***

Она ждала. Теперь, когда свидание было назначено, она изводилась в ожидании. Падшая, озабоченная, ненасытная баба, которую потянуло на молоденьких.

В её фантазиях Алёша в бане не остановился, когда увидел, как её ноги чуть разъехались, обнажив тщательно ухоженный, гладко выбритый пах с двумя рабочими дырочками. Булки расслабились, и между ними со всей распаренной откровенностью обозначилось сглаженное, пигментированное углубление попки, куда ещё позавчера её имели двое: любовник и муж. Наталья представляла, как парень вперил взгляд в открывшийся вид, протянул руки, раздвигая ягодицы ещё сильнее, отчего анус уплощился и расслабился. Может, его недостаточно плотный вид наведёт юношу на мысли о том, какая она на самом деле?

А вторая дырочка, ниже, та самая текучая и охочая пизда, пока скрытая крупными смыкающимися бёдрами, могла быть нащупана, если бы он, повинуясь порыву, запустил ребро ладони между мокрых бёдер к щелке, оттопыренным большим пальцем вдавливаясь в распустившееся влажным отверстием очко.

Она бы лишь дрогнула и застыла в волне стыдного, но сладкого предвкушения, вжимаясь в полок, продолжая лежать неподвижно, покорно ожидая большего. А он, не встретив сопротивления, вонзился бы глубже, между губ в широкое рожавшее влагалище, теперь слишком очевидно возбуждённое и утопающее в слизи, ввёл бы сразу два пальца в горячее нутро — и по телу побежали бы искры нетерпеливого желания…

Наталья ощущала бы его учащённое дыхание на коже между лопаток, чувствовала над собой дрожащее от нетерпения тело парня, видела краем глаза залупившийся, подрагивающий в такт сердцу член в нескольких сантиметрах от бедра. Пальцы Алексея, уже смелые, нащупали бы набухший клитор, вдавили его сильно и требовательно, мяли грубо, жёстко, почти болезненно. Она бы не удержалась — тихо охнула, вздрогнув от беспардонного вторжения, и сама раздвинула ноги шире, молча и покорно предлагая, как молодая перевозбуждённая девчонка, себя всю, сейчас, этому молодому, горячему парню.

Как же это было бы стыдно, с мужем и сыном за дверью, с рукой любовника во влагалище! Какой надо быть безнравственной потаскухой, чтобы позволять себе такое?! Она понимала это и лелеяла в себе эти мысли, продолжая в фантазиях раскручивать эту сцену, представляя себя на самом дне моральной ямы, в которую так сладостно падать и так мучительно осознавать.

Ей грезилось, что этот молодой жеребец, увидев запретные места матери друга, вдохнув аромат ненасытной пизды, непременно слетит с катушек, не помня себя навалится сверху, прижмёт тяжёлым телом к лавке. Она ощутит головку его члена у попки готовая принять даже туда. Но он приподнимется, возьмёт член в руку и проёдет головкой по дрогнувшему бритому анусу ниже, надавит и скользнет по мокрой дорожке, войдёт в неё, заполняя раскаленную желанием пизду до самой матки. Горячие мощные бёдра возьмут с места в карьер, начнут долбить её яростно и нетерпеливо. А она, подбрасывая жопу навстречу, сжимая руками груди, от дикости ситуации, от страха и стыда будет сдавленно ойкать и пялиться на дверь в дикой смеси ужаса, сладострастия и позора.

Боже, как бы она кончила! Стыдливо и распутно, подставив свой женский бесстыжий срам ровеснику сына, будто совершив инцест у себя в голове. Почти физически она ощутила горячие потоки спермы Алексея у себя во влагалище и, очнувшись, потрогала себя между ног: снова мокрая!

Что за наваждение?! Почему вдруг молодые парни стали так желанны и заняли её сексуальные фантазии?! Одна она такая, или это свойственно всем женщинам её возраста? Может, какая-то другая женщина сейчас точно так же мечтает о её собственном ребёнке, утайкой косясь на бугор в его штанах? Эта мысль огорошила и вернула в действительность. Никогда, никогда такому не бывать!

Наталья очнулась от грёз и увидела в окно, как к дому идут друзья сына: Алексей и Паша. "Вот и они!".

Лёша зашёл первым.

— А сына нет! — приветствовала их женщина, надо было ему позвонить сначала!

— И хорошо, что нет. Мы к вам пришли!

— Ко мне? Вдвоём?! - В груди ее сладно защемило предвкушение.

— Простите, тётя Наташа, но он всё видел вчера и… тоже хочет, — виновато потупился парень. Хотя Наталья не очень поверила его огорчению.

— Вы сдурели, похоже! А ну вон, оба, чтобы я вас больше не видела! — Возбуждение захлёстывало, но она помнила как долна себя вести приличная женщина. — Решили шлюшкой дежурной заделать, будто она безотказная подзаборная пропойца! - Голос ее дрожал. Она поднялась, всем видом показывая, что разговор окончен.

— Вы не злитесь, тётя Наташа, пожалуйста, он поклялся больше никому не рассказывать, но у него тоже экзамены и тоже нет подружки! Вы бы нас так выручили, мы бы потом всё-всё для вас сделали! Вы нам обоим очень-очень нравитесь! Паша сказал, что вы самая прекрасная женщина, которую он знает! Мы — молчок, никому, могила! — вкрадчиво убеждал Лёша, пододвигаясь к женщине вплотную.

Она предугадывала его действия, но что-то внутри — то ли стыд, то ли срам — не давало решительно пресечь поползновения. Парень подошёл вплотную, пользуясь её замешательством, приобнял за талию, наклонился и поцеловал в шею, около уха. Она вздрогнула и в следующую секунду подставила губы.

Это было как целовать мармелад — так сладко и мягко. Никакой жёсткой щетины, перегара или вони сигарет: мягкая кожа, гладкие губы, быстрый юркий язык. Наталья податливо широко раскрыла рот и уперлась языком в Лешкин, охватив руками любимое лицо, забылась, растеклась, увязла, а когда вернулась к действительности, сама уже была рукой в шортах Алексея, поглаживая вожделенный инструмент.

— Только пусть он на улице подождёт, — умоляюще пролепетала Наталья, закрывая от стыда глаза.

Лёша кивнул, и Паша тенью выскользнул. Дрочить парню и целоваться было для неё ещё романтичнее. Она стояла к нему в полоборота, надрачивая член. Алексей развязал халат и вытащил грудь, теперь исследовал её, хватая и дергая сжавшиеся соски. Она тёрлась лобком о его бедро, получая лёгкую стимуляцию, только подстёгивающую желание. Сегодня всё было дольше, размереннее и осмысленнее. Каждая минута свидания отпечатывалась в памяти, и Наталья, запоминая и смакуя, хотела довести свой стыд и возбуждение до предела.

— Да, тёть Наташ, дрочите мой хуй! Дрочите его! — горячо шептал Алексей, будто в беспамятстве.

— Лёша, тише… — прошептала Наталья, чувствуя, как свободная рука парня уже задрала халат и жадно щупает её полуголые ягодицы.

— А что тише? Боишься, что нас застукают?

