Поскольку был вторник и конец лета, пробок практически не было. Ночевка в палаточном лагере сильно отличалась от ночевки в дикой местности. Тащить кучу хлама по извилистой лесной тропе становится все менее весело, чем дальше заходишь. Кроме того, я сомневался, что от Саманты будет много пользы. По крайней мере, если мы будем придерживаться первоначального плана. Самым большим и тяжелым предметом, не считая каноэ, была пластиковая коробка с едой и кухонными принадлежностями, и на обратном пути она почти опустеет.

Мы отправились в путь поздним утром, после плотного завтрака. До северной части парка и выбранной мной точки было пять часов езды. Я планировал провести ночь в мотеле неподалеку, чтобы у нас был целый день, чтобы начать путешествие. Мы с Самантой изучили карту парка, и, хотя я никогда раньше не был в этом районе, мы выбрали довольно короткий маршрут, который заканчивался тупиком у небольшого озера. Долгий путь на волоке и изолированность района, вдали от основных маршрутов для каноэ, как мы надеемся, обеспечат нам уединение, к которому мы стремились.

По пути мы остановились пообедать, еще раз заглянули в пару сувенирных лавок и магазинов рукоделия. Саманта нашла длинное платье из плотного синего хлопка с нагрудником спереди и ремешком вокруг шеи. С топиком под ним это было бы идеально для нее, и я купил его для нее. Мы взяли с собой не так уж много одежды, а учитывая, что Саманта будет скованна, ее выбор был еще более ограничен. Я был уверен, что одеяла и теплая одежда будут необходимы. Дождевик, туристические ботинки — только самое необходимое, как я уже говорил. Чем меньше нам приходилось нести, тем лучше.

С последним похолоданием деревья начали окрашиваться, и холмы по пути выглядели великолепно. Это было так, как будто великан вылил на лес ведра желтой, зеленой и красной краски. Чем дальше на север мы ехали, тем ярче становились цвета — яркие золотистые и темно-красные, красивые при солнечном свете.

Около шести или около того мы добрались до города, который искали, и остановились на ночь в мотеле. Через дорогу была закусочная, где мы поужинали, затем прогулялись по сонному городку. Люди кивали нам, когда мы проходили мимо, иногда даже останавливались, чтобы поговорить с нами.

— Здесь так хорошо, - сказал мне Саманта, — Так спокойно.

Мы перешли мост и спустились к пристани, чтобы посмотреть на стоящие там лодки.

—В таких городах, как этот, люди гораздо более открыты, — сказал я. —Люди более доверчивы, даже к проезжающим незнакомцам. Здесь не совершают преступлений, как у нас, или, по крайней мере, это не обычное явление.

—Было бы здорово, если бы мы могли жить в месте, вроде этого. Может быть, маленький домик в горах или маленькая ферма.

— Мы? Хммм. — сказал я, — Большой домик был бы хорош. Здесь все намного дешевле, недвижимость и дома, то есть. Некоторые вещи стоят дороже. Хотя тут приятно.

Администрация парка находился в универсальном магазине, который был закрыт. Несколькими дверями дальше был бар, и изнутри доносились старые добрые звуки рок-н-ролла. Во вторник вечером в заведении собралась большая толпа, и группа, состоящая из местных парней, без сомнения, работников ферм со всего района, исполняла мелодии и звучала хорошо. Мы остались на три сета, поскольку толпа увеличивалась, и мы с Самантой напились еще больше, что необычно для меня, поскольку я не большой любитель выпить. Но пиво было свежим и вкусным, атмосфера в баре домашней и непринужденной, и начало нашего путешествия, казалось, требовало празднования.

Было около половины одиннадцатого, когда мы вышли из бара и, пошатываясь, поднялись на холм к нашему номеру в мотеле. Мы рухнули на кровать в приступе смеха, и я прижал Саманту к себе, обнимая и целуя ее, пока комната кружилась вокруг меня. Мы разделись и забрались под одеяло, некоторое время исследовали тела друг друга, пока я в конце концов не потерял сознание.

На следующее утро я проснулся с легким похмельем, но с нетерпением ждал начала дня. После плотного завтрака в закусочной мы в последний раз приняли горячий душ, затем мы покинули мотель, и я спустился с холма к администрации парка, чтобы зарегистрироваться. Смотритель парка некоторое время скептически разглядывал нас обоих, особенно Саманту, отмечая ее сияющую красоту и то, насколько неуместно она выглядела бы в дикой местности. Но потом он, кажется, заметил мой джип, припаркованный перед домом, с каноэ, умело привязанным к багажнику сверху, и, я думаю, он решил, что с нами, городским пижонами, все будет в порядке.

Доступ в дикую местность парка контролируется количеством людей в день, маршрутами, по которым вы можете пройти, и, самое главное, местом, где вы можете разбить лагерь. Вдоль маршрутов вдоль озер и рек есть множество расчищенных мест, где байдарочники могут разбить лагерь, а также предусмотрены примитивные туалеты. Существуют правила относительно того, что можно приносить в парк, например, никаких банок или бутылок, только многоразовые пластиковые контейнеры, пакеты и посылки. Весь мусор, который нельзя было сжечь, нужно было вывезти. Чтобы показать рейнджеру, что я знаю, что делаю, я достал свою карту парка со всей информацией, напечатанной на обороте, и показал ему наш запланированный маршрут. У меня также была ксерокопия той части, которая мне понадобится, ее легче носить с собой, чем большую карту всего парка.

—Не так много людей ходят к этому озеру, — сказал он, когда я указал место нашего назначения. —Это печально, это одно из самых красивых мест.

—Я планировал остаться там на четыре, может быть, шесть дней. —сказал я ему. —Пока держится погода.

—На этом острове, — указал он, — Есть два места. Выберите ист-энд, он немного каменистый, но приятный и солнечный.

Я сказал, что хотел бы заплатить за восемь ночей, но мы, возможно, останемся еще на пару дней, если не будет слишком холодно или дождливо.

—Конечно, заплатите за восемь сейчас, а если останетесь еще на несколько дней, не беспокойтесь об этом. Просто зайдите, когда будете уезжать, чтобы мы знали, что с вами все в порядке. Сейчас во внутренних районах немного людей. В прошлые выходные была группа из шести человек, направлявшаяся на юг, к шоссе. Вчера здесь никого не было. Вам двоим в парке должно быть хорошо и спокойно.

Плата за кемпинг была небольшой, чуть больше, чем я заплатил за одну ночь в мотеле. Я взглянул на карту на стене в офисе, более новую версию, чем та, что была у меня, но реки и озера не изменились. Длинный путь был все таким же длинным, почти 2, 5 километра в длину. Смотритель парка пожелал нам удачи, когда мы уезжали, и я выехал из города по гравийной подъездной дороге к парку.

Меньше чем через час дорога закончилась на берегу большого озера. Там была парковка, на которой стояло еще несколько машин; в остальном место было пустынным. Я припарковался поближе к воде, затем мы начали разгружать машину. Мы спустили лодку на воду и положили все вещи в нее, затем я повернулся к Саманте.

На ней была фланелевая рубашка, вообще-то одна из моих, и длинная юбка. Я попросил ее надеть наряд, который мы подобрали по дороге, с эластичным топиком под ним. Я попросил ее оставить одну длинную юбку в машине, так как она привезла две.

—Готова? —спросил я ее.

Я надел цепи ей на запястья и лодыжки, плотно затянув быстросъемные звенья гаечным ключом и просунув отвертку сквозь звено, чтобы прижать ключ к нему. Я прикрепил каждое звено к последнему рифу, вдвойне убедившись, что все ровно, никоим образом не перекручено, и закрепил на нем на все время. В качестве уступки благоразумию и безопасности я спрятал ножовку внутри одного из столбов палатки, просто на всякий случай, чтобы при необходимости разрезать мягкую сталь быстросъемных соединений. Но я не собирался говорить об этом Саманте, возможно, до окончания поездки. Насколько она знала, цепи были на ней надолго.

