Рада натягивала на себя трусики, а я лихорадочно сгребал с кровати влажные простыни, чтобы поскорей засунуть их в стиральную машину. По моему возвращению в комнату, Рада уже была полностью одета.

— Застилай кровать и ложись! — скомандовала она.

— Да, сейчас... а зачем? — в панике не вспомнив где лежит чистое постельное белье, я стал открывать все шкафчики подряд.

— Я сама с ней поговорю. А ты делай вид, что давно спишь!

Во входной двери защелкал ключ. Быстро раскинув по кровати свежую простыню, я плюхнулся на нее сверху и, накрывшись пододеяльником, уткнулся лицом в подушку.

Щелкнула закрываемая дверь, и наступила тишина — Настя всегда ходила по дому бесшумно.

— Ой, — послышался ее удивленный голос, — Это Вы?

— Тише, — прошептала Рада, — Алёша спит. Настя, ты не обижайся на меня, пожалуйста. Знаю, что испортила вам вечер, но мне правда некуда идти в этом городе.

— Да ну что Вы! — Настя тоже перешла на шепот, — Это вы меня простите. Что на меня нашло, сама не понимаю. Он сильно расстроился?

— Расстроился... Настенька, пойдем на кухню, чай попьем и поболтаем...

— Ну, хорошо...

Когда женщины ушли, я, наконец-то, смог повернуть голову в сторону, чтобы вдохнуть воздуха. В комнате еще витал запах курева. На улице было уже светло, и розовые лучи восходящего солнца красиво оттеняли белый потолок. Дикая усталость навалилась на веки после бессонной насыщенной ночи, и я заснул как младенец.

Проснулся ближе к двум часам дня. Рядом, свернувшись калачиком, сопела Настя, а Рада разместилась на диване. Она спала в одном нижнем белье, широко раскинув ноги. Сдернутый во сне плед, лежал рядом на полу. Я залюбовался женщиной. Довольно стройная для своих лет — небольшой мягкий животик совсем немного обозначался, сдавленный резинкой трусиков; крепкие, подтянутые бедра, без намека на жировые отложения; большая, но такая воздушная и легкая грудь с большими ореолами сосков, которая сейчас лишь слегка выглядывала из-под кружевного бюстгальтера. Мне так понравилось вчера сжимать ее в руках. Эти воспоминания тут же вызвали устойчивую эрекцию и я, пересилив себя, перестал разглядывать женское тело. Полуденный зной уже захватывал в свои объятия город, и из открытого окна веяло жаром. Где-то на кухне противно завыл зумер телефона, находящегося на тихом режиме. Я аккуратно убрал с груди Настину руку, сладко потянулся, и пошел отвечать на звонок. Звонил отец. Как самый ответственный человек он негодовал на общую халатность. Сегодня мы договаривались устроить шашлыки на природе. Планировалось выехать часам к двум. Однако, как пояснил отец, невеста с женихом рассорились еще вчера и ехать никуда не хотят, известив уже о намерении развестись, большинство гостей в расстроенных чувствах разъехалось по домам, дядю Леню удалось найти ближе к утру в невменяемом состоянии и отвезти на дачу.

— До тебя тоже не дозвониться! — злился папа, — Что вы все как дети? Я всю ночь не спал!

— Ну, тебе, что больше всех надо? — попытался я успокоить его, — если главным виновникам торжества все равно, то и не мучай всех своей суетой. Пусть делают что хотят. Ты бы лучше спать лег. Отдохни немного.

— Ну, вы, даете! А ты-то поедешь к ним?

— Что-то не хочется...

— Ну и хрен с вами тогда! Я пошел спать и сегодня мне не звоните!

В трубке раздались короткие гудки. Если быть честным, то я даже обрадовался такому развитию событий. Меньше всего хотелось в такую жару ехать на базу отдыха.

Я включил чайник, налил в стакан крепкой чайной заварки и уселся на стул. Когда ароматный чай уже приятно обжигал губы, в кухню, потирая глаза, вошла заспанная Настя.

