Корпоративный рейдер / The Corporate Raider © Wandering_Mongol

Категория: Не порно, Перевод

***************************

У меня была беседа со старым другом, и она вдохновила меня на мысли, которые впоследствии вылились в этот небольшой текст. Я могу не соглашаться с ним, полностью или частично, но он заставил зашевелиться некоторые нейроны.

— Монгол, структура общества в Америке изменилась по сравнению с идеалами. Не обращай внимания на патриотическую риторику, сейчас у нас олигархия. У нас есть политические семьи, состоящие из нескольких поколений. У нас есть мегакорпорации, которые передают власть внутри страны или по семейным линиям. ЭТО - новая королевская власть.

Я поставил свой бокал и задумался над его словами.

— Не мог бы ты развернуть эту тему?

— У нас есть политик в шестом поколении из одного из самых отсталых штатов страны, который, став губернатором своего штата, стал конгрессменом. Он второй в своей семье губернатор, и первый - сенатор. Его дед был политиком и бизнес-магнатом. Его отец был таким же. Каждого первенца в этой семье готовят к преемственности... если они не могут сделать необходимые шаги для достижения намеченных целей, их создают. Последовательно.

— К сожалению, у сенатора не было сына... у него есть дочь. Она была ужасной ученицей, ее истинные оценки отражали это, но их замалчивали. Она поступила в колледж по поддельным документам, потому что ее отец входит в совет директоров этого университета, и ей вручили диплом... этого никто не знает. Ее оценки были постоянно провальными, но "каким-то образом" она получила диплом. Так как в этом штате не любят женщин-политиков, независимо от их заслуг, ее отец спланировал для нее все иначе...

— Отец устроил ее на работу в одну из фармацевтических компаний штата... одну из средних по размеру... которой в то время немного не хватало руководства. Она начала там делать этикетки для папок. Через несколько лет, благодаря политическому влиянию, она стала генеральным директором... и она была марионеткой. Для своего отца и некоторых особых интересов.

— Эта компания, которая была единственным промышленным предприятием в городе и основой экономики, была под ее "руководством" выпотрошена, продана и вывезена в другие страны.

— Попутно ее отец, сенатор, получил несметные богатства, сама она заработала не менее восемнадцати миллионов на "золотом парашюте", а скандалов было предостаточно.

— Из-за скандалов дочь оказалась в центре внимания, и теперь она не слишком нужна отцу... она в "отставке"... в то время как ее отец объявил, что рассматривает возможность баллотироваться в президенты.

— Многое из этого было запланировано. Это не было первоначальным планом... который начинался с рождения первенца, наследования меча от отца и его превращения в президента. Тем не менее, запасные планы сработали, власть была собрана, репутации были защищены, использовались тайные контракты, и теперь некоторые действительно достойные осуждения люди продолжают передвигаться по залам власти.

— Пойми, если ты имеешь дело с этими людьми, они используют закон в своих интересах. Они заставляют людей подписывать NDA (соглашения о неразглашении), которые разрушают жизнь, они ограничивают действия людей, и они либеральны с наказаниями... особенно долгосрочными. Они ИСПОЛЬЗУЮТ закон, чтобы подчинить людей своей воле.

Затем он отпил из бокала и с задумчивым видом обдумал свои слова.

— Я знаю, что говорю, как теоретик заговора, но это уже постоянная вещь. Если даже хочешь встречаться или, в некоторых случаях, просто общаться с наследником, ты должен пройти через определенные процедуры и быть проверенным. Затем ты подписываешь контракт. Случайность исключена.

— Все спланировано. С запасными планами. Запасные планы для запасных планов. Случайность допускается только в конкуренции, и в этом наша последняя надежда, если ничего не изменится.

Мы поговорили еще немного на эту и другие темы, и наша встреча закончилась позитивно.

Но она заставила задуматься.

________________________________________

Я сидел и ждал свою невесту.

Она была лучшим, что когда-либо случалось со мной, и еще через три месяца мы должны были предстать перед алтарем и огромной аудиторией, чтобы пожениться.

Не знаю, как мне удалось ее заполучить. Она была просто потрясающей: богатой, умной и безумно красивой. У нее было два высших образования: экономика и управление бизнесом. Ее отец владел компанией, в которой она работала, и они были очень успешны. Она была победительницей конкурса красоты на уровне штата.

