ГЛАВА 1

Я не знаю, что и думать. В последнее время Кэрри стала относиться ко мне по-другому. После двадцати двух лет брака вы можете просто почувствовать это. Может быть, что-то говорит ваш супруг или, может быть, просто то, как они смотрят на вас. Она была в таком состоянии уже несколько месяцев. Есть ли у нее какие-то физические проблемы, о которых она не хочет мне рассказывать? Каждый раз, когда я спрашивал её, есть ли проблема, она отвечала: "Нет, почему ты продолжаешь спрашивать меня об этом. Ради Бога, у меня нет никаких физических проблем."

Я подумал, что, может быть, у неё был роман, но это было бы на неё не похоже. Конечно, не после двадцати двух лет брака. У нас трое детей. Ну, когда-то они были детьми. Ким двадцать один год, она сама вышла замуж и у них ребёнок. Джордан учится на втором курсе колледжа, а Джули скоро закончит школу, а потом сама отправится в колледж. Может быть, Кэрри переживала перемены, о которых я всегда слышал.

Это действительно действовало мне на нервы. Я начал присматриваться к ней повнимательнее, чтобы понять, не изменилось ли что-нибудь. Не придумал ли я кучу вещей в своей голове, а потом переступил через край. Это так трудно объяснить. Я не писатель, поэтому мне просто трудно подобрать слова. Лучший способ описать это - внутреннее чувство. В глубине души я знал, что что-то не так.

Наша сексуальная жизнь на самом деле не сильно изменилась за последние пятнадцать лет или около того. Мы занимаемся любовью или сексом, называй это как хочешь. Либо в миссионерской позе, либо мне нравится брать её сзади. В других случаях я лежу на спине, а она садится сверху. Это всегда казалось нормальным. Конечно, это было не так, как в первые несколько лет, когда мы только и делали, что занимались любовью, как кролики. Так уж устроена жизнь. Почти у всех, кого мы знали, казалось, был такой же брак, как у нас. Поэтому я всегда считал нас нормой. Мы занимаемся сексом примерно раз в месяц или два. Время от времени, если мы были возбуждены, мы делали это раз в неделю или чаще.

Мы влюблены друг в друга? Я всегда так думал. Это было не то, о чем мы много говорили. В глубине души я верил, что мы заботимся друг о друге. Мы не были книгой рассказов или фантазией. Мы были настоящими людьми в реальном мире. Мы оба работали, оплачивали счета, наслаждались нашей семьёй. Просто обычные, обычные люди.

Я заметил, что, когда она пошла на работу, она не стала одеваться по-другому. Даже когда она уходила с девушками с работы, казалось, ничего не менялось. Однажды она и её коллега по работе Мишель вместе отправились за покупками. Я решил последовать за ними, хотя и чувствовал, что это неправильно. Я держался на расстоянии, пока они переходили от магазина к магазину. Ничто не казалось неуместным. Просто две женщины ходили по магазинам. Так что я пошёл домой.

В последующие недели я прослушивал телефонные разговоры, проверял электронную почту и просто наблюдал за Кэрри. Она вела себя странно, но я не видел никаких больших различий. Мы действительно занимались любовью немного чаще, но не так уж и необычно. Я начинал чувствовать себя неловко, проверяя её таким образом, но я действительно думал, что что-то изменилось.

Однажды в субботу, когда я собирался поиграть в гольф, я вышел из дома, как и в большинство суббот, но когда я и мои приятели по гольфу добрались до поля, оно было полностью занято из-за турниров. Они решили посмотреть другие курсы, но я просто решил пойти домой. Может быть, я бы просто пригласил Кэрри на ужин или что-то в этом роде из-за того, как я вёл себя по отношению к ней. Когда я вернулся домой, то заметил машину на нашей подъездной дорожке. Я думаю, что она принадлежала её подруге Мишель, но не был уверен.

Я вошёл в парадную дверь и услышал стоны. Приближаясь к спальне, я подумал о своём худшем страхе. Там на кровати лежала моя жена Кэрри, полностью обнажённая, а лицо Мишель глубоко уткнулось в её киску.

Я потерял самообладание и закричал: - Что, чёрт возьми, происходит? - глядя на потрясённые лица обеих женщин.

Кэрри подняла глаза в полном удивлении и закричала:

— О, боже мой, Джим. О, Боже мой, О, Боже мой.

