Робан прошел через Нотабир и полюбовался пейзажем. Норгар бродил по улицам, разговаривая и смеясь, но на земле не было трупов, и дома не горели. Он услышал, как несколько амазонок обменивались военными историями с воинами клана Галлан, и это были мужчины. Он заметил группу детей, которые шли за ним, маленьких детей примерно того же возраста, что и Менджа. Когда он остановился и посмотрел на них, они визгнули и побежали прятаться, но как только он пошел дальше, они снова последовали за ним. Они не боялись его, для них это была игра. Робан должен был поговорить с Менджой обо всем этом, он был уверен, что это противоречило равновесию.

Он вошел в кузницу и огляделся. Кузница, наковальня, молотки, клещи — он не увидел ничего необычного. Кузнец смотрел на него немного нервно, пока тот прогуливался по его мастерской.

— Ты хороший кузнец? - спросил Робан.

— Я хороший кузнец, но не оружейник, не доспешник и не художник, - ответил тот нерешительно.

Робан кивнул. - Я хочу арендовать твою кузницу на несколько дней, может быть, на неделю.

— Конечно, господин, по усмотрению господина, - ответил кузнец, поклонившись, и получил кошелек с монетами.

— Не говори об этом. Я не хочу любопытных посетителей, - сказал Робан и вручил мужчине еще один набитый монетами кошелек.

Когда Робан покинул кузницу, кузнец широко улыбался.

Следующим направлением Робана был городской рынок. Рынок был оживлен, вокруг были люди. Некоторые лавки уже были открыты и продавали еду и напитки множеству любопытных зрителей. Было построено несколько сцен, еще несколько находились в разной степени готовности. Артисты репетировали свои смелые трюки, музыканты настраивали инструменты, а менестрель репетировал свою песню. Нотабир готовился к празднику.

Посреди рыночной площади стоял фонтан. Четыре рыбьи головы извергали воду в каменный бассейн из колонны в его центре. Айфера сидела на краю бассейна и наблюдала за происходящим на рынке. Теперь она следила за приближением Робана. На ней было длинное черное облегающее платье, украшенное роскошной золотой вышивкой. Ее свернутый кнут висел на бедре, прикрепленный к золотому поясу. Вся ее свита состояла из одного молодого человека, но, по крайней мере, это был очень крупный мужчина.

Когда Робан подошел ближе, он увидел, что она улыбается и похлопывает место рядом с собой, предлагая ему сесть. Он сел на предложенное место так близко к ней. Но, казалось, это было недостаточно близко, потому что Айфера наклонилась к нему, ее плечо коснулось его обнаженной руки, ее бедро прижалось к его, и он мог почувствовать тепло ее кожи через одежду. Она посмотрела ему в лицо и открыла рот, но, не успев ничего сказать, ее сопровождающий подошел ближе, и она повернулась, чтобы смотреть на него, а не на Робана.

Робан тоже посмотрел.

Очевидно, молодой человек был норгаром. Он был почти такого же роста и телосложения, как Робан, и тоже имел короткие светлые волосы. Он был одет в тяжелые доспехи, а на поясе у него висел длинный меч. Его рука крепко сжимала рукоять меча, а лицо было искажено гневом.

Айфера встала и вздохнула. - Прости, Робан, я познакомилась с ним только сегодня утром. Не было времени научить его хорошим манерам, - сказала она и так сильно ударила мужчину по лицу, что у него закружилась голова. - Уходи! Я позову тебя, если захочу увидеть тебя снова, - холодно приказала она, и, судя по выражению лица молодого норгара, ее слова ранили его больше, чем пощечина. Он ушел, опустив голову и волоча ноги.

Айфера вернулась к Робану и села боком на его колени, вероятно, чтобы выровнять разницу в росте. Она обняла его за плечо, и одна из ее грудей прижалась к его груди. Ее пальцы ласкали линию волос на его затылке, когда Айфера посмотрела ему прямо в глаза.