У меня была одна коробка с «вещами, которые мы, могли бы не брать с собой». В ней был спрей от насекомых. Насекомых не было; холодная погода на прошлой неделе значительно сократила количество надоедливых насекомых. Мой маленький топор. Я бы хотел взять его, но у меня была маленькая складная пила для колки дров. Радиоприемник на батарейках. Я спросил Саманту:

—Если мы оставим радио, мы будем полностью отрезаны от остального мира. Возможно, это и хорошо, но по вечерам может стать довольно скучно.

—Оставь его, —сказала она.

Я на мгновение задумался.

—Нет, мы возьмем его. По крайней мере, мы сможем узнать, что будет с погодой.

Стульев не было, но у нас были подушки, на которые можно было встать на колени в лодке, посидеть у костра и поспать. Я оставил гаечный ключ в автомобиле, под ее сиденьем, и еще я оставил там связку ключей от замков. Вторую связку ключей, я взял с собой.

Я попросил ее сесть в лодку, а сам отогнал джип в тенистое место подальше от воды. Затем я подошел к каноэ, вытолкнул его и забрался внутрь. Мы отчалили. Свободная цепочка на запястьях Саманты была всего на 2, 5 сантиметр длиннее, чем у браслетов, которые были у нее, и это позволило ей немного лучше держать весло. Я сказал ей, чтобы она не торопилась переплывать большое озеро, потому что теперь у нас было полно времени, и я не хотел, чтобы мы слишком быстро устали.

—Нам предстоит пройти долгий путь, — сказал я. —Нам придется разбить лагерь один раз, возможно, дважды, прежде чем мы доберемся до озера.

Мы начали замечать кемпинги вдоль берега, но там не было людей. Позже на другой стороне озера мы заметили два каноэ, плывущих в том направлении, откуда мы пришли. Люди, вероятно, возвращались к своей машине, где мы припарковались. Мы покинули озеро, чтобы следовать вдоль широкой реки, а затем подошли к первому волоку, короткому, огибающему скалистую гряду порогов.

Выбравшись из лодки, мы вытерли ноги, затем надели туристические ботинки. Саманта заправила свои толстые носки под цепи, затем надела ботинки. Хотя она могла делать только короткие шаги, голенища ботинок поддерживали цепь вокруг ее лодыжек, а гладкие звенья легко скользили по хлопчатобумажным носкам, так что ходьба на самом деле не представляла для нее особой проблемы. Оставив кое-какие вещи в лодке, мы понесли ее вертикально по тропе к вершине порогов. Саманта несла заднюю часть лодки, так как со скованными спереди руками так было удобнее.

—Ты сможешь совершить еще одно путешествие? —спросил я ее, когда мы добрались до другого конца волока. —С тобой все в порядке?

—Конечно, — сказала она, — Пойдем.

Саманта, прихрамывая, спустилась с холма, а я последовал за ней, наблюдая, как ее задница дергается взад-вперед, а волосы развеваются на ходу, ее цепи весело позвякивают в тихом лесу. Мы перенесли вещи на лодку, затем я дал Саманте отдохнуть, а сам вернулся за последними вещами. Мы немного облегчили груз, съев пару персиков, прежде чем снова отправиться в путь.

Река впадала в топкое болото, и мы совершили еще один переход по тропе вдоль берега. Этот волок, хотя и был длиннее, был ровным и открытым вдоль заболоченной части, идти было довольно легко. Вернувшись в воду, мы немного поплавали, затем остановились на обед. У меня уже были приготовлены бутерброды, и мы съели их, а затем продолжили путь.

—Как дела?

Окликнул я Саманту на носу лодки, когда мы сделали перерыв и немного поплавали.

—Отлично, — сказала она. — Здесь действительно красиво.

—Ты в порядке? — снова спросил я.

—Конечно, — ответила она, — Я в порядке. Хотя немного устала, скоро ли мы остановимся?

В соответствии с темой приключений в дикой природе, я не взял с собой часов. На вид было около четырех, и я сказал ей, что мы остановимся примерно через час или около того.

Мы набрели на симпатичный маленький остров посреди озера с одним кемпингом на нем, и я объявил привал. Вытащив лодку на берег, мы осмотрели наш дом для ночлега. Разгрузив каноэ, мы установили мою маленькую двухместную палатку, затем я отправился на материк за дровами, так как на острове осталось не так много сухостоя. Мне не потребовалось много времени, чтобы вернуться, и я развел костер, пока Саманта готовила ужин. Я запек немного картошки, и мы разогрели порцию тушеной замороженной говядины. К ужину у нас был свежий хлеб и половина упаковки какого-то вина, растворимый кофе и яблочный пирог на десерт.

—Вау, — сказала Саманта, когда мы поели. — Это было вкусно!

—Сохраняй свежесть воспоминаний в своей памяти, — сказал я. — К концу путешествия мы будем питаться насекомыми и ягодами.

Мы прибрались после ужина, и я перекинул веревку через ветку дерева, чтобы поднять коробку с едой повыше, подальше от любых животных, которые могут случайно оказаться поблизости. Достаточно одному вонючему еноту покопаться в вашей еде своими дерьмовыми лапками, чтобы испортить приятное путешествие. Мы разделись и быстро умылись в прохладной озерной воде. Начинало холодать, и Саманта накинула пончо, чтобы прикрыть обнаженные руки. Я надел рубашку потолще, и мы немного посидели у костра.

Стемнело довольно быстро, и воздух тоже стал холоднее. Саманта придвинулась ближе ко мне, прижимаясь теснее. Через некоторое время я встал, чтобы подбросить еще дров в костер, и зажег свечу, поставив ее рядом с палаткой. Мы не взяли с собой мой газовый фонарь, слишком много хлопот, но большая свеча даст достаточно света, и при необходимости можно немного обогреть палатку. Я нашел фонарик и радио, затем вернулся к Саманте и прижался к ней. Просунув руку под ее пончо, я нащупал ее руки и цепочку, затем мои пальцы поднялись выше к ее грудям, обнаженным под покрывалом, соски были твердыми и немного прохладными на ощупь. Ее ноги тоже были босыми, подтянутыми под длинной юбкой, которую она носила.

—Тебе не слишком холодно? — спросил я ее.

—Нет, — ответила она. —Как ты думаешь, далеко ли мы сегодня зашли?

—Чуть меньше половины пути. Мы отправимся в долгий поход завтра до полудня, вдоль реки в конце этого озера.

—Здесь так тихо, — сказала она. — Есть еще кто-нибудь на этом озере?

—Только мы, я думаю. Я не заметил поблизости других огней.

Саманта посмотрела на меня с хитрой усмешкой.

—Значит, тебе не придется затыкать мне рот сегодня вечером.

—Нет, я полагаю, что нет, — сказал я, посмеиваясь.

У нас обоих было только по одной паре походных ботинок на каждого, потому что к середине недели я ожидал, что Саманте будет мало нужна обувь. И таскать с собой тоже меньше. Мы встали, чтобы босиком спуститься к кромке воды, и Саманта приподняла юбку, чтобы ступить в воду. Уже совсем стемнело, луна не заливала небо светом, и, посмотрев на север, мы увидели северное сияние — слабые колеблющиеся ленты света, танцующие среди звезд.

—Боже мой, — прошептала мне Саманта, —Я видела его по телевизору, но никогда по-настоящему. Это так красиво.

— Тебе нужно уехать гораздо дальше на север, — тихо сказала я, — Чтобы добиться полного эффекта. Цвета были бы намного ярче, и казалось бы, что они заполняют все небо вокруг.

