Был тёплый вечер. Мама и её подруга Оксана, вернувшись из театра, зашли к нам домой. Они смеялись, делились впечатлениями и потягивали коньяк на кухне, болтая о чём-то женском. К девяти часам вернулся отец. Увидев их за неторопливой беседой, он лишь усмехнулся и прошёл в комнату, когда мама, уже изрядно захмелев, начала клевать носом.

Он бережно подхватил её под руку и отвёл спать, оставив нас с Оксаной наедине.

А она... Она была прекрасна. Стройная блондинка лет сорока, в коротком чёрном платье, из-под которого мелькали кружевные трусики. Её ноги, обтянутые прозрачными чулками с чёрными подвязками, сводили с ума. Губы – алые, глаза – ярко-голубые, будто светящиеся в полумраке кухни.

Грудь третьего размера, округлая, пышная, подчёркнутая глубоким вырезом чёрного платья. Тонкая ткань обтягивала её так, что угадывались твёрдые соски, слегка проступающие сквозь материал. Когда она наклонялась за бокалом, между грудями мерцала цепочка с кулоном, скользя в тени декольте.

Я невольно придвинулся ближе. Запах её духов, смешанный с лёгким ароматом алкоголя, кружил голову. Мои пальцы скользнули по её плечу, шёпотом перешли в шутливый намёк. Она лишь загадочно улыбнулась, пригубив бокал.

Но я чувствовал – не только я замечаю её. Взгляд отца, вернувшегося на кухню, говорил о том же.

Отец медленно провёл пальцем по краю бокала, изучая Оксану голодным взглядом. Его глаза скользнули по её декольте, где наливалась грудь, по тонкой талии, обтянутой чёрной тканью, до самого разреза на бедре...

Сцена соблазнения:

— Ты сегодня... невероятна, — его голос стал низким, хрипловатым. Он наклонился ближе, чувствуя, как её дыхание участилось. — Это платье... оно просто кричит, чтобы его сняли.

Оксана прикусила губу, но не отстранилась. Её пальцы невольно поиграли с цепочкой на шее.

— Алексей, мы же... не одни, — она бросила взгляд в мою сторону, но отец перехватил её подбородок.

— Зато мы — взрослые, — он провёл большим пальцем по её нижней губе, стирая помаду. — Пойдём... покажу тебе новую душевую кабину.

Его рука скользнула под её колени, и он легко поднял её на руки. Оксана вскрикнула, но обвила его шею, позволяя нести себя в ванную.

Ванная комната дышала паром от недавно наполненной раковины, когда Алексей прижал Оксану к прохладной кафельной стене. Конденсат стекал по зеркалу, стирая их отражения в слепых водяных дорожках.

"Ты дрожишь, " — прошептал он, ощущая, как под его ладонью вздымается её грудная клетка. Не ответ. Только алмазные капли пота на верхней губе и предательски расширенные зрачки, поглотившие голубизну радужки.

Я замер у двери, когда Оксана, как в замедленной съемке, опустилась на колени. Ее чулки с подвязками растянулись на мраморном полу, образуя черные лужицы шелка.

Минет у раковины

Ее губы, подкрашенные темно-вишневой помадой, обхватили отца с почти церемониальной медлительностью. Я видел:

Как ее язык обвил вену на его члене

Как ресницы отбрасывали тень на скулы при каждом движении

Как капля пота скатилась с его лба прямо в ее декольте.

Отец закинул голову назад, ударившись затылком о зеркало. Оно запотело от его дыхания.

Внезапно он поднял ее, развернул спиной к себе. Она оперлась о раковину, а черное платье зашуршало, поднимаясь выше бедер. Кружевные трусики повисли на одной лямке, а его зубы впились в нежную кожу ягодицы, оставляя красноватый след.

— Алексей... — простонала она, когда он вошел в нее.

Они сменили позу, и через мгновение Оксана уже сидела на стиральной машине, которая вибрировала под ее телом. Ее грудь:

Левую сосок смотрел в потолок

Правую - в мою сторону

Между ними прыгал кулон в такт толчкам.

Я хотел быть на его месте, она такая шикарная сучка. Хотя и мать та ещё секси штучка.

Ванная дышала паром, когда они вышли, обернувшись в белые полотенца. Отец принес свою ночную рубашку - ту самую, льняную, с вышитыми инициалами на кармашке. Оксана, смеясь, надела ее, и ткань тут же обрисовала контуры тела, будто мокрый шелк.

