Мы все собрались и вышли. Уходя, я посмотрел на Катю. Она попыталась меня успокоить, сказав, что все будет хорошо и что она ненадолго. Ее голос прозвучал неестественно ровно, как заученная фраза. Я не стал ловить такси, а просто пошел пешком. Ноги были ватными, но я почти не чувствовал их. Внутри была абсолютная, оглушающая пустота, будто кто-то выжег во мне все чувства и мысли, оставив лишь пепелище. Я не понимал. Почему моя жизнь, правильная и выверенная по линейке, привела меня в эту точку. Я делал все так, как мне велели. Учись хорошо - будешь много зарабатывать. Красный диплом - путь к успеху. Ученые правят этим миром. Все эти аксиомы, вбитые в голову с детства, оказались наглой, циничной ложью. Миром правили наглые двоечники, сильные и полным отсутствием тормозов. Осознание этого било по мне, как молоток по стеклу, дробило на осколки все, во что я верил. Моя научная карьера, мои знания, моя гордость, все это не стоило и ломаного гроша в новом мире, где цена человеку определялась толщиной его кошелька и жестокостью его взгляда. Вернувшись домой, я, не раздеваясь, рухнул на кровать и свернулся калачиком, как раненое животное, пытающееся спрятаться от боли. Я уснул мгновенно, провалился в черную, бездонную яму небытия, где не было ни мыслей, ни чувств.

Проснулся я от того, что в квартире послышались звуки. Пришла Катя. Я притворился спящим, сквозь прищуренные ресницы наблюдая, как она, двигаясь неестественно тихо и плавно, как лунатик, раздевается в полумраке комнаты. Она надела свою старую пижаму и легла на край кровати, отвернувшись ко мне спиной. Между нами легла целая пропасть. Я думал, что снова быстро засну, но стоило закрыть глаза, как в голову полезли мерзкие, липкие мысли. Долг. Оборудование. Цена. Слово «цена» звенело в ушах, обрастая новыми, ужасающими смыслами. Я открыл глаза и посмотрел на Катю. От нее пахло. Не просто дымом и едой из ресторана, а чем-то другим. Сладковатым, терпким запахом дорогого алкоголя, который не перебивался даже здесь. И еще что-то... что-то чуждое. Я встал, чтобы сходить в туалет, и по пути в прихожей мой взгляд упал на тумбочку. На ней лежала пачка денег, аккуратно перевязанная резинкой. Рядом - маленький сверток из темной ткани. Я узнал в нем рабочую униформу официантки. Я слышал, что официантки сами стирают свою форму, но у Кати она, вроде бы, была чистой. Какое-то необъяснимое, тягучее чувство заставило меня развернуть сверток. Внутри лежала та самая белая блузка. На ней я увидел мокрые, засохшие пятна. Желтовато-белесые. Я машинально потрогал их пальцами. Ткань была жесткой, а на подушечках пальцев осталась липкая, засохшая пленка. Это был не майонез и не соус. Запах, исходивший от пятен, был мне незнаком - резкий, чуть соленый, отдающий чем-то биологическим, животным. Сердце во мне упало и замерло. Я быстро, почти с отвращением, завернул блузку обратно, положил все на место и вернулся в постель. Сон не шел. Я лежал и смотрел в потолок, а в голове у меня крутилась одна лишь мысль - «что это было?». Проснулись мы с Катей ближе к ночи. С воскресенья на понедельник ресторан не работал, и у нас был редкий шанс отоспаться. Катя уже была на ногах и стирала вещи в ванной. Я прошел на кухню и сел за накрытый стол. Она вышла, осунувшаяся, с темными кругами под глазами.

— Как дела? - спросил я, пытаясь поймать ее взгляд. - Что делали, как мы ушли?

Катя не смотрела на меня. Она возилась с чайником, и ее голос, когда она заговорила, был тихим и ровным, как у робота. В нем чувствовалось напряжение, но оно было приглушенным, спрятанным под слоем какой-то странной апатии.

— Ничего особенного. Я убирала со стола, а он... - она сделала паузу, - рассказывал, что купил это оборудование из Японии, что ждал его долго. Пугал, что это будет стоить огромных денег.

— А ты что? - не унимался я.

— А я... я согласилась...

— С чем? - мой голос дрогнул.

— Со всем... со всем, что он говорил. Оно, наверное, действительно дорогое.

— Да я все починю! - воскликнул я, пытаясь вернуть хоть крупицу контроля над ситуацией. - Там выгорел, может, предохранитель или транзистор. Мелочи!

