Сила

The Power

© Nick Storming

Пер. Игорь Самохвалов

2022

Том I

Глава 1

Многие из вас не поверят в эту историю, но это ожидаемо. Ваша вера и не нужна. А вот что необходимо, так это душевный покой, который я получаю, рассказывая ее. Я обращусь к началу, это всегда хорошее место для начала повествования. Не к началу моей человеческой жизни, а к началу моей жизни как существа Силы.

Все началось с того, что вечером накануне своего девятнадцатилетия я смертельно заболел. Это случилось внезапно во время третьего урока. Сначала жар и озноб, потом желудок начал бурлить, и, наконец, появились боли в мышцах. К обеду мне стало так плохо, что я ушел из школы раньше.

Мама была обеспокоена, когда привезла меня домой, и пыталась заставить меня выпить немного Gatorade, но я проигнорировал ее, спотыкаясь, вошел в свою комнату, бросил сумку и упал на кровать. Не заботясь о покрывале, я вырубился в лихорадочном и тревожном сне. В течение ночи я несколько раз ненадолго просыпался. Сначала от нежных маминых рук, положивших мне на лоб прохладную ткань. Позже я проснулся в холодном поту, мои мышцы сводило судорогой, а голова болела — тупо тошнотворно пульсировала. Это была самая ужасная ночь в моей жизни.

Болезнь заставляла меня, то погружаться в глубокий сон, то выходить из него. Всё это время мне снился один и тот же сон, повторяющийся снова и снова. Я обнаружил себя сидящим со скрещенными ногами в туманном и размытом мире, который обретал четкость и фокус по мере повторения сна. Я сидел в кругу мужчин всех возрастов и из всех времен. В группе были представители всех эпох человечества. Сверху и сзади нас окружали монолитные камни, установленные для того, чтобы удерживать и использовать. Для чего именно, я не знал, но чувствовал, что этот лихорадочный сон в некотором смысле правдивее, чем моя собственная реальность. И это смущало меня так же, как и вас. За пределами камней был край ничего и начало всего. Я был самым молодым и последним среди этого братства.

То, что сначала было бессвязным бормотанием размытых фигур людей вокруг меня, превратилось в слова примитивного языка, а время во сне, казалось, тянулось бесконечно. По мере того как ночь близилась к утру, а моя лихорадка усиливалась, тело сотрясалось от боли и чередования горячего и холодного пота, странный язык начал обретать смысл. Как только рассвет забрезжил над горизонтом и миновал момент моего рождения, сон повторился, но на этот раз в резкой форме.

Мужчина, сидевший слева от меня, и выглядевший как типичный бизнесмен эпохи пятидесятых, повернулся ко мне с трезвым выражением лица и заговорил торопливым отрывистым тоном:

— Сила теперь твоя, тренируй ее. Расти ее, тренируй, для тех дней, когда тебя призовут действовать.

Затем мужчина рядом с ним, выглядевший как щеголеватый житель Нью-Йорка из ревущих двадцатых, произнес:

— Собери свой гарем и добейся для себя неуязвимого положения. Наш древний Враг бушует.

Остальные в кругу кивнули.

Далеко внизу древний человек с длинной седой бородой заговорил ломким голосом:

— Твои дни впереди будут наполнены чудесами и излишествами, но также необходима умеренность. Ты должен сохранять бдительность в отношении Его агентов. Некоторые из нас здесь поддались на их ловушки. Целые эпохи были потеряны из-за влияния Врага.

Старик посмотрел на группу оборванных и нищих мужчин. У них были впалые и затененные глаза наркоманов. Слабость и стыд окрасили лица каждого из них.

В дальнем конце круга, прямо напротив меня, маленький чернокожий мужчина, чья голова была покрыта густыми белыми дредами, заговорил, почти шепотом.

— Обращайся к нам за советом во время полнолуния.

Он сделал паузу. Казалось, что для того, чтобы говорить, ему потребовалось много энергии, каждое слово тянулось из какого-то далекого пространства и времени.

— Три раза ты сможешь посетить это место, а потом будешь предоставлен сам себе.

Затем почти шепотом он сказал:

— Добро пожаловать... в Братство.

Ропот приветствия раздался от мужчин по кругу. Я открыл рот, чтобы заговорить, немного удивляясь, почему я не подумал об этом раньше, но как только я попытался, сон испарился, как туман.

Я проснулся от рассветного света, пробивающегося сквозь жалюзи, запутавшись в потном одеяле и лежа боком на матрасе. Я чувствовал себя, на удивление, прекрасно. Все признаки болезни, напавшей на меня накануне, исчезли. Сон тоже начал таять, но не так, как большинство снов. Он не исчез полностью из моего сознания, он как бы уплыл на задний план и погрузился под новое осознание, которое расцвело в моей голове. Я лежал неподвижно в течение долгих минут, пытаясь понять, что именно это было.

Оно было там, в моем сознании. Как мышца, которую я чувствовал, но никогда еще не напрягал. Каким-то образом, то ли лихорадка, то ли странный сон, как будто заставили меня вспомнить о её существовании. Осторожно я слегка... растянул ее. Когда я это сделал, я почувствовал, как мое осознание... расцвело. Нет другого способа описать это.