— Да…

— Застукают за чем?

— Лёша, перестань!

— Скажите сами!

— Застукают… как я дрочу твой хуй…

— Да, тёть Наташ! В собственном доме замужняя тётя дрочит хуй другу сына! Какая же ты развратная блядь, — жарко выдохнул он ей в ухо.

Наталья промолчала, только сильнее сжала член в руке и плотнее прижалась к боку парня. По её прерывистому дыханию и реакции Алексей вдруг понял: сейчас всё дозволено. Он перестал сдерживаться, перестал притворяться перед той, кого сам вознёс на пьедестал и мужу которой втайне завидовал.

— Тёть Наташ, да ты оказывается шлюха… — бросил он новое обвинение.

И снова слова повисли в воздухе, только подстегнув женщину прижаться теснее.

— Поцелуй его, давай! — коротко приказал он.

— Лёша, нет! Ты что! — замотала она головой. Но слова звучали неуверенно.

Знакомый с юности жест: ладонь легла ей на плечо и уверенно надавила вниз. Парень действовал как опытный взрослый мужчина и она покорилась ему, как и всегда.

— Лёша, мы же так не договаривались… — прошептала она, но уже опускалась на колени. Полуголая, с висящими сиськами и растрёпанной причёской, она оказалась с членом прямо перед лицом. С наслаждением втянув ноздрями терпкий мускусный запах, потрогав упругую мошонку, Наталья открыла рот и жадно заглотила налитую головку, ритмично и уверенно заскользив пунцовыми губами по стволу. Чувствовался большой опыт.

— Блядь, заебись! — вырвалось у Алексея. Он смотрел и не мог поверить такому счатью.

— Да, сука, соси, не останавливайся!

— Вот так!

— Тёть Наташ, ты отличная хуесоска!

— Я не представлял, что ты так классно сосёшь!

— Давно тебя надо было выебать! — горячо шептал он, упиваясь зрелищем прилежно сосущей матери друга.

Рука парня вцепилась Наталье в волосы. Возбуждённый молодой самец грубо пользовал её рот — это был уже не минет, а скорее он дрочил свой хуй её головой. Наталья подумала: какой же он ещё молодой, энергия бьёт через край, хочет кончить быстро, не тянет удовольствие, как взрослые любовники. У тех к оргазму у неё уже шея уставала и губы саднили.

Она пыталась взять глубже, пихала член в горло, чувствуя тяжёлую ладонь на затылке. Ей безумно хотелось, чтобы он кончил ей в рот, выплеснул всю эту молодую, густую и терпкую сперму. Работала губами, языком, втягивала щёки. Член вдруг напрягся, загудел — и на язык ударили первые горячие струи.

— Сука! Блядь! Тварь ебаная! — выкрикнул Алексей, вжимая её голову до упора.

Наталья жадно глотала насыщаясь, двигая головой, выдавливая рукой последние капли прямо из головки. Член долго оставался твёрдым, и она не отпускала его изо рта. Лишь когда он совсем ослаб, она освободилась, уткнувшись лбом в бедро парня, не решаясь поднять глаза от возбуждения и стыда. Внутри её переполняло желание, но сейчас ей уже ничего не светило.

— Наташа… прости, что я так наорал, не знаю, что на меня нашло, — торопливо запихивая член обратно в шорты, пробормотал Алексей.

— Ничего, Алёшенька, всё нормально, — тихо ответила она, поднимаясь и запахивая халат. Соски были болезненно чувствительны. — В такие моменты и не то скажешь. Не извиняйся! — В животе у неё всё ещё гудело от нереализованного желания, и от этого голос предательски дрожал.

Он отступил, больше не прикасаясь к ней, и воровато оглянулся.

— Это было… — начал он пятиться к двери.

— Просто иди, — попросила Наташа, едва сдерживаясь от переизбытка эмоций.

— Там Паша ждёт… — напомнил Алексей и, смущённо улыбнувшись, показал характерный жест рукой. — Ему можно просто… ну, ты поняла.

— Что же вы всё на одну бедную женщину? Я же не железная! — притворно возмутилась Наталья, пытаясь унять дрожь в коленках и руках.

— Потому что ты самая-самая, — ответил парень и выскользнул за дверь.

***

Паша пробрался в комнату боком, выжидательно рассматривая хозяйку. Когда Алексей предложил трахнуть мамку друга, он был в ужасе. Шикарная моложавая женщина, на которую они все пялились и дрочили подростками, вдруг оказалась досягаемой, а судя по тому, что говорил Лёха, ещё и развратной. Это было для него из разряда невероятного — как если бы девушка из ролика оказалась соседкой по подъезду и, встретив, сразу пригласила к себе на ночь.

Вот и тётя Наташа, растрёпанная и чем-то расстроенная, красивая, как всегда, сейчас ждёт его на кухне!

— Извините, — заблеял он заученные слова, — но у меня тоже проблемы, что и Леши, и он сказал, что вы можете помочь…

— Да ладно уж распинаться, всё с вами, похотниками, понятно! Иди ко мне сюда, показывай, что там! — скомандовала женщина, то ли устало, то ли покорно. Ей хотелось побыстрее расквитаться с парнем, чтобы вернуться в свои мечты о его друге.

Парень подошёл, замявшись. Под шортами уже напряглось что-то значительное, и женщине вдруг стало любопытно.

— Ну, снимай!

Обмирая от нереальности происходящего, Паша сдвинул шорты вниз, высвободив из плена огромную колбасу.

Наталья невольно вскрикнула от удивления, прижав ладошку ко рту.

— Ох, ниху… Ни фига себе у тебя тут… Отрастил! — уставилась она на этот член. — Не член, а явление! Большой, толстый, с крупной головкой, теперь распрямился тяжёлым шлангом у неё на глазах. — Офигеть, у тебя тут богатство! Все бабы будут твои!

— Не, они как видят такое, так убегают. Даже в руки брать не хотят!

— Что с них взять, мокрощелки, — заметила Наталья, — тебе надо женщин повзрослее, рожавших, вот их точно осчастливишь! - Женщина с любопытством разглядывала небывалый агрегат и не сразу поняла, что прямым текстом предложила парню себя. Член раздулся во всей красе, из-за тяжести не топорщился вверх, а свисал пологой дугой, указывая Наталье между ног. От этого ей стало совсем стыдно и неуютно.

— Ох, как тебя взять-то! — примерилась она рукою. Но одной ладонью тут явно не обойтись. Смочив ладони, она взялась за круглую головку двумя руками, а Паша застыл, как греческое изваяние, и закатил глаза.

Она стала гладить, осторожно дрочить нежный орган, пытаясь сообразить, как ловчее ласкать такую большую штуковину.

— Сам-то ты как справляешься с таким размером? — пыхтя, спросила Наталья. — Руками?

— Руками неудобно, обычно хлебушком!

— Чем? — женщина от неожиданного ответа даже остановилась, но лишь на мгновение, возобновив неторопливую дрочку.

— Ну… батон хлеба разрезаю, потом туда… его… ну и…

— Потом не ешь его, надеюсь? — Наталья спрятала улыбку в уголках рта, стараясь остаться серьёзной.