— Ну да, ну да, - безразлично ответила она.

Катя изменилась. Стала другой. Я не мог понять, что именно, но в общении между нами выросла невидимая, но прочная стена. Раньше мы были одним целым, а теперь я чувствовал, что разговариваю с закрытой дверью. Я начинал разговор, я спрашивал, я всегда был инициатором. А она лишь нехотя, односложно отвечала, будто делая одолжение. Ее мысли были где-то далеко. В понедельник мы должны были прибыть на работу с утра. Все шло своим чередом, мы готовились к открытию и приходу посетителей к обеду. Пока не было Сиплого, я приводил в порядок свое техническое помещение. Мысль о музыкальном оборудовании не давала мне покоя. И тут меня осенило. Я вспомнил о своем хорошем друге Диме из НИИ. После того как произошел переворот, он не стал киснуть, а открыл свой бизнес по ремонту дорогой аудиотехники и теперь катался, как сыр в масле. Он был гением в этом деле. Я был уверен, что этот вопрос с починкой займет у него не более дня.

Катя тем временем уже привычно, почти автоматически, выполняла работу официантки. Она двигалась между столиками, и на ее лице застыла та самая, ничего не выражающая маска вежливости. Ближе к вечеру в ресторан приехал Сиплый со своей свитой. Мое сердце екнуло. Он расположился за своим столом и почти сразу позвал Катю. Она подошла, и его рука, как по старой, ужасной привычке, сразу опустилась на ее попу. Все было как прежде - поглаживания, похлопывания. Ничего не изменилось. Или изменилось, но только в худшую сторону, потому что теперь Катя даже не пыталась отстраниться. Она стояла и терпела, а в ее глазах я читал не столько ненависть, сколько пустоту.

Мне нужно было действовать. На кухне стоял городской телефон. Я нашел в своей телефонной книге номер Димы и набрал его.

— Дим, это Антон. - голос мой дрожал. - Слушай, тут беда. Я спалил дорогущую аппаратуру на работе. Нужна твоя помощь.

Я объяснил ему ситуацию. Он выслушал и обьяснил, как и что проверить, чтобы он знал, что с собой брать.

— Конечно, лучше, если ты привезешь все ко мне в мастерскую. Но если нет - посмотри целы ли эти компоненты. Опиши, что видишь.

Я решил, что после работы задержусь и начну осмотр. Но для этого нужно было получить разрешение от Сиплого. Дождавшись момента, когда он, посмеиваясь над чьей-то шуткой, был в относительно хорошем настроении, я подошел к нему сгорбившись.

— Здравствуйте. Я хотел попросить вас дать мне возможность исправить свою ошибку и починить оборудование.

Я рассказал ему о своем плане, о Диме, о его репутации. Сиплый смотрел на меня с насмешливым интересом, как на дрессированную обезьянку.

— Ладно, - буркнул он наконец. - Ковыряйся. Но чтобы оно не покидало ресторана. Понял? И запомни, лошара, - он наклонился ко мне, и его дыхание опалило мне лицо, - если еще что-то спалишь, сделаю с тобой то же самое. Выпотрошу.

Я кивнул, с трудом сглатывая ком в горле. Ближе к утру, закончив все свои основные дела, я, вооружившись инструментом, пошел разбирать колонки и усилитель. Надеялся управиться до окончания работы Кати. Но все пошло не так. Винты не откручивались, доступ к некоторым платам был затруднен, и времени на проверку необходимых компонентов ушло гораздо больше, чем я предполагал. Я так увлекся процессом, погрузился в знакомый мир микросхем и паяльника, что совсем забыл о Кате. Когда я наконец убедился, что мой друг был прав - выгорели только первые, самые простые компоненты в цепи, - я с облегчением вздохнул и начал собираться. Часов у меня не было. Выбравшись из технического помещения, я обнаружил, что на кухне не было света и стояла гробовая тишина. Все уже ушли. Сердце у меня снова зашлось от тревоги. Где Катя?

Я прошел дальше и заглянул в зал. И замер.

В полумраке, освещенном лишь аварийной лампой у бара, находились двое. Сиплый, а рядом с ним, спиной ко мне, стояла Катя. Его братки куда-то исчезли. Я прижался к косяку двери, затаив дыхание.

— Ну давай, никого нет, - услышал я скрипучий голос Сиплого. - Нужно отработать чаевые, девочка.

Катя что-то беззвучно прошептала в ответ, чего я не разобрал.

— Подожди, так неудобно.

