Дамаск / DAMASCUS ©stev2244

Опубликовано LE в разделе Loving Wives 01/24/2017

От автора: Эта история - мой шаг вперед. Она уже давно была почти закончена, поэтому я решил ее опубликовать, хотя это больше не стоит на первом месте в моем списке приоритетов. Немало людей помогли улучшить его, например, brooks103x, отредактировав историю, и особенно Джордж Андерсон, отредактировав и даже дописав некоторые ее части.

////

Дерьмо.

Дамаск.

Серьезно?

Дамаск?

Я позволил уговорить себя поехать в Дамаск? Легко, сказал мой начальник. На самом деле, хороший город, сказал он. Очень интересные достопримечательности. Увлекательная история. Возьмите с собой жену, компания все оплатит. Это будет идеальный вариант для восстановления отношений с женой после долгих деловых поездок. "Нам очень нужен этот проект", - сказал он. Вы лучше всех справитесь с этой задачей. Вы не пожалеете об этом. Да, да, обычные дела, которые заставили меня недавно посетить Иорданию, Египет, Турцию и Оман. Почему я стал нашим специалистом по Ближнему Востоку? Почему я не мог быть нашим специалистом по Карибскому бассейну или, по крайней мере, по Юго-Восточной Азии? Мои коллеги были в восторге от Парижа или Флориды, а все, что я мог предложить, - это удивительное разнообразие цветов песка в Омане. И с какой стати я должен везти свою ослепительно красивую жену с длинной гривой золотисто-русых волос в охваченную войной мусульманскую Сирию?

Так что, все еще не проявляя особого энтузиазма, я совершил ошибку, рассказав об этом своей жене. Серьезная ошибка. Моя жена любила рисковать. Неосознанно, конечно. Проблема была в том, что она была упрямой оптимисткой. В то время как я обычно беспокоился обо всем, в ее глазах ничего не могло пойти не так. Катаешься на мотоцикле в бикини? Без проблем. Водить машину без ремня безопасности? Нет, она бы так не поступила, но только потому, что дребезжание в машине становится слишком раздражающим. Гуляешь ночью в одиночестве по парку в короткой юбке? Да ладно, ты параноик, - сказала она. Она никогда раньше не сопровождала меня в поездках, и результат нашего разговора должен был быть предсказуемым.

"Уууууу, здорово! Что я собираюсь надеть? Там жарко, но это исламская страна, не так ли? Что делают женщины..."

"Анна, подожди минутку. Сначала мы должны решить, будем ли мы это делать. Если будем рисковать."

"Риск? Какой риск? Твой босс сказал, что это отличная возможность, не так ли?"

"Конечно, для него это прекрасная возможность остаться дома, где безопасно и всегда работает кондиционер".

"Да ладно, ты просто снова становишься занудой". Я же говорила тебе, насколько неблагодарна роль осторожной?

"Анна, серьезно..."

"Ну, иди, ладно? Мы просто собираемся быть осторожными". Она снова улыбнулась Той самой улыбкой, и это принесло желаемый результат. Ее желание восторжествовало.

"Хорошо", - кротко ответил я, спрашивая себя, во что я вляпался.

////

Да, поосторожнее с моей задницей. По крайней мере, большую часть времени она держала руки и ноги закрытыми. Ее длинная светлая грива, распущенная по спине, привлекала достаточно внимания: на мой взгляд, даже слишком, поскольку окружающие мужчины прищелкивали языками. В сознании многих мужчин она уже была изнасилована, но внешне они совершенно не показывали этого. Я начинал немного беспокоиться, но пока что должен был признать, что с нами не случилось ничего плохого. В данный момент мы с трудом пробирались по пыльной, грязной, потной, переполненной улице, которая была превращена в какое-то подобие базара. Ни один, и я имею в виду, что ни один из предлагаемых товаров меня не привлек. Тем не менее, Анне приходилось осматривать каждый хлам, каждый кусочек еды, который наверняка сулил мгновенный понос, разговаривать с каждым нищим и с каждым торговцем. Я, спотыкаясь, плелся за ней, обливаясь потом, мучимый жаждой и жалея, что вообще согласился на это. На эту поездку, на то, чтобы взять ее с собой, на посещение этого дерьмового базара. Я чувствовал себя в безопасности, но мои глаза жгло, я начал получать солнечные ожоги, у меня болели ноги.

И тут это случилось.

Игра в шахматы. Ни Анна, ни я не играем в шахматы. Я имею в виду, мы знаем правила, но нас это никогда не интересовало. Должен признать, что эта конкретная доска с фигурами была сделана на славу. Она была сделана из двух разных пород камня, возможно, мрамора и... Я понятия не имею. Какой-нибудь другой минерал, не являющийся мрамором. Он выглядел достаточно красиво и был на удивление ценным для такого места, как это.

"Мне нужно это".

На самом деле это не лучшая стратегия, если вы собираетесь торговаться о цене, а продавец слышит, что вы говорите.

"Нам это не нужно".

"Это так красиво"

"У мадам хороший вкус", - добавил продавец.

— Конечно, есть. Анна, эта штука весит около тонны. Наш багаж на пределе.

Продавец уже слышал об этом раньше. "Мы отправим ее вам домой, сэр".

"Нет, нет. Мы заберем ее немедленно или оставим здесь". Я не доверял этому парню.

"Что ж, примите это немедленно".

"Хороший выбор, мадам".

"Подождите минутку. Я так не думаю. Сколько?"

"Евро?"

“Да”.

— Восемьдесят.

Цена не показалась мне неоправданно высокой, так как я был уверен, что он вот-вот нас разорит.

"Это шутка, да?"

"Мадам этого хочет". - Он уверенно улыбался. Ублюдок.

"А я нет. Я тот, кто должен заплатить за это и кому придется носить это с собой".

"Сделайте мне выгодное предложение, сэр".

"Двадцать".

"Да ладно, сэр. Вам повезло. У моей мамы день рождения". Я говорю вам да, пятьдесят".

"Тридцать". Что я делаю, подумал я? Я не хочу этого. Ни за тридцать, ни даже за три. Дома от этого только слой пыли скапливался бы.

"Сорок".

"Тридцать пять".

"Договорились". Черт возьми.

Теперь у меня возникла проблема. Все советовали нам брать с собой немного наличных; я прикинул, что у меня осталось около двадцати евро.

"Где ближайший банк?"