— Не, что вы, свиньям кидаю!

— Отъелись, наверное, свиньи на хлебушке-то?!

— Жирные, ага. — Парень не чувствовал, что над ним смеются, глубоко сосредоточившись на ласковых руках женщины.

— Ну хоть так! - Отвлекшись на технический вопрос, она немного остыла, но, осознав масштаб своего падения, застыдилась с новой силой и почувствовала новый прилив желания. После Лёши в трусиках и так было хоть выжимай.

Ещё один ровесник сына, да с таким агрегатом, о котором можно только мечтать, сейчас был в её руках. Она боялась представить, какую бурю мог произвести Паша, будучи в ней, насаживая её многоопытное нутро на свою молодецкую елду. И поскорее постаралась отвлечься, подумав о Лёше. Но этот член не выходил из головы. Может, потому что её руки ритмично натягивали кожу на мощную головку и обратно? Она боялась за себя, боялась, что распалившийся парень завалит её прямо тут, на полу, и она не найдёт в себе силы отказаться. Её будут ебать в семейном доме, как последнюю шлюху, а она, осознавая всё происходящее и не имея сил противостоять, с нескрываемым удовольствием будет подставлять свою дырку под огромную бугристую елду. Страшно было предположить, во что это выльется, и Наталья постаралась сдвинуться вбок, с линии «обстрела». Паша держался долго, дольше Алексея — может, потому что сухие руки были куда хуже мягкой тёплой булочки, — но и он наконец не выдержал: выкатив глаза и вытянув губы колечком, тоненько пискнул и выплюнул подрагивающим агрегатом густую струю, попавшую на батарею под окном и пол.

Наталья ещё немного погоняла скользкий от спермы член в ладонях, размазывая жижу по всему нескончаемому стволу, удивляясь, насколько со «смазкой» движения по нему стали гладкими и нежными, но потом, смутившись, отдернула руки и отправилась к раковине.

Пока шумела вода, она и не заметила, как Паша испарился. Оглушённая от возбуждения и произошедших событий, она ещё долго ходила по дому, не находя себе места, потом решилась: тщательно закрылась, разделась и несколько раз кончила, представляя обоих парней с собой одновременно.

***

Теперь они наведывались к ней при каждом удобном случае — почти каждый день. Часто ничего не получалось: в доме был муж или сын, и тогда парни уходили ни с чем, с кислыми минами. Но когда фортуна улыбалась, когда дома никого не оказывалось, их лица сияли ярче солнца.

— Когда там ваши экзамены кончатся, а то используете меня как рабочую силу! — в шутку жаловалась она, а сама настолько привыкла к их членам и тому, что после их ухода отдаётся дикой, разнузданной мастурбации до изнеможения, что ждала их появления с не меньшим нетерпением.

С Лёшей она позволяла чуть больше: поцелуи, обнимания, ласкать себя во время минета. Будто разгадав её, в процессе он обзывал ее последними словами, довольно грубо заставляя себя ублажать, ебал в рот, схватив за голову. Она всё боялась, что однажды он прикажет повернуться к нему задом, и возьмет её окончательно. Но все же взаимные преграды оказались сильнее. А Паша так и оставался на расстоянии вытянутой руки. Она не делала этого им обоим вместе, стыдясь того, что позволяля Алесею. Но в фантазиях оба члена побывали в ней по отдельности и одновременно. В попку себе она определила Лёшу, а во влагалище однозначно должен был заполнить своей огромной сладкой залупой Паша.

Парни горячо её каждый раз благодарили, как радушную хозяйку, будто она угощала их пирожками, а не рукоблудием. Обещали всенепременно сдать все экзамены на пятёрки.

— Сколько же там их у вас? — удивлялась женщина, качая головой.

Однажды вечером, витая в амурных облаках собственных развратных воспоминаний, она в шутку, негодуя, спросила у сына:

— Послушай, сколько у вас экзамены уже идут, скоро июль, а они вас всё мучают?!

— Какие экзамены, — поднял голову тот, — они все три недели как закончились! Я же тебе говорил, — упрекнул он её в невнимательности.

— Ах, да! Вспомнила! Надо же! Забыла! — всплеснула Наталья руками.

Ей сперва стало стыдно от того, как её развели под благовидным предлогом, лохушку, развесившую уши и протянувшую к молодым хуям загребущие бабские руки. Но ведь в глубине души она понимала, что предлог у парней мог бы быть любой, и она бы приняла его так же, ослеплённая собственными желаниями. "Вот, сволочи, обманщики! - Повторяла она просебя. И снова ей стало стыдно, что парни разыграли её, пользуясь, как бесплатной шлюшкой, и она надолго уединилась в ванной, смывая своё падение тугими струями душа с набухшей от всех этих переживаний промежности.

***

Надо было как-то проучить обманщиков, и когда они явились вновь, она пригласила их в комнату вдвоём. Те переглянулись и двинулись в комнату, толкая друг друга.

— Так, мои хорошие! Я знаю, что экзамены кончились, и вы меня надули! Не оправдывайтесь, это бесполезно, — остановила она их поднятой ладошкой. — На этом нашу маленькую богадельню и кассу взаимопомощи объявляю закрытой! Это не может продолжаться и не будет продолжаться по многим причинам! Я это делала исключительно из желания помочь! Теперь вы сами по себе, как хотите: руками, или ищите ровесниц! Спасибоза урок, я всегда занала, что мужчинам верить нельзя, даже таким… м-м-м… молоденьким!

Не дав им вставить ни слова в оправдание, она продолжила:

— Но я пригласила вас не только для этого! У меня для вас испытание или наказание! Я накупила купальников и хочу, чтобы вы сказали, какой мне идёт больше всех!

— У-у-у! — загудели парни. Такое наказание их очень даже устраивало.

— Тогда сидите здесь, на диван, и ждите, я переоденусь и выйду!

Решив поквитаться и немного подразнить зарвавшихся шантажистов, она зашла в спальню и достала приготовленные покупки. Долго стояла перед зеркалом, не решаясь раздеться: казалось, парни ворвутся сюда и, увидев её нагой, не вытерпят, возьмут силой. Там и она не была уверена в своей стойкости. Но за дверью всё было тихо. И она решилась, сбросивв домашний халат. Из зеркала на неё смотрела симпатичная женщина с приличной грудью и довольно заметной талией. Бёдра широкие и сочные, кожа гладкая и свежая, ноги ровные, округлые колени, выраженные голени, точёные щиколотки. Грудь стоячая, с озорными бордовыми сосками — совсем не опустилась. Животик выпирает самую малость, а если втянуть — то совсем плоский. Массивный лобок, чистый и гладкий, и галочка проказницы-щели — источник огромных удовольствий, массы искушений и отчаянного стыда, место притяжения всех самцов.

«Ах! Хороша!» — похвалила она сама себя. После чего быстро надела первый купальник. Самый скромный. Его мягкие линии обнимали фигуру, подчёркивая изгибы, без излишней откровенности. Тонкие бретели нежно ложились на плечи, а глубокий синий цвет словно уводил вглубь океанских волн, создавая ощущение спокойствия и уверенности, прекрасно сочетаясь с глазами. Наталья взглянула на своё отражение, отметив, как благородно и изящно она выглядит.