Световое шоу наверху отражалось в чернильной черноте озера у наших ног. Я держал Саманту за руку, когда от холода воды у нас замерзли пальцы ног.

Позже мы вернулись к теплу костра, и я приготовил нам по чашке горячего шоколада и нашел к нему печенье. Я поднял контейнер с едой обратно на деревья, и мы некоторое время слушали радио, переключая дальние станции на чистоте AM без помех от электрических устройств на километры вокруг. Убрав все на место, мы впитали тепло от костра, прежде чем я погасил его, и мы легли спать.

Внутри палатки мы с готовностью сняли с себя одежду и забрались в холодный спальный мешок, накрыв его одеялами и застегнув молнию. Цепи Саманты были ледяными на моей коже, но мы быстро согрелись. Сначала Саманта лежала на мне сверху, пока не стало теплее, затем она скользнула вниз под одеяло, ее цепочка на запястье скользнула вниз по моей груди, пока я не почувствовал ее горячее дыхание на своем члене. Она начала нежно облизывать его вокруг головки, дразня меня некоторое время, прежде чем взять его в рот по всей длине и засунуть глубоко в горло.

Мне захотелось прикоснуться к ней, поэтому через несколько мгновений я приподнял одеяло и позвал ее повернуться. Ей было неловко ерзать внутри спального мешка, но она справилась, и я немного соскользнул вниз, когда она обхватила ногами мои уши. Теперь цепь на ее лодыжке душила меня, так что мы еще немного повозились, пока цепь не оказалась у меня под головой, ее киска не прижалась к моему рту, а мой член снова не оказался у нее в горле.

Я просунул нос в ее щель, позволив кольцам ее половых губ расположиться по обе стороны от моего носа, и провел языком взад-вперед по ее клитору. Саманта застонала от удовольствия, усиливая свои усилия проглотить меня целиком. Я втянул ее губы в свой рот и поиграл языком с ее кольцами, слыша, как металл щелкает о мои зубы, затем я просунул свой язык глубоко внутрь нее, перекатывая его в ее тепле и влажности. Вскоре я потянулся за полотенцем, чтобы вытереть ее влагу, которая стекала по моему подбородку и угрожала затопить нашу постель.

Я расстегнул молнию, чтобы Саманте было легче повернуться, и велел ей лечь на спину, подложив полотенце под задницу, чтобы впитать все вытекающие соки. Я лег на нее сверху, просунув ноги под цепь на ее лодыжках, чтобы она могла закинуть ноги мне на спину. Ее не смутило мое лицо, пропитанное соком киски, и она страстно поцеловала меня, просовывая свой язык мне в рот, в то время как я проталкивал свой пульсирующий член в ее скользкую влажную киску. Я начал врезаться в нее, пытаясь перенести на нее большую часть своего веса, так как прокладки под нашими постельными принадлежностями не обеспечивали достаточной амортизации. Саманта уперлась пятками мне в спину, и ее цепочка свисала с моей попки, щекоча меня там, когда я входил в нее.

Страстные крики Саманты были громкими, я был уверен, что они разносились далеко над водой в неподвижном ночном воздухе. Возможно, даже к другим озерам, подумал я, пытаясь отвлечься от того, чтобы кончить слишком быстро, пережидая мощный оргазм, который держал ее в своих тисках. Люди сидят вокруг своих костров, слыша звуки какого-то замученного зверя далеко в лесу. Эта мысль заставила меня улыбнуться.

Руки Саманты были на моем лице, и я зацепил ее цепочку большим пальцем, чтобы потянуть ее вниз и под ее голову, обхватив ее лицо руками. Я наклонился, чтобы поцеловать ее, когда снова начал входить в нее. Ноги Саманты соскользнули к моей заднице, ее каблуки подталкивали меня, цепи вокруг ее лодыжек врезались в меня. Свободная цепь между ее ног раскачивалась и временами ударяла по моим яйцам. Однако я испытывал только удовольствие. Ее ноги переместились немного ниже, и цепь начала ударять по моему члену при каждом движении вверх. Вот тогда-то я и сорвался. Я полностью вошел в Саманту и изверг в нее струю обжигающе горячей спермы. Ее ноги дернулись, отчего цепь качнулась и снова погладила мою промежность, и из нее вырвалась еще одна струя спермы. Ее страстный стон громко прозвучал у меня в ухе, я выпустил в нее еще пару струй спермы, затем рухнул на нее сверху, мое прерывистое дыхание было горячим и тяжелым сбоку от ее головы. Саманта подняла голову, чтобы вытащить из-под нее цепочку на запястье, затем подняла руки над моей головой, чтобы погладить мою спину, при этом ее цепочка плавно скользила по моей коже. Я немного скатился с нее, чтобы она не была раздавлена, и мы держали друг друга, пока мой член размягчался внутри нее.

Позже мы голышом вышли на улицу, чтобы пойти к озеру и немного помыться. Вода была прохладной, хотя и не невыносимой, но мы быстро вытерлись и забрались обратно во все еще теплый спальный мешок. Снова держа мою прекрасную Саманту в объятиях, я вскоре крепко заснул.

Утро принесло облачное небо, но немного потеплело, и мы вместе приготовили обильный завтрак из яичницы-глазуньи и ломтиков ветчины, которые я поджарил на костре. Мне даже удалось приготовить сносные тосты на гриле.

К тому времени, как мы закончили есть, снова выглянуло солнце. Саманта переоделась в длинную юбку и более легкое пончо, а под ним ничего не было; на мне были шорты и фланелевая рубашка. Мы свернули лагерь и отправились к воде. Переплыв на веслах озеро, мы нашли широкую реку, ведущую к длинному волоку. Одежда Саманты достаточно хорошо прикрывала ее цепи, и это тоже было хорошо, так как по пути мы миновали пару других лодок, остановившись посреди реки, чтобы поболтать несколько минут с пожилой парой. Они выглядели так, словно пробыли в парке какое-то время, поскольку на лице мужчины была двухнедельная щетина.

По дороге мы встретили еще пару человек. Саманте пришлось остановиться, когда они приблизились, чтобы цепь на ее лодыжке не гремела и не вызывала подозрений, но мы просто поставили все, что несли, на землю, сделав вид, что просто решили немного отдохнуть. Первая часть похода была частью основного маршрута, и примерно на полпути тропа разветвлялась, направляясь на юг или восток к озеру, которое мы выбрали. Ответвление было четко обозначено, куда вела основная тропа, а также то, что другой маршрут заканчивался у нашего озера. В основном, люди, идущие куда-то и путешествующие по парку, придерживались основного маршрута, не будучи заинтересованными в том, чтобы идти по тропинке, которая, казалось, никуда не вела. По крайней мере, это то, на что я рассчитывал.

Основная часть пути была хорошо проторенной и относительно легкой, но там, где она разветвлялась, она продолжалась в виде более узкой тропы, петляющей через густой лес, да еще и в гору. Сказать, что это было непросто, было бы преуменьшением. Мы начали с каноэ, неся его вертикально с веслами, спасательными жилетами и спальными мешками. На менее используемой тропе стало невозможно передвигаться с ним таким образом, и мне пришлось поднимать лодку над головой, а Саманта несла остальные вещи. Несмотря на то, что на ней были цепи, ей было легче, чем мне. Лодка то и дело застревала между деревьями или зависала на ветках, и почти всю дорогу она поднималась в гору, временами очень круто.

Наконец тропа выровнялась, затем начала спускаться по более пологому склону, и лес немного поредел. Тропинка закончилась у неутешительно маленького ручейка. Мы побросали свои пожитки, повернулись друг к другу и расхохотались.

— Что за гребаное испытание, — сказал я.

— Вряд ли оно того стоило, — сказала Саманта, глядя на грязную речушку.

