло вампирши и сел, дикими глазами глядя на черную массу, которая пыталась спрятаться за душой Шарлотты.

Зарычав, он положил руку ей на грудь и вырвал ее. Большая ее часть рвалась, как папиросная бумага, распадаясь на части и переставая существовать от его прикосновения. Остальная дрожала и пряталась в страхе, наконец осознав, что Майк больше не добыча. Его прикосновения теперь обещали забвение.

Шарлотта хватала ртом воздух, как будто находилась под водой. Тусклый красный свет в ее глазах погас, когда она посмотрела на Майка. Они оба перестали двигаться и уставились друг на друга. Они были покрыты кровью и спермой. Майк оглядел комнату и увидел, что они уничтожили большую часть мебели.

Тяжело дыша, он оглянулся на Шарлотту и понял, что большая часть ее одежды исчезла.

— Майк. - Голос Шарлотты был тихим. - Слезь с меня.

Внезапно почувствовав себя увереннее, Майк вытащил свой член из Шарлотты и откинулся на спинку дивана. В комнате было странно влажно - результат борьбы между его магией и.....ну, чем бы там ни было это черное вещество.

Шарлотта отодвинулась от него, а затем перевернулась на живот, приподняв попку.

— Еще раз, - прошептала она. - Возьми меня сзади и сделай своей навсегда.

Молча кивнув, он схватил ее за бедра и проник в нее. Его магия овладела тьмой, которая оставалась внутри нее, и та немедленно подчинилась. Вместо того, чтобы сопротивляться или пытаться спрятаться, она позволила его магии овладеть собой и превратить ее во что-то другое и новое.

Майк трахал ее таким образом еще несколько минут, прежде чем Шарлотта кончила снова. Он не стал утруждать себя окончанием. Он был истощен. Она обмякла и перекатилась на спину, а он склонился над ней, нежно лаская ее лицо.

— Что... только что произошло? - спросил он, слизывая с губ привкус меди.

— Я не знаю, - шепотом ответила она. - Но теперь я другая. Я наполнилась и стала чем-то большим. - Шарлотта протянула руку и коснулась его лица. - Чем-то большим, что принадлежит тебе.

— Принадлежит...? - Майк в замешательстве сел. Шарлотта последовала за ним, крепко обняв его за талию, словно боясь, что он уйдет. - Мне никто не принадлежит, - сказал он.

— Это зависит не от нас, - ответила она. Когда он снова посмотрел на нее, то увидел нечто, похожее на золотую шелковую нить, туго обернутую вокруг ее души. Он проследил за этим взглядом и был немало удивлен, увидев, что она связана с ним.

— Э-э-э... - Он уставился на связь между ними, теперь понимая, где он ее видел. Это было похоже на ту связь, которая соединяла Винсентиуса с его вассалами.

— Ой. Черт.

**********************************************

Было еще рано, когда Никс прыгала по крышам деревни. Каждые несколько минут она останавливалась и нюхала воздух, прежде чем продолжить. Ее добыча была неуловимой, не способной оставлять за собой никаких следов.

Она охотилась за воспоминаниями. Большинство жителей деревни уже были ей благодарны, и, хотя она просеивала их мысли, она не была способна увидеть то, что было у других. Читать воспоминания смертного - все равно что листать книгу сказок, но только в картинках. Люди, скорее всего, цепляются за определенные воспоминания, и Никс раньше не знала, что именно она ищет.

Теперь она поняла.

Фейри остановилась на одной из крыш и посмотрела вниз, на дымовую трубу. На костре внизу готовилось рагу. Авалон никогда по-настоящему не спал, если только местные фейри не позволяли этого, чего в настоящее время не было. Никс соскользнула по дымоходу и грациозно соскользнула с железного чайника, висевшего над огнем. Она прищурилась, глядя на эту штуку, но решила не обижаться. Ни один здравомыслящий знакомый не ожидал бы, что друг войдет таким образом, а на двери теперь отсутствовала счастливая подкова, которую Никс потребовала убрать.

Этот дом принадлежал одному из старейших его обитателей, супружеской паре, которая, вероятно, станет пищей в ближайшие полгода-год. Никс тихонько прокралась в их спальню и уставилась на них со смесью любопытства и отвращения.

Смертные были воплощением растраченного потенциала. Продолжительность их жизни была прискорбно мала, что должно было послужить какой-то внутренней мотивацией для достижения чего-то большего, чем они есть на самом деле. Тем не менее, они решили потратить эти короткие жизни на бесполезные вещи, стремясь превзойти друг друга. Они напомнили ей крабов в ведре. Когда один из них пытался выползти, а остальные просто втягивали его обратно.

Однако она не могла винить смертных здесь, на Авалоне. Структура власти работала против них. У них не могло быть желания достичь большего, поскольку их воспитывали в вере, что это место - это все, что у них есть. У них даже не было возможности услышать от других, что есть что-то за пределами этого мира. Место, где человечество пыталось прикоснуться к звездам.

Никс покачала головой и вздохнула. Смертные разочаровывали ее со времен Артура. Надеяться на лучшее было бесполезно. У Майка Рэдли был огромный потенциал, но этот мужчина был подобен остро заточенному ножу в руках ребенка. Если бы только его цели совпадали с ее целями...

— Вспомните, - прошептала она, и ее голос окутал спящую пару, как одеяло. Комната вокруг них исчезла, но кровать осталась. Теперь они были внутри того, что могло быть церковью или школой. Там были все дети деревни. Их было около сорока, и все они столпились между скамьями, пока леди Шарлотта обходила их.

— Держитесь подальше от окон, - сказала она дрожащим от печали голосом.