Внутри её клокотала стыдливость вперемешку с возбуждением. Выйти в таком виде к взрослым парням, которых она уже не раз держала за хуй, а одного даже награждала минетом? «Пусть теперь попускают слюни!» — повторила она себе и, набравшись смелости, шагнула в зал.

— Ох! Вах! — запричитали парни. Можно было даже не заглядывать в их полные желания и обожания глаза, чтобы понять, что они чувствуют.

«Только бы не перегнуть, не перегорячить их, а то не выдержат и поимеют», — беспокоилась Наталья с потаённой сладкой надеждой и опасением.

— Ну как?

Она повернулась к ним спиной, сжала руками грудь и чуть наклонилась повиляв задом, очерченным и подтянутым цветным нейлоном.

Парни просто молчали, благоговейно уставившись на её пятую точку.

— Э-эй! Я здесь! Смотрите на лицо! Прекратите пялиться! — шутливо попросила Наталья посмотрев через плечо. Она и сама была взволнована и возбуждена. Взгляды парней обжигали ноги и попку. Что творилось у неё внутри, какие соки источало лоно, мучимое такими сильными переживаниями, она прекрасно представляла даже не проверяя.

— Хорошо! Запомнили?! Теперь второй! - Анонсировала она и прошмыгнула обратно в спальню.

Ох! Её всю трясло от собственного представления. Она мучилась сладостной и желанной мукой. Ей хотелось довести их до белого каления, чтобы они больше себя не осознавали, не думали о приличиях, а хотели её как тело, как самку, как течную и безвольную суку, вскочили и поимели невзирая на крики и протесты! Испытание обоюдных барьеров на прочность. Выдержат ли? Но пока принципы были важнее. Обманули — будут наказаны!

Наталья скинула первый комплект и повязала второй, более открытый и стильный вариант из гладкой, блестящей ткани, которая переливалась при каждом движении. Яркий коралловый цвет подчёркивал спелую кожу. Вырезы и тонкие полоски ткани, обвивающие тело, добавляли дерзости и игривости. Наталья посмотрела в зеркало на свои затвердевшие соски, выпирающие через ткань, потрогала их — «твёрдые», поправила завязки, подтянув сиськи повыше, и ощутила себя по-настоящему смелой и безбашенной. В ней говорила похоть и желание подразнить. Она выскользнула в дверь, сдерживая желание прикрыться руками от взглядов парней.

— О, да! Тётя Наташа, этот ещё лучше! — наперебой расхваливали новый купальник её милые обманщики.

Она прошлась по комнате, качая бёдрами и уперев одну руку в бок, как заправская модель. Развернулась и, поднявшись на носках, повторила проход в обратную сторону. Ей нравились сияющие глаза зрителей, и краем глаза она заметила, как вздулись их шорты. Сердце выпрыгивало из груди, дырочка пульсировала и текла. Она уже предвкушала, что добром её сегодняшнее представление не закончится и мечтала об этом, хоть и отчаянно трусила.

— Так, сейчас только не падайте. Взяла потому, что дешёвый, но одеть такое на люди, наверное, не смогу! — честно предупредила Наталья перед тем, как снова вернуться в спальню.

Этот купальник — одно название, что пляжный костюм — был почти невидим на теле. Всего лишь игра верёвочек и крошечных кусочков ткани, которые едва прикрывали то, что нужно было скрыть. Наталья кое-как разместила его на срамных местах и замерла перед зеркалом, осознавая, насколько откровенен этот наряд. Она не могла не улыбнуться, увидев, что он не скрывал ничего, а скорее выпячивал на обозрение те части, которые по нелепому случаю ещё оставались прикрыты. Хорошо, что лобок был гладко выбрит: казалось, сразу за краешком ткани трусиков начинался разрез половой щели. Чашечек бикини хватило только чтобы скрыть ареолы сосков. «Ну нет! В таком виде показаться даже этим детям было бы верхом вульгарности. Это уже экзбиционизм!».

Наталья покраснела лицом, а по груди пошли пятна, будто она только что пережила хороший оргазм. Ощутив всё усиливающееся тянущее томление между ног и зажмурившись, она шагнула в комнату к парням.

Стояла мёртвая тишина. Сделав несколько шагов, женщина остановилась и приоткрыла веки. Парни сидели и молча пялились на её почти голое тело, шаря по ней глазами, будто руками. Видя так много и так близко! Она знала, что была хороша, но видеть подтверждение этому в поведении двух молодых парней было восхитительно до неприличия. Она ещё сильнее поплыла, невольно прикрыв грудь руками.

— Ну вот. Я же говорила — сплошной стыд! Не смотрите больше! — Вскрикнула она, прикрыв сдающие её с потрохами скрутившиеся в тугие узелки соски ладошками.

— Да не, тётя Наташа! Ничего так! Конечно, открытый слишком, но вам идёт! — выдавил из себя Паша.

— У вас такая фигура! Просто отпад! — добавил Лёша и откинулся на диване. На секунду Наталье показалось, что он сейчас достанет свой член и начнёт на неё дрочить.

Ей было лестно: лепестки половых губ набухли и сладко тянули, она чувствовала себя совсем мокрой. Ей уже не хотелось уходить — нравилось показывать всю себя. Хоть и было ужасно стыдно, в голову полезли мысли: не устроить ли парням последний прощальный подарок — отсосать обоим одновременно? Но в дверях зашумели: кто-то пришёл, и она быстрее юркнула в спальню, чтобы прийти в себя, на секунду разминувшись с вернувшимся сыном.

— О, чего вы тут? — удивился Олег, зайдя в дом и обнаружив двух друзей, сидящих рядком с совершенно охреневшими лицами.

— Тебя ждём, — наперебой затараторили парни, приходя в себя: только что мать их друга ходила перед ними почти голая. — Вот, на пляж собирались, — добавил Паша.

— С кем?

— Ну, с тобой. Мамка твоя тоже хотела пойти!

— Ма-а-ам! Ты на пляж собралась?!

Наталья была в комнате, оглушённая собственной проделкой, и пыталась успокоить дыхание, поэтому не сразу услышала сына.

— На пляж? Ах, на пляж! Ну да! Почему бы и нет? У меня как раз купальник новый! — отозвалась она из-за двери с большим опозданием.

Сын ещё раз непонимающе обвёл взглядом комнату и друзей. Он чувствовал, что здесь только что что-то происходило, но не мог понять, что именно.

Парни разом поднялись и, толкая друг друга боками, двинулись к выходу:

— Мы тогда сейчас, быстро, за плавками и полотенцами! Встретимся на речке!

— Вот странные, собрались на пляж, а ничего с собой не взяли, — недоуменно проводил их взглядом Натальин сын. Что-то явно было не так.

***

Так Наталье пришлось идти на пляж. Погода стояла отличная — середина лета, жара. До этого выбраться на речку никак не получалось, а тут обстоятельства вынудили. Договорились встретиться там все вместе: она, Олег и его друзья. Уже выходя из дома, сына вызвонил отец — помочь в гараже, и он обещал подойти позже.

