— -----------------------------------1----------------------

— -----------------------------------

Оглядываясь назад, я понимаю, что мне не следовало приходить на рождественскую вечеринку моей жены на работе. Последние три дня я страдал от желудочной инфекции. Я только начинаю приходить в себя от этого. Из-за этого я пропустил два дня работы. Не могу вспомнить, когда это происходило в последний раз. Я занимаюсь стрижкой овец, если вам интересно.

Джини проработала в своей нынешней компании три года, но это будет первая рождественская вечеринка, на которой я присутствую, поскольку последние два года я был занят по работе. Я предположил, основываясь на её разочаровании за предыдущие два года, что она действительно хотела бы, чтобы я встретился с её коллегами, хотя теперь, думая об этом, она не слишком настаивала на моём посещении в этом году, но, будучи очень внимательным мужем, я решил, что сожму свои ягодицы, возьму себя в руки и мы вместе войдём в двери шикарного отеля, в котором проводится мероприятие.

Она успела представить меня только паре человек, прежде чем меня охватило слишком знакомое непреодолимое желание, урчащее в кишечнике. Чёрт. Поиск сортира и свободной кабинки в одно мгновение превратился из хорошей разведки в неотложную. В рекордно короткое время я достигаю нужного места, и вздыхаю с облегчением, когда гравитация и давление делают своё дело. Я как раз вытираюсь, когда входят два парня. Я могу сказать, что они пользуются писсуаром. Они разговаривали, когда вошли. Отлить им совсем не мешает, но то, что я услышал, чертовски тормозит меня. На самом деле, это заставляет меня полностью замереть. Более того, моя кровь - лёд в моих венах.

— Чёрт, чувак, она выглядит сексуально в этом красном платье.

— Да. Можно понять, почему Клайв трахает её.

— О, да ладно, это всего лишь офисные сплетни.

— Чушь собачья, я услышал это от Сью, его секретарши. Она видела, как они заходили в тот отель за углом после работы пару недель назад. По её словам, он тратит пару часов на обед примерно два раза в неделю, и всякий раз, когда он отсутствует, она замечает, что и шлюха тоже не сидит за своим столом в это время.

— Чёрт, он быстро работает, он сколько времени здесь? Месяц?

— Да, ну, он приятный на язык ублюдок и немного моложе её.

— Да, и она замужем. Но вот что я скажу: они бы не хотели, чтобы старик Хиггинс их поймал. Он крепок, как гвоздь, в такого рода дерьме. Помнишь, в прошлом году, когда он застал тех двоих целующимися под омелой? Чуть не оторвал им задницу тут же.

Звук моющихся рук сопровождает последний обмен репликами. Что бы ещё они ни говорили, невозможно разобрать, поскольку их голоса затихают по мере того, как они выходят. Или, может быть, это просто рёв в моих ушах заглушает их. Дверь открывается и закрывается. Тишина отдаётся эхом. Всё, что я могу слышать, - это биение моего собственного сердца. Быстрое. Слишком быстрое.

Что беспокоит в связи с их разговором? Джини, мы женаты восемь лет, выглядит совершенно сногсшибательно в новом красном платье, которое она купила для сегодняшней вечеринки, и, оглядываясь назад, я понимаю, что последний месяц или около того она вела себя немного тише обычного. Охваченный внезапным чувством срочности, я в спешке заканчиваю приводить себя в порядок. Мне нужно вернуться в бальный зал, чтобы посмотреть, сколько ещё женщин носят красные платья. Должна быть по крайней мере ещё одна. Быть того не может, что они говорили о моей Джини.

Закончив умываться, я снова вхожу в бальный зал, сердце где-то к югу от моего блуждающего кишечника, и оглядываюсь по сторонам. На короткую вспышку - облегчение. Красный цвет, похоже, очень популярен в этом году, в комнате должно быть не менее шести-восьми красных вечерних платьев.

Но затем я провожу второе, более медленное сканирование посетителей вечеринки. Только пару дам можно назвать "горячими".

И только Джини стоит рядом с выделенным нам столиком с парнем помоложе.

На нём такой же смокинг, как и на мне. Однако на этом сходство заканчивается. В то время как я выгляжу как горилла, застегнутая на все пуговицы в костюме и стратегически выбритая, парень выглядит так, словно родился в нём.

Я подхожу к ним, замечая, что они стоят очень близко друг к другу. Поблизости есть ещё несколько человек, но ни один из них не находится достаточно близко, чтобы вступить с ними в разговор. В мгновение ока мои паучьи чувства переходят от беспокойства к вопиющему осознанию.

