Утром путники снова двинулись в путь. Элли весело шагала по кирпичам и глядела вперед. Вдруг она заметила на краю дороги высокий столб и на нем доску с надписью:

ПУТНИК, ТОРОПИСЬ!

ЗА ПОВОРОТОМ ДОРОГИ ИСПОЛНЯТСЯ

ВСЕ ТВОИ ЖЕЛАНИЯ!

Элли прочитала надпись и удивилась:

— Что это? Я попаду отсюда прямо в Канзас?

Она обрадовалась, забыла обо всём на свете и бросилась вперед. Тотошка побежал за ней с веселым лаем.

Железный Гомосек и Педрила, увлеченные всё тем же интересным спором, что лучше — болт или мудя, не заметили, что Элли убежала, и мирно шли по дороге. Внезапно они услышали крик девочки и злобный лай Тотошки. Друзья устремились к месту происшествия и успели заметить, как что-то лохматое и темное мелькнуло среди деревьев и скрылось в чаще леса. Посреди дороги сиротливо валялась Эллина сумка, а в ней серебряные башмачки, так неблагоразумно снятые девочкой. Возле дерева лежал бесчувственный Тотошка, из его ноздрей текли струйки крови.

— Что случилось? — горестно спросил Страшила. — Должно быть, Элли унёс хищный зверь.

Железный Дровосек ничего не говорил: он зорко всматривался вперёд и грозно размахивал огромным топором.

— Квирр... квирр... — вдруг раздалось насмешливое чоканье Белки с верхушки высокого дерева. — Что случилось?... Два больших мудака отпустили маленькую девочку, и её унес Людоед!

— Людоед? — переспросил Железный Дровосек. — Я не слыхал, что в этом лесу живет Людоед.

— Я мудак!? Значит, я скоро получу мудя! — обрадовался Педрила, забыв об Элли.

— Квирр... квирр... каждый муравей в лесу знает о нём. Эх, вы! Не могли присмотреть за маленькой девочкой! Только чёрненький зверек смело вступился за неё и укусил Людоеда, но тот так хватил его своей огромной ногой, что он, наверное, умрет...

— Надо спасать Элли! Иначе я не получу болт! — вскричал Гомосек.

— Да, да! — горячо подхватил Педрила. — Иначе я не получу мудя!

— Если вы хотите выручить маленькую девочку, я покажу вам, где живет Людоед, хотя очень боюсь, — сказала Белка.

Белка запрыгала по деревьям, друзья поспешили за ней. Когда они зашли в глубь леса, показалась серая стена. Замок Людоеда стоял на холме. Его окружала высокая стена, на которую не вскарабкалась бы и кошка. Перед стеной был ров, наполненный водой. Стащив Элли, Людоед поднял перекидной мост и запер на два засова чугунные ворота.

Людоед жил один. Прежде у него были бараны, коровы и лошади, и он держал много слуг. В те времена мимо замка в Изумрудный город часто проходили путники, Людоед нападал на них, тащил в свой замок, трахал во все дыры и потом съедал. Потом Жевуны узнали о Людоеде, и движение по дороге прекратилось.

Людоед принялся опустошать замок: сначала перетрахал и съел всех баранов, коров и лошадей, потом добрался до слуг и съел всех, предварительно как следует оттрахав.

Людоед страшно обрадовался, поймав Элли, и решил устроить себе настоящий пир. Он притащил девочку в замок, связал и положил на кухонный стол, а сам принялся снимать штаны.

— Ебать — копать! Знатная попала добыча! Уж теперь полакомлюсь вволю, ебать — копать!

Людоед был так доволен, что даже разговаривал с Элли:

— Ебать — копать! А ловко я придумал повесить доску с надписью! Ты думаешь, я действительно исполню твои желания? Как бы не так! Это я нарочно сделал, заманивать таких простаков, как ты! Это исполнение моих желаний! Ебать — копать! — с этими словами Людоед снял штаны и перед глазами Элии предстал огромный стоячий хуй — писькой инструмент таких размеров назвать было никак нельзя:

— Ой, мамочки! Ты же меня порвёшь! Он ведь намного больше, чем у живунов, больше чем у Дика и Боба, даже больше чем у быка!

— Порву, само — собой! — довольно проговорил Людоед — Причём два раза! Сначала сладкую целку, а потом маленькую жопку! — и он больно стукнул пленницу по носу огромной багровой головкой.

Элли плакала и просила у Людоеда пощады, но он не слушал её и продолжал стаскивать с неё платье.