Она собиралась стать моей женой!

Меня мало волновали ее деньги. Ей не нужно было работать, не говоря уже о том, чтобы добиться всего того, чего она добилась. Она добилась этого, потому что у нее был неистовый драйв. Она была чрезвычайно целеустремленной. У нее была расписана жизнь на ближайшие 20 лет.

Мы познакомились на университетском приеме. Мне только что присвоили звание профессора, и я стал вторым заведующим кафедрой в Бизнес-школе, а это было уже кое-что, ведь, мне было всего тридцать шесть. Вероятно, я собирался быть вторым заведующим еще пятнадцать лет, но это было нормально. Я заставил своих родителей, которые сами были учителями, невероятно гордиться собой.

Беверли просто подошла ко мне после того, как все закончилось, мне объявили о моем повышении и должности, и представилась. Это было странно: я считаю себя, в основном, заурядным внешне, ничем не примечательным физически, но должен сказать, что я довольно умен. Я был одним из самых молодых в своей области, получивших докторскую степень, и рано начал "побочный бизнес", в котором я был доступен для консультаций. С тех, кто мог себе это позволить, я брал немалые деньги, а, в основном, давал бесплатные советы подающим надежды людям, занимающимся стартапами.

Беверли подошла, протянула руку, держа в другой напиток, и просто сказала:

— Я Беверли Мэдисон, рада познакомиться.

— Привет! — сказал я, когда мы пожали друг другу руки. — Марк Хофер, рад знакомству с вами. Я так понимаю, вы та самая мисс Мэдисон из "Madison Tech"?

— Да, — сказала она, испытывая некоторое удовлетворение от того, что ее узнали. — Это моя личная помощница, Мэдди Швайбел.

Она жестом указала на женщину поменьше ростом, которая стояла чуть позади нее и сбоку. Женщина улыбнулась мне и слегка кивнула, помахав пальцем.

Это знакомство и короткий разговор привели к тому, что я предложил ей прийти на консультацию, к чему она меня и подтолкнула.

Первая консультация состоялась через месяц в комнате для переговоров в одном из офисов "MadTechs", где находились еще четыре человека. Они пытались составить некоторые прогнозы, и я был знаком с тем, что они искали.

Это привело ко второй, а затем и к третьей консультации.

Третья консультация привела к тому, что мы с Беверли поужинали за ее счет.

Этот ужин привел к другому ужину, но уже без консультации.

Затем меня пригласили на двухдневное техническое шоу с ее участием, где с ней обращались как с королевской особой, и я с радостью последовал за ней. Вечером был ранний ужин, посещение музея, танцы и настоящая привязанность друг к другу. Единственным препятствием была ее свита, которая ее повсюду сопровождает.

Потом мы стали ходить на ужины и делать что-то без ее свиты, и все стало интереснее.

Через год, и после долгих подталкиваний с ее стороны, я попросил ее выйти за меня замуж, и, что невероятно, она согласилась (она знала, что это произойдет, это явно была ее идея, она просто позволила мне думать, что это моя. Она такая милая, в своем роде злобный генеральный директор).

И вот я сидел в ресторане "Micheline Star", ожидая появления ее охранника Джеффа, который должен был дать сигнал, и затем должна была появиться моя будущая невеста.

За пять минут до восьми я увидел Джеффа у входа, он кивнул мне, и я улыбнулся ему в ответ. Он осмотрел зал, я заметил, как слегка шевельнулись его губы, затем он отошел и заговорил с менеджером.

Ровно в восемь вошла Беверли. Она была одета в светло-коричневый брючный костюм и белую шелковую блузку. Волосы были уложены в высокую прическу, на ней было минимум украшений, макияж был сделан со вкусом, и она надела предпочитаемые ею туфли на двухдюймовых шпильках.

Ее свита следовала прямо за ней. Мэдди широко улыбнулась и помахала мне рукой, следуя за Беверли. Мужчина и женщина из ее охраны отделились на полпути к нашему столику и сели за свой, на почтительном расстоянии. Я не знал, кем был второй джентльмен, шедший за Беверли - должно быть, он был новеньким охранником.