Когда она замечает моё приближение, Джини делает небольшой шаг назад, и её глаза отводятся в сторону после самого короткого контакта. Видя её реакцию, её собеседник смотрит в мою сторону на протяжении четырёх длинных шагов, разделяющих нас.

Голос Джини неуверенный.

— Дэйв, это мой новый босс, о котором я, возможно, тебе рассказывала, Клайв.

На самом деле мне не нужно слышать это имя. Я уже догадался, кто этот ублюдок, просто по улыбке, которая расплывается на его лице. Это самодовольная улыбка, хвастливая улыбка, не очень утончённая улыбка типа "Я трахнул твою жену".

Ярость, подобной которой я никогда раньше не испытывал, поднимается во мне. Мне безумно хочется заехать кулаком в его злорадствующую грёбаную рожу, но я сохраняю достаточный контроль, чтобы не делать этого.

Он протягивает руку как раз в тот момент, когда я подумал, что он очень зря злорадствует. Верный своей натуре, его рука поднимается высоко и плоско, ладонь обращена к полу в доминирующей позиции мужчин с большим эго, но маленьким членом.

Я раздумываю о том, чтобы ничего не делать со слабым, хорошо ухоженным слизняком, но не могу удержаться. Не успел я взять его в свою руку, как почувствовал, что он пытается отстраниться. Я ему не позволяю. Я поворачиваю наши ладони в традиционное вертикальное положение и сжимаю.

Сжимаю.

Его руки привыкли нажимать на ручки, стучать по изящным клавиатурам и ласкать чужих жён. Мои - мозолистые и сильные, привыкшие держать ножницы и утихомиривать непокорных овец.

Это вообще не соревнование.

Я сжимаю ещё немного.

Последнее, что я вижу, прежде чем мой взгляд переносится на мою жену, - это лицо этого мерзкого ублюдка, от которого отхлынула кровь. Я чувствую, как кости в его руке скрежещут друг о друга. Джини слышит стон, срывающийся с его губ. На её лице появляется выражение замешательства. Она смотрит вниз на наши соединённые руки, поднимает взгляд на моё лицо и понимает. Понимает, что её секрет раскрыт. Понимает, что от меня не будет прощения. Понимает, что у нас не будет тех детей, о которых мы недавно говорили. Понимает, что с нами покончено. Её рука поднимается к горлу. Я просто смотрю на неё.

Я надавливаю на женственную руку. Его левая рука приходит на помощь своему правому запястью, хватая, тщетно пытаясь разнять нас. Ему требуется всего несколько секунд, чтобы понять, что это бесполезно. Он медленно опускается на колени, его стоны становятся громче.

Тем не менее, я продолжаю усиливать давление. Я чувствую растущий анклав тишины, исходящий от нашей маленькой картины. Я даже не оказываю парню любезности, не смотрю на него. Я продолжаю смотреть на Джини. Она явно борется с желанием убежать. Я думаю, что мой пристальный взгляд - это то, что приковывает её к месту.

Стоящий на коленях мужчина издает пронзительный крик, больше похожий на визг маленькой девочки, когда я чувствую, как что-то хрустит в его лапе. Я ещё немного усиливаю давление. К этому времени слёзы текут по его лицу. У Джини тоже. Он скулит, как сучка. Как и она. Выражение его лица настолько далеко от злорадной улыбки, с которой он приветствовал меня, насколько это вообще возможно для человека. В комнате теперь почти тишина, если не считать нашего маленького круга всхлипываний и визгов.

Джини разрывает зрительный контакт, её взгляд устремляется на человека, который только что попал в поле моего периферийного зрения. Рядом с ней мистер Хиггинс. Я знаю, кто это. Он с нуля создал компанию, в которой работает моя жена, и о котором она говорит с благоговением.

Поскольку я пристально смотрю на Джини, я скорее чувствую, чем вижу, как Хиггинс смотрит вниз на почти заплаканного, визжащего мужчину, его менеджера по продажам, затем на мою жену. Джини, с другой стороны, смотрит куда угодно, только не на меня и не на владельца компании.

Я чувствую, как чья-то рука мягко хватает меня. Голос, который сопровождает это, звучит сочувственно.

— Ладно, сынок, отпусти его. Дальше я сам разберусь.