— Лешик, ты сильно сердишься? — спросила она меня, делая невинное личико.

— Уже нет, — улыбнулся я, — но в следующий раз старайся контролировать себя.

— Да я сама не понимаю, что это было. Перебор с вином, наверное, получился, — она села на стул напротив и потянулась за чистой чайной чашкой, — выскочила злая, погуляла по ночному городу, и вдруг поняла, что сделала какую-то глупость. А когда вернулась, ты уже спал.

— Угу, — промычал я, отхлебывая чай.

— Потом еще Радка вправила мне мозги и я окончательно раскаялась.

— «Радка»? — мои брови удивленно поползли вверх, — с каких пор такая фамильярность?

Настя захихикала:

— Да мы вчера... верней, уже сегодня с ней поболтали тут. Она такая замечательная и душевная женщина оказалась. Мы даже почти подругами стали.

— Вот как? И о чем вы говорили?

— Да так, — Настя махнула рукой и немного покраснела, — обо всем понемножку. Так чем мы сегодня заниматься будем?

Я помолчал, наблюдая за поведением девушки. Нет, кажется, она ведет себя естественно. Да и не могла Рада ей рассказать про вчерашнее.

— Шашлыки сегодня отменяются, — сказал я наконец, — Сергей с Машей поссорились. Даже развестись хотят.

— Что-о-о? — Настя округлила глаза, — Как так? С чего ты взял?

— Отец звонил.

— Что случилось? — Она отставила чашку и стала оглядываться в поисках телефона, — Надо ей позвонить.

— Да не лезь ты к людям. Это эмоции. Страсти улягутся, и все будет нормально. Но, сегодня лучше к ней не приставай. А то еще хуже сделаешь. Захочет — сама позвонит.

— Ну да. Верно, — растерянно опустила руки Настя, — что тогда будем делать?

— Да ничего. Давай дома посидим. Отдохнем.

— Ребята, я завтра уезжаю. Может, придумаем что-нибудь поинтереснее домашних посиделок? — в дверях кухни, с широкой улыбкой на лице, стояла, тихо подкравшаяся, Рада.

— Ой, привет! — расцвела в ответной улыбке Настя, — Чай будешь?

— Не откажусь. Да и перекусить тоже можно...

Тут пришла запоздалая мысль, что продуктов дома-то и нет.

— Может, в кафе сходим? — попытался я выкрутиться из ситуации.

— А поехали лучше на дачу! — радостно вскочила Настя, — На свежем воздухе пообедаем, да и баню можно истопить!

— О! — тут же осенило и меня, — Так ведь у отца мясо маринованное есть! Как раз и шашлык пожарим!

— Идея мне нравится, — ласково глядя на меня, ответила Рада, — только давайте делать все быстрее. Очень хочется есть.

Нам собраться — только подпоясаться. Отцу я звонить не стал, открыл дверь своим ключом, тихо, чтобы не разбудить, прошел на кухню, достал из холодильника одну из больших кастрюль с маринованной свининой, и так же тихо вышел, под мерный храп, доносящийся из спальни.

По пути на дачу мы заскочили в магазин за кое-какими продуктами и вином. Рада еще взяла себе пакет с орешками, чтобы немного заморить голод.

А на даче нас ждал сюрприз в виде растрепанного, опухшего, и красного как рак дяди Лёни. Он угрюмо сидел на крыльце небольшого мансардного домика и пил воду из кружки. Завидев нас, родственник заметно оживился. Он вскочил навстречу, торопливо заправляя измятую рубашку в брюки, при этом даже не догадался оттереть смачный отпечаток губной помады со своего подбородка.

— О, друзья! Рада! — обрадованно вскрикнул он, — Вы за мной?

— Мы к тебе, — скрестив руки на груди, сказала Рада, скептически осматривая супруга.

Когда я опустил тяжелый пакет на землю, в котором звякнули бутылки с вином, дядя Лёня окончательно пришел в себя:

— Леха! — бросился он ко мне, хватая из рук пакеты, — Давай помогу! Ты — мой спаситель!