Наталья выбрала второй купальник из новых — не слишком строгий, но и достаточно открытый. Сразу переоделась дома, захватила сменное бельё, крем от солнца, покрывало и полотенце. Собрав сумку, она надела шлёпки и, покачивая полными бёдрами, словно приезжая городская отдыхающая, отправилась по проулкам к реке. Зачем шла? Ждала продолжения? В животе повисло сладостное томление. Ей нравилось быть возбуждённой, в предвкушении. Так можно было ходить целый день. Иногда ожидание оказывалось слаще самого события. Шла, обуреваемая смутными надеждами, как девчонка на новогоднюю ёлку: что будет в подарке и положат ли туда её любимую конфету?

Пляж — это было громко сказано. Узкая полоска песка перед широкой и быстрой рекой, над которой нависал высокий берег, заросший кустами и травой. Узкие петляющие тропинки стекались к этой зоне поселкового отдыха с разных сторон. Здесь кто-то оставил несколько деревянных лежаков, уже изрядно потрёпанных временем, у подъездной дороги стоял мусорный контейнер. Но и пару метров до него мало кто удосуживался дойти — кусты были основательно загажены пивными бутылками и банками.

Наталья брезгливо поморщилась, оглядев замусоренный песок, и сначала расчистила себе пятачок, собрав бумажки, этикетки и окурки, и только потом расстелила покрывало. Уселась, принялась наносить солнцезащитный крем на лицо, грудь и плечи.

Несколько минут она просидела совсем одна, разглядывая противоположный низкий берег с зелёной стеной леса и наблюдая за игрой речных течений. Голову, как и прежде, целиком занимали её собственные «беды». Или радости — смотря как расценивать. Пользоваться вниманием молодых парней в её возрасте — скорее победа, чем проблема. Не каждая может таким похвастаться. Но гордиться тем, что она по-настоящему вступает в интимные отношения с ровесниками собственного сына, — стыдная срамота. Чувствовать желание молодых мужчин и упиваться их обожанием любой женщине приятно и заводит. А вот делать это при живом муже и постоянном любовнике — не последняя ли стадия распущенности?

Выходило как всегда: и хочется, и колется.

Мысли прервали появившиеся парни. Их тени легли на песок, как тучи над безмятежной поляной. У Натальи заколотилось сердце. Парни выглядели всё так же взволнованно, заговорщически переглядывались, расстилая свои полотенца рядом. Женщина не удержалась и увлеклась разглядывая мускулистое, гладкое тело Алексея. Волна желания всколыхнулась у неё внутри — до того он был красив и молод! "Но нет, надо прекращать эти недостойные взрослой женщины игры. Всё, всё!" - Одернула себя женщина.- "Иначе ситуация зайдёт слишком далеко!". Она и так была на взводе после всего, что между ними случилось, и после недавнего «представления» с купальниками, и всей этой ситуации в целом.

Наталья отвернулась, стараясь переключить мысли и уставилась в воду. Алексей плюхнулся рядом и будто невзначай прижался к её плечу. Она не подала виду, с усилием воли сохранила прежнюю позу всматриваясь вдаль.

— Давно сидишь?

— Вот так сразу на «ты»?

— Ну а тут все свои.

Наталья повернула голову и увидела его ухмылку.

— Точно, все свои. Хотела ещё раз напомнить, что вы мне врали, и теперь всё…

Но парень прервал, по-хозяйски обняв её за плечи:

— Всё, всё, понял: ничего не вспоминаем, всё забыли, просто знакомые, просто отдыхаем, да, тётя Наташа?

— То-то же! — довольно хмыкнула она и гордо задрала подбородок.

— А последний купальник чего не надела? — заглянул он на её сиськи сверху.

— Который из одних верёвочек? Ну уж нет, увольте! Всё равно что голой ходить!

— А вам и голой было бы классно, — не отодвигал он лицо, почти касаясь губами её плеча.

— На потеху всем мужикам? Как же, дождётесь! - Фыркнула она.

— Зато его удобно в сторону сдвинуть, когда надо…

Лёша подцепил бретельку лифчика и потянул.

— Когда это «надо»?! — поймала она его руку и вернула тесёмку на место.

— Ну, если захочется рукой потрогать или поцеловать, например… — мурлыкал он почти в ухо. Стыдные и приятные слова вызвали мурашки по всему телу. Она почувствовала, как его рука подбирается сзади.

— Это ты на что намекаешь, подлый обманщик? Мы же договорились!

— Ни на что, тётя Наташа, просто мысли вслух.

Он успокаивающе погладил её по спине, задев завязки, потом спустил руку к талии запустив палец под резинку плавок.

— Так, ты тут сильно не лапай, люди же кругом!

— Да где люди, рабочий день!

— Всё равно. Вон Паша завидует, — хихикнула она совсем не строго.

Отбив руки Алексея и решив, что выиграла раунд, Наталья расслабилась и легла загорать. Парни рядом приуныли, молча переглядывались, насупившись, ковыряли песок ногами. Вода плескалась, солнце грело, ветерок холодил кожу. От неги Наталья задремала.

Разбудил её ледяной душ — парни окатили водой из реки и, хохоча, отбежали.

— Ах вы паразиты! Я вам покажу! — взвизгнула она и бросилась в погоню.

Вся компания оказалась в воде, громко плескалась и визжала. Наталья пыталась отомстить, но против двоих быстро проиграла, обтекая с головы. Терять было нечего и она нырнула. Река хоть и быстрая, в этом месте имела небольшую заводь. Если не наглеть и не выплывать на быстрину, купаться было вполне комфортно.

Вынырнув, она увидела, что Алексей плывёт к ней, а Паша стоит по пояс в воде, словно полузатопленная ростральная колонна.

— Он что, плавать не умеет? — спросила она поравнявшегося с ней Лёшу.

— Умеет, но боится далеко — говорит, тяжёлый якорь утянет. Тут пологий берег резко обрывается, сразу глубина.

— Правда? — удивилась Наталья и, решив проверить, шагнула дальше — мгновенно ушла под воду с головой. До дна не достала, вынырнула, отфыркиваясь. — И правда глубоко! Давай к берегу!

Они поплыли обратно. Парень молча держался рядом, иногда «случайно» касаясь её ноги.

Мысли опять теснились: "Что я тут делаю с этими мальчишками? На моём месте должны сидеть молоденькие девчонки. Вот это было бы правильно. А я выгляжу как мамочка с сыновьями. Да я и есть мамочка — они ровесники Олега! Представь, если бы мать Леши или Паши сейчас развлекалась с моим сыном, дразнила грудью, или невзначай оголялась перед ним? Все космы бы повыдергала этой старой кошёлке с потрёпанной пиздой!. Но ведь такое не редкость — молодые парни влюбляются в зрелых женщин. Им хочется материнской заботы, опыта, покладистости. У нас голова не болит, нигде не натирает, и мы, ценя каждый день утекающей молодости, готовы щедро делиться радостью и сексом с ними. В общем, опять она запуталась".