Никс немедленно подошла к окнам и увидела, что они заколочены досками. В этом воспоминании были обрывки, но она позволила им проявиться. Снаружи здания были слышны крики боли и ужаса, но Шарлотта приписала эти звуки тем, кто умирал от таинственной чумы.

Дети звали своих родителей, но здание было заколочено изнутри. В памяти остались огромные пробелы, в те места, куда никто из спящих не заглядывал. В этих местах изображение стало нечетким и лишенным каких-либо деталей.

Никс перемотала воспоминание и прокрутила его еще раз, внимательно наблюдая. Эта церковь не была похожа на нынешнюю в городе, а это означало, что она не могла просто запросить воспоминания здания, чтобы увидеть, что произошло. Спящие ворочались с боку на бок, явно обеспокоенные увиденным.

Принцесса фейри разочарованно зашипела, а затем в последний раз просмотрела воспоминания. Она нашла нескольких детей, которые, как оказалось, прилежно наблюдали за окнами, когда не спали. Никс позволила воспоминаниям закончиться, а затем перебрала несколько других, чтобы определить детей, у которых было то, что ей было нужно.

Большую часть вечера она провела, переходя от дома к дому, изучая и собирая воедино коллективные воспоминания взрослых, которые там спали. В конце концов, ей удалось собрать по кусочкам довольно много информации о ночи Чумы.

Дети были собраны во время заколдованного сна, и большинство из них проснулись в церкви, где им сказали, что они только что пережили тяжелую болезнь. У некоторых детей сохранились мимолетные воспоминания о том, как их усыпляли фигуры, которые затемняли дверной проем. Другим по-прежнему казалось странным, что у больных, находившихся снаружи здания, все еще оставалось столько сил кричать.

Какими бы мрачными ни были воспоминания, главное, что запомнилось детям, - это доброта леди Шарлотты. Она заботилась о своей пастве, баюкая детей, которые плакали, зовя своих матерей, и разучивая с ребятами постарше песни на своем родном языке. Каждый спящий, помнивший что-либо в деталях, похоронил это трагическое воспоминание так глубоко, как только мог.

И все же некоторые видели. Маленькая девочка лет шести обнаружила щель в досках и наблюдала за происходящим. Зловещие тени, мелькавшие в этом сумеречном царстве, мало что значили для нее, но для Никс они были всем.

Принцесса фейри смогла использовать это воспоминание, чтобы определить, где раньше находилась церковь. Неудивительно, что на окраине города был установлен небольшой памятник, с которого открывался вид на странную яму под замком Винсентиуса. Поскольку он был построен после Чумы, Никс ничего не требовала от него, чтобы получить какую-либо информацию для работы.

Камень всегда помнил, но только то, что видел. Декоративные надгробия и монумент здесь были высечены в скалах и знали только о поминальной службе, которую провел фальшивый Хранитель. Они были там, чтобы видеть слезы детей и наблюдать, как они растут, иногда навещая умерших, чтобы сообщить новости о живых, и принося в дар цветы.

Прежняя деревня была стерта с лица земли во время Чумы и построена новая, чтобы лучше передать историю Хранителя и его вассалов. Детям сказали, что все было сожжено, чтобы искоренить болезнь, - удобная ложь, которая позволила Винсентиусу скрыть свои преступления.

Утро было в самом разгаре, и Никс нужно было что-то, что могло бы дать ей преимущество перед Винсентиусом и его гнездышком. В своем воображении она собирала грандиозные воспоминания о том, что произошло на самом деле, и делилась ими с посетителями вечеринки, заставляя их взглянуть в лицо ужасной правде, а затем требовала от них верности в свержении Нарушителя спокойствия.

И все же... ничего.

Она перебрала в памяти несколько десятилетий, на случай, если что-то пропустила. По счастливой случайности мемориал вспомнил, как молодая женщина подарила ему каменный крест. Никс быстро ухватилась за это воспоминание и посмотрела его.

— Привет, мама. - Это была молодая женщина из деревни, а ее личность не установлена. Она стояла на коленях у мемориала, придерживая рукой раздутый живот. - Я скучаю по тебе каждый день. Скоро родится ребенок, и я...

— Бла-бла-бла, - пробормотала Никс, погружаясь в воспоминания.

— Как бы то ни было, я хранила это, - прошептала девушка, вытаскивая из кармана каменный крест. Он был потертый, как будто его края годами терли пальцами. - Я нашла его там, где раньше стоял наш старый дом. Должно быть, он уцелел во время пожара. Знаешь, я всегда считала, что это твое. Так мать может присматривать за своей дочерью...

— Тьфу, смертные, - простонала Никс, а затем продолжила.

— Я знаю, нам говорили отправлять подобные вещи в пустоту, но...

— С кем она вообще разговаривает? - спросила Никс. Очевидно, мертвых не было рядом, чтобы что-то услышать. Она прокрутила в памяти то место, где женщина оставила крест на мемориале в качестве подношения. Он простоял там несколько недель, пока кто-то случайно не смахнул его в сторону. Восемь месяцев спустя кто-то случайно отбросил его на расстояние четырех метров, где трава и почва постепенно поглотили его.

Никс погрузила кулак в землю. Ее пальцы сомкнулись на каменном кресте и вырвали его. Улыбаясь как сумасшедшая, она заговорила с каменным украшением.

— Вспомни, - потребовала она, и ее немедленно перенесли в ту ночь, когда оно упало с шеи его первоначальной владелицы. Это была крестьянка лет тридцати с небольшим, убегавшая из дома, когда Виктория пировала ее мужем. Никс наблюдала с точки зрения креста, как семья женщины была либо уничтожена, либо окружена. Воспоминание само по себе было не очень ярким, поскольку до этого момента крест мало что видел.