Вечерний ритуал

Они допили остатки коньяка:

Она - облизывая край бокала, оставляя полукруглые следы помады

Он - наблюдая, как рубашка приоткрывается при каждом ее движении

Я - считая капли, стекающие по бутылке

Когда Оксана окончательно "отключилась", отец бережно подхватил ее на руки. Ее голова упала ему на плечо, а ноги в чулках болтались, как у куклы.

В моей постели

Он уложил ее с неожиданной нежностью:

Поправил подушку под ее головой

Снял сережки, положив на тумбочку

Накрыл одеялом до пояса

"Сегодня ты спишь на диване", - бросил он, не глядя. Дверь закрылась с тихим щелчком.

Луна освещала - Ее разметавшиеся волосы на моей подушке.

Розовый шрам под ключицей (от аппендицита?)

Тонкую цепочку, застрявшую в декольте

Я присел на край кровати. Пахло:

Дорогим шампунем

Женским потом

Чуть-чуть коньяком.

Прикосновения

Грудь - подалась под моими пальцами, как тесто. Сосок тут же набух, будто приветствуя меня.

Губы - оказались мягче, чем я представлял. Когда я поцеловал их, она вздохнула во сне.

Между ног - бритую кожу я сначала просто погладил тыльной стороной ладони.

Когда я раздвинул её ноги шире, воздух наполнился:

✓ Ароматом — смесью хлопкового белья, морской соли и чего-то безошибочно женского

✓ Звуком — едва слышным хлюпанием при моём движении

✓ Видом — её клитор приподнялся, как спящий дракон

Я опустился на колени между её ног.

Оральные ласки

Язык — сначала просто плоский, проводящий от промежности вверх (как бы случайно)

Губы — обхватывающие только внешние складки

Пальцы — один медленно вошёл на фалангу, встречая тёплое сопротивление

Её тело отреагировало прежде сознания:

Сочные губы набухли

Бёдра слегка приподнялись

Влагалище выдало первую прозрачную каплю.

Я использовал смазку:

Сначала размазал по своему члену (он дергался в руке)

Потом нанёс ей — холодный гель заставил её вздрогнуть во сне

Втирал круговыми движениями, пока её отверстие не начало рефлекторно пульсировать.

Когда я вошел в неё, мир сузился до:

Звука — её прерывистого дыхания, сливающегося с тиканьем часов

Запаха — смеси дорогих духов и естественной женской влаги

Ощущения — будто погружаешься в мёд, нагретый до температуры тела

Первые движения

Глубина — каждый сантиметр её плоти обволакивал меня пульсирующим кольцом

Тепло — её внутренности были на 0, 7° горячее, чем моя кожа.

Влажность — с каждым толчком раздавался тихий хлюпающий звук, будто морской прибой в раковине

Её тело во сне

Грудь — колыхалась, описывая восьмёрки в лунном свете. Когда я взял одну в рот, сосок тут же затвердел, будто отозвался на ласку в забытьи.

Бёдра — податливые, как тесто при замесе, оставляли на моих пальцах красные следы.

Лицо — морщилось в такт моим толчкам, но сознание так и не вернулось.

Я почувствовал, как:

Её стенки внезапно сжались — рефлекторный спазм сна

По внутренней поверхности бёдер потекла капля её смазки

Губы сами сложились в слово «да» (хотя она спала)

Когда я кончил, её киска продолжала ритмично сжиматься, вытягивая из меня последние капли.

После

Я наблюдал, как:

Моя сперма медленно вытекает на простыню (ровно 3, 5 см в диаметре)

Её пальцы вдруг сжали одеяло (инстинктивная реакция)

Глаза под веками забегали (может, ей снился именно я?)

Сенсорная палитра:

Вкус — медный привкус её пота на моих губах

Осязание — мурашки на её коже при моём вынимании

Зрение — жемчужный отблеск влаги на её внутренней поверхности бедра

Утром она улыбалась мне особенно тепло, поправляя чулок у зеркала. Её пальцы (те самые, что вчера сжимали простыню) теперь ловко застёгивали подвязку.

"Спасибо за гостеприимство", — сказала Оксана на прощание, и в уголке её глаза дрогнула едва заметная искорка.

Утром на кухне царила идиллия:

Мама налила всем кофе в наши любимые чашки

Отец читал новости, иногда поглядывая на Оксану

Она же, свежая и собранная, рассказывала про спектакль

Когда она уезжала, то на прощанье поцеловала всех в щеку.

"До скорого", - прошептала она отцу.

Ее забрал огромный внедорожник. Зайдя в ванную заметил что она забыла трусики, я их забрал себе.

Я не осуждаю отца за измену. Дело не в том, что Оксана привлекательна. Была другая история: когда отец был в командировке, Оксана приходила к нам с водителем того самого внедорожника. И это был её мужчина.