Её десять поцелуев. кн.2 ч.12 (эроповесть)

– Константин, перед занятиями зайди к завучу вашего технаря, передай от меня наилучшие пожелания. От себя самые искренние извинения, касательно всех твоих закидонов, – напомнил Семён, уходя на работу, – я непременно с ним созвонюсь. И не вздумай меня динамить, обязательно проверю. О своих сексуальных успехах с его дочерью лучше помалкивай. Старик может не пережить такого «счастья». Враз вылетишь с волчьим билетом, прямиком на призывной пункт. Там, для таких обормотов, круглосуточный приём. Ты меня понял?

– Чего не понять, Ваше благородие. Меры воздействия уже уяснил. Разрешите свалить?

– Веруш, сопроводи охламона до остановки и проследи, чтобы не смотался по дороге.

– Блохастик, следуй к лифту. Шаг влево, шаг вправо – считается побегом. Прыжок на месте – провокация. Стреляю без предупреждения! – ткнув парня в спину кулачком, предупредила Веруша Костика.

– Фу, как грубо и бестактно, а эту женщину я любил когда-то... – проронил с тихой грустью Костя, выходя за дверь, – как людей меняют погоны на плечах.

– Прекратить посторонние разговоры, – пресекла Верушка попытку Костика усыпить бдительность своего конвоира.

– Кто же теперь тебе попку тискает без меня? – с сожалением поинтересовался Костя у девушки.

– Кому надо, тот и тискает. Вызывай лифт.

– Понятно, что никто. Сочувствую твоему парню... Сам не хочет или ты не дозволяешь?

– Тебе, помнится, не запрещала, только ты не мне одной успевал задницу лапать, Костенька.

– Никто не жаловался, Веруш, а ты в первую очередь. Не хочешь, вспомнить?

– Совсем слабоумный? Я люблю другого, – с негодованием отвергла предложение Костика Верушка.

– Так и люби себе на здоровье. Я не претендую на роль возлюбленного. Физиология, порой, навевает воспоминания, которых невозможно избежать И знать никто не будет. Ведь мы как родственники с тобой. Что мы не имеем право на нашу маленькую тайну? Когда-нибудь, Верунь, мы могли бы быть полезными друг для друга.

Вера пристально смотрела в лицо парня, вспоминая их первый поцелуй в парке у канализационного колодца. Пришедший лифт, распахнул перед ними со скрежетом двери, с тусклым освещением тесной кабины. Они вошли в обшарпанную кабину лифта и Костя порывисто привлёк к себе девушку, зарывшись лицом в пышные локоны Верушки.

Руки парня скользнули со спины на упругие ягодицы Веруши и подхватили девушку, удерживая её навесу. Костька ткнулся в приоткрытый рот девчонки, жадно целуя чёткий рисунок губ подруги. Рука Веруши судорожно прошла по панели кнопок и остановила лифтовую кабину между этажами.

– Мерзавец, ещё хочу! – сквозь стон проронила она, подтягивая край подола форменной юбки. Спустя пару минут, откуда-то снизу донёсся дребезжащий, возмущённый возглас нетерпеливого пассажира.

– Какая там сука лифт держит?!!!

– Давай у меня дома сегодня ночью, тяжело дыша произнёс Костька, вынимая ладонь из-под резинки трусиков на поясе Верушки.

– Дурак! Пошёл на хер, долго ты меня будешь мучить, вшивота блохастая? – вырываясь из объятий Кости, с отчаянием воскликнула Веруша, оправляя на себе тонкие трусики, сдвинутые в глубокую прорезь между половинок ягодиц. Костя поспешил помочь подруге, одёргивая на её ногах юбку и нажал на кнопку лифтовой панели. Кабина дёрнулась и продолжила спускаться на первый этаж. Последний короткий и страстный поцелуй он получил от Верушки уже при остановке лифта.

– Забрось волосики за спину, немного растрепались, – предупредил Костик девчонку, – выходя из кабины на площадку этажа.

Встретившись глазами с соседкой в пенсе и с собачкой на руках, нетерпеливо дожидающуюся лифт, старушка смущённо буркнула девушке:

– Пардон, деточка...

Верочка учтиво кивнула, чопорной даме. Войдя в кабину, та близоруко щурясь, отыскивая нужную кнопку на панели, растеряно взглянула на Верушу.

– Вот Ваш этаж, Розалия Тихоновна, – подсказала девушка, нажав нужную кнопку через порог лифта. Двери со скрежетом сомкнулись и бабка уехала на восьмой этаж.

– Вечером увидимся? – повторил Костя, перехватывая руку Верушки, одёргивающую китель у себя на бёдрах.