— Я думала, что он похож на тебя, но это было только внешнее сходство. - Она вздохнула. - Ты даже не представляешь, как сильно я хочу покорить и подчинить тьму в тебе своей воле. Иногда я даже завидую своей сестре, - сказала Айфера и засмеялась. - Кассия рассказала мне о нашем прошлом на Атисеосе. Думаю, она хотела отговорить меня. Очевидно, она не очень хорошо меня знает, иначе бы поняла, что только разжигает огонь моего желания. Но, с другой стороны, она - Обман, и, возможно, это и было ее целью.

— Ты не веришь, что мы можем наслаждаться чем-то вместе, без необходимости для кого-то из нас подчиняться? - спросил Робан и обнял ее за талию.

— Возможно, и так, - признала Айфера, - но наслаждение гораздо меньше, чем жгучая потребность, которую я чувствую, когда смотрю в твои глаза.

— Общее удовольствие не означает, что ты должна перестать пытаться соблазнить меня, чтобы я стал твоим послушным и пресмыкающимся рабом любви. Очевидно, это удовольствие мы уже разделяем и наслаждаемся им, - ответил Робан, улыбаясь.

— Ты более остроумен и весел, чем я думала. Это будет очень увлекательная погоня, - сказала Айфера, отвечая ему улыбкой.

— Сказала лиса гончей, - заметил Робан, и его улыбка стала еще шире.

— Вызов принят, щенок! - объявила Айфера с блестящими глазами. - Ты поэтому искал меня, чтобы открыть охотничий сезон?

— На самом деле я пришел попросить об одолжении, - ответил Робан.

— Ооо, пытаешься использовать свою добычу, даже не поймав ее?

— Мне больно, что ты так обо мне думаешь. Мне нужно попросить об одолжении, но я предлагаю тебе в обмен нечто, что, я уверен, тебе очень понравится.

— Я слушаю. - Айфера дышала так близко к его рту, что он чувствовал влагу на ее губах.

Атея собрала почти всех молодых женщин из их семьи в просторном внутреннем саду их роскошного городского дома. Те немногие, кого она не пригласила, были отстранены по определенной причине, как вскоре узнала Хассика.

— Где Робан, Менджа и Дженайя? - спросила она.

— По разным причинам им нельзя доверять, чтобы мой план увенчался успехом. В данной ситуации Робан - вражеский разведчик. Менджа - необходимая цель, но также подозреваемая в сближении с нашим врагом, скорее всего, двойной агент. Наконец, Дженайя - наше секретное задание, - тщательно объяснила Атея.

— Что? - ошеломленно спросила Инерка.

— Она четырнадцатилетняя девочка и хочет немного поиграть в шпиона, - насмешливо ответила Яне.

Остальные разразились смехом, в основном из-за взгляда, который Атея бросила на Яне: полного раздражения, но с оттенком виноватого удовольствия.

— Пусть так и будет, - Атея показала Яне язык. - Вы мои шпионы, и у меня для вас есть приказы. Самое главное, мы должны держать Робана и Дженайю порознь в течение следующих трех недель.

— Но Дженайя нуждается в его крови. Я бы сказала, что каждые три дня, судя по тому, как она с меньшим энтузиазмом прыгала на него. В последнее время кажется, что она может прожить дольше без его крови, чем без его секса, - заметила Мейра деловым тоном.

— Прости Мейру, она всегда становится немного раздражительной и грубой в это время месяца, - объяснила Чалисса.

— Конечно, ее можно простить. С тех пор как Яне переехала к нам, справедливо, что всех остальных всегда прощают практически за все, - сочувственно ответила Атея. - И ее аргумент хорош, но я была бы плохим шпионским мастером, если бы не подумала об этом. Потребность Дженайи в крови Робана — это проблема, которая требует решения, аналогичного решению другой проблемы, которую также необходимо решить. Давайте пока оставим их в покое, - сказала Атея.

