Прошло ещё несколько месяцев. Юми и Акира уже не считали дни — время измерялось только сменами в клубе, ночами на коврике у ног Кенжи и редкими моментами, когда их оставляли вдвоём. Кабинка с дырой в стене стала для Юми постоянным местом работы: каждый вечер её фиксировали, нижняя часть тела исчезала за стеной, а верхняя оставалась с Акирой. Они научились жить в этом разделённом мире: за стеной — безымянное использование, здесь — бесконечная нежность. Колокольчик Юми звенел тихо под поцелуями Акиры, и это был их единственный звук счастья.

Но Кенжи решил, что пора двигаться дальше.

Однажды вечером, вместо привычного маршрута в бордель при клубе, он вывел их на улицу в закрытый чёрный фургон. Юми и Акира сидели на полу, прижатые друг к другу, поводки прикреплённые к кольцу в стене. Кенжи сел напротив, закурил и долго молчал, глядя на них с холодной улыбкой.

«Сегодня вы переходите в новое место. "Дом счастья" — закрытый клуб для очень особых клиентов. Там не просто ебут. Там создают идеальных петов. Хозяйка давно просила вас обоих, особенно Акиру. Говорит, из него можно сделать шедевр.»

Юми задрожала, прижалась к Акире сильнее. Колокольчик звякнул жалобно. Акира обнял её, но сам побледнел.

Фургон ехал долго. Когда их вывели, они оказались перед высоким особняком в лесу за городом — без окон на первом этаже, с тяжёлой дверью и охраной. Внутри пахло дорогим парфюмом, кожей и чем-то медицинским. Их провели по коридору в большой зал с мягким светом, бархатными диванами и зеркальными стенами.

Там уже ждала хозяйка.

Женщина лет пятидесяти, высокая, с идеально уложенными седыми волосами, в строгом чёрном платье до пола. Глаза холодные, как сталь, губы накрашены кроваво-красным. Её звали мадам Элизабет. Она встала, подошла ближе, осмотрела их как товар.

Сначала Юми. Повернула её лицо за подбородок, провела пальцем по ошейнику с колокольчиком.

«Милая сучка. Розовый идёт тебе. Оставим как есть. Может, добавим пирсинг позже. Ты будешь классической девочкой — нежной, звонкой, с хорошей растяжкой.»

Юми опустила глаза, слёзы уже собирались.

Потом мадам повернулась к Акире.

Она ходила вокруг него медленно, как хищник. Подняла его подбородок, заставила встать прямо. Провела рукой по груди, животу, члену. Сжала яйца — не больно, но властно.

«А вот ты... ты особенный. Бывший мальчик, сын чемпиона. У тебя лицо слишком мужественное, тело слишком обычное. Мы сделаем из тебя нечто уникальное. Не девочку, не мальчика. Идеального пет-куколку. Без пола, без возраста. Вечную игрушку.»

Акира задрожал. Юми ахнула, схватила его за руку.

Мадам хлопнула в ладоши. Вошли двое мужчин в белых халатах — врачи — и четверо мускулистых «тестеров» в чёрных масках.

Сначала Акиру увели в соседнюю комнату — медицинскую, с ярким светом, гинекологическим креслом и инструментами. Юми хотела пойти за ним, но её удержали и посадили на диван в углу, приковав поводок к кольцу в полу. Она могла только смотреть через стеклянную стену.

Тестеры начали с проверки.

Акиру зафиксировали в кресле — ноги в стременах широко раздвинуты, руки пристёгнуты. Один тестер взял его член, начал дрочить профессионально, доводя до эрекции. Другой ввёл пальцы в попку, нашёл простату, массировал. Третий сосал соски. Четвёртый записывал реакции — как быстро встаёт, как долго держится, как сильно течёт предсемя.

Акира стонал, выгибался, лицо исказилось в ahegao — глаза закатились, слюна потекла. Юми плакала тихо, колокольчик звенел при каждом всхлипе.

Потом врачи. Измеряли всё: длину члена в эрекции и в покое, объём яиц, чувствительность головки, растяжимость ануса. Брали анализы крови, проверяли гормоны.

Мадам наблюдала, делала пометки в планшете.

Когда тестеры закончили, Акира был весь в поту, член красный, подрагивающий, но кончить не разрешили — каждый раз на грани останавливали.

Его отвели обратно в зал. Он рухнул на колени перед мадам, дрожа.

Она объявила решение холодно и чётко.

«Мы сделаем следующее.

Первое — обрезание крайней плоти. Головка будет всегда открыта, чувствительная, блестящая. Никакой защиты.

Второе — перманентная эрекция. Имплант в основание члена и инъекции препаратов. Он будет стоять всегда, без возможности опасть. Постоянное напряжение, постоянное желание.

Третье — удаление яиц. Кастрация. Никакого тестостерона естественного. Только то, что мы дадим. Голос станет выше, кожа нежнее, эмоции ярче.