Как и ожидалось, Мэдди села за столик рядом с нами, на расстоянии вытянутой руки от Беверли. Чего я не ожидал, так это того, что новый джентльмен последовал за Беверли к нашему столику. Я встал, чтобы придержать стул Беверли, но заметил, что новый охранник тоже начал тянуться к ее стулу, предположительно для того, чтобы сделать то же самое. Я улыбнулся ему, и он посмотрел на меня без обычного невозмутимого, но вежливого выражения, которое я привык видеть, он выглядел слегка смущенным.

— Привет, дорогой, — сказала Беверли, посылая мне воздушный поцелуй через плечо, когда я задвинул под нее стул.

— Привет, красавица, — сказал я в ответ, двигаясь к своему месту.

В этот момент менеджер поставил за наш столик дополнительный стул. Это было странно, так как обычно за нашим столиком сидели только мы с Беверли.

Новый охранник подошел к стулу, кивком поблагодарил менеджера и сел рядом с нами.

— Здравствуйте, — сказал я, протягивая руку мужчине, который был выше и имел, по меньшей мере, на восемьдесят фунтов (36 кг) мышечной массы больше меня.

— Привет, — сказал он в ответ, пожимая мою руку. — Я Микаэль Джонсон.

— Марк Хофер. Приятно познакомиться.

— Милый, сегодня вечером к нам присоединится Микаэль, я хочу, чтобы ты с ним познакомился. Он будет участвовать в нашем будущем, — объяснила мне Беверли.

— О? — Я вопросительно посмотрел на Микаэля.

Микаэль лишь вежливо улыбнулся и снова выглядел смущенным.

— Я также принесла первый вариант нашего брачного контракта.

Она протянула руку Мэдди, которая послушно положила в нее почти четверть пачки бумаги.

Я уставился на стопку бумаг, которую она положила на край стола рядом со мной. Я знал, что нам понадобится брачный контракт, но никогда не видел такого объемного юридического документа. Он был размером с телефонный справочник старого образца.

— В основном это то, о чем мы говорили - защита компании и некоторых моих активов, в частности акций. Если мы расстанемся, ты не получишь ни акций, ни чего-либо, что могло бы поставить компанию под угрозу, — объясняла она, глядя мимо меня на назначенного официанта, чтобы дать ему понять, что пора подходить.

— Хорошо... — сказал я, немного озадаченный. — Я попрошу своих юристов взглянуть на это.

— Конечно. — Она улыбнулась мне, затем посмотрела на официанта, который первым подошел к нашему столику.

— Но у меня там есть кое-что, что мы не обсуждали... несколько вещей... — Беверли протянула руку к официанту, останавливая его от перечисления блюд. — Отчасти это касается Микаэля.

Я посмотрел на Микаэля, который выглядел немного неловко.

Беверли сделала официанту жест "давай", и тот рассказал, что приготовит для нас шеф-повар. В итоге Беверли заказала себе, потом мне, после чего Микаэль глубоким басом произнес свой заказ.

— В общем, это касается... — продолжила Беверли, когда официант покинул нас, —. .. ребенка, которого мы собираемся завести, ухода за ним и того, что ты получишь, когда ему исполнится восемнадцать лет.

— Подожди, что? — спросил я.

— Будь внимателен, я тебе рассказываю. — Беверли одарила меня снисходительной улыбкой.

Терпеливое и в целом радостное выражение исчезло с моего лица, превратившись в озабоченное. То, что я чувствовал внутри... Почему я только сейчас услышал о подобном? Разве я не должен был узнать об этом раньше... Я имею в виду, до того, как я сделал предложение, разве я не должен был знать об этом?

— Ты будешь воспитывать ребенка, заботиться о нем и удовлетворять все его потребности до совершеннолетия. Затем я возьму это на себя. И тогда мы составим новый контракт.

Уверен, что теперь я нахмурился. Это было так далеко от того, что я себе представлял... это было так холодно.

— В контракте есть требования к питанию, образованию и физической активности ребенка на каждом этапе его жизни. Боюсь, это не обсуждается, — сказала мне Беверли, выглядя немного извиняющейся. — Тебе придется переехать, когда он поступит в соответствующие школы, но я возьму на себя все расходы, и это никак не отразится на твоем финансовом положении.

— Подожди, — сказал я, подняв ладонь, чтобы дать ей знак остановиться.

Это была не та Беверли, которую, как мне казалось, я знал. Что?..

