ИСПЫТАНИЕ

Игорь был на грани. Завтрашняя сделка — многомиллионный контракт, от которого зависела судьба всего филиала, — висела на волоске. А он, как последний неудачник, чувствовал лишь парализующую апатию и размытую тревогу. Мысли путались, воля растекалась как желе. Он знал этот состояние — знакомое, мерзкое, пожирающее изнутри. Обычные методы — кофе, угрозы самому себе, попытки «взять себя в руки» — не работали. Ему был нужен шок. Катарсис. Жестокое и безоговорочное очищение через боль.

Ему требовалась порка. Не просто ритуальный шлепок, а настоящее, суровое наказание. Только так он мог сбросить оковы собственной слабости и почувствовать прилив адреналина и ясности.

Палец дрогнул, набирая знакомый номер в телефоне, обозначенный лаконично: «Кристина. Экзекуция».

– Ну что, Игорек, опять накосячил? – ее голос, холодный и насмешливый, прозвучал как бальзам. Он автоматически опустился на колени в своем просторном кабинете.

– Госпожа... мне очень нужна Ваша помощь. Завтра важная сделка. Я... я не собран. Я распускаюсь. Прошу, накажите меня. Сильно.

– Сделка? – Кристина усмехнулась. – Значит, тебе нужен не просто урок, а встряска. Хорошо. Приезжай к восьми. И учти, если опоздаешь хоть на минуту, получишь в два раза больше. Ты и так уже в долгу передо мной за свою лень.

Вечером Игорь, как и опасался, снова попал в пробку. Он ворвался в прихожую ее приватной резиденции ровно в 20:10. Сердце бешено колотилось.

Кристина ждала его, облаченная в облегающий латексный костюм цвета воронова крыла. Без единого слова она отвесила ему две звонкие, унизительные пощечины.

– На колени, тварь неорганизованная! – ее голос резал как лезвие. – Целуй мои ноги и благодари за снисхождение, что я вообще согласилась тебя принять.

Игорь, почти не дыша, припал губами к острым носкам ее туфель на высоченной шпильке. Он целовал их с рабской покорностью, чувствуя, как унижение и стыд выжигают в нем остатки гордыни.

– Раздевайся. И готовься. Сегодня я выбью из тебя всю дурную кровь.

В экзекуционном зале царил полумрак, освещенный лишь несколькими точечными светильниками. В центре, как гигантское насекомое, стояла специальная лавка для порки, обитая чернейшей кожей. Рядом, на низком столике, лежал целый арсенал: тяжелые ремни с латунными пряжками, строгая березовая лоза и — что заставило Игоря сглотнуть — длинная, гибкая плеть с несколькими хвостами.

– Ложись, – приказала Кристина. – И не вздумай просить о пощаде.

Игорь лег на холодную кожу, уткнувшись лицом в специальное углубление. Госпожа подошла, ее пальцы холодно скользнули по его коже, застегивая кожаные манжеты на его запястьях и лодыжках. Он был пристегнут. Без возможности сбежать или даже пошевелиться. Это чувство полной беспомощности было одновременно ужасающим и опьяняющим.

Начала она с ремня. Мощные, тяжелые удары обрушивались на его плоть, заставляя мышцы пылать. Каждый шлепок эхом отзывался в тишине комнаты. Игорь стискивал зубы, вгрызаясь в кожу лавки. Он чувствовал, как его ягодицы и бедра наливаются жаром, покрываясь ровным багровым следом.

– Это за твою лень! – сопровождала она каждый удар. – А это за проваленные отчеты! А это просто за то, что ты – ничтожный, слабый раб, который приползает ко мне, когда у него проблемы!

Когда кожа достаточно разогрелась, Кристина сменила орудие. В ее руке оказалась березовая розга. Она свистела в воздухе, оставляя на его коже тонкие, жгучие полосы. Боль была уже иной, острой, пронизывающей. Игорь застонал, его тело напряглось в оковах.

– Молчи! – прикрикнула она, и следующий удар был еще сильнее.

Но главное испытание было впереди. Кристина взяла в руки плеть. Несколько тонких, жестких кожаных хвостов коснулись пола с шелестом.

– Теперь, мой мальчик, мы займемся твоей душой, – прошептала она. – Готовься.

Первый удар плети был подобен удару тока. Острая, разрывающая боль пронзила его, заставив взвыть. Второй удар пересек первый, и Игорь почувствовал, как по его коже струится что-то теплое — кровь. Он больше не мог сдерживаться. Рыдания, долго копившиеся внутри, вырвались наружу. Он рыдал, как ребенок, захлебываясь слезами и слюной, его тело билось в конвульсиях, но крепкие ремни удерживали его на месте.