Я ощутил свою мать... как светящийся шар жизни, чувствовал дерево в стенах, гвозди и клей, удерживающие их вместе. Казалось, что я должен ощущать частицы самого воздуха. Мое сознание сосредоточилось на маме. Я чувствовал ее беспокойство по поводу моей болезни и океан любви, которую она испытывала к моей сестре и ко мне. В ее эмоциях тоже была пустота, черная дыра, которая поглощала ее счастье. Я чувствовал, что она в основе своей, не реализовалась. Мой отец ушел от нас сразу после моего усыновления, и с тех пор она была с нами одна. Забота о детях была важнее, чем поиск любовника, и она всегда чувствовала, что ее ждет какая-то высшая цель. Что-то, ради чего она берегла свою любовь и близость.

Я мог читать ее мысли! Не как книгу, а как "читают" реку. Чувствуя глубинные течения в ней, по ряби на поверхности. Как и в реке, большинство ее мыслей на поверхности были мне понятны, но гораздо больше было скрыто под ними.

Я был ошеломлен этой Силой; весь мой мир перевернулся с ног на голову. Я пытался осмыслить все это, лежа в постели. Мысленно я составил список вопросов для следующего раза, когда мне приснится это странное место. Мысли о тех мужчинах напомнили мне их совет: исследовать и совершенствовать свои навыки с этой новой Силой.

Ментально потянувшись, я расширил свое осознание настолько, насколько это было возможно. Я ощутил соседей по обе стороны от нашего дома. Я мог чувствовать тех, кто жил через дорогу, это было просто. Все эти умы, все эти отдельные мысли одновременно вторглись в мой разум. Меня охватила волна головокружения, и сначала я подумал, что снова заболеваю. Но на самом деле это был просто мой первый опыт охвата множества разумов, что никогда не бывает легкой или приятной задачей. Я вернулся к осознанию своей мамы, уже обретая больший контроль над Силой. Хотя я и не подозревал об ее истинном потенциале.

Внутри мамы нарастало беспокойство. Она беспокоилась о том, почему я до сих пор не встал. Не зная, что делать, я послал ей ободряющие мысли, успокаивающие ее, гасящие тревогу. Чудо из чудес — это сработало! Ее беспокойство уменьшилось, и она расслабилась. Ее мысли дрейфовали в разных направлениях. Я не только мог читать ее мысли, но и влиять на них! Передо мной открылся целый мир возможностей. Но с этими планами придется подождать. Прежде всего, мне нужно было поесть. Я был страшно голоден.

Поэтому я надел фланелевые штаны и спустился по лестнице. Я все еще наблюдал за мамиными мыслями, когда вошел в кухню. Она удивилась, увидев меня бодрым и здоровым. Под влиянием ее удивления одна из темных ям в ее сознании слегка шевельнулась, и я почувствовал, как она твердым усилием воли загнала ее обратно. Я снова почувствовал волну головокружения, когда увидел себя из ее глазами, мое зрение почти удвоилось. Но это было гораздо легче контролировать, чем одновременное присутствие стольких разумов в моей голове. Я просто должен был контролировать, насколько ее сознание позволяло мне вторгаться в мое собственное. Я сравнивал это с прослушиванием музыки, когда ты одновременно думаешь о чем-то другом. Мама осознавала меня, но таким образом, что это меня удивило. Она осознавала меня так, как женщина осознает мужчину. Ее взгляд хотел задержаться на моей груди и плечах, я был без рубашки, но вместо этого она заставила себя встретиться с моими глазами, сказав:

— Ты встал! С днем рождения, Шон! Я так волновалась за тебя с тех пор, как ты вчера пришел домой больной.

— Да, наверное, температура ночью спала, — неубедительно сказал я, подойдя к шкафу, чтобы взять миску для каши.

— Не волнуйся об этом, я собираюсь приготовить тебе яичницу с колбасой. В конце концов, ты же именинник!

С этими словами она засуетилась на кухне, готовя мне завтрак.

— Я отменила вечеринку на сегодня, потому что думала, что ты болеешь, но твоя сестра прилетает из Сиэтла на выходные. Она будет здесь завтра. Так что, может быть, мы сможем запланировать что-нибудь на это время? Я знаю, что твоя тетя тоже с нетерпением хочет приехать в гости.

— Как скажешь. Завтра подойдет. Я все еще немного уставший, так что сегодня я все равно хочу расслабиться.

Я солгал. Я просто сидел за кухонным столом, удивляясь своему новому осознанию и слегка играя со своей Силой. Мне захотелось яйца-пашот вместо обычного омлета, который обычно готовит мама. Поэтому я послал ей эту мысль. На этот раз я старался уделять больше внимания тому, как я это делаю. Казалось, что это больше вопрос воли, чем чего-либо еще, но я все еще был новичком. Не пропуская ни одного такта в своей болтовне, она достала кастрюлю, налила воды и начала готовить яйца-пашот. Я почувствовал, как меня охватило головокружительное чувство, и понял, что это была радость, смешанная с легким опасением. Сила опьяняла. Я снова погрузился в свои мысли и почувствовал комфорт от того, что мне нужно беспокоиться только о своих мыслях. В то первое утро я получал одно ошеломляющее осознание за другим.