— Да, ну, дальше может быть только лучше. Верно?

После короткого отдыха мы отправились обратно за новой поклажей. На другом конце мы перекусили фруктами и выпили воды, затем собрали еще кое-что, чтобы снова отправиться в путь. На лодке я попросил Саманту заняться приготовлением бутербродов с ветчиной, а сам еще раз сходил за последними вещами. К тому времени, когда мы все собрали, быстро пообедали и снова отправились в путь, было, должно быть, уже далеко за полдень. Чтобы сделать ситуацию еще более раздражающей, маленькую речку четыре раза перекрывали бобровые плотины, вынуждая нас вылезать и перетаскивать через них нагруженное каноэ.

Начинало темнеть, когда, наконец, река превратилась в длинное узкое озеро. Я выбрал первое место для лагеря, к которому мы подошли, подогнал лодку к берегу и остановился на день. Я развел костер, пока Саманта устанавливала палатку. Я нарезал немного лука и картофеля, которые Саманта поджарила на плите, пока я готовил пару толстых свиных отбивных. Мы допили вторую половину вина и принялись за вторую бутылку. Последние несколько часов мы оба были немного на взводе, но после того, как поели и немного расслабились, я начал чувствовать себя немного лучше.

— Мы не сильно продвинулись сегодня, — сказал я, — Но теперь нам осталось пройти совсем немного.

Я показал Саманте карту.

— Есть еще один путь, чтобы добраться до нашего озера, но он недолгий. Мы должны быть там где-то во второй половине дня.

При вечернем освещении мы искупались в озере, и я осмотрел запястья и лодыжки Саманты, ища признаки того, что цепи причиняют ей вред. Если не считать нескольких небольших красных отметин от их трения о кожу, с ней все было в порядке. После того, как мы привели себя в порядок, я втер немного крема для кожи под ее цепями, а затем сделал ей приятный массаж, так как она сказала, что ее плечи немного побаливают от того, что она так много гребет. Конечно, поскольку она жаловалась на то, что у нее болит, я был вынужден засунуть ей в рот кляп. Саманта носила кляп до конца вечера.

Прежде чем мы легли спать, я использовал другой замок, чтобы сцепить ее руки за спиной, затем поднес чашку к ее губам, чтобы дать ей выпить немного воды. После того, как я вытер ей лицо, мы уютно устроились в спальном мешке и наконец занялись любовью, она на боку, а я сзади. После этого я разжал ее руки, но, когда я потянулся, чтобы вынуть кляп, она покачала головой и отодвинулась от меня. Она хотела, чтобы я оставил его, Саманта прижалась ко мне, и мы быстро заснули.

Должно быть, было раннее утро, когда я проснулся, моя рука онемела от того, что на ней лежала голова Саманты, мое плечо было мокрым от ее слюны, просачивающейся сквозь кляп у нее во рту. Моя рука за ее спиной запуталась в ее мягких волосах, одна ее рука лежала у меня на груди, а ее нога — на моей. Я чувствовал ее цепи на своей коже, теплые, приятные. Моя милая маленькая рабыня.

Очень нежно я коснулся ее соска, проведя по нему пальцем, едва касаясь ее. Я наблюдал, как ее глаза распахнулись, затем она опустила взгляд, когда поняла, что ее щека в луже. Она подняла голову, и изо рта потекло еще больше слюней.

— Ууугг, ммм.

До нее, наконец, дошло, что на ней все еще кляп. Взяв полотенце, я вытер плечо и уголки ее рта. Я расстегнул молнию на спальном мешке и сел. Внезапно я был чертовски возбужден. Взяв в руку цепочку на запястье Саманты, я вытащил ее из нашего ложа. Один из замков все еще валялся на полу, и я схватил его, затем открыл палатку, и мы вышли наружу.

В палатке было тепло, а снаружи было довольно приятно. Прошлой ночью я увидел неподалеку упавшее дерево, и у меня созрел план. Подведя Саманту к нему, я уложил ее лицом вниз на толстый ствол дерева. Древесина все еще была твердой, но кора отвалилась, образовав приятную гладкую поверхность для ее мягкого животика. Просунув руку под дерево, я просунул замок через цепочку на запястье и соединил его с цепочкой на лодыжке. Я защелкнул замок и отступил назад, прежде чем она поняла, что я сделал.

— Мммффф.

— Тихо, или мне придется тебя отшлепать

— МММфф. Мммфсс!

О, какая милашка. Я немного побродил вокруг, протирая сонные глаза, мой член покачивался передо мной. Я действительно спустился к воде, чтобы посмотреть, одни ли мы, и, никого не увидев, вернулся к своей беспомощной жертве.

— МММММ! — пролепетала она.

— Разве я не говорила тебе, что произойдет, если ты не будешь вести себя тихо?

— Ммм.

Я начал шлепать ее ладонью по заднице. Когда она приобрела приятный ровный красный цвет, я немного отодвинул ее назад, прежде чем она обхватила ствол дерева, и я ввел свой член в ее горящую, влажную киску.

Почти сразу же, как я вошел в нее, она кончила долгим, воющим оргазмом, от которого она затряслась и прижалась к дереву, а я изо всех сил старался удержать ее, чтобы она не перевернула нас обоих через верхушку ствола. Наконец, я ухватился за прядь у нее за затылком и приподнял ее голову, затем начал вводить в нее свой член длинными глубокими движениями, от которых она стонала и тяжело дышала сквозь кляп. Я трахал ее еще до двух оргазмов, пока больше не смог сдерживаться и не выпустил в нее поток спермы, наполнив ее до краев.

Когда ко мне вернулись чувства, я отступил назад, высвобождаясь из ее цепкого влагалища. Я в последний раз сильно шлепнул ее по заднице, заставив ее подпрыгнуть и выпустив из нее струю липкой спермы. Затем я пошел искать ключи.

Когда я выполз из палатки, мне пришлось остановиться и просто посмотреть на нее какое-то мгновение: ее руки и ноги свисали вниз, обхватив большое бревно, голова опущена, волосы рассыпались по земле. Ее алая задница высоко поднята, сияя в ярком утреннем свете, дорожки блестящей слизи стекают по задней поверхности бедер. Просто сногсшибательно.

Перелезая через ствол дерева, я сначала расстегнул ее кляп и убрал волосы с ее лица. Она повернула ко мне голову и попыталась заговорить, но ее рот не слушался. После того, как я снял с нее цепи и помог ей осторожно сесть на бревно, она повернула голову ко мне и одарила меня самой милой улыбкой.

— Спасибо, Хозяин.

— Мне было приятно, малышка.

Воздух определенно был теплее, и никто из нас не чувствовал необходимости надевать одежду. Я воспользовался плитой, чтобы сварить кофе, и приготовил овсянку на завтрак, решив приберечь яйца и другие полезные продукты на потом. Поев, мы хорошенько помылись в озере, даже умудрились немного поплавать, прежде чем холодная вода выгнала нас обратно на солнечный берег. Наконец, мы оделись, свернули наш лагерь, сложили все в лодку и отплыли.

Мы проплыли на веслах вдоль озера и нашли следующую реку, которая текла через гористую местность. По мере того, как мы гребли, холмы вокруг нас становились все выше и выглядели более изрезанными. Высокие, голые скалистые утесы, возвышающиеся над нами по обе стороны реки в некоторых местах. Однако вода была спокойной, против нас двигалось лишь небольшое течение, и плыть было довольно легко. Когда река начала поворачивать на юг, я внимательно следил за обозначением волока, который должен был привести нас к последнему озеру.