С последним сжатием, которое вызывает громкий крик, я подчиняюсь. Мои глаза окидывают сцену, на которую все в комнате молча смотрят, понимая, главным образом, по виноватому выражению лица Джини, почему униженный мужчина пострадал от моей руки. Сосредоточившись на мистере Хиггинсе, я ему киваю и, бросив последний взгляд на свою будущую бывшую жену, поворачиваюсь и ухожу, слыша при этом:

— Найджел, вызови скорую помощь для моего бывшего менеджера по продажам, пожалуйста. Миссис Браун, пойдёмте со мной, я думаю, нам нужно обсудить вашу отставку.

конец

— -----------------------------------2----------------------

— -----------------------------------

Я знала, что это был момент истины. Время перелома. Решающий момент принятия решения. Момент, которого я боялась неделями. Как ни странно, это был также момент, который взволновал меня сильнее всего, что я испытывала раньше. Странное место для того, чтобы быть, пожалуй, самой возбуждённой, из всех мест, в которых я когда-либо была; это довольно вонючий туалет захудалого бара.

— Ну, ты собираешься это сделать?

Это была моя подруга Люси, и я знала, что так или иначе её слова сигнализировали о том, что я нахожусь в момент совершения преступления. Или бегства.

Я действительно должна объяснить, что происходит, что подвело меня к этому моменту, не так ли?

Я восемь лет счастливо замужем за отличным парнем. Он стоит того, чтобы я ради него отказалась от своих диких привычек, и у нас фантастический брак. Единственное, что омрачает наше счастье, - это моя неспособность рожать детей, но наш брак удовлетворяет во всех отношениях, несмотря ни на что.

Затем моя старая подруга по колледжу, Люси, вернулась в город и напомнила мне, какой простой была раньше жизнь. Просто и весело. Она не позволяла тому факту, что она была замужем, мешать ей получать удовольствие. "Это просто тормозит меня", - постоянно говорила она. Всякий раз, когда её муженька не было в городе, а он много путешествовал, она заходила в бары на захудалой окраине. Скажем так, ей никогда не приходилось самой покупать себе напитки, и она никогда не оставалась одна.

Её истории о грубом анонимном сексе у стены, в каких-нибудь кустах, на заднем сиденье машины какого-нибудь парня на автостоянке или у него дома вновь пробудили приятные воспоминания о былых временах. Истории Люси рассказывали о том, как утром она долго и с любовью прощалась со своим мужем, а затем тем же вечером была зажарена на вертеле двумя байкерами в дешёвом мотеле. Они заставляли меня сжимать бёдра и тяжело дышать.

В течение нескольких месяцев она укладывала это в моей голове. Я начала думать, что тоже заслужила то, что было у неё. Она занималась этим годами и ни разу не была поймана, насколько трудно было сохранить это в секрете? Я пыталась сопротивляться; я действительно сопротивлялась.

Я пыталась подбодрить Дэйва быть более грубым, более эгоистичным, когда мы были в постели, чтобы я могла закрыть глаза и притвориться, что это кто-то другой, но Дэйв был просто Дэйвом, страстным, но нежным. Этому ублюдку действительно было не всё равно, кончу я или нет.

Затем мой муж объявил, что отправляется в редкую собственную недельную деловую поездку.

Люси, постоянно рассказывающая мне свои истории, в значительной степени привела меня к постоянному возбуждению, и пять дней без секса, пока Дейва не было, заставили меня закипеть. Итак, когда Люси предложила мне воспользоваться отсутствием Дейва, чтобы присоединиться к ней в одной из её экспедиций, мои гормоны взяли верх над здравым смыслом. Я обманывала себя, что просто проведу с ней вечер, но кого я обманывала?

Присутствие в баре и то, что почти каждый парень угощал меня напитками, раскрепостило меня для серьёзных танцев. Танцев, где меня разминали, растерзали, лапали, ощупывали пальцами и всеми другими захудалыми глаголами, какие только можно придумать.

Люси продолжала спрашивать: - Ты уже выбрала кого-нибудь? - всякий раз, когда наши пути пересекались в переполненном баре. Наконец, она загнала меня в угол и потащила в грязный туалет бара, где мы сидели в соседних кабинках.

— Настало критическое время, Сэнди. Я готова трахаться. Ты либо выбираешь одного или двух из них и присоединяешься ко мне, либо ловишь такси домой.

Я думаю, что её отсылка к "двум из них" затронула одну из моих любимых фантазий. "Но не сегодня, - отругала я себя, - всему своё время, Сандра. Только один парень сегодня вечером".

— Хорошо, Люси, как мне выбрать и что мне делать?