— Ладно, я сегодня добрый! — сказал вдруг Людоед — Если не хочешь, что бы я тебя порвал, открой — ка ротик!

Элли вспомнила, как Дик и Боб рассказывали ей о том, что мальчики любят засовывать девочкам письки в рот. Она в ужасе закрыла глаза, но рот открыла: Уж лучше так! Хоть и противно, но это лучше чем быть порваной пополам!

Людоед грубо сунул свой инструмент прямо ей в губы. Широко — широко открыв рот Элли давилась слюной и слезами, а Людоед заталкивал ей всё глубже и глубже, приговаривая в экстазе:

— Ебать — копать! Какая сладкая! Это я удачно сегодня поохотился! Ебать — копать!

Огромная головка входила всё глубже и глубже, прямо в горло, Элли задыхалась и кашляла, как вдруг Людоед перестал её мучить, вытащив хуй у неё изо рта. В тот же миг она почувствовала, как на её лицо, глаза и волосы падают какие то тяжёлые тёплые капли.

— Ебать — копать! Давненько я так не веселился! — воскликнул довольный Людоед.

С трудом открыв один глаз Элли увидела что Людоед зевнул:

— Ебать — копать! Устал я что то! Пойду-ка отдохну часок-другой. После сна продолжим...

Людоед пошел в спальню, и скоро его храп раздался по всему замку и даже был слышен в лесу.

Железный Гомосек и Педрила в недоумении стояли перед рвом, наполненным водой и раздумывали, как переправиться на другой берег и вдруг услышали храп Людоеда.

— Надо спасать Элли, пока он спит, — сказал Железный Гомосек. — Погоди, я придумал! Сейчас мы переберемся через ров.

Он срубил высокое дерево с развилкой на верхушке, и оно упало на стену замка и прочно легло на ней.

— Полезай! — сказал он Педриле. — Ты легче меня.

— Ну ни хрена себе! — только и смог сказать Педрила, увидев через окно кухни бледное лицо Элли, залитое подсыхающей спермой и мешком свалился во двор.

Прежде чем он встал, Белка спрыгнула ему на спину, перебежала двор, шмыгнула через решетку окна и принялась грызть веревку, которой была связана Элли. bеstwеаpоn.ru Педрила открыл тяжёлые засовы ворот, опустил подъемный мост, и Железный Гомосек вошёл во двор, подошёл к двери кухни, вложил остриё топора в щель между дверью и косяком, нажал, и — трах! — дверь слетела с петель. Элли спрыгнула со стола, подхватила валявшиеся на полу платье и панталоны, и все четверо — Железный Гомосек, Педрила, Элли и Белка — побежали в лес. ЖелезныйГомосек в спешке так топал ногами по каменным плитам двора, что разбудил Людоеда. Людоед выскочил из спальни, увидел, что девочки нет, и пустился в погоню.

Людоед был невысок, но очень толст. Голова его походила на котел, а туловище — на бочку. У него были длинные руки, как у гориллы, а ноги обуты в высокие сапоги с толстыми подошвами. На нём был косматый плащ из звериных шкур. На голову вместо шлема Людоед надел большую медную кастрюлю, ручкой назад, и вооружился огромной дубиной с шишкой на конце, утыканной острыми гвоздями.

Он рычал от злости:

— Ебать — копать! Не уйдёте!

Людоед быстро догонял беглецов. Видя, что от погони не убежать, Железный Гомосек прислонил испуганную Элли к дереву и приготовился к бою. Педрила отстал: ноги его цеплялись за корни, а грудью он задевал за ветки деревьев. Людоед догнал Педрилу, и тот вдруг бросился ему под ноги. Не ожидавший этого Людоед кувырком перелетел через Педрилу.

— Ебать — копать! Это ещё что за чучело?

Людоед не успел опомниться, как к нему сзади подскочил Гомосек, поднял огромный острый топор и разрубил Людоеда пополам вместе с кастрюлей.

— Хе — хе... А тебе без платья значительно лучше! Жаль, что у меня совсем нет болта! — проговорил Гомосек, когда они выбрались на дорогу и со скрежетом почесал железными пальцами у себя между ног.

— А мудей у тебя действительно нет... — задумчиво сказал Педрила, в упор разглядывая Элли.

— А пошли — ка вы оба в жопу! Вот вас бы в рот выебли... — зло ответила девочка, натягиая платье.

Педрила с Гомосеком опять заспорили, что лучше: взять в рот или дать в рот...