Она продолжала повторять это. Мишель вскочила и, не говоря ни слова, быстро надела что-то из своей одежды и быстро ушла.

Я просто стоял там с минуту, глядя на свою жену. Я не знал, что сказать. По её щекам текли слезы, она встала и надела банный халат.

— Джим, пожалуйста, позволь мне объяснить, пожалуйста.

Я стоял там совершенно ошеломлённый.

— Ты, блядь, изменила мне с женщиной.

— Пожалуйста, Джим, мне нужно объяснить. Это просто случилось. Это была не любовь, это был просто секс. Что-то другое. Я никогда не изменяла тебе.

— Что, чёрт возьми, ты несёшь? Потому что это была женщина, это не было изменой? Просто потому, что у неё не было члена, чтобы засунуть его в тебя, это не значит, что ты не изменила. Ты лишила меня доверия, которое я всегда питал к тебе, и просто выбросила его. Я думал, мы всегда уважали друг друга, но, думаю, твоё уважение ко мне было довольно поверхностным.

— Джим, нам нужно поговорить. Пожалуйста, ты должен позволить мне объяснить.

— Как долго это продолжается, Кэрри? Дай угадаю. Как насчёт четырёх месяцев?

Кэрри начала плакать.

— Я хотела сказать тебе, Джим, я тоже собиралась...

— Чёрт возьми, прекрати это, Кэрри. Четыре грёбаных месяца ты трахалась с Мишель за моей спиной. То, что ты собираешься сказать мне, ни хрена не значит. У нас общая семья, и я думал, что у нас были любовные отношения. Наверное, я ошибался. Любовь в этих отношениях была односторонней.

— Джим, это просто случилось, я не хотела, чтобы так получилось. Однажды Мишель и я...

— Кэрри, я не могу говорить с тобой прямо сейчас. Ты мне слишком противна. Я понятия не имею, что я собираюсь делать. Я ухожу и попытаюсь собраться с мыслями. Если бы это было с парнем, по крайней мере, я мог бы выбить из него всё дерьмо, прежде чем уйти от тебя. По какой-то нечестивой причине ты думаешь, что заниматься сексом с другой женщиной - это нормально. Я вернусь через пару часов, если вообще вернусь.

— Джим, мне нужно сказать тебе...

Я слышал её голос, когда выходил и садился в машину.

Я не был пьющим человеком, но мне нужно было что-нибудь покрепче кофе. Я отправился в один из местных клубов, в которых состоял, и попытался собраться с мыслями. Боже, я не мог в это поверить. Зачем ей это делать? Куда мне теперь идти? Я знаю, что должен выслушать то, что она хочет сказать, но я знал, что не буду прежним, что бы она ни сказала. Я помню, как читала о двух женщинах, делающих это, и о том, насколько это было эротично. Что ж, я здесь, чтобы сказать вам, что застукать свою жену с другой женщиной - это не эротично. Это грустно и действительно больно.

Я вернулся домой примерно через три часа. Кэрри была одета так, как она обычно одевается, и приготовила кофе. Она спросила, можем ли мы посидеть в гостиной, и она точно расскажет мне, что произошло. Внутри меня бушевало безумие. Я просто надеялся, что смогу выслушать её, но у меня были свои сомнения.

Я сел на диван, и она подошла, чтобы сесть рядом со мной.

— Пожалуйста, сядь на стул. Я не хочу быть рядом с тобой.

Она слегка плакала.

— До сегодняшнего дня мне всегда было жаль и неприятно видеть, как ты плачешь. Но прямо сейчас мне наплевать на твои чувства. Ты причинила мне ужасную боль, и я не знаю, смогу ли когда-нибудь простить тебя.

— Джим, это так произошло. Однажды, когда мы с Мишель ходили по магазинам, мы привезли нашу новую одежду и примеряли её. Мишель продолжала радовать меня комментариями по поводу моего тела. Мы пошли и купили немного вина, и я думаю, это ослабило мои запреты. Когда мы примеряли одежду, Мишель коснулась моей груди. Она сказала, что груди были такими полными и совсем не провисали. Не знаю почему, но я позволила ей прикоснуться к ним. Затем она начала трогать мои соски. Боже, это было невероятно - прикосновение другой женщины. Так сильно отличается от твоего, Джим.

— Так значит я не только никудышный любовник, но и Мишель - именно то, что доктор прописал. Гораздо лучше, чем старый муж.

