5 месяцев спустя.

Это было прекрасное пробуждение. Я медленно выныривал из своего сна уже ощущая рядом тепло её тела. Она уже не спала. Просто лежала, положив голову на руки и смотрела на меня с задумчивой улыбкой. Ещё не проснувшись окончательно, я притянул её к себе и она тут же принялась меня целовать.

— Алёоооша, - мягко прошептали её губы.

Она всегда очень нежно произносила моё имя, умудрившись спрятать шипящий звук где-то внутри.

Я хотел опрокинуть её на спину, но она не дала. Просто прижала меня ручками к дивану и взгромоздилась сверху. Я всегда удивлялся, сколько силы таится в её упругом худеньком теле. Конечно, можно легко было сгрести её в охапку, но мне не хотелось. Я лежал и наслаждался своей первой в жизни девушкой.

* * *

Да, для деревни это, пожалуй, поздновато, восемнадцать лет. Многие у нас познавали вкус женского тела и в семнадцать, и в шестнадцать и даже раньше. Были такие возможности и у меня, но что-то останавливало. Не хотелось, чтоб это происходило вот так, по очереди. Одна девка, которую уже распробовала пол-деревни, на каком-то сеновале, или в заброшке, вслед за Кольшей или Гриней. Нее.

И вот однажды встретилась Она. Это случилось не у нас, а в Покровке, куда я приезжал к родне. Всё было вполне обычно, под треньканье колонок. Сначала просто танцевали рядом по отдельности. Она двигалась хаотично, но привлекала внимание гибкостью. Была тут впервые. Потом выяснилось, что просто в гостях на выходных.

Я был основательно подогрет пивом и когда заиграл медляк, приблизился и уверенно взял её за талию. Она вскинула удивлённое лицо, в глазах мелькнула смешинка, но не оттолкнула, а в ответ положила руки мне на плечи.

Когда спустя часа полтора мы вместе вышли на улицу, дежуривший Жихарь лишь кивнул и спросил:

— С тобой?

И я кивнул в ответ:

— Со мной.

Вот и всё знакомство. А тогда, мы гуляли всю ночь по Покровке и разговаривали. Просто гуляли и болтали обо всём на свете и мне было с ней легко, как будто знаю её с детства. И местные обходили нас стороной или просто здоровались и всё, хотя я знал, что будь я один, отбуцкали бы конкретно. Я разок завернул к ларьку за пивом, но она мягко посмотрела прямо в глаза и попросила:

— Не надо.

И я не стал. В самом деле, зачем? Ведь и так хорошо.

Она оказалось студенткой института из города и была старше меня на четыре года. Поначалу это слегка смутило, но внешне она была словно девятиклассница, тоненькая, как травинка и беспричинно смешливая. Она много знала, гораздо больше меня, но никогда не перебивала и, казалось, с искренним интересом выслушивала мои немудрёные истории про грибные походы и рыбалку, про ремонт трактора и воровство яблок. Хотя я старался не хвастать и про драки, в которых тоже был не дурак, умолчал. Вдруг её романтичную городскую натуру это шокирует.

А на следующий день она уехала.

Я промаялся до выходных и рванул за ней.

И всё было как в сказке. Она увидела меня и обрадовалась, словно ждала всю неделю. Без стеснения повисла на шее, а потом подняла счастливое личико и легонько чмокнула в щёку. Ну прямо, как в старых фильмах про любовь. В тот день мы гуляли по городу и на этот раз она рассказывала и показывала. Она оказалась не такой наивной и романтичной, как я считал раньше и это тоже нравилось. И мы гуляли так не только весь день, но и почти всю ночь, хотя ноги у меня уже гудели, словно свинцовые. А она была всё так же легка и улыбчива. В конце концов мы нашли в парке укромную скамейку и просидели на ней до рассвета. Ночь была ещё тёплая и нам было хорошо вместе. Мы целовались до одурения, пока не начинали задыхаться. Я смело гладил через тонкую ткань её упругое тело. А она не отталкивала мои жадные руки, лишь иногда тихо смеялась. В ту ночь, я бы отдал всё что угодно за комнату с кроватью. Но не сложилось.

Утром я уехал домой. Перед электричкой мы опять целовались и не могли оторваться друг от друга. И давали разные глупые клятвы. А потом я ехал, облокотившись головой на стекло и чувствовал себя как пьяный. И глупо улыбался сам себе.

Дома я выгреб все накопленные деньги и на следующее утро опять уже был в городе. Мне удалось снять не комнату, а целую квартиру. Я заплатил на месяц вперёд и больше меня не волновало ничего.

