(Примечание: этот рассказ является художественным произведением и предназначен только для взрослой аудитории. Персонажам этого рассказа исполнилось больше 18 лет. Автор не одобряет поведение дамочек)

(Главный герой: Анатолий - взрослый парень оператор аватара биороида в форме ребёнка. На момент действия акта сексуального характера 25 лет)

(Читать на свой страх и риск)

Нина вошла в магазин, осматривая полки, заполненные множеством масок. Она точно знала, что ищет. И вот она, маска Пиноккио. Она была резиновой, как и длинный нос, как она и хотела. Была ещё маска Буратино, но его нос был длинным и заостренным, это было не то, что искала Нина. Ей нужно было то, что привнесло бы немного больше волнения в сексуальную жизнь её сына и ее подруги Сабрины. Сабрина была проституткой, и Нина часто заставляла сына Толика лизать между ног Сабрины. Но Нина не могла не заметить, что Сабрина была немного недовольна, хотя и не говорила этого вслух. Нина понимала, что Сабрине нужно нечто большее, что-то, что удовлетворит ее желания. Ей нужен вагинальный оргазм, то есть оргазм от члена. Сама Нина была странной женщиной, которой член был не нужен.

Нина всегда была осторожна, когда дело касалось близости с мужчинами. Точнее у неё была андрофобия. Она боялась взрослых мужчин. Она никогда не позволяла мужчине войти в нее, опасаясь потенциального вреда. Однако ее сексуальные потребности все еще присутствовали, и её начало тянуть к молодым мальчикам, которые физически были неспособны причинить ей какой-либо вред.

Тем не менее, она знала, что иметь такие желания противозаконно, поэтому сдержалась, заработав ярлык девственницы. Она и сейчас ею как бы была, так как ни один член не побывал в её киске. Как же появился Толик? Однажды Нина стала суррогатной матерью посредством искусственного оплодотворения. Ей предложили значительную сумму денег, чтобы она выносила "чужого" ребёнка. Нина согласилась, но во время беременности у нее проснулись материнские инстинкты. Она больше не хотела отдавать ребенка, и с ужасом ожидала последствий отказа. К счастью для нее, отец ребенка, которого она никогда не видела, бросил его ещё до рождения. Нине сказали, что он не хочет иметь с ребенком ничего общего, и ей предложили вырастить его самой, за солидную сумму денег. Деньги выплачивались каждый месяц. Так что Нине не пришлось работать, а главное, ребёнок остался с ней.

Нина не могла поверить, как быстро взрослеет ее маленький Толик. Ему было уже пять лет, и она воспитывала его одна с самого рождения. Но она начала замечать в нём некоторые странные вещи. Во-первых, он никогда не плакал. Даже когда он упал и поцарапал колено. Как будто он был невосприимчив к боли или, по крайней мере, невероятно вынослив. Но не только это делало его странным. Иногда он говорил или делал вещи, которые казались ему не по годам.

Как в тот раз, когда она купила новую стиральную машину. Она боролась несколько часов, пытаясь понять, как с этой штукой работать. Но что бы она ни делала, у нее не получалось начать. — Нужна помощь, мам? — спросил Толик, заглядывая через ее плечо. Нина на мгновение поколебалась, а затем отошла в сторону. «Будь моим гостем», — сказала она, скрестив руки на груди. Толику даже не пришлось заглядывать в инструкцию по эксплуатации. Он просто протянул руку и начал нажимать кнопки, его пальцы двигались с удивительной уверенностью. Мгновение спустя стиральная машина ожила, жужжа и вращаясь, приступила к стирке Нининой одежды. Нина была в шоке. Инструкцию он не мог заранее прочитать. Он вообще не умел читать. И это не в первый раз. Недавно она обалдела от того, как её сын играл в ноутбуке спустя день, как она его купила. Он будто знал куда нажимать, хотя и не умел читать. "Как ты это делаешь?" — спросила она, изумленно глядя на сына. Толик пожал плечами. «Я-я видел по телевизору», сказал он. «Я просто знал, что делать, потому что видел там». Прозвучало, как отмазка, но другого объяснения Нина не могла найти. Но не только его интеллект беспокоил Нину. Он иногда смотрел на нее, со странной напряженностью в глазах. Как будто он что-то от неё скрывал.

