- Да, и это тоже, - ответила она совершенно серьёзно и отключилась.

— Блять! Уже и думать про неё забыл! – я зло засопел.

— Оставлю её? – робко спросила жена. – Если будут доплачивать…

— Нет! Мы уже решили – ничего не делать ради денег. Говорили про сьёмки, но тут тоже подходит. Она не очень большая? Доставляет неудобство?

— Вот сейчас сижу, почти не замечаю, - она покачала бёдрами и выдохнула. – Ох! Хочется… быть трахнутой в попку!

— Мощный аргумент! Хорошо, меня возбуждает мысль, что твоя задница заполнена. Именно поэтому хотелось бы её оставить.

— Я послушная жена, - ответила Оля. – Поехали? Я уже опоздала. Вот и проверю свою важность для начальства. Хотела ещё отпроситься – дочку к врачу свозить…

У нас было не так педантично, но меня ожидала куча личных дел.

— Про косметолога и фитнес не забудь. Будущие дети – это важно, но и в загнанных лошадей не хочется превращаться, - напомнил я слова Ольги, выскакивая из машины. Не потому что она так велела...

На работе меня ожидал сюрприз – вызов к директору театра. Простого работника? За все годы такого не было! Впрочем, до самого директора я не дошёл, меня остановила секретарша.

— Вельяминов? Сергей Константинович хотел вам сказать… - худосочная блондинка смотрела на меня поверх очков. – Вы через пару дней получите аванс. Там будет премиальная доплата от Томского драмтеатра в размере двух месячных окладов.

— Э-э-э… Мы в прошлом году туда ездили? – вспомнил я. – И с чего мне премия?

— Не знаю. За ударный труд, - девушка равнодушно пожала плечами. - Сергей Константинович просил, чтобы вы никому об этом не рассказывали. Не начали хвастать. Сами понимаете – остальные начнут спрашивать. Возмущаться…

Это понятно! Все люди творческие, эмоции кипят. Вот такие доплаты… непонятно. С задержкой в полтора года! Все положенные суммы мы получили сразу… Хм-м-м… Наша благодетельница вмешалась? Каким-то слишком кружным путём. Да и оклад за два месяца – приятно, но не так уж много.

— Можете идти, - кивнула мне секретарша, погрузившись в экран монитора.

— Ага. До свиданья…

Едва вернулся в цех, как пришло сообщение. "Сервисная Биометрия Пользователя". Наверное, та программа, что говорила Ольга. Я полез в меню.

Маршрут и местоположение. Нынешнее - так, жена сейчас на работе... естественно. Сегодняшнее – да, наш дом, потом едем на работу… За неделю – пусто. Часто посещаемое – недостаточно для анализа… действительно. Отклонения от маршрута – недостаточно для анализа. Прогнозирование маршрута – недостаточно для анализа.

Что там ещё? Состояние организма. Интересно! Пульс, давление, температура, глубина вдоха… Это как? Нынешнее, за день… Хм-м-м… На чём там основан детектор лжи? Вспомнив, во сколько звонила Ольга, полез смотреть параметры. Нет, с утра всё скачет и меняется. Понятное дело. Вот она приехала на работу, начинает успокаиваться. Логично…

Были ещё какие-то данные, обозначенные аббревиатурой, латинскими буквами. Не удивлюсь, если в неё и микрофон встроен! Вот ещё – активация. Активация чего? Дрожь, Раздражение, Пинок… Похоже, какие-то виброрежимы. Пинок? Интересно попробовать. Состояние заряда – о, ещё понятный параметр! Так, тут пояснение… "Для сбора биометрии достаточно встроенного термоаккумулятора. Для использования расширенных функций необходима замена встроенной батареи. Текущее состояние – 100%". Дальше – Периодичность Фиксации, Точность Замера, Выбор Параметров…

Охренеть, пробочка! Понимаю, что сейчас в смартфоне полтонны бытовой техники годов семидесятых, но… Анальная пробка! Интересно, как жена отреагирует, когда скажу ей… Или не говорить? Она вроде обещала, что ей нечего скрывать. Если промолчу и продолжу подсматривать, получится – предаю её доверие. Некрасиво получится… Ладно, потом подумаю! Куча дел ещё!