— Единственной проблемой может стать твой доступ к ребенку, когда он будет находиться в определенных кампусах, — сказала Беверли, проигнорировав мой жест подождать. — Мы решим этот вопрос как можно лучше, но в какой-то ситуации тебе, возможно, придется жить за пределами кампуса.

— Подожди, — сказал я, набрав в голос побольше силы.

Я улавливал, что мне говорят, и чувствовал отвращение... Столько идей и надежд было разрушено, пока я слушал, как эта женщина безэмоционально продолжает и продолжает... Люди так себя не ведут.

— Мы рассчитываем, что ребенок начнет учиться в Гарварде на семнадцатом году жизни, и мы организуем для тебя, ребенка и персонала жилье недалеко от кампуса. — Беверли по-прежнему игнорировала мои уговоры.

— Стоп, — сказал я, наклонившись к ней.

Я редко повышал голос, но в данном случае это было необходимо. Больше никакого давления, никаких уступок ей. С этим было покончено. Беверли слишком часто добивается своего, и она может этого ожидать, но со мной это закончилось... сейчас.

Беверли закрыла рот и посмотрела на меня с легким удивлением. Она не привыкла слышать такое слово.

— О чем ты говоришь? — сказал я, скорее даже спросил.

Я был уверен, что имею представление о том, что слышу, но мне хотелось, чтобы эта женщина подтвердила это. Просто для того, чтобы мне было ясно.

— Ребенок, — сказала Беверли. — Ребенок, который появится у нас в следующем году, в мае.

Я знал, что Беверли все планирует, но это было просто нелепо.

— Перестань быть генеральным директором и поговори со мной как с женихом, — сказал я.

— Это есть в контракте, — сказала Беверли, глядя на приближающегося официанта с вином.

Очевидно, она хотела, чтобы я услышал правду, под которой она хотела, чтобы я подписался, от кого-то другого. Нет, это неприемлемо. Я должен был услышать это от нее.

Я протянул руку, чтобы остановить официанта, который с растерянным видом остановился в нескольких футах от меня.

— Нет, — сказал я Беверли. — Объясни.

Беверли, которая не привыкла к такому тону ни от кого, и уж точно не от меня, выглядела слегка озадаченной.

Микаэль выглядел явно неловко.

— Это план для ребенка, — Беверли заговорила чуть медленнее и указала жестом на контракт. — Здесь объясняются твои обязанности.

— Подожди. Остановись на этом, — сказал я, не желая ехать по этой железной дороге.

"Ребенок" - невероятно холодный способ описать то, что когда-то должно было стать нашими детьми.

На лице Бев появилось выражение легкого замешательства.

— У тебя уже есть план для нашего ребенка, — констатировал я.

— Для ребенка, которого ты будешь растить, — уточнила Беверли.

— Ребенка, — повторил я. — Сначала объясни это.

Теперь Беверли выглядела более чем спокойной, что было большой редкостью.

— Я рожу ребенка, и...

— Ребенка, — повторил я, прервав ее. — Ребенка... подразумевая не нашего ребенка. Не моего ребенка.

Я окинул ее сузившимся взглядом.

— Ну... Признаюсь, мне неловко объяснять эту часть тебе, Марк. — Беверли перешла в режим руководителя. Ее осанка сменилась с расслабленной на более официальную. Из прошлого опыта я знал, что именно здесь она прячется, когда становится не по себе. — Но по сути, да. Ребенок будет не от твоих генов.

Я откинулся на спинку кресла и посмотрел на женщину. Она смотрела на меня ровным взглядом. Холодно. Беспристрастно.

— Было решено, что, хотя ты обладаешь высоким уровнем интеллекта, который мы желаем для ребенка, этот интеллект также в значительной степени зависит от окружающей среды, а твоя линия не обладает физическими данными, которые мы хотим получить.

— Кто это "мы"? — спросил я.

Я уже знал, но, как я уже сказал, мне нужно было это услышать.

— Мой отец и я, — заявила Беверли.

— Значит, я должен воспитывать ребенка, которому бы я не являлся отцом? — сказал я с презрением в голосе.

Беверли просто смотрела на меня, какая-то тонкая игра эмоций на мгновение охватила ее черты.