— А как же ее потребность в сексе? - серьезно спросила Инерка, хотя большинство других, по-видимому, сочли ее вопрос забавным.

Атея закатила глаза. - Ладно, давайте перейдем к причине всей этой секретности и тайных планов. Армия вампиров из Гол-Гунтая движется к Нотабиру и прибудет туда через три недели. Их принц хочет жениться на Дженайе, и вы поможете мне сделать эту свадьбу очень счастливой, - заявила Атея.

Это вызвало новую волну веселого смеха, но он постепенно угас, когда все больше и больше из них поняли, что Атея не шутит.

— Черт! - ругнулась Хассика.

— Внезапно эта шпионская игра уже не кажется такой захватывающей, - согласилась Инерка.

— Так ты снова хочешь пожертвовать Дженайей? - спросила Денисса, и в ее голосе и выражении лица было скорее печаль, чем осуждение.

— Она не будет чувствовать себя жертвой, наоборот, она будет очень счастливой невестой, - возразила Атея.

Ее последнее заявление вызвало множество ярко выраженных эмоций, которые сильно различались. На некоторых лицах было видно гнев или беспокойство, на других — недоверие или отвращение.

— Подумайте об этом! - громко потребовала Кассия. - Это к лучшему, особенно для Дженайи. Вы предпочитаете пожертвовать своим другом?

На ее вопрос ответила тишина.

— Действительно нет другого выхода? - спросила Денисса умоляющим тоном.

— Я - это выход, - холодно ответила Атея.

— Если Робан заподозрит что-то и спросит меня, я не смогу ему соврать, - предупредила Яне.

Атея кивнула. - Поэтому крайне важно отвлечь его внимание, и именно это я хочу, чтобы вы все сделали, - приказала Атея.

— Как? - спросила Рабина.

Хассика фыркнула, а некоторые другие рассмеялись, вновь обретя чувство юмора.

— Простите, - извинилась Рабина и покраснела.

— Вы получили приказ, можете идти, - высокомерно приказала Атея.

Следующей в списке Атеи была Менджа. Она нашла ее в саду за их домом. Она внимательно слушала Эстеру. Обе сидели, прислонившись спинами к дремлющему Боско, в окружении почетного караула Антусси.

— Зеза! Тетя Эстера рассказывает историю об Антусси, ты тоже должна послушать, это просто волшебство! - воскликнула Менджа, увидев Атею.

Атея села рядом с Менджей, присоединившись к ним и прислонившись к удобной спинке.

— Женщины-антусси очень редки и даже меньше мужчин, но у них есть крылья, как у летучих мышей, и они могут летать. Они летают только ночью и ищут трупы, оставшиеся после сражения, конечно, лучшим местом для этого являются поля сражений. Когда они находят труп, они плачут по умершему, и там, где слезы женщины-антусси впитываются в землю, растет особый цветок. Это красивый цветок с темно-красными лепестками, нежными и похожими на перья маленькой птички. Его называют «Траурная вдова». Пчелы любят эти цветы. Когда они кормят пчелиную матку нектаром «Траурной вдовы», матка откладывает особое яйцо. Рабочая пчела берет это яйцо и бросает его на кладбище. Через несколько недель из яйца вылупляется новый антусси. Я стала королевой улья, потому что все пчелы в моей стране приносят мне особые яйца. За моим дворцом находится очень большое кладбище.

Когда Эстера закончила свой рассказ, глаза Менджи засияли от удивления и восхищения.

— Какая прекрасная история, - похвалила Атея с улыбкой. - Захочется посетить кладбище и поискать особые яйца.

— А в Нотабире есть кладбище? - спросила Менджа, еще больше возбудившись.

— Уверена, что есть, но, к сожалению, женщины-Антусси живут гораздо южнее. Они не любят холод Севера, - ответила Эстера, и Менджа разочарованно надула губы.

— Наверное, кладбища на юге гораздо уютнее, - сказала Атея глубоким голосом, полным сочувствия. - Теперь я должна на время забрать Менджу, она мне нужна.