Когда Никс копнула немного глубже, она смогла уехать вместе с крестом, в то время как женщина бежала из центра города. Жители деревни кричали, потому что вампиры охотились на них. Именно в разгар этих воспоминаний Никс, наконец, нашла сокровище, которое искала.

Это произошло в скромном переулке между двумя зданиями. В одном из них раньше был магазин, в другом - пекарня. Пробегавший мимо смертный услышал треск пламени и выглянул из-за строения как раз вовремя, чтобы увидеть, как Десима обвилась вокруг фигуры горгульи, которая обдавала ее горячим пламенем.

Вампир был невозмутим, когда опустил толстый кулак на плечо горгульи и раздробил его.

У Никс почти кружилась голова, когда она побежала в город, чтобы узнать, где это произошло. Это место находилось рядом с главной площадью. Она опустилась на колени и обратилась с вопросом к камням.

Их ответы были по большей части бесполезны. Дороги не различали тех, кто по ним ходил, но Никс возвращала их к тому времени, когда они были проложены. Наблюдая за строительством дороги, она наблюдала, как небольшая армия рабов возводила новую деревенскую площадь в течение, возможно, трех дней. Старая деревня была сожжена дотла. От нее остались только камни.

У рабов не было возможности узнать, был ли камень взят из земли или создан. Облизнув губы, она, не обращая внимания на звуки просыпающейся деревни вокруг, подняла с дороги кусок камня и подняла его над головой.

Это был кончик пальца.

Этого было недостаточно, но это было только начало! Маниакально хихикая, она собрала еще больше крошечных кусочков горгульи, которая лежала неподвижно, наблюдая, как пришли рабы и унесли прочь ее собратьев. Большие куски стали частью чего-то другого, и Никс обнаружила себя у фундамента чьего-то дома, откалывающей камень размером с кулак.

— Леди Никс? - спросил владелец дома. Его звали Гончар, или, может быть, такова была его профессия, это не имело значения. Никс зашипела на него, и он поспешно покинул ее. Перевернув камень, она обнаружила, что смотрит на глаз.

— Да! - воскликнула она, а затем взяла ведро у женщины, которая извинилась за то, что столкнулась с ней три дня назад. С еще большим количеством кусочков у нее появилось больше ответов, и она обнаружила, что плещется в деревенском фонтане, нетерпеливо перебирая камешки на дне. Рабы использовали все, что могло подойти друг к другу, и Никс была очень похожа на ищейку, когда она сложила два куска камня вместе, чтобы показать нижнюю часть лица, застывшего на середине крика.

Отдаленный раскат грома отвлек ее от размышлений, и Никс посмотрела в сторону замка Винсентиуса. Жители деревни уже проснулись, набирали воду и сплетничали о сегодняшних празднествах. Но только ее уши могли уловить низкий басовитый грохот, доносившийся из самого замка, когда задрожал фундамент.

Это был звук, издаваемый Майком, использующим свою магию. Что же этот глупый смертный мог задумать сегодня? Ноздри Никс раздулись, когда она глубоко вдохнула через нос, пытаясь уловить намек на то, что он делал.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы отделить магию истинного Хранителя от окружающих ароматов Авалона. Хотя запах был слабым, она уловила сладкий аромат свежей подстриженной травы, которая теперь гнила под солнцем. Это был запах свежевспаханной земли, свидетельствующий о влажной смерти, таящейся под ней. Она снова принюхалась, не понимая, что же это такое, и застыла от ужаса.

— Нет, - выдохнула она, роняя камни в воду. Она уставилась на замок, не обращая внимания на окружающих.

Майк трахался с одним из вампиров, и его магия поменяла части души! Но почему?!? Ее сердце бешено колотилось в груди, пока она искала разбросанные камни, которые она уронила.

Честно говоря, ее не волновало, что Майк с кем-то трахался. Она уже догадывалась, кто это. Нет, больше всего ее беспокоило то, что Майк предпочел трахнуть эту ГРЯЗНУЮ МЕРТВУЮ ТВАРЬ И НИ РАЗУ ДАЖЕ НЕ ВЗГЛЯНУЛ В ЕЕ СТОРОНУ!

Вода вокруг Никс вскипела, и люди в тревоге закричали, когда принцесса фейри выбралась из фонтана и испустила крик ярости.

— Как он мог? КАК ОН МОГ?!

Ни у кого из смертных не было ответов. Они были так же бесполезны при жизни, как и после смерти. Никс заглянула в ведро и увидела невидящий глаз, который смотрел на нее изнутри.

— Я покажу ему, как он ошибается, - заявила она, а затем обвела взглядом всех, кто стоял поблизости. Пришло время раз и навсегда показать Майку Рэдли, чего ему на самом деле не хватает.

Принцесса фейри попыталась запрыгнуть на ветерок и оседлать его, но забыла, насколько тяжелым было ведро, и упала. Когда мужчина посмеялся над ней, она прокляла его, чтобы он больше никогда не разговаривал, а затем ушла со своим ведром разбитых воспоминаний.

************************************************

Было еще раннее утро, когда Каллисто встал и вышел из своей юрты, чтобы увидеть небо, едва тронутое лучами восходящего солнца. В глубине души ему хотелось еще поспать, ведь он опоздал на праздничный пир. В племени родилась пара близнецов, что было не только чрезвычайно редким явлением, но и считалось признаком удачи. Ни один из них не был рожден с отклонениями, от которых страдали их родители.

