Экстремальное приключение на работе.

Часть 33.

Новая аренда.

Близилась зима и у сестры было много дел, и она часто сидела с внуками дома так как они ходили один в школу, а другой в садик, и я подумал, а что, если мне снова Петровича повеселить, ведь до Семёна зимой добираться сложно, да и что там делать голым, не по селу же бегать. Я позвонил Семёну, и он вернул мне мошонку сшив её обратно и вставив в ней яйца, которые за много времениуже сильно отвисли. Зажило всё за две недели. Наступила зима. Как-то я вышел покурить на улицу перед обедом и увидел возле гаражей Петровича и подойдя к нему поздоровался с ним.

— Привет Петрович.

— Привет коль не шутишь – ответил он.

Покурив пару минут молча Петрович спросил.

— А что с Ниной то разбежались?

— Да так, во взглядах не сошлись, да и не серьёзно как-то у нас всё было, временно что ль. – объяснил я.

— А она уезжает на днях – сказал Петрович.

— Как, куда. – спросил я.

— Слышал, что сестра в ипотеку квартиру купили так вот старую им отдала за мизерную плату, и работу там уже нашла. Мать и вещи перевезла уже, приехала за документами.– сказал Петрович.

Я ушёл и на душе было как-то неуютно. Могла бы хоть попрощаться, а то рассердилась и не разговаривает даже, подумал я. Выходя из-за угла магазина я увидел Нину, она как раз шла по улице и вроде не собиралась в него заходить. Увидев меня, она остановилась и сказала.

— Привет, хорошо, что тебя увидела, я к тебе шла, попрощаться. Спасибо тебе Сергей и не сердись если что не так.

— Я и не сержусь и всё понимаю. Удачно устроиться на новом месте – пожелал я.

— И тебе удачи, только не простывай, а то хоть и тёплые дни и ты закалённый, а голым в луже лежать неприятно – сказала она и хотела было уйти, но я её остановил.

— Нина, ты что видела? – спросил я.

— Я же в магазине была и видела куда твои гости и сестра смотрели, а ещё с твоей работы девушка, Люба вроде, а тебя среди них не было, и тоже посмотрела в окно и поняла куда они смотрят. Тебя хорошо было видно – объяснила она.

— Извини, сам не знаю, что на меня нашло, а что ты видела – поинтересовался я.

— Если присмотреться, то можно и руки, и ноги видеть и как это у тебя на ветках висело, только понять не могла почему они так низко свисали – спросила Нина.

Я понял, что имела ввиду Нина и знал, что никому не расскажет и признался в том, что было и Нина сделала округлённые глаза и была в шоке. Она не знала, что сказать и помолчав сказала.

— Ладно Серёжа, удачи тебе. Если честно, то тот случай меня сильно взволновал или возбудил как правильно сказать, ну, когда я приехала и тебя голым в огороде застала – сказала она.

— Извини ещё раз – попросил я прошения.

— Не стоит, я часто вспоминаю это и признаюсь, что это самое яркое воспоминание здесь у вас в деревне за два года – сказала Нина и пошла в сторону дома.

— Нина, приезжай, если вдруг скучно будет, - сказал я вслед.

— Спасибо за приглашение, я подумаю, - ответила она обернувшись и улыбнувшись и пошла дальше.

Через пару дней я снова встретился с Петровичем.

— Упустил такую женщину – пенял он мне.

— Что ушло то не вернуть, сказал я и добавил.

— Я вот что хотел у тебя спросить. Помнишь мы про аренду с тобой разговаривали, так что будешь брать или нет?

— Ты снова про своё, я ему про Фому, а он мне про Ерёму – отшутился Петрович.

— Нет так нет, знал бы и не спрашивал, и я собрался уходить как Петрович окрикнул меня, и я вернулся.

— А что за условия – спросил он.

— Очень выгодные для тебя. – сказал я.

— А аренда на сколько – спросил Петрович.

— Да хоть на сколько, хоть до весны – ответил я.

— Я подумаю - и он ушёл ничего мне не ответив.

На другой день вечером я уже вышел из конторы и собрался идти домой, как столкнулся в дверях с Петровичем.

— Я согласен, а что за условия? – сказал он.

— На сколько хочешь аренду – спросил я.

— Если условия приемлемы то пока до нового года– ответил он.

— А жена твоя не заподозрит – спросил я.

— Нет, сестра болеет, и она с ней как сиделка уже неделю в городе и сколько там будет я не знаю так что я один, как и ты. – сказал он.

— Извини, не знал – ответил я.

— Ну так что за условия – спросил он снова.

— Все можешь делать, что тебе вздумается, с моим членом и яйцами. И я даже не против, если ты, ещё раз даже раздавишь член что он лопнет. Плюс к этому, прогулки по селу голым и на твоё усмотрение как мне одеваться в штанах с вырезом ходить или в нормальных брюках ну и твои любимые морские узлы. – объяснил я ему дополнительно что можно делать если он снова согласится на продолжительную аренду.

