Проснулся я последним. Внизу уже гремели посудой. Федор басил, рассказывая какую-то байку. Хелена выглядела выспавшейся и никакого недовольства вчерашним вечером не было видно на её улыбающемся личике. А вот Меелек выглядел плохо. То ли с похмелья, то ли так и не смог уснуть, но лицо было осунувшимся, под глазами синие круги, да и байки Фёдора похоже тоже не веселили его. Федор, предлагал ему выпить для поправки здоровья, но эстонец кривился и отказывался.

У меня голова всё же слегка побаливала, хоть в целом неплохо себя чувствовал. Я успел умыться, позавтракать и даже опрокинуть пятьдесят грамм, как вдруг дверь отодвинулась в сторону:

— Ну что там, Федь? Ты обещал мне помочь одеяла наверх поднять, - к нам заглядывала вчерашняя проводница, как мне показалось слега смущенная.

— А, да, да! Ща солдат поднимет всё что хочешь! Красная армия всех сильней, - пропел он напоследок.

Дверь захлопнулась, и Федор обратился уже ко мне:

— Ну сегодня твоя очередь байки травить. Развлечёшь мадмуазель?

Я почувствовал, что щёки начинают гореть. Не то, чтобы был против чем-то там помочь проводнице. Но сейчас, ловя внимательный взгляд Хелены, чувствовал себя совсем не в своей тарелке. Каких-то доводов, почему мне не помочь поднять одеяла придумать не мог и под подтрунивания Фёдора отправился в купе проводников.

Постучав и открыв дверь, обнаружил сухонького мужичка лет шестидесяти в форменной одежде.

— Мне сказали... меня попросили.... Вам одеяло поднять? – промямлил я, соображая, что даже не знаю, как зовут проводницу.

Мужичок непонимающе уставился на меня.

Внезапно меня отодвинули от двери внушительным бюстом. В дверь протиснулась давешняя проводница:

— О, помощничек пришел! Михалыч, ты ж сам говорил спиной маешься. Иди в третьем отдохни, а мы тут сами разберёмся.

Михалыч то ли понял, что к чему, а может и просто никогда не отказывался лишний час отдохнуть без вопросов оставил нас одних.

Я не знал, что говорить, и чтобы не молчать спросил про одеяла. На мой вопрос, дама задумалась, показала мне небольшую стопку уложенных под нижней полкой покрывал, которые я за 2 раза отправил на верхнюю полку.

— Ну молодец! Спасибо! Умаялся, наверное, сопрел? Иди сходи сполоснись, да приходи, чаем напою, - отправила меня проводница, вручив мыльницу и полотенце.

Когда я вернулся ожидала меня совсем не та барышня, которую я оставлял десять минут назад. От фирменной формы осталась только рубашка с погонами да берет с кокардой. Вместо лифчика было нацеплено нечто странное, приподнимающее необъятную грудь и абсолютно её не прикрывающую. На ногах чулки, крепящиеся ремешками к чёрному поясу и туфли на высоком каблуке.

Я опешил, разглядывая произошедшие метаморфозы, и силясь придумать подходящую случаю фразу.

— Ну что, солдат, обидишь ребёнка? – опередила она меня.

— Нет, - ответил я, вспоминая поговорку.

— Ещё как да, - поправила она меня, - может даже не раз. Иди сюда!

Женщина притянула меня к себе, прижав к груди, схватила за задницу одной рукой, а другой взъерошила волосы.

— Мяконький воробушек, - процитировала она откуда-то, - я тебя съем!

И принялась сдирать с меня одежду.

Несмотря на мою растерянность, член жил своей жизнью. Когда она снимала с меня трусы, он уже торчал как надо. Проводница, увидев, что инструмент готов к бою, тут же повернулась ко мне спиной, выпятив крупную и рыхловатую задницу, вытянула руку, приставляя мой член к чему-то влажному, мне оставалось только толкнуть бёдрами и я провалился в широкое и горячее женское лоно. А дальше вся моя робость улетучилась сама собой. Древние, как мир, инстинкты заглушили голос разума, и я принялся месить своим пестиком ступку проводницы, держась за бёдра. Довольно быстро опять подошел к пику и хотел уже было влить в неё накопившуюся за ночь сперму, но она как-то почувствовала:

— Не в меня, - женщина дернула задом, уверенно перехватила мой дергающийся член рукой и начала дрочить, подставив ладошку другой руки лодочкой.