Я в корне изменился по сравнению с тем молодым человеком, которым был накануне. Сила лишила меня прежнего благодатного существования, и я увидел окружающий мир новыми глазами. Пока мама возилась на кухне, я смотрел на нее как будто в первый раз. Она — красивая женщина. Нет, она великолепная. Среднего роста, стройная, с густыми золотистыми волосами, которые распущенными локонами свисают до середины спины. Обычно она собирает их в хвост, чтобы они не лезли в лицо, но сегодня утром они были распущены. В 41 год у нее все еще гладкая безупречная кожа и ангельское лицо с ярко-голубыми глазами, которые сияют, когда она смеется. Ее широкий рот с полными губами всегда готов к красивой улыбке. (Хотя) Она всегда была тонкой в талии, но ее бедра слегка расширяются, и у нее очень большая тяжелая грудь, которая заставляет мужчин пялиться на неё, куда бы мы ни пошли, хотя она всегда одевалась очень консервативно, пряча свои большие сиськи под свитерами или свободными блузками. Сегодня утром на ней были пижама и толстый халат, и я не мог не задуматься, как здорово выглядели бы ее сиськи, если бы они были свободны от этого халата.

Я не думал так о маме с тех пор, как был совсем юн и только начинал мастурбировать. Я брал ее трусики из стирки и использовал их для мастурбации. Потом я открыл для себя порно и пошел дальше. Но сейчас я думал о ней, и именно в этом смысле. Как я мог не замечать, какой невероятно сексуальной была моя мама, до этого момента? Но чем может повредить небольшое возбуждение?

Я решил испытать свою Силу. Мой возбужденно-похотливый, пока еще восемнадцатилетний, разум придумывал все необходимые оправдания. Я послал внушение в мамин разум. Затем я с любопытством снова ментально потянулся к ней и просмотрел ее мысли. Она все еще говорила, теперь уже о своей сестре Шэрон, которая только что вернулась из отпуска на Гавайях, когда она подошла к буфету и достала две тарелки. Когда она поставила их на стол, то наклонилась намного больше, чем нужно, и я получил прекрасный вид на ее халат сверху. Я мог видеть круглые изгибы внутренних частей ее сисек и темную тень между ними. Я голодно пялился на них, когда мама подняла голову и поймала меня за эти занятием.

Я просматривал ее мысли, поэтому зафиксировал то, что она меня застукала. Я смутился, а она мгновенно раздражилась. Или, по крайней мере, она подумала, что должна быть раздражена. Попыталась изобразить раздражение, и для себя и, внешне, для меня, когда вернулась к яйцам и сосискам. Но снова я почувствовал, как в глубине ее сознания зашевелилась какая-то скрытая часть, и я ощутил ее возбуждение. Слабое покалывание в ее киске и сосках, которые напряглись против ее воли. И снова она погнала свои мысли прочь, но на этот раз я последовал за ними. Мне пришлось применить тонкий контроль и приложить немного больше Силы, чтобы увидеть эти тайные уголки ее сознания. Я полностью сосредоточился на этой задаче. Но то, что я там нашел, поразило меня гораздо больше.

То, что я увидел в голове моей мамы, было ее самыми тайными фантазиями и запретными желаниями. Я увидел те истории и видео, которые она читала и смотрела. Все они были на одну и ту же тему. Табуированные отношения между мачехой и ее сыном, даже иногда с настоящими матерями. Более того, они были о матерях, которые становились покорными своим сыновьям. Женщины были либо шантажированы, либо принуждены, либо сами по себе крайне покорны. Все они находили в своих сыновьях идеального господина. Моя мама фантазировала об этом годами. В каком-то уголке ее сознания я увидел своё фото, сделанное после игры в водное поло за год до настоящих событий. Я был в одних плавках и улыбался в камеру, обнимая бывшую подружку. Фотография была сложена так, что девушки было не видно, и лежала прямо под маленьким розовым вибратором в потайной панели в ее тумбочке. Она изо всех сил старалась игнорировать эти мысли. Но часто она просыпалась посреди ночи от беспокойства и ощущения огромной пустоты внутри. Она фантазировала обо мне, "играла" с собой, и в эти несколько минут чувствовала себя заполненной. Я чувствовал, что здесь происходит нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Нить Силы действовала на нее, подготавливая ее к моим возможным потребностям. Я долгое время не мог этого понять.

По-видимому, прошли уже годы, в течение которых ее терзали тайное чувство вины и стыда. Примерно за год до сегодняшнего дня она окончательно убедила себя, что это была всего лишь фантазия и ничего больше. Тем не менее, она старалась держать эти мысли как можно дальше, потому что её влечение было очень сильным.

Я так сосредоточился, что совершенно не обратил внимания на то, что конкретно сейчас говорила мама. Мир вернулся в фокус, когда она взмахнула рукой прямо перед моим лицом. Я оторвался от обзора её подсознания, выйдя из трансового состояния.

