Наследство с условием

Часть 1

Запах ладана, старой бумаги и увядающих лилий ударил ему в нос, как только он переступил порог особняка. Ему, восемнадцатилетнему парню с небритой щетиной и татуировкой на предплечье, было здесь явно не место. Он стоял посреди гостиной, окружённый пыльной мебелью и портретами своих предков, которых он никогда не знал.

— Вот, — сказал адвокат, поправляя очки на носу. — Согласно завещанию вашей тёти, вы получаете всё её имущество. Дом, счета в банке... всё. Но с одним условием.

Рене сжал кулаки. Условия он не любил, но и от такого наследства не отказываются.

— бля, начинается. Пробурчал Rènè.

— что, какие условия?

— В течение года вы должны жить здесь с ней, — адвокат кивнул на портрет, где тётя Эвелина была ещё молода и улыбчива. — И выполнять все её... желания.

Рене рассмеялся.

— Выполнять желания призрака? Это что, за дичь?

Адвокат покачал головой.

— Нет, не призрака. Прижизненные. Тётя Эвелина была проницательной женщиной. Она оставила подробные инструкции. Записала их на диктофон.

Адвокат достал из портфеля небольшой диктофон и включил его. Послышался сухой, скрипучий голос Эвелины:

«Мой дорогой Рене. Ты, вероятно, думаешь, что я сошла с ума. Возможно. Но я никогда не позволяла себе лгать. Если ты хочешь получить моё наследство, ты должен выполнить три условия. Первое — год жизни под одной крышей со мной. Второе — ты должен слушаться меня во всём. И третье...»

Голос на диктофоне затих, и послышался сухой кашель.

— Что третье? — спросил Рене, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

— Третье... — адвокат запёрся, — третье условие... вы должны стать её... любовником.

Адвокат выключил диктофон. Рене стоял в полном молчании. В его голове прокручивались кадры: старая, дряхлая женщина, её морщины, её седые волосы... и он, восемнадцатилетний парень.

Рене смотрел на адвоката, пытаясь осознать услышанное. Он думал, что ему показалось.

— Что, блядь, вы сказали? — голос его был хриплым. — Её любовником?

Адвокат нервно сглотнул.

— Условия завещания, мистер Рене. Они... своеобразны. И жёстко прописаны. Если вы не выполните их, вы не получите ни цента. Всё отойдёт в фонд защиты животных.

Рене рассмеялся, но смех был нервным.

— Значит, либо я ебу старую бабку призрака, либо кормим кошек. Отличный выбор.

Он повернулся и подошёл к портрету. Эвелина смотрела на него с холодной, надменной улыбкой. В её глазах, казалось, плясали чертенята.

— Ты, сука, даже после смерти мне жизнь портишь, — пробормотал Рене.

Адвокат кашлянул.

— Не всё так плохо, мистер Рене. У вас есть... хм... выбор.

Рене повернулся к нему.

— Какой, блядь, выбор?

— Она оставила не только инструкции, но и... кое-что ещё.

Адвокат достал из портфеля небольшую шкатулку. Он открыл её, и Рене увидел внутри старую, пожелтевшую фотографию. На ней была тётя Эвелина, но не старая, а молодая, лет двадцати. Она была невероятно красива, с пышной фигурой и дикими, дерзкими глазами. Рядом с ней стоял молодой, мускулистый мужчина.

— Это её... — адвокат запёрся, — это её дневник. Она вела его всю жизнь. Там она описывала все свои... приключения. В том числе и с этим мужчиной.

Рене взял шкатулку. Он не хотел её брать, но его рука сама потянулась к ней.

— Она хотела, чтобы вы знали, что она была... — адвокат подыскивал слова, —. ..была такой же, как вы. Дикой. Страстной.

Рене открыл дневник. Первые страницы были пусты, но дальше... дальше был мелкий, каллиграфический почерк, полный откровенных описаний, грязных подробностей, непристойных фантазий.

— Это её... похоть, — прошептал адвокат. — Она хотела, чтобы вы знали.