Саманта заметила желтую табличку, прибитую к дереву в маленькой бухте, и мы свернули. На этот раз, для разнообразия, мы сначала взяли несколько рюкзаков, оставив лодку на потом. Тропа немного поднималась в гору, затем мы подошли к крутому обрыву, который вел вниз по склону холма к воде далеко внизу. Я пошел первым, готовый бросить то, что нес, и подхватить Саманту, если она случайно поскользнется или споткнется, и у нее действительно были небольшие проблемы с преодолением крутого склона, но нам удалось добраться до подножия без происшествий.

Озеро было не таким уж большим, но было окружено высокими холмами, частично окруженными скалистыми утесами, которые в нескольких местах поднимались прямо из воды. Мы слышали ровный рев, эхом отражавшийся от окружающих нас скал. Деревья, мимо которых мы проходили по тропе, были огромными, возвышающимися белыми соснами, и таких деревьев было много на холмах вокруг нас. Вся местность имела какой-то доисторический, нетронутый вид, как будто время каким-то образом обошло эту местность стороной. Под защитой холмов воздух был неподвижен и спокоен, и когда я опустил руку в воду, то обнаружил, что она на удивление теплая.

Поднимаясь обратно по тропе, я обнаружил, что лучший способ для меня — держаться за цепочку на запястье Саманты, чтобы помочь ей удержаться на ногах на более крутых участках склона. У меня на поясе была прикреплена связка ключей, и я присматривал подходящее место, чтобы спрятать их. На вершине холма я заметил симпатичное местечко. Саманта прислонилась к дереву, пока я взбирался на большой камень, затем я прошел вдоль упавшего дерева, которое наклонялось в сторону от тропы под углом. Используя кусок проволоки, я привязал кольцо с ключами к ветке повыше, чтобы их не было видно с тропинки. Я убедился, что они останутся там; Я отметил местоположение, что было под деревом на случай, если дерево упадет еще раз. Саманта наблюдала за мной.

Мы вернулись за лодкой, перетащили ее на вершину склона, затем отправились за оставшемся снаряжением. Спустить каноэ вниз по склону оказалось так сложно, как я и ожидал. Я привязал к нему длинную веревку, затем попросил Саманту подтянуться и выровнять лодку, отпуская веревку, когда я опускал ее, останавливаясь, когда веревка заканчивалась, чтобы она двигалась дальше вниз. Когда мы все спустили вниз и погрузили в каноэ, мы снова отправились в плавание.

Мы выплыли на середину озера и увидели остров, который должен был стать нашим домом. Но мы прошли мимо него из-за того, что увидели за поворотом берега. С вершины утеса низвергался довольно впечатляющий водопад, вода падала прямо вниз примерно на 30 метров, чтобы с плеском упасть в озеро внизу. Мы подвели лодку поближе к песчаному берегу рядом с водопадом, вышли и вытащили лодку на пляж. Мы оба потеряли дар речи, пораженные красотой этого места. Саманта сняла туфли, носки и юбку, чтобы зайти в воду.

— Уже почти тепло, — сказала она.

Вода была приятной, теплее, чем в озере, через которые мы проплывали раньше, и чистой, в ней было видно довольно далеко. Вероятно, вы могли бы пить ее без каких-либо проблем, но у меня были таблетки, которые нужно было добавить в воду, чтобы сделать ее безопасной для питья, и не было смысла рисковать.

Саманта вернулась к лодке, сняла топик, затем снова выбралась на берег и нырнула. Мгновение спустя я присоединился к ней, выплывая почти под водопадом, чувствуя силу воды, обрушивающейся сверху. Я нашел место, где мог встать, Саманта подошла ко мне и накинула свою цепочку мне на шею, и мы поцеловались под грохот водопада в наших ушах.

Я перешагнул через цепь на ее лодыжках, чтобы позволить ей закинуть ноги мне за спину, и она обхватила меня ногами за талию. Потираясь об меня, она быстро привела мой член в эрегированное состояние, после чего я просунул руку под ее ногу, чтобы ввести его в нее. Трахаться под водой - не самое лучшее занятие, потому что энергичные толчки могут вытолкнуть воду в женщину в том месте, куда вода не должна попадать. Однако осторожные и нежные поглаживания в сочетании с тем, что она крепко прижималась ко мне, и довольно экзотическая обстановка, в которой мы оказались, — все это подействовало на нас волшебным образом, сделав наши оргазмы невероятно интенсивными.

Саманта все еще обнимала меня, мой член все еще пронзал ее, я отнес ее на мелководье, чтобы позволить ей освободиться от меня. Затем мы некоторое время лежали на песчаном пляже, греясь на солнце, пока спускались с нашего кайфа. Немного отдохнув, мы вернулись к лодке, чтобы позаботиться о разбивке лагеря.

Остров находился достаточно далеко от водопада, чтобы шум не был слишком надоедливым. Высокие деревья заполняли один конец маленького острова, скалистый холм занимал среднюю часть, а другой конец представлял собой в основном голую скалу с несколькими низкорослыми деревьями и небольшими кустами. Наиболее очевидным местом для палатки было довольно ровное место рядом с водой, открытое дневному солнцу. Упавшее бревно служило причалом для каноэ. Кто-то нашел время соорудить стол, довольно грубый, но вполне пригодный для использования, рядом с ямой для костра. Многие колышки для палатки врезались в скалу всего на пару сантиметров, поэтому я использовал короткие куски веревки и тяжелые камни, чтобы закрепить углы палатки.

Мы накрыли палатку брезентом, натянули несколько веревок для брезента над столом, затем занялись приготовлением обеда. Никто из нас до этого не одевался после купания, мы только натерли друг друга солнцезащитным кремом, чтобы не обгореть на полуденном солнце. Мы никого не видели с тех пор, как день назад свернули с основного маршрута. Я почти не сомневался, что другие люди не побеспокоят нас во время нашего пребывания здесь. Поев супа и бутербродов с сыром на гриле, мы просто лежали на нагретых солнцем камнях.

— Та тропа, по которой мы добрались сюда, — сказал я, — Не выглядела так, будто ею кто-то пользовался какое-то время. Я не видел никаких следов.

— Такое красивое место, — сказала Саманта. — Трудно поверить, что здесь нет людей.

— Ты знаешь, через что нам пришлось пройти, чтобы добраться сюда. У меня такое чувство, что у нас будет не так много посетителей.

— Местные жители должны знать об этом месте, — сказала она.

— Бьюсь об заклад, в этой части страны есть много мест, которые так же хороши, как это. Вероятно, добраться туда тоже намного проще.

Мы практически ничего не делали, только валялись голышом на камнях, загорали, время от времени ходили купаться и обнимались, прижимая друг друга к себе, расслабляясь.

Ближе к вечеру, когда солнце село и воздух остыл, мы кое-как оделись, а затем приступили к ужину. Я попросил Саманту нарезать немного картофеля и лука, свежую зеленую фасоль, а сам отправился на каноэ материк, чтобы собрать побольше хвороста на берегу. Саманта приготовила овощи, а я поджарил на костре пару вкусных стейков, у нас были хлеб и вино, а на десерт - остаток яблочного пирога.

После ужина я повез Саманту вокруг озера, позволив ей отдохнуть на носу лодки, пока я греб. Затем, хорошенько вымывшись в воде, мы сидели у костра, разговаривая и слушая радио, пока не пришло время ложиться спать.

Первые три дня мы провели почти так же, как любая пара в походе, за исключением того факта, что большую часть времени мы были обнажены, а на запястьях и лодыжках Саманты были цепи. Я был доволен тем, как хорошо она восприняла ношение цепей, так быстро привыкла к ним и ни разу не пожаловалась на необходимость носить их постоянно. Она несколько раз рассказывала мне, как ее возбуждало разгуливать вот так, закованной в цепи, выставляя себя таким образом на всеобщее обозрение, хотя рядом не было никого, кроме меня, кто мог бы ее увидеть.