Настя с опаской посматривала на Раду, но та совсем не выглядела расстроенной:

— Лёня ты посмотри на себя, — весело упрекала она мужа, подталкивая его в спину, — ты выглядишь как мартовский кот после бурной ночи.

— Прости, Радочка, — как ни в чем не бывало, отвечал дядя, — Загулял я вчера. Бывает!

— Надеюсь, на этом гулянья закончатся? У нас завтра самолет, а в таком виде тебя даже в аэропорт не пустят.

— Всё... всё... — отчаянно вертел головой дядя Лёня, — Больше ни-ни.

Дача быстро оживала. Настя вынесла на крыльцо старый проигрыватель и вместе с ароматным дымком от мангала над садом поплыли звуки давно позабытого шлягера: «Вижу тень наискосок, рыжий берег с полоской ила, я готов целовать песок, по которому ты ходила...»

Дядя Лёня как кот возле сметаны, постоянно крутился у заветных пакетов с бутылками. Не в силах смотреть на его мучения, я посоветовал, насаживая кусок мяса на шампур:

— Дядь Лёнь, там только сухое красное. Тебе это, что мертвому припарка. У отца в погребе есть вишневая наливка и сливовица домашняя. Может там бы счастья попытал?

Глаза у родственника загорелись азартом.

— Ё-моё, Леха! Чего молчал-то? — он вприпрыжку побежал к дому.

— Осторожней там с лестницей! — предостерег его я.

— Лё-о-о-ш, — выглянула из окна Настя, — а баню то будешь топить?

— Да это стыдоба, а не баня, — отмахнулся я — давай лучше на речку сходим.

— А я настаиваю на бане! — услышал я голос Рады из комнаты, — Быть в России и не сходить в баню? Так не пойдет!

Я вздохнул, положил последний набитый мясом и луковыми кольцами шампур на мангал, и, оставив шашлык подрумяниваться, заглянул в небольшой сарайчик, переделанный отцом под скромную баньку. Закопчённый низкий потолок, потемневшая от времени сосновая вагонка стен, грязная парилка, где с трудом разместятся два упитанных человека, и железная печь в потеках сажи. На грубо срубленной скамейке валялась серая простынь, используемая в качестве подстилки. Вести сюда гостей было, мягко говоря, стыдно. Я вернулся к своему мангалу с твердым решением отговорить Раду от посещения этой «бани».

Когда шашлык уже дожаривался, из дома показался повеселевший дядя Лёня. Он огляделся слезящимися глазами вокруг и ринулся в мою сторону, плотно прижимая к себе пузатую, уже початую бутылку сливовицы.

— Ну как шашлычок? — непринужденно спросил он, вдыхая сочный аромат.

— Уже готов. Можно дегустировать, — сказал я, понимая к чему клонит родственник.

— Ну, так! Давай стаканы! Будем пробовать!

— Надо женщин позвать. Сами что ли будем пить?

— Не-не-не, — дядя торопливо схватил меня за рукав, — успеется! Пусть пока приготовят все к столу. Мы-то с тобой просто пробу снимем. Я сейчас.

Он юркнул в сени и выскочил оттуда с огромной кружкой, из которой до этого пил воду на крыльце. Вода была тут же выплеснута в траву, а ее место занял темноватый ароматный напиток из бутылки.

— На, — протянул мне дядя полную кружку, — дегустируй!

— Куда ты столько налил?

— Пей, пей!

Я сделал несколько глотков и вернул емкость в трясущиеся руки. Сочное горячее мясо, последовало за приятным крепким напитком.

— Красота! — сказал я, прожевывая.

Дядя Лёня же долил бокал до верха и, жадно работая кадыком, влил его в себя полностью. Потом принял от меня скворчащий шампур и закусил.

— О-о-о, — вырвался у него вздох облегчения, — теперь и жить можно!

В доме был накрыт великолепный стол. Дамы постарались на славу: порезанные и красиво уложенные дольки овощей, салаты, и веточки зелени в хрустальных вазочках — все как в ресторане. Несмотря на то, что было открыто и разлито по фужерам красное вино, дядя напрочь отказался расставаться со своей бутылкой, чем очень заинтересовал жену.