— Марк... — она немного смягчила тон, пытаясь привлечь мое внимание. Я видел, как она делала это раньше. Это была тактика. —. ..У меня есть план. Я очень люблю тебя, но я хочу, чтобы у ребенка были определенные вещи, которых физически нет ни у тебя, ни у твоих родителей.

— О? — спросил я, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки.

— Я хочу, чтобы ребенок был одарен в академическом и спортивном плане.

— Евгеника, — констатировал я.

— Именно так, — подтвердила Беверли. — С небольшой научной помощью.

— По вашему мнению, у меня не очень хорошие гены для этого? — полувопросительно сказал я.

— Это не мнение, — заявила Беверли. — Хотя в вашей семье на протяжении четырех поколений все проявляют выдающийся интеллект, ни у кого из вас нет таких размеров или атлетических способностей, которые мы хотели бы видеть у ребенка.

— Вы исследовали нас так далеко в прошлое? — спросил я.

— На самом деле еще дальше, но записи становятся все более неполными, начиная с 1800-х годов. — Затем Беверли подала знак официанту налить вина.

— Значит, вы хотите, чтобы я воспитывал ребенка, отцом которого буду не я, — подытожил я. — Я буду отвечать за его воспитание, образование, здоровье и вообще за все, после того как вы пропишете то, что хотите сделать?

— По сути, да, — подтвердила Беверли.

— Нет.

Беверли посмотрела на меня с легким удивлением. Я использовал еще одно слово, которое она не привыкла слышать.

Мы смотрели друг на друга несколько секунд. Глаза Микаэля перебегали с Беверли на меня и обратно.

— Марк, позволь мне объяснить...

— О, это еще не все. Прекрасно, — сказал я.

Сарказм прошел мимо ушей Беверли, она не часто с ним сталкивается.

Мой взгляд переместился на Микаэля, я предвидел, к чему это приведет. Он не сводил глаз с Беверли. Вид у него был изучающий.

— Я забеременею. Это важно, чтобы мой род продолжался, — объяснила Беверли. — Мы думаем, что можем гарантировать самца, на что и надеемся. Это простое вмешательство, которое мы можем сделать после оплодотворения.

— Оплодотворения, — повторил я.

Беверли просто кивнула.

— После того как я выношу ребенка, ты и твой персонал возьмете на себя ответственность за него. Не волнуйся, я все еще буду рядом, но, честно говоря, я не слишком забочусь о детях.

Я просто сидел, скрестив руки. Микаэль смотрел на Беверли, на его лице читалась озабоченность.

— У нас есть карта показателей, которых ребенок должен достичь по мере взросления. Ты будешь отвечать за них. У тебя будет вся необходимая помощь. Не волнуйся, никаких затрат не будет, — заверила меня Беверли.

Я сделал движение рукой, побуждая ее продолжать. Я хотел все. Всю историю. Прямо сейчас я хотел услышать все, хотя бы один раз, чтобы сжечь всю любовь, которую я питал к Беверли. Все, что оставалось в уголках моей души, должно было сгореть в той ярости, которую я сейчас испытывал к ней.

— В восемнадцать лет я возьму управление на себя, вместе с отцом, если он еще будет рядом. Мы будем готовить его к контролю над бизнесом, — сказала Беверли, потянувшись за вином.

Видя, что я никак не реагирую, Беверли продолжила.

— На этом этапе, если мы с тобой все еще будем хотеть состоять в браке, мы составим новый контракт. Если нет, то в этом контракте прописаны твои льготы и выходное пособие. Признаюсь, это немного щедро. — При этих словах Беверли одарила меня любящей улыбкой. — Ты получишь премию в восемнадцать миллионов, по миллиону за каждый год жизни ребенка, в дополнение к твоему годовому вознаграждению.

Я поднял бровь. Как фаталистично. Она даже не верила в "быть вместе навсегда" и не планировала этого. Я не искал временную вакансию - я представлял себе, как буду стареть с ней... больше нет.

— Конечно, есть и штрафы за несоблюдение графика, но я допускаю возможность его изменения, — сказала Беверли. — У тебя есть право голоса.

— Правда, да?

— Ну, да. Конечно. — Теперь Беверли выглядела великодушной. — Твоя семья - все тщательные планировщики, умные, а главное, вы все педагоги с историей. Вы все умеете передавать информацию. Это ценный навык, который часто недооценивают. Мне бы очень хотелось, чтобы ребенок научился этому.

