Душевая кабина

Одежда обоих лежала кучей у их ног. Они стояли там, обнаженные брат и сестра, лицом друг к другу. Ее соски затвердели и тянулись к нему, а его член, зажатый между ними, все еще был теплым и достаточно твердым в ее руке. Мышка осторожно опустилась на край ванны и не отпускала его, даже когда включила воду.

Когда его член оказался у ее лица, она не смогла удержаться от быстрого поцелуя, приправленного озорным взглядом и улыбкой. Несколько раз она почувствовала воду, затем быстро встала под душ и потянула его за собой. Он задернул за собой занавеску, когда она, наконец, неохотно отпустила его, чтобы провести обеими руками по его груди. Мышка приподнялась на цыпочки, страстно желая снова легонько поцеловать его. Она закрыла глаза, когда его руки приятно скользнули по ее бокам и остановились на бедрах.

Мышка повернулась и включила массажную насадку для душа, чтобы она пульсировала в медленном, жестком ритме. Она взяла мыло и начала втирать его в себя, устраивая шоу для своего брата. Она намыливала свое тело так же, как танцевала, в бесшумном ритме, с волнообразными изгибами. Она выставляла свои сиськи, ноги и задницу вперед и назад для своего брата, двигаясь так, словно он все еще трахал ее. Вскоре ее тело заблестело от воды и мыла. Она снова окунула голову в бьющие струи воды, покачивая ею из стороны в сторону, пока волосы не намокли. Струйки воды стекали по ее лицу.

***************************

Майкл наблюдал, как волосы Мышки потемнели еще больше, прилипли к голове и полностью изменили ее облик. У него на глазах она словно превратилась в другую женщину, превратившись в коротко стриженную, по-мальчишески сияющую водяную нимфу, и вода каскадом стекала по ее лицу из насадки для душа, как сперма из огромного, пульсирующего металлического члена над ней.

Она застенчиво посмотрела на него, соблазнительно поводя бедрами и плечами.

Не сводя с него глаз, она повернулась, прислонилась к стенке душа и подалась к нему задницей, медленно и призывно вращая ею. Он протянул руку, чтобы дотронуться до нее, потереть, ощущая скользкость мыла на ее гладкой коже.

Он позволил своей единственной руке скользнуть вверх по ее боку к груди. Поднимаясь, он все время ощущал прикосновение мыла и тепло, а когда обхватил ладонями ее грудь, то впервые заметил, какая она мягкая, насколько больше на ощупь, чем выглядела прошлой ночью, и каким очень, очень твердым был ее сосок под его ладонью. Он просунул сосок между двумя намыленными пальцами и нежно сжал его. Мышонок немедленно издала удовлетворенное мычание.

— Хороший мальчик, - сказала она. - Хорошенько вымой свою грязную сестренку. Не пропусти ни одного пятнышка.

Она снова прижалась к нему, втирая его член между своих ягодиц. Он почувствовал, как тот скользит по коже ее задницы, и пожалел, что не может так скоро испытать еще одну эрекцию.

— Мне всегда нравилась твоя задница, Мышка, - прошептал он ей на ухо глубоким рокочущим баритоном, который доставил ей огромное удовольствие.

— Ой? Значит, у тебя были какие-то соображения? - спросила она, широко раскрыв глаза, со смеющимся, вопрошающим взглядом.

— Конечно, были, шлюха. Ты расхаживаешь повсюду полуодетая, виляешь и воркуешь, как шлюха. Конечно, у меня была эрекция и "были мысли". Ты маленькая дразнилка.

Он быстро поцеловал ее в нос, вызвав у нее легкую улыбку. Она отвернулась от него, но в то же время приподнялась на носочки, чтобы потереться гладкой, намыленной ягодицей о его член.

— Расскажи мне еще, - выдохнула она, и ее повышенный голос свидетельствовал о растущем возбуждении.

*****************************

Майкл молчал, по-видимому, отказываясь отвечать на ее вопрос, поэтому Мышка сосредоточилась на ощущении его руки на своей груди. Она опустила глаза, наблюдая, как его удивительно большие, сексуальные руки нежно держат ее сравнительно маленькую грудь, мнут ее и ласкают.

Эмоции бурлили в ней, как разлившаяся от дождя река. Ей было стыдно, что она расплакалась перед ним и что она так сильно растерялась. Она так откровенно открылась ему, рассказав все, что чувствовала. Она никогда не собиралась этого делать. Она никогда и ни с кем так не поступала.

Она потратила столько лет, пытаясь соблазнить его и в то же время пытаясь не соблазнять. Она так долго была влюблена в своего брата и так долго держала все в узде. Внезапное освобождение сейчас было невозможно контролировать.

Рука, лежавшая на ее груди, скользнула вниз по руке и переплелась с ее собственными пальцами. Она крепко сжала его ладонь, в то время как другая его рука скользнула внутрь, чтобы найти ее вторую грудь.

С закрытыми глазами, держа его руку в своей, она перенеслась назад во времени. Она снова сидела за кухонным столом, маленькая девочка, благоговеющая перед своим красивым старшим братом. Именно тогда она впервые обратила внимание на его руки. Именно тогда она влюбилась в них и в него. Она была глупой маленькой девочкой.

Он все говорил и говорил о математике, а она притворялась, что слушает. Все, что она могла видеть и о чем могла думать, - это его руки. Он держал в них карандаш и выводил бессмысленные символы на странице перед ней. Она не видела символов, а только его руку.

Он объяснял что-то своим глубоким, мелодичным голосом. Она слышала голос, но не слова. Она нетерпеливо тянулась вперед, чтобы взять у него карандаш, чтобы коснуться его толстых, сильных пальцев. Она легко провела рукой по его тыльной стороне, ощущая выпуклость мышц между большим и указательным пальцами. Она притворилась, что он ее парень, и что они держатся за руки за столом.

Она не могла дождаться, когда выйдет за него замуж.

Мышка мысленно вернулась в настоящее, когда другая рука Майкла, оставив ее восхитительно измученную грудь, скользнула вниз, к талии, только для того, чтобы опуститься еще ниже по ее намыленной попке, а затем скользнуть ниже, между ног. Один толстый, обожаемый палец нашел ее щелочку. Он массировал складку ее киски, заставляя Мышку реагировать, заставляя ее двигать попкой взад-вперед в такт его движениям, отчаянно пытаясь втянуть его в себя. Ее тело было под его контролем, а не ее.

— Не заставляй меня кончать, Майкл, - взмолилась она, зная, что он проигнорирует ее. - Не заставляй кончать свою грязную младшую сестру. Я не заслуживаю того, чтобы кончать, Майкл.

Она с ликованием вспомнила, как в детстве пробиралась в ванную, пока он принимал душ. Это не было наивной случайностью, как все думали. Она тщательно все спланировала, хотя ее план провалился. Она пробыла там довольно долго, нервно набираясь смелости, чтобы заглянуть, увидеть его обнаженным и вблизи, прежде чем он обнаружил ее. Теперь она дрожала от его прикосновения точно так же, как тогда, когда просто предвкушала увидеть обнаженное тело своего брата.

Палец Майкла скользнул в нее. Она улыбнулась, когда он обнаружил, что плоть ее влагалища была более скользкой, чем мыльная задница. Его палец проник в нее глубже. Она представила его как член, который мог бы двигаться и доставлять ей удовольствие, как никто другой. К первому пальцу присоединился второй. Она представила их, пальцы своего брата, сексуальную руку своего брата, работающую внутри его младшей сестры, чтобы доставить ей удовольствие.

Мышка открыла рот, чтобы заговорить снова. Она была потрясена, когда вместо этого у нее вырвался пронзительный визг. Слова, которые последовали за этим, прозвучали на октаву выше, чем она ожидала, - голос маленькой девочки, произносившей ртом слова злой женщины.

— Милый брат, дорогой брат, - захныкала она. - Не заставляй меня кончать ради тебя, Майкл. Я так плохо с тобой обращаюсь, и не заслуживаю того, чтобы кончать...

Майкл попытался высвободить ее руку, чтобы погладить и ее тело тоже, но Мышка крепко вцепилась в нее. Он провел ее рукой по телу к промежности, где еще один из его восхитительных пальцев нашел ее клитор и нежно потер его. Мышка ослабила хватку, позволяя ему прикасаться к ней, пока она могла нежно касаться и его руки тоже.

— Майкл, братец Майкл. Милый любовничек, милый ублюдок Майкл, - завизжала она.

Она попыталась сказать что-то еще, когда другой палец, скользкий от мыла, проник в ее анус. Она чувствовала его сильные руки повсюду: на своем клиторе, в киске, в заднице. Она прижала свою руку к его руке и быстро нашла и другую. Держа его руки в своих, ощущая его сексуальные, массивные, сильные руки в своих, наполняющие ее, трахающие ее, мучающие ее, насилующие ее, она начала кончать.

— О, Боже, Майкл, милый Майкл. Я не должна была кончать. Я не должна была позволять тебе доводить меня до оргазма, - закричала она. Ее тело забилось в конвульсиях. Каким-то уголком сознания она чувствовала, что ее влагалище сжимается и дергается под его пальцами. Его пальцы были повсюду. Она чувствовала их повсюду внутри себя. Она видела их в своем воображении, и прикасалась к ним своими руками.

Удивительно сильные, братские руки Майкла были на ней повсюду.

— Да, брат, да! Да, заставь меня кончить, если тебе придется, заставь меня кончить, заставь меня любить тебя, заставь меня стать той шлюхой, о которой ты всегда мечтал.

Оргазмы, казалось, продолжались вечно. Он не переставал двигаться внутри нее, пока ее разум и тело не обессилели.

*******************************

Горячая вода закончилась, и когда они наконец отдохнули, душ был почти ледяным.

Ему нравилось это ощущение власти над ней. Он хотел, чтобы череда ее оргазмов длилась как можно дольше. Через некоторое время он почти испугался, что причиняет ей боль, но, несмотря на то, что все это продолжалось, он все равно почувствовал разочарование, когда ее крики и содрогания прекратились, и она затихла.