— Ну-ка, налей мне тоже этой штуки, — попросила Рада, протягивая пустую кружку.

И вскоре все перешли на крепленую наливку, оставив початую бутылку вина обиженно отдыхать в углу стола. Пришлось еще раз путешествовать в погреб. Язык у дяди стал заплетаться практически сразу. Первая порция крепкого напитка, приземлившаяся на старые дрожжи, делала свое дело. После сытного застолья, все вышли в сад. Вечерело, и над головой уже слышался противный комариный писк.

— Как же хорошо тут! — с восхищением воскликнула Рада, поднимая руки к небу, — А что у нас с баней?

— Да ну ее, — отмахнулся я, — грязно там очень.

Дядя Лёня буркнул что-то невнятное. Я повернулся к нему и вдруг заметил, что он стоит с закрытыми глазами и шатается на подгибающихся коленях, наращивая амплитуду. Вовремя подхватив падающее тело, я отволок его на топчан под навесом.

— И что теперь с ним делать? — обреченно опустила руки жена.

— До завтра отойдет, — не слишком уверенно сказал я.

Рада махнула рукой и повернулась ко мне, сверкнув хитрыми глазами:

— Ну, так что?

— Что?

— Баня будет?

— Рад, да там тихий ужас, а не баня, честное слово.

— Ой, ну ты как скажешь, — вмешалась Настя, — нормальная баня! Для дачи пойдет.

— Я на любую согласна! — подмигнула ей Рада, — Это лучше, чем ничего.

Пришлось колоть дрова и растапливать печь. На помощь мне пришла Настя с ведром воды и тряпкой. Пока я снимал веником черную паутину с потолка и углов, она начисто протерла полку и стены в парилке и небольшом предбаннике. Я попытался вспомнить, когда здесь в последний раз проводили такую тщательную уборку, но не смог. Рада же на правах гостьи гуляла по саду, непрерывно отмахиваясь от кровососущих паразитов, кишащих в воздухе.

— Надо бы дядю в дом отнести, а то сожрут его, — задумчиво почесав испачканную в саже щеку, сказал я.

— Отнеси, конечно, — отозвалась Настя, — и заодно воды принеси чистой.

В печке задорно щелкали дрова. Небольшая банька уже начинала дышать жаром. Взяв дядю за плечи, я волоком потащил его в дом. Свет включать было неудобно — руки заняты, но я знал все внутреннее расположение по памяти. Протащив бесчувственное тело по дому, я положил его на кровать у окна и, с трудом разбирая очертания выхода, двинулся в обратный путь. В светлом проеме двери вдруг возник темный силуэт. Это была Рада. Она затянулась сигаретой, и яркий огонек осветил красивое лицо.

— Я отнес твою половинку в опочивальню, — с усмешкой сказал я, но Рада даже не улыбнулась.

— Ты хочешь еще? — серьезно спросила она, с вызовом выдохнув мне в лицо табачный дым.

— Что?

Рада сделала шаг мне навстречу, проникая в полумрак сеней.

— Хочешь или нет? — я почувствовал, как ее рука нащупала молнию моих брюк и потянула замочек вниз, расстегивая ее.

— Рада, ну не сейчас же. Тут и Настя, и муж твой.

— Ты хочешь меня или нет? Я завтра уеду, и мы больше не увидимся, — теплая рука уже забралась мне в трусы и поглаживала усиленно набирающую силу головку.

— Рад, я хочу, но как? Где?

Женщина громко расхохоталась и выбросила окурок в траву.

— Как же я тебя люблю, мой наивный мальчик, — прошептала она и впилась в мои губы жарким поцелуем, пахнущим алкоголем и табаком. Член уже торчал из ширинки и, ловко орудуя длинным язычком у меня во рту, Рада не забывала ласкать большим пальцем уздечку на головке. Закончив поцелуй, женщина отстранилась и несколько секунд молча смотрела на меня.