— Привет! Дорогой, ты уверен, что с тобой все в порядке? — спросила она с беспокойством в голосе, потянувшись вверх и положив тыльную сторону ладони мне на лоб.

— Да, прости, мам, я просто замечтался, — сказал я, глядя вниз и заметив завтрак, лежащий передо мной.

— Ну, ты не горяч. Я думаю, ты... О боже!

Шок в ее голосе заставил меня поднять глаза. Она смотрела вниз на мою промежность. Мой член был тверд как камень и направлен прямо вверх! Фланелевые штаны были натянуты членом, и он был на много дюймов больше того, с которым, как помнится я засыпал накануне вечером. Горячие и запретные мысли в голове моей мамы сделали меня невероятно возбужденным. Это осознание пришло сразу после мощной пульсации моей Силы. Я почувствовал, как Сила становится неконтролируемой по мере роста моего вожделения. Это было странное ощущение, но подобно мышце, находящейся под слишком сильным напряжением, она начала дико дрожать. Спазмируя то наружу, то внутрь. Я чувствовал мысли соседей и даже глубоко погрузился в голову мистера Рейнольдса, просматривая картинки из его идиллического детства, хотя у меня не было никакого желания делать это. Я пытался успокоить себя, но я опять оказался в голове моей мамы, и она смотрела на мою промежность, мысли о моем члене и обо всем, что она мечтала с ним сделать, переполняли ее сознание. Сочетание диких колебаний Силы, чтение множества разумов и моих собственных диких желаний причиняло мне сильную боль. Я не знал, как все это контролировать. Сила уходила от меня.

— О Боже! — громко сказал я, когда всплеск Силы пронзил мой мозг.

— О, малыш, что случилось? — сказала мама, увидев выражение боли на моем лице. — Что с тобой происходит?

Она притянула мою голову к своей груди, обнимая меня, как делала это, когда я был младше. Она наклонилась, чтобы обнять меня, и ее халат почти распахнулся. Одна из ее грудей почти вывалилась наружу. Огромный бугорок плоти свисал вниз всего в нескольких дюймах от моего лица. Боль в голове сразу же удвоилась.

— Прости, мама. — Я услышал, как сказал это скрипучим голосом: — Ты просто такая красивая, что иногда я не могу этого вынести.

— Что это? — спросила она.

Слегка отстранившись, она посмотрела на меня сверху вниз с легкой улыбкой, дополняющей выражение озабоченности на ее лице.

— Я не знаю. — сказал я со всей честностью. — Я просто... Мне просто нужно... Просто я все еще пытаюсь справиться с... чем-то.

Мои потребности были сильными, и боль нарастала, пока они оставались неудовлетворенными.

— Тише, — сказала она, поглаживая мои волосы, откинутые со лба. — Мама знает, что тебе нужно. Я позабочусь о тебе.

Я знал о ее мыслях, когда она говорила это, она думала:

О Боже, Ребекка! Ты собираешься сделать это! Почему именно сейчас?! Потому что ему это нужно. Это точно, посмотрите на эту штуку. Почему же я знаю, что без этого облегчения его жизнь может быть в опасности?

По сей день я не знаю, произошло ли то, что произошло, потому что я каким-то образом использовал свое влияние, чтобы подтолкнуть маму к решению, или же она пришла к нему сама. Она говорит, что так или иначе, в конце концов, она сделала бы это, и, заглянув в глубины ее сознания, я должен с ней согласиться.

Моя Сила по-прежнему дико вибрировала, из ящиков доносился треск слегка гнущегося металла, а из воздуха по комнате прорывались небольшие клубы дыма. У меня была острая мигрень и пульсация в пояснице, которая достигла опасного уровня. Затуманенным зрением я увидел, что моя мать стоит передо мной на коленях. В ее глазах был голодный взгляд, когда она неуверенно протянула руки вверх и просунула пальцы в пояс моих брюк. Она смотрела на меня умоляющими глазами.

— Тебе нужно это, Шон. Не спрашивай меня, почему я это знаю, но я знаю. И если ты не получишь облегчения сейчас, что бы ни происходило, это может убить тебя.

Я не был уверен, что это правда. В тот момент я вообще ни в чем не был уверена, кроме того, что боль в голове становится невыносимой, и я боялся причинить кому-нибудь вред дикими колебаниями своей Силы. Я услышал, как мама бормочет себе под нос:

— Господи, прости меня, но мне это тоже нужно.

Затем она стянула верхнюю часть моих брюк, быстро протащив их под моей задницей и спустив вниз до лодыжек. Мой член стоял перед ее лицом, большой и твердый. Он был намного больше, чем когда я ложился спать накануне вечером. У меня всегда был член среднего размера, но сейчас он был около 10 дюймов в длину и очень толстый. Мама издала небольшой звук, почти хрюк или стон, когда впервые увидела мой член. Затем она протянула руки, почти как в молитве, и взяла его обеими руками. При первом прикосновении ее холодных рук я почувствовал почти мгновенное облегчение. Сила сразу же успокоилась, и наслаждение от прикосновения ее рук словно омыло меня.