— Это для тебя, Хозяин, — говорила она, имея в виду себя, опускаясь передо мной на колени и представляясь мне. Моя собственная милая маленькая секс-рабыня, думал я про себя. Я был бессилен устоять перед ее чарами.

Там было что-то вроде тропинки, которая вела к вершине водопада. Казалось, что поход будет долгим, поэтому я упаковал ланч, и мы переправились на лодке, затем совершили восхождение через лес и по скалистым склонам холмов, все выше и выше. Несколько раз мне приходилось нести Саманту на руках, потому что она просто не могла перебираться через поваленные деревья или высокие ступени по камням со своей короткой цепочкой на лодыжке. Но мы сделали это, сидя на вершине высокого холма и поедая ланч, глядя на обширную равнину, по которой текла река, а затем срывалась со скалы в наше озеро.

Одним из самых ярких моментов поездки было ныряние с каменного выступа на склоне утеса в глубокую воду озера внизу. Нам потребовалось около получаса, чтобы пробраться вдоль склона холма к этому месту. Саманта очень хотелось это сделать, и она убедила меня попробовать это вместе с ней. Мы стояли бок о бок на выступе примерно в 10 метрах над озером, свесив пальцы ног с края.

— Сначала коснись воды ногами, — проинструктировала она меня. — Зажми нос, — она посмотрела вниз, — И тебе тоже лучше держаться за свои яйца.

— Угу, — пробормотал я.

Она сосчитала до трех, и мы оба спрыгнули, пролетев по воздуху, прежде чем врезаться в воду озера. Я опустился вниз, вода на полуметровой глубине была холодной, как лед. Затем мы выныривали, смеясь и улюлюкая, стремясь снова нырнуть.

Погода благоприятствовала, оставаясь теплой и солнечной днем, ночью было прохладнее, но не так уж неприятно. Мы нашли пару других троп поблизости, короткие прогулки по лесу, на самом деле никуда не ведущие. Река, вытекающая из нашего озера, стала непроходимой примерно через полтора километра, перекрытая длинным участком скалистых порогов. Я искал тропу, по которой мы могли бы пройти, чтобы посмотреть, что находится по другую сторону порогов, но я не нашел никакого легкого обходного пути, поэтому мы поплыли обратно. Я одолжил веревку от брезента, и мы кое-что постирали: пропитанные нашими соками полотенца и пару одеял.

На третий день я насадил наживку на крючок, забросил леску за борт каноэ и поймал прекрасную озерную форель, из которой получился прекрасный ужин. В тот вечер, когда мы сидели у костра, я мог сказать, что Саманта мысленно готовилась к чему-то, временами поглядывая на меня с ожиданием в глазах. Я знал этот взгляд, что он означал. Я ждал, пока она не спросит меня.

— Хозяин?

— Да, малышка?

— Хозяин, вы собираетесь запереть на мне замок сегодня вечером?

— Ты бы хотела, чтобы я это сделал?

— Вы сказали, что сделаете.

— И я так и сделаю, — сказал я. — Какой из них ты бы хотела в первую очередь?

Я встал и пошел в палатку, в свою сумку с одеждой, чтобы найти один из ее замков. Я заклеил каждый из них скотчем, чтобы они случайно не защелкнулись, когда они будут валяться в сумке, я вытащил скотч из отверстия в замке, когда возвращался к ней. Я видел, что она приняла решение. Она сидела на своем коврике, положив свои ноги близко друг к другу. Я лег рядом с ней, поцеловал ее прелестные маленькие пальчики, затем просунул висячие замки сквозь звенья цепочки вокруг каждой лодыжки и защелкнул их.

Круг передвижения Саманты внезапно стал ограничен территорией нашего лагеря, если только я не решу взять ее на руки и куда-нибудь унести. Даже сидение на ящике для мусора приобрело для нее новое значение. Раньше, с короткой цепью между лодыжками, ей едва удавалось раздвинуть ноги достаточно широко, чтобы ее задница не ударилась о грубое сиденье. Теперь ее задница не только опускалась, когда она садилась, но и ей пришлось немного отодвинуть ее назад по сиденью, и встать действительно было нелегко.

Она шаркала ногами взад-вперед, пытаясь пройти по неровному камню вокруг лагеря. Она пробовала прыгать, но это было трудно сделать. Ослабленная цепь путалась под ногами, заставляя ее спотыкаться, и она падала, зовя меня прийти и помочь ей. Я подходил к ней и помогал подняться, беря ее на руки и крепко прижимая к себе. Она дрожала, прижимаясь ко мне, но не от ярости или раздражения из-за своего рабства. Не от дискомфорта, не от боли или страха. Она прижималась ко мне, издавая тихие мяукающие звуки. Ей нужно было то, что я мог ей дать. Свобода, да, в конце концов. Но она жаждала именно моего члена, чтобы Хозяин отвел свое маленькое создание в свою палатку и опустошил ее, чтобы затащил свою пленницу в свое логово и грубо овладел ею.

В ту первую ночь, когда ее ноги были тесно прижаты друг к другу, ее вожделение ко мне возросло в десять раз. Я едва прикоснулся к ней, и она потерялась в этом, извиваясь в спальном мешке, громко постанывая и выкрикивая свое желание. Я удовлетворял ее какое-то время, пока ее возбуждение снова не нарастало, роль беспомощного зверька снова не захватывала ее душу, и мы снова трахались долго и жестко. К утру я был вымотан. Саманта выползла из палатки на рассвете, оставив меня спать, как я надеялся.

— Хозяин, Хозяин. Помогите мне, — услышал я.

Я пришел ей на помощь и увидел, что она лежит на камне, цепь на ее лодыжке застряла в трещине каменной плиты. Она изо всех сил пыталась освободиться, волосы прилипли ко всему телу, ее трясло. Я подошел к ней и успокоил ее; она прижалась ко мне, когда я ткнул тонкой палочкой в цепочку там, где она была зажата, сдвигая звено, чтобы я мог вытащить ее.

— О, спасибо вам, Хозяин, — сказала она, потираясь об меня.

— Тебе лучше успокоиться, Саманта, - сказал я. — Ты вот так нарушаешь мой сон. Мне придется тебя наказать.

Я не думал, что это заставит ее хоть как-то успокоиться, но она действительно немного успокоилась. Ее энтузиазм по поводу ее заточения начал передаваться и мне, побуждая меня зайти в этом деле дальше, чем я ожидал. Я смотрел на большое дерево на другой стороне острова, и Саманта проследила за моим взглядом, на толстую торчащую ветку. Это было висячее дерево.

Я поднял Саманту и отнес ее к дереву, посадив под толстую ветку, которая была примерно в 6 метрах от земли. Я поставил ее ноги на камень и сказал ей подождать, затем подошел к веревке, на которой держался наш контейнер с едой. У пластиковой коробки была защелкивающаяся крышка, которая отпугнула бы любого амбициозного бурундука, поэтому я оставила ее на столе, отвязал веревку и вернулась с ней к Саманте. Я взял эту веревку перед нашим уходом. Мягкий, толстый, плетеный нейлон. Веревка была легкой и пригодилась, когда мы спускали каноэ по последней тропе. Сейчас она была бы идеальной, как я и предполагал, когда покупал ее.

Натянув цепи Саманты на ноги так далеко, как только смог, я трижды обмотал веревку вокруг ее лодыжек, затем дважды пропустил конец между ними и завязал пару узлов. Другой конец я перекинул через ветку, зацепив его с первой попытки. Улыбаясь про себя, я пару раз обмотал веревку вокруг ствола дерева, затем, взявшись за конец, поднял ноги Саманты в воздух.