Несмотря на то, что я дергался, как припадочный во время оргазма, она уверенно собрала всё не пролив ни капли и напоследок выдоив остатки.

— Хочешь выпью? - спросила она меня, показывая ладонь, наполненную скользкими сгустками и не дожидаясь ответа тут же приступила к обещанному.

После оргазма мне было не то чтобы противно. Просто никак. Я не испытывал ни возбуждения, ни отвращения, глядя как немолодая уже женщина с парой десятков лишних килограммов жеманно кривляясь потянулась губами к ладони, отправляя часть содержимого себе в рот, но большую часть размазывая по губам. Белёсые сгустки стекая падали на грудь и тянулись дальше.

— Размажь, - потребовала женщина, указывая на свою грудь.

И я подчинился. Её сиськи, были очень мягкими. Упругости, как в груди Хелены не было и в помине. Огромные ореолы вокруг сосков тоже выглядели странно. Но я послушно сначала размазал стекающую на грудь сперму, а потом и просто принялся месить эти необъятные шары. Если Фёдор и соврал, когда говорил, что каждая из грудей была с голову размером, то ненамного.

Проводница, тем временем, ухватила меня за опадающий член и принялась доить его. Мне казалось, я всё ещё не возбуждён, но член под умелыми руками довольно быстро начал набухать и твердеть.

Женщина легла спиною на диванчик и потянула меня за собой:

— Ложись сверху!

Я лег на неё и провалился направляемый умелой рукой. При всём том, что женщина мне внешне не нравилась – само действо мне нравилось всё больше и больше. Я находил, что скользить в глубине горячего женского лона гораздо приятнее онанизма. Похоже и проводница была согласна со мной, она прикрыла глаза и с придыханием повторяла:

— Давай! Молодец! Хороший мальчик! Продолжай! Так! Умница! Ещё!. ...

Изо рта её пахло спермой. Хоть я и понимал, что это моя собственная сперма, но отвлекало. Хорошо целоваться не лезла. Я поймал какой-то удобный для себя темп и просто наслаждался ощущениями, прикрыв глаза. Поэтому для меня было неожиданностью, когда проводница вдруг начала взбрыкивать подо мной. Я уже подумал, что она таким образом пытается спихнуть меня с себя, но посмотрев ей в лицо понял, что ошибаюсь. Красная, она тяжело дышала, высунув язык. Одной рукой она обнимала меня, а другая теребила сосок груди, ставший вдруг необычно крупным.

— Ииииии, - запищала она на одной ноте и обмякла.

Я остановился.

— Продолжай! Но обращай внимания. Я сейчас, - заплетающимся голосом сказала она и я продолжил.

Действительно прошло совсем немного времени, и женщина снова зашевелилась подо мной.

— Хочешь как-нибудь по-другому? - спросила она.

Я занервничал, зная, что сексом можно заниматься в разных позах, но опыта у меня не было.

— Раком, - сказал я единственное название, которое знал, вставая с неё.

Она перевернулась, оперлась руками и выпятила зад мне навстречу. Я понял, что это мы уже проходили, но отказываться не стал. Член легко нашел дорогу в широкое влагалище и принялся долбить податливую вагину. Тётка подмахивала крупом мне на встречу, раздавались громкие шлепки, которые её похоже совсем не смущали. Сама она томно постанывала и что-то приговаривала в подушку, но я уже не слышал. Эта позиция мне нравилась всё больше. Тренированное армией тело размашисто вгоняло свой отросток на полную глубину, яйца бились о её промежность. Теперь я уже точно знал, что ебля станет моим хобби минимум на ближайшие годы. Было желание попробовать какую-нибудь ещё позу, но дама подо мною исправно стонала, да и сам я откровенно тащился. Поэтому я не стал сдерживать себя, когда почувствовал подступающий оргазм. Лишь вытащил член и принялся забрызгивать спину партнёрши, когда внутренний насос включился. Тут же опять подкатила слабость и апатия. Я уселся на противоположную полку и закрыл глаза, пытаясь отдышаться.

Сквозь полудрёму до меня доносились похвалы проводницы, которая, не стесняясь в выражениях, расписывала, что в этот раз я гораздо лучше постарался, ублажая «свою девочку». /Видимо мой первый раунд, когда я кончил почти сразу, на неё впечатления не произвёл/. Расписывала, как ей было классно....