"Вон там. Леди может подождать здесь.

"В твоих мечтах". Я повернулся лицом к своей вполне счастливой жене. "Анна, нам нужно раздобыть немного денег".

«Хорошо. Я останусь здесь и немного осмотрюсь.

Что? Я знал, что она немного наивна, но это было уже чересчур.

"Анна, я не собираюсь оставлять тебя здесь одну. Или ты пойдешь со мной, или мы не будем покупать эти чертовы шахматы".

"Ой. Ладно, ладно, без проблем. Расслабься, милая". Я получил нежный поцелуй, который немного поднял мое мрачное настроение.

Мы довольно легко нашли банк, и нам показалось, что мы попали в другой мир. Везде было чисто, в этом месте было прохладно, даже на грани холода, все, что только можно было сделать из мрамора, было сделано из мрамора. Похоже, этим ребятам действительно нравился этот чертов камень. То, что я был потный и грязный, заставляло меня чувствовать себя незваным гостем в каком-то священном месте. Но никто, казалось, не возражал, поэтому я подошел к одной из стоек, а Анна последовала за мной по пятам.

Внезапно начался настоящий ад.

Всякий раз, когда я путешествовал по Ближнему Востоку, мне было трудно оценить скорость, с которой все происходило. В большинстве случаев казалось, что ничего особенного не происходит. Затем внезапно все стало совершенно запутанным и беспокойным. Это был один из последних случаев. Внезапно мужчины начали выкрикивать слова, которые я не смог разобрать по-арабски. По крайней мере, одна женщина начала кричать. Люди в беспорядке забегали вокруг. Затем раздался выстрел, затем еще один. Это заставило всех замолчать. Мы обернулись к входу и увидели причину всей этой суматохи. Группа вооруженных людей без масок вошла в банк, но осталась у входа. Я не знал местных традиций ограбления банков, но такое поведение не соответствовало тому, что я ожидал увидеть в подобном случае. Это впечатление усилилось, когда один из парней произвел короткую очередь из АК-47 в потолок. Я бы не назвал это подпольной банковской работой. С чувством ужаса я наблюдал, как осколки мрамора падают на мраморный пол. По какой-то причине я почувствовал облегчение от того, что, что бы ни случилось, мне, вероятно, не придется покупать эти чертовы мраморные шахматы.

Мы стояли как вкопанные, пока оба охранника опускали пистолеты, где-то снова закричала женщина, раздался предупредительный звонок, один из кассиров бросился бежать в подсобное помещение, один человек, вероятно, дама, одетая в паранджу, упала в обморок. Один из злоумышленников спокойно выстрелил убегающему кассиру в спину.

"Черт".

"Марк..." Тихо сказала Анна.

"Черт".

"Марк, он только что застрелил того человека".

“Да”.

— В подсобке.

«Да. Я думаю, нам лучше помолчать, ладно?

"Хорошо." Она казалась шокированной. Казалось, что это было первое вторжение реальности в ее уединенную жизнь. Мне было интересно, насколько глубоко это подорвет ее вездесущий оптимизм.

Раздались какие-то арабские команды, все вокруг нас легли на пол, и мы сочли за лучшее последовать их примеру. Прежде чем опуститься, я насчитал шестерых парней, вооруженных автоматами АК-47. Только у одного из них был дополнительный РПГ, что показалось нам немного странным. Но я не был экспертом по ограблениям банков на Ближнем Востоке, так что, возможно, в этом был смысл. В целом, они казались немного чересчур вооруженными для такого случая. Либо эти парни были полны решимости не рисковать, либо у местного торговца оружием АК-47 продавался со скидкой.

Я услышал снаружи вой полицейских сирен, что было воспринято как плохая новость. Если полиция окружит здание, у грабителей, или кем бы они ни были, останется только один выход - захватить заложников. Как единственные присутствующие европейцы, мы были наиболее вероятной мишенью. Впервые я задумался о том, что мы можем не пережить этот день.

"Я люблю тебя, Анна".

"Я тоже тебя люблю".

В ее глазах стояли слезы, она полностью понимала, что я хотел выразить словами.

К нам приблизилась пара начищенных до блеска ботинок. - Прошу прощения за причиненные неудобства, - сообщил нам голос на безупречном английском с оксфордским акцентом. - Пожалуйста, встаньте.

Мы настороженно встали и посмотрели на красивого, высокого араба лет тридцати. Он выглядел как молодой Омар Шариф и излучал уверенность. Это был прирожденный лидер, каких я когда-либо видел. Он также казался на удивление культурным и умным. Я просто надеялся, что этот человек не окажется тем, с кем мне придется драться позже. Я был не слишком оптимистичен в отношении своих шансов. Среди наиболее убедительных причин для такой оценки были пистолет, заткнутый сзади за пояс, и АК-47 в руке.

— Пожалуйста, пройдемте со мной в подсобные помещения, пока мои друзья позаботятся о делах здесь, на входе.

Словно ягнята, которых ведут на бойню, мы молча последовали за ним. Через несколько секунд мы услышали выстрел, за которым вскоре последовали еще два. Я обернулся и посмотрел в тупое, ничего не выражающее лицо одного из сопровождавших "Омара" парней с АК-47, который следовал за нами. Нас завели в небольшой подсобный кабинет, и мудак, стоявший позади меня, приковал мои руки наручниками к тяжелому стулу, отчего я почувствовал себя еще более беспомощным. Сопротивляться этим двум вооруженным арабам мне даже в голову не приходило.

"Прошу прощения за причиненные неудобства, но некоторые вещи просто необходимо делать, и я подумал, что леди лучше не присутствовать при этом. Иногда наш бизнес может быть довольно грязным и неприятным, понимаете?" У него хватило наглости немного посмеяться, и это даже показалось искренним и очаровательным, хотя, очевидно, по его приказу только что кого-то казнили. Я понял, что мне не нравится этот ловкий, симпатичный парень. Нет, я уже ненавидел его.

К своему ужасу, я увидел, что моя Анналена явно не разделяет этого чувства. Она тепло улыбнулась ему.

"Понятно, спасибо за внимание. Кстати, я Анналена, а это мой муж Марк".

"С удовольствием". Он протянул руку, она пожала ее, они довольно долго смотрели друг другу в глаза и с этого момента более или менее игнорировали меня. Черт, все шло не так. "Итак, что привело тебя в Дамаск?"