— Ладно, идите парьтесь, — сделав шаг в сторону, равнодушно произнесла она и включила свет, — Настя уже ждет тебя.

Я так и остался стоять с торчащим из штанов орудием под яркими лучами электрического света.

— Подожди, а как же ты?

Рада повернулась ко мне и удивленно приподняла бровь:

— Я могу и с вами пойти, но за себя не отвечаю. Ты меня знаешь.

— Ну, ты же в баню хотела... попариться...

— Пойду попозже, — Рада отвернулась, медленно прошла мимо спящего мужа и уселась за стол, молча глядя в окно.

Ну, вот что делать? Не было бы рядом Насти, я бы, конечно, и не раздумывал. Пьяный в дрызг дядя не в счет, и мы бы уже кувыркались на кровати... или прямо на полу...

— Иди, давай, — повторила Рада, заметив, что я стою в нерешительности.

Ну, да. Остается только идти. Застегнув ширинку, я вышел на крыльцо, и направился по заросшей травой тропинке к бане, нещадно чадившей своей короткой трубой.

— Ну и где вода? — встретила меня Настя в предбаннике. Она уже разделась до нижнего белья и ждала меня.

Пришлось возвращаться за водой. Когда я вошел в баню второй раз, Насти в предбаннике уже не было. На скамейке аккуратной стопочкой лежала ее одежда, сверху которой небрежно были брошены лифчик и тонкие трусики.

— Ты пришел? — послышался её голос из парной, — Давай сюда воду!

Я открыл дверь и поставил ведро к ногам Насти. Она сидела, откинувшись на деревянную стену парилки, закинув нога на ногу, и весело смотрела на меня.

— Ну что застыл? Давай ко мне.

Я быстро скинул одежду, снял трусы, (член, едва успев успокоится, снова начинал пульсировать), запрыгнул в тесную парилку, прижался к горячему телу любимой, и плеснул ковш холодной воды на каменку. специально для BestWeapon.ru Застучали раскаленные камни, зашипел пар, стремительной волной бросаясь под низкий потолок, приятным жаром обдавая обнаженные тела. Переждав, когда основной жар спадет, я вложил руку между бедер Насти и раздвинул ее ножки.

— Леш, что прямо сейчас? — тяжело задышала она, — ты видел Раду?

— Да, она в доме. Мы предоставлены сами себе, — член уже встал колом.

— Лё-о-о-шик, да не гони лошадей! Давай хотя бы в предбанник выйдем.

— И в предбаннике тоже, — я не унимался, и мне все же удалось раздвинуть непокорные бедра.

И вдруг в этом самом предбаннике что-то с грохотом упало. Мы замерли. Я, на всякий случай, прикрыл торчащего друга рукой, а Настя сдвинула ноги и положила руку на грудь.

Три секунды тишины и дверь в парилку резко распахнулась.

— Ты знаешь, я все-таки решила не отказываться от твоего предложения, — с усмешкой сказала Рада. Она стояла полностью голая в проеме двери и азартно осматривала нас.

— Ой, — только и выдавила из себя Настя, сильнее вжимаясь в угол парной.

— Какое предложение? — наморщил я лоб, уже наблюдая знакомых бесят в глазах нашей роковой гостьи.

— Ты же сам предложил мне к вам присоединиться! Вы еще не начинали?

Не дожидаясь ответа, она вошла в парилку, повернулась к нам задом, и, закрыв за собой дверь, попыталась сесть на лавку между нами. Но парная была слишком тесной для троих. Несмотря на то, что мы с Настей вжались каждый в свой угол, сесть у Рады получилось, только нам на колени.

— Радка, ты что? — как-то удивленно возмутилась Настя.

— Я вас смущаю? — весело повернулась к ней Рада.

— Ну как бы да...

Женщина усмехнулась.

— Эх вы! — и ее ладошки громко шлепнули по нашим бедрам, — На словах то смелые, а на деле...

— Рада, — я тоже усмехнулся, — ты что делаешь? Какие слова и дела?

