Жена переменилась во взгляде, и я пожалел о том, что сказал ей – в танце партнёр может почувствовать её настороженность.

— Ты уверен?!

— Я слышал разговор.

— Нифига себе! Ну, я ему устрою весёлую ночку!

— Что ты задумала!

— Баб натравлю на него!

8.

Я решил не вмешиваться в авантюру жены, чтобы не выдать своего знания ситуации, но, подстраховать её. Однако, этого не потребовалось. Для исполнения последнего танца Ольга вышла на площадку совершенно обнажённая, но осыпанная мелкими блёстками, которые прилипли к её влажной от пота коже. Даже взгляд жены изменился на повелительно-надменный, усиливая образ женщины властительницы над мужскими пороками. Она танцевала так, как если бы была одетой, без тени смущения или стыда. Суровое лицо хранило тень улыбки. Новый наряд удивил партнёра по танцу и все заметили то, как партнёрша его перетанцовывает. Но парень постепенно взял себя в руки и подстроился под ритмику танца. Оставшаяся немногочисленная публика, три пары, пребывала в восторге.

Едва танец закончился, уже тоже обнажённые, женщины обступили танцоров. И тут Ольга сделала неожиданное - обратилась к дамам через микрофон, взятый у ведущего вечер.

— Дамы! Мой партнёр измучен долгими возбуждающими танцами. Помогите ему, пожалуйста!

И она спустила со своего партнёра сценический костюм до колен, явив до предела возбуждённую мужскую плоть. Дважды просить дам, подогретых спиртным, не пришлось. Он потонул в их поцелуях и хищном минете, из которого попытался, но не смог вырваться.

Окинув зал победоносным взглядом, Ольга подхватила с колонки своё платье, взялась за руку Надиного мужа и горделиво вскинув голову, отправилась с ним в наш номер. Надя откровенно смеялась, созерцая зрелище. Танцору удалось вырваться из дамских рук и отбрехаться, но момент был упущен. Не даром наш фольклор гласит: время – деньги! Куй деньги, не отходя от кассы!

Танцор посмотрел на того, некогда рыжего, и он, пожав плечами в ответ, кивнул следовать за ним. Им надо было исполнять приказ хозяина.

Зал как-то сразу опустел. Дамы последовали за кавалерами в свободные и не совсем свободные комнаты. Да, силён в нашем народе дух коллективизма!)). Только одинокий бармен оставался на своём месте. Надежда взяла меня за руку и потянула к барной стойке.

— А она у тебя волевая женщина!

— Есть такое. Утомляет это, иногда, но, привык уже.

— Давно женаты?

— Шесть лет. А вы?

— Восемь. Давай, дадим им время сполоснуться под душем!

Мы выпили по бокалу шампанского. Надя посмотрела на часы и сказала:

— Иди к ним, я ещё немного выпью, для смелости, и приду к вам.

Волнение женщины, не искушённой в свинге, мне было понятным, и я направился в нашу комнату.

За дверью, в душевой кабине, шумела вода. В комнате никого не было. Ладно, подожду здесь. Пусть поиграют.

Шло время, но отсутствие каких-либо иных звуков кроме шума душа меня начало настораживать, и я зашёл за дверь. Никого!!! На мгновение потемнело в глазах от ужаса, а в следующий момент я метнулся в бар. Но там был только одинокий бармен.

На улице, в безветрии, витал запах автомобильного выхлопа.

Я рванулся в комнату наблюдения, надеясь застать там Кирилла.

Он сидел охватив голову руками и тупо смотрел на экран. Покосился на меня и тяжело вздохнул.

— Пойдём, выпьем.

— Есть повод?

— Даже два.

С огромным трудом я сдерживал себя от разборки с ним, но решил, что пусть сначала выложит информацию.

— Их увезли. Обеих. Я ничего не успел сделать. Их было четверо. Трое мужчин и женщина.

— В синем?

— В синем.

От досады на себя хотелось выть. Как мальчишку! Да не это главное! Ольга! Что с ней будет! Что можно сделать?

— Где они? Говори прямо, пока не придушил!

Кирилл поднял на меня взгляд затравленной собаки и часто закивал головой.

— Их везут на аэродром. Мы ничего не можем сделать.

— Какой?

— Военный. На транспортник. Нам туда не попасть и даже не позвонить – секретность. Свой коммутатор.

— У Ленки телефон с собой?

— Нет.

— Что, так и будешь сидеть?

— Мне должны позвонить сверху.

— Они должны что-то сказать, чтобы заставить нас молчать.

— Куда они полетят?