– Вспомнили и будет с нас. Во всяком случае, не сегодня и не завтра, – жёстко отрезала она, с досадой глядя на парня. – пока необходимости в любовнике я не испытываю.

– Да что ты! А что же это было сейчас, Верунь? – обижено поинтересовался Костик.

– Порыв это было, Костенька, и не заставляй меня жалеть об этом. С женщинами такое иногда происходит. Очень редко, понял, «родственничек». Ленку свою не проморгай, искуситель блохастый. В наших отношениях она твой последний шанс.

Они вышли из подъезда и направились к воротам со двора.

– Топай придурок и учись хорошо. Налаживай отношения с будущим тестем, если тебе Ленка чем-то дорога.

– Но у нас это ещё будет? – хмурясь спросил Костик, заглядывая в глаза подруге, пытаясь удержать её за локоток.

– Куда свои ручонки суёшь, я не намерена демонстрировать посторонним наши отношения. Если я узнаю от кого-нибудь о них, забудешь обо мне навсегда. А вот и твоя Алёнушка из троллейбуса башку высунула. Того и гляди дверьми защемит дурёху. Теперь придётся объяснять наше утреннее рандеву. Помаши ручкой этой козе. Боже, такая счастливая, даже стыдно перед ней.

Верушка ускорила шаг и в последний момент вскочила на ступеньку троллейбуса. В салоне стоял Сергей, удерживая створки захлопывающихся дверей.

– Чего молчишь, Серенький? Не хочешь спросить с кем я пришла на остановку? – с ехидством спросила Верушка парня.

– Захочешь, сама скажешь.

– А если не скажу? – настойчиво продолжила Веруша, подначивая Сергея.

– Тогда я скажу, – встряла в разговор Ленка, – это, Серёжик, мой парень. Они рядом живут. Он превосходный любовник и любит только меня. Ведь, правда, Верк?

– Откуда мне знать, какой он любовник, я свечку не держала. Просто парень обожает твои манеры и необъятные размеры, подруга, – съязвила Верушка.

– Ему всё во мне нравится, – самодовольно подтвердила Блохина, с восторгом чмокнув Верушку в щёку.

– Отвали от меня, лесбиянка, – шутливо ущипнула Верушка Ленку за пышную задницу.

–Уж и поцеловать нельзя родственницу, – обижено надула губы Блохина.

– Вот женится на мне твой братик, сама тебя поцелую, гусыню щипаную.

– Хватит языками молоть чушь, – прервал Сергей женские пересуды, – мы здесь не одни

* * *

Костя вошёл в приёмную завуча и поздоровался с секретаршей, сидящей за столом у кабинета Блохина.

– Явился, Попандопуло, сраный? – с издёвкой приветствовала девица Костю.

– Эх, Галюня, и за что я в тебя такой влюбленный?! Пан Грициан у себя? Мне на эшафот назначено.

– Ступай петушок. Самый тупой нож уже приготовила, башку тебе отхватить. На что она тебе?... А ежели пожалеет тебя Терентий Никодимович, то направишься в ряды Российских Вооружённых сил.

– Скажешь тоже, мне и дома хорошо.

– Гальюн твой дом, Суржиков. Там тебе самое место на парочку лет. Будешь зубной щёткой отхожие места чистить, оболтус.

– Нет уж, тогда сразу на эшафот, – прикинул Костька или женитьба, как вариант...

– А ты иди и поторгуйся парень. Ещё неизвестно что лучше. Женитьба на всю жизнь и в горе, и в радости или аксельбанты под пагонами на дембель.

Секретарша сплюнула с досады и вошла в кабинет к Блохину со стопкой деловых бумаг.

Вернувшись в приёмную, она кивнула на дверь:

– Пожалуйте, Ваше сиятельство, – обратилась она к Косте, провожая косым взглядом его ладную фигуру в дверях кабинета.

Красавчик, но малость дурной, определила она. Такой и в армии не пропадёт. Везде всплывёт, как всё, что не тонет.

– Разрешите, Терентий Никодимович, студент четвёртого курса Константин Суржиков по Вашему приказанию прибыл, – щёлкнув каблуками, доложил по армейски Костька.

– Хоть чему-то тебя военрук научил в нашем техникуме, чего не скажу о других преподавателях, – с иронией произнёс Блохин, подняв глаза от документации на Костю, – с чем пожаловал Суржиков?

– Передать наилучшие пожелания от подполковника Куприянова Семёна Павловича, в деле воспитания молодого поколения. Мне поручено предъявить результаты его усилий в соответствии с договором.