А в душе у меня все похолодело. Женщина была явно не трезва, и тайна нашей вчерашней ночи могла вот-вот раскрыться. Как поведет себя Настя в этом случае, предугадать было невозможно.

А руки нашей гостьи поползли вверх, поглаживая внутренние поверхности бедер. Настя застыла с напряженным лицом. Она никак не пыталась помешать рукам Рады. Не мешал и я.

— Как это какие? — веселилась Рада, — Ты же сам сказал мне, что был бы не против, если бы я присоединилась к вашим играм! Забыл уже?

Я промолчал, вспоминая, когда это я мог такое сказать.

— Насть, — руки Рады уже поднялись до предела, и ладошка плавно переместилась с моего бедра на мошонку, — ну а как же наши разговоры на кухне? Не ты ли говорила о желании попробовать секс втроем?

Настя еще больше покраснела и промолчала. Вот оно значит как! Это уже интересно. Рука прекратила перекатывать мои яйца и уверенно обхватила напряженный ствол члена. До слуха вдруг донесся напряженный Настин вздох, сменившийся нервным смешком:

— Радка, ну ты сумасшедшая! — захихикала она и рванулась вперед, выскальзывая из-под женщины.

— Разве это плохо? — Рада продолжала свою пытку, — довольно посматривая на Настю. Моя ненаглядная открыла дверь в предбанник и замерла, расширившимися до предела зрачками, следуя за движениями руки по члену.

— Чего ждем? — все так же ласково, продолжала гостья, — Это же твой дружок. Возьми его...

Настя не сдвинулась. Только нервно сглотнула слюну.

— Тут жарковато, — резюмировала нашу немую сцену Рада, и, приподнявшись, грубо пихнула Настю в плечо, выталкивая в предбанник.

— Ой, Радка... — растерянно замахала руками любимая, пытаясь удержаться на ногах, — ты что?

Женщина поднялась с полки и, не ослабляя хватки, вышла из парной, вытаскивая меня за член, как собаку на поводке.

— Садись, — сказала она мне, указывая пальцем на лавку. Настю передернуло нервной дрожью. Она по-прежнему пребывала в небольшом оцепенении, неловко прикрывая рукой промежность. Ее огромные зрачки делали цвет глаз практически черным, что почему-то безумно заводило меня.

— Рада, ты что серьезно? — неуверенно улыбнувшись, спросила она.

— А разве это похоже на шутку?

Женщина демонстративно опустилась на колени передо мной и провела длинным языком по напряженному стволу члена. Потом, описав несколько круговых движений вокруг уздечки, поцеловала головку, и погрузила член в рот, плотно обхватив его губами. Я не стал сдерживать довольный вздох, наблюдая за Настей из-под прикрытых ресниц. Закусив нижнюю губу, она переводила удивленный взгляд с моего лица на показательный минет подруги, остервенело обрабатывающей моего дружка.

— Ну как? — спросила Рада, прервав ласки, и снова повернувшись к девушке. Настя сглотнула слюну и улыбнулась:

— Ты меня завела...

Рада встала, подошла к ней вплотную, положила руку на возбужденную грудь, заставив девушку слегка вздрогнуть, и приблизила свое лицо к лицу Насти, — Так что никаких шуток... все серьезно, девочка!

Они стояли так близко, слегка касаясь друг друга кончиками носов и молчали. Рада сжала в руке мягкую грудь, и когда Настя приоткрыла губы от удовольствия, слилась с ней в страстном поцелуе. Я завороженно наблюдал как пальчики Рады нежно крутят покрасневший сосок, вызывая приглушенные поцелуем стоны. Настя убрала руку от своей киски и принялась за ответные ласки. Продолжалось это не долго. Рада вдруг сильно сдавила пальцами и скрутила сосок девушки.

— Ауч, — отпрянула Настя, наморщив лоб, — ты что?

— Не нравится? — Рада продолжала наступать, заставив Настю упереться спиной в стену.

— Больно... — лицо девушки вдруг осветила хитрая улыбка. Она с азартом смотрела в глаза подруге, — но понравилось...