— Пожалуйста, Джим, всё не так. Просто прикосновения женщины совсем другие.

— Разве ты не чувствовала, что изменяешь мне, Кэрри? Ты обо мне совсем не думала?

— Джим, я не чувствовала, что обманываю. Мишель продолжала рассказывать мне, как мужчинам нравится видеть двух женщин вместе. Она сказала, что её муж совсем не возражает. Она была с другими женщинами в течение многих лет.

— Ты слышишь себя, Кэрри? Секс с другой женщиной - это не измена? Это то, что ты мне говоришь. Кэрри, я увидел это, и у меня скрутило живот. Моя жена была шлюхой для другой женщины. Позволяла ей делать то, чего ты не хотела, чтобы я делал. Позволь мне спросить кое о чём. Если бы ты пришла домой, а я позволил бы другому мужчине трахнуть меня в задницу, тебя бы это возбудило? Правда, Кэрри? Было бы это изменой или нет? Это то, что ты мне говоришь. То, что ты занимаешься сексом с кем-то, кроме меня, должно заводить. Что ж, Кэрри, большие новости. Меня от этого тошнит, и я не знаю, смогу ли я с этим жить.

— Джим, я не знаю, что сказать. Отвечая на твой вопрос, нет, твой секс с другим мужчиной меня не возбудит, и я потеряю к тебе уважение.

— Кэрри, ты проявила неуважение ко мне, когда легла в постель с Мишель. Я не хочу прикасаться к тебе. Я потерял всё уважение, которое когда-либо испытывал к тебе. Видишь ли, любовь - это нечто большее, чем секс. Это честность, привязанность, доверие, преданность и уважение. У тебя ко мне не осталось ничего из этого. Я не знаю, что мне делать. Я переезжаю в комнату для гостей. Я не хочу быть с тобой в одной постели.

— Джим, ты не можешь быть серьёзным. Это было не так уж и важно. Ты готов пожертвовать двадцатью двумя годами брака из-за того, что я переспала с женщиной? Джим, я не хотела изменять тебе с другим мужчиной. Вот почему я попробовала что-то новое с Мишель.

— Кэрри, всё начинается с Мишель. Теперь у тебя есть вкус новой жизни. На этом всё не закончится. Если ты шлюха для Мишель, то скоро станешь шлюхой для кого-то другого. Ты только начала свою новую жизнь. Я начну искать квартиру. Пожалуйста, просто оставь меня в покое и держись от меня подальше. Ты можешь объяснить свой новый стиль жизни детям. Я уверен, им будет интересно узнать, что секс с партн ёром того же пола не является изменой.

— Джим, возможно, в каком-то смысле это было изменой, но я не думала об этом таким образом. Но ты перегибаешь палку. Мишель и я не делаем это постоянно. Может быть, раз в неделю или две. Я просто пробовала что-то новое. Пожалуйста, постарайся понять.

— Мне почти жаль тебя, Кэрри. Муж с двадцатидвухлетним стажем ничего не значит для тебя. Ты позволила другой женщине лизать твою киску. Я больше не могу с тобой разговаривать. Меня от тебя начинает тошнить.

Я просто встал и ушёл.

Наша жизнь продолжалась. Я начал спать в комнате для гостей. Кэрри пыталась быть очень милой со мной, но я просто не воспринимал этого. Что-то внутри меня исчезло. Может быть, моя гордость, моё эго, моё самоуважение. Что бы это ни было, я потерял это. В последующие недели я дольше отсутствовал или работал дольше. Всё, что угодно, лишь бы мне не пришлось возвращаться домой и видеться с Кэрри.

Она вела себя так, как будто проблема с нашим браком была моей виной. Она просто продолжала жить своей жизнью. Я не знаю, ходила ли она снова к Мишель из-за своей лесбийской любовной связи. Она перестала говорить об этом. Я знаю, что она видела Мишель на работе, но она при мне никогда не упоминала об этом. Моя жизнь была несчастной.

Однажды я пришел домой полупьяный и подумал, что попробую заняться сексом с Кэрри, чтобы показать ей, чего ей не хватало. Я знаю, что на самом деле она не была заинтересована в этом, но она согласилась. Я начал с того, что съел киску. То, что она не позволяла мне делать годами. Я забрался между ног и прижался ртом к киске. Она начала колотить меня по лицу. Что-то подсказывало мне, что она думала о Мишель, а не обо мне. Я встал и собирался засунуть в неё свой член, когда он просто стал мягким. Мысль о ней и о ком-то ещё, мужчине или женщине, остановила меня намертво. Я посмотрел на неё, просто встал и пошёл в свою комнату.