Вернувшись в дом, Атея отвела Менджу в свою комнату, чтобы поговорить.

— Менджа, ты должна знать, что все, о чем мы сейчас будем говорить, это большой, большой секрет, сказала она серьезно.

— Ой, я очень стараюсь, но все еще не очень хорошо умею хранить секреты. Папа сегодня меня обманул, и я все проболтала. Он большой злой человек, - сообщила Менджа.

— О, что же произошло? - сочувственно спросила Атея.

— Я сказала папе, что теперь я всегда знаю, где он, потому что Гания всегда знает...

Через некоторое время Менджа закончила свой подробный отчет о событиях утра.

— Я согласна, твой папа большой злой человек, - подытожила Атея с улыбкой. - У меня есть идея. Когда я расскажу тебе секрет, ты попросишь Ганию сохранить его, а если кто-то другой расскажет тебе секрет, ты постараешься его сохранить. Затем ты расскажешь мне все свои секреты, и мы сравним, кто лучше их хранил. Это будет как тренировка, чтобы стать лучшим воином, предложила Атея.

— Звучит интересно, я действительно хочу стать лучшим воином, - Менджа энергично кивнула.

— Тогда давай начнем. Через три недели будет большая свадьба, и Дженайя будет невестой. Это большой, большой секрет, и Гания должна держать в тайне все, что я тебе сейчас расскажу, - торжественно объявила Атея.

— Вау, настоящая свадьба, я никогда не была на настоящей свадьбе, - воскликнула Менджа, явно впечатленная. Но затем Менджа нахмурила брови и спросила:

— Но за кого выйдет замуж Дженайя? На настоящей свадьбе должны быть жених и невеста.

— Это часть большого секрета. Дженайя выйдет замуж за принца вампиров из Гол-Гунтая.

— Ты уверена? Я не думаю, что папе это понравится, - с сомнением сказала Менджа.

Атея наклонила голову и вопросительно посмотрела на Менджу. - Разве ты не думаешь, что Робан хочет, чтобы Дженайя была счастлива? Она дочь твоего папы, так же как ты и Гания, и она очень любит принца вампиров.

— Я и Гания выйдем замуж за папу, когда станем старше, - объявила она с убеждением в голосе. - Дженайя тоже должна так поступить. Дженайя любит принца вампиров больше, чем папу? - спросила Менджа и нахмурилась.

— Денисса права, твой папа плохо на тебя влияет, - пробурчала Атея под нос. - Твой папа не может жениться на Дженайе, он должен жениться на МНЕ. Но мы не можем пожениться, пока мне не исполнится шестнадцать, а потом я хочу ребенка... Хотя это всего лишь глупый закон Норгара, так почему я должна об этом заботиться... Теперь ты полностью отвлекла меня от того, о чем я хотела с тобой поговорить. - Она фыркнула.

— Папа не может жениться на всех нас, на тебе, на мне, на Гании, на Дженайе, на Дениссе, на Инерке и... - Менджа оказалась не такой легко отвлекаемой, как Атея.

— Я понимаю, о чем ты, - прервала ее Атея. - Мы поговорим об этом в другой раз, когда ты станешь намного старше, по крайней мере, семи с половиной лет, - вздохнула она.

Атея глубоко вздохнула, пытаясь сосредоточиться. Внезапно уголки ее рта опустились, и она выглядела очень грустной, даже если ее выражение лица казалось немного натянутым.

— Так ты не думаешь, что будет большая свадьба? - спросила Атея Менджу и глубоко вздохнула. - Это так грустно. Я так ждала большую вечеринку: музыку, вкусную еду, танцы и подарки. - Она снова вздохнула.

— О, музыка, танцы, еда и подарки, - теперь настала очередь Менджи бормотать. - Подарки, какие подарки? - спросила она, немного сбитая с толку.