Четвёртое — импланты груди. Размер C, натуральные на ощупь. Соски чувствительные.

Пятое — полная лазерная эпиляция всего тела ниже шеи. Навсегда гладкий, как кукла.

Шестое — перманентный макияж лица: яркие губы, подведённые глаза, румянец. Чтобы даже без косметики выглядел как шлюшка.

Седьмое — силикон в губы. Пухлые, объёмные, идеальные для минета.»

Юми закричала. Упала на колени, поползла к Акире, обняла его ноги.

«Нет! Пожалуйста! Не надо! Он и так ваш! Не калечьте его!»

Слёзы лились ручьём, колокольчик звенел безумно.

Акира гладил её по голове, но сам был в шоке. Глаза пустые.

Мадам только усмехнулась.

«Это не то, что ты думаешь. Это совершенство. Он станет произведением искусства. А ты будешь любить его ещё сильнее.»

Акиру увели в операционную. Юми пыталась вырваться, но её удержали и вкололи успокоительное. Она заснула, плача.

Акира тоже получил наркоз. Последнее, что он помнил — холодный потолок, маску на лице и голос мадам: «Спи, куколка. Скоро ты проснёшься совсем другим.»

Он проснулся через неделю.

Сначала — боль везде. Тупая, ноющая. Тело тяжелое, как чужое. Он лежал в палате с мягким светом, подключённый к капельницам. Рядом сидела Юми — её приковали к стулу, но разрешили быть с ним.

Она плакала без остановки уже неделю. Глаза красные, лицо опухшее. Колокольчик молчал — она почти не двигалась.

Акира попытался пошевелиться. Голос вышел высоким, тонким — уже изменился.

«Юми...»

Она бросилась к нему насколько позволяла цепь, взяла за руку, поцеловала пальцы.

«Акира... мой Акира... прости... прости меня...»

Медсестра вошла, отстегнула Юми, помогла Акире сесть. Принесли зеркало на подставке.

Он посмотрел на себя.

Сначала лицо.

Губы — огромные, пухлые, ярко-розовые от перманентного макияжа и силикона. Выглядели как для постоянного минета. Глаза подведены чёрным, ресницы кажутся длиннее, румянец на щеках вечный. Он выглядел как кукла — красивая, порочная, не мужская и не женская.

Потом тело.

Грудь — два идеальных холма размера C, с торчащими розовыми сосками. Кожа над ними гладкая, без единого волоска. Всё тело — от шеи до пальцев ног — абсолютно голое, лазерно чистое. Ни одного волоса, даже в интимных местах.

Он опустил взгляд ниже.

Член стоял — твёрдо, вертикально, не опадал ни на миллиметр. Головка открытая, блестящая, ярко-розовая, без крайней плоти. Кожа вокруг натянутая, чувствительная до боли. Основание чуть толще — имплант. А под ним... пустота. Мошонка удалена полностью, только гладкая кожа и маленький шов.

Он коснулся себя дрожащей рукой. Грудь была мягкой, тяжёлой. Соски отреагировали сразу — затвердели. Член дёрнулся от прикосновения, но кончить не мог — всё внутри перестроено.

Слёзы потекли по его новым пухлым губам.

Юми обняла его осторожно, чтобы не задеть швы. Они плакали вместе — тихо, без слов.

Мадам вошла через час. Осмотрела.

«Идеально. Ты теперь — Аки. Без пола. Вечная куколка. Грудь заживёт через месяц, эрекция навсегда. Гормоны начнём завтра — будешь ещё нежнее.»

Аки (уже так его называли) кивнул покорно.

Юми держала его за руку.

Вечером того же дня, несмотря на слабость, их вывели в главный зал "Дома счастья".

Зал был полон гостей — богатые мужчины и женщины в масках, в дорогих костюмах. Мягкий свет, живая музыка, запах дорогого алкоголя.

Аки и Юми вывели на небольшой подиум в центре.

Аки — голый, только розовый ошейник с цепочкой (теперь его цвет изменили под новый образ). Грудь слегка покачивалась при движении, член стоял гордо, головка блестела. Лицо кукольное, губы пухлые. Он шёл мелкими шажками — тело ещё слабое.

Юми — в прозрачном кружевном белье, колокольчик звенел тихо. Она не отводила глаз от Аки, слёзы всё ещё блестели.

Их поставили рядом, лицом к гостям.

Мадам объявила громко:

«Господа, представляю вам нашу новую звезду — Аки. Бывший мальчик. А рядом — его бывшая пара, Юми.»

Гости аплодировали. Кто-то уже расстёгивал штаны.

Аки и Юми стояли, держась за руки.

Он посмотрел на неё — глаза большие, подведённые, полные слёз.

Она посмотрела на него — и улыбнулась сквозь плач.