— Выбирать легко, как только ты понимаешь, что почти все анонимные члены одинаковы. Делай то, что я делаю, сними свои трусики прямо сейчас, сомни их в руке, выйди обратно и, когда увидишь парня, который не вызывает отвращения и который купил тебе выпивку, отдай ему трусики. Он поймёт эту идею. Ты можешь оставить всю логистику на его усмотрение. Ты купила презервативы, как я советовала?

— Да, я купила их неделю назад.

Я услышала, как Люси встала в своей кабинке, затем послышалось шарканье, прежде чем увидела вспышку кружев её трусиков под барьером между кабинками. Напомнив себе, что я заслужила это и это было совершенно безопасно, я последовала её примеру. Глядя на шёлковые трусики в моей руке, меня охватило чувство власти. Одному парню сегодня вечером очень повезёт, и кто именно это будет, было полностью в моих руках, в буквальном смысле.

Покраснев и выйдя из кабинки, мы с Люси дали пять, и она тихо сказала мне: - Иди, девочка, - прежде чем повести меня обратно на мясной рынок.

Пряча трусики в руке, я осматривала полутёмную комнату в поисках высокого парня с аккуратно подстриженной бородкой, чья упаковка показалась мне вполне приличной, когда он потёрся о мою ногу во время танца. Боже, он, похоже, был одним из тех, кто ждал нас с Люси снаружи.

Собравшись с духом, я шагнула к нему. Я использовала свою левую руку, чтобы схватить его правую и повернуть её для принятия моего подарка. Я хотела устроить из этого шоу. Я надеялась, что он понюхает их, прежде чем отвезти меня туда, куда он выберет, и делать со мной всё, что ему заблагорассудится. Может быть, я могла бы потом взять его номер и спросить, есть ли у него друг, который мог бы присоединиться к нам завтра вечером, в последний вечер, когда Дэйв будет отсутствовать.

Даже при тусклом освещении я увидела, как загорелись его глаза, когда он понял, что у меня в руках. Его рука высвободилась из моей, чтобы принять мой подарок, который я опустила в его ладонь.

Внезапно между нами возникло большое препятствие. Мускулистая рука появилась из ниоткуда и схватила мои трусики. Что-то ещё было брошено в пустую ладонь моего потенциального любовника свободной левой рукой неизвестного человека. Я увидела, что это мужское обручальное кольцо, золото поблескивало в слабом свете. Инстинктивно я взяла его, сжав в кулаке, и посмотрела наверх.

Это был Дэйв, смотревший на меня с выражением обиды, но решимости на лице. Он был там и готов, так что он, должно быть, знал не только о том, что мы задумали, но и обо всей этой истории с трусиками. Позже я думала обо всех обидных вещах, которые он мог бы сказать прямо тогда. Назвать меня шлюхой, потаскухой, публично пристыдить или унизить меня, всякие слова. Всё что угодно были бы лучше, чем то, что он на самом деле сказал.

— Честный обмен, я думаю.

Покачав головой, он повернулся и исчез в толпе, оставив меня с пониманием того, чего, по его мнению, стоил наш брак.

Пары использованных шёлковых трусиков.

конец

— -----------------------------------3----------------------

— -----------------------------------

Мой разум пережил всю возможную гамму эмоций за последние две минуты. От разочарования к ярости и, наконец, к решимости.

Вот уже пару недель я подозреваю, что с моей женой, с которой я прожил четырнадцать лет, что-то не так. Она превратилась из открытой и честной в скрытную и не может встретиться со мной взглядом.

Я сделал все обычные вещи, которые делают подозрительные мужья - установил GPS-трекер на её телефон, постоянно звонил ей в течение рабочего дня, но ничего экстраординарного не произошло. И всё же сомнения остаются.

Рэйчел не работает вне дома, и её машина всегда там, где ей положено быть, и если она действительно издевается надо мной, то она либо делает это в нашем доме, либо её забирают. Расспросы на работе с товарищами по работе, которые были проигнорированы Судом по семейным делам, заставили меня понять, что мне придётся либо смириться с проступком моей жены, либо стать отцом на неполный рабочий день. Ни один из вариантов для меня не приемлем.

Пристальное наблюдение за Рейчел в течение нескольких недель показало мне закономерность. Свежевымытая жена и отсутствие зрительного контакта по средам и пятницам, за исключением той недели, когда у неё были маляры. Сегодня пятница, и я прихожу домой на три часа раньше обычного. Я остановился на улице в двух дверях от своего дома и не открыл дверь гаража, как обычно. Я молча заглядываю в гараж, чтобы проверить, не припаркована ли на моём месте незнакомая машина, её там нет, затем тихо открываю входную дверь.