До обеда я успел найти или заказать мелкие аксессуары: подсвечники, окованный сундучок из папье-маше, резные спинки для стульев, вешалка… Фасады для мебели и спинки кроватей потом на рабочей "Газели" вывезу. Кстати, надо из нашей квартиры то огромное кресло забрать! Разжился докторским саквояжем, потёртым до дыр, но, если немного повозиться… Ага, рамки для картин и для икон. Для полной аутентичности.

Звонок от жены оказался неожиданным.

— Мы через десять минут подъедем. Выходи.

Глянул на часы. Ого! Уже обед!

Машенька сидела сзади, недовольно надув губы.

— Я к нему в этой штуке не пойду! – категорически заявила она.

— О чём мы утром говорили? – обернулся я.

Дочка засопела.

— Папуля… Мы с ним с детства знакомы. Мало того, что я с таким пузом… Если он будет мерки снимать, как с мамы… Пап, пожалуйста! Миленький! Я же смирилась с теми ужасными трусами, что мама на меня напялила! Этот бандаж…

— Аргументы, достойные внимания. Хорошо. Снимай его, оставишь в машине. Вернёшься – оденешь обратно!

— Спасибо! Папулечка! – просияла Машенька и начала задирать платье.

— Мне нравятся эти новые порядки, - усмехнулась жена. – Начала гундеть – я сразу сказала: отец решит! И всё! Спокойно едем. Кстати, как с меня, он не будет мерки снимать. Пока не родила – ты тихая скромная девушка.

Оля покосилась в мою сторону.

— Да. И когда меня нет рядом, слушаешься маму, - поддержал я жену.

— Хорошо… Мои милые, любимые тираны и деспоты.

— Прекрасно, что ты это понимаешь, скромная Маша.

— Ты маму так же инструктировал?

— Вообще-то, да. Как я говорил, пришлось признаться в нашей связи с его матерью… Кстати, в нашей с женой связи! О твоей роли мы скромно умолчали, - вовремя вспомнил я. – Не стоит сразу шокировать парня.

— Может сначала со мной зайдём? – предложила Оля. – Сброшу его напряжение.

— Надеюсь, он с твоим подарком вручную его сбрасывал, - раздражённо фыркнул я. Энтузиазм жены мне не понравился. – Кстати, как ты? На работе?

Опустил глаза к бёдрам жены.

— Нормально, - она многозначительно качнула бровью. – Утром не ругали, с обеда могу задержаться. Привыкаю…

Она опустила глаза вниз. Последнее слово касалось недавнего подарка.

Я помог дочери вылезти из машины, и мы направились к Тимофею.

— Таня звонила, хотела бы вечером с нами съездить, локацию посмотреть, - пробормотала Машенька.

— Локацию? А, понял. Почему при маме не сказала?

— Вы мою нравственность лечили, - хмыкнула дочь. – И ещё… Таня хотела бы с тобой наедине встретиться, что-то обсудить.

— Наедине? У нас же, вроде как, полная откровенность.

— Я ей сказала! Она ответила, что нам потом сам скажешь, о чём говорили.

— Ладно. Готова?

На этот раз Тимофей не смог скрыть удивления.

— Ох! Ма-а-ашенька?

— Да, я немножко опухла, - дочка заняла собой почти всю тесную прихожую.

— Проходи, садись… Можешь не разуваться, - он прошёл вперёд, постоянно оглядываясь на неё, едва сдерживая улыбку.

— Садиться? Ты же мерять меня будешь?

— Если ты не устала…

— Я прошла двадцать метров от машины, - раздражённо проворчала дочь. – Я беременная, а не контуженная!

Чего она так окрысилась? У них есть своя предыстория?

— Если придётся раздеваться, тебе придётся мне помочь. Не папу же мне просить…

Парень покосился на меня, издав неопределённый звук.

— Подними мне подол, наклоняться неудобно, - дочка не стала дожидаться его решения и наклонилась. - Не переживай! Если я раньше тебе не нравилась, сейчас – тем более!

— Нет, что ты! – начал оправдываться парень. – Ты всегда мне нравилась! Я же тебе говорил…

— Бельё снимать не буду! – категорически заявила она, стаскивая обширное платье через голову. – Задолбало в этой палатке ходить! Просто стоять достаточно?