— По традиции молодоженам дарят много подарков. Они получают подарки от всех гостей, присутствующих на свадьбе. Я слышала, что торговец из империи Мантакин хотел приехать с щенками, даже с девочками. Я подумала, что, может быть, Боско понравятся девочки-щенки, и мы могли бы купить ему несколько. Но если свадьбы не будет, то и торговец не приедет. - Атея снова вздохнула.

— НЕТ! Я хочу девочек-щенков для Боско! Ты должна что-то сделать, пожалуйста, - умоляла Менджа. Даже Боско проснулся от своего сна, приподняв уши, и его бледно-голубые глаза тоже смотрели умоляюще.

— Хм, может быть, принц-вампир действительно хороший, и Дженайя полюбит его почти так же, как твоего папу, и все-таки захочет выйти за него замуж. Тогда можно будет устроить свадьбу, если мы сможем сохранить это в секрете и устроить сюрприз для твоего папы, действительно приятный сюрприз. Конечно, это должна быть действительно очень, очень красивая свадьба, самая лучшая свадьба в мире, - задумчиво произнесла Атея.

— Да! - решительно согласилась Менджа.

— О нет, я только что вспомнила, что Дженайя не может выйти замуж за принца, - расстроилась Атея.

— Почему? - с тревогой спросила Менджа.

Атея вздохнула. - Они не могут пожениться, потому что супружеская пара должна иметь детей. Но Дженайя не может иметь детей. Это тоже очень печально. Представь, поскольку Дженайя — твоя сестра, маленькие вампирчики были бы твоими племянниками и племянницами.

— Вау, маленькие племянники и племянницы-вампиры! Почему Дженайя не может иметь детей? - хотела знать Менджа.

— Я не знаю, Гания сделала ее такой. - Атея пожала плечами.

— ЧТО? - взвизгнула Менджа. - НЕТ! Я не хочу говорить о твоем дурацком балансе!. .. УХОДИ!. .. Я очень злюсь на тебя... Дженайя — наша сестра, и ее дети будут нашей семьей... Тебе лучше быстро что-нибудь придумать! Я хочу маленьких вампирских племянниц и племянников, девочек-щенков и свадьбу.

— Ты знаешь, что твой папа всегда дразнит Дженайю, когда она голодна и нуждается в его крови? - спросила Атея.

— Да, папа — большой злой злодей!

— Я подумала, что это был бы очень хороший подарок для Дженайи. Что-то волшебное, чтобы большой злой злодей больше не мог ее дразнить, - предложила Атея, улыбаясь.

— Магия! Да, мы подумаем об этом, но Гания сейчас занята тем, что думает, как исправить свою ошибку с маленькими вампирами. Я думаю, она тоже большая злая злодейка, - заметила Менджа.

Когда Атея вышла из комнаты Менджи, она чувствовала себя немного уставшей, но была довольна тем, чего достигла. Хаос просто гордился своей молодой, но очень многообещающей ученицей.

Робан посетил Барена Монгеля и пообедал с его семьей. Теперь Робан был на пути домой, но его отвлекли. Точнее, сначала его выследили, а потом отвлекли. Он заметил, что большая серая Патрана следовала за ним, когда он покинул рынок и Айферу. Она продолжала следить за ним, когда он покинул дом Барена. Теперь, когда он был на пути домой, Сурисса обогнала его, и он увидел, как она проскользнула в сарай, который находился немного в стороне от его пути.

Он вошел в сарай и обнаружил ее лежащей на стоге сена, теперь преимущественно в человеческом обличье. В основном, потому что ее хвост все еще неспешно качался позади нее. Наблюдая за ней, он понял, что его не следили и не отвлекали, а заманивали, чтобы он последовал за Суриссой. Он восхищался ее хищническим мастерством. Среди прочего, чем он восхищался в этот момент.

— Могу я оставить свой хвост на этот раз? - спросила Сурисса и улыбнулась дерзко. - Без него я чувствую себя голой.