Некоторое время она просто медленно водила руками вверх и вниз по стволу, удивленно глядя на меня. Затем она подняла глаза на мое лицо, чтобы увидеть мою реакцию на это. Она увидела любовь и удовольствие и получила подтверждение того, что поступает правильно. Я почувствовал ее разум; это была та пустота внутри нее, то ноющее одиночество, которое было там годами и годами, а заполнилось почти мгновенно. Мы смотрели друг другу в глаза, она — стоя на коленях передо мной, я — сидя в кресле, как на троне, перед ней, и мы оба знали, что все уже никогда не будет как прежде. Эта мысль радовала и нервировала нас обоих.

Мой взгляд прошелся по ее прекрасному лицу, по ее идеальным губам, а затем вниз по ее тонкой шее к темной тени у V-образного выреза ее халата. Она проследила за моим взглядом, и ее рот искривился в знающей улыбке. Она убрала одну руку с моего члена, другой продолжая нежно поглаживать его, и спустила халат с плеч. Затем медленно и сексуально она распахнула халат, обнажив сначала одну великолепную грудь, а затем другую. Это были самые красивые груди, которые я когда-либо видел. Я не был девственником и видел больше, чем достаточно порно, но эти сиськи поставили бы всех в тупик. Они были огромными и тяжелыми, с легким провисанием. Соски были большими, толстыми и розовыми. Они сильно выделялись на фоне ее возбуждения.

— Они тебе нравятся? — спросила она робким голосом. Одна рука слегка поглаживала их, сначала обхватывая один сосок, а затем скользя по нижней части другого.

— Мама, они потрясающие. — сказал я, задыхаясь, но на этом мой словарный запас исчерпывался. Все это происходило слишком быстро. Сначала проявление Силы, а теперь моя мама передо мной топлесс и держит мой член.

— Хорошо, — сказала она с чувством удовлетворения. — Они для тебя, мой Шон. Как и вся я. Что бы тебе ни понадобилось и когда бы тебе это ни понадобилось. Я здесь для тебя. Мое тело — твое.

Затем она наклонилась вперед, и я увидел, как головка моего члена скользит по ее пухлым красным губкам. Ощущение ее теплого влажного рта было потрясающим, и я застонал от удовольствия. Она снова втянула мой член в рот и покачивала головой вверх-вниз. Отстранилась и посмотрела мне в глаза, проводя языком по головке моего члена и целуя кончик, а затем снова втянула в рот. Покачала вверх-вниз, а ее сиськи сильно колыхались под ней.

Я хотел, чтобы она знала о моем удовольствии, поэтому я проник в ее сознание и стал доставлять ей самой наслаждение. Но его и так было там очень много. Я никогда бы не подумал, что минет собственному сыну может заставить мою маму испытать такое удовлетворение и такое сильное наслаждение, но это так и было. Наслаждение, которое я посылал в нее дополнительно, довело ее до предела, и с моим членом во рту, одной рукой держа его за ствол, а другой сильно дергая за один из своих сосков, она испытала мощный оргазм.

Наблюдать за кончающей мамой, с зажмуренными глазами, вздрагивающей и стонущей, обернувшей рот вокруг моего члена и неконтролируемо мощно его отсасывающей, было более чем достаточно, чтобы отправить меня самого за грань кульминации.

Я объявил дрожащим голосом:

— Я кончаю, мама!

Но она только кивнула головой и чуть снялась с моего члена, оставив во рту только головку, которую просто сильно засосала и стала быстро гладить по стволу. Оргазм обрушился на меня как волна, прокатился по всему телу и вырвался наружу канатиками выплескивающейся спермы, которую мама с жадностью проглотила. Точнее, она пыталась проглотить, мой оргазм вырвал моё семя из меня с такой силой, будто ударил по ней, доведя её до еще более мощного оргазма. Она содрогнулась и отпрянула от моего члена, ее тело сотрясали сильные содрогания и стоны. Последние несколько струй моей спермы брызнули на ее подбородок и верхушки колышущихся грудей.

Наступила разрядка напряжения, не имеющая ничего общего с мощным оргазмом, который я только что испытал. Я почувствовал, как "мышца" Силы в моей голове расслабилась и опять набухла с новой энергией. После высвобождения моя Сила немного возросла. Очень интересно, подумал я. Моя мама стояла на коленях на полу на кухне. Она тяжело дышала и смотрела на меня с застенчивым выражением лица. Быстро поинтересовавшись у нее, я обнаружил, что она была поражена тем мощным откликом, который она получила от минета мне, даже не прикоснувшись к своей собственной киске. Она также беспокоилась о том, как я справлюсь с тем, что мы только что сделали. Я успокоил ее страхи и в то же время улыбнулся ей со всей любовью, которую чувствовал.

— Боже, мама, — сказал я, — Это было потрясающе.

— Нет, эта штука потрясающая, — сказала она, пристально глядя на мой член. Затем она подняла на меня взгляд, очень серьёзный: — Ты знаешь, Шон... то, что мы только что сделали...