Жизнь для меня - полный отстой. В пятницу я зашёл в клуб, чтобы пропустить пару стаканчиков. Я должен был что-то сделать. Я решил сделать последнюю попытку. Я знаю, что всё ещё любил её. Я просто не был уверен, смогу ли я жить с её новым образом жизни. Ещё один разговор с Кэрри. У неё будет выбор. Её новый стиль жизни или я. Я направился домой, надеясь на лучшее. Когда я добрался туда, дом был пуст. Кэрри там не было, поэтому я направилась к Мишель, думая о худшем.

Когда я добрался до дома Мишель, я увидел машину Кэрри, припаркованную на подъездной дорожке. Я подошёл к дому и постучал в дверь. Я собирался дать Кэрри честный и справедливый выбор. Хватит этого дерьма. Она либо останется замужем за мной и будет вести моногамный образ жизни, либо сможет вести свой лесбийский или би-образ жизни без меня. Выбор за ней.

Я снова постучал в дверь, но ответа по-прежнему не было. Я обошёл дом с тыльной стороны. У них был бассейн и забор для уединения. Я открыл калитку и заглянул в бассейн. Никто не плавал. Войдя во двор, я увидел Кэрри, лежащую на шезлонге совершенно голой, а Мишель сосёт её грудь. Что ж, похоже, решение Кэрри было принято. Они были так поглощены своими сексуальными действиями, что даже не заметили меня.

Я взглянул на их дверь во внутренний дворик, и там стоял муж Мишель, Роджер, стоял совершенно голый и дрочил себе. Ему, конечно, нравилось смотреть на мою обнажённую жену, которая лежала с закрытыми глазами, позволяя Мишель делать с ней всё, что заблагорассудится. Мишель раздвинула ноги моей жены, скользнула рукой вниз между бёдер и начала дрочить клитор. При этом Мишель посмотрела на Роджера. О, Боже мой, она собиралась позволить Роджеру трахнуть мою жену.

Мишель заблокировала вид так, чтобы Кэрри не могла увидеть, как Роджер приближается к ней. Роджер медленно направился к ним. Он держал свой член наготове, чтобы засунуть его в мою жену. Я не мог позволить этому случиться. Даже если она хотела этого или делала это раньше, я не собирался этого допускать. Только не передо мной. Как только Мишель пошевелила руками, чтобы позволить Роджеру ввести свой член в Кэрри, я набросился на него. Я начал бить его изо всех сил.

Кэрри открыла глаза и закричала, как и Мишель. Я продолжал бить и бить этого человека всем, что у меня было. Тогда я начал пинать его ногами. Я выплеснул всю сдерживаемую ярость, которую держал в себе. У меня был шурин, который был полицейским. Он сказал, что очень трудно забить человека до смерти голыми руками. Я был на этом этапе. Роджер превратился в кровавое месиво, моя рука была вся в крови. Я не знал, была ли это моя кровь или кровь Роджера.

Я был маньяком, делающим единственное, что я умел. На этом этапе жизни я спасал то достоинство, которое у меня ещё оставалось. Мои руки распухли. Кэрри и Мишель обе кричали, чтобы я остановился, и каждая из них схватила меня за руку. Я оттолкнул их и бросил в бассейн. Я начал приходить в себя и пнул Роджера ещё раз. Затем, когда Кэрри что-то крикнула мне, я выбежал со двора и направился домой.

Я собирался пойти, быстро собрать чемодан и уехать из дому. Я никогда больше не хотел видеть Кэрри. Да, она была любовью всей моей жизни, но я ненавидел её. Когда я вернулся домой, я побежал в дом и начал собирать чемоданы. Зазвонил телефон. Я не собирался отвечать на него. Сообщение от Кэрри было записано на диктофон.

«Пожалуйста, Джим, никуда не уходи, я еду домой. Пожалуйста, пожалуйста, подожди меня. Я не...»

Я слышал достаточно оправданий. Я поспешил собрать вещи. Я не хотел быть там, когда она вернётся. Я схватил свои чемоданы и направился к двери. Когда я направился к своей машине, подъехала патрульная машина. Офицер сказал: - Мистер Джонс, вы арестованы, пожалуйста, опустите свои сумки и положите руки на капот машины.