— Не надо бельё снимать! – пролепетал парень. – Можешь просто стоять…

Оля постаралась. Не только трусы были широкими, из плотной ткани, но и лифчик оказался более объёмным, чем немаленькая грудь дочери, надёжно всё скрывая и удерживая.

— Ты прав! Без этого ужасного белья буду выглядеть ещё хуже! – капризно заявила она.

— Нет! Ты прекрасно выглядишь! Я хотел сказать – нет необходимости его снимать! Маша, ты очень красивая! Правда!

— Красивее моей мамы? – не унималась дочь.

Парень бросил на меня испуганный взгляд. Я нахмурил брови, качнув головой. Он облегчённо выдохнул и снова обернулся к Машеньке.

— Я не… хотел… Я очень сожалею о своих словах, - он стоял, поникнув головой, тиская в руках портняжный метр.

Похоже, дочка признавалась ему в своих чувствах или просто домогалась и была отвергнута. Сколько интересных событий происходило рядом со мной незамеченными?

— Сожалеешь? Из-за тебя я выскочила за этого придурка! – она Тимофея добить решила?

— Прости! Прости! – почти рыдая, парень опустился на колени, обхватив её ноги.

Ого! Предыстория была насыщенной! Я воспользовался моментом, одарил дочь грозным взглядом и показал ей кулак. Она снисходительно кивнула, прикрыв глаза. Мол, знаю, что делаю.

— Хочешь моего прощения? Хорошо! Поцелуй меня… в губы…

Парень вскочил, стянув губы дудочкой, качнулся вперёд… Я напрягся, зная, как Машенька умеет целоваться! И ошибся! Просто лёгкое, мимолетное касание. Оказывается, и так она тоже умеет.

— Ты прощён не потому что смог меня поцеловать, - прошептала она, заглядывая ему в глаза. – Я ощутила искренность и раскаяние в этом поцелуе.

Тани с камерой тут не хватает!

— Да! Да, прости! – парень почти рыдал.

— Всё… Ты больше не должен извиняться, - дочка милостиво улыбнулась. – Хочешь их погладить?

Она обхватила его руки, положила на свой огромный живот.

— Там три маленьких человечка! Представляешь? – глаза Машеньки засияли, и губы парня растянулись в улыбке.

— Ты очень красивая… с ними… - прошептал он. – Правда! Я не думал, что…

— Прекрати оправдываться. Я счастлива! Мои папа и мама со мной… Катя… Танька… Помнишь, я тебе рассказывала?

— Ага! – он рассмеялся. – Вы с ней, как наши мамы! Можно… Можно, я тоже буду… с тобой? – это он что подразумевает?

— Конечно! Теперь, когда я больше на тебя не обижаюсь, - дочка потянулась к нему губами, и они снова поцеловались. Чуть дольше, но всё ещё достаточно невинно. – Ты собирался со мной что-то сделать?

— Точно! – они рассмеялись вместе, и Тимофей принялся бегать вокруг с метром.

Её совсем не волнует, что вчера мать отсасывала этому парню? Машенька даже не рассказала мне, что их что-то связывает!

Фото он сделал ровно три штуки – спереди, сзади, сбоку. Без моих творческих фривольностей.

— Теперь помоги мне одеться! – скомандовала дочь. – Постарайся меня не лапать!

— Ага! Если я не полапаю – ты обидишься, что я равнодушен! – парень не так уж глуп.

— Ты хочешь, чтобы я упрашивала тебя меня полапать? - она игриво хихикнула. – Я женщина! В этом и состоит моя прелесть!

— Моя пре-е-елес-с-с-сть, - прошипел Тимофей, обнимая её сзади за плечи.

Никогда не скажу жене, что Машенька достигла схожего эффекта не ползая под ним на коленях, и не раздвигая ноги.

— Тима, отстань! Ты такой дурачок!

— За это тебе и нравлюсь!

— Зря я в этом призналась!

— Сделать кофе? Или чай? – он наконец обратил на меня внимание.

— С радостью, но перерыв заканчивается, - вежливо отказался я.

— Да, минутку! – он подошёл ко мне.

— Почему ты его не раздеваешь? – заметила дочь.

