|
|
Новые рассказы 76813 А в попку лучше 11304 В первый раз 4910 Ваши рассказы 4439 Восемнадцать лет 3218 Гетеросексуалы 9112 Группа 13080 Драма 2727 Жена-шлюшка 2372 Запредельное 1455 Зрелый возраст 1545 Измена 11684 Инцест 11482 Классика 336 Куннилингус 3035 Мастурбация 2118 Минет 12843 Наблюдатели 7772 Не порно 2866 Остальное 1032 Перевод 7401 Переодевание 1231 Пикап истории 683 По принуждению 10472 Подчинение 6851 Поэзия 1463 Пушистики 142 Рассказы с фото 2266 Романтика 5467 Секс туризм 479 Сексwife & Cuckold 2369 Служебный роман 2364 Случай 9920 Странности 2660 Студенты 3524 Фантазии 3193 Фантастика 2701 Фемдом 1296 Фетиш 3146 Фотопост 785 Экзекуция 3144 Эксклюзив 325 Эротика 1823 Эротическая сказка 2434 Юмористические 1507 |
Назад в прошлое Автор:
Makedonsky
Дата:
15 ноября 2020
Я, прищурившись, наблюдал, как мама одевалась, собираясь на работу. Она опаздывала, а потому металась, позабыв о приличиях и не закрыв дверь в свою комнату. В дверном пролете она появлялась на мгновение, а потому мелькала, как в стоп-кадре. Вот она, обнаженная, с ночной рубашкой в руках, еще крепкая, несмотря на свои сорок. Вот уже в панталонах, но еще без лифчика, потряхивает маленькими, словно девичьими грудками. Вот уже и в лифчике, и в комбинации. «Мой номер кончен, и мелодия допета...». Я отвернулся к стене и попытался заснуть, а рука уже пробралась в трусы и тискала крепчающий член. — Я пошла! – крикнула мама и зацокала каблуками босоножек. Я махнул свободной рукой, иди, мол. Мама щелкнула замком, закрывая входную дверь, и я тут же сел на кровати и дал «птице счастья» свободу, выплеснув семя на пол. «Ты бы женился, что ли», – как-то сказала мама, разглядывая перед стиркой мои трусы со светлыми пятнами. – «У нас на работе хорошие девушки пропадают». — Кто же это, если не секрет? – съехидничал я. — Нина Ракитина, техник, из Мордовии, тихая такая, мечтательная, Светка Журкина, она через дорогу живет, потом Ленка из Домодедово, толстая, правда, курит. А ты бы не курил, она-то бросает... — И я брошу, ей-ей! – пообещал я. И дрочить тоже брошу, когда стояк пропадет, подумал я. Мама ушла, и я, натянув тренировочные, вышел на лестницу покурить. А там уже топтался сосед Сашка, начинающий алкоголик. «Угости сигареткой!», – как всегда, попросил он. – «И прикурить! Я две возьму». — Да хоть все. Бросаю! — Да ну! – обрадовался Сашка, подхватывая полупустую пачку «Явы». – Это дело надо отметить! Трюндель дай, а я сбегаю! — Не дам! – твердо сказал я. – Ты мне десятку должен! — Тогда подожди! Сашка, пуская дымы, как паровоз, умчался, но вскоре вернулся, сжимая в руке что-то блестящее. — Вот, нашел вчера! Ишь ты, почему я ничего не нахожу, а? Сашка качал у меня перед носом часами с браслетом. — Ты посмотри, фирма! Это были «Монтана»! Или «Спорт», или «Кессель», или... — Вот! Отдам за трояк! Ага, и за десятку и жену в придачу, то есть деньги мои, а Танька его. Он как-то жаловался на нестояние и всерьез предлагал трахнуть его жену за пятьдесят рупий. Согласись я, так ведь не отвяжется, алкаш несчастный. — Во, «Монтана» - шишнадцать мелодий! – продолжал расхваливать товар Сашка. — Ну-ка, дай посмотреть! Я отобрал у Сашки часы. Почти новые, с прозрачной пленкой на стекле и зеленым кружком сзади на крышке. Хочу, однако, и давно. Барыги хотели за них семьдесят, в вузе предлагали по дружбе за шестьдесят. — Трояк, значит? — Ага. Он облизнулся, как кот на сметану. Мы спустились на пол-этажа. — Стой на коврике, сейчас деньги вынесу! Он потоптался, но в квартиру не пошел. Тактичный, однако! Я пошарил в карманах, нашел два рубля и, не глядя, выгреб горсть мелочи. Часы перекочевали ко мне, деньги – к Сашке. Он помялся, подтянул штаны. — Мало, сосед... добавить бы... — А десятка? — А... сейчас сбегаю, обмоем. — Беги, обмой. Мне на работу надо! — Так какая же работа! – засмеялся Сашка, показывая желтые прокуренные зубы. – Сегодня же воскресенье! Он умчался, покачиваясь на прямых ногах, а я запер дверь и уселся на диван и принялся рассматривать часы «Монтана». Я понажимал на кнопки, послушал зудящую музычку. Вроде даже будильник