Он медленно и нежно убрал от нее руки. Она тихо застонала, когда он это сделал. Как только они освободились, она крепко сжала их в своих ладонях и не отпускала. Она подняла одну руку и положила на свою соблазнительно мягкую грудь. Она поднесла другую ко рту и стала посасывать его пальцы один за другим, все еще тяжело дыша и тихо воркуя ему.

— Я люблю тебя, Майкл. Я знаю, что не могу. Я знаю, что это неправильно, но я люблю тебя. Я люблю своего брата. Я люблю тебя...

Через некоторое время даже это утихло, и они оба замолчали. Мышка в изнеможении прислонилась к стенке душа, пытаясь осознать что-то еще, кроме их изнуренных, изнеженных тел. В конце концов, она выключила воду. Она откинулась назад, чтобы еще раз страстно поцеловать его.

Резко, с неожиданной энергией, она выскочила из душа, пока он колебался в полутрансе, все еще наслаждаясь воспоминаниями о прикосновении ее губ к своим. Схватив единственное полотенце, Мышка выбежала из комнаты, смеясь над его воплями притворной ярости.

Он направился к шкафу с бельем в прихожей, чтобы взять полотенце для себя, задержавшись, чтобы с тоской посмотреть на дверь гостевой комнаты, которую она закрыла за собой. Он вытерся и с довольным видом направился обратно в свою комнату, чтобы одеться. Он улыбался, но не скалился, а был по-настоящему счастлив, возможно, впервые за несколько лет. Это было приятно.

— Порочно, - подумал он, - но и хорошо тоже.

Часы дня

Майкл закончил одеваться первым. Он подождал ее внизу. К его разочарованию, она была одета просто - в облегающие джинсы и свободную рубашку, одну из его собственных рабочих рубашек. Он долго смотрел на нее в этом наряде. Рубашка так была велика на ее хрупкой фигуре, что плечи и ширина груди были в несколько раз больше, чем она могла себе представить. Напротив, джинсы обтягивали ее так плотно, что казалось, будто она все еще обнажена или, по крайней мере, хочет быть обнаженной.

— Что? - спросила она резким тоном, инстинктивно реагируя на его пристальный взгляд.

Майкл отметил, что она всегда готова к бою.

— Ничего, - кротко ответил он. - Я просто никогда не видел, чтобы ты одевалась... как нормальный человек, - объяснил он.

— Ты имеешь в виду "не как шлюха"? - спросила она со смехом.

— В принципе, да, - согласился он, рассмеявшись, чтобы скрыть свое смущение от этого признания.

— Мне нравится носить мужскую рубашку после того, как я поимею его.

То, как она это сформулировала, зажгло искру в Майкле. Она поимела его. Ему понравилось, как это прозвучало.

Его поразило, как быстро он перешел от чувства вины и стыда к ощущению сексуальной силы и гордости. Он смотрел на нее, восхищаясь ее профилем, волосами и тонкими очертаниями грудей там, где его рубашка касалась ее обнаженного тела, с едва заметными темными бугорками сосков, четко выделявшимися под тканью.

Очевидно, без лифчика. Ему это тоже нравилось. Два дня назад это бы его разозлило.

— Я собирался надеть эту рубашку на работу в понедельник, - прокомментировал он.

— Тебе все равно стоит одеть ее. На самом деле, я настаиваю, чтобы ты это сделал. После того, как ты трахнешь меня в ней сегодня вечером.

***************************

Они провели день, слоняясь по его дому. Мышка сидела рядом с ним, уютно устроившись у него под мышкой, пока они смотрели старые фильмы. Они просто проводили время, чувствуя себя комфортно друг с другом.

Это само по себе было поразительно. Впервые за многие десятилетия, с тех пор, как Мышке исполнилось десять, они с Майклом чувствовали себя комфортно друг с другом.

— Итак... ты не закончил сегодняшнее утро, - начала Мышка новую тему. - Я имею в виду наш разговор. Ты определенно закончил другие дела. Определенно. - Она сделала паузу, чтобы подчеркнуть это. Подразумеваемый комплимент согрел его. Она легонько поцеловала его.

— Ты когда-нибудь фантазировал обо мне? Я имею в виду, до этих выходных, - спросила она, оглядываясь на старый банальный вестерн, который показывали по телевизору. Ему показалось удивительным, что она изобразила безразличие. Он думал, что неуверенным в себе должен быть он, а не Мышка.

— Да, - нерешительно ответил он.

— Ой? Расскажи мне об этом, - небрежно потребовала она, пристально наблюдая за двумя разъяренными мужчинами, разглядывающими друг друга в салуне.

— Трудно было удержаться, учитывая, что ты все время расхаживала вокруг, одетая как шлюха.

Как только он это сказал, она посмотрела на него, но не сердито, а с улыбкой. Она быстро поцеловала его в подбородок.

— Склонная к кровосмесительству шлюха, - поправила она.

Майкл смущенно рассмеялся. Она произнесла это слово так непринужденно, с гордостью. Это было тревожно.

— Нет, склонная к кровосмесительству леди, - сказала Мышка, быстро поправившись. - Мне это нравится. "Леди, занимающаяся кровосмесительством". "Леди, занимающаяся кровосмесительством, шлюха". Она перекатывала слова во рту, как делала бы это с его членом.

От этого обмена репликами Майклу стало не по себе. Он замолчал, поскольку его мысли начали блуждать, переосмысливая то, что они делали.

— Продолжай, - продолжила она. - Подробности. Расскажи. Когда, где, как. Как часто.

— О, я не знаю, разные вещи, - ответил Майкл. - Это смущает. Я не такой... творческий человек, как ты.

Майклу было трудно говорить обо всем этом. Его фантазии о Мышке так долго были его собственным постыдным секретом, что просто не представлялось возможным обсуждать их, даже с ней, даже сейчас, даже после всего, что произошло. Даже после того, как он трахнул ее. Повторно.

— Я действительно завидовал твоим мягким игрушкам, - нашел он в себе силы сказать.

Мышонок громко рассмеялась. - Завидуешь мистеру Снагглзу? - недоверчиво спросила она.

— Он спал с тобой, маленькая засранка, - сказал Майкл, смеясь, и его настроение немного улучшилось. - Каждую ночь. Я был одинок, мне приближалось тридцать, а ты в восемнадцать была такой дерзкой и пылкой. Ты каждую ночь лежала в своей постели с мистером Снагглзом, в то время как я лежал один в своей квартире, думая о тебе и...

— И?

Майкл заколебался.

— И мастурбировал? - Закончила за него Мышка.

Майкл еще немного поколебался, чувствуя, как неудержимо краснеет, прежде чем, наконец, выдавил из себя слегка сдавленное - Да.

— Действительно? Хммммм. Мне нравится это представлять. Если бы ты только знал...

— Знал что?

— Если я тебе скажу, ты по-настоящему возненавидишь мистера Снагглза.

— Я уже возненавидел. Что? Расскажи мне.

— Иногда я представляла, что мистер Снагглз - это ты. Я обнимала и целовала его, а затем прижимала к своей киске и представляла, что он ест меня или трахает... и что он - это ты. Мистер Снагглс стал довольно неряшливым со временем. Думаю, мама всегда удивлялась, почему я продолжаю его мыть.

— Вот ублюдок! Если он попадется мне в руки...

Они оба рассмеялись. Она притворно надулась и ударила его кулаком в грудь. После этого Мышка снова уткнулась носом в изгиб его плеча, глядя на него снизу вверх с выражением котенка на лице. - Не смей обижать мистера Снагглза. Я никогда тебя не прощу, - проворковала она.

— Ты простишь меня, как только я трахну тебя снова, - прокомментировал он, стараясь, чтобы это прозвучало одновременно грязно и отчужденно. Это далось ему нелегко, но он старался ради нее.

— Ну, да, хорошо, но я буду злиться на тебя, пока ты будешь трахать меня. - Она немного подождала, прежде чем добавить: - Иногда это лучший вид секса, в любом случае, злой трах. - Она снова уткнулась в него носом. - Яростный кровосмесительный трах, - поправила она, затем наклонилась, чтобы снова страстно поцеловать его.

Вот оно снова. Казалось, она так открыто гордилась всем этим.

*******************************

Майкл отогнал машину с подъездной дорожки, готовясь к короткой поездке домой к Мелани на ужин с их семьей.

— Почему ты всегда ссоришься со мной, если ты так сильно меня любишь? Если ты так сильно меня любишь, почему ты постоянно придираешься ко мне? - Спросил Майкл.

— А как насчет тебя? Как будто ты мистер Любезность по отношению ко мне? - Парировала Мышка.

— Я в основном просто отвечаю. Обычно я не начинаю, - сказал он, защищаясь.

— Нет. Нет, я думаю, что нет, - согласилась она. Она замолчала, чтобы подумать, и отвернулась к окну. - Думаю, это в основном привычка. Отчасти это способ флирта. Если у нас не было любовных, страстных эмоций, то следующими по силе были гневные, страстные эмоции. Если у нас не было секса, то, по крайней мере, были напряжение и конфликты.

Майкл обдумал это. Было много напряжения. И конфликтов. Теперь было много секса.

— И я думаю, что сделала это, чтобы удержать тебя на расстоянии, - продолжила она. - Чтобы мы оставались в таком положении, когда я не могла бы уступить тому, чего хотела, когда у меня не было бы шанса сделать... то, что мы делаем.

Они оба молчали, размышляя. Майкл первым нарушил молчание.

— Это имело серьезные последствия.

— Да? - спросила она.

— Ты меня так разозлила, что я практически изнасиловал тебя, - сказал он, делая вид, что пристально смотрит на нее. - Я был так зол, что эмоции переполняли меня, и мне пришлось поцеловать тебя и продолжать целовать.

Она счастливо улыбнулась, услышав такое описание событий и вспомнив их первую совместную ночь. Майклу показалось, что от ее улыбки в машине стало светлее. Майклу действительно нравилась ее улыбка. Он всегда любил ее.

— Можно, я еще немного разозлю тебя, попозже? - поддразнила она его.