У многих кентавров в племени была черта, которая однозначно определяла их как нечистых, согласно традиционным представлениям о кентаврах. Это могло быть что-то простое. Например, деформированная рука или копыта, которые больше походили на человеческие ступни. Его собственная мать страдала странным дефектом, из-за которого ее гениталии были как у человека, но он, по крайней мере, понимал, почему это было так важно. В конце концов, она чуть не умерла во время родов вместе с ним.

Естественно, племя опасалось, что эти аномалии каким-то образом связаны с генетикой, или что кентавры были предрасположены к появлению потомства с такими же отклонениями. На самом деле, казалось, что верно обратное. С момента основания племени только пара кентавров родилась с какими-либо отклонениями, и то это были незначительные проблемы с качеством жизни.

Над долиной и джунглями висел густой туман. С тех пор, как их мир был напрямую связан с миром русалок, изменение влажности привело к тому, что по утрам стало прохладнее. Времена года здесь не совсем такие, как на Земле, но температура соответственно колебалась.

Не то чтобы Каллисто знал, что происходит на Земле. Ворота оранжереи были официально закрыты уже более двух недель. Он даже не мог пойти погулять с Грейс, которая была заперта в доме.

Слегка раздосадованный, он направился в общую столовую, где несколько кентавров приготовили завтрак. К омлету с сосисками и яйцами, который он принес на тарелке к одному из столов, была приготовлена овсяная каша с медом и небольшим количеством сахара. Он решил, что чувствует себя немного взрослее, чем обычно, и попытался встать у стола для взрослых. Таким образом, блюда оказались примерно на уровне его лица.

— Черт возьми, - пробормотал он, а затем притворился, что в таком питании нет ничего особенного. Некоторые взрослые ласково улыбнулись ему. Казалось, все они понимали, что его раздражает неизвестная скорость роста. Другие дети его возраста уже могли есть за этим столом без каких-либо проблем.

Он ненавидел быть самым маленьким.

— Доброе утро, Каллисто. - Мимо проходил Нима с сосиской на палочке, которую юный кентавр с удовольствием жевал. - Разве ты не должен спать дома?

— Почему?

— Потому что растущему мальчику нужно спать. - Нима ухмыльнулся ему и откусил кусочек сосиски.

Каллисто мысленно застонал. Именно эти слова произнесла его мать прошлой ночью. Ей нравилось смешивать язык людей и кентавров, чтобы приучить его к двойственному миру, в котором он жил, но то, что его называли мальчиком перед сверстниками, а не жеребенком или, возможно, даже молодым жеребцом, казалось таким... неадекватным.

— Иди, съешь член, Нима. О, подожди. Ты уже его ешь.

Нима нахмурился, глядя на свою еду, а затем пожал плечами. - Это не член. Поэтому я его есть не буду.

— Конечно, нет, - ответил Каллисто. - И когда ты прихлебываешь его, ты определенно не имитируешь скрытые желания, которым еще только предстоит сделать.

Нима в замешательстве наморщил лоб. - Хм?

— Не бери в голову, - пробормотал Каллисто. Это был еще один человеческий оборот речи, который его сородичи не понимали. К тому же Нима был слишком глуп, чтобы понять, что его оскорбляют. Каллисто пришлось бы опуститься до уровня мальчика. - Ты какаешь на собственные копыта.

— НЕТ! - Нима взмахнул колбасой на палочке, и Каллисто увернулся. Мясо соскользнуло с вертела и угодило в грудь одному из охотников. Он нахмурился, увидев жирное пятно на своей тунике, а затем посмотрел на Нима.

Молодой кентавр сглотнул и ускакал, оставляя за собой шлейф пыли.

Чувствуя, что этот обмен репликами принес ему пользу, Каллисто с самодовольной ухмылкой продолжил трапезу.

Остальные члены племени постепенно просыпались. Пастухи отправились проведать стада. Некоторое время назад джунгли были заселены дичью, и в них не было никаких естественных хищников, кроме мандрагоры. Сейчас это существо питалось в основном пищей, которую давали ему островитяне, но ему все еще нравилось заманивать случайных оленей или лосей на свою погибель.

В конце концов, появилась Зел, и несколько других кентавров отошли от своих столов, чтобы немедленно поговорить с ней. Она всегда была очень занята, что было одной из причин того, что текущее положение дел в доме было таким неприятным для Каллисто. В такие дни, как сегодня, он мог заскочить домой и, по крайней мере, рассчитывать на то, что кто-нибудь побудет с ним. Если у его отца не было проблем, он бросал все дела, чтобы поиграть с ним.

Каллисто тихонько вздохнул и взял свою пустую тарелку с чашкой, которые он отнес мыть в корыто. Люди, ответственные за приготовление пищи, вежливо улыбнулись, когда он положил свои столовые приборы на сушилку. Юный кентавр оглянулся на свою мать и увидел, что перед ней выстроилась очередь.

Он уже чувствовал, что сегодня будет один из таких дней. Тихонько подбежав к краю лагеря, он посмотрел на большое поле, отделявшее племя от джунглей. Несколько кентавров бродили вокруг, а другие упражнялись в стрельбе из лука. Каллисто остановился, чтобы понаблюдать, как кентавр стреляет в мишень, и мысленно вернулся к дочери кентавра, Адхаре.

Прошло уже некоторое время с тех пор, как он в последний раз пытался навестить ее. Они сталкивались друг с другом только во время общения или игр с другими людьми. На прошлой неделе Каллисто спустился к пруду с лягушками и увидел на берегу Адхару с тремя ее подругами, которые заплетали друг другу хвосты. Он попытался задержаться и поболтать с ней, но другие кобылки продолжали хихикать над их натянутым разговором, так что в конце концов он расстроился и ушел.