— Ты это всерьёз? – удивлённым голосом спросил Петрович.

— Конечно, но, если задумаешь давить сильно чтобы лопнул член, ставь укол. Договорились. – спросил я.

— Договорились – сказал Петрович, и мы снова хлопнули по рукам.

— Одну поправку можно, - спросил я.

— Что ещё, - ответил Петрович.

— В те дни, когда сестра будет приезжать, можем перерыв делать, - спросил я.

— Да конечно и у меня если моя дома будет, то тоже не всегда могу, - пояснил Петрович.

Это означало, что до нового года, пока, если ко мне не приедет сестра, мой член и яйца не будут мне принадлежать. Что с ними будет, я даже не мог предположить. Исключение, когда будет гостить у меня сестра он принял безоговорочно и пообещал, что всё будет в целости и сохранности.

Первый месяц и новогодние праздники прошли без особых запоминающихся событий. В основном повторялось всё тоже, что и в зимнее и весеннее время, когда я работал в конторе ночным сторожем. Петрович перетягивал мой член и яйца, прикладывая к этому все усилия. Особенно ему нравилось перетягивать сильно возбуждённый член, когда его было трудно согнуть и тем более сдавить. Мне никогда этого не удавалось сделать. Петрович же, так затягивал узел, что шнур, смазанный вазелином, легко скользил вокруг члена и затягивал узел, сдавливая член до минимальной толщины, толщины пальца моей руки, а то и тоньше, где-то около полутора сантиметров. Что касается яиц и мошонки, то тут Петрович не стал долго ждать, и уже в первую неделю, как согласился взять в аренду мои гениталии, выдавил сквозь не успевшую окрепнуть кожу мошонки оба моих яйца, и я так даже походил некоторое время. Он не дал полностью им зажить, и уже через неделю с небольшим, Петрович снова выдавил яйца, и мы оба, сидели и рассматривали их. Как случаи выдавливания участились, а мошонка заживала медленнее, чем ему хотелось, то он вообще перестал перетягивать мне её и яйца. За то почти каждую неделю он их выдавливал яйца по два раза. Потом это стало ещё чаще и ранки, через которые яйца уже без особых проблем выскакивали наружу, почти не заживали и лишь схватывались тонкой плёнкой, которую и кожей то не назвать, да, и прикрыта эта плёнка была коростой по всей длине разрыва. Единственная возможность, чтобы кожа срослась по крепче, было, когда приезжала в гости Таня и мы с Петровичем не встречались, зато Таня узнала кое-что новое обо мне и поначалу удивилась что у меня почти всё лето не было мошонки и тут вдруг она появилась, и я рассказал ей куда её прятал и откуда у меня синяки на члене. Это шокировало её, но уже через пару часов она даже посмеивалась над этим. После отъезда сестры Петрович спрашивал меня.

— А ты сестре про меня ничего не говорил?

— Я что сам себе враг, нет конечно. – отвечал я.

Когда было тепло и шёл снег мы с Петровичем ночами бродили по селу, я как обычно был всегда голым. Петровичу нравилось проверять меня на прочность, и он за разговорами уводил меня то в один край села, то в другой, а то за его пределы по трассе и нередко в очень тёплые дни мне приходилось добираться до дома уже на рассвете прячась от всех. Петрович же предупреждал что я задержусь и придумывал всякие причины, а сам ждал во сколько я приду на работу. Ему было интересно узнать, как я прошёл по селу незамеченным.

После Нового года, мы продлили аренду до весны, пока дома не появилось много работы.

Шла уже середина марта и Петрович понимал, что аренде скоро конец и нередко уделял слишком много времени моим причиндалам успевая воплотить всё что было в его голове. Мне тоже хотелось удивить Петровича и как то я занимаясь делами во дворе, был выходной, как скрипнула калитка и вошёл Петрович.

Перекинувшись несколькими фразами он ухватил меня за яйца и снова выдавил их. Я ему и говорю.

— Хочешь мошонку порвать? - спросил я.

— Я вроде и так тебе её порвал. - ответил он.

— Если хочешь, можешь разорвать её до самого основания, - предложил я.

Петрович так удивился моему предложению что задумался.

— Если не хочешь, то так и скажи, больше не буду предлагать, - сказал я с тем умыслом, чтоб он согласился.

— А как потом, - не понимал он.

— Об этом не переживай, сестра на днях приедет так что успеет зажить, - пояснил я.

— Уговорил, - коротко ответил он.

— Ну тогда перетягивать и мошонку у самого основания, - сказал я и Петрович тут же перемотал мне её и завязал свой коронный узел.

— Можешь рвать но не оторви совсем и только до перетянутого места, - сказал я.