— Я уверен, что так и будет.

Менее 8 самых продуманных планов

По мере приближения к дому их сестры мимо проплывали ряды неприметных пригородных домиков. Мышка стояла вплотную к Майклу, изучая его лицо, дыша ему в шею своими словами.

— Сначала ты сядешь в свое любимое глубокое кресло, а я сяду напротив тебя на диван. Ты будешь смотреть, как я играю с собой и говорю непристойности, но тебе нельзя прикасаться к себе. Это моя работа. Я должна мастурбировать и кончать первой, чтобы не прикасаться к себе и не терять контроль, когда беру тебя в рот. Мне нужно уметь концентрироваться на том, что я делаю, чтобы просто не сдаться и не оседлать тебя ради собственного удовольствия, - объяснила она с лукавой усмешкой.

Майкла встревожило, что Мышка до сих пор ждала, чтобы возбудить его. Последнее, что ему было нужно, - это войти в дом своей старшей сестры с торчащей эрекцией, демонстрирующей его вожделение к младшей сестре.

— Потом, когда я буду готова, я сделаю тебе самый лучший минет, о котором ты когда-либо мечтал, и ты кончишь мне в рот, на лицо и на сиськи моей милой сестренки, а потом скажешь, что любишь меня. А я скажу тебе, что люблю тебя, а потом мы ляжем спать, а завтра встанем и отвезем меня в аэропорт.

— Хммм. И когда мы поговорим? - Спросил Майкл.

— Поговорим? - Она вела себя так, словно была смущена и не заинтересована.

— Нам нужно поговорить, - бросил он, пытаясь казаться взрослым.

— Прекрати так говорить! Я ненавижу это! Это то, что люди говорят, когда готовы расстаться. Это моя фраза. Моя лучшая фраза для того, чтобы подготовиться к тому, что тебя бросят. "Нам нужно поговорить". Ты готов расстаться? Уже?

— Мышонок, мы не можем "расстаться", мы брат и сестра. Пожалуйста. Меня мучает чувство вины, - взмолился он.

Она немного смягчилась, вглядываясь в его лицо.

— Послушай, Майкл. Прости, я не избегаю этого. Ну, я избегаю этого. Но я не хочу, чтобы тебе было больно. Ладно, давай поговорим.

Тогда Мышка отодвинулась от него, разорвав контакт, и села поудобнее на своем месте, но все еще смотрела на него.

— Мы должны остановиться, - начал Майкл. - Я имею в виду, это было невероятно, но мы больше так не можем. Ты должна вернуться в Чикаго, и мы должны перестать... прикасаться друг к другу.

Мышка пристально смотрела на него, не мигая. Майкл не мог понять, то ли она выходит из себя, то ли хладнокровно прикидывает, что сказать.

— Ладно, послушай. Во-первых, я не думаю, что все это так уж плохо, - сказала Мышка серьезно и с до смешного самоуверенным видом. Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Ты чувствуешь себя виноватым? – спросила она.

— Да.

— Хорошо, я тоже, немного, - согласилась она. - Думаю, в этом и есть часть веселья. Я боролась с этим желанием годами. Я думала об этом достаточно часто.

— Инцест возбуждает меня, - тихо призналась она. - Очень сильно. Инцест с тобой возбуждает меня очень, очень, очень сильно. Многих людей возбуждает то, что им запрещено делать, и многое из этого, на мой взгляд, хуже инцеста. Люди писают друг на друга. Люди надевают подгузники и шлепают друг друга. Люди играют в садомазохистские игры. Мужчины занимаются сексом с мужчинами, а женщины с женщинами, что, кстати, меня тоже возбуждает.

Она сделала паузу, чтобы оценить его реакцию. Он определенно оживился.

— Я думала, тебе это понравится, - сказала она, улыбаясь.

Мышонок продолжала: - Всех возбуждает то, что общество не позволяет им делать, что-то порочное. Внебрачный секс - самое заманчивое табу, и его легче всего нарушить.

Это было как раз то, что нужно. Она увидела, как кровь быстро отхлынула от его лица. Это было необдуманно с ее стороны. Она тут же пожалела об этом.

— Прости. Гомосексуальность гомосексуалисты тоже любят. Но это правда. Это возбуждает, потому что это запрещено. Гомосексуальные фантазии есть у многих нормальных мужчин и женщин.

Она снова сделала паузу. Его лицо было словно каменным.

— Хмммм. Возможно, мы обсудим и это позже.

— Определенно нет, - был его холодный ответ.

— Ладно, как скажешь. Послушай, инцест чертовски возбуждает меня, и тебя, похоже, тоже. Общество не хочет, чтобы мы занимались этим только потому, что большинству людей это противно, но я не из большинства людей. Я никогда никому не позволяла управлять своей жизнью, и ты тоже не должен позволять им управлять своей.

Мышка взяла его за руку.

— Но, может быть, мы зашли слишком далеко? Может быть, теперь нам стоит остановиться?

— Эй, это не я начала, а ты, - решительно заявила она.

Правдивость обвинения поразила его, хотя он думал об этом уже несколько дней.

— Я не был одержим идеей инцеста в течение многих лет, - решительно возразил он.

— Нет? Я думаю, ты лжешь. Но в любом случае, это не я поцеловала тебя. Это ты поцеловал меня. Неоднократно.

Она замолчала всего на мгновение. Она скользнула рядом с ним, приблизив свое лицо к его лицу, прижалась губами к его уху, прежде чем быстро продолжить с неуместной нежностью в голосе.

— Ты положил мои руки на свой член. Ты трахнул меня. Ты трахнул свою сестру. Ты поднял меня и посадил на свой член. Ты вошел в свою младшую сестру и трахал ее, и трахал, и трахал ее. Я ничего не делала. Я стояла там. Я и пальцем не пошевелила, пока ты не положил мои руки на свой член. Я даже не поцеловала тебя в ответ, пока не был готов взорваться.

— Ты трахнул меня. Это все из-за тебя. Я была пьяна, а ты, ты практически изнасиловал меня, - закончила она, выдохнув последние слова прямо ему в ухо.

Он почувствовал ее теплое дыхание и мягкость ее руки на своей. Он старался не отрывать взгляда от дороги.

— Я ничего не мог с собой поделать, - сказал он. Для его собственных ушей это прозвучало как жалобный стон. Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя.

— Я не знаю, почему я это сделал, правда не знаю. Может быть, поэтому я чувствую себя гораздо более виноватым, чем ты. Потому что я это сделал. Я это начал.

Он смотрел прямо перед собой, на дорогу, не в силах встретиться с ней взглядом.

Мышка смягчилась.

— Ты сделал это, потому что любишь меня, - выдохнула она ему в ухо. - Ты сделал это, потому что хочешь меня.

— Ты сделал это, потому что это возбуждает тебя, - хрипло продолжила она, закрыв глаза. - Так же, как это возбуждает меня.

Она поцеловала его в шею, щеку и ухо. Затем она начала двигаться по кругу, покрывая поцелуями каждый сантиметр кожи, до которого могла дотянуться. Она продолжала довольно долго, все это время выводя кончиком пальца круговые узоры на его руке.

— Мышка? - нежно прошептал он.

— Хммм? - ответила она. Она открыла глаза, и туман, казалось, рассеялся, как будто она внезапно вспомнила, где находится.

— Послушай, - прошептала она прямо ему в ухо, снова закрывая глаза. - Я хотела тебя много лет, но давным-давно решила, что ты не можешь быть моим.

— Лучшее, что я могла сделать, это пофлиртовать с тобой, подразнить тебя и подраться с тобой, - продолжила она. - Возможно, это был мой способ трахнуть тебя, и возможно, прямо у всех на глазах. Каждый удар, каждый комментарий, каждое оскорбление были очередным кровосмесительным трахом. Это было все, что у меня было, поэтому я сделала это. И мне это понравилось. Но секс мне нравится больше. Намного лучше.

Она слегка отстранилась, чтобы пристально посмотреть на него. Он бросил быстрый взгляд в ее сторону, а затем заставил себя быстро вернуться к дороге.

— Я была неправа, что сдалась, - продолжила она. - Ты был прав. Ты был прав, что взял меня. Ты был прав, что заставил меня это сделать. Это то, чего я хотела, и было неправильно сопротивляться этому. Я хочу любить тебя, и я хочу заниматься с тобой любовью. Я хочу, чтобы ты кончал так сильно, как только смогу.

— Если бы я могла, я бы пошла и трахнула тебя на улице, где все могут видеть, но мы не можем. Поэтому я хочу сделать это. Я буду драться с тобой, когда мы окажемся на свободе, трахну тебя так, как я привыкла, как мне позволено, когда кто-нибудь смотрит. А потом я хочу отвезти тебя домой и хорошенько оттрахать, оттрахать так, как может только твоя младшая сестра, и трахнуть так, как может только мой большой-пребольшой брат.

Майкл был растерян, совершенно сбит с толку и потерян. Он думал, что понимает ее, если не самого себя, но похоть затмевала все.

— Как долго мы сможем продолжать в том же духе? Сколько пройдет времени, прежде чем один из нас придет в себя, а другой пострадает? – спросил он. - Сколько пройдет времени, прежде чем мы навсегда разрушим наши отношения?

Она рассмеялась, снова поцеловала его и улыбнулась. - Сомневаюсь, что я устану от тебя раньше, особенно после того, как ты проявишь себя. И я приложу все усилия, чтобы заинтересовать тебя. Думаю, у меня получится.

— Я уверен, что у тебя получится.

Она снова поцеловала его. Она прижалась к его плечу, все еще рисуя круги на его руке.

— И я клянусь, что мы всегда, всегда будем любить друг друга, что бы ни случилось, - добавила она.

— А как же мое чувство вины? - настаивал Майкл.

— Наслаждайся этим. Это часть того, что делает это особенным. Просто знай, что ты хороший человек и не причиняешь вреда ни мне, ни себе. Послушай, что ты сейчас чувствуешь? - Спросила Мышка.

— Вину.

— И?

— Возбуждение.

— И?

— Вину.