"Мы были здесь по делу. Знаешь, мы только что были на базаре неподалеку. Я как раз собиралась купить мраморные шахматы".

"О, нет, пожалуйста, не делай этого. Это всего лишь дешевая китайская подделка. Я знаю, где здесь можно купить хорошие вещи..."

Я немного отключился. Я не мог поверить, что моя жена вела светскую беседу с этим хладнокровным убийцей, как будто ничего не произошло. Я не мог поверить, что она открыто флиртовала с ним. Она улыбалась и смотрела на него, как влюбленный подросток. Она даже слегка выпятила грудь, как бы предлагая себя для осмотра. Он явно был не против этого и в основном разговаривал с ее декольте. Она, казалось, нисколько не возражала.

Анналена - красивая женщина по любым меркам, но с ее длинными светлыми волосами она, должно быть, просто мечта араба. Почему она так быстро меня бросила? Предполагалось, что она была любовью всей моей жизни. Оставив всех остальных и все такое прочее. Я наблюдала за ними в растущем замешательстве.

"Моя дорогая Анналена..."

— Пожалуйста, зовите меня Анной. Она улыбнулась ему своей лучшей кокетливой улыбкой. Это действительно задело меня за живое. Он был красивее меня, он был выше, у него было оружие, он был главным, он казался таким диким и уверенным в себе, особенно по сравнению с моей внешностью бухгалтера. Я всегда боялся, что рано или поздно потеряю ее из-за более уверенного в себе и доминирующего мужчины, и, конечно же, это, казалось, происходило. Моя любимая жена полностью игнорировала меня и пыталась угодить ему прямо у меня на глазах. Наблюдать за ней в таком состоянии было почему-то даже хуже, чем то, что на карту была поставлена наша жизнь. Я не слишком боялся, что меня убьют, но поведение моей жены привело меня в ужас.

"Пожалуйста, подойди и посиди немного у меня на коленях, моя прекрасная леди". Его голос был мягким, как шелк. Если бы я была женщиной, я бы, наверное, уже была влюблена в него, и, похоже, Анналена была на пути к тому, чтобы сделать именно это. Она послушно подошла к нему, покачивая бедрами чуть больше, чем нужно, и уместила свою милую попку к нему на колени. Он неторопливо массировал ее плечи и гладил руки, спокойно улыбаясь и глядя мне в глаза. Ей удалось полностью меня проигнорировать.

Это было больно, парень, очень больно. Когда он начал трогать ее грудь, а она ничего не сделала, чтобы остановить его, я потерял самообладание.

"Анна..." - прохрипел я.

В награду кто-то ударил меня сзади по голове, вероятно, прикладом пистолета. Я чувствовал, что это причиняет физическую боль, но почти не замечал этого. Я продолжал смотреть на Анну, которая теперь благожелательно смотрела на меня вместе с этим мудаком, в то время как она спокойно расстегивала верхние пуговицы своей блузки. Ему не нужно было больше никакого приглашения, чтобы запустить руки ей под блузку и начать мять ее груди.

Я с обиженным изумлением наблюдал, как любовь всей моей жизни предложила себя в пользование парню, который только что похитил нас. Я вспомнил, что есть такая штука - хельсинкский синдром ? Нет, это было что-то другое. Стокгольм. Стокгольмский синдром. Но это займет больше времени, чем несколько минут. Чтобы объяснить свое поведение, не нужно было говорить о скандинавской столице: этот парень был воплощением мечты, и моя прекрасная жена, очевидно, пришла к такому же выводу. Дерьмо. Они оба насмешливо улыбались мне, как бы подчеркивая, что они были вместе, а я стоял со стороны и наблюдал за происходящим.

Необходимость наблюдать за их бесстыдным флиртом, будучи беспомощно привязанным к этому чертову стулу, сводила меня с ума, так было ли лучшим решением просто закрыть глаза? Я попробовал. Теперь все ощущения были отключены, кроме вони, исходящей от парня позади меня, жужжания кондиционера, стонов Анны и каких-то мужских криков вдалеке.

"Смотри, неверный!" - раздалась команда. Я был достаточно напуган, чтобы отказаться выполнить ее. Ситуация не улучшилась. Блузка Анны была полностью расстегнута, лифчик спущен, так что ее красивые сиськи были открыто выставлены на обозрение. Парень позади меня сделал замечание, но мой арабский был слишком плох, чтобы понять его. Судя по тону, это было что-то грубое. "Омар", как я мысленно назвал его, в ответ приподнял ее грудь для дальнейшего осмотра и ответил что-то неразборчивое. Они оба рассмеялись, и, к моему удивлению, Анна, казалось, совсем не возражала. Она просто подмигнула громиле за моей спиной.

"Тебе нравится то, что ты видишь?" она даже спросила его. Это было отвратительно. Никто не ответил, и я даже не был уверен, понял ли ее громила позади меня. Черт, я хотел ударить этого парня. Я хотел закричать на нее, чтобы она прекратила этот бред. Но была причина, по которой я этого не сделал. Эта причина называлась "АК-47". Так что мне пришлось в ужасе наблюдать, как она спокойно снимает блузку.

— Анна, в Дамаске действительно слишком жарко в это время года. Что? Почему он заговорил о городе только сейчас? "Жаль, что вы не побывали в городе весной. Это просто чудесно". Я уверен, что и он, и Анна видели в нем утонченного джентльмена, спокойно наслаждающегося лучшим, что могла предложить жизнь, в данном случае моей женой.

"Да, я могу себе это представить. Это действительно красивый город". Она подыграла ему, поддерживая странный разговор, одновременно снимая лифчик. Он ласкал ее обнаженные груди, пока они продолжали банальный разговор. Я чувствовал себя совершенно униженным и беспомощным. Самым важным было то, что я не должен был плакать. Ни в коем случае никто из них не должен был увидеть меня плачущим. Ни за что.

Внезапно она повернулась и поцеловала его прямо в губы. Не просто быстро чмокнула, а крепко поцеловала, борясь языком. Она сама инициировала это: на это было тяжело смотреть, но это, по крайней мере, прекратило его невыносимую лекцию о сирийской истории.

Я уже думал, сколько еще мне придется терпеть, когда его внимание привлекли какие-то крики в прихожей. Он встал, чтобы проверить, все ли в порядке, и, к моему ужасу, моя обнаженная жена даже не прикрылась, когда последовала за ним, как влюбленный щенок. Она даже ни разу не взглянула на меня, когда оставила наедине с громилой в маленьком подсобном помещении.

