Заласканная, перебравшая эмоций Маша так и заснула, лежа щекой на низе его живота. Иван подтянул себе под голову подушку и тоже ненадолго закемарил, слыша сквозь сон ровное Машино дыхание да шум ветра в недальнем лесе.

Проснулся он оттого, что в комнате стало темнее. Осторожно переложил свою подушку подруге под голову, встал, подошел к окну.

Небо, перед обедом бесконечно голубое, закрыл пришедший откуда-то с севера мощный грозовой фронт. Ударил первый порыв ветра, за углом заскрипел не закрепленный металлический ставень на окне, и сразу, будто повернули выключатель, похолодало.

Зябко поежившись, он повернулся к кровати. Маша, не просыпаясь, подтянула к груди колени, свернувшись клубочком. Глядя на совершенно беззащитную в такой позе женскую спину с неровной линией позвонков, он чуть не пустил слезу от умиления. Завернул край простыни, укрыв им подругу, она, не открывая глаз, благодарно улыбнулась, выпрямилась в тепле, и он вспомнил о Лариске. Прислушался: из-за двери в спальню не доносилось никаких звуков, хотя до этого, любя Машу, он иногда различал доносящиеся оттуда довольные Ларкины постанывания и тихое урчание вибратора.

«Тоже спит, наверное...»

С усмешкой посмотрев на оставленную Ларкой на углу кровати, так и не пригодившуюся им коллекцию мужских игрушек, он сгреб ее в одну руку, валяющийся рядом больший вибратор взял во вторую и, тихонько открыв дверь, вышел в холл.

Лариска, вытянувшись во всю длину, дремала на широком диване. Закрытый ноутбук лежал у ее головы, раскрытый кейс с призом – на полу, ближе к середине тела. В нем, небрежно брошенный поперек всего богатства, валялся меньший вибратор, а под ним, в беспорядке, всякие шаро- и яйцеобразные мелочи.

Иван принюхался: по комнате гулял легкий сквозняк, и, тем не менее, с дивана, откуда-то от Ларискиной серединки, доносился точно такой же, как в их с Машей спальне, сладкий запах возбужденной женщины.

«Тоже... затрахалась. Кажись, буквально все перепробовала», улыбнулся он. Выложил свой груз на место, подобрал с пола кейс, положил его на стол, на цыпочках прошел к креслу, взял тонкий плед и, разворачивая его на ходу, вернулся к дивану.

Осторожно укрыл им младшенькую. Лариска довольно пошевелилась и улыбнулась, не открывая глаз. Улыбка мало напоминала сонную Машину, и Иван, присев рядом, тихонько шепнул:

— Не спишь?

Лариска приоткрыла один глаз.

— Не-а... Кайф ловлю... Спасибо, дядь Вань...

— Ну, что ты...

Тихонько поцеловав девушку в лоб, Иван принялся осторожно заправлять плед ей под бока, но Лариска взяла его руки в свои и открыла теперь уже оба глаза:

— Не надо, дядь Вань. Это в спальне холодно, там окно на север... А у меня только ноги замерзли... Чуть-чуть...

Выпростав ступни из-под пледа, она пошевелила ими и просительно посмотрела на Ивана:

— Дядь Вань...

— Ну, что с тобой делать... – засмеялся Иван и, пересев подальше, положил Ларкины ноги к себе на колени, принявшись разминать пальчики. – И с тобой, и с мамой...

— Ох, хорошо... Ну, с мамой-то вы знаете, что делать... Спит?

— Ну, знаю, знаю... Спит, да...

— Счастливая...

— Счастливая, да... Осчастливил... А ты и сама неплохо управилась...

Лариска довольно улыбнулась и осторожно сдвинула плед вниз, обнажившись до середины бедер. Соски у девицы торчали столбиками.

«Ого! Это от пяток, что ли? Они у нее чувствительные, да... Или такими и были, когда я пришел, просто не обратил внимания?»

— Умгуммм...

— Все перепробовала?

— Ага... Все, что одной можно...

— И что больше понравилось?

— Мммм... Ой, дядь Вань, еще тут... Пффф... А вот чего там, - она мотнула головой в сторону приза, - не хватает, то и понравилось...

— Это как – «не хватает?» - удивился Иван, начиная растирать Ларискины икры. – Куда дела?

— Хи-хи... Куда положено...