— Ах, ты ж, сучка! — усмехнулась Рада и со всего маху приложилась ладошкой к промежности девушки.

— Ай, — довольно закатила глаза Настя. Рада погрузила средний палец во влажную вагину, и стала энергично трахать ее им, пальцами другой руки продолжая насиловать несчастный сосок.

— М-м-м-м-м... — завывала Настя, напряженно покусывая губы. Было не понятно — больно ей или приятно. Я сам не заметил, как моя рука обхватила заждавшийся член.

Рада вытащила палец из моей девушки, обхватила ее крепкой рукой за шею и заставила опуститься на колени.

— А теперь за работу! — грозно сказала она в ответ на непонимающий взгляд Насти, и указала на меня пальцем, — Быстро!

Настя поняла. Она на четвереньках подползла ко мне, лукаво заглянула в глаза, и, отстранив мою руку, сама обхватила ладошкой основание члена. Раздался смачный шлепок по ягодицам, заставивший девушку вздрогнуть.

— Соси! — Крикнула Рада, снова занося руку для удара. Настя жадно накинулась на мой инструмент, заглотив его почти наполовину. Женщина снова с размаху хлопнула по аппетитной попке и опустилась на колени, наблюдая за Настиной работой. Её рука погладила девичьи ягодицы, а потом сразу несколько пальцев пронзили мокрую вагину. Настя застонала от удовольствия, еще усерднее работая губами. Второй рукой Рада принялась терзать свисающую грудь моей ненаглядной. С азартом глядя на раскрасневшееся лицо девушки, она грозным шепотом вещала ей на ухо:

— Соси, сучка! Соси лучше! Сильнее!

Быстрые пальчики уже во всю хлюпали в Настиной дырочке. Периодически Рада внимала их, чтобы с размаху влепить ладошкой по ставшим красными ягодицам, затем все повторялось сначала. Настя громко постанывала, больно сдавливая зубами головку члена. Она пыталась сосредоточиться на минете, но это у нее получалось все хуже.

— А-а-й!!! — наконец вскрикнула она, выпуская член изо рта, когда Рада особенно сильно оттянула ее сосок, — Ай — яй!

Женщина резвее заработала рукой, заставив Настю затрястись в приступах оргазма.

— А-а-а-а-а-й... Ай... Ай... — как заведенная повторяла Настя. У нее на лбу сбились глубокие морщины, а губы невольно расплывались в широкой улыбке. Рада с интересом наблюдала, как девушка тихо захихикала и разлеглась на деревянном полу с полуприкрытыми глазами, и довольной улыбкой на лице. Раскрасневшиеся, упругие соски задорно смотрели вверх.

— Повезло тебе с девчонкой, — сказала Рада, поставив ножку на скамейку рядом со мной, — Задорная сучка...

Настя понемногу приходила в себя. Она отодвинулась к стене, оперевшись на нее спиной, и затуманенным взглядом смотрела на нас, смущенно улыбаясь.

— Как классно... — прошептала она, гладя себя по бедру.

— Я рада, что тебе понравилось, — сверкнула улыбкой женщина и повернулась ко мне, — Хочешь меня?

— Хочу! — нетерпеливо прохрипел я, приподнимаясь

Рада наклонилась ко мне, взяла за подбородок и нежно, чувственно поцеловала.

— Скажи это ей... — она повернулась к Насте лицом, опустилась на колени перед ней, а потом встала на четвереньки, высоко приподняв попку. Мне открылись блестящие от смазки половые губки.

— Я хочу... — повторил я, спускаясь со скамейки.

— Что именно ты хочешь? — продолжала игру Рада, наклоняясь вперед. Она заставила Настю раздвинуть бедра и теперь игриво теребила пальчиком ее набухший клитор.

— Тебя! — голос дрожал от желания. Я подался вперед, приставляя головку к заветной пещерке, но Рада, почувствовав твердый предмет, упирающийся в нее, быстро подалась вперед, оказавшись почти лицом к лицу с Настей.