У берега Лёша поймал её на мелководье, крутанул, притянул и насильно поцеловал в щёку — она успела отвернуться.

— Ты что?! — возмутилась Наталья, упираясь в его плотное тело.

— Хочу тебя безумно, — процедил он. Руки не отпускали, шарили под водой, хватали за бёдра.

— Мы же договорились!

— Давай передоговоримся, — ухмыльнулся он властно и даже немного угрожающе.

— Ну не здесь же!

— А где?

Он всё не отпускал, одна ладонь нырнула под ткань плавок, сжала лоно. Палец легко провалился в переполненное горячей влагой нутро. Скрывать своё состояние теперь стало бессмысленным.

— Прекрати! Паша увидит!

— Да мы и его позовём, — глумливо улыбнулся Алексей, снова целясь в губы.

— Ну это вообще ни в какие ворота! Всё, отпусти сейчас же!

Собрав остатки воли, Наталья снялась с пальца, подтянула сползшие трусики и поплыла к берегу. Она задыхалась от возмущения, стыда и собственного желания: "ещё чуть-чуть, и отдалась бы этому наглецу невзирая на все установки!".

Выскочив, рухнула рухнула ничком на покрывало, пытаясь унять дрожь. «Господи, отведи, не дай совсем пасть рабе твоей грешной…». Рядом плюхнулся Алексей. Через минуту на спину ей пролились тёплые густые капли. В первый миг она решила, что её обкончали, и уже открыла рот для отборного мата, но рука парня начала размазывать эти капли по коже и она поняла, что это крем от загара.

— У… — капризно протянула она. — Не надо, прекрати… — когда ладонь спустилась ниже, захватывая верх ягодиц, но прозвучало это совсем неубедительно.

— Не хотим, чтобы ты обгорела, — заботливо и с нажим ответил он, продолжая больше ласкать, чем намазывать. Зачерпнул ещё крема и принялся за ноги, медленно поднимаясь двумя руками вверх.

Это была сладкая пытка: лежать возбуждённой и чувствовать жадные мужские руки на своих бёдрах, касающихся внутренней, чувственной стороны, нажимающих требовательно и многообещающе. Невольно она чуть расслабила бедра, допустив руки в опасную близость к промежности. В голове яркой вспышкой возникла фантазия из бани, где тот же Алексей мял её мокрую кожу, а потом взял её, покорную и податливую, прямо за дверью от сына и мужа, сильно и глубоко.

«Господи, спаси!» Ноги её задрожали мелко, от возбуждения и нетерпения.

— Ну всё, хватит, достаточно. Это уже слишком. Ах! — она невольно вскрикнула, когда Лёша требовательно сунул руку под узенькие плавки, разом проникнув ребром ладони между половыми губами, размазав скопившуюся там влагу желания.

— Ну что ты творишь… — начала она приподниматься, но ей не дали.

Алексей нажал ей на спину, заставляя снова лечь ничком, и без церемоний ввёл в готовое, истекающее влагой влагалище пальцы — требовательно, глубоко, уверенно. Наталья дёрнулась, попыталась вывернуться, но он всем телом придавил её к покрывалу, не давая пошевелиться. Он терзал её, лапал, имел рукой, и что бы она ни пыталась выдавить, её мягкий, горячий, как масло, срам говорил за неё куда красноречивее любых слов.

Лёша нащупал клитор и принялся водить по нему пальцем — неловко, грубовато и сильно, но от этого не менее возбуждающе. Наталья еще раз дернулась недовольно бурча, но не смогла пошевелиться и обмякла. От бессилия и нахлынувшего наслаждения она сдалась. Где она и с кем — вылетело из головы вместе с этими дерзкими мазками пальцев по её пизде. Сейчас она была просто текущей самкой под настойчивым самцом. Оставалось лишь с упоением ждать финала или продолжения, который хоть немного облегчит её перевозбужденное состояние.

Не осознавая, Наталья начала подмахивать руке парня, заставляя того двигаться в ней быстрее. Уперлась руками, выгнулась навстречу, почти оторвав бедра от песка, насаживалась на пальцы, призывно виляя задом. Сладострастные волны сгущались, накатывали одна за другой, все усиливаясь, и, закусив губу, Наталья кончила — быстро, стыдно, прямо перед парнями, содрогаясь и прижимаясь к покрывалу, как безмозглая перевозбуждённая сучка.

«Неужели всё?» — выдохнула она с облегчением.

Но Алексей и не думал останавливаться. Он убрал руку, пошевелился, и в следующий миг прижал её к земле всем телом. А место пальцев занял, войдя по мокрому и горячему нектару горячий член — победно раздвигая стенки и упоительно наполняя до самого дна.

— Ты с ума сошёл… тут нельзя… — простонала Наталья, но по обильно политой соками дорожке головка проскользнула легко и глубоко, заставив женщину громко застонать, вцепившись пальцами в покрывало и уронить голову на покрывало признавая полное поражение.

— Боже… не здесь! Люди же… — шептала она, заливаясь стыдом и похотью. Ноги её сами разъехались шире, уступая место его коленям.

Остановить парня было уже невозможно. Он навалился сверху, вцепился в её плечи, прижался всем телом и отключился от действительности, покрывая самку. Член ходил внутри мощно, лихорадочно — сначала слишком быстро и неопытно, но с таким жаром, что Наталья растворялась в смеси стыда и наслаждения. Сильные молодые мышцы превращали его в машину для траха, которая сладко и безжалостно долбила её.

— Не здесь… только не здесь… давай уйдём… дома, всё дома! - Молила она. Только кончившая, она испытывала скорее перевозбуждение, сверхчувствительной вагиной. Куда там! Алексей ничего не слышал. Он брал её полностью, подчинял, лишал воли. Наталья только тихо ойкала, озираясь в страхе, что кто-нибудь увидит, и молила про себя, чтобы он поскорее кончил.

Парень оказался на удивление стойким. Насытившись первым бешеным темпом, он перешёл на медленные, глубокие толчки, а под конец снова ускорился, напряг всё тело и жёстко, резко финишировал в неё, застонав прямо в ухо. Наталья почувствовала знакомое подёргивание головки и горячие струи молодой спермы, бьющие в матку. Тут она вспомнила его вкус на языке — и безумно захотела продолжения, невзирая на все обстоятельства. Но тут же одернула себя: это было уже слишком. Надо было срочно заканчивать, пока не появился Олег!

Когда Алексей затих, она подняла голову и беспокойно огляделась. Кроме огромных глаз Паши, следящих за ними в упор, никого, к счастью, не было.

— Слезь с меня, кому сказала! — прошипела Наталья раздражённо, покачав попкой. Алексей неохотно перекатился на спину, подтягивая плавки. Чуть ослабевший член всё ещё выпирал тугой колбасой.

— Совсем спятил! — продолжала она. — Хочешь на весь посёлок меня опозорить? Как я потом людям в глаза смотреть буду?! Только о себе думаешь, эгоист! А если бы сын сейчас пришёл?!