Каллисто наблюдал, как кентавр попадает в яблочко с расстояния более двухсот метров, и вежливо поаплодировал. Если лучник и заметил это, то не обратил на него внимания.

— Может быть, стоит навестить их, - пробормотал Каллисто себе под нос, а затем повернулся в сторону юрты Адхары. Это было за чертой поселения, но только потому, что там также находилось специальное стрельбище для стрельбы из лука. Стрелы можно было изготовить, оперить и сразу же проверить на точность.

Каллисто галопом помчался прочь от центра своей деревни и свернул на боковую тропу, направляясь к выходу. Он не хотел появляться так скоро после завтрака. Меньше всего ему хотелось показаться чересчур нетерпеливым. Сбавив темп, он решил сделать крюк и, возможно, швырнуть несколько камней в бревна или что-то в этом роде.

На небольшом поле, примерно в километре от дома Адхары, он нашел горсть камней и определил свою цель - пень. Перекатывая камни в руке, он прицеливался в свою цель и кивал сам себе каждый раз, когда попадал в пень.

— Я бы хотел, чтобы мой папа был дома, - сказал он, высказывая свои опасения вслух камню, который держал в руке, прежде чем бросить его. Подобные действия были нелогичны по своему масштабу, но он находил облегчение в том, что высказывал свои опасения вслух, участвуя в ритуале избавления от тревог. - Я скучаю по Грейс. Жаль, что мы не можем поиграть. - От пня отломился кусок дерева.

— Я скучаю по стряпне тети Софии. - Глухой звук. Этот отскочил без каких-либо повреждений.

Он огляделся, чтобы убедиться, что он один. - Жаль, что рядом нет тети Лили, которая научила бы меня еще нескольким интересным фразам. - Возможно, она учила его вещам, которые не соответствовали возрасту, но в этом была часть ее привлекательности.

Шелест. Камень пролетел мимо и исчез в траве. Он попытался разглядеть, куда он делся, но тот полностью исчез в зарослях грибов. Это был незнакомый ему вид. Миколог племени, вероятно, мог бы рассказать ему все о свойствах гриба и о том, почему он растет шестифутовым кольцом вокруг пня.

— Я бы хотел... - Каллисто посмотрел на камень в своей руке, а затем заменил его на гладкий, который выглядел так, словно его выловили из реки. - Я бы хотел, чтобы я лучше вписывался.

Когда он бросил этот камень, то промахнулся мимо пня и подбросил в воздух невидимого жука. Каллисто посмотрел на камни в своей руке и подумал о своем отце. Его отец казался совершенно счастливым, став взрослым, но это было потому, что он понял свое место в мире.

Каллисто - нет. Он хмуро посмотрел на пыльные камешки в своей ладони и бросил их в траву. Тоска по всем была лишь частью проблемы. Он был ребенком двух миров, и один из этих миров был отрезан от него.

Вероятно, прошло уже достаточно времени. Если что-то и могло заставить его почувствовать себя лучше, так это разговор с Адхарой. Хотя его чувства, вероятно, были сродни детской влюбленности, ему все равно нравилось проводить с ней время, и он предпочитал жить настоящим моментом.

Он вышел с поляны и побежал по тропинке к дому Адхары. Утренний туман еще не рассеялся, а в некоторых местах сгустился, придав ему почти мистический вид. Несмотря на то, что он хорошо знал местность, ему казалось, что он путешествует по неизведанному царству. Если бы не некоторые общие ориентиры, он бы решил, что заблудился.

Когда он подошел к дому Адхары, то увидел струйки дыма, выходящие из центральной трубы ее дома. Сначала Каллисто собирался обойти дом, чтобы посмотреть, не играет ли она на улице, но ее отец работал на своем верстаке прямо у входа.

Минтака оторвался от своей работы и фыркнул, прищурившись, глядя на Каллисто.

Молодой кентавр заколебался и повернулся, словно собираясь уйти.

Затем он вспомнил свой последний разговор с отцом. Если Каллисто смог справиться с принцем фейри, пытавшимся украсть его, он сможет справиться и с этим. Глубоко вздохнув, Каллисто подошел к тому месту, где работал Минтака, и встретился с ним взглядом.

— Я пришел узнать об Адхаре, - сказал он. - Но сначала я хотел бы поговорить с тобой.

— Нам не о чем говорить, - пробормотал Минтака.

— Напротив, нам есть что обсудить, - возразил Каллисто. - Боюсь, во время нашего последнего разговора я дал тебе неверное представление о своих словах. Видишь ли, мне нравится твоя дочь, и...

Минтака хмыкнул и решил переломить стрелу, над которой он работал, пополам.

Каллисто продолжил. - Я бы предпочел продолжить общение с ней. Но мне нужно, чтобы ты понял, что мои чувства к ней чисто платонические. Я все еще слишком молод для романтических наклонностей, несмотря на то, что часто испытываю сильное влечение.

— Влечение? - Минтака, похоже, уже не был впечатлен попытками Каллисто.

Каллисто покачал головой. - Для молодых кентавров на пороге взрослой жизни естественно испытывать чувства, которые в будущем будут параллельны сексуальному влечению к другим...Можешь опустить нож, я знаю, что ты меня не зарежешь.

— У тебя это действительно плохо получается, - проворчал Минтака, вытаскивая нож из-за пояса и втыкая его в стол.