Они надели на меня наручники и посадили в полицейскую машину. Когда они отъехали, я увидел, как Кэрри подъехала к подъездной дорожке, наблюдая, как отъезжает патрульная машина.

ГЛАВА 2

Когда мы прибыли в полицейский участок, меня арестовали по обвинению в нападении и нанесении побоев. Мишель, должно быть, позвонила в полицию после того, как я ушёл. Мне было всё равно. Ни один сукин сын-извращенец не сможет наставлять мне рога. Как только меня арестовали, полиция оказала мне медицинскую помощь. Мои руки распухли почти вдвое по сравнению с их нормальным размером. Я сломал два сустава и получил несколько порезов и ссадин. Доктор сказал, что из-за того, в каком состоянии были мои руки, ему было бы неприятно видеть, как выглядит парень, которого я избил.

Во что я превращался? Я никогда не был таким жестоким человеком. Всё, чего я хотел в жизни, - это иметь свою семью и любящую жену. Похоже, что хотел слишком многого. Мне предстоял один телефонный звонок. Я связался со своим адвокатом и поговорил с ним. Я сказал ему, что не хочу впутывать Кэрри, что это касается только его и меня. Он сказал, что уже слишком поздно. Кэрри уже связалась с ним и договорилась о залоге.

Боб, мой адвокат, сказал, что я действительно хорошо поработал с Роджером. Мне повезло, что меня обвинили только в нападении и нанесении побоев. Это могло быть покушение на убийство. Так или иначе, Роджер был в больнице. Ему потребовалось наложить несколько швов над глазами, у него был сломан нос, несколько порезов и царапин, а также сломано или треснуло ребро. Он будет некоторое время выздоравливать, но должен выкарабкаться. Боб хотел знать, что заставило меня продолжать избивать этого человека. Он думал о том, чтобы сослаться на временное помешательство в мою защиту. Он сказал мне, что мы посмотрим, как всё пройдёт.

На следующее утро мне сказали, что мой залог внесён и что жена ждёт меня у входа. Я видел, как она сидела там, в приёмной. Она была красивой женщиной, уравновешенной и тихо сидела там, хотя выглядела немного нервной. Я попросил разрешения выйти через заднюю дверь. Я не хотел разговаривать с Кэрри. Я сказал им не говорить ей, что я уехал, пока она не спросит.

Я поймал такси и поехал домой. Чемоданы, которые я упаковал, были нетронуты. Я схватил их, сел в свою машину и уехал. Я нашёл убогий мотель, чтобы провести в нём следующие несколько дней, пока не решу, где буду жить. Я связался с Бобом, моим адвокатом, и сказал ему, где я остановился, но попросил его не давать номер Кэрри. Я не хотел с ней разговаривать, ни сейчас, ни, может быть, никогда.

В понедельник утром я первым делом позвонил на работу и поговорил со своим боссом. Мы были хорошими друзьями, и ему уже звонила Кэрри и спрашивала обо мне. Я сказал ему, что мне нужно немного отдохнуть, может быть, две недели. Он одобрил отгул и запишет его как отпуск. Он попросил меня оставаться на связи и, если мне что-нибудь понадобится, дать ему знать.

Я позвонил свей дочери Ким. Она была на грани нервного срыва, беспокоясь обо мне. Она сказала, что её мать позвонила, объяснила ей ряд вещей и сказала, что я уехал. Я не знаю, как много Кэрри рассказала Ким, поэтому я не хотел много говорить. Я действительно сказал ей, что избил человека, и что против меня выдвинуты обвинения, и что внесён залог, и я, возможно, предстану перед судом. Если ей нужна была дополнительная информация, пусть спросит свою мать. Я дал ей номер, где я остановился, и сказал, что в ближайшие дни подыщу небольшую квартиру. Я объяснил, что мы с её матерью, вероятно, больше не будем вместе. Я сказал ей, как сильно я люблю её, её брата и сестру, и мои чувства к ним не изменились.

В следующие пару недель я нашел милую маленькую квартирку. Для меня этого было достаточно. Мне не нужно было ничего экстравагантного. Я зашёл домой, когда Кэрри была на работе, и забрал большую часть своей одежды и личных вещей. Я оставил Кэрри записку, в которой просто сообщал, что забрал свои личные вещи. Если у неё возникнут какие-либо проблемы, она может связаться с Бобом, но, пожалуйста, не пытайся связаться со мной. Боб был моим адвокатом, и я вёл все свои переговоры через него.