— Я знаю, мама. Никто никогда не должен узнать об этом. — сказал я, закончив ее предложение. — Не волнуйся, я никому не расскажу о том, что мы делаем вместе.

— Хорошо, — сказала она, звуча успокоено, и когда я проверил ее мысли, так оно и было. — И я тоже имела в виду то, что сказала. Что бы тебе ни понадобилось. Просто приходи ко мне. Я здесь, чтобы обеспечить всю любовь, которую ты захочешь.

Одна из ее рук водила пальцем по сперме на груди, когда она говорила это, и она не могла оторвать взгляд от моего члена.

Я вспомнил, что ее самые тайные фантазии были не только о сексе со мной, но и о подчинении. Поэтому я сказал:

— Значит, ты будешь делать все, что я попрошу? Удовлетворять все мои желания?

У нее перехватило дыхание, она посмотрела мне в лицо и ответила тихим голосом:

— Да, Шон... Буду.

— Тогда следуй за мной. — сказал я. И, встав, я вышел через гостиную и прошел по коридору в ее спальню. Подойдя к ней, я почувствовал ее радость от того, что она последовала моему приказу, и соки снова потекли в её лоне, когда она увидела, куда я ее веду.

Я остановился в дверях ее спальни, и когда она вошла, я притянул ее к себе и глубоко поцеловал. Сначала она немного колебалась, в основном потому, что прошло так много времени с тех пор, как она целовала мужчину подобным образом. Но вскоре она полностью втянулась. Даже просунула свой язык в мой рот, и вскоре мы уже стонали в рты друг друга. Мои руки блуждали по ее телу. Начав с ее попки, я тискал и ласкал ее массивные сиськи. Взяв тяжелый холмик плоти в одну руку, я слегка ущипнул ее сосок, и в ответ она уперлась своей промежностью в мой отвердевший член. Разорвав поцелуй, я взял сосок в свой рот, слегка посасывая и покусывая его.

Все это время она стонала и шептала мне на ухо, поглаживая мою голову и лаская мой член:

— О мой мальчик, мой сладкий Шон. Я так долго этого хотела. Твоя мама берегла себя для тебя. Я собираюсь сделать так, чтобы тебе было хорошо. Все, что ты захочешь, малыш, все для тебя.

Сила "забылась" под влиянием этой новой радости, но мой контроль и Сила росли и растут с каждым оргазмом, который я испытываю во время контакта с женщиной. За все время моих исследований я так и не смог найти причину этого. Хотя у меня есть теория, что это как-то связано с распространением вида и скрытыми способностями Силы, которые должны передаваться по родословной. Все это немного академично и требует большого количества исследований, но факт остается фактом: когда я занимаюсь сексом, я становлюсь более могущественным. Когда я возбужден и не могу быстро получить облегчение, Сила становится неустойчивой и дикой. Это приводит к сильным мигреням и даже кровотечениям из носа или ушей. Советы мужчин из снов о том, как завести гарем, оказались действительно мудрыми.

Наконец, после долгого обсасывания этих прекрасных сисек я отошел и сел на кровать. Я указал на мамины пижамные штанишки.

— Снимай их, — приказал я.

Кротко, с легкой улыбкой на губах, она стянула пижаму с бедер и позволила ей упасть на пол. Я впервые увидел ее аккуратно подстриженную киску. Я мог видеть ее кудрявые золотистые волосы, блестящие от ее соков, даже с того места, где я сидел, и чувствовать мускусный аромат ее возбуждения.

— Я хочу, чтобы ты пососала у меня еще раз, прежде чем я тебя трахну.

Слова прозвучали несколько неловко. Я никогда не использовал подобные выражения в присутствии моей консервативной матери без того, чтобы меня за это не осудили. Однако на этот раз она застонала от удовольствия и опустилась передо мной на колени, взяв мой член в руки и в рот. Она лизала и сосала его по всей длине, слегка играя с моими яйцами, а затем глубоко втянула его в свой рот. Ощущения были такими же невероятными, как и тогда, когда она делала это раньше на кухне. Снова я внедрял в нее ощущение дополнительного наслаждения. Я просил ее смотреть в мои глаза, пока доводил ее до очередного сильного оргазма. Мой взгляд в ее глаза, когда она кончала, почти довел меня самого до кульминации, но я сдержался.

Я вытащил член из её рта, когда она закончила содрогаться, и откинулся на кровать. Она знала, что делать. Подползя ко мне и раздвинув ноги, она облокотилась на мою талию. Мой большой член лежал на животе, и она прижалась к нему своей влажной киской. Отчаянное выражение ее лица говорило о том, что она намеревалась вогнать его прямо внутрь. Но я потянулся вверх и взял ее за бедра. Крепко ухватившись за них двумя руками, я смотрел на потрясающее зрелище — она сидела на мне. Ее сиськи свисали вниз, идеальные и упругие, а ее волосы были в великолепном золотистом беспорядке. Она взяла меня за предплечья и посмотрела на меня сверху вниз со смесью похоти и любви.