Суматоха в холле продолжалась. Я услышал одиночный выстрел. Неужели только что убили мою жену? Даже выстрел не остановил ссору, и громила, охранявший меня, в конце концов присоединился к компании. Я попытался освободиться от наручников или, по крайней мере, опрокинуть стул, пока никто не видел. К сожалению, громила слишком хорошо выполнил свою работу. Думаю, у него было много практики.

Наконец, суматоха улеглась, и "Омар", моя жена и один из кассиров вошли в маленький офис. Хотя Анна все еще была полуобнажена, я испытал огромное облегчение, увидев ее живой. Был ли в этом какой-то смысл? Нет. Насколько я мог судить, она все равно больше не была моей. И все же я был бы убит, если бы увидел ее мертвой. Нет, она была вполне здорова, расслаблена и чувствовала себя непринужденно в своей новой ситуации. "Омар" приставил пистолет к голове кассира и зашел ему за спину, в то время как моя жена прижималась к нему, как влюбленный подросток. Смотреть на это было отвратительно и больно.

"Омар" произнес что-то по-арабски, чего я не разобрал, и бедный, испуганный кассир опустился на колени прямо передо мной. Еще одна короткая арабская команда, и он склонил голову, пистолет "Омара" все еще был прижат к его шее. Это была казнь прямо у меня на глазах, и от одной мысли об этом меня затошнило. Анна все еще прижималась сиськами к этому засранцу, наслаждаясь силой, которую он излучал. Она поцеловала его в щеку и нежно прикусила ухо.

— Ну же, детка, разве нам нечем заняться поинтереснее? - промурлыкала она. У меня в животе образовался комок.

"Это необходимо сделать, дорогая. Ты можешь подождать снаружи, если хочешь".

"Малыш..." - проворковала она. "Это действительно испортило бы мне настроение". Несмотря на прохладный воздух, я начал потеть, пытаясь держать свои эмоции под контролем. "Не показывай своей слабости", - подумал я. Не плачь, не умоляй. Пот залил мне левый глаз, защипало, и стало трудно не щуриться.

"Анни..." Анни? Правда? У них уже были свои ласкательные имена? "Иногда мужчина... Ах, черт, ладно, давай начнем. Я чертовски возбужден".

Мне пришлось смотреть, как они выходят из комнаты, прижимаясь друг к другу, как молодожены. "Эй, это моя жена", - хотелось мне крикнуть, но я почувствовал, что мой охранник занял позицию позади меня, поэтому я этого не сделал. Неужели она уже знала, что я все равно этого не переживу, и уже нашла мне замену? Я чувствовал, что готов закричать, страх смерти в сочетании с невероятной ревностью был почти невыносим. Я едва замечал, как болят запястья и немеют руки.

Я немного отвлекся, вспомнив, как я делал ей предложение. На тот момент я был знаком с ней всего три месяца, но уже знал, что безоговорочно влюблен в нее. Мы действительно были родственными душами, и в результате секс тоже был потрясающим. Это было не какое-то спортивное мероприятие, о котором вы читали, это было тесное единение родственных душ. Хотя я был уверен, что она чувствовала то же самое, я невероятно нервничал, стоя перед ней на одном колене. Оказалось, что в этом не было необходимости: кольцо было снято с моей дрожащей руки и надето на ее палец за доли секунды. Я слегка улыбнулся, возвращаясь к неприглядной реальности.

Они вернулись примерно через полчаса. Казалось, прошло два года. Она по-прежнему была топлесс, и ее это нисколько не волновало. Казалось, что в таких ситуациях обычные правила вообще неприменимы. Ее волосы были немного взъерошены. У меня было ужасно четкое представление о том, что они сделали.

Они вошли в комнату, прижимаясь друг к другу, он самодовольно улыбался, открыто поглаживал ее грудь и смотрел прямо мне в глаза. Она тоже уверенно улыбалась, но избегала прямого зрительного контакта со мной. Было ли это чувство вины? Неужели она внезапно разлюбила меня? Я думал, что знаю ее, но ее поведение было настолько необычным, что я просто не мог это понять. Этот парень был намного привлекательнее меня, и я знал, что женщин, как правило, привлекают сильные мужчины. В этой ситуации он был могущественен, как Бог.

"Вам здесь нравится?" спросил он меня, широко улыбаясь. Я похитил вашу жену, и вы ничего не можете с этим поделать, - вот что он на самом деле хотел сказать.

"Более или менее, да".

"Мне действительно понравилось брать твою жену, неверный. Хочешь посмотреть в следующий раз? Посмотришь, как настоящий мужчина ублажает ее? Мужчина, который увел ее у тебя?"

"Думаю, я не буду об этом".

Он рассмеялся. - Хороший выбор. Но, может быть, я все равно позволю тебе посмотреть. Просто чтобы подчеркнуть свою точку зрения. Теперь она моя. Она хочет быть моей. Привыкай к этому, слабак.

У Анны, по крайней мере, хватило приличия выглядеть немного смущенной.

Я был рад, что одна из его горилл внезапно прервала нашу не слишком приятную беседу, войдя и оживленно заговорив с ним. "Омар" выслушал его, затем отдал твердые распоряжения тихим, но строгим голосом, продолжая ласкать грудь моей жены. Наблюдать за этим было так же тяжело для меня, как, очевидно, и для пускающего слюни идиота, с которым он разговаривал. В конце концов, мужчина убежал, получив приказ. Я услышал вдалеке выстрел и на самом деле не хотел знать, кто должен был умереть в этот раз. Анна, по крайней мере, слегка подпрыгнула от шока, но он немедленно успокоил ее, приложив к ее губам огромный "чмок". Вдалеке кто-то закричал, раздался еще один выстрел, который немедленно заглушил крик. Черт, черт, черт. Это выглядело не очень хорошо. Они казнили заложников одного за другим; я понятия не имел, почему. В довершение всего, над моей головой начала кружить муха, подыскивая подходящее место для посадки. Я почти не замечал ее, пока она не приземлилась прямо под моим правым глазом. Я попытался ее стряхнуть, но это заняло некоторое время и, конечно, выставило меня дураком.