– Вот как? – недоумённо приподнял брови Терентий Никодимович. – интересно взглянуть на эти результаты, – подозрительно поинтересовался завуч, сдвигая оправу роговых очков на кончик носа.

Костька сделал чёткий разворот лицом к двери и ловко сдёрнул брюки с плавками к коленям. Багровые полосы на заднице парнишки весьма впечатлили завуча, приоткрывшего рот от удивления. Костька завёл руку за спину и с готовностью предложил:

– Там на спине тоже есть, посмо́трите, Терентий Никодимович?

– Уволь голубчик, я верю, пожалуй, не стоит.

Внезапно в дверь кабинета просунулась голова секретарши и та почти шепотом доложила:

– Терентий Никодимович, звонок из управления полиции, возьмёте трубочку или сами позво...? – однако, увиденное ей в трёх шагах от двери, ошеломило девушку.

Перед ней стоял злополучный Суржиков, со спущенными брюками ниже колен, придерживая куртку руками на уровне пояса. Бесстыдно взирая на остолбеневшее выражение лица бедной девушки, с устремлённым взглядом на гениталии Костика.

– Галина, переключи звонок на меня, – спохватился Терентий Никодимович, – ты меня слышишь, чёрт тебя подери! Никого ко мне не пускать, пока я с ним не закончу.

– Если я сейчас доложу Куприянову о твоей выходке, повторной порки тебе не миновать, – пригрозил он Костьке.

Костик подхватил с колен брюки с плавками и застегнул ремень на животе.

– Выйди в приёмную, я позову. И успокой эту ненормальную. Скажи, что был на медкомиссии и назначили отсрочку от призыва на год. Получил увечье, став жертвой мазохизма.

Костька шмыгнул в дверь и плотно прикрыл её за собой. Секретарша напряжённо уставилась, с бесстрастным выражением на лице, в пустой бланк приказа.

– Одна проблема решена, – доверчиво поведал он девушке, – в армию мне хода нет.

Голова секретарши медленно повернулась в сторону Костика.

– Почему? – обронила она, глядя на то, как парень без смущения застёгивает перед ней ширинку на брюках.

– Нетрадиционная ориентация, – коротко охарактеризовал Костька свой диагноз, самодовольно кривя улыбку на губах.

– Бедный мальчик, – сочувственно произнесла девица, глядя на вполне зримый бугор на штанах парня, – тебя не интересуют женщины? – деликатно намекнула она.

– Наоборот, сильно интересуют, но мужчины тоже, хотя намного меньше. Я с ними пассивный терпила. Не могу отказывать, когда домогаются. А в армии это не допустимо.

* * *

Терентий Никодимович снял трубку телефона и, узнав голос Семёна, сконфужено произнёс:

– Семён Павлович, я сам сторонник жёстких мер в отношении с дерзкими молодыми людьми. На днях, я сорвался и ремнём шлёпнул по заднице свою дочь за невинную оплошность – поздно заявилась домой. Но так, как вы это сделали... явно погорячились, батенька. Достаточно было побеседовать на повышенных тонах и результат был бы вполне положительным.

–

– Ну, скажем так, что он мне продемонстрировал этот самый результат. У нас всё же учебное заведение, а не армейское подразделение. Давайте договоримся, что к подобным мерам Вам больше не придётся прибегать, даже в самых крайних случаях. Хотя, я солидарен с Вами в методике воспитания распущенной молодёжи. Полагаю, что он осознал правильность воздействия на своё поведение. Уверен, что этот факт глубоко проник в его сознание. Теперь обратите внимание на успеваемость парня, но очень прошу без телесных увечий.

–

– Я даже готов применить Вашу методику к своей дочери. Весьма своевольная девица. Она меня шутя швыряет через себя, хорошо если диван рядом. Приходится уступать девчонке. Парня какого-то себе завела, хитрит, недоговаривает, а мать её всячески покрывает. Если уж на то дело пошло, начинать следует с её безмозглой маменьки. Обе упрямицы порядочные. У меня решительности никогда не хватало держать в строгости ни жену, ни дочь.

– Ну это как водится. Ваши меры воздействия на этого оболтуса привели меня в восхищение. Надеюсь с успеваемостью мы добьёмся не меньших успехов. Спасибо за содействие и помощь. До свидания, Семён Павлович. Я его ещё постращаю для уверенности...

Жаль, не моей дочери достался этот балбес, да ещё с таким незаурядным органом. Она бы его привела в чувство – усмехнулся про себя Блохин, опуская трубку телефона.

* * *

– Галя, давай-ка сюда этого извращенца, – приказал Терентий Никодимович по селекторной связи.