Я раздраженно размышлял над этим секунды две.

— А кто будет отцом? — немного ворчливо спросил я.

У меня возникло неприятное подозрение.

— Отцом будет Микаэль, — сообщила мне Беверли, не глядя на вышеупомянутого человека, сидящего с нами.

Микаэль сидел, соприкасаясь кончиками пальцев, а его локти опирались на край стола. Вид у него был одновременно задумчивый и озабоченный. Его глаза безучастно смотрели на середину стола.

Его рост, по моим прикидкам, превышал 6'5 (196 см), он обладал массой футболиста, но при этом выглядел атлетически стройным. Шея у него была жилистая и толстая. Рукава его пиджака были очень полными. Это был человек, который много тренировался.

— Почему он? — спросил я, жестом указывая на Микаэля, который теперь смотрел на меня только глазами.

— Мы с Микаэлем знакомы уже несколько лет, — объяснила Беверли. — У него приятные для меня физические данные, его семья исторически атлетична, а также довольно умна.

Я опустил поднятую бровь.

— Микаэль получил степень магистра гражданского строительства, его мать - доктор медицины, а отец - инженер-электрик. Его родословная также впечатляет.

Микаэль бросил короткий взгляд на Беверли, потом снова на меня, как будто ему было интересно мое мнение. Я не подал виду.

— Ты любишь меня? — спросил я, мой голос был резок.

Мне хотелось услышать эту ложь.

— Конечно, люблю. — Беверли выглядела шокированной и немного обиженной моим вопросом.

— Тогда зачем все это? — сказал я, указывая жестом на контракт.

— Это просто очевидный факт, что браки не удаются, — оправдалась Беверли. — Есть множество факторов, я уверена, что ты с ними знаком. Я должна защитить себя, компанию и ребенка.

— А если я откажусь подписывать контракт?

— Что? — спросила Беверли, сбитая с толку этим вопросом.

— Мне плевать на все в этом контракте, что касается защиты твоих денег или компании. — Я почти зарычал. — Но то, что касается ребенка? Мою роль в этом? Забудь об этом.

— Боюсь, это не обсуждается, Марк, — сказала Беверли, переходя в режим генерального директора.

— Я не твой сотрудник, Беверли.

— Нет, ты мой жених, но хотя в этом контракте есть место для переговоров, основные условия в отношении ребенка негибкие, — прочитала мне лекцию Беверли.

— Я отказываюсь, — сказал я ей.

На ее лице снова появилась легкая игра эмоций, но затем она вернулась в режим генерального директора.

— Мне жаль это слышать, — сказала она.

— Мне было жаль слышать все, что ты мне сегодня рассказала, — сказал я в ответ.

Она села и задумалась на мгновение, выигрывая время тем, что выпила немного вина. После того как она поставила бокал обратно на стол, официант наполнил его до положенного уровня.

— Почему? — спросила она меня.

— Потому что я хотел от тебя ребенка или двух. Моего СОБСТВЕННОГО ребенка. Я отказываюсь воспитывать ребенка другого мужчины, особенно того, с кем, как я теперь подозреваю, ты спала во время нашего ухаживания. Я хочу иметь право голоса в жизни этих детей, а не быть какой-то нянькой, которой ты платишь. Я должен быть твоим мужем, а не работником, — жестко объяснил я.

— Мы считаем, что ребенок - это важный аспект нашей жизни и нашего будущего. Мы тщательно все спланируем и выделим на него много средств, — сказала она мне.

— И ничего из этого не будет зависеть от меня, — закончил я за нее.

— Нет, ты будешь участвовать, — заявила Беверли. — Но это нужно будет утвердить.

Я снова откинулся в кресле, не веря в то, что слышу.

— Нет.

— Марк, контракт щедрый, — сказала Беверли, выглядя немного расстроенной. — Я настаивала на этом, и мне его дали, потому что я тоже немного разочарована ситуацией. Думаю, мы пришли к хорошему компромиссу, и после того, как ты проконсультируешься со своими юристами, я полагаю, ты сочтешь его не только справедливым, но и чрезвычайно выгодным.

— Крутое дерьмо, — сказал я ей.

— Что, прости?