С колотящимся в груди сердцем Каллисто продолжил: - Мой отец сказал мне, что я не должен вступать ни в какие отношения, о которых я не могу рассказать другим. Прямо сейчас я не готов официально ухаживать за кем-либо или даже неофициально делать это. Я очень серьезно отношусь к своей потенциальной будущей роли лидера этого племени, и, если мои намерения в отношении Адхары когда-нибудь перерастут в то, что, скорее всего, станет моим первым увлечением, я бы поговорил об этом непосредственно с тобой и с ней.

— Ты слишком много болтаешь, - добавил Минтака.

— Принято к сведению.

Минтака на мгновение задумался о Каллисто, а затем глубоко вздохнул. - Ты всегда так думаешь?

— Да, сэр.

— Хорошо. - Минтака весело фыркнул. - Я бы предпочел, чтобы за моей дочерью ухаживал тот, кто тщательно обдумывает свой выбор, а не тот, кто не задумывается о последствиях.

— Значит, ты одобряешь это?

— Нет! - Минтака стукнул кулаком по столу. Сначала Каллисто подумал, что мужчина сошел с ума, но он улыбался. - Но я ее отец. Моя работа - отгонять ее поклонников. Особенно тех, которые так легко запинаются на словах.

— Что? - Каллисто удивленно моргнул. - Зачем тебе это понадобилось? Если твоя цель - поставить в неловкое положение любого, кто захочет ухаживать за твоей дочерью, тогда я не понимаю...

— Если они решат, что моя дочь достойна внимания, они продолжат это делать, независимо от того, прогоню я их или нет. - Минтака усмехнулся. - Возможно, ты забыл, но большинство из нас живет здесь, в дикой местности. Жеребец, который даже не может противостоять мне, был бы плохим потенциальным партнером, не так ли?

Каллисто открыл и закрыл рот, не зная, что ответить. Наконец, до него дошло. - Так это испытание?

— Да.

— И теперь я тебе нравлюсь?

— Нет. - Минтака поднял свой нож и направил его на Каллисто. - Но я действительно уважаю тебя за это. В моих глазах это гораздо важнее. - Кентавр на мгновение задумался, а затем кивнул сам себе. - И ты должен знать, что, скорее всего, столкнешься с тем же или еще худшим от других родителей в племени.

— Почему?

— Твоя мать - вождь, а твой отец - человек-маг, известный своими сексуальными подвигами. Пока ты слишком молод, чтобы представлять проблему, но кое-кто тайно высказывал опасения. Ты обладаешь властью, Каллисто Рэдли. Некоторые из нас боятся того, как ты будешь обращаться с этим оружием, когда станешь старше.

— Но это абсурд, - выпалил Каллисто.

— Пока что это так. Но вспомни, как большинство из нас оказались здесь. Наше предыдущее племя выгнало нас за нечистоплотность. Помнишь? За несогласие с теми, кто выше нас по положению. Мы все знаем, каково это, когда кто-то, обладающий властью, злоупотребляет ею.

— Я... - аргументы Каллисто иссякли. - Это... э-э-э...

Почувствовав внезапную перемену в настроении, Минтака выглядел почти грустным. - Ты хороший жеребенок, - сказал он. - Никогда не давай нам повода сомневаться в том, что ты станешь великим кентавром.

— Я не буду, - поклялся Каллисто, хотя клятва казалась пустой. Осознание того, что другие ему не доверяют, задело его сильнее, чем он предполагал.

— Адхара пошла к пруду, чтобы встретиться с подругами. - Минтака говорил тихо, словно боялся, что Каллисто испугается. - Мы всегда рады видеть тебя здесь, но может наступить время, когда мне придется снова прогнать тебя. Позволь мне это.

— Да... сэр. - Каллисто отдал честь, сам не зная почему, а затем повернулся в сторону пруда. - Спасибо за... э-э-э... беседу.

Минтака хмыкнул. - Не трогай мою дочь, - ответил он.

— Я не буду. - Поклясться в этом было гораздо легче, и Каллисто поскакал прочь. По неизвестной причине у него защипало в глазах.

Ему потребовалось больше получаса, чтобы спуститься к пруду. Большую часть пути он скакал галопом, но постепенно устал. Завтрак никак не укладывался у него в желудке, и он подумал, не прилечь ли ему ненадолго. Может быть, книга поможет ему отвлечься.

Однако тогда ему пришлось бы снова отправляться на поиски Адхары. Теперь, когда он уладил все с ее отцом, возможно, она будет охотнее показываться ему на глаза.

Приближаясь к пруду, он замедлил шаг. Оно было окружено низко лежащими ветвями, под которые ему пришлось нырнуть. Впереди он услышал чье-то бормотание, но не разобрал слов. Охваченный любопытством, он замедлил шаг и решил действовать скрытно.

Вокруг пруда было пятеро молодых кентавров, включая Адхару, но никто из них не двигался. Посреди пруда стояла человекоподобная фигура с темно-синей кожей и глазами цвета чернил. Она что-то шептала, а затем остановилась, заметив Каллисто.

— А, вот и ты. - Женщина улыбнулась, обнажив острые, как ножи, зубы. - Привет, Каллисто Рэдли.

Кентавр начал пятиться, но женщина погрозила ему пальцем.

— Я бы не стала, - сказала она с усмешкой. - Я не могу обещать, что кто-то из этих детей все еще будет здесь, когда ты вернешься.

— Что ты здесь делаешь? - спросил он. - И как ты здесь оказалась?

Женщина фыркнула. - Царство фейри пересекается со всеми местами. Это был только вопрос времени, когда кто-то из нас найдет способ проникнуть внутрь. - Она присела на корточки у воды и погладила поверхность. - Что касается того, что я здесь делаю, то я ищу своего брата.

Каллисто только покачал головой. - Я понятия не имею, кто твой брат...