Я подтянул слабину, затем обхватил рукой ее ноги, чтобы поднять повыше. Снова подтянув слабину, я обхватил ее за талию и приподнял, подтянул веревку, затем еще раз, поднимая ее выше. Ее голова оторвалась от земли, и я просунул руку ей под плечо. Кончики ее пальцев оторвались от земли, и я снова подтолкнул ее вверх, затем, сохраняя натяжение веревки, я еще пару раз обмотал ее вокруг дерева, подвел конец к другому, более тонкому дереву и привязал его. Саманта висела, подвешенная за ноги, и только кончики ее длинных волос едва касались земли, когда она слегка раскачивалась взад-вперед. Прямо под ней был частично обнаженный корень дерева. Я немного покопался под ним палкой, пока не смог просунуть под него веревку. Затем я пошел за куском веревки. Я привязал середину цепочки на запястье Саанты к корню, затянув ее туго, но не так, чтобы было невыносимо. Когда я закончил, я отступил назад, чтобы посмотреть. Совершенно потрясающее зрелище.

— Хозяин?

Голос маленькой потерянной Саманты звал меня. Я опустился на одно колено, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.

— Да, моя любимая?

Она на мгновение остановилась, неуверенная.

— Ничего.

Я протянул руку, чтобы погладить ее возбужденные соски тыльной стороной пальцев. Затем, встав, я сказал:

— Сейчас я собираюсь закончить свой дневной сон. Не шуми.

Я вернулся к палатке и забрался внутрь. Хотя у меня был прекрасный вид на мою маленькую лесную нимфу, подвешенную на дереве вниз головой, я сомневался, что она могла меня видеть. Очевидно, я не собирался ложиться спать, но я пролежал там, наверное, около часа, может быть, даже время от времени дремал, но всегда был настороже на случай любого беспокойства со стороны моего драгоценного существа.

Я услышал, как звякнули ее цепи, и открыл глаза, чтобы увидеть, как она извивается и трясется. Она остановилась, и я заметил довольно большую муху, жужжащую вокруг нее. Она приземлилась, вероятно, ей на задницу, и мгновение спустя она снова встряхнулась, пытаясь избавиться от надоедливого насекомого. Именно тогда я решил, что с нее хватит. Я взял обрывок газеты, который мы использовали для разжигания костров, и вышел на улицу. Притворившись, что читаю газету, я небрежно подошел к тому месту, где она была привязана. Когда она увидела меня, я сказал:

— Доброе утро, милая. Хорошо спала?

— Хозяин, это муха.

Она повернулась ко мне задницей.

— Мммм? О боже!

Я свернул газету и прибил это насекомое, а затем наблюдал, как на ее заднице, в том месте, куда я ее ударил, образовалось ярко-красное пятно.

— Ой! Спасибо, Хозяин.

— Кофе было бы неплохим, — сказал я ей. — О, все в порядке. Я принесу.

Я повернулся и ушел от нее, включил плиту и вскипятил воду. Я налил стакан сока, отхлебнул, затем вернулся к ней. Я приподнял ее голову и поднес стакан к ее губам. Она отпила несколько глотков, перевернув их вверх дном, затем забулькала и поперхнулась. Я опустил ее голову, чтобы дать ей справиться с апельсиновым соком, попавшим ей в нос, пока я готовлю кофе.

После того, как я сварил кофе и сделал пару глотков, я решил, что с нее хватит. Я развязал веревку, удерживающую ее руки, затем подстелил под нее подушку и осторожно развязал основную веревку. Я отвязывал ее от ствола дерева, пока ее вес не начал тянуть ее вниз, и я медленно опустил ее снова на землю. Я отнес ее к столу, положил на другую подушку и дал ей чашку кофе.

— Тебе это понравилось, Саманта?

— Вроде того. Правда, у меня чертовски болит голова.

Я достал ей пару таблеток аспирина из аптечки первой помощи, затем мы провели пару спокойных часов в палатке, наверстывая упущенный прошлой ночью сон, приложив ко лбу Саманты влажную салфетку. Позже ей стало лучше, и я приготовил нам вкусный поздний завтрак: последние два яйца, остатки ветчины и тосты с джемом. Оставалось еще одно замороженное блюдо, теперь размороженное, потом мы перейдем к сублимированной сушке и упакованному порошку. Их было достаточно, так что нам еще какое-то время не придется прибегать к выкапыванию личинок.

День был теплым и влажным, и мы провели большую часть времени в воде. Саманта больше не могла плавать, но она могла держаться на поверхности со спасательным жилетом, застегнутым на талии, что мы и сделали. Позже днем, сидя на камнях и глядя на озеро, мы разговорились.

— Хозяин, я прошу прощения за то, что разозлила вас этим утром.

— Я не злился.

— За то, что беспокоила вас всю ночь, я просто почему-то была так возбуждена.

— Это было мило, Саманта. Я не злился из-за этого.

— Но что тогда? Зачем вы привязали меня к дереву?

— Я думал, это будет весело. Тебе не понравилось?

— Ну, нет, мне понравилось. Но вы выглядели таким безумным в тот момент, когда поднимали меня там.

— Наверное, обезумел от возбуждения. Ты так вжилась в свою роль рабыни, что моя доминирующая сторона взяла верх. У меня была идея, которую я хотел попробовать, и я просто взял и сделал это. Мне следовало сначала поговорить с тобой об этом. Прости, если я причинил тебе боль, но, думаю, я просто позволил себе немного увлечься.

— Вы не причинил мне боли, Хозяин. Вы никогда не причиняли мне боли. — хихикнула Саманта. — Вы знаете, что я имею в виду. Вы никогда не заставляли меня чувствовать себя плохо. За исключением этого утра. Я думала, вы на меня разозлились и поэтому повесили меня на дереве.

— Черт, — сказал я. — Ты знаешь, что это такое, не так ли? За все время, что мы были вместе, все, что мы делали вместе, это наше первое недоразумение.

— У нас что, ссора влюбленных?

Я рассмеялся.

— Нет, пока нет. Я должен был сначала сказать тебе, что я собирался сделать. Но домы попадают в такое же пространство для размышлений, как и сабы, знаешь ли. Только вместо того, чтобы опускать руки, как это делаешь ты, мы должны воспользоваться моментом и взять всю ответственность на себя. Полностью завладеть ситуацией. Сегодня утром я обращался с тобой как с предметом, а мне не следовало этого делать. Я хотел что-то сделать с тобой, и я пошел вперед и сделал это. То, что ты не дала мне уснуть прошлой ночью, было просто предлогом, которым я воспользовался, чтобы позволить себе сделать это с тобой. Прости, Саманта. Я должен был сначала поговорить с тобой об этом.

— Пожалуйста, не извиняйся, Хозяин, - сказала она. — Теперь я понимаю. Мне действительно понравилось то, что вы сделали, я просто расстроилась, потому что думала, что вы злитесь на меня.

— Посмотри на себя, Саманта. Ты голая и закована в цепи. У меня есть сила вытащить тебя отсюда. Как я мог когда-либо злиться на тебя за то, что ты позволила мне держать твою жизнь в моих руках? За то, что ты так полностью отдалась мне? Дар твоего «я», Саманта, нет ничего более сладкого.

Первый кризис в наших отношениях так приятно сгладился. Когда небо начало темнеть, настроение Саманты тоже улучшилось. Сводки погоды призывали к переменам, и вскоре эти перемены стали очевидны. Мы еще раз искупались, приготовили ранний ужин и поели в ожидании грозы. Небо потемнело, поднялся ветер, хотя под прикрытием окружающих холмов мы его почти не ощущали. Однако на холмах деревья яростно раскачивались. Я развел костер, и мы сидели под брезентом, слушая, как раскаты грома становятся все ближе и ближе.

Когда пошел дождь, он хлынул с удвоенной силой. Неся Саманту, я бросился к палатке, затем мы крепко обняли друг друга, сверкнула молния, раскаты грома эхом отдавались отовсюду. Поскольку мы находились в такой низкой местности, я ожидал, что молния до нас не доберется, и даже если она пролетит мимо холмов и упадет на озеро, более высокие деревья на другом конце острова отведут удар от нашего лагеря.