Через несколько минут тот же идиот вернулся и получил одобрительные комментарии от "Омара". Мужчина улыбнулся, явно испытывая облегчение. "Омар" даже был настолько любезен, что предложил ему одну грудь моей жены в качестве своего рода награды. Он ухмыльнулся, как идиот, и осторожно положил руку на ее левую грудь. С грубым комментарием "Омар" схватил его за руку, чтобы показать, как правильно сжимать женскую грудь. Анна наблюдала за всем этим, благожелательно улыбаясь, как будто все это ее совершенно не касалось. Ситуация была странной. Наконец, "Омар" жестом подозвал громилу, стоявшего позади меня. Я не понял, что он ему сказал, но, вероятно, все сводилось к "Вот, покажи этому идиоту, как правильно тискать сиську". Что парень и сделал, без особых колебаний, как и его коллега, но с той же глупой ухмылкой на своем уродливом лице.

После того, как с хватанием за сиськи было покончено, "Омар" вытащил Анну из комнаты вместе с собой. Через некоторое время я услышал, как моя жена вскрикнула от оргазма, и, что еще хуже, чертова муха снова села мне на нос, и я ничего не мог с этим поделать со своими скованными руками. Ее крики и щекотание мухи у меня в носу - вот что "сломило спину верблюду". Я просто сдался. Я скорчился на этом чертовом стуле и дал волю слезам. Я не хотел, чтобы все закончилось так: беспомощно сидеть привязанным к дерьмовому стулу в каком-то банке на Ближнем Востоке, слышать, как любовь всей моей жизни трахает какой-то высокомерный ублюдок, и ждать, пока он не решит меня убить. Может быть, умирать всегда было паршиво, но это определенно был один из наименее предпочтительных способов уйти.

Я постарался мысленно сменить обстановку, вспомнив, как мы встретились в переполненном баре, буквально столкнувшись друг с другом. Я посмотрел ей в глаза и понял - это была женщина, которую я хотел узнать получше. Нет, я хотел узнать ее полностью. От одного взгляда на нее у меня внутри все затрепетало. Она, казалось, чувствовала то же самое, и мы очень скоро стали жить вместе в моей квартире. Мое желание узнать ее получше так и не исполнилось, поскольку она отказывалась много говорить о своем прошлом. Я смирился с этим, предположив, что у нее был неудачный опыт общения с мужчинами, с которыми она встречалась до меня. Меня это устраивало. Мне не нужно было ее прошлое; мне было достаточно ее настоящего и будущего.

"Омар" снова появился с Анной. К моему крайнему ужасу, ее лицо было заляпано спермой, и она, казалось, гордилась этим. Она высокомерно смотрела на мою жалкую фигуру, в то время как "Омар" самодовольно ухмылялся. Я потерял ее. Я видел это с абсолютной ясностью. Между нами все было кончено. Я видел это в ее глазах. Она не испытывала ко мне ни любви, ни даже сострадания, только презрение. Блядь. Если они все равно собирались меня убить, разве они не могли сделать это первыми и избавить меня от этого?

"Марк, я должна тебе кое-что сказать".

"Анна..." - прохрипела я.

"Марк, я ухожу с Хасаном. Боюсь, что другие заложники будут убиты, включая тебя. Не беспокойся обо мне, со мной все будет в порядке". Я искал в ее глазах, или в том, что я мог разглядеть сквозь сперму, покрывавшую ее лицо, какой-нибудь признак жалости, или привязанности, или какой-нибудь признак того, что она не это имела в виду. Ничего такого не было. Они были такими же холодными и суровыми, как и ее голос. Я начал задаваться вопросом, кем на самом деле была эта женщина и что стало с той Анной, в которую я влюбился.

— И вы увидите, что в этом случае развод будет очень быстрым и несложным, - рассмеялся он. - И дешевым, если хотите знать мое мнение. Вся эта красота, - он указал на нее, - всего за одну пулю.

"Вытри лицо, Анни. Я думаю, мы высказали свою точку зрения".

"Не начинай шоу без меня, милый", - жеманно прошептала Анна, глядя на него сквозь брызги спермы, покрывавшие ее лицо. Она соблазнительно покачивала бедрами, выходя из комнаты.

Хасан сделал знак громиле, стоявшему позади меня, и тот развязал меня. "Теперь твое время встать на колени и помолиться тому богу, который, по твоему мнению, поможет тебе", - заявил он. Громила приставил дуло "АК-47" к моему затылку, чуть не сбив меня с ног.

Внезапно я услышал оглушительный грохот, донесшийся из вестибюля. Громила Хасана побежал в том направлении, очевидно, решив, что происходящее там важнее, чем я. Хасан пробормотал что-то, что, как мне показалось, по-арабски означает "чертов дурак". Так как ранее он положил АК-47 на стол, чтобы обеими руками держать мою жену, он одной рукой направил мне в голову пистолет, на его лице появилась легкая садистская улыбка. Я знал, что мой конец близок, и, честно говоря, я оцепенел от страха.

Краем глаза я вдруг заметил, как кто-то с поразительной скоростью движется от входа в сторону Хасана. Это выглядело почти как какой-то балет, по-кошачьи элегантный и абсолютно бесшумный. Развевающаяся за спиной белокурая грива указывала на то, что это была Анна, но в этом не было никакого смысла. Она легко совершила что-то вроде прыжка, выбив ногой пистолет из руки Хассана, прежде чем он успел даже указать в ее сторону. Затем она ударила его ногой в живот, ударила по лицу, схватила с пола пистолет и опустилась на колени перед оглушенным мужчиной, который теперь лежал на животе. Все это заняло всего несколько секунд и было выполнено с почти нечеловеческой точностью. Пистолет был плотно прижат к его затылку. Моя маленькая Анна, стоящая на коленях перед этим крупным мужчиной, казалась какой-то сюрреалистичной.

"Марк, зайди за меня. Немедленно. - Приказ был отдан холодным и незнакомым тоном. Я молча повиновался.

Все это не имело никакого смысла. Я был на грани смерти, и вдруг - нет. Анна была женщиной Хасана, потом - нет. Анна была моей немного робкой, любящей женой, потом она стала чем-то вроде боевой машины, побеждающей Хасана с пугающей эффективностью. Я решил, что просто сделаю все, что мне скажут, и если завтра я буду еще жив, то постараюсь во всем разобраться.