есть. Забавно! А ну-ка... Я с лета выставил девятнадцать пятьдесят четыре (хотел пятьдесят пять, рука дрогнула с непривычки), телефильм «ТАСС уполномочен заявить» с Тихоновым сегодня, теперь не пропущу! Я нацепил часы на руку и пошел на кухню чего-нибудь съесть... Наворачивая яичницу с «Докторской» колбасой, я вспомнил, как в детстве думал: «Вырасту большой, куплю колбасы и съем без хлеба!». Бабушка навела в питании порядок: в завтрак – самодельная простокваша, омлет, каша и чай. В обед обязательно первое в виде супа, щей или борща, в ужин – булка с чаем или чай с печеньем. Этот порядок мне всегда хотелось нарушить – съесть колбасы без хлеба. Бабушка, бабушка, в каких мирах обитает теперь твоя ангельская душа? Сашка всегда употреблял с закуской. Бывало, иду с работы, а он сидит уединенно с бумажным стаканчиком, четвертинкой и обязательной закуской на газетке. И не спешит, продлевает удовольствие. Эпикуреец, блин! Рука механически пошарила по столу, сунулась в задний карман. Я же бросил! Надо было постепенно, а то, как говорят в народе, уши опухнут. Я даже потрогал свои «лопухи». Вроде не опухли... Вот и славно, вот и хорошо! А что же делать? Мыть посуду? Потом, вечером. Мама придет с работы, усталая, раздраженная, а я, о, услада для очей, посуду мою! Я взял газету с программой. А, «Ритмическая гимнастика с Лилией Сабитовой»! Да ну, опять обдрочишься ведь... или на пляж, еще хуже, тетеньки почти голые, а кустики такие редкие! Тогда что же? Вот новый поворот, и мотор ревет, что он нам несет, хлеб иль бутерброд, и, наоборот... Журнал «Радио», вот кто нам поможет и спасет! А на обложке – телевизор «Фотон», цветной, а на экране «Фотона» - опять аэробика. Это искушение и страдание. Я бросил взгляд на свои почти новенькие блестящие часики, еще полчаса, и решил все-таки погулять. Хоть и тепло, а легкую курточку с карманАми я все же нацепил, и штанцы, какие поплоше, надел, и кепочку блатноватую на голову возложил. «Кружева на головку надень!». Хм, кружева – это рваный презерватив? Не надо! Нам целые надо, и размером побольше, а ценой подешевле! Прохладный вечер слегка охладил мои хотелки, я уселся на скамью напротив своей квартиры и принялся пялиться в темные окна. А там и часики запиликали «Когда святые маршируют»! О, кино! Я резко поднялся, сделал шаг, и вдруг все переменилось! Мир закружился, потемнел, а когда я смог снова видеть и чувствовать, оказалось, что я сижу на траве, обхватив колени, а вокруг предвечерье, и какая-то деревня. Брехали собаки, и кто-то стоял. И этот кто-то настойчиво тряс меня за плечо. Сапоги, галифе, широкий ремень с портупеей и кобурой. Милиция! Белый китель, аж в глазах режет! — Я иду, а он тут сидит, и не отвечает! – жаловалась девушка. — Не волнуйтесь, гражданка, разберемся! Гражданин, Вам плохо? Сплю, я, что ли? — Ничего, уже лучше. Голова закружилась... — Ну, раз лучше, документики предъявите! Старший сержант Иваницкий! Милиционер небрежно кинул руку к виску и требовательно протянул ее ко мне. Я, с трудом поднялся, суетливо зашарил по карманам, нашел напротив сердца и протянул старшему сержанту зеленую тонкую книжицу. Старший сержант Иваницкий, не торопясь, перелистывал страничку за страничкой, а я смотрел милиционеру под козырек на насупленные брови, а в голове крутилась классика: «Вот и тележку подвезли схватить меня!». Наконец страж порядка с видимым сожалением протянул мне паспорт: «Все в порядке, можете следовать!». Он снова откозырял и, сделав четкий поворот налево кругом, удалился. Я облегченно вздохнул и спрятал паспорт за пазуху. — А у меня нет привычки носить с собой паспорт! – сказала милая смуглая девушка. – У меня пропуск на работу с фотографией и печатью. Я подтянул брюки и одернул вельветовую куртку с синими вставками. — А Вы где работаете? Она поправила выбившийся из-под светлой беретки темный локон. — Да тут, на Варшавке. А Вы? — А я – на Шаболовке. — И я на Шаболовке. На сорок седьмом трамвае? — На нем, болезном. — А живете где? — В Нагатино. — Далеко! А я рядышком, проводите? Честно говоря, мне было не до нее. Хотелось где-нибудь уединиться и