Нина не могла поверить, насколько полезным стал ее сын по дому. В свои пять лет он, казалось, взял на себя роль мужа, выполняя домашние дела с аккуратность и заботой, с которой не могла сравниться даже сама Нина. Это было странно, но это было приемлемо, в отличии от чувств, которые зарождались в Нине. В ней начало пробуждаться то, что она долго подавляла. Она почувствовала влечение к Толику, которое не могла игнорировать. Она пыталась отогнать эти мысли, говоря себе, что это неправильно, что он ее сын. Её дурные пристрастия взяли верх. Хоть она и могла подавить их к другим детям, но Толик был другим. Одинокая женщина захотела, чтобы её ублажали. Ей было тридцать восемь, а она до сих пор была одна. Чем больше она боролась с этим, тем сильнее становилось влечение. Однажды ночью она больше не могла этого терпеть. Она поддалась своим желаниям и набросилась на него беззащитного в его комнате.

Так повторилось несколько раз. Нина не могла поверить в то, что делает, но ничего не могла с собой поделать. Она отказалась от попыток противостоять искушению и вместо этого решила просто наслаждаться актами сексуального характера, ожидая, пока Бог накажет её за грехи. Нельзя сказать, что Толик был не виноват. Если бы он начал сопротивляться с криками и рыдать, то она остановилась бы. Но... Толик будто робот решил перетерпеть это, особо не сопротивляясь.

Нина вышла из магазина с маской Пиноккио в руке и наткнулась на женщину с порванной юбкой, которая благодарила пятилетнего сына за ее спасение. По какой-то странной причине, она не могла не испытывать чувства благодарности к мальчику.

После их короткой встречи Нина не могла избавиться от ощущения, что ей хочется чем-то помочь этой женщине. Нина предложила женщине работу няни для ее сына Толика. Женщина со слезами на глазах с радостью согласилась, и Нина совсем забыла о маске Пиноккио.

Прошло время, и однажды, убираясь под кроватью, Нина снова наткнулась на маску. Она не могла не улыбнуться воспоминаниям о женщине и ее сыне, но она вспомнила также, для чего она покупала эту маску. Она взяла телефон и позвонила своей подруге Сабрине, которая недавно покинула мир проституции, благодаря талантливому языку Толика. Сабрина всегда была готова к приключениям, и Нина знала, что она будет идеальным человеком, который поможет ей пережить ей новые ощущения. Она позвала Сабрину и показала ей маску. Глаза Сабрины расширились от волнения, когда она увидела длинный резиновый нос. Нина объяснила Сабрине, что нос можно использовать как страпон, и волнение Сабрины возросло.

Лицо Нины озарилось озорной ухмылкой, когда она позвала своего маленького мальчика: «Толик, иди сюда, сладкий!» Она услышала топот его шагов, когда он бежал к ней, его юношеское волнение было ощутимо. Сегодня Нина приготовила для него сюрприз.. «Вот, надень это», — сказала она, протягивая ему маску.

Глаза Толик говорили "как же достали", вызывая смех у женщин. Когда он надел ее: маска идеально ему подошла. Тем временем Сабрина лежала на кровати, растянувшись раком. Это была женщина необыкновенной красоты, с изгибами во всех нужных местах. Ее волосы водопадом ниспадали по спине. Нина подошла к Сабрине, ее глаза остановились на сочном теле женщины. Она, хотя и не была лесбиянкой, не могла устоять перед желанием прикоснуться к ней, почувствовать мягкость ее кожи под пальцами. Нина провела руками по спине Сабрины, чувствуя, как мышцы напрягаются под ее прикосновениями.

Сабрина тихо застонала, ее тело откликнулось на прикосновение Нины. Она оглянулась через плечо и встретилась глазами с Ниной. «Я хочу твоего мальчика, отдай мне его», — прошептала она стонущим от желания голосом. Нина ухмыльнулась, ее глаза блестели от вожделения. Она схватила Толика за волосы, притягивая его ближе к себе. «У меня есть для тебя подарок, мой дорогой», — сказала она низким и знойным голосом. Она подтолкнула голову Толика к киске Сабрины, нос маски Пиноккио прижался к ее складкам. «Трахни ее своим носом, сладкий», — скомандовала Нина, ее голос был полон желания. Глаза Толика расширились от удивления, но он сделал, как ему сказали. Он начал двигать головой вперед и назад, нос маски скользил внутрь и наружу киски Сабрины. «О, черт возьми, да!» Сабрина вскрикнула, ее тело задрожало от удовольствия. Нина потянулась вперёд, схватив мальчика за голову, толкая его тазом глубже в киску Сабрины. Нина наблюдала, как ее сынишка снизу трахал Сабрину носом Пиноккио. Она видела в зеркале удовольствие, написанное на лице Сабрины, и это возбудило ее еще больше.