И тогда Сиплый начал раздеваться. Сначала он снял штаны, потом рубашку, остался в одних трусах. А затем скинул и их. Я смотрел, не в силах отвести глаз, испытывая смесь ужаса, стыда и какого-то болезненного, противоестественного любопытства. Он качал не только мышцы рук и груди. Его член, толстый и длинный, сантиметров двадцати, с большой, почти грибообразной головкой, выглядел чудовищно, как оружие. Я никогда не видел ничего подобного. В общественной бане, куда я хожу регулярно, мужчины выглядят иначе. Усевшись в свое кресло, он кивнул Кате, как бы давая команду. И она... она опустилась перед ним на колени. Медленно, как во сне, она расположилась между его ног, и ее голова начала опускаться и подниматься. Это было зрелище, от которого кровь стыла в жилах. Весь наш брак, вся наша общая жизнь, все планы - все это в одно мгновение рухнуло и рассыпалось в прах. Сейчас моя жена, Катя, та самая женщина, с которой мы строили наш рациональный, правильный мир, добровольно, без всякого видимого принуждения, сосала член главарю бандитов. Тому, кого она совсем недавно называла последними словами. Она подчинялась ему, стоя на коленях, и принимала в рот его чудовищных размеров орган.

Сиплый получал от этого садистское удовольствие. Ему нравилось не просто физическое наслаждение, а сама власть, само унижение. Закрыв глаза, он положил руку на ее затылок, направляя ритм. Я стоял как парализованный, не в силах пошевелиться. И тут дверь в ресторан со скрипом открылась. В зал зашел мужчина из его банды, которого все считали его правой рукой. Он замер на пороге, увидев картину, открывшуюся его взору.

— Сиплый, мы опаздываем. Пацаны утром должны быть на вокзале. Может, я отправлю их встретить? - его голос прозвучал немного сдавленно.

— Да, делай, - не открывая глаз, буркнул Сиплый.

Мужчина еще секунду постоял, его взгляд скользнул по спине Кати, а затем он быстро развернулся и вышел. Через мгновение снаружи послышался рев мотора, и от ресторана отъехал джип.

— Хорошая ты, - Сиплый снова заговорил, гладя Катю по волосам. - Нравится тебе сосать, а?

— Мхм... - донесся до меня приглушенный, согласный звук. У меня перехватило дыхание.

— Молодец. Уже лучше сосешь. Лошаре своему сосала? - его голос был пропитан ядовитой насмешкой.

— Ммм... - Катя покрутила головой, в знак отрицательного ответа. Внутри у меня что-то оборвалось с тихим щелчком.

— Правильно. Нравится мой член?

— Мхм... - снова тот же согласный, почти блаженный звук.

Я видел, как ее движения становятся чаще, настойчивее. Звуки минета разноносились по пустому залу, отдаваясь в моих ушах оглушительным грохотом. Сиплый вытянул ноги, его тело напряглось, затряслись мышцы на бедрах. Он был на грани. И тут произошло то, чего я боялся больше всего. Катя не отстранилась. Она не отпрянула, не вытерла губы. Она продолжала двигать головой вверх-вниз, только медленнее, глубже, и я услышал короткие, давящиеся звуки ее гортани, которые издаются при проглатывании. Она глотала. Она глотала его сперму. Катя. Моя Катя. Как же так. Мир поплыл у меня перед глазами.

Через несколько секунд Сиплый расслабился, тяжело дыша. Он потрепал Катю по щеке.

— Молодец, моя девочка. Заслужила.

После этих слов он взял из бумажника, лежавшего на столе, несколько купюр, свернул их в трубочку и сунул ей в руку, зажал ее пальцы вокруг денег. Это был самый унизительный, самый отвратительный жест, который я когда-либо видел. Это была плата. Плата за услугу. И она ее взяла. Она медленно поднялась на ноги, поправила юбку. Ее лицо было залито румянцем, губы распухли, глаза блестели странным, незнакомым мне блеском. Она повернулась и пошла в сторону раздевалки, не глядя по сторонам. Она не видела меня. А я стоял за дверью, прижавшись лбом к холодной стенке, и понимал, что тот человек, которым я был еще полчаса назад, больше не существует. Его не стало. Остался только я - муж-лошара, свидетель, чья жизнь была растоптана и выставлена на посмешище. И я не знал, что делать дальше. Абсолютно.

Спасибо читатели за ваши оценки. Для меня это так неожиданно и очень сильно мотивирует писать дальше.

Я создал страницу на Бусти, написал там 4 и 5 часть, 5-окончание. 5 часть большая и эмоциональная.

Буду рад вашей поддержке https://boosty.to/repertuar