Он плакал не только от боли. Он плакал от стыда за свои промахи, от страха перед завтрашним днем, от ощущения собственной ничтожности. Каждый удар плети выбивал из него эти токсичные эмоции, очищая и опустошая.

Кристина била его безжалостно, методично, со знанием дела. Она покрыла плетью каждую пядь его задов, от верхней части бедер до самых поясничных впадин. Картина из алых полос и кровоподтеков была ужасающе красива.

Наконец, она остановилась. Тишину нарушали только ее тяжелое дыхание и его срывающиеся, прерывистые рыдания.

– Всё, – сказала она просто, отстегивая манжеты. – Подъем.

Игорь попытался встать, но тело не слушалось. Боль была всепоглощающей. Он съехал с лавки и рухнул на колени на холодный пол. Через пелену слез он увидел ее ноги, все в тех же туфлях-шпильках. Он знал, что должен сделать.

С нечеловеческим усилием, превозмогая пронзительную боль в спине и ногах, он склонился, почти касаясь лбом пола, и губами коснулся ее туфельки. Этот поцелуй был наполнен не раболепием, а безграничной благодарностью. Это был поцелуй искупления.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

На следующее утро Игорь вошел в переговорную комнату другим человеком. Боль от порки была его тайным оружием. Каждый раз, садясь на жесткий стул, он чувствовал жгучую волну, которая прогоняла любые следы апатии. Его ум был ясен, воля — закалена как сталь. Он был собран, хладнокровен и неотразимо убедителен.

Сделка была заключена на самых выгодных для его компании условиях. Партнеры были покорены его уверенностью и четкой логикой.

Окрыленный триумфом, Игорь не стал медлить. Он заказал самый роскошный букет и поехал в ювелирный салон, где приобрел кольцо с солидным бриллиантом. Но его планы были куда грандиознее.

Через неделю он снова стоял на пороге резиденции Кристины. На этот раз он был в дорогом костюме, а за его спиной стоял новенький сверкающий автомобиль премиум-класса.

– Госпожа, – он опустился на колени прямо в прихожей. – Вы не просто выпороли меня. Вы спасли меня. Вы вернули мне силу. Эта сделка... она состоялась только благодаря Вам.

Он протянул ей ключи от машины. Кристина, удивленно подняв бровь, приняла подарок с легкой улыбкой.

– Мило. Но что-то подсказывает мне, это не всё.

Игорь замер, сердце его заколотилось. Он достал из кармана маленькую бархатную коробку и, дрожащей рукой, открыл ее. Бриллиант вспыхнул в свете ламп.

– Кристина... Госпожа... Я... я хочу быть не просто вашим случайным рабом. Я хочу быть вашим постоянным рабом. И... вашим мужем. Я прошу вашей руки.

Он произнес это, глядя ей в глаза с безумной смесью надежды и страха.

Кристина несколько секунд смотрела на него, а затем рассмеялась. Это был не добрый смех, а скорее насмешливый, властный, полный осознания своей силы.

– Мужем? – протянула она. – Милый мой Игорь, ты и так принадлежишь мне. Но раз уж ты преподнес кольцо... Надень его.

Он потянулся к ее руке, но она резко одернула ее.

– Не на палец руки, глупец, – ее взгляд скользнул вниз. – На палец ноги. Ты же раб. Там твоему подарку и место.

Игорь, не раздумывая, снял с ее изящной ножки туфельку и, бережно взяв ее стопу, надел дорогое кольцо на один из пальцев. Золото и бриллиант смотрелись нелепо и вызывающе, но в этом был весь смысл.

– Прекрасно, – удовлетворенно сказала Кристина, разглядывая свою ногу. – А теперь у меня есть ответный подарок для моего верного раба, который так хочет быть моим мужем.

Она протянула ему небольшую, изящную коробочку. Внутри, на черном бархате, лежал предмет, который Игорь видел лишь на картинках, — мужской пояс верности, выполненный из полированной медицинской стали.

– Это символ наших будущих отношений, – ее голос стал стальным. – В этом «браке» я буду свободна. Я буду принадлежать только себе. А ты... ты будешь принадлежать мне. Твое тело, твоя верность, твое послушание — всё будет под замком. И если я когда-либо узнаю, что ты посмел даже подумать о другой женщине... последняя порция покажется тебе лаской. Понял?

Игорь взял коробку дрожащими руками. Он смотрел то на пояс, то на ее холодное, прекрасное лицо, то на бриллиант, сверкающий у нее на ноге. Это был не тот брак, о котором он когда-то мечтал. Это была полная и безоговорочная капитуляция.

И в этот момент он понял, что именно этого он и хотел всегда.

– Да, Госпожа, – прошептал он, прижимая коробку к груди. – Спасибо.