Женщина подняла глаза, и в этот момент, когда они встретились взглядами, в голове Каллисто возник образ ужасающего принца фейри. За этой секундной вспышкой сразу же последовал образ того, как он сжимается в комок, а затем его сестра запихивает его в консервную банку.

— Теперь ты знаешь, кто он, - сказала она с усмешкой. - И я увидела узнавание в твоих глазах. Он пропал недалеко от твоего дома вместе с другими фейри из нашей семьи. Я была бы готова обменять любую информацию о нем, которой ты располагаешь.

Каллисто сглотнул. - Обменять? – спросил он.

Женщина указала на застывших кентавров. - Каллисто Рэдли и его семье вход воспрещен. Тебе это не кажется странным? Что такого особенного в твоей семье, что сама королева отнеслась к вам с особым вниманием? Однако эти дети не из семьи Рэдли. Я провела все утро, показывая им фокусы, слушая, как они говорили, что сделают все, что угодно, если я заставлю лягушек станцевать для меня еще раз.

— Какое это имеет отношение к нашей семье? - Спросил Каллисто. Его сердце бешено колотилось, а грудь внезапно сдавило.

— Ну, видишь ли, у меня было бы полное право просто скрыться вместе с ними. Чтобы они последовали за мной в воду, пришли ко мне домой и служили нам всю оставшуюся жизнь. Все - это слишком громкое слово, и невинность юности не освобождает их от обещания этого. - Женщина усмехнулась.

— Каким именем я могу тебя называть? - Спросил Каллисто.

— Почему я должна называть его? - ответила она.

— Любая сделка, заключенная в духе доброй воли, требует соблюдения элементарных правил этикета и вежливости, - сказал Каллисто. - Даже простой обмен именами перед началом переговоров создаст основу для доверия. Обрати внимание, что я не спрашивал твоего настоящего имени или чего-либо еще, что дало бы мне власть над тобой. Однако я надеюсь, что ты отдашь его мне, чтобы кто-нибудь из моей семьи смог позже выследить тебя и, возможно, переломать тебе ноги. - Он закрыл рот руками, ошеломленный тем, что говорил так свободно.

Фейри рассмеялась. - Скажи мне, что ты на самом деле думаешь, сын Рэдли. Может, ты и находишься в стране кентавров, но эти туманы, которые ты видел этим утром, принадлежат фейри. Они гарантируют, что любое общение между нами будет абсолютно честным.

— Если это так, то я надеюсь, что тетя Юки выследит тебя и воткнет тебе в задницу железный прут, прежде чем превратить в глыбу льда. - Каллисто сжал кулаки, едва сдерживая гнев. - Твоя магия - это нарушение...

— Это не так. Откровенность с тобой не считается вредом, если я не буду действовать вредным образом в ответ на твои слова. - Женщина-фейри встала и пошла по воде, пока ее ноги не достигли пляжа. На пальцах ног у нее были перепонки, а ногти покрыты ярко-оранжевым лаком. - Возможно, вы знаете меня как Мару.

Мара протянула руку и коснулась головы кентавры, стоявшей ближе всех к воде. Это былв молодая кентавра по имени Тиона. - Ты можешь идти, - прошептала она, и девочка направилась к воде.

— Что ты делаешь? - Спросил Каллисто. - Я думал, мы торгуемся!

— Да, - ответила Мара. - Но я легко перенесла это и отказываюсь от своего первоначального предложения. - Тиона молча шагнула в воду и исчезла под ее поверхностью. Сам пруд был глубиной всего три метра в середине, но кентавра полностью исчезла. - Похоже, у нас осталось только трое детей, с которыми мы можем торговаться.

— Нет, прекрати! Верни ее!

— Кого вернуть? - Спросила Мара, и Каллисто внезапно похолодел, осознав, что он, честно говоря, не знает. У него возникло смутное воспоминание, похожее на сон, о молодой кентавре, которую он знал и с которой иногда играл. Мара забрала ребенка и стерла само его существование.

— О, бедный мальчик, - пробормотала она, а затем направилась к нему. Каллисто отступил на шаг, но теперь она стояла у него за спиной, а ее руки были прямо над его бедрами. - Ты очень расстроен из-за кого-то, кого больше не помнишь.

— Она...была частью племени, - сумел выдавить он срывающимся голосом. - Ее родители...

— Они даже не будут скучать по ней, - сказала она. - Они будут заниматься своими повседневными делами, чувствуя, что чего-то не хватает. Дни превратятся в недели, в месяцы, и это всегда будет ощущаться как воспоминание, вертящееся у них на языке.

— Чего ты хочешь? - спросил Каллисто.

— Я хочу знать, что случилось с моим братом, - ответила она. - Я также хочу знать твою роль в этом. Видишь ли, я проследила за ним до того места, где он исчез, и почувствовала запах обоих детей Рэдли в дуновении ветерка. Когда я попросила деревья рассказать мне, что произошло, они были слишком напуганы, чтобы вспомнить.

Заклинание из Гримуара! Каллисто быстро заморгал, пытаясь сообразить, что он вообще должен ей сказать. Как только фейри узнают, что Грейс замешана в этом, они потребуют, чтобы ее немедленно выдали.

Мара уставилась на него своими полуночными глазами с ухмылкой на лице. Она прекрасно понимала, в какое затруднительное моральное положение поставила его. - Знаешь, - сказала она, обходя его на расстоянии. - Я бы хотела добавить что-нибудь еще за твои хлопоты.

— Что? - Спросил Каллисто.

