Скоро я заметил, что Катька наказывает меня намного реже, чем других обитателей "гостиницы", да и наказывает, в общем то, не сильно, скорее для порядка. Катя - госпожа больше не вызывала меня к себе и я целый день сидел в клетке наблюдая за экзекуциями которые проводила Катька. Все чаще я ловил себя на том что вид ее, прогуливающейся с хлыстом между клетками возбуждает меня. Катька заметила взгляды, которые я бросаю на нее - благо мне было велено смотреть на ее лобок и задницу - и была, кажется, этим очень довольна. Она стала приходить в "гостиницу" в хорошей одежде - раньше она одевалась как попало, за исключением неизменных ботфортов. Теперь же она часто красовалась в туго обтягивающих штанах, которые подчеркивали ее маленькую, аккуратную попку. Она старалсь сделать так, чтобу наказания проходили рядом с моей клеткой, хотя для наказаний были специальные помещения, где делать это ей было бы намного удобнее. У нее появились несколько пар совершенно умопомрачительных кожаных ботфортов - видимо, деньги не были для нее проблемой - и, видя мой явный интерес, она постоянно заставляла меня их лизать.

Однажды она не выдержала. Приведя меня в одну из комнат для наказаний, где стоял жуткого вида стол с ремнями для фиксации рук и ног по углам, и, приказав мне лечь на него, пристегнула мои конечности к столу. Я был, конечно, напуган ее приготовлениями, но что то мне подсказывало, что в намерения Катьки не входит меня пытать. По крайней мере здесь и сейчас.

— Ну, и долго ты еще будешь продолжать это? - спросила Катька. Ее рука, между тем как бы ненароком расстегнула пуговичку на ее красивой шелковой рубашке, которая была заправлена в обтягивающие полупрозрачные штаны. На ней, разумеется были и ее традиционные ботфорты.

— Что продолжать, Госпожа? - забеспокоился я. А что если я ошибся и она сейчас действительно начнет меня пытать?

— Пялиться на мою жопу, вот что! Сейчас я тебя буду наказывать за наглость.

Мои худшие опасения, кажется подтверждались. Однако Катька, вместо того чтобы взять какую нибудь из резиновых дубинок или плеток висящих на стене вместо этого продолжила раздеваться. Раздевшись, она забралась на меня - я, естественно и так был раздетым - и уселась попкой на мое лицо.

— Так тебе лучше видно? - спросила она.

— О, Госпожа, - я почувствовал как мой член мгновенно набух. Катька, конечно же, это видела.

— О, у нас, оказывается и член имеется. - сказала она. А, поняла. Ты, бедняжка, просто забыл как им пользоваться. И теперь тебе только и остается что смотреть. Делать то ты, бедненький, ничего не можешь!

— А вот отвяжите меня, и посмотрим, могу или нет, - сказал я в жопу Катьке. Это было невероятной, немыслимой наглостью по отношению к Госпоже. Катька и за меньшее могла выписать сто плетей и даже больше. Но она вдруг расхохоталась.

— Ай да Суслик! - хохотала она. Ну давай отвяжу, мой отважный!

Пока она отстегивала меня от стола я заметил что ее соски набухли, а влагалище, которым она касалась, сидя на мне верхом, моего живота стало влажным. Отстегнув меня, она встала у стены, молча наблюдая за мной, не говоря ни слова. По привычке я чуть было не опустился перед ней на колени, но заметив разочарование, мелькнувшее на ее лице, решился. Я шагнул к ней. Она подпрыгнула и обвила меня своими ножками за талию. Слегка придержав ее за попку я опустил ее влажное влагалище прямо на мой напряженный член. Мы кончили быстро и почти одновременно.

С тех пор отношения наши кардинально изменились. Катьке, чтобы возбудиться требовалось провести экзекуцию. Поэтому мы поступали так. Она приводила очередную жертву в одну из комнат для наказаний. Я обычно ждал уже там. Начинался процесс экзекуции, который иногда длился несколько часов - Катька не любила торопить события. Когда, наконец, несчастный истязуемыи Катькой раб уходил, или уползал обратно в свою клетку, Катька, уже в крайней степени возбуждения, набрасывалась на меня. Часто ей удавалось кончить три или четыре раза пока я успевал кончить всего один раз. Иногда Катька не выдерживала и мы занимались сексом прямо во время экзекуции. Например, изобретательная Катька садилась верхом на на мой член и, сидя на члене, порола длинным хлыстом, вертясь из стороны в сторону, подвешенного к потолку раба, совмещая, так сказать, работу и развлечение. Случалось она била и меня, а также часто заставляла вылизывать себе попку, а иногда и лизать сапоги. Но разница была в том что она заставляла меня делать только то что мне нравилось. При этом то, что она в любой момент может меня снова опустить, жестоко выпороть, унизить так как вздумается ей а не так как нравиться мне только еще больше возбуждало меня. Я хотел быть при ней все время. Я хотел одного - глядя на Катькину попку, слушать ее насмешливые реплики когда она истязает молящего о пощаде раба. А потом трахать ее, громко кричащую и бьющуюся в моих руках от оргазма.