— Это кольцо? — Я указал на обручальное кольцо на ее пальце, которое принадлежало моей семье на протяжении трех поколений. — Сними его. Оно мое.

— Марк, брак - это контракт, такой же, как и любой другой, — сказала Беверли, ее маска на лице снова слегка треснула, и в ней появилась озабоченность. — Есть смысл заранее все обрисовать и определить. Ты это знаешь.

— Я бы хотел получить назад свое кольцо, если можно, — сказал я, вставая и застегивая пиджак.

— Марк, пожалуйста... — Беверли определенно была недовольна. —. ..Я люблю тебя.

Я протянул руку ладонью вверх.

Я продолжал держать ее.

Твердая, как железо, маска Беверли медленно опустилась обратно, и, делая все более уверенные движения, она сняла кольцо и мягко положила его мне в руку.

Я сомкнул пальцы вокруг кольца, которым мой прадед обручился с моей прабабушкой, и ощутил его прочность. Это было простое золотое кольцо с крошечным бриллиантом в оправе. Оно не стоило многого, но его ценность для меня была намного, намного больше, чем мог бы назначить любой ювелир.

Эта корпоративная ледяная принцесса ни за что не получит его. Она была недостойна.

— Мне жаль, что мы не смогли договориться, Марк, — сказала Беверли, глядя мне в глаза. — Я желаю тебе всего хорошего.

Я обдумал ее прощальное заявление.

— Мне жаль того, с кем ты в итоге останешься, — сказал я ей, в моем голосе не было яда, который я хотел бы в него вложить. — Я люблю тебя, Беверли, но это...

Я печально покачал головой.

Я бросил на Микаэля взгляд, полный презрения. Тот с изяществом принял пристыженный вид.

— Позвони мне, если когда-нибудь решишь стать человеком, — сказал я Беверли, повернулся и оставил эту жизнь позади.

++++++

— Это было неприятно, — сказала Беверли, наблюдая, как Марк покидает ресторан.

Взгляд Микаэля был устремлен на стол перед ним, между его руками.

Мэдди сидела рядом, ее лицо было бесстрастным, как того требовала ее работа, но втайне она была рада, что все произошло именно так, как произошло. Она была хорошего мнения о мистере Хофере. А с сегодняшнего дня она стала думать о нем еще лучше.

— Однако беременность все еще в графике, — размышляла Беверли вслух, возможно, даже Микаэлю. — После европейской конференции и получения помощи от команды ПроГенетиков, мы сможем заменить Марка в качестве опекуна ребенка.

Она сделала паузу, задумавшись.

— Я действительно люблю его, — тихо сказала она. — Второй ребенок был бы его.

Она снова сделала паузу.

—. .. Если бы отец позволил, — закончила она.

Микаэль встал, оглядел столы и людей вокруг, словно ища у них мнения о случившемся и будущем. Он ничего не заметил на лице Мэдди, но официант выглядел явно неловко.

— Беверли... — сказал он, потянувшись к столу и подняв свой бокал с вином.

Беверли впервые за вечер повернулась и посмотрела на него в упор.

Микаэль осушил свой бокал и поставил его на место. Он махнул рукой официанту, который подошел, чтобы наполнить бокал.

— Боюсь, ты лишилась моей помощи, — сказал ей Микаэль. — На самом деле я больше не хочу иметь с тобой дело.

— Ты не можешь, — заявила Беверли, ее разочарование стало очевидным. — Ты подписал.

— Пусть юристы разбираются. — Микаэль обошел стол и отошел от нее. — Но мы закончили. Я ненавидел то, что ты связалась с Хофером, но пошел на это, потому что любил тебя.

Он остановился и посмотрел на нее через стол.

— Я даже смирился с ролью донора спермы, потому что у меня была надежда, что когда-нибудь я смогу завоевать тебя. Я испытывал некий кайф некоторое время, зная, что у тебя будет мой ребенок и ты заставишь Хофера растить его.

— Микаэль...

— Но Беверли... — сказал ей Микаэль. — Ты полная сука. Моя мама отреклась бы от меня, если бы я с тобой связался.

—. ..и ты тоже... — вздохнула Беверли.

— Отвали, ты, безмозглая ведьма, — сказал Микаэль, следуя по пути Марка Хоферса из этой жизни.