— Для мужской одежды, не обязательно так точно подгонять, - Тимофей обмерял меня, записывая цифры. – И когда ты сказала помочь тебе раздеться… я не смог отказать.

Он отвёл взгляд под презрительное фырканье Машеньки.

— Скажете тёть Оле – завтра вечером можно на примерку, - стоя за спиной к дочери, он молитвенно сложил руки и посмотрел на меня. Я склонил голову, чтобы не было похоже на кивок.

Мы вежливо распрощались и вышли в подъезд.

— Папуленька, я была очень послушной в последнее время?

— Э-э-э… Хорошо, чего ты хочешь? – легко догадался я, что предстоит просьба.

— Не говори маме, что тут происходило. Он просто снял мерки, мы поболтали и ушли.

— Разумеется. Твои секреты, тебе и решать, - мы уже подошли к машине и разговор прервался.

Хотя узнать подробности будет необходимо. Разумеется, упускать настолько очевидного жениха не хотелось. Благо, моя свежеприобретённая циничность совсем не возражала.

— Как всё прошло? – сразу спросила истосковавшаяся жена.

— Без секса, - усмехнулся я. – В таком белье даже у меня не встал.

— Ты сам говорил – самое-самое…

— Прекрасно справилась, - кивнул я. – Машенька, в качестве компенсации, дома можешь одевать самое распутное, что найдёшь у мамы.

— Фи! У меня своего хватает! Хотя… Мамуль, в твоём мне гораздо приятнее!

— Уболтали. Вечером к Кате? – жена выехала со двора.

— Да, подъедешь к служебному. Кое-что уже насобирал. Ещё Таню придётся забрать…

— Звонила? У нас там не готово.

— Ей надо осмотреться. Её в город потом отвозить! – вздохнул я.

— Точно! Когда планы строили, совсем про неё забыли. И на даче не оставить. Там, как в нашей однушке получится.

— Тим сказал – завтра вечером можно на примерку.

— Прекрасно! Катя звонила, он ей какие-то образцы уже скинул. Вечером посмотрим.

Надо ещё с женой наедине поговорить…

Выскочив у театра, я направился на работу. Последнее прибежище тишины и размеренности…

Мне всё же интересно! Я достал мобильник. Так, едет домой, отвозит Машеньку. Что там с биометрией? Ого! В девять-тридцать восемь и пульс, и дыхание подскочили! Она что, кончила? Без меня? Та-а-ак! Надо ей позвонить! Едва успел подумать, как раздался звонок от жены.

— У тебя ключ от той генеральской ложи сохранился? – почти выкрикнула она.

— Э-э-э… Да!

— Он срочно понадобится! Встречай у служебного! – жена отключилась.

Э-э-э… Зачем? То есть, я знаю зачем! Почему? Лет пять-шесть назад, пытаясь оживить отношения, раздобыл ключ от ВИП-ложи и затащил туда Ольку потрахаться. Над огромным пустым зрительным залом, перед огромным бархатным занавесом… Впечатляюще! Жену впечатлило, и мы несколько раз повторяли этот перформанс. В последний раз года три назад… Почему сейчас такая срочность? Ладно, приедет – спрошу…

Спросить я не успел. Едва провёл её через вахтёра, как Олька устремилась к лестнице.

— Нам та, что правее! – успел поправить я. – Давай, вперёд пойду.

— Нет, ты должен любоваться!

— Чем?

— Всем! – жена оглянулась, убедилась, что сзади никого, кроме меня. Задрала юбку и поскакала вверх, сверкая голыми ягодицами, разделёнными пробкой. – Когда дойдём, у тебя должен встать!

— Встать? На беготню по лестнице? – я едва успевал за ней.

— Моя голая жопа уже не считается?

— На такой скорости? Нет! – она сразу замедлила ход, плавно покачивая ягодицами. – О-о-о! Начинаю что-то замечать!

Овальное основание их раздвигало, так что была заметна полоска трусиков, обычно скрытая в ущелье. И внутренняя часть ног влажно блестела…

— Эта ёбанная затычка превратит меня в маньячку! – жена выглянула в коридор и продолжила путь, не прикрыв попку. – Думала, что привыкла! Пришла с совещания, плюхнулась в своё новенькое кресло…

— Ого! Тебя уже на совещания зовут? – я прошёл вперёд, открывая высокую резную дверь.