Костька незамедлительно явился к Блохину и встал по стойке смирно перед завучем.

– Нас прервали, молодой человек. Звонил подполковник Куприянов и я не смог сдержаться в оценке его методов воздействия на твоё отношение к порядкам в нашем учебном заведении. Короче, Суржиков, или ты достойно учишься и я обеспечу тебе хорошее распределение на производстве. Или, в дальнейшем, нам придётся всё же расстаться. Я понятно говорю, молодой человек?

– Вполне, Терентий Никодимович, только ребёнка жаль без отца оставлять. Я неизвестно где, жена на ответственной работе, с нашим ребёнком на руках мается.

– Ты разве женат и у тебя ребёнок? – искренне удивился Блохин, глядя поверх оправы роговых очков. И кто же та несчастная дура, связавшаяся с таким безответственным человеком как ты? – с затаённой усмешкой произнёс Блохин

– Собственно говоря, Терентий Никодимович, я ещё не женат и ребёнка пока нет, но мы планируем в ближайшее время решить этот вопрос. Дело в том, что я имею удовольствие быть знакомым с Вашей Леной. Разве она обо мне не говорила? Вот ведь трусиха, а ещё перворазрядница по рукопашке.

– Вот как? Ещё не успела обрадовать... – усмешка сама собой сползла с лица завуча, пальцы нервно забегали по панели селектора.

– Галочка, принеси бутылочку сельтерской, что-то в горле першит, – севшим голосом попросил Блохин в упор глядя на парня.

– Ты, Константин, свободен. Ступай на занятия, преподавателю скажешь, что я тебя задержал. Мы ещё вернёмся к нашей беседе. Теперь твоим образованием мне придётся заняться основательно. Судьба дочери мне не безразлична... А ты, мерзавец, не врёшь? – с надеждой в голосе спросил Терентий Никодимович. – лучше сразу скажи, что насочинял про Ленку.

Костик удручённо пожал плечами и вышел, дружески подмигнув секретарше, с бутылкой воды у двери кабинета Блохина.

– Галюнь, тупой нож не пригодился, – шепнул он девушке, – но за шефом присмотри, как бы себе чего не отхватил на радости.

По коридору разнёсся резкий звонок на перемену. Костька сунул папку подмышку и направился в кабинет химии на следующую пару.

– Суржиков, объяснительную на стол о пропуске первой пары, – потребовала химичка, строго взглянув на Костю.

– Меня завуч вызывал, спросите Терентия Никодимовича, он подтвердит.

– Обязательно спрошу, пропущенную тему завтра расскажешь у доски.

* * *

Генерал Князев позвонил Валентине на работу.

– Слушаю, Дмитрий Михайлович, – ответила женщина в трубку телефона.

– Это я тебя слушаю, Валюша. Написала заявление на увольнение? Не могу я держать вакансию на твоё место так долго. И работу твою делить между девчонками в бухгалтерии нехорошо. Мне что ли заниматься дебитом и кредитом вместо тебя? Чтобы вечером доложила и трудовую книжку не забудь забрать. Сошлись на семейные обстоятельства и шагом марш из своего «Магнита». И без тебя всё растащат по карманам.

– Дима, никто у меня не ворует. Просрочку сами делят меж собой, что зря на людей наговаривать. Ни одна проверка ничего не показала.

– Затем и беру к себе. Мне такие работники самому нужны. Словом, дуй к начальству и срочно увольняйся. На твоё место у вас, поди, очередь, как на приобретение автомобиля.

– Дмитрий Михайлович, я заявление две недели назад подала, мне уже и замена назначена. Девчонка молодая, поднатаскать бы хотелось немного.

– Тебе самой ещё войти в курс дела необходимо время.

Дмитрий Михайлович перезвонил сыну и предупредил, что приказал Валентине к вечеру закончить с увольнением и завтра выйти на работу в бухгалтерию Управления.

– После обеда проконтролируй её, будет отговариваться, пообещай применить те же меры, что и к братцу. В своём магазине сидеть будет не на чем. Собственно, ты ей муж или кто?

– Батя, сказала, что пока не забеременеет, о замужестве и речи быть не может.

– В этом деле, Сёма, я тебе не помощник. В техникум завучу звонил?

– Завуч одобрил наше вмешательство в учебный процесс, правда, когда этот болван продемонстрировал результат нашего воспитания, то старик был в шоке от увиденного. Он рассчитывал на беседу с ним о жизни, но нам с тобой известно, чем подобные беседы заканчиваются. А тут дёшево и сердито. На дольше запомнит.

Продолжение следует