Молния быстро прошла мимо, но дождь еще некоторое время не утихал, и мы обнимались в теплой сухой палатке, пока он барабанил по брезенту у нас над головами. Саманта поерзала, надела цепочку на запястье на ступни и провела руками по задней поверхности ног до середины спины. Она лежала на боку, спиной ко мне. Я сказал подождать некоторое время, чтобы сильнейший шторм прошел просто на случай, если нас в конечном итоге затопит. Чтобы скоротать время, Саманта начала тереться об меня своей задницей, обхватив мой член руками за спиной, пытаясь найти приятное теплое местечко, куда можно было бы засунуть его.

У нас был приятный медленный трах; она лежала на боку, а я прижался к ней сзади. Я держал ее за цепочку на запястье, чтобы заставить ее руки подняться высоко, между лопатками, и я держал ее так, дразняще поглаживая своим твердым членом ее скользкий канал. Она кончила жестко, ее руки хватались за воздух позади нее, ее ноги сжимали одну из моих, и она дрожала и извивалась, крича от своего жара, от своей похоти.

Позже дождь перешел в устойчивую морось, и мы оделись, накинув сверху плащи, и вышли на улицу, чтобы помочиться и оценить ущерб. С лодкой все было в порядке, яма для костра была затоплена, и почти все остальное было в порядке. Рев водопада теперь определенно был громче. В ту ночь мы рано легли спать, по радио нам сообщили, что в некоторых местах были сильные штормы, даже сообщалось о торнадо в городе неподалеку. Было всего восемь тридцать, когда мы решили, что пора ложиться спать, но поскольку больше делать было нечего, мы смогли немного отдохнуть, в чем так нуждались. Я передумал надевать на Самант еще какие-нибудь замки и высказал ей свои опасения.

— Ключи на дереве могли расплавиться, если в них попала молния, — сказал я. — Тогда, в какой бы ситуации ты оказалась?

— Скованная, как зверь, я полагаю.

— Точно. Завтра утром я собираюсь пойти и забрать их. Тогда мы продолжим, хорошо?

Пока я говорил, она была занята тем, что снова заводила руки за спину. Она погрозила мне пальцами.

— Еще один, Хозяин?

И снова жажда приключений взяла верх над здравым смыслом. Я достал из своей сумки замок и защелкнул его на цепочках вокруг ее запястий.

— Ни хрена себе, ладно, Саманта? — сказал я ей. — Давай немного поспим.

Саманта все-таки удавалось держать свои руки подальше от меня до раннего рассвета. Свет только начинал забрезжить, когда я проснулся от того, что ее ноги терлись о мою ногу, а руки гладили мой член, ее задница плотно прижималась к моему бедру. Я чувствовал, как она дергается и трясется рядом со мной, и она издавала тихие стонущие звуки. Она уже была готова. Мой перекат по направлению к ней вызвал визг восторга, и она напряглась, чтобы ввести в себя мой эрегированный член, подталкивая его кончиками пальцев, пока он не выровнялся, чтобы затем скользнуть в нее.

Какой приятный способ проснуться, подумал я и начал трахать ее. Саманта достигла своего пика на моем четвертом или пятом ударе, дергаясь и извиваясь так сильно, что мой член был выбит из нее. Однако это ее не остановило. Спальный мешок не был застегнут, и она сразу же выкатилась наружу, лицом вниз, в клубок одеял, и зарылась сиськами в грубую шерсть, пока продолжался ее оргазм. Я сел, чтобы посмотреть. Когда она, наконец, перестала хватать ртом воздух и поняла, что я больше не внутри нее, она рухнула на пол палатки, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Я убрал волосы с ее лица, и ее глаза распахнулись, чтобы посмотреть на меня.

— Хозяин, — сказала она между вдохами.

— Да, мой питомец?

— Доброе утро, Хозяин.

— И тебе доброе утро, милая, — ласково сказал я.

Саманта с трудом поднялась на колени, затем снова забралась на нашу кровать. Она выпрямилась на коленях, повернула голову и посмотрела на меня через плечо. Я встал на колени и расположился позади нее, оседлав ее ноги. Я взял свой член в одну руку, чтобы провести кончиком по ее влажной щели. Саманта протяжно и низко застонала, ее руки сжимались и разжимались за спиной. Я придвинулся немного ближе, затем она опустилась, принимая мой член внутрь себя. Мы оба опускались, пока я не почувствовал, как мои яйца коснулись ее пяток, а затем соскользнули вниз по подошвам ее ног. Мы просто оставались так некоторое время, пока я обнимал ее и ласкал ее груди, тер и щипал ее соски, время от времени позволяя руке скользить вниз по ее животику, чтобы провести пальцем по волосам ее киски, и еще ниже, чтобы провести по ее клитору. Проведя пальцем по обе стороны, я почувствовал, как мой член полностью в нее погрузился, а по обе стороны от него - два кольца для губ в ее киске.

Она приподнялась, и я положил руки ей на бедра, чтобы направлять ее движения. Я схватил подушку и положил ее туда, куда должна была лечь ее голова, затем она наклонилась, уткнувшись в нее лицом. Ее попка приподнялась, и я встал на колени, чтобы начать входить в нее быстрыми, глубокими толчками. Схватив свободную цепь между ее запястьями и используя ее, чтобы не упасть, чтобы удержать ее неподвижно, я начал по-настоящему делать это с ней. Я не остановился, когда она кончила, я входил в нее в твердом, устойчивом ритме, в то время как мышцы ее влагалища крепко сжимали меня. Ее руки передо мной бесполезно извивались в цепях, которые крепко держали ее, и она громко кричала от вырвавшейся на волю страсти.

Даже когда она пришла в себя от этого потрясающего оргазма, я трахал ее. Ее похоть быстро снова закипела, и она взорвалась, теперь я крепко держался за ее цепь одной рукой, а другой обхватил ее за талию, чтобы она не сбросила меня с себя, и все же я продолжал это быстрое, жесткое поглаживание, оседлав дикого зверя в очередной обильной сперме. Моя сперма теперь кипела, мои яйца казались тяжелыми от нее. Я озвучивал свои толчки, громкие стоны и визги. Это было похоже на удар огромной молнии, начинающийся где-то глубоко в моем заднем мозгу, набирающий силу. Затем прокатился по моему позвоночнику, наэлектризовывая каждый нерв в моем теле, вызывая полное уничтожение. Это вырвалось из меня, забрав с собой всего меня. Глубоко внутри тела моей прекрасной Саманты я растекся. Моя рука, обхватившая ее за талию, крепко прижимала ее чресла к себе, пока я кончал и кончал, мои колени, наконец, подогнулись, и мы рухнули потной кучей поверх спального мешка. Мое сердце бешено колотилось в груди, и я едва мог набрать достаточно воздуха в легкие, таким опустошенным я был. Я лежал на ней, казалось, целую вечность, не в силах пошевелиться, не в состоянии даже сформулировать связную мысль, просто безумно, тотально влюбленный в милое, прикованное создание подо мной.

Наконец я собрался с силами, чтобы скатиться с нее. Саманта задыхалась в своих волосах, поэтому я вслепую протянул руку, ощупал ее голову, чтобы убрать завесу шелковистых прядей с ее лица. Я лежал на полу палатки, тяжело дыша и хрипя, пытаясь вернуться к жизни.

— Черт, Саманта, - удалось мне выдохнуть, — Ты меня так убьешь.

— Смерть тысячи ублюдков, — ответила она, затаив дыхание. — Этот последний, должно быть, насчитал пятьдесят.

— Чертовски близко. Фух!