— Кажется, в Судан. Партнёр нашего хозяина компании там золото начал добывать. Он давно хотел заняться этим с Ленкой. Она испугалась. Перетрусила так, что решила вместо себя Ольгу отправить. Ты не думай, они же не звери! Просто у негров вожделенная мечта – трахнуть белую женщину. Желательно, блондинку. Ленка договорилась с одним из доставщиков и его, якобы, женой, кому поручили организацию вывоза. Денег им не хило отвалила, чтобы её саму не трогали, а оказалось, что команд было две. Дублировали ещё двое мужиков. Одни схватили и увезли Ольгу, а через пять минут другие, кого она не перекупила, погрузили Ленку, и тоже, уехали. Я сначала не понял, что произошло. Начал смотреть записи и увидел. Они и деньги взяли, и обеих увезли. Не исключаю того, что независимо друг от друга действовали, не зная, что дублируют. И тут ты пришёл. Начальнику они наверняка доложились. Тот, поняв, что взяли не одну, а две, примет какое-то решение и, так или иначе, обязательно сообщит мне, чтобы не дёргался. Подожди, не бей меня – нужно сначала поговорить с ним.

Я кипел.

— Хорошо, на громкую включишь, и на запись.

— Кирилл согласно кивнул.

Мой первоначальный гнев поостыл. Драться, плывя в одной лодке, – последнее дело. Потерплю, до берега.

Сидели молча. Пили коньяк, не пьянея, больше часа.

Звонок.

— Он. Молчи!

Кирилл ответил на звонок.

— Кира, ты уже в курсе или спишь?

— В курсе чего?

— Проспал ты жену, Кира, проспал! Да ты не печалься – стерва она у тебя отменная оказалась. Помнишь, мы про её командировку в Африку говорили?

— Помню. Она очень испугалась тогда.

— Ну, не мудрено, если её захотел напялить наш африканский друг на свою дубину и недельку – другую не стаскивать, чтобы снова не мучиться с трудным пропихиванием и нахлобучиванием! Я её могу понять, но чтобы вот так, вместо себя другую послать – не комильфо! Когда мне доложили, что взяли ошибочно двух, я сначала не понял. Позвонил. Рыдала, просила прощения. Кира, я позвонил моему визави. Думаю, что для твоей африканский проёб пойдёт на пользу, в плане прочистки мозгов. Он обеих примет, так что повезло девкам: недельку-две повертят на чёрных хуях, и отпустят домой, довольных и счастливых. Ты это, ты не бзди! Сиди ровно, и мужу второй скажи. Теперь относительно второй, которая случайно под раздачу попала. Свяжись с её мужем, успокой, и извинись. Мной такое не планировалось. Она же вообще, не из нашей системы! Так что, за такой секстуризм мы ей перечислим в качестве извинения, компенсации и гарантии молчания, пять лимонов рыжими. Ты только дай моему по финансам номер её телефона, привязанный к банку. Ей повезло. Я лично попросил, чтобы наш африканский друг в эту, случайную, осторожненько, не спеша втискивал свой, чтобы не порвал. А вот Леночку твою он отдаст родне, после того, как сам и его четверо братьёв попользуются. А и пускай, Леночка обслужит всю его остальную кодлу! Да ты не бзди! Их там всего-то хуёв двадцать, не больше! Правда, все как на подбор – семейное это у них, он мне фотки показывал.

Говоривший не выдержал и захохотал, но резко оборвал свой смех.

— Ты уж извиняй, но не надо было изъёбством заниматься! Пусть теперь своей пиздой искупит, так сказать. Слыхал, как в церкви говорят? Не по словам вашим, но по делам вашим судимы будете. Вот, пусть пятнадцать суток там и отсидит, с работой в африканском борделе, чтобы дурь её в негритянской сперме утопили! Думаю, с неё достаточно будет такого предупреждения. Она же мне чуть сделку не сорвала! Но, работник она - хороший, так что, по возвращении, пускай, как поправит здоровье и сможет снова нормально ходить, приступает к своим обязанностям. Вопрос закрыт. Борт уже в небе. Больше звонить не буду. Нравишься ты мне чем-то, хотя, тоже, мерзавец, конечно! Работай, как работал. Благодари нашего партнёра, что он в ответ на двойной подарок сократил пребывание баб вдвое, как алаверды.

Разговор закончился. Мы снова молчали. Неизвестность отступила, и от этого сделалось чуть легче. Негра с большим жена примет, конечно. Да и не станет же он каждый день! Что ему, заняться больше не чем? Поиграет с ней, пока не превратит в лохань, без дна и берегов, и надоест эта игрушка. Раздолбит и оставит в покое. Если только изредка, ради экзотики с белой женщиной. Ленка? Сама виновата. Может после чуть человечней станет? Хотя, вряд ли. Чёрного кобеля не отмыть добела!