«Сильнее, Нина, сильнее!» Сабрина застонала, ее тело извивалось от удовольствия. Нина видела, как на маске блестела влага, свидетельствующая о возбуждении Сабрины. Она сделала, как ей сказали, трахая Сабрину сильнее и быстрее. Толик чувствовал, как вагинальные мышцы Сабрины сжимаются вокруг носа маски, втягивая его глубже в нее. «Да, да, да!» Сабрина вскрикнула, ее тело дрожало от удовольствия. Она потянулась вниз, схватившись за простыни, ее костяшки пальцев побелели от силы хватки.

Нина смотрела, как кончает Сабрина, ее тело дрожало от удовольствия. Она видела удовлетворение, написанное на ее лице, и это возбудило её еще больше. «Это было потрясающе», — сказала Сабрина, ее голос был полон удовлетворения. Она посмотрела на Нину, ее глаза светились вожделением. "Я хочу ещё." Нина ухмыльнулась, ее глаза блестели от желания. «Я знаю», — сказала она низким и знойным голосом.

Нина сидела в углу тускло освещенной комнаты, ее сердце колотилось от волнения, когда она наблюдала за развернувшейся перед ней сценой. Сабрина, бывшая шлюха, известная своей ненасытной жаждой секса, каталась на лице пятилетнего сына Толика. Маска Пиноккио на лице Толика делала сцену еще более сюрреалистичной, и Нина не могла не испытывать чувства полного удовлетворения.

Нина не хотела использовать пенис Толика. Ей нравилось, когда Толик использовал рот или лицо, чтобы доставить удовольствие ей и Сабрине. Сабрине, однако, нужно было что-то большее, чтобы чувствовать себя полностью удовлетворенной. И маска была прекрасной альтернативой.

Однако Сабрине тоже нравился язык мальчика. На этот раз маску сняли. Когда Сабрина прижалась бедрами к лицу Толика, Нина увидела удовольствие, написанное на ее лице. Она потянулась, чтобы прикоснуться к себе, тихо застонав, наблюдая, как Сабрина забирает у сына то, что хотела.

— Тебе это нравится, не так ли? Сабрина промурлыкала, глядя на Нину с лукавой улыбкой. «Язык твоего сына так приятен на моей киске». Нина кивнула, не в силах говорить. Она была слишком увлечена моментом, ее собственное удовольствие возрастало, когда она смотрела, как Сабрина оседлала лицо Толика.

«Хочешь, чтобы я кончила твоему сыну на лицо?» — спросила Сабрина, ее голос стал хриплым. Нина снова кивнула, ее дыхание стало прерывистым. Она чувствовала, как нарастает ее собственный оргазм, как удовольствие сворачивается глубоко в ее животе.

— Скажи это, — потребовала Сабрина, ее бёдра все еще двигались по лицу Толика. «Скажи, что хочешь, чтобы я кончила твоему сыну на лицо». «Я хочу, чтобы ты кончила ему на лицо», — прошептала Нина, ее голос был едва слышен. Глаза Сабрины закрылись, ее тело напряглось, когда она достигла кульминации. Нина могла видеть удовольствие, написанное на ее лице, ее рот был открыт в беззвучном крике, когда она сильно кончила. Пока Сабрина переживала последние волны оргазма, Нина не могла не испытывать чувства удовлетворения. Она всегда знала, что Сабрина сквернословна, и никогда не разочаровывалась. «Язык твоего сына потрясающий», — сказала Сабрина, наконец отдышавшись. «Я могла бы кончать ему на лицо и в рот целый день». Нина улыбнулась, испытывая чувство гордости. Она всегда знала, что Толик умеет доставлять удовольствие своим партнершам.

Нина знала, что то, что она допускала, было неправильным, но не могла заставить себя сожалеть об этом. Вдвоём легче переносить грех, чем одной. Она хотела поделиться тяжестью своих поступков. Поэтому она и вызвала шлюху, после того как не могла остановиться, вновь и вновь, использовать язык Толика. Шлюху можно было склонить ко многим вещам, если хорошо заплатить. И даже вкусить запретный плод. В лице Сабрины она нашла друга, человека, который принял ее такой, какая она есть. Она была одинока и отчаянно нуждалась в друге, который не осудил бы её за её выбор. Именно тогда она встретила Сабрину. И ради неё она была готова готова поделиться даже с собственным сыном.

И всё же это было ненормально. Нина кончила. Когда возбуждение спало, она хотела, чтобы всё это было сном. Она хотела, чтобы свершилось чудо, и очнуться в том мире, где она не была преступницей. Она хотела, чтобы Толик как по волшебству на самом деле оказался взрослым парнем. Это снимет грех с её души. Однако она просила о невозможном и сама это знала. Она прекрасно знала, что её желание из области фантастики. И парадокс в том, что переживания по этому поводу заставляли использовать ротик Толика снова, чтобы откинуть негативные чувства и расслабиться. Не нужно надеяться на чудо. Так она думала.