Тупорылый осетр вздрагивал и выгибал серо-коричневую, покрытую тускло поблескивающими рядами жучек, спину. Застыла злобная обреченность в темных зрачках, с желтыми ободками, хлопают жаберные крышки, оголяя густую бахрому... Опрокинутая на спину рыба еще больше забилась, растопыривая плавники...

Блестящее лезвие с похрустыванием располосовало широкое белое брюхо. А там, вместо серо-сизого ястыка с икрой- пачки денег, золотые монеты, нити жемчуга, кольца с бриллиантами! Длинноносый брюнет с одутловатым лицом, в синем форменном кителе с золоченными гербовыми пуговицами, снова берет нож... В выпученных рыбьих глазах змеиная холодность, голос нарочито равнодушен:

— А что у вас внутри, гражданин Томин ?...

— А-а-а-а !.. Я не хочу-у-у!..

Он проснулся в холодном поту. Жены рядом не было...Да, вчера его допрашивали на улице Пушкинской, но не мужчина, а женщина. Миловидная, полненькая. Она была сурова, важна и преисполнена чувства собственного достоинства. В петлицах, чуть приталенного кителя - два просвета и звезда младшего советника юстиции. Форменная юбка обтягивает крепкий задок и открывает округлые аппетитные колени. Полнота приятная мужскому глазу. Лицо покрыто ровным золотистым загаром... "Отдыхала на юге, сука! - со злостью подумал он.- И на пальчике колечка то нет..."

— Ну, Анатолий Сергеевич, есть показание гр-на Торшелидзе, что он передавал вам денежные средства для передачи должностным лицам в Министерстве... Так кому вы передавали их ?

Большие серые глаза смотрят пристально, сверлят душу. Густые брови сошлись на переносице.

— Вот ознакомьтесь... Или вам устроить очную ставку ?

Бывают минуты стремительной неожиданности от которых теряется дар речи и словно ватой закладывает уши, строчки прыгают перед глазами... Но сохраняется ясность в голове.

"Это "Боцман" сейчас в Лефортово собственноручно строчит показания, сдает всех и вся, чтобы сохранить жизнь. А он, маленький человек, при том не из "Союзрыбсбыта", а из контрольно-ревизионного управления. Да, просили передать "дипломат", точнее положить в ячейку автоматической камеры хранения на Повелецком вокзале и сообщить - № ячейки и код. В "темную"... Он все так и сделал. Позвонил из телефона-автомата." Из оцепенения его вывел голос следователя:

— Анатолий Сергеевич, что же вы молчите ? Вам понятен мой вопрос ?

Унизительное занятие каяться и оправдываться. Мысли лихорадочно метались, перескакивали с предмета на предмет. Совершенно ничем и никак нельзя было заглушить ощущения, что его взяли за воротник железными пальцами. Эта хватка не ослабнет, пальцы не разожмуться и вот-вот встряхнут его с огромной силой ! В этом случае самый ли благоразумный ответ - молчание ? И он заговорил... Стучала пулеметом " Еrika'', метались по клавиатуре длинные пальцы с овальными розовыми ноготками. Подписывая протокол с "моих слов записано верно", Анатолий Сергеевич пытался убедить самого себя в том, что поступает правильно. Герцог Ларошфуко, великий мастер афоризмов, заметил, что даже когда наши лучшие друзья попадают в беду, то всегда находиться что-то, что доставляет нам некоторое удовольствие... А что и говорить, когда в беду попадает тот, от которого ты зависел! Это еще больше греет душу... Анатолий Сергеевич Томин угрызений совести не испытывал.

"Рыбное дело" набирало обороты, многие "объячеились", т.е. угодили в сети.

— Вот и ладненько Анатолий Сергеевич, сегодня я вас больше не задерживаю, - незлобливо проговорила она, складывая листы в папку, - Если что вспомните, звоните... Вот ваш пропуск. До свиданья.

— До свиданья, Ольга Владимировна...

/ Это наша старая знакомая следователь Дубовая из рассказа "ЮГ". прим. автора/.Былой незыблимости жизни не было. Подкатывало противное "вот сейчас...". Он отмахивался, отбивался от дурной мнительности. Всю ночь ворочался в постели, часто просыпался, а после утреннего кошмара настроение было неважное.