Я несколько раз получал известия от детей. Они рассказывали мне о том, как складывается их жизнь, и всегда немного о Кэрри. Похоже, что они с Мишель больше не были друзьями. Они были вежливы друг с другом на работе, но не общались в одной и той же компании. Они всегда заканчивали наши разговоры словами: "Папа, мама любит тебя", прежде чем повесить трубку.

Я пока не подавал на развод. Я просто не мог начать этот процесс. Я подумал, что оставлю это на усмотрение Кэрри. Она единственная, кто нуждался в этой свободе. В глубине души я знал, что действительно всё ещё люблю её, но не хотел, чтобы из меня делали дурака. Я даже не отменил текущие или сберегательные счета. Кэрри была исполнительным секретарем. Кэрри зарабатывает достаточно денег, чтобы содержать себя. Она не открывала никаких кредитных карточек и не брала никаких сбережений. На самом деле она пополнила сберегательный счёт. Я давал Джули немного денег всякий раз, когда видел её, что случалось не слишком часто, и иногда разговаривал с ней по телефону.

Боб позвонил мне примерно за неделю до того, как мы должны были отправиться в суд. Он сказал, что у него есть отличные новости. Все обвинения против меня были сняты. Я спросил его, зачем они это сделали? Они держали меня в ежовых рукавицах, как в плане тюремного заключения, так и в финансовом плане.

— Что ж, Джим, - сказал он, - я знаю, ты не захочешь это слышать, но ты должен поблагодарить Кэрри за все снятые обвинения. Она сказала Мелчерам, что, если они продолжат выдвигать обвинения, она даст понять, что Роджер собирался изнасиловать её, когда ты вмешался, и что она выдвинет против них обвинения, и даже если обвинения не подтвердятся, слухи будут. Это, вероятно, будет стоить им обоим работы, и им, вероятно, придётся переехать. Они сказали ей, что это погубит и её тоже, если она всё расскажет. Она сказала им, что если это спасёт тебя, она готова рискнуть.

Чёрт возьми, подумал я. В первую очередь это была её вина в том, что всё это произошло. Теперь я здесь плохой парень, а она - спасительница. Я должен признать, что она сделала это для меня. Боб передал мне письмо от Кэрри.

— Я должен отдать это тебе, но я понятия не имею, что в нём. Она заботится о тебе, Джим. Я знаю, ты не хочешь этого слышать, но ты должен хотя бы прочитать письмо.

Я взял его и положил в карман. Может быть, я посмотрю позже.

Когда я вернулся в свою квартиру, моя младшая дочь Джули оставила мне сообщение с просьбой позвонить ей. Поэтому я позвонил ей на мобильный, и когда она ответила, она действительно казалась счастливой.

— Папа, я слышала, ты свободный человек и, по словам мамы, герой и спас её. Я всегда знала, что ты особенный. Папа, причина, по которой я звоню, - это ужин в честь Дня благодарения. Там будет семья Ким, а также Джордан и его новая девушка, с которой ты должен познакомиться. Ты сможешь это сделать, папа?

— Твоя мама будет там, Джули?

— Да, папа, мама будет там, но это будет в доме Ким. Пожалуйста, папа, приезжай. Мы все скучаем по тебе. Папа, маме очень жаль. Она не понимала, как сильно причинила тебе боль.

— Милая, я еду к твоим бабушке и дедушке на День благодарения. Скажи всем спасибо за приглашение, но я не могу её сейчас видеть. Я люблю тебя, милая, и скажи всем, что я их люблю.

— Это включает маму, папа?

Я не мог ей ответить, поэтому просто попрощался и повесил трубку.

Я никуда не ходил на День благодарения. Я не хотел обсуждать свои личные проблемы с мамой и папой. Они постарели, и это, вероятно, просто повредило бы им. Кроме того, они любили Кэрри, и я знал, что они скажут мне просто простить её. Для меня это было не так просто.

Приближалось Рождество. Я попросил Джули пройтись со мной по магазинам, чтобы купить всем что-нибудь. Нам было очень весело. Мы поели в "Красном лобстере" и сделали покупки во всех лучших магазинах. Когда мы зашли в один магазин, Джули сказала, что ей нужно что-то купить своей маме. Она нашла несколько красивых нарядов, которые, я знал, понравятся Кэрри.