Откинув плед окончательно, Лариска спустила одну ногу с коленей Ивана и, приподняв попу, продемонстрировала ему темно-розовую промежность со свисающим из самого низа щелки золотистым хвостиком.

Иван, приподняв брови, тихонько подергал веревочку, отчего Лариска сказала «Ой!», поежилась и довольно улыбнулась.

— Чего это там?

— Шааааарики... Ой, дядь Вань... Не дергайте так, а то целку изнутри порвете, вот прикол будет... Я большие засунула...

— Полуторадюймовые? Ну, Ларка, даешь! – рассмеялся Иван и двумя руками подтянул Ларискин интим к себе поближе. Растянув пальцами вход, с трудом, на порядочной глубине разглядел край шарика.

– Не больно? Это ж для... кхм...

— Раздолбанных? – ехидно подсказала Лариска.

— Ну, скажем так... Для таких, как у мамы.

— А ниче... Вы мне, дядь Вань, там уже от души разработали... Правда, не тем, чем надо бы...

Иван аккуратно, одним пальцем заправил игрушку поглубже.

— Переживешь... А они ж, вроде, с вибрацией?

— Аккумуляторы сели... Они толком и не заряжены были... О, дядь Вань! Вот-вот-вот... Ох, хорошо... Ага, вот так... Не, не толкайте, придерживайте только, чтоб не выскочили, а я сама поиграю... Во! Ох, как... зддддорово... мммм...

Иван, засунув палец в щелку на фалангу, придерживал шарики внутри, чуть гоняя их из стороны в сторону. Лариска, начавшая с игры только промежностью, теперь присоединила живот, постепенно начиная двигать всем низом, и оттого все сильнее насаживаясь на палец. Мычала она при этом все громче, и Иван, засмеявшись, положил свободную ладонь ей на губы. Не останавливаясь, Ларка удивленно открыла глаза, и он показал ей на дверь спальни:

— Тихо ты! Мама спит...

Согласно кивнув, младшенькая своей рукой переложила руку Ивана со рта на сиську, он с удовольствием принялся слегка разминать ее, зажав между пальцами сосок, а Ларка, теперь лишь громко дыша, ухватила себя за клитор и чуть выгнулась вверх.

«Так. Кажется, и здесь будет не без оргазма», засмеялся Иван. Быстро поменял указательный палец в пещерке на большой, а мокрым указательным пощекотал заднюю дверку.

Помня о маме, Ларка, не издав ни одного звука сверх дозволенного, лишь дернула попой вверх и лихорадочно закивала головой.

Легко преодолев запросто расслабившийся сфинктер, он осторожно нырнул внутрь. Мельком подумал: «Во натренировал жопку, лучше Машиной!», нащупал за перегородкой шарики и принялся ритмично подталкивать их вверх, к лобковой кости, стараясь делать это в наружной трети пещерки. Лариску тут же разобрало всерьез, не выдержав, она тихо охнула, дернулась и, сдержанно застонав, опустилась на место. Несколько раз вздохнула и, смеясь, дрожащим голосом произнесла:

— Пфффф... Ох, дядь Вань... Никакой вибрации не надо...

Смеясь, он осторожно вытащил из нее пальцы.

— Я тебе вместо аккумуляторов?

Легко перевернувшись, Лариска повисла у Ивана на шее, чмокнула в губы и упала затылком ему в колени. Подняв руку, погладила по щеке:

— Какие, к чертям, аккумуляторы... Дядь Вань, знаете, чем тот диск кончается?

— Какой?

— Ну, бонусный... Там... В общем, последнее минут десять Аманда с Полем трахаются. Никакой он не голубой, и не импотент. Там тааааакой инструмент! Ох!

Она, смеясь, почмокала губами.

— Трахаются по-всякому, а Аманда, когда у нее губы не заняты, в камеру посматривает и приговаривает: «Да, наши игрушки великолепны. Но с живым мужчиной их все равно не сравнить!» И-ииии раз, и-иии два, и-иии три!

Смеясь, Ларка подергала попой и головой, имитируя котиус Аманды с Полем. Расслабилась, потерлась затылком о верх бедер Ивана:

— Вот так, дядь Вань... Политкорректненько...

Выгнулась, пытаясь забраться затылком поглубже Ивану под живот, и просительно улыбнулась:

— Дяяядь Вань... Ну можно?