— Нахуй совещания! Я кончила, усевшись в кресло! Представляешь! Дверь закрой! – жена стянула трусики, отбросив их на поручень, и наклонилась вперёд. – Давай же скорей!

Она завела руку назад, попытавшись извлечь пробку, но я перехватил её, крепко прижав.

— Такая возбуждающая история… - усмехнулся я. – Хочется её дослушать.

— Ты можешь ебать меня и слушать! – взвыла жена, пытаясь вырваться.

— Я не могу слушать непослушную шлюху. И выебать её не могу.

— О-о-о! Умоляю! – я не ослаблял хватку. – Ладно! Я села… очень резко! Она словно пронзила! Так глубоко вошла, что… Блять! Никогда такого не испытывала! Всё?

— Наклонись… ниже… Обхвати руками колени…

— Блять! Я же не гимнастка! – возмутилась жена, послушно приняв указанную позу. Её ягодицы раздвинулись, открывая прекрасный вид и на подрагивающую пробку, и на покрасневшие влажные губки.

— Гимнастки не бегают по театру, размахивая своими мокрыми дырками, - спокойно снял джинсы и трусы, расстегнул рубашку.

— Умоляю! Милый! Любимый! – она попыталась шагнуть ко мне.

— Не двигайся. Ты можешь всё испортить в последний момент, - спокойно подошёл, положил руки на вспотевшие ягодицы. Конечно же, от такого вида мой член встал и сейчас тёрся головкой о набухшие губки.

Оля застонала, но не шелохнулась.

— Как она вошла? Так? – я надавил на пластиковое основание.

— А-а-а! – вскрикнула она, покачнувшись.

— Или так? – теперь я вминал пробку, покачивая из стороны в сторону.

Раздались резкие вскрики, её колени подогнулись, и пришлось обхватить жену за бёдра. Сомневаюсь, что в зале кто-то окажется, но… Я подобрал отброшенный влажный комок трусиков и затолкал жене в рот.

— Напоминаю! Просто стоишь и не шевелишься! – я начал медленно вводить член, наслаждаясь попытками жены удержаться на месте. – Умница!

Физически ощущал её желание резко насадиться и начать безумную скачку. И тело её дрожало больше не от наслаждения, а в попытке сдерживаться. Очень странная форма власти над женщиной, которую раньше я никогда не испытывал.

— Ты должна управлять своими дырками, а не они тобою, - рассудительно проговорил я, услышав подтверждающее мычание. – Ты должна научиться быть шлюхой! Ты думаешь, что вчера покорила парня? На самом деле – твои дырки покорили тебя и заставили вести себя, как шлюха!

Намеренно старался входить неглубоко, не касаясь выпуклого основания пробки.

— Это он должен ползать у твоих ног! – я резко хлестнул её по заднице. – Он должен хотеть твои дырки! Никто не должен знать, как сама хочешь их подставить!

Ещё шлепок и утробное мычание. На дальнейшую философию у меня не хватило выдержки, и я начал глубоко и резко засаживать член, вгоняя животом пробку в покрасневшую задницу. Оля выла, мычала, дёргалась, повиснув на моих руках, и под конец мы оба повалились на пол.

— Сними блузку! – скомандовал я, и в следующий момент жена осталась в одном лифчике.

Свернул её и подсунул под мокрую задницу. Оля разочарованно промычала, но не пыталась извлечь трусики.

— Мне понравилось, как ты старательно сдерживалась, - приобняв её, нежно поглаживал волосы. – Думаю, заслужила награду. Сейчас отдышусь и выебу жопу. Интересно попробовать твою обновлённую дырку.

Жена попыталась улыбнуться и благодарно склонила голову.

— Можно завтра оставить Тимофею эти трусики. Они пропитались твоими соками, а теперь и слюной.

Жена пожала плечами и покачала головой.

— Как захочу? – уточнил я, и она кивнула. – Прекрасный диалог. Надо почаще так делать.

Жена снова изобразила улыбку.

— Кстати, забыл тебя поблагодарить. Ты действительно вела себя с Тимофеем слишком развязно, но вступала в разговор, едва у меня возникали затруднения. И сказала ему то, что лучше услышать от женщины. Ты на самом деле умница… - вид полуголой покорной жены достаточно возбудил меня, без дополнительных ласк. – Разворачивайся, распечатаем твоё очко.