Джули посмотрела на меня и сказала: - Папа, ты не мог бы одолжить мне немного денег, чтобы я могла купить эти наряды для мамы? У меня нехватает.

— Только если ты пообещаешь не указывать моё имя ни на одном из подарков. Ты можешь купить всё, что захочешь, и тебе не нужно возвращать мне деньги.

— Отлично, спасибо, папа.

Она начала набирать счёт. В конце концов мне пришлось перевести деньги на кредитную карту. Она купила своей маме одежды на сумму более 500 долларов.

Я купил подарки для всех, кроме Кэрри.

Джули посмотрела на меня и сказала: - Папа, просто чтобы ты знал и не хотел чувствовать себя глупо, я знаю, что мама тебе что-то купила. Так что тебе решать, купишь ли ты ей что-нибудь.

И снова здорова. Если я не куплю что-нибудь Кэрри, значит, я плохой парень.

Я посмотрел на Джули и сказал: - Хорошо, шантажистка, что я должен ей подарить?

Джули улыбнулась и поцеловала меня в щёку, а затем притащила в ювелирный магазин. Она выбрала бриллиантовое ожерелье и показала его мне.

— Что ты думаешь, папа? Разве это не говорит тебе что-то о маме?

Я должен был согласиться с маленькой шантажисткой, на ожерелье было написано "Кэрри".

— Ну, папа, да или нет?

Ожерелье стоило 450 долларов.

Я посмотрел на улыбающуюся Джули и смехотворный ценник в 450 долларов.

— Хорошо, но это всё, что я ей покупаю.

Как можно отказать своей маленькой девочке? Это чертовски невозможно.

Когда мы возвращались домой к Джули из магазина, Джули спросила меня, читал ли я письмо Кэрри. Она попросила меня, пожалуйста, прочитать это и сказала, что мне нужно знать, что чувствует её мама.

Я остановился перед домом и сказал: - Хорошо, я прочитаю.

— Ты собираешься помочь донести пакеты?

— Нет, я не пойду в дом. При необходимости ты можешь сходить несколько раз.

Когда она пошла, я взглянул на панорамное окно и увидел, что Кэрри смотрит на меня. Это был первый раз, когда я увидел её за несколько месяцев. Мне пришлось отвести взгляд. Я попрощался с Джули и вернулся к себе в квартиру.

Нервными пальцами я вскрыл письмо, ожидая всё, что угодно.

— --------------------------------------------------

«Дорогой Джим:

Прежде всего, дорогой, хотя ты можешь в это не верить, я люблю тебя всем своим сердцем. Да, я знаю, что будучи с Мишель предала твоё доверие и наши клятвы, которые мы дали.

Поверь, я не знала, что её муж был там в тот день. Я бы никогда не предала тебя с другим мужчиной. Ты был моим первым, единственным и будешь моим последним. Я искренне сожалею обо всём, и если бы я могла, я бы всё изменила.

Я могла бы придумать множество оправданий, паршивому графику, который у нас обоих, тому, что мы не были полностью довольны нашей сексуальной жизнью, просто хотели чего-то другого. Но это оправдания, а не причины.

Я совершала ошибку, Джим, каждый раз, когда была с ней. Ошибки, за которые я плачу каждый день, потому что я разрушила союз между нами двумя чем-то таким жалким, как сексуальное освобождение, а также ложью. Интрижка разрушила наш брак, ложь разрушила твоё доверие, и я буду вечно сожалеть об этом. Если есть какой-то способ исправить то, что произошло, и снова сделать нас единым целым, я бы сделала это.

Я знаю, ты ненавидишь меня. Я знаю, что ты не хочешь смотреть на меня и что я, вероятно, вызываю у тебя отвращение. В браке, который длился так долго, как наш, понимаешь супруга или, по крайней мере, пытаешься. Я знаю, что ты не можешь легко простить. Но я надеюсь, что когда-нибудь ты попробуешь.

У нас есть общие дети, которые любят нас обоих. Я также надеюсь, что когда-нибудь мы снова сможем наслаждаться ими вместе. Дай мне знать, когда ты захочешь их увидеть или провести с ними праздники, но ты не хочешь меня видеть, поэтому я на это время уйду.

Я люблю тебя, Джим. И от всего сердца я надеюсь, что есть какой-то способ, которым мы сможем справиться с этим, для тебя и меня.

Кэрри.»