Я самодовольно улыбался. Эта грубая, приправленная матом, лесть от взрослой женщины была мне приятна. Неожиданно для меня она замолчала, и моя отдыхающая от праведных трудов плоть погрузилась в рот женщины.

Я приоткрыл глаза. Проводница стояла на коленях передо мной, вобрав в рот почти всё моё свисающее достоинство. Член не подавал признаков жизни и, честно говоря, я думал, что полностью удовлетворён. Но проводница удивила меня. Она умудрялась не только скользить по моему члену, но при этом ещё и перекатывать его языком, и одновременно посасывать. И он проснулся. Я всё ещё был в неге прошлого оргазма. Двигаться не хотелось, а член уже набирал силу.

Побаловав меня ещё немного своими оральными умениями, проводница повернулась ко мне спиной, присела и натянулась на меня уже мокрой дырой. Приседая принялась охать. Я видел, что с её массой эти приседания для неё довольно сложный процесс. Сначала помогал руками поднимая за булки, а потом просто встал, загибая тетку на противоположную полку. В конце концов она снова оказалась раком, и я толкнул тазом. Раздался негромкий стук, я толкнул снова, прислушиваясь и только через несколько толчков понял, что баба передо мной долбится головой о стенку в соседнее купе, терпеливо снося временные неудобства.

Стало стыдно. Я поставил её коленями на пол, чтобы она могла лежать на полке и продолжил. Теперь для меня это было чем-то вроде спортивного состязания. Я наконец холодной головой оценивал наши позиции, прислушивался к своим ощущениям и тональности проводницы. Экспериментировал с углом и глубиной проникновения и изучал руками приятные округлости женского тела. Член плавал в киселе размочаленного жизнью и членом женского влагалища.

Видимо женщина поняла, что моему члену недостаточно туго между её створками, а может и просто хотела произвести впечатление на молодого солдатика. Она завела руку назад и принялась разминать очко, мелькающее передо мной между колышущимися ягодицами. Потом добавила туда же слюны и несколько раз вонзив сначала один, а потом и пару пальцев предложила мне сменить отверстие. И взвыла, когда я также, как до этого в пизду, вогнал с размаху хер в её сраку.

— Поосторожнее. Аккуратно, - запричитала она.

Я пару раз для приличия пропахал её медленно, но тугое очко моему члену понравилось гораздо больше разолбанной вагины. Член напрягся, надуваясь. Я схватился за жопу, не давая стонущей бабе соскочить. И принялся пропахивать черную дыру передо мной. Это позже я узнал, что нужно быть осторожным и аккуратным, занимаясь с девушкой анальным сексом. А в тот момент для меня было достаточно того, что она сама предложила, а значит хотела, чтобы я загнал своего бойца в её стойло. Долбил я её не долго, но очень жестко, держа ползущую куда-то бабу за жопу и двигаясь за ней, пока она головой не уперлась в угол купе и только подвывала оттуда, впрочем, не делая активных попыток вырваться.

Вливал я прямо туда, не доставая шланга из тесной и горячей пещеры. Проводница, которую наконец прекратили терзать, расслабленно лежала, больше не дёргаясь и не мешая моему вздрагивающему члену опорожниться полностью. Достав член, был неприятно удивлен источаемым запашком и налипшими кусочками. Из оставленной мною дыры тоже сочилась жижа. Взгляд упал на женские трусы, и я попытался заткнуть ими дырку. Проводница взвизгнула, вырвала трусы из моих рук и аккуратно приложила к отверстию.

Решив, что больше моей помощи не требуется, я натянул штаны, забрал полотенце и разбросанную одежду и отправился в туалет.

— Бесстыдники, - донеслось до меня, когда я закрывал за собой дверь. Из соседнего купе выглядывала бабка, презрительно косясь на меня.

Я, не вступая в прения, ретировался. В туалете привел себя в порядок. Проходя мимо купе проводников замедлил шаг, раздумывая нужно ли зайти. Но категорически не знал, что говорить. То ли извиняться, то ли благодарить, то ли прощаться, а может и знакомиться. Мы до сих пор не представились друг другу.... И решил просто пройти мимо.

Своё купе встретило меня закрытой дверью. Я дернул за ручку, прекратив доносящийся изнутри шум.

— Кто там? – раздался голос Меелека.

— Это я.

— Солдат с войны вернулся, - гыкнул Фёдор.

— Нет, не открывай, - донесся испуганный голос Хелены.