— Теперь назад дороги нет, мама. — сказал я с самообладанием, о котором даже не подозревал.

— О, Боже, малыш, я знаю. — сказала она.

Затем она наклонилась и глубоко поцеловала меня. Ее губы так мягко прижались к моим.

Затем я уперся бедрами в матрас, чувствуя, как кончик моего члена скользит по ее влажным половым губам. Головка нашла её дырочку и слегка скользнула внутрь. Ее хнык от удовольствия, эхом донесшийся из моего рта, отбросил все мои мысли прочь, и я попытался протолкнуться прямо в нее, но она была тугой. Очень тугой. Ее киска была такой теплой, влажной и удивительной. Как в раю, созданном только для моего члена. Мне пришлось двигаться медленно, так как мой вновь обретенный размер пениса заполнил ее так полно, как она никогда не думала. Скользя внутрь и наружу, я вводил еще дюйм или два с каждым осторожным толчком. Когда я вошел наполовину, ее тело напряглось. Ее руки крепко вцепились в мои плечи и шею, ногти впились в тело, а дыхание стало тяжелым. Я чувствовал, как стенки ее киски конвульсивно сжимаются вокруг моего члена, и я использовал подрагивания ее мышц, чтобы проделать весь путь до конца. Когда я полностью вошел в нее, она испытала самый мощный оргазм за всё время. Его сила поразила меня и, очевидно, испугала ее.

— О боже!.. Черт!.. Никогда, малыш... Боже! Никогда, черт побери, не было... так полно!.. Я... кончаю... так сильно!

Она, тяжело дыша, выдыхала слова. Я никогда не слышал, чтобы она так ругалась, и это сильно возбуждало меня. Я знал, что ей, вероятно, нужна секунда, чтобы прийти в себя, но ничего не мог с собой поделать. Взявшись двумя руками за её зад, я начал входить в нее. Я начал трахать ее длинными, жесткими толчками. Наши стоны и кряхтение наполнили комнату, наши потные тела смешались, когда я входил в нее с разным темпом и силой, стараясь не допустить собственного оргазма и наслаждаться этим актом как можно дольше.

Мама испытала еще несколько оргазмов, пока мы трахались, думаю, в какой-то момент она даже потеряла сознание от чистого экстаза. Но когда мой оргазм приблизился, она почувствовала мою настоятельную потребность. Она откинулась назад, сидя прямо на моем члене, и двумя руками ласкала свои большие сиськи. Покачивая бедрами вперед-назад, я чувствовал, как она сжимает и разжимает свою киску вокруг моего члена. Это было величайшее ощущение, которое я когда-либо испытывал. Она потянулась вниз и взяла мои руки, положив их на свои сиськи и разминая их. Она смотрела на меня с таким вожделением, и это было величайшее зрелище, которое я когда-либо видел.

— Боже, Шон!.. Ты потрясающий! Выеби свою мамочку, малыш! Ты трахаешь ее так хорошо! Пожалуйста, кончи в меня. Я хочу почувствовать тебя.

Сказав это, она откинулась ко мне, взасос целуя меня.

— Я хочу почувствовать, как ты кончаешь в меня, Шон.

Волны теплого удовольствия мощно прокатились по мне, и я позволил ей почувствовать их тоже. Я загнал своё наслаждение и в её разум, доводя ее до оргазма, одновременно со мной. Пальцы моих ног скрючились, а мозг накрыло чистой белой стеной блаженства. У сидевшей на мне сверху мамы была серия вагинальных конвульсий, отразившихся во всем теле, и она громко вскричала от радости. Ее руки вцепились в меня, я тянул ее за соски, покусывал и сосал ее шею.

Наконец мы оба пришли в себя, и я почувствовал, как наши смешанные соки вытекают из нее и стекают по моим яйцам прохладным потоком. Мы оба были покрыты потом, наши волосы прилипли к головам, и мы были удовлетворены, как никогда раньше. Я чувствовал в себе Силу, удивляясь вновь обретенной мощи. Но у меня еще не было возможности поиграть с ней. У меня была еще одна новая игрушка.

— Я люблю тебя, Шон. — прошептала мама мне на ухо. Затем она яростно прошептала: — Боже, это было потрясающе. Я никогда не думала, что это может быть так хорошо.

— Я тоже люблю тебя, мама. — сказал я ей в ответ. — И это только начало.

Она потрепала меня за ухо:

— Я не знаю, сколько еще я смогу выдержать.

— Ты будешь терпеть каждую минуту каждого дня, если я тебе скажу! — прорычал я ей на ухо, сильно шлепнув ее по заднице. Не знаю, откуда это взялось, но моя новая роль доминанта казалась мне очень привлекательной. Мама вскрикнула от удовольствия и боли. Я чувствовал ее жгучее желание служить и глубокое удовлетворение, когда обращался к ее разуму.