Иван, убирая бедра под себя, засмеялся и пощекотал Ларке четко видные в такой позе ребрышки:

— Нельзя. Ненасытная, хуже мамы! Только что ведь кончила!

— Ай, ну вас, дядь Вань... Я все думаю, как это, когда – по-настоящему?

— Ларк, те кто не дает? Ну, найди себе мужика постарше, поопытней...

— Ага... Вроде вас...

— Тьфу на тебя. Ну вот один хуй на свете, и тот у дяди Вани...

— Ага! Дядь Вань, ну хоть поцеловать, а? Мама же разрешает...

Лариска старательно изображала игру, но Иван знал ее достаточно хорошо, и видел, что за шутливой улыбкой скрывается вполне нешуточное желание. «Ох-хо-хо... Ну что с тобой делать, маленькая, а?»

— Домогаешься, маньячка... Ладно, лезь...

Лариска обрадовано пискнула, перевернулась на четвереньки и ткнулась мордочкой между раздвинутых бедер Ивана. Шумно втянула в себя воздух:

— Мамой пахнет... И вами...

— Ларка, ну тебя. Трахом там пахнет. Ну, нашим с мамой, да. Тут ты права. Помыть надо бы, а уж потом всяким мелким нюхать давать.

— Нееее, дядь Вань... Ничего вы не понимаете... Я от одного этого запаха кончить могу...

— Ну, нюхай... - засмеялся Иван.

Лариска вжалась лицом в его совершенно спокойный агрегат, выставив чуть виляющую в возбуждении попку высоко вверх. И вдруг Иван почувствовал, как через складки кожи к головке пробирается что-то мокрое, горячее, остренькое и до невозможности приятное. «Нет! Тебе, гаду, только щекотно! Слышишь?» - рявкнул он на явно обрадовавшегося такому случаю меньшого братца, и, захихикав, ухватил Ларку за волосы на затылке.

— Не щекочись!

Смеясь, Лариска выпрямилась.

— Ладно, не буду. А то еще встанет...

— Чтоб тебе! – чуть смущенно сказал Иван и, прижав младшенькую сиськами к себе, легко шлепнул по попе. – Ой! А шарики где? Все еще там?

— Ага! Дядь Вань, - Лариска хитро покосилась на Ивана, - Достаньте их, а? Только осторожно...

Не дожидаясь согласия, Лариска опять шлепнулась на четвереньки, но теперь задом к нему, выставив вверх попку со свисающей под ней веревочкой. Покачав головой: «Ну и шпана!», Иван осторожно потянул за хвостик, но игрушка не сдвинулась ни на миллиметр. Лариска, ехидничая, обернулась через плечо:

— Ну, дядь Вань! Чего не тащите?

— Ларка, заигралась! Потяну всерьез – не то что целку, матку наружу вытащу. Нельзя так с тобой, роди сначала.

Лариска тяжело вздохнула и, расслабляясь, встряхнула кормой:

— Ну, ладно... Тяните...

На этот раз шарики, громко чмокая, один за другим легко вылезли из хорошо смазанного влагалища. Повесив их за веревочку перед глазами, Иван вдохнул Ларкин запах. «Облизать, что ли? М-да... Я ведь тоже от одного ее духа, наверное, могу кончить. Хотя Машкин покруче... Во семейка!»

И вдруг обратил внимание на диаметр шаров.

«Блииин... В коробке оно не так смотрелось... Оно ж как бы не потолще моего будет, да еще пупырышки... Целочка, да... До самой матки одна сплошная целочка... Я-то ей все пальцами, да нежно. А там, наверное, уже как Машке, весь кулак можно, да с проворотом...»

А Лариска, развернувшись, с интересом наблюдала за его действиями. Иван непроизвольно глянул на низ живота младшенькой, качнул удивленно головой, и Лариска вдруг серьезно кивнула:

— Ну, да. Толще вашего...

И с нескрываемой надеждой посмотрела на низ живота дяди Вани.

— Тьфу, чтоб тебе... - пробормотал окончательно смущенный Иван и, потянувшись, кинул шары в открытую коробку. Поднял взгляд на висящие над дверью часы:

— Ого! Ларк, пошли маму будить. Подмываться и собираться, поужинаем по дороге.

Лариска, разочарованно вздохнув, состроила недовольную гримаску и, почесывая щелку, поднялась с дивана.

— Пошли...