Мама все еще покрывала поцелуями мое лицо, и я снова попытался быть хладнокровным и рассудительным.

— Мы не должны этого делать, мама. Мы должны остановиться. Подумай об этом.

То, что произошло дальше, потрясло меня. Мама потянулась к моему члену и сжала его через штаны.

— Я знаю, ты не хочешь останавливаться, Тони. Я не хочу останавливаться. Не заставляй меня думать, просто люби меня.

Она расстегнула мою куртку, стянула ее с моих плеч и поцеловала меня в шею. Ее губы были такими мягкими. Я почувствовал, как ее язык скользнул между губами по моей коже, и мурашки пробежали по моему позвоночнику. Не было никаких сомнений, что я хотел ее так же сильно, как она хотела меня, и я не собирался отказывать себе. Халат легко сбросился, и я потянулся к ее груди, но струсил и вместо этого положил руку ей на живот. Мама взяла мою руку и положила ее себе на грудь, и я почувствовал ее твердый, как камень, сосок сквозь ночную рубашку. Я перекатил этот сосок между пальцами, и она подпрыгнула, сильно посасывая мой язык. Она засунула руку в мои теплые штаны и обхватила меня пальцами. Мама играла с моим членом, и я не мог сдержать стона. Я прервал поцелуй и прикусил ее шею сбоку, откидывая в сторону ее густые волосы. Я массировал ее грудь, и каждый раз, когда я дразнил ее сосок, это, казалось, посылало толчки прямо по ее телу.

Пока мы касались друг друга, я высвободился из-под нее и встал, чтобы она могла лечь обратно на диван. Мама сняла тонкие бретельки со своих плеч и спустила ночную рубашку до талии, пока я стягивал футболку через голову. Она выглядела так сексуально, лежа там, и ее большие, кремово-белые груди отражали мерцающий оранжевый свет от очага. Она схватила мои тренировочные штаны и стянула их вниз. Когда мой член появился в поле зрения, она снова взялась за него, на этот раз обеими руками, и погладила его, пока я стоял перед ней. Она обхватила мои яйца одной рукой, а другой дрочила мой член до тех пор, пока на головке не образовалась капля преякулята, которой она затем смазала свою руку. Я сел рядом с ней, и она притянула меня в свои объятия.

Наш поцелуй на этот раз был более голодным, более страстным. После всех этих лет те груди, о которых я мечтал, заполняли мои ладони. Они были мягче, чем у женщин помоложе, как у моей сестры, и в них было немного больше обвисания, но они все равно были чертовски сексуальны. Ее сморщенные соски были глубокими, темно-красными и жирными. У меня потекли слюнки при виде них, и я покусывала, сосала и облизывала их. Это сводило маму с ума. Она запустила пальцы в мои волосы, прижимая мое лицо к своей груди.

— Боже, дорогой, да, да, - восклицала она, подбадривая меня.

Ее крики переросли в крещендо, и она притянула мое лицо обратно к своему для еще одного раунда поцелуев. Я просунул руку под ее ночную рубашку и обнаружил, что мама была насквозь мокрой. Было такое ощущение, что ее побрили там, внизу, до посадочной полосы, и по какой-то причине я был удивлен, что она там была ухожена. Наверное, я не слишком много думал об этом. Ее губы были припухшими, и было легко найти ее клитор, торчащий между ними. Я подразнил ее там, и она ахнула, выгибая спину. Вау, у нее был спусковой крючок для волос. Я потер ее клитор маленькими круговыми движениями, и два пальца легко поместились в ее скользкой киске. Третий палец прилегал плотнее, но маме это нравилось, она прижимала свою киску к моей руке. Она буквально выкрикнула мое имя всего через несколько секунд, и я не сомневался, что только что заставил маму кончить.

Она приподняла свою попку, чтобы я мог полностью снять с нее ночную рубашку, но когда я начал целовать ее киску, остановила меня.

— Я хочу сделать тебе губами, - сказал я ей, но она покачала головой.

— А я просто хочу, чтобы ты был внутри меня, Тони. Пожалуйста, не заставляй меня ждать, - выдохнула она, притягивая меня к себе.

Она раздвинула ноги и отвела колени назад, в то время как я взял свой член и просунул головку внутрь нее. Одним нежным толчком я полностью вошел в нее. Мама держала мое лицо в своих ладонях и целовала меня снова и снова.

— Да, дорогой, ооооочень Боже!

Я подложил руку под ее попку, чтобы удержать ее на месте, и нашел приятный легкий ритм. Я так долго этого хотел, что собирался не торопиться и наслаждаться этим. Мама поднимала бедра навстречу каждому моему толчку, в то время как ее ногти царапали мою спину. Чем дольше я был внутри нее, тем сильнее чувствовал, как она сжимается вокруг меня, притягивая меня к себе. Мама выглядела такой красивой, пока мы занимались сексом. Ее груди колыхались в такт нашим движениям, а страсть преобразила ее лицо. Она сцепила свои лодыжки у меня под коленями, подталкивая меня внутрь себя.

— Ооооо, мам, оооооо, черт, это тааак здорово...

— К... к... Китти, дорогая. Позвони мне, Котенок, - простонала она, дразня меня.

— Ооооо, Котенок, – ответил ей, и даже при таких нереальных обстоятельствах мне казалось странным называть мою маму по имени.

— Сильнее, дорогой. Делай это сильнее! – стонала она.

Я вонзил свой член в нее сильнее, как она того требовала, и диван заскрипел под нами. Мама теперь хватала меня за задницу, как будто могла полностью втянуть меня в себя. Я почувствовал, как мои яички шлепнулись у нее между ног. Я хотел продержаться подольше, но у меня не хватило на это сил. Особенно когда мама снова начала кричать и кончать. Я вонзился в нее в последний раз и глубоко погрузился в ее киску.

— Я так сильно люблю тебя, мама, - прошептал я, когда мы прижались друг к другу.

— Я тоже люблю тебя, дорогой, - мечтательно произнесла она.

— Большое спасибо, это было чудесно.

Вскоре ее дыхание замедлилось, и я понял, что она заснула в моих объятиях. Я хотел держать ее всю ночь, но я знал, что не годится, чтобы утром приехала помощь и застала мать и сына в таком положении. Я поднял ее на руки и отнес наверх, в ее спальню. Мама была вялой и ни разу полностью не пошевелилась, когда я укладывал ее в постель. Я не потрудился одеть ее, но натянул простыни на ее обнаженное тело, бросив на мою сексуальную маму последний взгляд на ночь, прежде чем отправиться в свою постель.