Мы лежали в постели еще пару часов. Целовались и занимались любовью. Я брал ее во всех позах, какие только мог придумать. Секс становился все лучше и лучше. Мы оба не могли поверить в это. Моя сила росла с каждым оргазмом. Больше всего ей понравилось, когда мы шли в ванную, чтобы принять душ, и вид ее круглой попки, покачивающейся передо мной, снова возбудил меня. Я перегнул ее через комод прямо там и взял ее сзади. Я трахал ее почти неистово, терзая ее тяжелые сиськи и наблюдая за выражением удовольствия на ее лице в зеркале на комоде. Мы кончили, она выкрикивала мое имя, ее ноги подкосились. Она облокотилась на комод, поддерживаемая только моим весом, прижатым к ней.

Когда мы зашли в душ, она потратила много времени на то, чтобы намылить меня. Уделяя особое внимание моему члену, она не могла удержаться и провела добрых 5 минут, делая мне минет под струями воды, льющейся на ее голову, затем просунула мой член между сисек и уговаривала меня, пока я не трахнул их. Но мне хотелось чего-то еще. Поэтому я сказал ей встать лицом к стене. Схватив ее за бедра, я потянул их к себе. Затем, раздвинув ее полупопия, я выдавил каплю жидкого мыла на ее анус, массируя его пальцем.

— О, боже, Шон. — сказала она, оглядываясь через плечо и снова на меня. — Я никогда не брала туда раньше, а у тебя такой большой. Ты можешь разорвать меня.

— Я тоже никогда этого не делал, — сказал я, — но я всегда хотел.

— Тогда всё для тебя, малыш, — сказала она, откинувшись назад и целуя меня. — Только будь осторожен.

— Я буду. Расслабься. — сказал я.

Затем, протянув руку, я послал в ее сознание заверение в безопасности и расслабление. Я продолжал следить за тем, чтобы боль для нее не стала слишком сильной, и чтобы она расслабила свою попку, когда я входил в нее. Это заняло некоторое время, но, в конце концов, я смог протолкнуть в нее весь член. К нашему обоюдному удивлению, мама испытала сильный оргазм, когда я вошел в нее полностью. Она испытала еще несколько, пока я трахал её попу. Я играл с ее сиськами и массировал ее клитор, трахая ее, то сильно и медленно, то быстро по мере приближения к оргазму. Я не кончил в нее, хотя подумал, что это может быть очень "грязно". Вместо этого я вытащил член и позволил душу вымыть его дочиста. Мама опустилась на колени и проглотила мою порцию семени, додрачивая себя до очередного оргазма.

Наконец, мы обессилели и наскоро перекусили бутербродами. Плюс быстрый секс с ней, склонившейся над раковиной. Мы вырубились в ее постели. В общем, это был отличный день рождения. Я только начинал осваивать свою Силу, но, погружаясь в сон, я снова послал свое осознание вовне, пораженный тем, что теперь могу охватывать дома на несколько улиц вширь. В моем мысленном взоре находились десятки людей. Хотя головокружение все еще присутствовало, оно было меньше, чем раньше. Мне нужно было попрактиковаться в этом, а также потратить некоторое время на изучение всего остального, что позволяла мне Сила. Я знал, что лишь поверхностно изучил свои возможности. Я заснул, размышляя над тем, о чем еще говорили мужчины из моего сна. Кто был Врагом? Каковы недостатки моей новообретенной Силы?

***

Сон без сновидений нашел меня. Я проснулся отдохнувшим, с теплым влажным ощущением в промежности. Мама засасывала мой твердый член в рот, издавая громкие чмокающие звуки, и ласкала себя под одеялом. Утром же, я первым делом отымел её в вагину, позволив ей довести себя до нескольких мощных оргазмов, прежде чем я кончил внутрь. Она рухнула рядом со мной, уже вся в поту от наших занятий любовью. Я послал свое осознание, уверяя себя, что Сила не была сном. Нет, она все еще была там и стала сильнее от того, что я только что кончил.

— Твоя сестра, тетя и кузина должны появиться около полудня. — сказала мама, прижимаясь к моей шее. Любовь и удовлетворение исходили от нее волнами. — Нам лучше выкинуть кое-что из установившегося распорядка до того, как они придут. — сказала она, слегка хихикнув и проведя рукой по моему, медленно сдувающемуся, члену.

— Кто сказал, что мы должны остановиться, когда они придут? — спросил я в насмешливом недоумении.

Мама посмотрела на меня широко раскрытыми глазами, затем улыбнулась и игриво шлепнула меня по груди.

— Ты плохой господин.

— Я господин для тебя, мама. — сказал я строгим голосом.

Мама кротко посмотрела на меня и кивнула, я чувствовал соки, сочащиеся из ее киски, и ее сильную радость, когда я произнес этот титул.

— И я буду трахаться с кем захочу, где захочу и когда захочу.

Мама кротко кивнула и на это, и когда я потянулся к ее разуму, то увидел, что она уже обдумывает идею о том, чтобы я трахнул её сестру или дочь. Эта идея не была для нее отталкивающей, и при небольшом толчке она даже была бы рада на это посмотреть. Тетя Шэрон и Мэри тоже горячие штучки, хотя не такие сногсшибательные, как и мама. Я снова начал думать об идее гарема. Посмотрим, что принесет этот день.