Я подозревал, что это будет плохо, но понятия не имел, насколько именно плохо.

Звуки ворчания, стонов и скрипа пружин кровати говорят мне всё, что мне нужно знать.

Несмотря на все мои планы, я понятия не имел, как я собираюсь реагировать. Разочарование - это лучший способ описать то, что я чувствую.

Всё меняется, когда я выглядываю из-за дверного косяка в хозяйскую спальню как раз вовремя, чтобы увидеть, как какой-то ублюдок отрывается от занятий с Рэйчел сзади, а она разворачивается, чтобы взять его в рот.

Немного предыстории на этом этапе. Я получал минет от Рейчел раз или два в год. Оральный секс - это в значительной степени улица с односторонним движением в нашем браке. Например, я всё отдаю, она всё получает. Так что, если бы я когда-нибудь предложил засунуть свой слизистый член ей в рот после секса, ну, скажем так, я бы шарил в розовых кустах на заднем дворе в поисках своих яиц.

Я начинаю записывать действие на свой телефон, надеясь, что моя рука не слишком сильно дрожит из-за ярости, которая вытеснила разочарование. Один взгляд показывает мне, что нет никаких шансов, что она не что иное, как добровольная участница шарады, свидетелем которой я являюсь. Она поглощает этот член так, словно это последний леденец, оставшийся на Земле.

Аналитическая часть меня может видеть привлекательность. Я обычный парень лет под тридцать. Средний вес. Чуть побольше среднего роста. Обычный член. Этот парень моложе, более подтянутый, если судить по его бицепсам и шести перетяжкам, и лучше экипирован, чем я. Теперь это ещё мягко сказано. Он грёбаный осёл.

Подождите одну минуту, пока я собираюсь с мыслями, я узнаю его. Время от времени он появлялся на светских страницах местной газетёнки. Он женат на дочери Эндрю Фалькони, якобы законопослушного местного бизнесмена, но почти все знают, что Фалькони сколотил свое состояние не вполне законным, сицилийским способом. Даже в костюмах за 5000 долларов внутренний бандит просвечивает насквозь. До сих пор ходят слухи об исчезновении нескольких конкурентов по бизнесу, когда он только начал накапливать своё состояние, и поспешном переезде в разные штаты соперников некоторых его друзей. В моей голове складывается план, и я решаюсь, в то время как разрушающие душу звуки из моей спальни только укрепляют мою решимость, а не отвлекают меня от неё.

Вернувшись в гостиную, я быстро просматриваю местный бизнес-справочник и записываю номер компании Falconi Imports and Exports. Мысленно кивнув, я тихо выхожу обратно через парадную дверь и прохожу пятьдесят метров до угла улицы. Снова включив свой телефон в режим камеры, я увеличиваю указатель с названием нашей улицы, прежде чем неторопливо подойти к нашему дому, убедившись, что хорошо видно фасад моего дома с номером, прикреплённым к забору. Я продолжаю подниматься по дорожке и вхожу в парадную дверь. Останавливая запись, я прикрепляю клип к тексту для Фалькони с несколькими простыми словами "Прогуляйся со мной".

Я смотрю на экран, мысленно считая. Раз, два, три, четыре, пять, пока я не доберусь до цифры четырнадцать. Четырнадцать секунд, по одной на каждый год моего брака, затем нажимаю отправить. Сразу же последовала вторая запись, изменившая жизнь. На этом никакой паузы.

Я тихо отъезжаю и направляюсь в школу за детьми. Иногда я забираю их с собой куда-нибудь поиграть, прежде чем идти домой ужинать. Сегодня вечером, я подозреваю, это будет игровая площадка, ужин в "Голодных Джексах", а затем показ самого длинного детского фильма на этой неделе. Надеюсь, они будут достаточно измотаны, чтобы заснуть в машине.

Кто знает, что я найду, когда вернусь домой.

конец.

— -----------------------------------4----------------------

— -----------------------------------

Я открою маленький секрет. Я ненавижу дрочилок. Ты знаешь парней, которых я имею в виду. Тех, у кого большие густые бороды, потому что какая-то знаменитость была сфотографирована с такой бородой, и внезапно у всех хипстеров она есть. Тех, у кого джинсы дырявые на коленях, потому что, опять же, какая-то знаменитость была замечена в таком виде. Один представитель этой конкретной подпороды дрочил был менее чем удивлен, когда я указал, что это повторение тренда моей юности, 1980-х годов.

