— Эв, не хочешь потанцевать?

Эван повернулся к своей жене и вопросительно поднял брови. Катарина тепло улыбнулась и кивнула. Только тогда он встал и повернулся лицом к Мири.

— Конечно.

Он протянул руку. Мири взяла и последовала за ним на танцпол. Песня была медленной, поэтому Эван взял её правую руку в свою левую и положил правую ей на бедро. Он двигался уверенно, и Мири легко последовала его примеру. Он был высоким и широкоплечим, она была ниже ростом и стройнее, но у них было много танцевальной практики.

Она посмотрела на его лицо. Такой красивый. Полная копна волнистых тёмных волос, теперь седеющих на висках. Густые брови и большие, глубоко посаженные карие глаза. Его длинный нос был немного искривлен, а на подбородке под полными губами виднелся тонкий шрам. Она уставилась в его глаза, желая, чтобы они посмотрели на неё, но он смотрел поверх её запрокинутого лица, его черты были совершенно нейтральными.

— Спасибо, что пошёл танцевать со мной, - наконец сказала она.

Он кивнул. - Конечно.

— Брэдли выглядит таким красивым, не так ли?

— Несомненно.

— Он так похож на тебя. Это жутко.

— Ну, я его отец.

— И он выглядел точно так же, как ты в день нашей свадьбы.

Эван вёл их по танцполу, не обращая внимания на её слова. Она вздохнула.

— Я уже говорила тебе, как мне жаль, Эв. Я надеялась, что теперь твоя доброта распространится и на меня. У тебя новая жена, и дети говорят мне, что ты очень счастлив. Почему ты всё ещё наказываешь меня?

— Я не наказываю тебя. Ты - знакомая, с которой у меня общая история и двое детей. Я вежлив с тобой, как и со всеми, кого я знаю. Чего ещё ты хочешь, Мириам?

Он ни разу раньше не называл её полным именем. Она заметила.

— Это всё, что я для тебя значу? Знакомая? После всего, через что мы прошли?

— После всего, через что мы прошли, мне кажется, что ты можешь думать, что тебе повезло. Мне сказали, что у Оскара всё ещё шум в ушах.

Она снова вздохнула.

— Мы будем присутствовать в жизни друг друга, даже на каникулах с детьми и внуками и всё такое. Неужели ты не можешь простить меня?

— Я простил тебя, Мириам. Я не смог бы жить дальше без этого. Но я не знаю, чего ещё ты от меня хочешь.

— Я всё объяснила тебе в своём письме. Я никогда не хотела причинить тебе боль. Я не пыталась расторгнуть наш брак или разрушить нашу семью. Я никогда не хотела ничего такого.

— Нет, ты просто хотела трахнуть моего лучшего друга.

— Всё было совсем не так! Пожалуйста, пойми. Это то, чего я хочу. Я хочу, чтобы ты понял, что я сделала всё это не назло. Я потратила три недели на то, чтобы написать это письмо, чтобы ты понял.

— Я не читал твоего письма.

— Что ты сказал??

— Я не видел в этом смысла.

Ошеломлённая Мири перестала двигаться, Эван тоже. Они стали в статичной позе.

— Я вложила в это письмо всё своё сердце.

— Возможно.

— Но почему же ты не прочитал?

— Зачем это мне? Как говорится на старых картах, там водятся драконы. Чтение, возможно, расстроило бы меня, а я этого не хочу и не нуждаюсь в этом.

Мири была ошеломлена. Ей никогда не приходило в голову, что Эван не прочтёт её письмо. Все её ожидания зависели от того, поймёт ли он, почему она отступила от своих клятв. Он осудил её только за её действия, без учёта сложного контекста, вызвавшего их. Он не знал о её сокрушительном чувстве вины за свой роман, о том, сколько раз она пыталась покончить с ним, о том, как Оскар манипулировал её эмоциями, чтобы она переспала с ним в самом начале, и как он постоянно давил на неё, чтобы она возвращалась к нему в течение двух лет. Эван не знал, что был её настоящей любовью и что она сожалела обо всём, что делала с Оскаром. Он должен был это знать. Всё это!

— Прочитай письмо, пожалуйста!

— Нет.

— Пожалуйста, Эв. Пожалуйста. За всё, что у нас когда-то было.

— Я не могу.

— Почему? Я не думаю, что прошу слишком много.

— Я сжёг письмо.

— Сжёг? Но почему?

— Я же сказал тебе. Возможно, для тебя это было катарсисом, но я по-другому справлялся со своим гневом и горем.

— Но разве ты не хочешь знать, почему я это сделала? Что это значило для меня?

— Нет. Это не имеет значения.

Мириам была совершенно сбита с толку. Эван не знал, насколько опустошённой она себя чувствовала, когда он застал их в доме Оскара. Как она боялась за Эвана, когда он избивал своего бывшего лучшего друга, несколько раз ударив его по голове; она не хотела, чтобы его посадили в тюрьму или подали в суд. Как она была унижена, когда получила документы о разводе в присутствии своих друзей в клубе. И как грустно и одиноко ей стало, когда он съехал из их дома. Триша училась в колледже, но Брэдли ещё был дома, и она не могла смотреть на сына - мини-Эвана - без отчаяния. Эван не знал, какие обещания она давала, чтобы быть лучшей матерью, лучшей женой, лучшим человеком.

— Это очень важно. Ты должен!

— Мне жаль, Мириам. Вы с Оскаром предали брак и дружбу, поэтому я покончил и с тем, и с другим. Причины не имеют значения. Причины никогда не были важны. Достаточно того, что ты это сделала.

Песня подошла к концу, и Эван отпустил руку Мири. Он склонил к ней голову в коротком поклоне, затем повернулся и пошёл обратно к своему столу. Выражение его лица изменилось с нейтрального на сияющее, когда он поймал взгляд Катарины.

Мири медленно покинула танцпол. Последние шесть лет она была уверена, что Эван просто эмоционально упрям. Но он никогда не знал её боли. Никогда не чувствовал её раскаяние. Её сожаление. Никогда не знал, что она не хотела этого делать.

Она отчаянно хотела, чтобы он знал, что это было ужасное сочетание её собственной неуверенности и хищника, маскирующегося под друга, который увидел возможность и заставил её сделать то, о чём она никогда не мечтала. И она не могла понять, как покончить с этим самостоятельно.

Это была не её вина. Этого не могло быть. И Эвану нужно было это знать.

Она посмотрела и увидела Эвана, разговаривающего с Кэт, игриво улыбающегося, удобно держащегося за руки, смеющегося так, как они с Эваном смеялись до того, как её соблазнил Оскар.

Это очень важно. Это была не её вина. Она не была плохим парнем. Она не такая.

106550   18 200   +9.84 [117]

rhetthebrat,  THE DANCE