— Да, да, я поняла эту часть. И? - Нажала Мышка.

— Счастье? – угадал Майкл.

— Верно. Впервые за много лет ты не ведешь себя как депрессивный болван. "О, горе мне". Ты счастлив. Тебе позволено быть счастливым! Нам всем позволено быть счастливыми, и было бы неправильно, если бы все остальные говорили, что мы с тобой не можем быть счастливы, только потому, что оказывается, что наши желания не... традиционны.

Ужин

У дома их сестры, как только он припарковал машину, Мышка наклонилась, чтобы поцеловать его. Он ожидал быстрого поцелуя, но вскоре она сделала его более страстным. Он открыл дверцу в середине поцелуя и вышел.

— Мышка! - тихо пролаял он. - Ты с ума сошла?

— О, они не собираются выглядывать в окно, - поддразнила она.

— Ты просто получаешь удовольствие от того, что толкаешь его, - огрызнулся он в ответ.

— Ага, - сказала она с широкой улыбкой на губах.

Он поспешил по дорожке к двери, прежде чем она успела выйти из машины, большими шагами, стараясь опередить ее. Она поспешила за ним, делая два крошечных шага на каждый его прыжок, пытаясь догнать. Она успела как раз вовремя, чтобы схватить его за руку и сжать ее, прежде чем их отец открыл дверь.

— О, смотрите, прибыла "мать всех битв". Или мне следует сказать "брат и сестра всех битв"? - пошутил он. Мышка демонстративно закатила глаза, глядя на него. Их мать поспешила утащить Майкла за руку, предоставив отцу предложить свою руку Мышке. Она игриво присела в реверансе, взяла его за руку, театрально вздернула нос и скользнула в столовую.

Они опоздали, как и следовало ожидать, когда дело касалось Мышки. Все остальные уже заняли свои места за столом. Дэн и Мелани сидели в конце стола, а их трое детей расположились между ними по одну сторону, мальчик-девочка-мальчик, и еще один стул рядом с Мелани, для Мышки. Младший, Рик, занял место рядом с пустым стулом, оставленным для тети Моны. Он всегда был явно влюблен в нее. Мышка поощряла это, откровенно флиртуя.

Если Мышка втискивалась с этой стороны, между Риком и Мелани, то Майкл садился с противоположной стороны, в уголке для нее, между мужем Мелани и их отцом, который сидел рядом с их матерью, сидевшей напротив Мышки. Это было типично разумное семейное соглашение, тщательно спланированное таким образом, чтобы пара, отмечающая годовщину, была вместе, а Майкл и Мышка - далеко друг от друга.

На Мышке все еще была его рубашка. Мелани, похоже, заметила это и в очередной раз престыдила Мышку, но это могло быть обычным признаком общего неодобрения ее наряда. Майкл подумал, что все, вероятно, заметили, но никто ничего не сказал. Они, вероятно, решили, что она сделала это, чтобы позлить Майкла. К нему она надела красные кожаные сапоги на очень высоком каблуке, белые чулки, красную кожаную юбку и красный кожаный галстук. В результате получилось сочетание бизнеса и удовольствия, секса на первом плане и консервативной искусственной мужественности на втором.

Но сердце наряда, опять же, находилось под ним. Это было не совсем понятно, но любой, кто бы ни посмотрел, мог заметить, что под рубашкой у нее было красное бюстье, которое заканчивалось как раз вокруг сосков. Это создавало эффект, что ее бюст приподнимался и выпячивался из-под туго заправленной рубашки. Красный берет, тонкие тени для век и ярко-красная глянцевая помада довершали эффект, добавляя в ансамбль достаточно "французской шлюхи", чтобы подчеркнуть его.

Эффект был фантастическим, по мнению Майкла. Она определенно была художницей. Бедный Рик, наверное, умирал от желания подняться к себе в комнату и подрочить.

Это было забавно. Вчера вечером он бы разозлился из-за ее выбора одежды, разозлился и позавидовал, что она может так одеваться для других мужчин, в то время как никто не одевался так для него. Сегодня вечером она оделась так для него.

На самом деле, в другие вечера она, возможно, тоже одевалась подобным образом для него. Он просто не знал об этом. Но сегодня вечером он мог разглядеть намек на бюстье под ним и узкую юбку, обтягивающую ее задницу, с соблазнительным предложением секса в вырезе под подолом. Все это ждало его, если бы он только смог пережить ужин и последующий за ним кофе со сливками и светскую беседу. Затем предстояло быстро добраться до дома.

Майкл действительно не был уверен, как он переживет вечер, полный поддразниваний и мучений. И ему не терпелось попробовать.

***************************

Мелани внимательно наблюдала за Мышонком и Майклом. Она бы и так это сделала, просто чтобы держать ситуацию под контролем. Она ни за что не допустила бы открытой войны в своем собственном доме. Но в эти выходные происходило что-то еще. Что-то странное.

Майкл и Мышка не были похожи на масло и воду. Они были скорее похожи на гром и молнию. Дело не в том, что они не сочетались, а скорее в том, что, когда они сочетались, всегда раздавался неистовый шум, яркие вспышки света и раскаты насилия, раскалывающие деревья, и все это от тех ужасных сил, которые они высвобождали. Всем пришлось бежать в укрытие.

Только что Майкл мрачно ковырялся в тарелке, погруженный в себя и самоанализ, как всегда. Он не замечал, что Мышка все это время смотрела на него с выражением легкой озабоченности на лице.

Мелани подумала, что она по уши влюблена в Майкла, а он в нее. Они всегда были влюблены друг в друга. Никто из них этого не осознавал, но Мелани это понимала. Мышка постоянно восхищалась Майклом и бегала за ним по пятам. Ее поддразнивания, очевидно, были закулисным способом флирта. Если он действительно так сильно ее раздражал, она могла бы просто избегать его.

Майкла было немного сложнее понять. Он действительно избегал ее, насколько мог, но Мелани слышала восхищение в его голосе, когда он говорил о ней, когда Мышки не было рядом, чтобы услышать это самой.

Мелани могла понять влечение Мышки к нему. Она и сама отчасти это чувствовала. Его сдержанное, печальное поведение могло быть в некотором смысле сексуальным. Физически он не был красив в классическом смысле этого слова, но в нем чувствовалась нежная сила, что делало его похожим на защитника, который сам нуждался в защите. - Каждая женщина хочет сильного мужчину, о котором она могла бы заботиться, - подумала Мелани. И в его глазах было столько тепла. И, по словам Мышки, у него тоже были неплохие связи.

Мелани отбросила эти мысли, пока они не зашли слишком далеко. Майкл был ее братом и братом Мышки. Он был достойной моделью для мужчины-фантазии, но всего лишь моделью. Сам Майкл был для нее недосягаем, как и для Мышки, независимо от того, насколько сильно их влекло друг к другу.

— Если бы кто-нибудь из них это понял, - подумала Мелани с улыбкой, - они бы оба умерли. Какая из них получилась бы пара. Они действительно были бы отличной парой. Примерно на два дня, прежде чем все рухнуло, - добавила Мелани про себя, и ее улыбка стала еще шире.

— Что смешного, дорогая? - спросила ее мать, прерывая ее размышления.

— О, ничего, ничего, просто я счастлива быть в кругу семьи, - солгала Мелани, быстро отправляя в рот кусочек еды, чтобы избежать необходимости говорить больше.

*****************************

Ужин был обычным семейным мероприятием. Майкл не мог ничего сказать без ехидного замечания и ухмылки Мышки. Мышка не могла ничего сказать без ворчания или покашливания Майкла. Мать все время пыталась перевести разговор в более безопасное русло, уводя брата от бури, которая всегда бушевала вокруг них.

— В целом, однако, они были более вежливы, чем обычно. - Заметила Мелани. Она также заметила, что они, казалось, гораздо чаще, чем обычно, смотрели друг другу в глаза, и каждый раз, когда они смотрели друг на друга, у одного из них или у обоих появлялось едва заметное подобие улыбки. Майкл не избегал Мышку, как обычно. Он даже позволил ей посидеть рядом с ним, на подлокотнике его кресла, после ужина. Позже они стояли бок о бок, почти касаясь друг друга, и поднимали бокалы в честь своих любящих родителей, мистера и миссис Кастильо.

В какой-то момент Мелани сказала Майклу, что Нэнси, женщина с вечеринки, спрашивала о нем. Он холодно отмахнулся, сказав, что ему это не очень интересно. Она не ожидала многого, но подумала, что ему следует дать шанс. Он решительно отказался.

Перед уходом Мышка поднялась наверх, чтобы воспользоваться ванной. Вскоре за ней последовал Майкл, и это заинтересовало Мелани. Она сделала вид, что идет на кухню, чтобы налить себе еще кофе, но вместо этого поднялась по лестнице следом за братом. Почти на самом верху она услышала, как они перешептываются. Мышка хихикнула, а Майкл огрызнулся на нее. Это прозвучало нормально. Она не смогла разобрать почти ничего из разговора, только обрывки.

**********************************

— Ты плохо играешь в эту игру, Майкл, - поддразнила его Мышонок.

— Что это значит?

— Я имею в виду, что ты ведешь себя по-другому.

— Все изменилось! На самом деле трудно не...

— Послушай…мы занимались этим годами, всю нашу жизнь, - перебила его Мышка. - У нас это хорошо получается. Я оскорбляю тебя. Я изо всех сил стараюсь вывести тебя из себя. Я легко добиваюсь успеха. Ты злишься и дуешься. Затем предпринимаешь неудачную попытку поквитаться. Ты не просто сидишь и спокойно принимаешь это. Ты, конечно, не смеешься вместе со мной. Давай, вложи в это немного чувств. Мы ненавидим друг друга, помнишь?

Майкл посмотрел на ее суровое выражение лица. Он наклонился, чтобы быстро чмокнуть ее в губы. Она с готовностью ответила. Как только он встал, она протянула руку, чтобы стереть следы помады с его губ.

— О, этого действительно было бы достаточно! - пожурила она его. - Знаешь, у тебя это плохо получается.