— Ты сама меня довела, не оставила выбора, — лениво оправдывался он, разлёгшись рядом и довольно жмурясь на солнце. Её упрёки его совершенно не трогали.

— Я тебя довела? Когда это?!

Поправив купальник, Наталья обиженно села, поджав ноги.

— Да ладно тебе. Я же видел — ты сама хотела. И сейчас хочешь. Не финти!

— Да что ты несёшь?! — задохнулась она в притворном гневе.

— Наташ, всё нормально. Мужчины хотят женщин, женщины — мужчин. Тем более такую горячую штучку, как ты.

Она уже открыла рот, чтобы выдать лекцию о возрасте, нравственности и муже, но вовремя прикусила язык: после того, как её только что публично выебали на пляже, это звучало бы смешно. Живот ныл от незавершённого оргазма, к душевным мукам добавилась физическая тоска. Лёша лежал довольный, Паша неловко прикрывал полотенцем своё коромысло. Наталья вскочила и начала собираться.

— Эй, ты куда? Мы ещё не закончили, — встрепенулся Алексей.

— Ты-то точно закончил, — не удержалась она от упрека.

— Погоди, дай отдышаться, и ты своё получишь. Или пока с Пашей можешь. Тебе понравится.

— Да пошли вы! Кто я вам — малолетняя давалка?! За что вы так со мной?!

Она чуть не расплакалась от обиды и попыталась вырваться из его рук.

— Тебе же самой нравится. Ты сама говорила, кто ты.

— Кто?

— Блядь. Беспутная сука. Милфа, которой нравится, когда её трахают молодые парни!

— Это были просто слова! Игра для настроения!

— А мне кажется, ты именно такая: зрелая, озабоченная, текущая на молодые хуи сука, — сказал он тоже поднялся, встал рядом, огляделся и опять прихватил её за лобок через мокрую ткань, вдавливая пальцы вместе с купальником в щель, заполненную теперь его семенем. — Так ведь? Хочешь ебаться? Хороший крепкий хуй хочешь, молодую сперму?

Пальцы давили, проникли за край трусиков, снова насадила её на крючок. Наталья задохнулась, ноги подкосились, но он второй рукой крепко ухватил её за зад и не дал упасть. Перевозбуждённое тело предало мгновенно. Она уже не могла сопротивляться по-настоящему — только вяло отбивалась и лепетала что-то неразборчивое тихим, дрожащим голосом, пока мужские пальцы хлюпали в разбухшем лоне. Напряжённая струна наслаждения звенела всё громче и выше.

— Идём в кусты, — приказал он, не выпуская её, и сам двинулся вместе с ней в сторону зарослей. — Возьми тряпку, — кинул он Пашке. — Чего застыл, быстрее!

Тот очнулся и неловко поднялся, воровато озираясь.

— Любую бери!

Алексей вёл покорную и присмиревшую Наташу в густую зелень прибрежных кустов, придерживая и направляя за задницу. Откинув ветки, они увидели довольно широкий проход, явно оказавшись не первыми в этом месте. Со всех сторон плотные ветки заслоняли солнце, образуя подобие тенистого шалаша. Ветки зашумели, и появился Пашка с покрывалом в руках.

— Стели, — приказал Лёха.

Тот как мог раскидал тряпку на земле.

— Становись! — это он уже приказал Наташе, и та, как вялая кукла, упала перед ним на колени раком. Тут же перед её лицом появилась знакомая головка Лёшиного члена, шлёпнула по щеке, проехалась по губам, и она, вздохнув покорно и без разговоров, приняла её в рот, шумно задышав носом. Здесь, в тени кустов, она была хоть немного спокойна за свою приватность и могла позволить себе всё, о чём столько мечтала и к чему теперь привела её несдержанность и опасные игры с молодыми мальчиками. В голове было настолько пусто, что тело ее подчиняло внешним приказам уже бездумно.

— Вот этого ты и хотела, сучка! — удовлетворённо заявил Лёша, по-хозяйски надавливая рукой на её затылок. — Глубже, тёчная милфа! — скомандовал он. Она заглотила до горла, с жаром и желанием, но тут же удушливо закашлялась. — Ладно, снаружи давай тогда!

Что-то сложилось в его голове, и он, на секунду отстранив женщину, сам сел перед ней, расставив ноги. После чего взял за шею и притянул к своему паху. Она, наклонившись вперёд и оперевшись руками о землю, последовала головой за членом, старательно мелькая языком по уздечке.

— Ох, блядь, классно сосёшь, ебливая сучка!

Наташа тупо продолжала. Чьи-то руки легли на её задницу. Она хотела посмотреть, но сильная рука Алексея удержала её голову на члене. Она замычала, но он надавил, воткнув головку глубже. Другие руки легли на мокрую ткань её плавок, потянули их вниз, с ягодиц. Лишиться мокрой ткани было и приятно, и стыдно. Она понимала, что это Паша сейчас, пользуясь её положением, раздевает и пожирает глазами её задницу. Ей было безумно стыдно из-за своего положения, и сопутствующее в таких случаях страстное возбуждение тоже возросло до небес. Невольно она вильнула задом, будто приглашая парня в себя. И только потом сообразила и вспомнила, что именно её ждёт. Ягодицы сильно раздвинули. Тупая палка тут же надавила между ног, то ли нацеливаясь во влагалище, то ли выше. Но потом всё же мазанула вниз по мокрому, скользко смазанному пути, упёрлась и стала мучительно, сладко и медленно раздвигать, наполнять, заполнять, забиваться в Наташино нутро огромной толстой змеёй. Как ни молчалива была Наталья в минуты блаженства, тут даже она не выдержала, застонала тихо и протяжно. Казалось, вся киска её, все складки губ и клитор будут утянуты вместе с членом внутрь. Член натирал всё не только внутри, но и снаружи. Доставая стволом даже окрестности клитора, лаская расходящиеся от него губки.

— М-м-м! — протянула женщина, силясь не потерять сознание от нахлынувшего удовольствия. — Господи, какой он! - Закатила она глаза на секунду освободив рот. Она почти представляла воочию огромный толстый член Паши между своих широких подтянутых ягодиц. — Паша, какой ты большой!

Лёша надавил на её шею, вернув к минету. Но она всё мычала при каждом толчке Паши, заполняемая как никогда раньше, насаженная с двух сторон на молодые возбуждённые стволы.

— Пашенька, что же ты делаешь со мной? — причитала женщина. — Ты меня наизнанку вывернешь! О-о-о! — ныла она, содрогаясь в экстазе.

— Ты же этого хотела? Да? Чтобы тебя хорошенько трахнули в твою зрелую пизду? — заглядывал ей в глаза Лёша.

— Да, да! Этого! Выебите меня, мальчики! Сделайте своей конченой шлюхой! — со слезами радости и стыда стонала Наталья, уронив качающуюся от ударов Паши голову. — Ебите меня! Свою милфу, беспутную грязную давалку! Похабную блядь и проститутку! Ненасытную и озабоченную дырку! Да! Хочу! Ещё! - Она рванулась ягодицами к Пашке, но почувствовала, что не может больше вместить его плоти и испуганно отстранилась обратно:

— Осторожно, не так глубоко!