Легкая перебранка свелась к тому, что внутри зашуршали одеждой, что-то уронили, потом Фёдор резюмировал:

— Да ладно, чего он там не видел, - и щёлкнул замком.

Я оглядел купе.

Сразу же бросился в глаза нескромный Фёдор. Он сидел за столом в трусах и расстегнутой рубашке и как ни в чём небывало разливал водку, не обращая внимания на выпирающий из трусов бугор. Хелена была прикрыта лучше: давешняя футбола и юбка. Правда бюстгальтер почему-то валялся на подушке Фёдора, а сквозь тонкую ткань торчали напряженные соски. Волосы были растрепаны, а на щеках алел румянец. Метаморфоз с одеждой Меелека я не заметил. Похоже он один был одет полностью.

Фёдор в своей беспардонно-шутливой манере расспросил о моем посещении проводницы, я как мог отбрехивался, уклоняясь от прямых ответов. Параллельно он влил в меня две рюмки водки, не особо заморачиваясь тостами. Впрочем, я не отказывался, довольный своим походом «в гости». Наконец он посчитал «торжественную часть» законченной и обратился к Хелене:

— Леночка, ласточка, а что ты грустишь? Иди ко мне. Я тебе водочки налью, поцелую, обниму....

— Не хочу я водки больше.

— Ну иди без водки, звездюлечка моя маленькая. Давай солдат, передохни иди....

Я безропотно освободил место, также, как и Хелена, бросив взгляд на мужа, без слов перебралась на полку Фёдора.

Я сначала хотел пересесть напротив, но потом решил забраться наверх, чтобы не мешать уже сформированной команде.

Почти сразу послышалось шуршание одежды. Похоже Фёдор времени не терял и тут же принялся тискать девушку, нашептывая ей что-то на ушко. Эстонка тихо хихикала. От меня было видно лицо её мужа, тот смущенно улыбался, не выказывая недовольства. Похоже ему и самому начинало нравиться разворачивающееся напротив представление, а может Фёдор окончательно запугал парня.

— Какие губоньки сладенькие, дай дяде Феде, - доносилось до меня и почти сразу же звук поцелуя.

— Ну что ты прячешь их. Смотри как сосочки торчат, наружу просятся. Сними, покажи мне грудки свои миленькие.... Ну что нет? Мне нельзя? А кому можно? Мужу можно? Вот мужу покажи.

— Да не стесняйся ты. Чего зыркаешь на него. В ручку возьми, да погладь. Видишь, как тянется к тебе он, того и гляди трусы порвёт.... Ну чего опять нет-то? Доставай давай. Ну и что, что смотрит. В ротик брала не стеснялась мужа, а в ручку стесняешься?

— Вот и умница! Дай поцелую. Да достань ты его уже. Тебе же неудобно.

— Привстань малёха. Юбчонка зацепилась. Да не зажимайся ты, не съем я булочки твои. Но нафаршировать колбаской прямо просятся. Чего нет? Опять нет! Щёлка смотри какая мокрая, течёт давно уже, а сама всё целку строишь из себя. Давай бери в ротик уже.

Какое-то время я не мог идентифицировать звуки снизу, но похоже напор Фёдора всё же преодолел сомнения Хелены и до меня донеслись чавкающие звуки. Я перевёл взгляд на её мужа: Меелек вытянув шею пытался рассмотреть происходящее. Ему мешал столик между полками. На лице я не заметил и тени вчерашних сомнений. Глаза горели, а сам он нервно облизывал губы.

— Нравится? – самодовольный голос Фёдора по-видимому обращался к Меелеку.

Тот залился краской, но кивнул, не отводя взгляда. Я свесился с полки, но кроме копны светлых волос Хелены ничего не увидел.

— Хочешь?

Снова кивок эстонца.

— Иди зайчонок. Уважь мужа. Неет! Попочку мне оставь. Приласкаю тебя.

Хелене пришлось вытянуться между полками купе. Благо расстояние было небольшим. Меелек тут же спустил свои цветастые шорты, доставая конец. Его хер уже был в боевом положении, тут же одноглазо уставившись в лицо жены. Также, как и сам хозяин, член производил впечатление этакого «красавчика». Ровный, белый, с равномерно розовой головкой, чуть выступающей из капюшона крайней плоти. По размеру он тоже был совсем не плох. Больше среднего, хоть и гигантом его не назовёшь.