Оля моментально встала на четвереньки, прогнув спину.

— Женщина мечты! – восхитился я, извлекая блестящий стержень из покрасневшего ануса, и сразу вводя в него член. – Да, она не соврала. Твоя кишка достаточно тугая!

Не стал тратить время на самоанализ и долгие лекции, просто с наслаждением засаживая супруге в недавно неприступный анус. Она старательно подмахивала, покачивая бёдрами, выгибаясь и довольно мыча. От избытка чувств ещё пару раз шлёпнул покрасневшие ягодицы и наполнил любимую жену спермой. На этот раз она сама прижала измятую блузку к мокрой промежности, но я придержал её руку, загнав пробку на место. Так и не успевший сжаться сфинктер аппетитно хлюпнул. Потом аккуратно извлёк трусики, из-под которых уже сочилась слюна.

Оля тут же впилась мне в губы сочным поцелуем.

— Не дожидаясь разрешения, - хихикнула она. – Можешь потом меня наказать.

— Высосала из меня все соки… Я теперь безобидный…

— Надеюсь, недолго, - она ткнулась лбом в моё плечо. – Идея, что я должна управлять своими дырками, мне понравилась. Надо йогой заняться или аутотренингом. Спасибо, конечно, что принимаешь мои шалости, но рамки какие-то должны быть.

— С остальными – непременно. Мне нравится называть тебя шлюхой, пока ты на самом деле в неё не превратилась…

— Думаешь, я могу?

— Любая женщина может! Не только женщина… Причём, мои запреты слабо помогут. Я же не собираюсь тебя всерьёз на цепь сажать…

— Хм-м-м… Тоже хорошая идея, - мы вместе рассмеялись. – Давай в порядок себя приведём.

— Напротив дверь в санузел. Он мужской, но пока народа нет…

— Вот, кстати, если бы головой думала – захватила бы свою сумочку, в которой и салфетки, и смазка, и презики есть.

— До сих пор их носишь?

— Чтобы потом не вытекало…

— Логично. Ещё один важный элемент. Сейчас какие-то духи найду. Извини, но запах от тебя… Нет, его можно назвать приятным…

— Иди уже! Не знаю, моя похоть виновата или ты стал настолько чутким, но секс я получила точно, какой хотела! Это затянутое вступление перешло в нескончаемый оргазм! Никогда так не кончала! – она поцеловала меня в губы и преданно посмотрела в глаза.

— Наверное, сначала домой заеду. Переоденусь, - в фойе жена критически осмотрела в зеркале измятую и местами влажную блузку. Попытки отстирать в умывальнике избавили от пятен, но не спасли внешний вид.

Трепетно с ней распрощался и с облегчением вернулся к работе. О расширенных свойствах пробки потом поговорю, вечером… Бля! Мы же вечером к Кате едем! Да ещё и с Таней! Даже на работе не скрыться от Олькиной похоти!

— Толян, ты антиквариат искал? – ко мне подошёл приятель, Витёк. Он, в основном, занимался железом.

— Ага. Что почём?

— Труба от граммофона. Её рыцарь раздавил, и списали. Я поправил. За полторашку пива отдам.

— Спекуль! Ладно, показывай.

На новогоднем спектакле, и без того выпивший актёр, сомлел в картонном шлеме и завалился на декорации, за которыми были складированы запасы под следующий спектакль. Никогда этот зал не слышал таких бурных оваций!

— Ящик сам сделаешь. Его насмерть, в щепки убили.

— Бля, ящик у меня есть! – вспомнил я. – Декор только наклеить. Уболтал, чертяка языкастый!

Надо фото тех времён посмотреть! Что там ещё? Герань в горшочках, занавески в рюшечках… Кажется, Таня обещала это сделать… Так, надо ещё с вахтёром договориться, чтобы ворота цеховые открыл.

Вечером меня ждал небольшой сюрприз. Помимо самой Тани, полбагажника было завалено её хламом… то есть, оборудованием.

— Ого, сколько! – восхитился я, и пришлось часть своего барахла… то есть, бутафории, сложить девушкам на колени.