Лёша поднял её красное лицо и засосал в губы, добравшись рукой до груди. Мял теперь её, лишая остатков сил. Потом потянулся рукой ниже, нащупав клитор.

— М-м-м! — замычала Наталья занятым поцелуем ртом. Парень уже знал её слабое место. Коснувшись и чуть потерев бугорок, он вызвал новые судороги, и она бессильно свесилась на его плечах, вздрагивая и трясясь.

— Откуда же вы такие ебари выросли?! — отдуваясь, промямлила она слабым голосом. — Замучили старую женщину.

— Паша, ты скоро, чай не один?! — недовольно спросил Лёша.

— Так ты же того?! — пробурчал Паша.

— Я ещё хочу! Ты в жопу ебёшься? — спросил Лёша, уже обратившись к Наталье.

Она потупилась, смолчав.

— Да или нет?

— Да, — тихо выдавила она. — Но только не Паша! — уже громче добавила Наталья.

— Ок, не Паша!

Лёша вскочил на ноги, оставив её. Толкнул Пашу, который с сожалением покинул разработанное лоно женщины.

— Ложись, — приказал Лёша другу, — на спину!

Рыхлое тело парня с торчащим вверх древком члена оказалось рядом с Натальей.

— Ты садись на него! — приказал Лёша.

Наталья с сомнением посмотрела на огромную дубину, прикинув, где она окажется в ней.

— Садись, давай! — поторапливал Алексей.

Перебирая коленями, Наталья осторожно оседлала Пашу. Села сначала повыше, на живот, потом, взяв член в руку, стала потихоньку наползать на него, направляя тупую залупу себе в разверзнутые и горячие складки. "Сама насаживаюсь, вставляю собственной рукой" - Пронеслось у нее в голове. Снова пришло чувство растягивания и заполненности. Она сколько могла сползала, пока внутри головка не воткнулась куда-то предельно, натянув все связки, и замерла, привыкая к размеру.

— Теперь ложись на него! — скомандовал Алексей, толкнув женщину в спину.

Наталья наклонилась, встретившись лицом к лицу с Пашей. Тот смотрел на неё, как на новогоднее чудо, большими круглыми обалдевшими глазами. Она застыдилась этого взгляда, зажмурилась и отвернула лицо, уткнувшись носом в тряпку.

Она чувствовала, как Лёша грубо растянул ей булки, как зачерпывал её влагу вперемешку с собственной спермой и размазывал по задней дырочке. То один его палец, то два уже ныряли внутрь, измеряя глубину, пробуя покорную податливость. Она старалась, услужливо расслабляя её, пуская поглубже дорожащими нежными стенками.

— Отлично! — прокомментировал Алексей результаты исследования, привалился сзади и тяжело навис над ней. Член его начал тыкаться в область ануса, скользил, норовя съехать к влагалищу, уже заполненному могучим другом. Наталья терпела его безуспешные попытки, но потом ожидание в такой позе надоело ей, и она, просунув руку, сама приставила член в правильное положение. Потужившись, расслабила круговую мышцу, пропустив внутрь сначала плотную и горячую головку, а потом и всего дрожащего от возбуждения парня.

— Ебаный пиздец! — восторженно заявил Алексей, оказавшись внутри задницы матери своего друга.

Наташа была полностью с этим согласна. Насаженная на члены двух парней, как в плохом порнофильме, никогда ещё не была настолько далеко от идеалов порядочности и чистоты, которые ей прививались в детстве. «Ангел наоборот. Это кто? Это — она! Бесстыдная, падшая, ебливая сука».

Парни быстро настроились на единый темп, и Наталья с удивлением обнаружила, что такой секс приносит новые, неведомые ранее грани удовольствия. Сначала она тихо ойкала, в страхе, что её раздерут на части эти твёрдые упругие палки, но потом, втягиваясь, голос её становился всё мягче и чувственнее, принял мягкие кошачьи тона. Она скулила и виляла задом, принимая два члена в себя, взрывающих чувственность её интимных органов.

— Ну как, сучка, тебе нравится ебаться в два свистка? Нравится, когда ебут в жопу? Этого ты хотела? — горячо шептал Лёша ей в ухо.

— Да! Да! Да! — кивала Наталья головой. Она была уже так близка к финалу. И по тому, какого размера мурашки ползали у неё по телу в предвкушении этого, как напряглись и затвердели соски и покраснела кожа на груди, он должен был стать феноменальным, взрывным, фантастическим.

Но вдруг посторонний шум привлёк её внимание. Она, открыв глаза и повернув голову к источнику звука, не могла даже поверить тому, что увидела. Раздвигая кусты, замерев от неожиданности и шока, на неё смотрел оторопело собственный сын! На лице его было такое непонимающее и очумелое выражение, что он ещё по инерции, не осознавая, как глупо это звучит, машинально спросил:

— Мама, это ты? Вы что тут делаете?!

От испуга и моментально нахлынувшего стыда и чувства вины Наталья задрожала и стала кончать, глядя в глаза собственному ребёнку, неудержимо подвывая и дёргаясь на двух членах. Вмиг она перестала ощущать своё тело. Будто не было у неё ничего, только две дырки, заполненные молодой упругой плотью. Глаза смотрели на лицо сына подмечая все изменения. Но сила наслаждения, захватившее тело, спазмы, не унимавшиеся внутри, не давали ни закрыть глаза ни вымолвить ни слова. Изо рта вырывались только нечленораздельные крики.

С минуту стояла относительная тишина, наполняемая только влажными шлепками и всхлипами кончающих в неё парней, но Наталья будто оглохла и онемела. Следующим, что она почувствовала сквозь собственный оргазм, были горячие потоки захлестывающие её кишки и влагалище. Толчками они заполняли её изнутри дополняя незабываемые ощущения. Она смогла перевести дыхание, умоляюще взглянув на сына и выдавила из себя два слова, не в силах прекратить творящееся с ней безобразие и что-то теперь изменить:

— Сынок, подожди!

Но он уже всё понял, выругался потрясённо, с трудом отводя взгляд от распластанной между парнями матери, и в стыде и ужасе метнулся обратно, бежал от них, ломая ветки.

— Боже, что я наделал! - В сердцах закричала Наталья.

***

И проснулась. Она открыла глаза. Стук повторился. Оглядевшись, она поняла, что заснула: живот еще сладко пульсировал от только что свершившегося оргазма в её чрезмерно возбуждающем сне. Она кончила, заснув в номере мотеля, после того, как любовник ушел! А теперь время вышло и надо было покидать комнату! Она крикнула через дверь, что выходит, и проверила себя снизу рукой — пизда была чувствительная и мокрая, хоть выжимай.

«Ну и сны у меня. Точно озабоченная!» — покачала головой женщина. Присниться же такой ужас при собственном сыне, с двумя друзьями, в кустах на пляже! Бр-р-р! С другой стороны она была рада, что всё это ей только привиделось, а не произошло на самом деле. Особенно финал, где её обнаружил собственный сын!

Подмывшись и наскоро одевшись, она собралась и выскочила из номера в свою обычную жизнь.

*** продолжение следует ***