— Извини, - уклонился он.

— В том-то и идея. Продолжай в том же духе. Опусти плечи и изображай постоянное сожаление. У тебя это получается. И не ходи рядом со мной! Это не в моем характере, и, что еще хуже, это убивает меня. Мне все время хочется наброситься на тебя прямо здесь и сейчас.

******************************

Наступила долгая тишина, прежде чем Мышка вышла из ванной в сопровождении Майкла. В этот момент Мелани притворилась, что поднимается по лестнице. Мышка улыбнулась ей, когда они проходили мимо, и окликнула Майкла. - Давай, придурок, а то без тебя вечеринка будет такой скучной. - Затем она быстро спустилась по лестнице, в то время как Майкл, закатив глаза, смотрел на Мелани, терпеливо следуя за Мышонком вниз. Мелани стояла, пытаясь осмыслить обрывки услышанного.

****************************

В то время казалось, что весь вечер тянулся медленно и мучительно. Каждое мгновение было наполнено мыслями о сексе, секретности и уловках, создавая напряжение, от которого им обоим казалось, что они вот-вот взорвутся. Только что он беспокоился о том, что может подумать Мелани, а в следующий момент уже боролся с эрекцией, когда Мышка многозначительно посмотрела на него. После этого она давала ему словесный отпор, а он изо всех сил старался оставаться в образе. Оставаться в образе, как будто он играет самого себя в кино. Все это было утомительно.

И все же, когда все наконец закончилось, им показалось, что ужин пролетел незаметно, и они вышли через парадную дверь, казалось, в тот же момент, когда вошли, как будто ничего не произошло. Он первым вышел на свежий летний ночной воздух, очевидно, ему больше не терпелось попасть домой, или он хотел показать это. Это, конечно, было в его характере, подумал он, хотя и удивился, куда подевались его прежние опасения.

Прямо сейчас он не испытывал никакого стыда, только предвкушение от того, что попытается остаться наедине с Мышонком.

Он отошел на несколько шагов, прежде чем понял, что она не следует за ним по пятам. Не желая отходить от нее слишком далеко, он остановился и свернул на дорожку, поджидая ее там.

Мышка задержалась в дверях, поцеловала Мелани и ее маму в щеки, крепко обняла отца и улыбнулась им всем, сказав, что вернется домой, как только сможет, раньше, чем обычно. Она сказала, что очень скучает по ним и что ей становится одиноко в Чикаго. Мама сказала ей, что она всегда может вернуться домой, отчего Мышка закатила глаза.

— Ты всегда так говоришь, мам.

— Да, но ты никогда раньше не проявляла тоску по дому, - мягко ответил ее отец.

Это, похоже, застало Мышку врасплох. Майкл подумал, что она сейчас заплачет. Очевидно, он был не единственным, кто вел себя неподобающим образом, хотя, несмотря на все сложности этой ночи, ни он, ни Мышка этого не осознавали. Улыбка, которую она носила сейчас, была натянутой, но, тем не менее, она сияла, глядя на них всех. Мышка резко развернулась и побежала по дорожке, не отрывая глаз от земли впереди, в то время как ее родители хором повторяли "приятного полета", "берегите себя" и другие стандартные прощальные слова.

***********************************

Когда они сели в машину, Мышонок сделала глубокий, громкий вдох. Она повернула к нему голову, расправив плечи. - Ну, вот и все, - выдохнула она.

Он сам задумчиво смотрел в лобовое стекло. Не поворачиваясь к ней, он завел машину и тронулся с места, коротко ответив: - Да.

Несколько минут назад он умирал от желания прикоснуться к ней, а она - к нему. Но сейчас он внезапно впал в уныние, почувствовав жалость к ней, жалость к себе, осознав, насколько она на самом деле одинока, и осознав, насколько одиноким он снова почувствует себя завтра в это же время, когда она сядет в самолет, летящий домой. Чуть больше чем через полдня все изменится. Снова.

После полуночи он чувствовал себя Золушкой. На самом деле, он больше походил на тыкву.

Мышка не позволила своему мрачному настроению продлиться долго. Она легко почувствовала, где находится его голова. Она скользнула к нему, уткнулась носом в плечо, а затем прикусила ухо и шею. - Ты готов? - прошептала она, выдыхая слова ему в ухо. Его обдало влажным теплом ее дыхания. - Я столько всего хотела сделать с тобой сегодня вечером, но не могла тебе сказать? - Он не повернулся, чтобы посмотреть, но почувствовал, что она улыбается. Ее язык скользнул по его уху, затем нежно прикусил мочку, а затем ее рука прошлась по его бедру к промежности.

— Я все еще чувствую себя виноватым, Мышонок, - перебил он.

— Ммммм, хмммм? - ответила она, слушая вполуха, проводя ногтем по его промежности, но дразня и его, и себя, постоянно останавливаясь и начиная сначала.

— Я не хочу чувствовать себя виноватым, - уточнил он, разрушая настроение.

Она вздохнула, понимая, что с развлечениями придется подождать, пока она поработает с его головой. Она немного отстранилась от него, неохотно убирая руку с его манящей промежности. Вместо этого она взяла его руку в свои.

— Ладно, смотри. Ты когда-нибудь думал о сексе с мамой?

— Что? Нет, тьфу. Хорошо... Я немного занимался этим, когда был моложе, когда она была моложе. Не очень много. Тогда я был просто сумасшедшим подростком. Думаю, каждый парень так поступает. Думаю, я думал о сексе с каждой женщиной, которую когда-либо встречал. Но сейчас мне трудно даже представить секс с ней.

— Видишь ли, эта мысль вызывает отвращение?

— Может быть, да, ладно. Но она какая-то... старая.

— А как же Мелани? Ты фантазировал обо мне, а как же Мелани? Она и твоя сестра тоже, и она определенно привлекательна, если тебе нравятся пышногрудые женщины с пышными формами, которые постоянно говорят тебе, что делать.

Он на мгновение задумался, полностью проигнорировав оскорбление в адрес Мелани, но не слишком долго.

— Немного, - ответил он. - Может быть, немного. У нее отличная грудь...

Он искоса взглянул на Мышку, чтобы понять, обидело ли ее это или заставило ревновать. Она никак не отреагировала, поэтому он продолжил.

— Правда, не часто. Просто это не кажется... это кажется неправильным. Я думаю, она мне скорее как брат, чем как сестра. Или как другая мать. Просто между нами нет такой искры, как между мной и тобой.

— А как насчет Дженн? Она тоже молодая и привлекательная. И она всего лишь племянница.

— Дженн? Она всего лишь ребенок, - пренебрежительно перебил Майкл.

— Ей почти двадцать один. Она уже взрослая, - возразила Мышка. - И я знаю, что она не девственница. Мы, девочки, разговариваем.

— Нет, - быстро сказал он, прежде чем услышал больше, чем хотел. - Она очень милая, и мне нравится на нее смотреть, но она моя племянница. И она дочь Мелани. Мел тоже было бы больно.

— Видишь? Ты не такой уж ненормальный, и ты не какой-нибудь помешанный на инцесте подросток. Больше нет. Ты хочешь меня, свою "милую" младшую сестренку, но не всю свою семью. Только я, потому что, признаюсь, я горячая штучка, и я свожу тебя с ума. Я заставляю чувствовать, что ты вот-вот взорвешься. И иногда я действительно заставляю тебя взрываться. По-разному. И совсем скоро я взорву тебя, как ядерную боеголовку, - заключила она, дьявольски улыбаясь ему.

На его лице появилась кривая улыбка. Он молча признал свое поражение, потянув их за руки, и Мышку, к себе. Она послушно и нетерпеливо скользнула на свое место рядом с ним. Ее руки снова быстро нашли его бедро. Он, казалось, чувствовал себя не совсем комфортно, но его испуг понемногу проходил.

— Еще кое-что.

— Да. Да? Что? - выпалила она с мелодраматически-комическим раздражением.

— А как же ты и папа?

— Я и папа? - В ее ответе прозвучал легкий намек на удивление. Он застал ее врасплох.

— Ты и папа. Ты когда-нибудь думала о том, чтобы трахнуться со своим отцом?

Мышка некоторое время сидела очень тихо, мучительно подбирая ответ, как будто сама задавалась вопросом, каков же был настоящий ответ или, возможно, с чем Майкл смог бы справиться.

— И да, и нет, - неуверенно начала она. - Я имею в виду, что у меня были с ним по-настоящему порочные, восхитительные фантазии.

Она снова посмотрела на Майкла, немного пристыженная. Затем улыбнулась, пытаясь сменить тему разговора.

— Иногда с ним и с тобой. Мысль о том, чтобы справиться с двумя такими гигантами, как вы, действительно захватывает, а заминка с инцестом делает это таким приятным.

Он не клюнул на приманку. Она замолчала, собираясь с мыслями, и он ждал, что она продолжит, чтобы дать ему более серьезный ответ.

— Но нет, я бы не позволила ему. Я бы не стала пытаться. В глубине души я действительно не хочу этого. Нет.

— До того, как ты сказала, что никогда не будешь пытаться со мной.

— Это другое дело. С тобой я сдерживалась, но все равно флиртовала и поддразнивала. Я хотела этого больше всего на свете. У меня просто не хватило смелости. Я всегда надеялась, что мы с тобой сломаемся - и, кстати, ты сломался, - но это было то, чего я действительно хотела, хотя я и провела черту и не переступала ее, или пыталась не переступать.

— С папой, ну, это слишком порочно, даже для меня. Отец должен быть кем-то другим. Чем-то большим, и это не та связь, которую я хочу разрушить. Мне нравится, когда все так, как есть. Мне нравится фантазировать, очень редко, но это все, - непреклонно закончила она.

— В любом случае, - добавила она, - папа такой придурок, что трудно прийти от этого в восторг. Соблазнить его было бы захватывающе, но я сомневаюсь, что секс был бы очень хорошим.

Они оба немного посмеялись, но совсем немного. Она уже скользила лицом по его груди, и вскоре оно медленно и соблазнительно терлось о его расширяющиеся брюки. До его ушей донеслось приглушенное - Поспеши домой, старший брат. Гони быстрее, - и он с готовностью нажал на педаль еще сильнее.