Рене закрыл дневник. В его голове смешались образы: старая, дряхлая. .. и та, что на фотографии.

Хмм.

Рене уладив все дела с адвокатом, зашёл в комнату и бросив шкатулку на старый, пыльный стол. Внутри всё горело: отвращение смешивалось с любопытством, страх — с каким-то диким, извращённым желанием. "Её любовником". Слова адвоката эхом отдавались в его голове. Он поднял голову и увидел в зеркале своё отражение. Глаза горели, в них читалась растерянность.

— что это за грёбаная дичь. проговорил он своему отражению

Он не верил в призраков. Не верил в мистику, в души, в то, что мёртвые могут вернуться. Но он верил в деньги. И в то, что его тётя была достаточно сумасшедшей, чтобы провернуть такую хуйню.

"Год. Год, и ты свободен. Год, и ты богат." Ахуеннолыбинг.

Эти слова стали его мантрой.

Он подошёл к столу, взял дневник и открыл его на первой странице. Пожелтевшая бумага, каллиграфический почерк. "Сегодня я впервые почувствовала, что такое похоть, " — прочитал он вслух.

С каждым прочитанным словом, с каждой страницей, образы, которые он пытался подавить, становились всё отчётливее. Он читал о её первой любви, о её первой постели, о её первой... групповухе. Он читал, и его воображение рисовало картины, настолько яркие и реалистичные, что он чувствовал, как его тело просыпается.

В какой-то момент он поднял глаза

Рене отшатнулся назад, споткнулся о стул и упал. Сердце колотилось в груди, как бешеное.

— Ебать... ты... ты... — заикаясь пробормотал он, пытаясь подняться на ноги. — Ты кто, блядь, такая?!

Его голос дрожал от ужаса. Он не мог поверить своим глазам. Это был не сон, не галлюцинация. Она была здесь, прямо перед ним, хотя секунду назад её не было.

Она сделала шаг вперёд, и комната наполнилась ледяным воздухом.

— Тебе нужно учиться, — сказала она, и её голос был похож на шёпот ветра, проникающий прямо в душу. — Тебе нужно понять меня.

Её фигура начала мерцать, становиться прозрачной, и через мгновение она исчезла, растворившись в воздухе, как дым. Рене остался сидеть на полу, тяжело дыша, с колотящимся сердцем и леденящим ужасом в глазах. В руке он сжимал старый дневник.

Часть 2

Глава 1: Пробуждение

Он очнулся от пронизывающего холода, что впивался в кости. В спине ныло от падения, а в голове билась одна мысль: «Что, блядь, это было?». Он сел, прислонившись к стене, пытаясь отдышаться. Сердце всё ещё колотилось, как бешеное, а лёгкие жгло от ледяного воздуха.

«Ебать... ты... ты...» — слова, брошенные в пустоту, казались таким же безумием, как и вся ситуация. Она была здесь. Не портрет, не воспоминание, не ебучая фантазия. Она была здесь. Живая? Мёртвая? Хуй его знает. Но была. Её образ, её голос... словно вырванный из дневника и оживший в этой пыльной комнате.

Он поднял с пола старую, пожелтевшую тетрадь. Дневник Эвелины. Рука, сжимавшая его, дрожала. «Тебе нужно учиться... Тебе нужно понять меня...» — её шёпот всё ещё звучал в ушах.

Рене с отвращением швырнул дневник на стол. Он не хотел её понимать, не хотел ничему учиться. Он хотел просто взять эти проклятые деньги и свалить к чертям собачьим из этого дома. Но было поздно. Этот дом уже впился в него своими пыльными когтями.

Снова взглянув в зеркало, он увидел всё то же отражение, но глаза... в них уже не было растерянности. Там был страх. Животный, первобытный страх. А вместе с ним — злость. На эту сумасшедшую старуху, на этого ебанутого адвоката, на себя самого, что повёлся на это дерьмо.