— -------------------------------------------------

Прочитав это письмо от Кэрри, я расплакался. Боже, как я любил её, но я ненавидел то, что она делала. Мне пришлось хорошенько подумать о том, что делать дальше. Мне было так одиноко, лёжа в постели и долго ворочаясь с боку на бок. Я просто не мог уснуть, встал и подошёл к компьютеру. Я решил прочитать несколько историй, несколько правдивых историй из жизни. Было несколько историй о мужчинах, которые были одиноки во время праздников, в основном из-за смерти своих жён. Этим мужчинам было грустно потерять своих жён и проводить праздники в одиночестве.

Некоторые истории вызывали у меня слёзы на глазах. Эти истории действительно заставили меня задуматься. У меня была жена, которую я любил. Она не умерла и не была в коме. Она была жива и здорова. Так что, если бы я был на месте этих других мужчин, чего бы я пожелал? Наверняка захотел бы вернуть мою любящую жену.

Это был вечер пятницы. Я был дома и оплакивал женщину, которая жила всего в пяти милях отсюда. Я не хотел жить своей жизнью без неё, хотел, чтобы она была рядом со мной. Я хотел умереть стариком рядом с ней.

Чёрт, уже была полночь. Мне было всё равно, я положил письмо в карман и направился домой к Кэрри.

Когда я добрался туда, я заглянул в окно и увидел, что она сидит там в халате. Я постучал в дверь, она встала, гадая, кто бы это мог быть. Она выглянула из-за занавески и увидела, что я там стою.

Кэрри бросилась отпирать дверь, и посмотрела на меня заплаканными глазами, по её щекам катились слёзы.

— Джим, ты... ты вернулся ко мне...

— Да, но мне нужен ответ на один вопрос.

Я поднял её письмо и спросил, правду ли она написала.

Со слезами, текущими по лицу, она ответила: - Всё так, каждое слово, Джим. Я люблю тебя всем своим существом, всегда любила и всегда буду любить. Мне так жаль, что я причинила тебе боль.

Я спросил, где Джули. Кэрри сказала, что она ушла к подруге на ночь. У них была рождественская вечеринка, и Джули не собиралась возвращаться домой.

Кэрри посмотрела на меня: - Джим, я так по тебе скучаю. Ты займёшься со мной любовью?

Я поцеловал её, затем выключил свет и повел в спальню, где мы занялись любовью. Я полностью завладел ею. Сначала раздел её, а затем начал целовать грудь. Потираясь и целуясь, как мы делали, когда только поженились. Я не останавливался, пока соски не стали твёрдыми, как гвозди. Моя рука скользнула к её холмику. Я почувствовал, как она прижалась к моей руке. Я соскользнул вниз и уткнулся в неё лицом. Я не собирался просто есть киску, я собирался любить её всем, что у меня было. Я провёл языком по киске, не спеша облизывая, посасывая, лаская, пока не потекли соки.

— Джим, войди в меня. Это было так давно. Пожалуйста, займись со мной любовью.

Я был твёрд, единственное, о чём я думал, - это доставить удовольствие Кэрри. Я так сильно скучал по ней. Я медленно скользнул и остался погружённым в неё. Вагинальные мышцы сжимали меня, буквально выдаивая. Я знал, что не смогу продержаться.

— Кэрри, я больше не могу терпеть, пожалуйста, пойдём со мной.

Кэрри закричала: - Я кончаю, Джим, я кончаю за тобой, - когда я выстрелил самым большим накопившимся зарядом глубоко во влагалище.

Я лёг на неё, обнял и поцеловал. Потом я лёг рядом.

Она посмотрела на меня: - Пожалуйста, никогда не бросай меня. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть твою любовь, уважение и доверие.

— Я постараюсь, и сегодня вечером мы сделали большой шаг в восстановлении нашей любви.

Я заснул в объятиях Кэрри. Прямо перед сном мне вспомнились прочитанные истории об одиночестве. Со мной этого не будет. Ни сейчас, ни когда-либо, пока рядом со мной Кэрри.

ЭПИЛОГ

Мы больше не говорили о последних нескольких месяцах, хотя я изредка ловил её отсутствующий взгляд, иногда задумчивый, иногда страдающий, иногда мечтательный.

Главное, мы смотрели вперёд на нашу совместную жизнь.

Мы больше никогда не принимали друг друга как должное.

Последняя мысль: она любила ожерелье, которое я подарил.