Десерты

Войдя в дом, они остановились в нескольких сантиметрах друг от друга перед его креслом. Она была такой крошечной рядом с ним. Ее лицо было на уровне его груди, подбородок приподнят, чтобы она могла смотреть на него. Он был похож на медведя, высокого и массивного, а она - на шалунью, миниатюрную. Контраст был поразительно эротичным. Они держали руки по швам, продолжая тему вечера - правило "смотри, но не прикасайся". Мышка соблазнительно прикусила губу, в то время как Майкл сердито посмотрел на нее взглядом старшего брата.

Мышка опустила взгляд на его ремень. Она начала расстегивать его брюки, стараясь не касаться его кожи.

— Помни о правилах, - сказала она. - Ты не можешь прикасаться к себе. Ты можешь сидеть и смотреть, и говорить все, что угодно, но ты должен оставаться в кресле, и ты не можешь прикасаться к себе. Или ко мне.

При последнем слове его брюки упали на пол. Он переступил через них, затем начал снимать рубашку. Она приподнялась на цыпочки, чтобы быстро поцеловать его в губы, прежде чем отстраниться.

Он сел, наблюдая за маленьким шоу, которое она устроила, раздеваясь. Это не было каким-то фальшивым полуэротичным стриптизом, с радостью осознал он. Каким-то образом она сделала еще более эротичным то, что просто разделась, бросив беглый взгляд в его сторону, когда развязывала галстук. Ее глаза остекленели, когда она застенчиво уставилась в пространство, расстегивая свою рубашку, его парадную рубашку, а затем позволила ей упасть на пол, обнажив изумительно пикантное красное бюстье. Она выставила свою задницу навстречу ему, одновременно опуская юбку. Оказавшись почти обнаженной, она села на диван, слегка раздвинув ноги. Она случайно мельком показала свою киску, когда снимала сапоги.

— А ты не можешь не снимать сапоги? - перебил он.

В ответ она только улыбнулась и полезла под кофейный столик, чтобы достать пару красных туфель на очень высоких каблуках, которые она спрятала там раньше. Она не сводила с него глаз, когда вошла в них, затем встала, позволяя ему впитывать ее.

И вот она появилась. Мышь. Его сексапильная младшая сестренка. Ее красное бюстье заканчивалось чуть ниже торчащих сосков, так что кончики торчали над красным атласом, как маленькие разъяренные вулканы. Низ бюстье заканчивался у ее пупка, где низ без трусиков открывал ее очаровательную попку и соблазнительную киску на всеобщее обозрение. Белые колготки все еще были на месте, поддерживаемые подвязками, в то время как высокие каблуки, естественно, призывно приподнимали ее задницу.

Она позволила ему немного полюбоваться собой, стоя сначала в полный рост, а затем немного отвернувшись в сторону, демонстрируя ему изгиб своей задницы и силуэт одной мучительно красивой груди. Она закончила предварительное шоу, повернувшись к нему задом. Держа ноги прямо, она наклонилась, чтобы поднять свою сброшенную одежду, наверняка зная, что вид ее открывающихся дырочек сведет его с ума. Приняв эту позу, она подняла юбку, а затем и всю одежду по очереди, отбросив их в сторону.

Его рубашку она взяла последней, но оставила себе. Она встала и, улыбнувшись ему через плечо, просунула руки в рукава. Она не натянула ее до конца, а вместо этого оставила расстегнутой, эротично свисающей с ее восхитительно обнаженных плеч. Однако подтекст был очевиден. Он собирался трахнуть ее в этой рубашке, как она и обещала.

Наконец, собравшись с духом, она опустилась обратно на диван и села, положив одну согнутую ногу на кофейный столик, а другую положив на спинку дивана. Ее лобковые волосы манили его к себе между широко раздвинутых ног.

Она некоторое время смотрела на него, все еще выглядя застенчивой и невинной. Затем она посмотрела на свое тело. Они оба внимательно наблюдали, как ее палец обводит контуры сосков, по одному за раз, двигаясь по спирали к центру сначала одного, затем другого. Она провела пальцем по своему животу, приближаясь к сладко-соблазнительной букве "v" между бедрами, прежде чем двинуться в обход вдоль приподнятой ноги.

Мышка закрыла глаза.

— Мой брат трахнул меня прошлой ночью, - прошептала она, в то время как ее палец начал прокладывать обратный путь вдоль ее ноги. Ее пальцы слегка коснулись, затем медленно прошлись по волосам на лобке. - Я могла бы остановить его, но я этого не сделала. Я позволила ему трахнуть меня. - Ее глаза все еще были закрыты. Ее голос был то хриплым, то по-девичьи писклявым. - Я позволила ему жестко трахнуть меня, - продолжила она, когда один палец проник в нее.

— Он не мог остановиться, - добавил Майкл своим естественным глубоким мужским баритоном.

Она улыбнулась при звуке его голоса. Майкл почувствовал трепет при виде ее улыбки.

— Он не остановился бы, - поправила она. - Он поднял свою младшую сестру и посадил ее на свой прекрасный член. - Теперь ее палец двигался внутрь и наружу. - Это было так жестко. Это было так приятно. Я могла бы остановить его, но я не сделала этого. Я не хотела. - Мышка засунула в себя два пальца, затем три, в то время как другой рукой начала ритмично тереть клитор над своей влажной, зияющей киской.

— Ты раздвинула ноги для него, - добавил Майкл. - Ты с готовностью раздвинула ноги для своего брата.

— Я так и сделала, - согласилась она. - Я так и сделала. Я раздвинула свою горячую киску для своего старшего брата.

Теперь ее пальцы двигались быстро, почти яростно. Обе руки были погружены в ее киску, а бедра мягко двигались вверх и вниз, помогая им.

— Я была маленькой шлюшкой. Я хотела быть его маленькой шлюшкой, и я была ею.

— Ты чувствовала себя виноватой? – спросил он.

— Да, да, я была плохой. Мне было стыдно. Я была отвратительной, и я знала, что я отвратительная, и он знал, что я отвратительная, но я не могла остановиться. Член моего брата был во мне, глубоко-глубоко внутри меня, и если бы кто-нибудь узнал, что я умру, но я бы не отпустил его, я бы не выпустила его, я хотела, чтобы он был глубже, и я хотела, чтобы он остался там навсегда. - Ее последние слова закончились смесью стона и визга, с последним долгим визгом, который продолжался непрерывно после того, как слова затихли, пока она извивалась перед ним.

Она открыла глаза и посмотрела на него. Уже не застенчивые и невинные, а полные греховного жара, страсти и самозабвения. Слова замерли на полуслове. Она явно пыталась сказать что-то еще, но слова не шли с языка.

Он никогда…никогда не был так возбужден. Никто не прикасался к нему, но его член дергался так, словно жил своей собственной жизнью, как будто его сестра была кукловодом, дергающим за ниточки, заставляя его танцевать, когда она двигалась вместе с ним. Он знал, что должно было произойти. Он знал, что, как бы он ни старался, он не сможет это контролировать.

Майкл вскочил со стула одним мощным движением рук. Он оказался рядом с сестрой одним широким шагом задолго до того, как она успела среагировать. Он видел, что она изо всех сил пытается приказать ему сесть, что он нарушает правила, но она не могла собраться с духом, чтобы произнести хоть слово.

Она потерялась в бурлящем море собственных пальцев, киски и эмоций. Она посмотрела на него снизу-вверх, когда он возвышался над ней. Его член торчал прямо между ними. Ее взгляд метался туда-сюда, постоянно переводя взгляд с его члена на лицо и обратно.

Ее губы сложились в сладкую, драгоценную, манящую букву "о".

Майкл посмотрел на ее ангельское и в то же время дьявольское личико, на страстное выражение ее лица, на маленькие, красные, слегка приоткрытые губы. Он посмотрел на маленькую капельку пота, выступившую у нее на лбу от безумных усилий. Она все еще пыталась подобрать слова, чтобы продолжить свой эротический монолог. - Б... б... б... о, б... - это все, что она могла выдавить, извиваясь, выгибая спину, выставляя свои соски прямо к нему, прямо к его члену, который был так близко над ней.

Майкл, наконец, потерял контроль. Без прикосновений, вообще без какого-либо контакта, его член дернулся и увеличился, еще больше затвердел и выгнулся дугой, отражая то, как она выгибала спину навстречу ему. Из него вырвалась струйка спермы, разбрызгиваясь тонкой струйкой капель от верха ее бюстье до лба. Одна маленькая капля аккуратно упала на край ее соска, а еще несколько капель покрупнее попали на шею и подбородок. Самая крупная - на нос.

Ее глаза широко раскрылись от шока того, что произошло. Прежде чем она успела отреагировать, или вскрикнуть, или улыбнуться, его член снова дернулся. Еще одна горячая струя пролилась по ней, на этот раз между ее прелестной ложбинкой, вверх по шее и прямо по верхней губе. Ее язык тут же инстинктивно высунулся наружу, чтобы попробовать его на вкус, когда его член еще раз мягко дернулся, оставляя еще одну лужицу поменьше на ее груди.

Майкл поставил одно колено на диван, опускаясь еще ниже, приближая свой член к ее лицу. Мышка быстро отреагировала. Она потянулась ртом и языком, чтобы жадно слизать сперму с его кончика. К ее удовольствию, когда она это сделала, он в последний раз сильно дернулся, выпустив несколько последних капель прямо в ее ждущий, жаждущий рот.

Улыбка, появившаяся на ее лице, заполнила все сознание Майкла. Это было все, что он мог видеть или ощущать каким-либо образом. Она громко рассмеялась, и он улыбнулся вместе с ней, а затем ее смех стих, когда она снова обхватила его член мягкими, обжигающими губами.

Не выпуская его, и все еще держа его член у себя во рту, она посмотрела на него милыми глазами маленькой девочки. На ее лице блестела сперма. Его младшая сестра. Она позволила улыбке снова появиться на его члене, уголки ее зубов слегка щекотали его кожу, а глаза сияли от восторга.