Петрович в зал пальцами обеих рук за края разрыва мошонки где только что порвалось и яйца выскочили наружу. Сжав кожу он стал тянуть в разные стороны и в его сильных и крепких руках кожа не выдержала и по старым разрезам что делал Семён, стала разрываться. Вскоре рядом с яйцами болтались два лоскутка мошонки. Я заметил что у Петровича даже в штанах образовался бугор и решил добавить шок для него. Я подошёл к ящикам в которые ещё осенью заготовил землю чтоб весной сеять рассаду. Я сёл на землю и мои яйца тут же прокатившись по ней стали чёрными.

— Ты что, грязь же попадёт, - был шокирован Петрович.

— Да ерунда, потом отмою, ты же перетянул - и показал на основание мошонки.

Петровичъ вроде успокоился и я продолжит его шокировать. Вывозив в земле яйца и мошонку, я подствил ему член и он его тоже туго перетянул что он лопнул в нескольких местах. Я встал и болтая грязными яйцами пошёл в сторону бани и как бы случайно поскользнувшись, чел жопой в грязь. Яйца тут же погрузились и скрылись в жиже и я посмотрев на Петровича, сказал.

— Всё, яйца утонули

Петрович подошёл и посмотрел удивленными глазами и сказал.

— А если грязь попадёт?

— Не переживай, я же тебя уговорил а не ты сам придумал это так что всё нормально, если хочешь, придави их ногой и покатай по луже. - предложил я.

Петровича уже не нужно было уговаривать и он поставил свой сапог на мои яйца лежавшие в луже и стал легонько катать их а его член просто выпирал бугром в брюках.

— Только осторожно, не раздави их, - сказал я.

— Я и так осторожно, - ответил он.

— Если нравится то принеси табурет и можешь сидеть и катать их сколько хочешь, - предложил я.

— Подожди, я сейчас и Петрович убежал.

Притащив табурет, он припер ещё и пива и два стакана и мы больше часа сидели и потягивали пивко, а Петрович не переставая катал мои яйца по грязной луже.

Начинало смеркаться и мы как пиво закончилось, по предложению Петровича, пошли гулять, пока вокруг села, а как свет в окнах стал гаснуть то и по селу. Петрочич ещё несколько раз катал мои яйца по грязи на улице возле работы и магазина, а когда мы притащились на остановку на трассе, то я сёл голой жопой в грязь на асфальте, а Петрович придавив ногой мои шарики, раскатывал их. Вернулись домой под утро и Петрович увидев меня всего грязного ниже пояса, особенно яйца, ахнул.

— Не бойся сейчас отмою, иди домой а то скоро на работу.

Петровичъ ушёл а я отмывшись и продезинфицировав, забинтовал всё и вздремнув пару часов, пошёл на работу.

Петрович поинтересовался как я себя чувствую на что я ответил.

— Что ещё покатать хочешь?

Он немного смутился но я понял что он не против и сказал.

— Хочешь я у тебя в кабинете под столом сяду а ты сидя как будь то работаешь, катай мои шарики.

Петрович согласился.

— Ты голым сидеть будешь, - спросил он.

— Могу и голым, только одежду унеси куда нибудь, чтоб случайно никто не увидел, - попросил я и он даже приободрился такому экстриму прям на работе средь бела дня.

В кабинете я разделся и подал ему пакет с одеждой. Он куда то ушёл, а когда вернулся, я уже сидел под столом разложив на грязном полу свои яйца и член. Петрович сёл за стол и поставив грязные сапоги на мои яйца стал катать их по полу а сам занялся как бы между прочим своей работой. На обеде он сходил домой и кое что притащил мне перекусить а заодно унёс всю мою одежду к себе домой. Так я и просидел весь день под его столом, а вечером как всё разошлись и начало смеркаться, открыл окно в его кабинете и выбрался на улицу и голым с грязными яйцами и членом вернулся домой. Мои вещи лежали на крылечке. Через два дня позвонила сестра и сообщила о своём приезде.

С приездом сестры в конце марта время аренды прекратилось ещё, и он только неделю в конце апреля успел отыграться на яйцах и члене перетягивая и сдавливая его что он постоянно лопался и не давал ему ладом зажить.

В общем я так и не смог толком залечить свои синяки и лопнувшую кожу, и мошонку, хотя мой член и кожа на нём стали чуть-чуть восстанавливаться, помогли мази и другие лекарства, которые Петрович мне купил в городе. Приехали мои друзья и моя сестра Таня, готовить огород к посадкам и посеять всё что уже было можно. Петрович поблагодарил меня и сказал.

— Если вдруг надумаешь, то я не против.

Он сказал так загадочно что я всё понял и ответил.

— Буду даже рад если что.

Продолжение следует...

marinakcnh@rambler.ru