Я приспустил штаны и посмотрел на свой. У меня он был совсем другим: головка поменьше и какая-то заострённая, зато он у меня увеличивался в толщину к основанию, как морковка. Кривая морковка, изогнувшаяся к животу, когда стоит. По цвету мой тоже был не такой красивый. Почему-то мой член был прямо испещрён прожилками синих вен. Некоторые вспухли и торчали наружу, делая член каким-то узловатым. «Зато в длину мой побольше будет», - подумал я с завистью глядя на уже блестящий от слюны ровный и гладкий член Меелека.

Меня отвлёк звук шлепков. Под моей полкой Фёдор тоже не терял времени даром. Он разместил попку Хелены на своих коленях так, что ей пришлось расставить ноги и сейчас нам обоим представилась прекрасная картина раскрытой пиздёночки эстонки. Она была слегка вывернута наружу, распухшие губки алели мокрым блеском, а между ними темнел приоткрытый зев. Похоже пока я трудился у проводницы кто-то из моих попутчиков уже проторил дорогу по этому пути сегодня. И сейчас Федор, расположившись прямо у входа, похлопывал стоячим членом по размякшим губкам Хелены.

Мой взгляд тут же попытался оценить эстетику и этого члена нашей компании. В диаметре головка члена Фёдора была явно крупнее наших членов, хоть сам его член был и покороче. Да и в целом, на мой взгляд его член был самым непрезентабельным. Наверное, размер его головки был единственным, чему можно было завидовать. Сама она была какого-то нездорового синевато-лилового цвета, ещё и раскрашенная неравномерно, а пятнами. Под головкой неряшливыми складками была собрана кожа, напоминая шею шарпея. Может быть в молодости член был длиннее или шкуры на нем меньше. Но сейчас её было явно в избытке. Сам ствол тоже не впечатлял ни длиной, ни толщиной, но возможно именно этот переход от тонкого ствола к толстой головке, превращающий член то ли в болт, то ли в гриб, доставлял особую радость женщинам. Может быть поэтому Фёдор и был настолько уверен в неотразимости своего любовного искусства.

Похлопав своим достоинством по прелестям распластанной перед ним эстонки, Фёдор приставил головку к мокрой дырочке и надавил. Оказывается, это красиво. Головка, медленно раздвигая края вульвы, втискивалась внутрь. Хелена замерла. Меелек сообразил, что происходит. Вытянув шею, он всматривался, как член сибиряка пропихивается в его жену. Наконец головка прошла тугое кольцо девичего входа. Влагалище как будто ожило и разом проглотило половину члена. Хелена издала облегчённый вздох и снова занялась членом мужа. Фёдор спешил. Он взялся за небольшую упругую попку эстонки и то растягивая булки, то сводя вместе, одновременно слегка двигал по своему члену. Буквально то входя на пару сантиметров, то выворачивая головкой члена губки наружу. Когда Фёдор наклонился над попкой и капля слюны метко упала на сморщенное колечко ануса, я наконец понял, чего добивался развратник. К этому времени большой палец уже находился почти на розочке растягивая и приоткрывая последнюю не покоренную дверь эстонской красавицы. Федор тут же накрыл анус пальцем и аккуратно, не делая резких движений принялся растирать слюну снаружи, не переставая покачивать девушку на своей колотушке.

Член его к тому времени уже блестел от возбуждения девушки, сама она томно постанывала и никак не реагировала на аккуратные попытки приоткрыть её дырочку. Наконец Фёдор решил, что достаточно расслабил попку девушки. Он собрал слюны, обильно размазал её между булок и вдавил палец, раскрывая жерло ануса. Только теперь Хелена поняла, на что покушается Фёдор со своей толстой залупой. Она закрутила попой, пытаясь освободиться от толстого пальца, забирающегося в её маленькую попку и возмущенно замычала.

— Но-но, сладенькая. Будет тебе. Не брыкайся. Я аккуратненько, - сказал Фёдор, не только не отпуская девушку, а напротив вставил палец сразу до половины и принялся снова мять ягодицы эстонки уже не вынимая из неё пальца. Хелена какое-то время пыталась соскочить, даже судорожно сжимала колечко ануса, пытаясь выдавить из себя посторонний предмет, оторвалась от минета и бросила назад «не надо», но Фёдор больше не реагировал. Спокойно и плавно покачивал писечку на своей залупе, а руками всё также то растягивал попку девушки, то сводил ягодицы вместе.