— Вечер добрый! – я широко улыбнулся Тане. – Соскучилась по нам?

— По вашему энтузиазму, уж точно! Не думала, что так серьёзно отнесётесь.

— Дело надо делать или не делать вообще! – мудро ответил я, водрузив себе на колени патефонную трубу.

— Ничего, что я вам навязалась?

— Вообще-то, это Машенька… то есть, все мы тебя пригласили. Хорошо, если выскажешь своё профессиональное мнение, пока мы не занялись переделками. Сразу всё учтём.

— Вы же помните, что я… не настоящий профессионал?

— Ты помнишь, что и мы не настоящие актёры? Даже не порно-актёры? Подозреваю, что в их работе тоже есть определённые особенности. И едем мы не на студийную площадку.

— Вы не станете переживать, если что-то не получится?

Мои женщины продолжали молчать, предоставив мне самому отдуваться.

— Мы сделаем подруге ремонт на даче. Она в восторге. Мы будем заниматься сексом – нам это нравится. Мы получим откровенные записи, которые забавно будет пересматривать лет через двадцать. Мы неплохо проведём время. Ты получишь определённый опыт, который пригодится и для обычных съёмок. Не исключаю, что тебе самой понравится происходящее, и ты тоже получишь удовольствие…

— Танька, признайся! – неожиданно подала голос дочка. – Будешь дрочить, глядя, как меня трахает папочка?

— Ты… Ты что! – задохнулась девушка. – Зачем такое говоришь?

— Я высказала предположение, - коварно хихикнула Машенька. – Ты не стала отрицать…

— Пожалуйста… - взмолилась она.

— Таня права, - я решил вступиться за девушку. – Мы и без того собираемся делать достаточно неловкие вещи. Не стоит делать всё ещё более неловким. Думаю, желание Тани сохранять некоторую дистанцию вполне профессиональное. Поможет ей трезво смотреть со стороны.

— Хорошо, - дочка надулась. – Думала разрядить обстановку… Но, если тут все такие профессионалы!

— Твоё желание похвально, а твоя язвительность избыточна, - жена остановилась у ворот дачи. – Дискуссия закончена!

— Поддерживаю! Сейчас, ворота открою. Начнём разгружать, - не успел я вылезти, Катя их распахнула, и мы сразу заехали во двор.

Девушку она встретила с распростёртыми объятиями.

— Таня! Наш художественный руководитель, - догадалась женщина, широко улыбаясь. - Меня зовут Катерина. Приятно познакомиться.

Девушка заметно смутилась, прижатая к мягким грудям, которые не особенно сдерживал халат.

– Можно сначала осмотреться? - сама Таня была одета в джинсовые шорты и плотную футболку, под которой явно угадывался лифчик. Лифчик-то ей зачем?

— Я ужин приготовила, но можно сначала осмотреться. Можно просто Катя и на "ты", - согласилась женщина.

— Ну-у-у… Есть где развернуться, - едва мы зашли, Таня одобрительно кивнула головой, достав камеру и глядя в видоискатель.

Она положила на стол тетрадь, написала вверху листа "Столовая" и начала чертить.

— Стол в центре – хорошо. Столешницу лучше овальную. Правый угол будет красным. Здесь какую-то картину… пейзаж... Что-то из передвижников. Где-то тут, невысокая тумбочка и ваза с бумажными цветами.

— Знаю какие цветы! Рамки уже привёз, - кивнул я. – Потом иконы и картины распечатаем. Портреты родственников…

— Великолепно. Спальня, - она заглянула в соседнюю дверь. – Сауна? Ладно, будет дверь в родительскую спальню…

— Она у нас на чердаке, - уточнила Катя. – Сюда кровать не влезет.

— И не надо. Дочка подходит к двери подглядывать за родителями, а картинку поставим оттуда, - она листнула следующую страницу. – Назовём её "Детская". Дочка юная и невинная…

Машенька сдержанно хихикнула, получив осуждающие взгляды от нас.

— Здесь прикроватная тумбочка. Точнее, трельяж… Вперемешку с косметикой, какая-то куколка, бантик… Спит в обнимку с большой мягкой игрушкой. Окно… Шторы… Я вам образцы оставлю, по ним что-то подобное сошьёте. Да, помимо той одежды, что будете носить, надо что-то в шкафу повесить. Что не будет выглядеть как современное. Дээспэшную спинку…

— Делаю накладки, - кивнул я. – И на дверцы шкафов тоже.