— Я могла бы найти твою тетю Лили и вернуть ее, - ответила Мара. - Или приготовить для тебя такие блюда, чтобы ты никогда больше не скучала по этой Софии. Я могла бы даже привести твоего папу домой, хотя это было бы сложнее. Или, возможно, мы могли бы сделать... что-нибудь еще лучше.

Принцесса фейри встала перед ним и провела пальцами по его подбородку. Он почувствовал, как по его телу пробежала странная дрожь, и в ужасе опустил глаза, увидев, что теперь он стоит голый и совершенно человеческий.

— Верно, малыш Каллисто. Я могла бы сделать тебя полностью человеком, - ответила она. - Ребенком всего лишь одного мира. Лишение тебя человечности повредило бы тебе, но самому кентавру? Ты мог бы полностью присоединиться к миру своего отца, предполагая...

— Предполагая?

Мара хихикнула. - Предполагая, что ты не причинил вреда моему брату.

Каллисто открыл рот, готовый заключить сделку. Если он скажет Маре, что это он произнес заклинание, то она пощадит Грейс и спасет двух оставшихся кентавров...

Подождите. Двух? Его глаза расширились, когда он понял, что пропал еще кто-то. Теперь остались только Адхара и ее ближайшая подруга Белинда.

— Такова была цена за то, что ты даже подумал о лжи. - Мара улыбнулась и протянула руку, чтобы погладить Адхару по волосам. - Разве ты не давал клятву только этим утром не причинять вреда этой девочке?

— Ты следила за мной? - Прошептал Каллисто.

— Ты действительно думаешь, что я одна? - Губы Мары изогнулись в улыбке, когда листья позади Каллисто зашелестели. Он обернулся и увидел, что Нима медленно выходит на поляну, устремив взгляд в вечность. - Так, так, так. Это выглядит так, словно кто-то ступил на волшебное кольцо.

Каллисто так сильно прикусил губу, что пошла кровь. - Условия сделки, - потребовал он. - Мне нужны подробности. Мы и так потратили достаточно времени на разговоры о... других вещах.

— Ты уверен? Бьюсь об заклад, я могла бы заманить сюда других. Это только вопрос времени, когда взрослые придут на поиски. Сколько же человек из твоего племени я смогу проглотить за один день? - Мара протянула ладонь, и Нима остановился. - Как и было оговорено, я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что тебе известно о том, что случилось с моим братом, человеком, чей облик я тебе мысленно передала. В обмен я позволю этим двум кентаврам освободиться от обещанных долгов.

— Двоим? - Каллисто понял, что теперь он видит только Адхару и Ниму. - Я требую изменения условий сделки!

— В определенных пределах.

— В дополнение к освобождению этих двух кентавров, ты вернешь всех похищенных тобой особей, а также откажешься от любых прав на других кентавров, о которых я, возможно, не знаю. Ты также покинешь это царство и никогда не вернешься. Взамен я обеспечу тебя... - Каллисто глубоко вздохнул. Что бы сделал его отец? Он бы хотел защитить семью. Однако прямо сейчас Грейс уже была под защитой. У других детей и людей его племени не было защиты от такого врага, как этот. Слезы текли по его лицу, и он стиснул зубы. - Все, что мне известно о человеке, которого ты описала.

— Нет, - ответила Мара, а затем протянула руку, чтобы смахнуть слезу с лица Каллисто. Она поднесла ее ко рту и попробовала на вкус. - Те, кого мы уже забрали, теперь принадлежат нам.

— Мы? - Губы Каллисто задрожали.

Мара усмехнулась. - Я напомню тебе, что я пришла не одна. Когда ты вернешься, твое племя почувствует себя... меньше. Насколько оно будет маленьким, будет полностью зависеть от тебя. Если мне придется забрать всех людей в этом мире, оставив только тебя и твою мать, я так и сделаю.

— Как это не причинит вреда? - прошептал он.

— Потому что ты никого не вспомнишь, - сказала Мара. - Встречное предложение. После принятия этой сделки все, кто еще не перешел полностью, будут освобождены. Фейри покинут это царство и будут враждовать с членами вашего племени в течение ста лет или четырех поколений, в зависимости от того, что наступит раньше, за исключением тех, кто причастен к исчезновению моего брата. Адхара получит свободу.

— Справедливо...Адхара? - спросил он, а потом понял, что это были только он и Адхара. Вода в пруду покрылась рябью, как будто кто-то наступил в нее.

— Кто еще? - хихикнула Мара.

— Договорились, - сказал он и услышал, как вдалеке прогремел гром. Оглянувшись через плечо, он увидел на горизонте огромную грозовую тучу.

— О, похоже, твой опекун очень расстроен нашим присутствием, - пробормотала Мара. - Жаль, что эта птичка улетела так далеко сегодня утром. - Ее рука взметнулась и схватила Каллисто за виски, и он вскрикнул. - Вспомни, - приказала она.

И он это сделал. Когда воспоминание закончилось, как кинофильм, оно просто исчезло, оставив только Каллисто и Адхару у кромки воды. Каллисто посмотрел вниз, на грязь и почву, и только сейчас осознал, сколько отпечатков копыт он увидел.

— Каллисто? - Адхара удивленно посмотрела на него, а затем огляделась. - Как я сюда попала?

Кентавр схватил ее за руку и отчаянно потянул, пытаясь убежать от воды. Как только они миновали деревья, он бросился бежать, и Адхара с трудом поспевала за ним.

— МАМА! - закричал он, бросаясь обратно в деревню. Он сдержал слово, данное Минтаке, и защитил его дочь от беды. Теперь пришло время сообщить об этом своей семье и защитить свою младшую сестру.

Он просто надеялся, что они не возненавидят его за то, что он сделал.

Продолжение следует.....