Для Робана Сурисса казалась восхитительно обнаженной, несмотря на ее хвост, поэтому он не имел никаких возражений. В отличие от лошадей, содержавшихся в конюшне рядом с сараем, они были категорически против хищнического свидания. Они вырвались из своих стойл и сбежали из конюшни. Конюхи, с тревогой входящие в сарай, пытаясь понять, что напугало их лошадей, также в панике сбежали, услышав громкое рычание двух хищников, очень раздраженных этим беспорядком.

Когда Робан, ранним вечером, наконец прибыл домой, Чалисса встретила его у двери. Она понюхала воздух, вытащила соломинку из его волос и подняла одну бровь. Робан пожал плечами и кратко рассказал о своем дне.

— Я отвлекся.

Во время ужина Робан заметил легкое напряжение. Не все его друзья и любовники были присутствовали, но большинство женщин за столом быстро находили повод отвести взгляд, когда он смотрел им в глаза. Он не был уверен, в чем дело, но, вероятно, он сделал что-то, что их расстроило. Он воспринял тот факт, что его младшая сестра довольно пристально его изучала, как подтверждение того, что, что бы это ни было, это, естественно, была его вина.

Однако Робан был озабочен своими собственными секретами. Айфера пришла вскоре после того, как он закончил ужинать, и отвела его в сторону, чтобы поговорить с ним наедине.

— Я поговорила с Эстеррой, и она согласилась помочь, так что мы договорились. Просто скажи мне, когда, и я буду там, - сказала она, и хотя она пыталась выглядеть спокойной, было очевидно, что она взволнована их тайными делами. - Эстера также сказала мне, что с нетерпением ждет твоего визита в ее царство. Я тоже однажды была у нее в гостях, но мне там не очень понравилось. Это не ее вина, она была прекрасной хозяйкой, но из-за моего характера я чувствую себя неловко, зная, что кто-то другой, кроме меня, контролирует ситуацию, и нет никаких сомнений в том, что Эстера контролирует мир грез своего дома. Ты сам увидишь, - закончила она с улыбкой.

Через несколько мгновений Робану напомнили, что нет никаких сомнений и в том, кто контролирует его домашнюю обстановку. Он только что вошел в комнату своей сестры, которую она великодушно разрешила ему использовать для хранения его скудных пожитков и ночлега, когда Атея встала перед ним и протянула руку.

— Дай мне ключ, - приказала она, звуча несколько скучно.

— Ключ, какой ключ? - спросил он, пытаясь использовать свою известную невежественность в свою защиту.

— Ключ, который Эстера дала тебе, чтобы ты мог тайком от меня навещать ее, - ответила Атея, и ее спокойствие подчеркивало ее превосходство.

— О! По-моему, я помню, что она дала мне ожерелье, но ключ? - задумчиво ответил он.

— Да, Робан, ключ прикреплен к ожерелью, - терпеливо объяснила Атея.

Робан залез в карман брюк и вытащил золотое ожерелье с ключом.

— Смотри, действительно, на нем есть ключ. Забавно, я и не знал, - сказал он и протянул ей ожерелье с ключом.

— Я почти почувствовала себя вынужденной посетить дом Эстеры без тебя, но поскольку ты не пытался меня обмануть, не сбежал и не спрятался, я думаю, что буду снисходительна и позволю тебе сопровождать МЕНЯ во время МОЕГО визита, - великодушно сказала ему Атея.

— Ты такая снисходительная младшая сестра, Зеза, я действительно не заслуживаю тебя, - с благодарностью заметил Робан.

Они еще немного поговорили о своем дне, в основном рассказывая небылицы о том, чем занимались. Затем они вместе приняли ванну, а через некоторое время легли спать. Атея села на живот Робана и подвесила ожерелье с ключом на пальцах перед его глазами.

— Я действительно слишком снисходительна к тебе, - театрально вздохнула она. - Однажды ты начнешь думать, что достоин моей щедрости.

Атея положила ключ на его губы, затем поцеловала его, и они закрыли глаза.