— Подушки надо. Хотя бы, штуки четыре…

— Да, пирамидку выстроить! – жена заглянула через плечо. – У моей бабушки такие были.

— Верно. Вышивку можно на ткани распечатать. Думаю, будет неотличимо. Кухня… - мы переместились вслед за Таней. – Ох! Даже не знаю, что с ней делать.

— Я знаю. Сделаю накладную панель из фанеры, чтобы можно было убирать и нормально готовить. Дверцу духовки сниму, поставлю накладку, изображающую печку. Если надо показать, как дрова подкидывают – сложу во дворе топку для крупных планов. Фасады совсем поменяю. Могу на рояльные петли поставить, для аутентичности.

— Замечательно! – Таня расчертила следующую страницу "Кухня". – Теперь, ваша спальня.

Мы поднялись по узкой лесенке, оставив Машеньку тосковать внизу. Неплохо постарались, наводя порядок и теперь посреди комнаты тоскливо возвышалась одинокая кровать.

— Надо будет с одной стороны сделать фальшь-стену из гипсокартона, чтобы скрыть стропила.

— Не проблема.

— И кровать… - Таня погрузилась в видоискатель, переходя из угла в угол. – Можно кусок мыла?

Катя сбежала по ступеням и сразу вернулась.

— Здесь, типа, дверь, из которой дочка подсматривает, - она прочертила полосы на деревянном полу. – Кровать повернуть так… И… Было бы неплохо сделать для неё балдахин. Можно брать более крупные планы, не захватывая потолок. Или, зашить его тоже.

— Сделаю, - снова кивнул я.

— Шкаф! Тут нужен шкаф, тумбочка, стулья… - девушка чертила пол и отмечала в тетради.

— Даже кресло есть. В среду возьму грузовую "Газель", завезу.

— С одеждой вопрос решается?

— Завтра вечером примерка, - отчитался я. – Пока сделаем по одному наряду. Потом будем наращивать производство.

— Вот, что я ещё подумала. Начать с нижнего и спального белья, чтобы могли снимать постельные сцены. Чтобы вам потом не… перенапрягаться, - Таня снова заметно смутилась. - Вы же по-настоящему собираетесь всё делать?

— Насколько возможно, - прямо ответила жена.

— Можно спускаться? – ненавязчиво намекнула Катя.

— Да, в общих чертах всё ясно. Нет! Давайте ещё двор глянем, пока не стемнело.

— Хоть забор глухой и деревянный, - девушка огляделась. – Это баня?

— Бывшая. Сейчас, скорее сарай.

Таня заглянула в заваленное помещение.

— Жаль. Баня играла значительную роль в… различный действиях в то время.

— Сауна не подойдёт?

— Слишком тесная… И воду там лить нельзя, - девушка осмотрела стены. – Похоже, просто так не восстановить…

— Если только обшить доской, - я пожал плечами. – Будет слишком современно… Их так никогда не делали.

— Могу у одной знакомой спросить, - неуверенно проговорила Катя. – Буквально, через пару домов. Только, чтобы она не догадалась! Иначе позора не оберёшься!

— Хорошо, тогда здесь, в предбаннике, сделаем туалет, - Таня снова начала чертить на полу.

— Туалет? – женщина изумлённо скривилась.

— Не настоящий. Доска с дыркой, - спокойно пояснила Таня. – Внизу поставить тазик или горшок. Только писать… Они вам не говорили?

— Я не буду писать перед камерой! – сразу возмутилась Катя.

— Трахаться ты была согласна? – усмехнулась жена.

— Секс – он всегда происходит в чьём-то присутствии! Это нормально! Одним больше, одним меньше…

— Можем не снимать такое, - Таня пожала плечами.

— Можем приучить её мочиться в нашем присутствии, - жена ущипнула подругу за бок. – Если тебе станет легче – я сама такого никогда не делала.

— Связалась с извращенцами, - Катя закатила глаза. – Догадываюсь, что Толик объяснит мне, как это просто и естественно…

— Естественно! – широко улыбнулся я.