Всё, что он знал о ней, было в этом дневнике. Все её страхи, фантазии, пороки. Её похоть. И теперь, как оказалось, это было не просто чтиво. Это был ключ. Ключ к ней. К её, блядь, призраку.

Рене поднялся с пола, подошёл к столу и снова взял дневник. Охуеть, он ведь только что видел её! И, что самое ебанутое, она не была похожа на старуху с портрета. Она была такой, как на той фотографии — молодой, с дерзкими глазами. Такой, какую он бы с удовольствием трахнул.

"Её любовником..." — слова адвоката уже не казались диким бредом. Теперь они приобрели новый, зловещий смысл. Эта сука, эта безумная тварь, хотела, чтобы он стал любовником не её старой, дряхлой оболочки. Она хотела, чтобы он стал любовником её души. Её, блядь, похоти.

Рене нервно хохотнул. Заебись, блядь. Он попал. Попал по-полной.

Он открыл дневник на той странице, где остановился. «...Я чувствовала, как его руки скользят по моему телу, а его губы...» — слова плыли перед глазами. Он снова попытался представить себе старую, сморщенную Эвелину, но вместо неё в его воображении возникла та, молодая, дерзкая. С такими же глазами, как у него.

Его член начал наливаться кровью.

"Что, блядь, я делаю?" — подумал Рене, но не смог оторваться от чтения. Он листал страницу за страницей, погружаясь в её мир, в её фантазии, в её похоть. Он читал, а его воображение рисовало всё более откровенные картины.

Глава 2: Новые правила игры

Рене принял условия. Это означало, что старая Эвелина, даже мёртвая, получила то, что хотела. Ему пиздец. Год. Год жизни в этом доме, год исполнения её желаний.

Он взял дневник. Теперь он был уже не просто старой, пожелтевшей тетрадью. Это была его библия, его учебник, его руководство к действию. С каждым словом, с каждой строчкой он погружался в её мир, в её фантазии. Он читал о том, как она ебалась, как она любила, как она жила. И с каждым прочитанным словом она становилась ближе.

Он чувствовал, как её запах — ладана, старой бумаги и лилий — уже не отталкивал его, а, наоборот, манил. Как будто она была рядом. Как будто она уже в его голове.

Рене открыл дневник на первой странице. «Мой дорогой любовник, — прочитал он вслух. — Я знала, что ты придёшь. Я знала, что ты примешь мои условия. Я знала, что ты будешь моим».

Он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это уже не был страх. Это было... возбуждение.

В этот момент он услышал её голос. Она не стояла перед ним, не была призраком. Она была в его голове. Её голос был похож на шёпот ветра, но он был чётким и ясным.

— Теперь, когда ты принял мои условия, — сказала она, — я хочу, чтобы ты знал... всё. Ты должен стать мной, чтобы понять меня. Ты должен прожить мою жизнь, чтобы полюбить меня. И ты должен найти то, что я потеряла.

Он захлопнул дневник. Хуйня, блядь. Что за хуйня? Какое «всё»? Какое «стать ей»? Что она потеряла? Он почувствовал, как голова начинает раскалываться.

Глава 3: Первое задание

Её голос не умолкал. Он был в его голове.

— Мой первый любовник, — прошептала она, — я хочу, чтобы ты нашёл моё самое сокровенное сокровище. Оно находится в библиотеке. Я спрятала его там, чтобы никто, кроме тебя, не нашёл.

Он вскочил. Библиотека. Эта ебучая комната, полная пыльных книг и старых бумаг. И там, по её словам, находилось её «самое сокровенное сокровище».

Глава 4: Охота в библиотеке

Рене ворвался в библиотеку, словно голодный хищник, рыщущий по территории. Воздух здесь был ещё более спертый, чем в гостиной, пропитанный запахом вековой пыли и плесени. Он начал швырять книги с полок, срывать старые шторы, переворачивать стулья. Ему было похуй на порядок, ему нужен был результат.