Кира сидел пришибленный услышанным. Совершенно сломленный изнутри, он выглядел настолько раздавленным, что мне его даже немного жалко стало, и потому я решил, что не стану ему морду бить. Жизнь его уже наказывает много жёстче.

— А что, у этого, такой большой или толстый что ли? Как у того Володи?

Кира грустно усмехнувшись, произнёс только одно слово:

— Толстый?

Он осмотрелся, и, взяв за горлышко бутылку вина, поставил её прямо передо мной со стуком донышка о стол.

Я понял его намёк. Нет, наверное, это он потому, что у страха глаза велики. А после по моей спине прошёл холодок. А если – нет? В памяти всплыло то, как орала от боли Ольга в первую ночь, распираемая даже менее толстым членом.

— Это у его братьёв, как Володин, а у него – вот такой.

И Кирилл кивнул на бутылку вина.

— Но они же не звери!

— Думаешь? А кто?

Я промолчал.

— Он больше не позвонит. Мой телефон знаешь?

— Знаю.

— Посмотри в Ольгином, он привязан к банку?

— Да, привязан.

— Пить будешь?

— Пойду, попробую уснуть.

Кирилл усмехнулся.

— Надоест лежать и засыпать – возвращайся.

Он – прав. И я пододвинул на столе свой коньячный бокал, а после тупо смотрел на то, как струится в него густого цвета, многими годами настаивавшийся напиток.

Мы долго выпивали, каждый думая о своём. Неожиданно я вспомнил про то, что Кирилл видел член этого. .. слова не подобрать.

— Ты правда, видел, какой у него?

Кирилл, уже довольно заметно запьяневший, некоторое время соображал, а после махнул мне рукой следовать за ним.

И вот мы снова в комнате наблюдения. На экранах почти все пары уже угомонились и спали. Кирилл нагнулся и оторвал небольшую вставку из пластика от плинтуса возле дверного проёма, а после залез рукой в этот тайник, отрывая липкую ленту, крепившую к нему флешку.

Прошу, никому о том, что увидишь! Не оставляй моих детей сиротами!

Почему он это сказал, я понял, когда увидел запись.

На кровати лежала привязанная к ней женщина лет, чуть моложе тридцати, с повязкой на глазах. Кирилл протянул мне наушники и я надел их. Вот к ней подошёл негр, которого я видел только немного со спины и сбоку. Здоровенный детина! Он плеснул на ладонь какой-то смазки и обильно обмазал женщине вход. Она улыбнулась и сладко застонала, будучи уже сильно возбуждена. Ей явно не терпелось поскорее заполучить мужской член. Мужчина снова налил в ладонь и начал растирать смазку по своему члену. Вот, немного повернулся, ставя бутылочку на пол, и стал виден его гигант. Даже головка его была крупнее, чем у меня или Кирилла. Камера приблизила изображение. От головки член довольно круто расширялся в уздечке и дальше неё, делаясь именно такого, как винная бутылка, размера в толщине дальше, на протяжение примерно двадцати сантиметров длины.

Он только воткнул головку и уздечку, а женщина уже воскликнула:

— Ого, какой толстый!

Партнёр начал медленно, с огромным трудом протискиваться глубже и женщина разрыдалась, начала дёргать коленями, пытаясь свести бёдра, Но негр был неумолим. Он делал всё новые толчки и немного выжидал после очередного, давая жертве отдышаться после болезненного ора. И снова женщина верещала. От боли всю её трясло нервной дрожью, а тело покрылось испариной. После очередного толчка конусно расширяющаяся часть погрузилась полностью и страдалица обмякла, видимо лишившись чувств от боли. Он же старался впихнуться глубже. Даже такой толстый сгибался, не в силах проникнуть в тугое для него лоно. Однако половину он всё же смог впихнуть, сам уже явно подустав. Передохнул, а после продолжил проталкиваться внутрь и вошёл на три четверти, скорее всего упершись в конец тоннеля. Женщина очнулась и сдавленно болезненно стонала. Снова подёргала свои руки и ноги на привязи.

— Пусти! Я не хочу! Ой, мамочка! – закричала она, едва чёрный гигант начал в ней едва заметно шевелиться вперёд – назад. А после женщина зарыдала, сквозь слёзы моля:

— Пусти! Я не хочу! Мне больно!