Как-то незаметно подкралась зима. Еще вчера было тепло и солнечно, а сегодня легкий морозец и первый снег. Ветви деревьев, не успевших сбросить последнюю листву, опушены куржаком. Припорошена снежком пожухлая трава по обочинам. Лужи на асфальте подернуты лишь у краев тончайшими иглами льда. Снежинки встречаясь со стылой, черной водой тут же таяли.Первый снег... Юлия Викторовна смотрела в окно и улыбалась. Казалось, что неведомое счастье переполняет ее сердце. Но в душу, против воли, просачивалось смутное беспокойство: у мужа неприятности на работе. Гнала от себя эти мысли, но они возвращались вновь и вновь...

В квартире было тихо до звона в ушах, но соловьиные трели закипевшего чайника нарушили это безмолвие. Затем зазвенел будильник.

Сыплет, сыплет снег. Лужи обращаются в серую слякотную кашу. Муж вышел из спальни, по-старчески шаркая ногами. Высокий, грузный... Живот нависал над белыми слипами с разрезом. Они были достаточно тесны, чтобы дать представление о размерах того, что скрывали. Нечто среднее... Увы, ответственный работник Минрыбхоза СССР Анатолий Сергеевич Томин не был половым гигантом... Исполнительный и аккуратный, но... Крайне скучный для жены в постели. "Для её супруга она все таки слишком хороша!" - считали искренние друзья Юлии Викторовны. У него были другие "достоинства"...

С комсомольских времен, рано отрастивший брюшко, Анатолий Сергеевич отличался особым умением вовремя соглашаться, вовремя негодовать и безаппеляционно следовать начертаниям высшего начальства. ( Но, как мы убедились выше, в случае чего и "сдать" это начальство...). Из-за этого, шансы назначения на ответственные посты всегда были очень велики. Малу-помалу из "мальчика на побегушках" с красной папочкой, он превратился в обладателя маленького, но своего кабинета, заимел подчиненных. Персональной "Волги" не имел, но в случае нужды мог вызвать машину из министерского гаража. Прекрасно обходился личным "Жигуленком", получая талоны на бензин. Летал в командировки за рубеж и по всему Союзу. Он презирал всех, кто стоял ниже его. Супруга была ему полной противоположностью...

Юлия Викторовна, москвичка с головы до пят, выпускница знаменитой 110-й школы, окончила журфак МГУ. Трудилась редактором в издательстве "Советская Россия" что в проезде Сапунова, вращалась в творческой среде. Сама "графоманствовала" время от времени. В Доме литераторов на Воровской, да и в Домжуре на Суворовском, она притягивала мужские взоры. Миниатюрная, подтянутая, с гибкими движениями уверенной в себе женщины. Пышные локоны рыжих с золотистым отливом волос обрамляли ее лицо с утонченными, выразительными чертами: большие темно-карие глаза, аккуратный прямой носик, очаровательный рисунок губ небольшого рта... Есть от чего сойти с ума представителям "сильного" пола. Одевалась она неброско, но со вкусом, подчеркивая достоинства своей фигуры - небольшие, по девичьи острые груди, гибкий стан и стройные ноги. Скрывала высокими воротниками обтягивающих джемперов и воздушным кружевом блузок предательские морщины на нежной шее. Весьма молодили ее светлые брючные костюмы, белые пальто и шубки. Рядом со своей восемнадцатилетней дочерью Наташей, она выглядела старшей сестрой, а не матерью, разменявшей четвертый десяток.

Оставим за рамками повествования обстоятельства знакомства и брака красавицы Юлии и провинциального вахлака, толстяка Толика... Как говорит популярный телеведущий : "ЭТО СОВСЕМ ДРУГАЯ ИСТОРИЯ..."

С добрым утром... Ты как всегда встаешь раньше будильника, - прогудел он, чуть охрипшим от недосыпа баском. - И выглядишь великолепно...

" Да почему-то просыпаюсь всегда на час раньше, но зато успеваю приготовить для тебя завтрак...- подумала она с досадой, а вслух произнесла, как можно бодрее :

— Доброе утро, Толя ! Умывайся скорее и за стол.

Запищал таймер. Юлия, надев ватную рукавичку, низко нагнулась и приоткрыла духовку. Пахнуло ванильной сдобой. Анатолий Сергеевич с шумом втянул ноздрями аромат, совершенно не обратив внимание как под тонким шелком пижамных брючек Юлии, проступили контуры трусиков, впившихся в ложбинку ягодичек...

Продолжение последует вскоре...