Хассан обрел дар речи. Если он и был удивлен таким поворотом событий, то сумел это скрыть. "Анни, ты не обязана этого делать. Наша работа выполнена, и наш безопасный побег прекрасно подготовлен. Тебе не нужно притворяться перед глупой полицией. Пойдем, красавица, уйдем вместе. Ему даже удалось придать своему голосу уверенность, несмотря на его шаткое положение.

Анна коротко и резко рассмеялась. "Это были твои мечты, придурок".

Хасан начал умолять. "Анни, ты не можешь так думать. Пожалуйста, Анни, помни, что у нас может быть все вместе, чем мы можем наслаждаться. Пожалуйста, просто пристрели этого надоедливого человечка и убирайся отсюда вместе со мной. Я богат, понимаешь? Я постараюсь, чтобы это стоило твоих усилий".

Анна фыркнула. "Ты такой же, как и все остальные: такой же пустозвон. Ты много говоришь, расхаживаешь с оружием в руках и стреляешь в спину безоружным, порядочным людям. В ту минуту, когда ты сталкиваешься с настоящим испытанием, ты стоишь на коленях, хныча и умоляя". Она взвела курок пистолета.

"Пожалуйста, Анни, нет!"

"Умирая, знай, что ты потерпел поражение от женщины, к тому же неверной. Ты даже не умел прилично трахаться. Прощай, трус". Она произнесла это холодно и презрительно, а затем нажала на курок. Хасан упал ничком, мертвый.

Анна глубоко вздохнула, затем посмотрела на меня.

— Давай, Марк, пойдем отсюда. Ее голос по-прежнему был холодным и повелительным, но глаза начали теплеть. Она взяла меня за руку и повела через бойню. Никто, казалось, не замечал нас, несмотря на золотистые волосы, которые все еще блестящим флагом ниспадали на спину Анны. Если бы я был в здравом уме, я бы удивился, почему, но я этого не сделал.

Некогда мирное отделение банка теперь напоминало зону боевых действий. Повсюду были груды обломков, мертвые и раненые тела и запах дыма. Медики оказывали помощь раненым, вооруженные бойцы сил безопасности беспорядочно сновали туда-сюда, и казалось, что все, кто остался в живых в этом месте, кричали. Казалось, все это не имело значения. У меня даже не хватило сил убрать от Анны свою руку; она схватила меня и наполовину повела, наполовину потянула к входной двери.

Когда мы вышли на улицу, нас обдало жаром. Было почти так же шумно, как и в банке: пронзительно кричал муэдзин, гудки соперничали с сиренами и воплями женщин. Курица в панике перебежала дорогу. Почему-то это показалось последней каплей. Я споткнулся и чуть не упал.

Анна выпрямила меня и повернула лицом к себе. "Я знаю, что ты сейчас не очень доволен мной, и я тебя не виню. Могу я попросить тебя, пожалуйста, воздержаться от осуждения, пока мы не окажемся в каком-нибудь тихом месте и я не смогу все объяснить?" Она оценивающе посмотрела мне в глаза. "Ты тоже выглядишь потрясенным, и неудивительно. Давай вытащим тебя из этой передряги". Она обняла меня за плечи и повела сквозь шумную толпу. Я просто пошел туда, куда она меня потянула.

Я лежал на нашей кровати в нашем гостиничном номере. Тяжелые шторы были задернуты, защищая от безжалостного сирийского солнца, и в комнате царил приятный полумрак. Анна сидела на стуле у кровати с озабоченным выражением на лице. Она выглядела нежной и маленькой, как та Анна, которую я помнил по вчерашнему дню. Может быть, все это было просто дурным сном? Нет. Образы того, как она извивалась на коленях у Хасана, пока он целовал ее и мял ее груди, как она с любовью смотрела на него, когда его сперма покрывала ее лицо, были слишком реальны. Я закрыл глаза.

"Как дела, Марк?" Ее голос звучал взволнованно, но я понятия не имел, что ей ответить. Я сказал первое, что пришло мне в голову.

"Кто ты, Анна?" Она вздохнула и посмотрела в пол, затем снова на меня.

— Ты уверен, что готов к этому сейчас? Не хочешь ли сначала что-нибудь поесть?

Теперь, когда она упомянула об этом, я понял, что это была хорошая идея. Не знаю, как, но ей удалось раздобыть настоящий куриный суп. Он был в самый раз. Я даже немного развеселился, подумав, что цыпленок, из-за которого я споткнулся сегодня утром, встретил свою предначертанную судьбу. Судьба, знаете ли. Мы прибрались и сели поговорить.

— Ты спросил, кто я, Марк. Учитывая то, что ты увидел сегодня, это правильный вопрос. Лучший ответ, который я могу тебе дать, таков: Анна, которая приняла твое предложение руки и сердца и пошла с тобой к алтарю, которая хочет иметь от тебя детей, состариться вместе с тобой и быть похороненной бок о бок с тобой, и которая любит тебя больше жизни, - это самая настоящая Анна. Может быть, самая лучшая Анна. Она та, кем я хотела быть вчера, и хочу быть сегодня и навсегда. Но я умею делать и быть кем-то другим - тем, что мне не очень нравится. Чтобы остаться в живых, я должна была делать это полностью и хорошо. Хочешь, я расскажу тебе?

Я знал, что мне это не понравится, но я должен был знать. Я кивнул.

"Марк, мое прошлое немного смущает".

Я взял ее за руку. "Почему ты мне не говорила об этом раньше?"

— Потому что мне было стыдно за это, я боялась, что ты оттолкнешь меня, если узнаешь. Видишь ли, у меня была спокойная жизнь, мои родители были просто идеальными. Тем не менее, все пошло не так. Оглядываясь назад, я понимаю, что это, наверное, моя вина. Я просто была незрелой".

В этом не было никакого смысла, но, возможно, мне так показалось. Я подождал, и она начала снова.

"Знаешь, я всегда была бесстрашной, быстрой, хорошо разбиралась в спорте и быстро соображала. А еще мне все быстро наскучивало, и я была немного зависима от адреналина. Мне всегда нравилось рисковать".

"Да, я это заметил".

— Я понимаю, мы с тобой были совсем другими в этом отношении, но я такая, какая есть. В любом случае, мои родители были учителями и хотели, чтобы я поступила в университет, но это казалось мне чрезвычайно скучным занятием. Так что без их ведома я подала заявление в полицейскую академию. Сказать, что я прошла тесты, было бы большим преуменьшением. Я преуспела и побила практически все рекорды. Меня быстро отвели в сторону, и какой-то правительственный чиновник долго со мной беседовал. Я была им очень и очень нужна, но не для обычной полицейской работы. Я была назначена для некоторых операций с высоким риском. Я должна пройти дополнительное обучений и я получала бы зарплату, но я бы работала без каких-либо официальных связей с какими-либо органами власти. Чтобы помочь мне принять решение, они предложили мне несколько недель пробного обучения".