Однако я и тогда не был придурком и отказываюсь быть им сейчас.

Продвигаясь вперёд в очереди в местный "Макдональдс", я сетовал на то, что парень передо мной был тошнотворно стереотипным экстраординарным дрочилой. Густая борода, проверь. Модные татуировки персонажей комиксов Marvel, которые будут выглядеть очень глупо лет через десять, на 45-летнем, проверь. Джинсы, модно порванные на колене, в клетку. Кожаные мокасины, проверь. Мужская сумка через плечо, проверь. И давайте не будем забывать о супер-тёмных солнцезащитных очках, которые можно носить в помещении, проверь.

В этот момент у хипстера зазвонил телефон, и он с размаху вытащил его из сумки на поясе. Без сомнения, надеясь, что все в пределах досягаемости поймут, что это последняя и самая лучшая модель iPhone, оооочень превосходная и ооочень намного дороже, чем у всех остальных в округе. Я ждал неизбежного. Что-то, что такой придурок, как этот, просто должен был сделать.

Не для этого парня приглушённый разговор с телефоном у уха. О нет. Одна кнопка, чтобы ответить на вызов, вторая, чтобы включить громкую связь, и все, кто находится на расстоянии плевка (заманчиво или что?), могут слышать обе стороны разговора.

— Привет, кукольное личико.

— Эй, жеребец, что ты задумал?

— О, просто готовлюсь поужинать, чтобы заменить сок, который ты высасывала из меня весь день. Чувиха, я кончал почти столько же раз, сколько и ты. Мне действительно нравится женщина, которой пренебрегает её безвольный муж.

За этим последним последовал наполовину вопль, наполовину визг из динамика телефона.

— Джастин, сколько раз я должна тебе говорить, заткнись к чёртовой матери насчёт моего мужа. Он просто великолепен в постели, и я НЕ позволю тебе так порочить его, хорошо?

— Блин, прекрасные слова от женщины, которая только что провела полдня, отсасывая и трахаясь с другим парнем в постели своего мужа. Не дури мне грёбаную голову.

— Прости, Джастин, я очень забочусь о Дэриле, ты это знаешь. Он ничего не может с собой поделать, если устаёт после стольких сверхурочных работ. Он хочет, чтобы дети закончили школу без студенческих ссуд, и я люблю его за это. Но мне также нравится то, как ты и твой большой член меня радуют.

Парень огляделся, сияя, явно надеясь, что все это слышали. Я бы предпочел этого не слышать; разговор был отвратительным. Таких парней, как этот, следует кастрировать. К сожалению, разговор на этом не закончился. Он был ничем иным, как предсказуемым. Я притворился, что проверяю сообщение на своём телефоне.

— Ты уверена, что не можешь оторваться от муженька на пару часов этим вечером, и мы сможем закончить то, что начали раньше?

— Заманчиво, большой парень, но моя киска и задница просто слишком сегодня болят. Мне понадобится пара дней, чтобы прийти в себя. Кроме того, Дэрил скоро будет дома, он позвонил десять минут назад, чтобы сказать, что заедет за бургерами по дороге домой.

В этот момент я протянул руку через плечо любовника и выхватил его телефон. Поднеся его ко рту, я прорычал:

— Правильно, Вероника. Насчёт твоего бургера. Что ты хочешь - четверть фунта? Или Биг Мак?

Единственным звуком из динамика был пронзительный крик и звук удара телефона об пол. Я вошёл в личное пространство заурядного законодателя моды с выражением гнева на лице. Ему пришлось неловко запрокинуть голову назад, чтобы посмотреть на меня снизу вверх. Его лицо превратилось в маску ужаса. Я был почти на фут выше, я не знаю, куда девалась вся его кровь, но она точно отхлынула от лица. Он увидел бицепсы на моей руке и мои огромные мозолистые ладони, результат многих лет хорошего, честного физического труда.

Я наклонился и левой рукой схватил его свадебное снаряжение через его дроченые джинсы. Он автоматически встал на цыпочки.

Я огляделся вокруг на целую кучу людей, старательно ничего не видящих. Я думаю, им тоже не очень нравятся дрочеры.

Я сжал его обеими руками. В моей правой руке телефон затрещал и сломался. Моя левая рука вызвала неземной крик.

Что я могу сказать? Некоторые вещи ломаются легче, чем другие.

конец