В ней всё и случилось впервые. Это было волшебно. Такого чувства у меня доныне не было никогда. Моя нимфа не просто занималась со мной любовью, или сексом. Нет. Она именно отдавалась мне с такой страстью, что кружилась голова. В те моменты я ощущал, что именно владею этой девушкой, никак иначе. Она была рада всему и ничуть не стеснялась меня. В первый же раз я перецеловал каждую клеточку её тела и она лишь приглушённо постанывала, впившись зубами в свою руку. А потом наваждение спадало и она вновь становилась смешливой и чуточку застенчивой.

Я, конечно, понимал, что вряд-ли в свои 22 года она оставалась невинна, но мне это не было важно. Первую ночь прошла как бесконечный марафон. Мы шли в душ, я отдыхал минут пятнадцать-двадцать и снова тянул к себе свою девочку. Уснули мы только на рассвете, усталые, измождённые на мокрых простынях, насквозь пропитанными нашими соками.

Утром я всё же спросил, сколько у неё было парней до меня.

Она сразу стала серьёзной. Я видел, что ей неприятны вспоминания. Но ответила она без промедления.

— Двое.

Она заглянула мне в лицо и спросила прочти с мольбой:

— Тебе это важно, Алёша?

Я засмеялся.

— Конечно нет. Важно только то, что сейчас.

Она тоже с облегчением засмеялась и принялась меня целовать. Шею, грудь, живот. Она спускалась ниже и ниже и вот я с замиранием почувствовал её губы там, где и ждал, где надеялся, но всё же стеснялся. В тот день мне показалось, что больше нечего больше желать.

* * *

Я планировал привезти её к себе. Познакомить с родителями. Было видно, что ей немного страшно, но в целом она держалась.

Да и родители слегка напрягались. Думаю, их смущал её возраст – они были в курсе. Но всё прошло неплохо. Видимо предки представляли её какой-то городской лярвой, вечно курящей и пьющей длинноногой накрашенной куклой в чулках сеточкой. А увидели мою девочку, простую и тоненькую. Маме она понравилась скромностью, даже какой-то застенчивостью. Она отказалась от вина, смешно сморщив переносицу. И это было правда, она совсем не пила. Никакого алкоголя.

С отцом было сложнее, но и он оттаял, узнав, что она учится не где-то, а в сельхозе. Да ещё на мужском механическом факультете.

— Я честно, не знаю ещё, с чем свяжу свою жизнь. Но кушать люди будут хотеть всегда. Поэтому моя профессия будет востребована. Раньше наша страна пол-мира кормила, а сейчас картошку во Франции закупаем. Абсурд же. Так что сельское хозяйство – это огромные возможности.

— Вот, сын, - отец поднял вверх палец, - А я тебе что говорю постоянно? Видишь, и в городе есть умные люди.

Потом они затеяли какой-то узкоспециализированный разговор, в котором я мало что понимал. Я вышел на кухню к маме, напоследок всё-таки обернувшись. Но моя девочка ободряюще улыбнулась и я успокоился.

Мама как раз доставала пирог из духовки. Я подошёл сзади и обнял её.

— Лёшка, уйди!

— Мам? Ну что, как?

Она поставила пирог наверх и несколько раз ткнула его ножом. Открыла холодильник и достала маленький кусочек сливочного масла. Насадила его на вилку и принялась водить по верхней корке. Масло быстро таяло, я терпеливо ждал.

— Ну что тебе сказать? – мать медленно выпрямилась. – Она вроде не дурочка, не курилка...

— Мам, да я это знаю всё. Как она тебе?

— Не перебивай, - мать засмеялась. – Ишь ты, знает он. Откуда ты можешь знать? Сколько вы знакомы, месяц? Имя вот только странное...

— Да. Так кстати звали музу Есенина. Айседора Дункан. Ну а у меня Айседора Малкина.

— Ну ты не Есенин ещё...

— Можно звать просто Ася.

— Пошли, пирог поедим.

В комнате была почти идиллия. Отец сидел довольный и широко улыбался. Я сразу понял, что в наше отсутствие он успел накатить водки, но видимо и Ася ему тоже понравилась. Его слова только подтвердили мою догадку.

— Асенька, мы нигде не могли встречаться?

Ася оглянулась на меня, стрельнула смешинками из глаз.

— Вряд-ли, я бы запомнила. У меня фотографическая память на лица.

* * *

Вечером мы вышли погулять. Октябрь в том году был достаточно тёплый, даже куртки ещё не носили. Подышать воздухом, пройтись по своей деревне перед сном казалось мне хорошей идеей. Мы задержались на крыльце.

