Игра вслепую (От лица Вероники)

Шелк повязки плотен и непроницаем. Абсолютная чернота. Не то чтобы я боялась темноты... но эта? Она другая. Густая, бархатистая, живая. Как будто сама тьма прислушивается к моему учащенному дыханию, к бешеному стуку сердца где-то в горле. Я сижу на краю чего-то мягкого – дивана? Кровати? Не знаю. Мои ладони вцепились в край, пальцы впиваются в ткань. Где я? Кто они?

Тишина. Не абсолютная. Где-то шумит город – приглушенный гул за окном. Где-то тикают часы. И... дыхание. Не мое. Два. Одно – глубже, ровнее. Другое – чуть с хрипотцой, ближе. Они здесь. В комнате. Смотрят на меня? Улыбаются? Злятся? Моя кожа ползет от незнания. Каждый нерв натянут как струна.

Первое Прикосновение.

Кончики пальцев. Легкие, как крылья мотылька. Касаются тыльной стороны моей левой руки. Я вздрагиваю, воздух со свистом врывается в легкие. Пальцы не убирают. Они скользят вверх, по внутренней стороне предплечья, к локтевому сгибу – нежнейшему месту. Мурашки бегут следом, холодные и острые. Пальцы теплые, сухие, с легкой шероховатостью. Мужчина. Молодой? Аккуратные ногти.

"Тссс..." – шепот. Тот, что с хрипотцой. Ближе. Тепло дыхания коснулось мочки моего правого уха. "Расслабься, Вероника." Он знает мое имя. От этого страшнее и... возбуждающе. Его голос низкий, бархатный, как хороший коньяк. В нем уверенность, не терпящая возражений.

Пальцы на левой руке не останавливаются. Они достигли плеча, обошли тонкий ремешок моего платья (я в простом черном платье-футляре, надетом для "свидания вслепую", о котором я теперь жалею и предвкушаю одновременно). Коснулись обнаженной ключицы. Я сглотнула. Горло пересохло. Волна тепла разлилась от точки касания вниз, к груди. Соски затвердели мгновенно, болезненно, теребя тонкую ткань лифчика. Он чувствует это?

Второе Прикосновение.

Справа. Другая рука. Не пальцы – вся ладонь. Большая, широкая, шершавая. Она легла мне на правое колено поверх платья. Тяжело. Уверенно. Второй мужчина. Его молчание пугает больше шепота. Ладонь не двигается. Просто лежит, излучая жар, власть. Я чувствую каждую бороздку, каждую частицу огрубевшей кожи. Рабочая рука? Спортсмен? Моя нога под ней дрожит мелкой дрожью.

Первый мужчина (Пальцы) тем временем спускается. Его рука скользнула под ремешок платья сзади, нащупала молнию. Щелчок. Медленный, неумолимый звук расстегиваемой молнии. Он раздевает меня. Холодок воздуха коснулся спины. Я выгнулась, неосознанно, пытаясь закрыться, но это только подставило спину больше. Его пальцы коснулись голой кожи вдоль позвоночника. Мурашки взорвались фейерверком. Его дыхание на моей шее стало чаще, горячее.

Ладонь на колене (Второй мужчина) сдвинулась. Медленно, тяжело. Вверх по бедру. Ткань платья задралась. Его шершавая кожа теперь прямо на моей голой коже. Грубо. Прямо. Он не исследовал, как первый. Он забирал. Его пальцы впились в мягкую ткань моего внутреннего бедра. Больно! И... невыносимо возбуждающе. Я издала звук – нечто среднее между стоном и писком.

"Тише, девочка, " – шепнул первый у самого уха. Его пальцы, тем временем, дотянулись до застежки моего бюстгальтера. Еще один щелчок. Свобода. И уязвимость. Грудь, сдавленная чашечками, вздохнула. Холодный воздух обжег напряженные соски. Они видят их? Чувствуют, как они тверды?

Ладонь Второго достигла промежности. Остановилась. Шершавый большой палец прижался к тонкой ткани трусиков, прямо к клитору. Я взвыла, дернулась всем телом. Электрический разряд! Прямо в живот. Его палец не убрали. Он начал водить – медленно, с невероятным давлением, кругами через ткань. Трение. Жар. Боль от силы нажатия. Я закусила губу, пытаясь не кричать, но стон вырвался сам. Мои бедра приподнялись, подставляясь под его руку. Предательское тело!