крепко подумать над произошедшем. — Охотно провожу. А звать Вас как? — Оля Дьячкова, а Вас? — Владимир Макаров. — Вот и познакомились, Володя! – она рассмеялась, легко и радостно. – Теперь пошли! Я подхватил ее под руку, а она прижалась ко мне, как к старому проверенному другу. Сердце ее билось сильно и ровно. — Я медсестра в роддоме, а Вы? — А я – инженер в институте. — А в каком? — Секретном. — А-а-а... – разочарованно протянула Оля. — А что это за место? Не узнаю. Она даже остановилась. — Зеленые Горы же! И стадион тут совсем рядом. — «Труд»? — Нет, «Шерстяник». Ну, я попал! Какая-то древность! Надо бы узнать, какой год, чтобы не вызывать подозрений, а то в самом деле в ментовку сдадут. — Вы милиционера позвали? — Нет, скорее он меня. Я же медсестра! Он к нам захаживает после дежурства, с мамой разговаривает. — Жених? — Ой, что Вы! – смутилась Оля. – До этого еще далеко... Оля была смугла, цыганиста, и раскоса, как башкирка. После Ига, когда захватчики изрядно поглумились над бессильно распластанной Русью, какие только гены не вылезают из нас порою! Она замолчала, и мы едва не прошли мимо киоска с газетами. — Минутку! – взмолился я. – Я еще сегодня газет не читал. Как там империалисты поживают? — С тех пор, как у нас бомба, притихли. Я подошел к киоску. — «Правду» дайте! — Двадцать копеек! Я торопливо сгреб шуршащие листы, пахнувшие типографской краской, и прочитал под заголовком – двадцатое июля одна тысяча пятьдесят четвертного года. Значит, кукурузник уже у власти. Ну, я попал! Хорошо не в пятьдесят второй, или в тридцать седьмой. Я машинально посмотрел на часы и вздрогнул! Обычная «Победа» с черными стрелками! А где же... «Ты какая-то не такая, я какой-то не такой!». — Володя, Вы совсем меня не слушаете! – с обидой сказала Ольга. – Вон на крылечке моя мама, и она нам машет! Я поднял голову и узрел на покосившемся крылечке очень тучную женщину в простом белом платке, которая стояла и махала рукой. Оля на нее была совсем не похожа. Тетка мельком глянула на меня. — Олька, слышь! Тут Любка с мамашей заходила, ты у нее в свидельшах, что ли? — Люба, это моя подруга, – быстро пояснила Ольга. – На днях она за Толика замуж выходит. А я у нее в свидетельницах. А мама их не любит, хотя мы все – несчастные. — Это почему же? Война? — Нет. Люба замуж за какого-то слюнявого собралась, терпеть его не может, а ко мне никто не сватается. А в девках уже стыдно сидеть. Другие вон уже замужем давно, и деток нарожали. Она вдруг загорелась. — Можно я скажу, что Вы – мой жених? Мне стало весело. В какой-то дыре, вне своего времени, еще бы не весело! А если еще и «кочерыжку погреть» удастся... — А давайте! — Только на «ты», ладно? Идем, мама, идем! Ольга в белом платье, как на крыльях, полетела впереди, замелькала тонкими ногами в белых носочках. Я за ней еле поспевал. Вблизи толстая мамаша смотрела на меня дольше и пристальней. — А это, мама, мой жених Володя! – представила меня Ольга. — Намного лучше, чем тот вертухай! – резюмировала мамаша, намекая на милиционера. – Не люблю я их. — А кто их любит? – поддакнул я. – Никто их не любит! Ольгина маман – типичная хрюшка: глазки-щелочки, нос пятаком, вся розовая, как копилка из фарфора с прорезью на спине. — Ну, заходи, Володька, раз пришел. Выпьем за знакомство. За столом мамаша поставила мне стакан и налила самогона «с верхом», хотела посмотреть, как я свалюсь носом в квашеную капусту, но Оля вступилась: «Ему сегодня нельзя!», и рассказала недавнюю историю с «обмороком» и милиционером. Тогда Ольгина мамаша выхлестала самогон сама, закусив хрустящей пахучей капусткой, и объявила: «Я пошла!». И действительно пошла, тяжело ступая, как мать-слониха, беременная десятком слонят. «Она сторожит тут в школе», – пояснила смуглая Ольга, изрядно захмелевшая. – «Сейчас дойдет, и завалится спать». Она, покачиваясь, встала и заперла дверь на щеколду... 93718 11 134 +9.77 [41] Следующая часть Комментарии 19
Зарегистрируйтесь и оставьте комментарий
Последние рассказы автора Makedonsky |
Форум +3
|
© 1997 - 2024 bestweapon.one
Страница сгенерирована за 0.015012 секунд
|