Она вновь заверещала от боли и долго старалась отдышаться. Ужасная громадина вновь и вновь двигалась вперёд – назад и женщину вновь трясло нервной дрожью. Болезненный ор постепенно делался не столь надсадным, и в какой-то момент сменился завываниями наслаждающейся человеческой самки. Огромная махина всаженная ей между ног растянула добела не только нежные лепестки внутренних губок, но и наружные. Вместо миллиметровых раскачиваний дубина начала очень туго и медленно выползать на пару сантиметров, затем впихиваться обратно, под протяжный стон закусившей губу партнёрши.

Я посмотрел на таймер: шесть минут он только впихивался, проникая внутрь!

— Молодая? – спросил я Кирилла.

— Нет, рожавшая, четыре года назад.

Как моя – подумалось мне, но я промолчал.

Любовник продолжал двигаться, и на лице женщины появилось смешение гримасы боли со сладострастной улыбкой. Ей нравится это! Очевидное меня шокировало.

Движения члена делались хоть и немного, но уже не столь трудно впихивающимися, а после и вытаскивать свой инструмент партнёр начал на все пять – шесть сантиметров, как это бывает при обычной близости, а новое впихивание заставляло женщину сладостно скулить. Так продолжалось минут десять, пока его член не начал двигаться хоть и плотно обжатым, но без усилия впихивания, в преодолении сопротивления изнутри. И снова партнёр остановился отдыхая. У меня едва челюсть не отвисла, когда я услышал её громкий шёпот:

— Ещё!

Это уже и не изнасилование вовсе! Мне сделалась не по себе от мысли о своей жене.

Мужчина возобновил резкие выпады, и его партнёрша сама начала пытаться отвечать ему своими встречными движениями таза, и тогда он что-то сказал на своём языке, повернув голову. Некие африканцы появились в поле изображения с боков от кровати. Они, отстегнув от ремней, задрали ноги партнёрши босса и развели предельно широко, от чего её попка вздёрнулась, а негр начал стараться вбить свой член ещё глубже. Женщина дёргалась от боли, стонала, и тогда партнёр прекратил колотить своим монстром, а принялся вдавливать его. Трудно, медленно, но он плавно продвигался вперёд, пока не погрузился весь. Весь!

Женщина же только тихонько попискивала:

— Ой! Ой, мамочка! Ой!

И когда лобок партнёра сплющил клитор, она завыла, захрипела. Таз её сотрясло в ещё одном оргазме, а партнёр выпрямился и со стонами завершил вторжение опорожнением содержимого пропорциональной члену огромной мошны (мошонка тут не подходящее слово). Партнёрша, вероятно чувствуя потоки семени, сладостно заголосила. С пол минуты он изливался, после чего ей под попу подложили подушку, чтобы через огромную дыру не вытекло на постель ценное содержимое.

— Зачем? - Спросила устало женщина.

Едва партнёр по сексу поднялся, руки партнёрши отстегнули и её перевернули на живот так, что диванная подушка оказалась в сгибе бёдер и таза, а затем мужской голос за кадром заговорил:

— Вам нужно полежать так минут двадцать. Если произойдёт зачатие, то отец ребёнка, после успешных родов, заплатит вам двадцать миллионов рублей. Вы очень понравились ему своей красотой. Он хочет от вас ребёнка. Вы можете даже ничего не говорить мужу про ребёнка от анонима.

Кирилл остановил запись. Всего, от начала проникновения и до завершения прошло чуть больше сорока минут. Ольга бы тоже вытерпела. Она - волевая. Примерно так я успокаивал себя.

— И что, она согласилась? – спросил я, снимая наушники.

— Да, представь себе. Думаешь, муж не соблазнился на этот куш? Ошибаешься. Она, с его согласия, ещё целую неделю приезжала сюда и наслаждалась до одури, по два раза, отдавалась ему, уже без маски на глазах. А после, когда беременность подтвердилась, он отвёз эту женщину в Швейцарию на сохранение. Она благополучно родила, но шишка у мальца была явно не в папашу, и это его огорчило. Он решил попытаться с другой белой, и выбрал для этого Ленку. Она посмотрела эту запись и в ужасе отказалась наотрез. Он упёрся и начал настаивать, шантажировать нашего хозяина подписанием договора. Мы соврали про Ленкину беременность. Ей надо было срочно беременеть, а от меня можно только через ЭКО. Там очередь, и ни за какие деньги не пролезть. Высвечиваться как оказавшие помощь клинике – нельзя. Хозяин сразу поймёт обман. Я уговорил Ленку забеременеть от тебя. Деваться ей было некуда, вот и согласилась. Началось нормально, а после говорит, что не может с тобой. Умирает от стыда. И ты же после будешь знать про своего ребёнка! Хозяину про наш блеф, видимо, кто-то стуканул, ну, а дальше ты знаешь.