Первый мужчина использовал момент. Его рука обхватила мою оголенную грудь. Пальцы – ловкие, знающие – сжали мягкую ткань, нашли сосок. Не ласкали. Щипали. Оттягивали. Крутили. Острая боль смешалась с глубоким, сладким возбуждением. Я закинула голову назад, на его плечо? Грудь? Не знаю. Его губы нашли мою шею. Не поцелуй. Укус. Острые зубы впились в кожу. Я вскрикнула, тело вздрогнуло как от удара током. След. Он будет.

Второй мужчина тем временем сорвал мои трусики. Ткань порвалась с тихим звуком. Его шершавые пальцы теперь прямо на моей киске. Раздвинули губы. Я чувствовала прохладу воздуха на обнаженной, мокрой плоти. Стыд должен был сжечь, но было только дикое возбуждение. Его большой палец уткнулся в клитор, начал тереть – быстро, жестко, безжалостно. "А-а-а-ах!" – крик сорвался сам. Я забилась, но руки Первого держали мою грудь и шею, фиксируя. Я была куклой. Игрушкой.

"Мокрая, " – констатировал Второй. Его голос был низким, глухим, как удар по дереву. Впервые заговорил. "Готова." Его палец въехал в меня. Не один. Два. Сразу. Глубоко. Растяжение. Наполненность. Он не ласкал. Он исследовал. Нащупывал стенки, давил на ту шершавую точку внутри... "Ааа! Там! Не... стой!" Я заверещала, тело выгнулось в немом протесте, но его пальцы работали – входили, выходили, сгибались, надавливали. Хлюпающий звук был громким, неприличным. Я чувствовала каждую его кожаную бороздку внутри себя.

Первый мужчина не отставал. Его рука ушла с груди вниз. Обогнула бедро. Его пальцы – более нежные, но не менее настойчивые – нашли мой анус. Круговые движения. Слюна? Я почувствовала влажное, теплое прикосновение. Давление. Острый укол страха и возбуждения. "Нет..." – простонала я. Но он ввел кончик пальца. Жжение. Чуждое вторжение. И невероятная, запретная полнота, когда он вошел глубже.

Две пары рук. Две пары пальцев. Два вторжения. Спереди и сзади. Они двигались в разном ритме. Второй – грубо, глубоко в киске. Первый – медленно, растягивающе в анусе. Контраст сводил с ума. Мир сжался до этих двух точек экстаза и боли. Я стенала, рыдала, выла – не могла остановиться. Слюна текла по подбородку. Слезы заливали щеки под повязкой. Я была разрушена. Заполнена. Принадлежала им.

"Кончай, " – приказал Первый, его палец согнулся внутри меня сзади, нажимая на чувствительную точку.

"Сейчас, " – рявкнул Второй, его пальцы в киске ускорились, большой палец вдавился в клитор так, что боль пронзила лобок.

И я... взорвалась. Не оргазм. Апокалипсис. Судорожные волны наслаждения сорвали меня с места, выгнули дугой, вырвали из горла дикий, бессвязный вопль. Спазмы схватили кишку вокруг пальца Первого и влагалище вокруг пальцев Второго. Мышцы живота свело так, что я не могла дышать. Свет вспыхнул даже под непроницаемой повязкой. Я умерла. Я родилась заново. В море их пальцев, их пота, их власти.

Они вынули пальцы. Оставив пустоту и жгучую чувствительность. Я рухнула на спину, тяжело дыша, все тело мелко тряслось. Запах стоял густой – мужской пот, моя смазка, что-то сладковато-терпкое. Их дыхание было рядом. Горячее. Удовлетворенное.

Пальцы Первого коснулись моего запястья. Легко. Почти нежно. "Хорошая девочка, Вероника, " – прошептал он, его бархатный голос был приглушен адреналином.

Молчание Второго было красноречивее слов. Я чувствовала его тяжелый взгляд на моем разрушенном теле.

Повязка все еще была на месте. Темнота была уже не страшна. Она была моей союзницей. Моим усилителем. Я лежала, слушая их дыхание, ощущая их жар, зная, что это только начало. И в этой темноте, покрытая их метками, я улыбнулась. Жаждала продолжения.