— Прости, Мышонок, - без особого энтузиазма извинился он. - Наверное, я облажался.

— Ты жалкий придурок, - поддразнила она, на мгновение отпустив его, а затем полностью проглотив тремя быстрыми толчками, прежде чем позволить ему выпасть. - Ты жалкий неудачник. - Ее руки обхватили его, чтобы нежно погладить по заднице, ощутив упругие, мощные мышцы его ягодиц, а затем она крепко сжала его, чтобы снова втянуть в рот.

Теперь настала его очередь взять себя в руки. На самом деле он не был зол, но внутренняя реакция на оскорбление вновь пробудила в нем эмоции. Он протянул руку, крепко схватил ее за прядь волос и рывком поднял. Она закричала от боли, выкрикивая его имя, вынужденная приподняться под его контролем. Как только она оказалась достаточно высоко, он подхватил ее под мышки, встал и легко оторвал ее от пола, держа над своим напряженным членом, точно так же, как в ту первую порочную ночь.

Она посмотрела ему в глаза со свирепостью, вызванной его грубым обращением и болью.

Он снова увидел лицо своей милой младшей сестры. На этот раз на нем были написаны гнев и возмущение, которые были ему так хорошо знакомы. И на этот раз ее естественный вид невинной маленькой девочки был предан блеску его спермы, отражавшемуся от ее носа и подбородка.

— Помнишь это, сестренка? Помнишь, как ты это делала?

Она посмотрела на него, переводя взгляд с одного на другое.

— Да, - сердито огрызнулась она в ответ.

— Опять? – спросил он.

— Да, - быстро ответила она.

А потом он сделал это снова. Он опустил ее влажную, горячую от инцеста щель на свой все еще твердый член. Их сперма смешалась, когда она притянула его ближе. Ее губы и язык ласкали его ухо, а руки скользили по его лысой голове. Она неудержимо застонала прямо ему в ухо.

— Попроси меня прижать тебя, - приказал он.

— Прижми меня, - выдохнула она.

— Еще раз.

— Прижми меня. Прижми свою младшую сестру.

— Еще раз.

— Прижми меня. Прижми меня. Пожалуйста, - заикаясь, произнесла она.

С этой последней мольбой он снова опустил ее на диван. На этот раз он не потрудился приподняться, чтобы защитить ее. Он прижал ее к своей груди. Ей пришлось повернуть голову набок, чтобы дышать. Он чувствовал, как его волосатая, потная грудь вдавливает ее голову и торс в подушки, хотя и не так глубоко, как толчки его бедер вдавливали ее.

С каждым толчком он сначала чувствовал, как входит в нее, а затем почувствовал, как ее попка вдавливается в подушки. Наконец подушки больше не поддавались. Ее попка больше не могла отступать, и его член внезапно вошел в нее глубже, тверже и полностью. Снова, и снова, и снова он проделывал это, в то время как Мышка погружалась в мир дикого, любовного, кровосмесительного насилия. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она впилась ногтями ему в спину. Ее ноги сжимались и разжимались, крепко обхватывая его тело. Ее рот буквально впивался в его грудь, его пот и волосы прижимались к ее языку.

Майкл не собирался кончать снова, он знал это. Это все было ради нее. Они так много трахались за последние 48 часов - неужели прошло всего два дня? - он задавался вопросом, кончит ли он когда-нибудь снова. Он был поражен, что так часто становился твердым и оставался таким. Он знал, что ни одна другая женщина не смогла бы так с ним поступить. Только его прекрасная младшая сестра. Только его Мышка.

— Моя маленькая мышка, - прорычал он ей.

В ответ из-под него донеслось приглушенное хныканье.

— Моя прекрасная маленькая мышка.

Это привело ее в еще большее неистовство, хотя он и не думал, что такое возможно.

— Да, Майкл, скажи это еще раз. - Слова были почти неслышны. Они были произнесены прямо ему в грудь прерывающимся, дрожащим голосом.

— Моя милая маленькая мышка, - проурчал он, а затем глубоко вошел в нее, получив в награду удовлетворенный стон.

— Моя маленькая сексуальная мышка. - Он снова вонзился в нее, и она снова захныкала, яростно впиваясь ногтями ему в спину.

— Моя мокрая маленькая мышка. - Еще один толчок. Еще один стон. Она уткнулась лицом в его потную грудь, кусая его.

— Моя дорогая маленькая мышка.

— Моя горячая маленькая мышка.

— Моя маленькая мышка, склонная к кровосмесительству.

Он беспокоился, что причиняет ей боль, и что их страсть довела их обоих до безумия. Он приподнялся, чтобы дать ей возможность дышать. Казалось, ее это не волновало. Она просто использовала дополнительное пространство, чтобы извиваться из стороны в сторону, в диком неистовстве встряхивая головой и волосами.

— Ты прекрасна, - произнес он неожиданно и неуместно нежно, по сравнению с его предыдущими жестокими ударами и ее все еще дикими конвульсиями.

Мышка приоткрыла глаза, не в силах полностью сосредоточиться, все еще теряясь в ощущениях от его медленных, глубоких движений, но бессознательно принимая его инициативу, подстраивая свой ритм под его.

— Да? - пробормотала она, улыбаясь, словно в полусне.

— Да, - непреклонно ответил он. - Красивая.

Все еще широко улыбаясь, она медленно и эротично заерзала на диване, пытаясь усилить трение между своей киской и его членом и устроить ему еще одно захватывающее шоу своим телом. Наконец она замедлила шаг, а затем остановилась. Ее глаза полностью открылись, а сияющая улыбка не исчезла.

— Ты милый, - сказала она, глядя ему в лицо.

Его улыбка была простой и искренней, а не голодный оскал, и не смех. Просто обычная улыбка. Он наклонился, чтобы крепко поцеловать свою младшую сестру. Они лежали так довольно долго. Его член все еще был внутри нее, а их пот и его сперма стекали по их животам и грудям. Его собственная сперма на ее лице терлась о его, а их губы и языки сливались, метались и извивались в длительном миниатюрном воспроизведении их кровосмесительных занятий любовью.

*********************************

Некоторое время они оба лежали в объятиях друг друга, погруженные в свои мысли, эмоции и утешение. Конечно, она первая испортила настроение.

— Нам так повезло, что Мелани не "заскочила" на этот раз, - поддразнила она.

Это привлекло его внимание, поскольку он понял, что она все еще может это сделать. Было еще рано. Материнская ищейка вполне могла "заскочить". Он не знал почему, но у него было подозрение, что у Мелани есть подозрения, а Мелани была достаточно любопытна, чтобы следовать своим предчувствиям, совершенно не представляя, куда они могут ее привести и действительно ли это то место, куда она хотела бы пойти. Старшая сестра понятия не имела, насколько сильно ей не хотелось бывать в этом месте.

Майкл встал, стараясь не выдать паники и спешки. Мышка посмеялся над ним, так что он почувствовал себя глупо, но он был на ногах, и настроение было испорчено.

— Да ладно, я совершенно измотан. Ты как женщина-вампир, высасывающая из меня жизнь. Давай ляжем в постель.

Он протянул руку, и она взяла ее и позволила ему повести себя вверх по лестнице.

Оказавшись там, они разошлись, чтобы заняться своими обычными делами перед сном. Он выполнял свои, измученный, заставляя себя с трудом справляться с каждым заданием. Тем временем она носилась по всему этажу, несколько раз заходила в свою комнату и ванную и выходила из них, пела, выкрикивала комментарии в коридоре, ведя себя так, словно это была подростковая вечеринка с ночевкой.

Когда он был готов, он подошел к двери своей комнаты, одетый в простые пижамные штаны без верха, чтобы подождать ее. Он нетерпеливо слушал, как она чистит зубы, включает воду и возится неизвестно с чем.

Он был потрясен, когда она вышла, одетая в слишком большую, мешковатую фланелевую пижаму. Она еще раз лучезарно улыбнулась ему и послала воздушный поцелуй на ночь, а затем, оставив его ошеломленным, развернулась и исчезла в комнате для гостей. Она закрыла за собой дверь.

Прошло некоторое время, прежде чем он сдался, выключил свет и забрался в постель.

Ей не потребовалось много времени, чтобы прийти. После всего она переоделась в простую зеленую атласную комбинацию, которая приятно облегала ее изгибы. Он наблюдал за ней сквозь полуприкрытые веки, борясь со сном, когда она скользнула под одеяло рядом с ним, положила голову ему на грудь и провела руками по его ребрам.

— Хорошенько выспись, дорогой, - нежно прошептала она. - Я хочу, чтобы ты трахнул меня еще раз, рано утром, прежде чем мы отправимся на мой самолет. Еще один восхитительный раз.

К сожалению, он уснул прежде, чем она закончила предложение.

******************************

Было еще темно, когда он очнулся от сна и, опустив глаза, увидел, что его член, торчащий из пижамы, наполовину возбужден и выдерживает поток поцелуев и облизываний Мышки. Взгляд на часы показал, что было почти половина пятого.

— Что случилось с хорошим ночным сном? - хрипло прошептал он, словно стараясь никого не разбудить. - Жлоб, - подумал он про себя. - Глупый дурак.

Она полностью погрузила рот на его член, и он еще больше затвердел.

— Я обещала тебе минет. Я не хочу, чтобы ты жаловался на то, что тебя обманули.

— Я тоже к тебе не приставал, - отметил он. - Или почти не приставал.

— Да, - сказала она, резко останавливаясь. - Что это значит? Ты что, ханжа?

— О, да, я трахну свою сестру, но не буду лизать киску. Правильно.

— И что? Какое у тебя оправдание?

— Ты никогда не давала мне шанса. В любом случае... У меня это слишком хорошо получается.

— Да? - Спросила Мышка, приподнимаясь, заинтригованная.

— Да.

— Как насчет прямо сейчас? - предложила она, задрав ноги к его голове, а затем эротично провела большим пальцем ноги по его лбу.

— Нет, - ответил он.