"Вау".

"Точно. Марк, я была просто поражена тем, что увидела. Это был такой кайф. Все это оружие, вертолеты, автомобильные погони, снайперская подготовка, тренинги по выживанию. Преподаватели были такими классными: высококвалифицированные, безжалостные профессионалы. Я восхищалась ими и хотела быть похожей на них".

— Позволь уточнить: ты была кем-то вроде убийцы под прикрытием для правительства?

"Да, это довольно хорошо описывает ситуацию. Конечно, мы были психологически подготовлены к тому, что нам предстояло сделать. Мы были убеждены, что поступаем правильно. Убивая плохих парней, защищая невинных. Все это в таком духе. Конечно, я никуда не ушла после испытательного срока. Они хотели меня, и я хотела их, и я была, по крайней мере, не хуже любого из них. Даже лучше, потому что я женщина."

"Сколько жизней ты отняла?" Я все еще не мог по-настоящему прийти в себя после шока, разочароваться или обеспокоиться откровениями Анны. Мой разум все еще был перегружен. Я как будто смотрел этот разговор в кино или что-то в этом роде.

"Восемь".

"Вау".

"Это был настоящий адреналин, Марк. Оборудование, деньги, риск, власть, чувство непобедимости, стремление поступать правильно. Я была одним из немногих избранных, я была одной из лучших, из элиты, защищавшей общество".

"Итак, на что ты способна?"

Теперь она выглядела немного пристыженной, что меня удивило.

— Марк, я умею обращаться практически с любым оружием, и это смертельно опасно. Я умею водить вертолет, я говорю на четырех языках, я довольно богата. Мне жаль, что ты никогда не знал. Но есть еще одна вещь, которую я не могу делать, по крайней мере, больше не могу.

— И это?

"Я не могу убить кого-то только потому, что мне приказывает какой-то парень".

Я вопросительно посмотрел на нее.

"Тебе не нужно знать слишком много подробностей. На моем последнем задании все пошло наперекосяк. Мне назначили не ту цель. Я убила невинного человека, мужа и отца двоих детей. Никто не винил меня, кроме меня самой. Я подвергла сомнению все. Я впала в депрессию. Конечно, они внимательно следили за мной, я была и остаюсь опасным оружием. Они пытались помочь мне, переложить вину на себя, они назначили психолога, чтобы я продолжала работать, чтобы они продолжали использовать меня. Но вскоре мы все поняли, что это бесполезно. Я была бесполезна. Мы все знали, что я никогда больше не захочу кого-то убивать. Мы поговорили об этом и быстро пришли к выводу, что все кончено. У них были отличные выходные пособия для агентов, я получила свое пособие и просто ушла. Я думаю, что они все еще время от времени следят за мной, потому что я опасный человек.

"С тех пор я просто бесцельно бродила по жизни, подавленная, сбитая с толку и полная чувства вины. Я подвергала сомнению каждую работу, которую делала для них. Действительно ли они были плохими парнями или вся моя бывшая работа была просто ошибкой? Даже если они были правильными целями, имела ли я на самом деле право убивать их? У них никогда не было суда, возможности защитить себя, изложить свои доводы. Какой-то неизвестный человек в каком-то офисе решил, что они должны умереть, основываясь на той информации и интересах, которыми они располагали. И я была добровольным орудием для этого. Мне было тошно и стыдно. Я всерьез подумывала о самоубийстве.

— А потом я встретила тебя, Марк. Ты не представляешь, каково это было, впервые за многие годы почувствовать, что кто-то уважает тебя как личность: просто как простого, заурядного человека. Конечно, я тоже некоторое время не думала о себе с такой точки зрения. Ты все изменил. Я хотела жить снова, мне нужно было жить. Мне удалось задвинуть свое прошлое в темный уголок сознания и снова наслаждаться жизнью.

— Ты подарил мне любовь. Ты всегда говоришь, что ты обычный парень, и ты прав. Ты такой... У меня был секс с парнями, которые красивее, богаче, сильнее, умнее и намного более властны, чем ты. Прежде чем ты спросишь, да, Хассан был всем этим. Так как же ты можешь бороться за меня с таким парнем, как он? Это легко, и ты каждый раз выигрываешь. Ты честный, ты заботливый, ты верный. За тебя стоит бороться, Марк. Самое лучшее - это то, что ты любишь меня. Ты любил меня, когда я не знала, есть ли у меня душа и что мне следует с этим делать, если она есть. Вот почему на этой земле нет мужчины, который мог бы разлучить меня с тобой.

— Потом твой босс предложил эту поездку в Сирию, и я почувствовала, что должна поехать с тобой, чтобы защитить тебя. Я никогда не боялась за себя, но, Марк, я всегда боялась, что с тобой что-то может случиться. Ты бы удивился, узнав, сколько ночей я провела, мучаясь из-за твоих других поездок. Я боялась, что твой самолет может разбиться, что тебя могут похитить, что угодно. Я была почти параноик, когда дело касалось тебя. Вот почему я была так взволнована, когда твой босс предложил поехать сюда со мной: я могла бы защитить тебя. А потом, по чистой случайности, этот чертов банк ограбили.

— Помнишь, я только что говорила, как после последнего задания я сказала им, что больше никогда не смогу быть убийцей "для них"? Это правда, но есть один человек на земле, ради которого я убью, это ты. Итак, я сказала тебе, что люблю тебя, а затем щелкнула выключателем. Я снова стала убийцей.

"Пожалуйста, пойми, Марк, чтобы выжить, мне пришлось научиться быть машиной, а не человеком. Относиться ко всем как к союзникам, угрозе или жертве. Когда я щелкаю этим выключателем, я становлюсь тем, кого ты не знал.

"Я оценила ситуацию. Союзников нет. Угроз больше, чем мы могли бы вынести, не рискуя жизнью. Преимущества? Хассан. Тщеславный и самоуверенный, расхаживающий повсюду, как чертов павлин, совершенно непрофессиональный человек. Если бы это была моя операция, все было бы сделано за считанные минуты. Черт возьми, силам безопасности потребовалось так много времени, чтобы отреагировать, что я отправила бы свою команду через границу еще до того, как они добрались бы до банка".