Её голос в его голове был его навигатором. Он не говорил, где именно искать, но он смеялся. Смеялся над его яростью, над его отчаянием, над его азартом.

— Ищи, мой дорогой, ищи! — шептала она. — Но помни, что я ничего не отдаю просто так. Я всё прячу за секретом, за тайной.

Он продолжал свою охоту, пока не наткнулся на старый, массивный письменный стол. Он был завален бумагами, письмами и пыльными книгами. Рене отшвырнул всё это дерьмо и увидел то, что искал. Под столом, в полу, была щель. В щели лежала маленькая, запечатанная шкатулка. Она была сделана из тёмного дерева и украшена витиеватым узором, а сверху был выгравирован инициал «Э».

В его голове голос зазвучал громче, торжественнее.

— Ты нашёл, мой любовник, ты нашёл! Но чтобы открыть её, тебе нужен ключ. Ключ, который ты можешь найти только в её... похоти.

Глава 5: Первое погружение

Рене принёс шкатулку в гостиную и положил её на стол. Ключ? Какой, нахуй, ключ? И что за "её похоть"? В его руке всё ещё был дневник. И он понял.

Чтобы получить ключ, он должен был прочитать. Не просто читать, а погрузиться. Он открыл дневник и начал читать с того места, где остановился. Но теперь это было не просто чтение. Это был ебаный ритуал. Он читал о том, как она первый раз мастурбировала, как она втайне наблюдала за мужчинами, как она фантазировала о том, чтобы быть изнасилованной.

И чем больше он читал, тем сильнее чувствовал, как его тело откликается. Его дыхание становилось прерывистым, а его члены наливались кровью. Он читал о её похоти, а его похоть отвечала ей.

Когда он дошёл до страницы с описанием её первой групповухи, он уже не мог сдерживаться. Он кончил. И в тот самый момент, когда его сперма хлынула на страницы дневника, он почувствовал, как его рука сама потянулась к шкатулке.

Она открылась. Внутри лежали старый ключ, пожелтевшая фотография и письмо.

Глава 6: Квест продолжается

Рене кончил. Сперма хлынула на страницы дневника, и в тот же момент шкатулка открылась. Он даже не понял, как это произошло. Рука сама потянулась, замок щёлкнул, и он увидел содержимое: старый ключ, пожелтевшая фотография и письмо. Запах ладана и увядающих лилий ударил в нос, но он уже не чувствовал отвращения. Было лишь дикое, извращённое возбуждение.

Он взял письмо. Оно было написано тем же каллиграфическим почерком, что и дневник. Он развернул его, и его глаза пробежались по строчкам.

«Мой дорогой любовник, — было написано там, — если ты читаешь это, значит, ты прошёл первое испытание. Ты доказал мне, что твоя похоть не спит. Но это только начало. Ключ, который ты нашёл, открывает только первую дверь. За этой дверью ты найдёшь новую подсказку. И помни, что каждая следующая дверь будет открываться только тогда, когда ты будешь готов выполнить мои... желания».

Он скомкал письмо и швырнул его на пол. Ебать, блядь, что это за квест? Какие ещё, нахуй, двери? Он посмотрел на ключ. Он был старым, ржавым, с каким-то витиеватым узором. Он понятия не имел, что он открывает.

Рядом с ключом лежала фотография. Та самая, с молодым, мускулистым мужчиной. Он взял её. Мужик смотрел прямо на него, и в его глазах читалось какое-то дикое, дерзкое веселье. Он перевернул фотографию. На обратной стороне было написано: «Мастер-ломастер. Секрет всех дверей».

Он вскочил, схватил ключ, фотографию и побежал в библиотеку. Он был уверен, что где-то в этой ебучей комнате есть дверь, которую открывает этот ключ.

Он нашёл её. Она была за одной из книжных полок, замаскированная под стену. Он вставил ключ в замочную скважину. Ключ повернулся, и дверь со скрипом открылась. За ней была лестница, ведущая куда-то вниз, в темноту. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Не от страха, а от предвкушения. Он уже не мог остановиться.