Атея и Робан стояли в фойе впечатляющего особняка. Из фойе вело несколько высоких двойных дверей, а две белые мраморные лестницы поднимались элегантными изогнутыми дугами к широкому коридору с колоннами на следующем этаже. Прихожая была залита светом, проникающим сзади через широко открытые входные ворота и два высоких окна рядом с воротами. Но кроме света за окнами и воротами ничего не было. Ни сельской местности, ни дороги, только свет, и ничего больше. Вокруг не было никого, кто мог бы их встретить, фойе было пусто. Атея посмотрела на Робана, он только пожал плечами и последовал за ней, когда она поднялась по одной из лестниц.

Пока они поднимались по лестнице, они любовались красивыми яркими цветами по бокам. Сверху светило безжалостное пустынное солнце, и от жары воздух вокруг них казался вибрирующим. К счастью, падающие снежинки охлаждали обнаженную кожу их рук и таяли, не успевая промочить одежду. Вода, омывающая их икры, была приятно теплой и не становилась глубже, когда они пересекали узкий ручей. Наконец они достигли вершины, с которой открывался вид на мир без горизонта.

— Добро пожаловать в мое скромное жилище, - поприветствовала их хозяйка этого мира.

— У меня немного кружится голова, когда я хожу по твоему царству, - заметила Атея.

— Ты быстро привыкнешь к этому и перестанешь замечать, как только твое внимание привлекут более интересные зрелища и ощущения, - ответила Эстера, медленно спускаясь с вершины к ним. Она была одета в множество прозрачных вуалей, которые скользили по ее телу, как живые существа, позволяя увидеть ее обнаженное тело или скрывая его от взглядов. Длинные темные волосы Эстеры обвевали ее лицо собственным ветерком, заставляя их мягко колыхаться. Ее темно-карие глаза исчезли и были заменены золотыми шарами, сияющими ее присутствием и силой в этом царстве. Ее ноги не касались земли, когда она медленно двигалась к ним. Когда она подошла достаточно близко, она протянула руку к Атее.

— Возьми мою руку и позволь мне увидеть твои сны, Атея. - Она говорила едва слышным шепотом, но каждое слово было ясно, и Атея чувствовала, как сладкое дыхание Эстеры ласкает ее щеки. Немного застенчиво и нерешительно она протянула свою руку, пока кончики их пальцев не соприкоснулись. Этот нежный и волшебный момент внезапно прервал громкий, бесчувственный смех другой женщины. Хаос выпала из тела Атеи, как будто до этого она пряталась в шкафу. Она спотыкалась, корчась от смеха.

— Вот почему ты так хотела сюда прийти. Я должна была догадаться! - пробормотала Хаос, прежде чем снова разразиться смехом.

Робан, гораздо более внимательный, просто улыбнулся своей маленькой сестре — высокой и грудастой маленькой сестре.

Атея раздраженно фыркнула, возможно, также немного смутившись, и толкнула оступившуюся, согнувшуюся от смеха Хаос, когда та споткнулась рядом с ней. Хаос упала с всплеском в большой бассейн с водой. Она вынырнула, кашляя и промокшая до нитки. Ее мокрые длинные черные волосы беспорядочно прилипали к лицу, но ее ярко-рыжие пряди, как ни странно, остались сухими. Теперь настала очередь Атеи смеяться, когда мокрая Хаос вылезла из бассейна, топнула ногами и стряхнула воду, как мокрая собака. Взгляд, который Хаос бросила на Атею, заставил ее вздрогнуть, и она побежала, но все еще смеялась. Хаос поймала ее, и они упали вместе... в другой бассейн.

Робан наблюдал за ними, его улыбка становилась все шире и шире, пока ему в лицо не ударили мокрой кожаной рубашкой.

— Я думал, что только люди имеют сны, - спросил он, наблюдая, как его две сестры лихорадочно издеваются друг над другом.