— Смотри, вон та гора, в моём детстве ещё совсем лысой была. А сейчас вся заросла, там даже уже грибы собирают. А вон там за рощицей – купалка есть. Летом обязательно сходим.

Ася ткнулось носом мне в плечо.

— Хорошо тут. И родители у тебя хорошие.

— А ты боялась...

Мы не спеша пошли по деревне.

— У меня мотоцикл есть, - вспомнил я, - хочешь покатаю?

— Потом может, - засмеялась Ася, - вон какая грязища.

Рядом с тропинкой, действительно были разъезженные тракторами глиняные колеи.

— Зато дальше – поля.

Я махнул рукой показывая, где они начинаются.

Ася прижалась ко мне и смущённо прошептала:

— Знаешь, мне кажется, я смогла бы тут жить. С тобой.

Я обнял её. Потом не выдержал и поцеловал прямо в макушку. Выпрямился и сразу увидел их. Впрочем, ничего удивительного или опасного. Парни были знакомые. И Кольша. Правда немного уже подпитые. Я повернулся к Асе и увидел, как она побледнела. Что ж, пьяных она не переносит.

Мы сдержанно поздоровались со всеми по очереди, а с Кольшей я обнялся.

— Здравствуй, братан, - выдохнул он. И слегка качнулся.

— Что празднуем?

— Да вот Ивантеевских хотели бить идти, - независимо отозвался самый молодой. Я даже не помнил как его зовут.

— А ты совсем с нами никуда... В город переехал?

— Временно. Я ж местный.

— Ни на рыбалку с нами, - продолжал Кольша, - ни подраться. Так дальше пойдёт, так из города пидорка привезёшь.

Я сжал кулаки.

— Братан, ты хочешь меня оскорбить? Зачем? Мы ведь с детства вместе.

Кольша посмотрел на меня пьяными глазами и вдруг совершенно трезво произнёс:

— Я спасти тебя хочу, Лёха.

Я с облегчением засмеялся:

— Всё нормально, друг. Я ваш, не переживай.

— Сейчас узнаем. Кто с тобой рядом, скажи?

Я напрягся.

— Это моя девушка, Ася.

— Нет, Лёха. Это шлюха и авдеевская подстилка. Её, наверное, все бомжи городские перетрахали.

— Ты бухой, Кольша. Но всё равно заткнись.

— Не нравится? Да ты же и сам должен знать. Помнишь в мае мы её видели. Она голая бегала от нас по полю. Мы тогда с рыбалки на моциках ехали. А потом она к Авдееву в мерин прыгнула.

Если бы он меня сейчас треснул поленом по затылку, и то эффект был бы меньше. Меня шатнуло. Я вспомнил ту грязную чиксу, которая убегала из рощи. Мы почти догнали её тогда... И Ася...

Я судорожно провёл ладонью по глазам. Рука дрожала. Не может быть! Медленно, очень медленно я повернулся к Асе. Я ещё ничего не спросил, но уже знал ответ. Ася была уже не просто бледная, а бледная с синевой. По щекам катились слёзы. Просто катились одна за другой. Она не опускала глаза, а просто смотрела на меня и плакала.

— Это, правда? - наконец смог выдавить я из себя пресекающимся голосом.

— Друган, ты не знал? – Кольша сделал движение, но я рукой остановил его. Он был сильнее, но бешенство уже застилало мне глаза и он это понял.

— Я сразу узнала тебя, - проговорила Ася. - Хотела сказать, но как-то не получалось. В остальном я была честна с тобой.

— В остальном?!

Я почувствовал, что начинаю истерить. Глаза намокли, ещё чуть-чуть и расплачусь перед всеми, как баба. Прямо как она.

Она начала что-то говорить, но я уже не услышал. Правой рукой я резко ударил её по лицу. В последний момент что-то меня всё-таки дёрнуло и я разжал кулак. Удар пришёлся открытой ладонью чуть ниже уха. Лёгкая девчонка крутанулась и упала в грязь.

И вдруг я разом успокоился. Оглядел притихших пацанов, широко улыбнулся. Переступил через колею. Встал ботинками Асе на спину и не спеша вытер о неё ноги. Не слезая, опять повернулся.

— От души, Кольша. Я правда не знал. А сейчас парни. Делайте с ней что захотите, я думаю ей понравится.

Я плюнул, стараясь попасть в затылок, который ещё полчаса назад целовал. Опять перешагнул колею и пошёл прочь.