— Что? Почему - нет? - спросила она.

Он не ответил ей. Вместо этого он бросился на нее, прижал к себе и медленно вошел в нее. Внезапная жестокость этого движения застала ее врасплох, но она приняла его легко и с удовольствием.

Затем они трахнулись, но тихо, страстно и нежно. Больше никаких грязных разговоров, поддразниваний или притворства. Оба инстинктивно почувствовали, что каждому из них нужно, чтобы это последнее слияние было проще, естественнее, нежнее. Они целовались, двигались, касались друг друга, дышали и задыхались. Это не было тихим. Они не могли быть тихими, но это было нежно и хорошо. Хороший последний трах перед невероятными выходными.

Прощание

Мышка была раздражающе молчалива в то утро, и почти не произносила ни слова, а то, что говорила, произносила только тихим шепотом. Она часто смотрела на него и прикасалась к нему, когда могла, но ее молчание сводило его с ума. Он пытался разговорить ее, задавая вопросы. В ответ он услышал только отрывистый шепот, и ничего больше.

Когда она собрала вещи, он отнес их в машину, а она спокойно наблюдала за ним, стоя в дверях. Когда все было уложено в багажник, он остался ждать возле машины. Она не выказала ни малейшего желания присоединиться к нему. В конце концов он поднялся по ступенькам навстречу ей.

— Идешь? - мягко спросил он, останавливаясь в нескольких шагах от порога.

Она посмотрела вниз, потом снова на его дом, потом снова на него. - Да, - коротко ответила она, выходя и закрывая за собой дверь. Она закрылась с отчетливым громким щелчком, который, казалось, был единственным звуком на земле в тот момент.

Он обошел вокруг, чтобы открыть для нее дверцу машины. Она слабо улыбнулась ему, а затем забралась внутрь. Он закрыл за ней дверцу.

Он обеспокоенно посмотрел на нее, прежде чем завести машину и дать задний ход. Он продолжал смотреть в ее сторону, пока не убедился, что она по-прежнему не собирается заговаривать. Она смотрела в противоположную сторону, мрачно уставившись в окно машины, наблюдая за тем, что проносится мимо.

Прошло десять минут, прежде чем она вздохнула, подвинулась и прижалась к нему. Он протянул ей руку, на которую она уставилась и взяла ее, проводя ногтем одинокого пальца по его костяшкам взад-вперед, потом влево, потом вправо, потом снова влево, потом вверх по руке и снова вниз, и снова взад-вперед по костяшкам пальцев.

Напряжение сводило его с ума, но он не знал, как его разрядить.

— Перестань хандрить. Ты делаешь это неправильно, - попытался пошутить он.

Ответа не последовало.

— Ну же, Мышонок. Давай не будем сейчас меняться ролями. У меня депрессия. Ты жизнерадостная. Помнишь?

Она беспокойно поерзала, а затем снова прижалась к его плечу.

— У нас есть склад в Чикаго, - сказал он, - в западном пригороде. В последнее время там много чего портят. Мне действительно нужно съездить и посмотреть своими глазами.

Он почувствовал, как при этих словах она подняла голову с его плеча и посмотрела на него. При этих словах она медленно ожила, отодвинулась и села прямо.

— Но, не думай, что сможешь остаться со мной! Моя квартира слишком маленькая, и в ней всего одна спальня. Ты явно не поместишься на моем диване. Люди догадаются, где ты спишь. Они будут болтать.

— Ты, должно быть, шутишь, Мышонок.

Она хихикнула, глядя на него. - Совсем чуть-чуть. Но стены там очень тонкие. Я слышу каждый чей-то шепот, и я знаю, что они могут слышать меня ночью, - сказала она, мило и заговорщицки подмигнув. - Они точно будут знать, что происходит. Нас отправят в тюрьму. И даже если бы у них не хватило смелости, я бы не стала говорить непристойности. Они наверняка услышали бы каждое восхитительное, занимательное слово. Это значит, что никаких "трахни меня, брат", или "прижми свою младшую сестру", или, что мне больше всего нравится, "прижми свою младшую сестру-шлюху, занимающуюся кровосмесительством, к кровати". Ничего, - закончила она, возбудившись настолько, что положила руку ему на бедро.

— Ладно, компания все равно заплатит. Я сниму комнату. Комнату с толстыми стенами. Но я не думаю, что это может быть в городе. Может быть. Я посмотрю.

— Я бы предпочла поехать и повидаться с тобой там, - согласилась Мышка. - Подальше от моего дома. Тогда я смогу издавать любые непристойные звуки, какие захочу, - заявила она, вызывающе ухмыляясь.

Они еще некоторое время ехали молча, но это было более комфортное молчание.

— Должно быть, приятно быть вице-президентом, - прокомментировала Мышка. - Ты просто находка. Не могу поверить, что твоя стерва жена позволила тебе сбежать.

— Да, вот это находка. Большой, толстый, лысеющий мужчина за 40, который борется с кризисом среднего возраста, трахая свою младшую сестру. Вот это находка.

— По-моему, он идеальный мужчина, - прощебетала она, наклоняясь, чтобы взять его за руку и снова опереться на плечо. - Рада, что могу помочь, - добавила она и нежно поцеловала его в щеку. Она просунула руку ему под рубашку, чтобы поиграть с волосками на груди.

— В связи с этим предполагаемым кризисом среднего возраста, не мог бы ты купить новую машину, с откидным верхом? - с надеждой предложила она. - Я бы хотела что-нибудь более стильное, чтобы ездить на ней, когда приеду в гости снова.

— Золотоискательница! - крикнул он.

— Эй, я шлюха, помнишь? Шлюхе нужно платить за ее время.

— Шлюхам, занимающимся кровосмесительством, - нет. Они занимаются этим, потому что им это нравится.

— Откуда тебе знать? Сколько у тебя было других шлюх, занимающихся кровосмесительством? Я пришлю тебе счет, как только вернусь домой. И еще я хочу получить хорошие чаевые.

— Чаевые ты уже получила. И даже больше.

Его осенило, что их грязное подшучивание, вероятно, шокировало бы и наскучило любому слушателю. Все это было так по-детски. Но ему это понравилось. Понравилось.

Ее рука снова двинулась вниз, к его промежности. Она спохватилась и отдернула руку, понимая, что кончить ей не удастся. Майкл был благодарен, потому что не думал, что эрекция восстановится у него по крайней мере в течение месяца.

— А еще есть секс по телефону, - добавил он ни с того ни с сего.

— Звучит забавно, но старомодно. Давай использовать веб-камеры для видео секса в Интернете.

— Хмммм.

— Я даже могу записать это и посмотреть позже. Показать это моим друзьям, - поддразнила она, по крайней мере, он на это надеялся.

Он взглянул на нее, чтобы убедиться, что она говорит серьезно. Он все еще не был уверен.

— То, что я действительно хочу сделать... Я собираюсь немного подождать. Ну, знаешь, разумный период траура, - сказала она, накручивая прядь волос у него на груди на палец, а затем потянув так, что стало больно.

— Тогда я собираюсь встретиться с парнем по имени Майкл, - уточнила она, - и привести его домой. Я позвоню тебе перед началом, оставлю телефон включенным и позволю ему трахнуть меня. Я дам тебе послушать и буду все время кричать "Майкл, о, Майкл, о да, Майкл".

— Я думал, ты говорила, что стены у тебя тонкие. - Он почувствовал внезапную, болезненную волну ревности, представив себе Мышку с другим мужчиной, даже если это была всего лишь его фантазия, по крайней мере, он на это надеялся.

— Я не монахиня! - воскликнула Мышка. - Если их не устраивает секс на одну ночь, они могут переехать. Ты думаешь, я шучу. Просто подожди.

— Мышка, я, конечно, знаю, что ты не монахиня.

**************************************

Остаток пути они молчали, но настроение у нее улучшилось. Они довольно легко ориентировались в аэропорту и в конце концов добрались до ее выхода на посадку.

Это было оно. Они стояли лицом к лицу. Мышка выводила пальчиком восьмерки на его рубашке, а потом с улыбкой посмотрела на него снизу-вверх. Ему пришло в голову, что их родители или Мелани могли запросто прийти проводить ее, поэтому всеобщее восхищение заставило его заметно занервничать.

— Не жалеешь? - спросила она, и легкая неуверенность в ее улыбке выдала намек на неуверенность.

— Ни о чем не жалею, - твердо ответил он, полностью отдавая себе в этом отчет. - Честно. Ни о чем.

Он был вознагражден ее сияющей улыбкой. Он купался в ней.

Мышка быстро огляделась по сторонам, а затем осмелилась прилюдно поцеловать брата долгим, может быть, даже сестринским поцелуем. Оторвавшись от него, она посмотрела на него и чуть не рассмеялась, настолько испуганным он выглядел. Увидев его таким, она потеряла всякую сдержанность. Она потянулась, чтобы снова поцеловать его. На этот раз она быстро просунула язык ему в рот, прежде чем отстраниться, и все это до того, как он успел запаниковать окончательно.

— Придурок, - сказала она, нахмурившись.

— Шлюха, - с чувством возразил он.

Мгновение они сердито смотрели друг на друга. Никто не знал, кто из них расплылся в улыбке первым.

Она схватила его за руки, вложив листок бумаги в его ладонь. Она прижала кончики двух пальцев сначала к своим губам, затем к его, удерживая их там, и попятилась. Внезапно она отдернула их, повернулась и направилась к выходу.

Мышка протянула служащему свой посадочный талон. Она оглянулась на Майкла, сияя улыбкой, затем помахала ему рукой, юркнула в ворота и скрылась из виду.

Майкл развернул листок, который держал в руке. Это была карикатурная картинка, изображавшая мышь, стоящую на толстой мужской руке. Мышка была в нижнем белье, на высоких каблуках, с длинными ресницами и накрашенной губной помадой. Как обычно, она добавила волосы на лобке и соски. Ее глаза были полузакрыты в экстазе, а маленький ротик раскрыт в форме буквы "о". Там было написано только одно слово.

"Писк".

Продолжение следует......

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да - пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.