— Только люди видят сны, но и люди, и боги имеют желания, - ответила Эстера. - Дай мне взять тебя за руку, и мы посмотрим, о чем мечтает человек Робан, - предложила она тихим, хриплым голосом.

Он взял ее за руку, но сказал:

— Попробуй найти его, но человек Робан ушел и никогда не вернется.

Он наблюдал, как ее золотые глаза загорелись и стали жидкими, как расплавленный металл. Она тяжело выдохнула и отпустила его руку. На мгновение Эстера выглядела разочарованной, но затем ее улыбка вернулась. - Ну, раз я не могу иметь двух любовников сегодня вечером, давай попробуем вот что, - сказала она, и две ее зеркальные копии подошли к ней с обеих сторон.

— Сегодня ночью у тебя может быть много любовников, но я пришел сюда только за одной, - ответил Робан.

Он зло улыбнулся, когда две темные тени вышли из него и обняли отражения по бокам Эстеры.

Эстера вскрикнула от удивления, и ее глаза расширились от страха. Она быстро уплыла подальше, но стонала, когда его тени жадно целовали и ласкали ее зеркальные отражения, и их стоны тоже были похожими. Она послала ему еще больше образов, и их встретили еще больше теней. Завесы Эстеры собрались под ее телом в воздухе, и к ним присоединились многие другие, исходящие от ее зеркальных образов. Она отчаянно оглядывалась по сторонам со своего отдаленного положения. То, что она увидела, было оргией снов и теней; ненасытной, непристойной, громкой и чарующей. Десятки отражений Эстеры развратным образом совокуплялись с таким же количеством громоздких темных теней. Они были всего лишь зеркальными отражениями Эстеры, но каждое изображение несло в себе часть ее самой. Эстера могла чувствовать их, ощущения, подобные эху того, что они чувствовали, а они чувствовали многое.

Эхо того, как ее трахали, прижав колени к ушам, или наклонив над чем-то и грубо взяв сзади. Руки хватали и тянули ее за волосы, сжимали грудь, щипали соски и шлепали по попке. Эхо гигантских членов, засунутых ей в горло, долбивших ее пизду или растягивавших ее задницу до предела.

В противоречие со всеми этими ощущениями, Эстера также чувствовала их нежных любовников. Как две разные песни, играющие одновременно; одна громкая и быстрая, а другая медленная и мягкая.

Она чувствовала отголоски нежности, дарованной всем ее подобиям, всем их телам и каждому квадратному сантиметру их чувствительной кожи. Эстера чувствовала поцелуи; поцелуи на веках, шее и плечах, и, конечно же, на губах. Нежный язык искал ее язык; рот сосал ее мочку уха; или оба смело дразнили ее щекочущие соски. Руки и пальцы ласкали ее грудь, живот, талию, бедра и ноги, ее длинные ноги. Сильные руки гладили ее икры, кончики пальцев щекотали впадину ее колен, а ладони скользили по ее широко раздвинутым бедрам. Наконец, самое лучшее: пальцы, губы и языки поклонялись ее половым органам. Ее половые органы принимали их преданность открыто, тепло... и влажно.

Эстера в экстазе извивалась и стонала на своей парящей кровати. Она застонала, когда ее взгляд наконец упал на единственный источник тьмы, вторгшийся в ее сон. Завесы спускались с ее высокой кровати на пол, образуя лестницу.

Робан поднялся по лестнице в воздух, прозрачная ткань была достаточно прочной, чтобы выдержать его голод и тьму. Эстера ждала его с распростертыми объятиями, лихорадочно дрожа от возбуждения. Он вошел в ее тело медленным, обдуманным толчком, а она обхватила его руками и ногами, пытаясь притянуть его к себе быстрее. Его рык ознаменовал конец его желания действовать медленно и обдуманно, а ее ответный стон был звуком надежды, надежды на конец его дразнилок. Они трахались, голодные и в бреду. Они трахались, грязно и жадно. Они трахались для удовольствия и для удовлетворения.

Они трахались долго.