Я уставился на нее. Единственное, о чем я мог подумать, так это о том, что я никогда раньше не слышал, чтобы она ругалась.

"Я знала, что смогу использовать его в своих целях. Я уже играла эту роль раньше: слегка взбалмошная блондинка, которая влюбляется в образованного, культурного террориста-самца. Эта роль была легкой. Проблема была в том, что я должен был дать ему повод оставить тебя в живых достаточно долго, чтобы я смогла вытащить нас оттуда. Я уже имела дело с такими, как он, и знаб один способ сделать это наверняка: позволить ему унизить тебя со мной. Как ты знаешь, это сработало.

— Миссия состояла в том, чтобы вытащить нас обоих оттуда живыми, и я сделала бы все необходимое для достижения цели. Я должна была заставить тебя поверить, что я бросила тебя, чтобы твоя реакция была такой, какой ожидал Хассан. На самом деле я подталкивала его к тому, чтобы ты посмотрел на нас: тогда мы остались бы втроем, и я могла бы покончить с этим. Когда его головорез ушел, у меня появился шанс, и я воспользовалась им, не задумываясь. Она глубоко вздохнула.

"Марк, мне очень жаль, что тебе пришлось увидеть и прочувствовать все это. Я смогла это сделать, пройти через это благодаря своей подготовке. У тебя нет такой подготовки, и ты, должно быть, опустошен. Пожалуйста, не надо меня ненавидеть. Пожалуйста, пойми, что я люблю тебя, и я сделаю все, чтобы спасти тебя, и сегодня я это сделала".

"Ух ты", - это все, что я мог сказать. "Ух ты..."

Она немного расслабилась и попросила: "Пожалуйста, просто обними меня, хорошо?"

"Да", - рассеянно ответил я и просто сделал это, не задумываясь. Это было приятно, но мои мысли были где-то далеко. Я понимал ее мотивацию. Воспоминания все еще причиняли боль, но на рациональном уровне я понимал, что она поступила правильно. Но главная проблема заключалась в том, что у меня была опасная жена. Жена, которая настолько превосходила меня во всех отношениях, что это было трудно понять. Как бы я справился с тем фактом, что в наших отношениях я слабая сторона? Нужно ли мне было начинать беспокоиться о домашнем насилии в будущем?

Как я должен был отнестись к тому факту, что она скрывала от меня все свое прошлое? Что когда-то она была хладнокровной убийцей? Что она скрывала от меня свое богатство?

"Анна, кто ты?"

Она задумалась на мгновение, затем выпрямилась и посмотрела мне в глаза. "Я женщина, которую ты спас, которой ты дал шанс воссоединиться с человеческой расой. Я женщина, которую ты любил, когда она даже не была уверена, что у нее есть душа. Я та женщина, которая будет сражаться насмерть за тебя и за то, что ты отстаиваешь: за всю твою порядочность и обычную доброту, которую такие придурки, как Хассан, даже не могут понять. И я та женщина, которая будет любить тебя, и только тебя, до последнего вздоха."

Она сидела прямо на стуле, расправив плечи, и говорила от всего сердца, как будто провозглашала символ веры, за который была готова умереть. Она, очевидно, верила в каждое слово, но мне показалось, что она верила и в каждое слово, сказанное Хасану. Конечно, она не сносила мне головы, как ему.

— Я знаю, тебе больно от того, что произошло сегодня, и тебе будет еще больнее, когда ты оправишься от шока и тебе все станет яснее. Тот факт, что я не хотела, чтобы это произошло, и что я искренне сожалею о случившемся, вероятно, не очень-то нам поможет: я сделала это, и ты это видел. Если для тебя это слишком тяжело, я буду убита горем, но я пойму. Я пытаюсь понять, что бы я сделала на твоем месте, но я не знаю. Она посмотрела на меня нежно и немного тоскливо.

— Марк, я не собираюсь спрашивать, любишь ли ты меня и все ли у нас будет хорошо. Еще слишком рано для этого, и я не уверена, что у меня есть на это право. Пожалуйста, можем ли мы просто поехать домой? Вместе? Если тебе нужно личное пространство, я предоставлю его тебе. Если ты захочешь поговорить, я отвечу на все твои вопросы; отныне между нами не будет секретов. Я просто хочу, чтобы мы были дома. Я хочу снова стать обычным человеком. Пожалуйста, можем мы это сделать?"

Я на мгновение задумался. Анна была права, нам нужно было выбираться из этой чертовой дыры в Дамаске. Мы оба были совершенно разбиты, несмотря на то, какой сильной она казалась в банке. Я тоже хотел быть дома. Я кивнул.

— Спасибо. - прохрипела Анна, опускаясь на колени рядом со мной и кладя голову мне на колено.

— Анна?

«Да?»

"Каким ты видишь наше будущее?"

"В идеале? Ты отшлепаешь меня по заднице за то, что я трусиха и скрывала от тебя свое прошлое, ты поймешь, что мне пришлось это сделать, чтобы спасти нас, и ты постараешься забыть то, что тебе пришлось там увидеть. Ты..."

"Как?"

— Я не знаю. Я не психолог. Я... Я просто надеюсь, что ты найдешь в себе силы сделать это".

"Ты права, ты действительно намного сильнее меня. Это немного пугает меня, понимаешь?"

"Так не должно быть. Ты - то, ради чего я живу".

Мне действительно было немного стыдно. Она была намного сильнее, она все для меня делала, и все, что от меня требовалось, - это принять то, что она для меня сделала, и преодолеть это. По сравнению с ней я чувствовал себя плаксой. Я тоже понятия не имел, как мужчина может забыть подобные воспоминания, но решил хотя бы попытаться.

"Я постараюсь, Анна. Я постараюсь сделать это для тебя".

"Чтобы сделать что?"

"Все, что ты сказала только что".

«Что? Ты действительно хочешь отшлепать меня по заднице", - насмешливо-возмущенно спросила она.

"А кто бы этого не сделал?" Мне пришлось рассмеяться, и я понял, что у нас будет шанс. Это было бы тяжело, но другого выхода не было. Я не мог жить без нее, и, казалось, она тоже не могла жить без меня. Но наши жизни вот-вот должны были измениться, это было ясно.