— Значит про то, что будут все подряд - страшилка?

— Ну, да, я сразу понял.

— Знаешь, кто стуканул? Хочешь, чтобы все узнали твою тайну – поделись ею с верным другом при мобильнике.

— Твой где?! – тут же всполошился Кирилл.

— В комнате. Блин! А если звонить станет!

Я метнулся в нашу комнату. Пропущенных звонков не было. Я лёг и незаметно уснул.

Утром, едва позавтракав, в одиночестве, когда все члены клуба уже грузились в свои машины, неторопливо прощаясь, я рванулся к свей, и выехал за ворота в общей колонне.

Оказавшись на воле, задумался о том, что делать, и ничего не надумав, просто отправился домой.

Три дня я сходил с ума. На четвёртый неожиданно позвонила Ленка.

— Лад, приезжай к нам. Не телефонный разговор есть, про Ольгу.

Не раздумывая, ноги – в сандалеты, ключи – в карман, и рванул к ним.

Встретили меня супруги родственнички глядя себе под ноги.

Предложили присесть на скамейке вне дома. Оставив телефон в машине, присел.

— Лад, я сразу о главном. Нас усыпили, и очнулись мы только уже будучи на месте. Приехала какая-то бабка. Нас раздели. Она меня всю осмотрела и ощупала везде, обнюхала, после поводила над животом ладонью и что-то сказала их главному. Тот покивал и переводчик сказал мне, что я беременна и меня не тронут – убить ребёнка большой грех. Потом она так же стала осматривать Ольгу. Говорила что-то, чему негр улыбался. Переводчик сказал, что Ольга не беременна, и что хозяину она нравится: у женщины с такими большими сосками и складкой между ног обязательно родится мальчик с большой палкой, как у хозяина. И сказал, что заплатит Ольге большие деньги, если она родит ему сына. Он будет с ней, пока она не забеременеет. Первые две ночи мы были в двух соседних комнатах. Там через стенку всё слышно. Ольга в первую ночь оборалась с ним. Во вторую уже нормально. Ну как нормально? Кричала, конечно, но уже не от такой боли. А после меня отвезли в город, одели как местную, и на следующий день отвезли на аэродром. Дали немного денег и посадили в самолёт с сопровождающим. Вот, прилетели. Сопровождающий сразу забрал у меня паспорт их страны и привёз сюда.

Разговор прервал звонок моего телефона. Звонил хозяин фирмы.

— Вы как, глупостей, надеюсь, не наделали? Успокойтесь. Ваша жена скоро воссоединится с вами. У неё всё хорошо. Буквально через неделю вернётся хорошо отдохнувшей, и с кучей приятных новостей! Алло, вы меня слышите?

— Да, слышу.

— Голос какой-то не очень радостный! Выше голову, дружище! Впереди у вас маячит прекрасная перспектива! Ждите, она скоро будет!

Этот, которого они зовут хозяином, закончил разговор и я вернулся к супругам.

— Звонил ваш пахан. Говорит, что Ольга через неделю вернётся. Намекал на прекрасное будущее. Ладно, спасибо за новости. Вам не до меня сейчас.

— Лад, спасибо тебе! Это же ты меня спас!

— В смысле? Не понимаю.

— Что тут не понятного! Это же ты сделал меня беременной! – засмеялась Ленка. Тебя это не радует?

— А ты хочешь родить этого ребёнка?

— А у меня и выбора нет! Нет, пойми меня правильно, хочу, только немного страшно, каким он родится. Ну, ты понимаешь! Мы же...

— Ну, да. С ним всё будет хорошо.

— Думаешь?

— Уверен. Это же будет дочь, значит, гены по материнской линии будут, от бабушки, мамы твоей мамы.

— Успокоил.

Она поцеловала меня в щёку. Я не стал уклоняться.

— Поеду я. Есть над чем задуматься.

Кира напутствовал меня:

— Подумай, и соглашайся, как в том кино. С паршивой овцы – хоть шерсти клок!

Я нырнул в свою машину. Остаться пообедать меня никто не уговаривал. Катись, мол, Ладик, скатертью тебе дорожка!

В голову старались пролезть гаденькие своей практичностью мысли. Деньги. Да положить мне на его деньги, с прибором! Что с женой будет после такого сексуального опыта! Вот главное! Хорошо, если до блядства не скатится! А аборт тоже, страшно делать – после может и вовсе не родить. Так ведь тоже, бывает.

Я уже собрался принять коньяку и ложиться спать, Но в это время кто-то позвонил в дверь. В глазок увидел фигуру в оранжевой материи. Какого хрена тут забыла эта харя кришны!