— Скажи это ей... — прошептала она, не переставая дразнить мою девушку пальцем, — скажи, что ты хочешь сделать...

— Настюх, — нетерпеливо проговорил я, снова придвигаясь к Раде, — я хочу ее... хочу ее трахнуть!

— О, как! — усмехнулась Рада, заглядывая Насте в глаза, — Ну что, подруга, позволишь ему меня трахнуть?

— Ты сумасшедшая... — прошептала Настя закрывая глаза, пока игривый пальчик натирал ее розовую дырочку.

— Я знаю, — раздался ответный шепот женщины. Она подалась вперед и со стоном поцеловала девушку. Потом откачнулась назад и, тяжело дыша, закатила глаза. В предбаннике раздались громкие ритмичные шлепки.

— Оу! Ох! О-о-о... — выдыхала Рада, — Ка-а-жется мы не дождались твоего согласия-я! А-а-а-а!

Я жадно вгонял заждавшийся член в просторное хлюпающее лоно, крепко обхватив женщину за бедра. Рада упала на Настину грудь, перемежая громкие стоны со страстными поцелуями. Настя снова прикусила губу, как она это делала всегда в моменты высокого возбуждения, и азартно смотрела на меня блестящими глазами, иногда морщась от боли, когда Рада особенно сильно засасывала губами, или прикусывала зубами ее соски в порыве страсти. Я уже чувствовал приближение оргазма и стал ускорять темп, но женщина вдруг приподнялась и, положив руку мне на живот, соскочила с рабочего инструмента.

— По... до... жди... — тяжело дыша, простонала она, — подожди, мой хороший... ложись на пол...

Я улегся спиной на неровные доски пола, и женщина тут же оказалась на мне. Она уверенным движением направила торчащий колом член внутрь и подалась вниз.

— М-м-м-м-р-р, — замурчала она, как кошка, — сладкий мой, я хочу объездить тебя!

С самого начала она задала бешеный ритм, умудряясь подскакивать так, что головка члена едва показывалась из сочащейся дырочки, и мгновенно снова уносилась в горячую глубину, обласканная бархатным покрывалом половых губок. Я завороженно наблюдал безумную пляску налитой женской груди над собой и вдруг понял, что больше продержаться не смогу. Рада не обращала никакого внимания на мои стоны. Она только немного дернулась, когда первая горячая струя ударила где-то глубоко внутри, но тут же с новой силой продолжила скачки, громко шлепая промежностью по лужице, образовавшейся у основания члена. На удивление, член даже и не думал терять свою силу, все таким же стальным стержнем пронизывая стонущую женщину. Видимо сказывалось большое перевозбуждение, навеянное необычной обстановкой. Рада продержалась еще минуты три, а потом, громко пискнув и зажмурившись, упала мне на грудь, лихорадочно ерзая бедрами. Я крепко обхватил ее ягодицы руками и прижал к себе.

— А-а-а-а-а... — расслабляясь, выдохнула она, — вот это да... ты как любимый?

— Супер! — честно признался я. Член по-прежнему находился внутри Рады и только теперь я почувствовал, что кровь понемногу покидает его.

— Это ты супер, сладкий мой мальчик... — Рада поджала под себя колени, и приподнялась, выпуская из себя моего дружка. Тёплая вязкая струйка тут же вытекла мне на живот. Она повернулась к сидящей рядом Насте.

— Настенька, милая моя девочка, спасибо тебе!

— Это тебе спасибо, подруга, — улыбнулась Настя, — мне до сих пор не верится, что все произошло на самом деле.

— Но тебе понравилось?

— Безумно!

— И даже не ревновала?

— Ни капли, — усмехнулась Настя, — ну, разве что...

— Что?

— Немного задело, когда ты его любимым назвала.

— А он и есть мой любимый! — засмеялась Рада, усаживаясь мокрой промежностью мне на грудь, — Чего греха таить...

— Хорошо, я согласна иногда его с тобой делить, — улыбнулась Настя и встала с пола.

— Серьезно? Я рада!

— А я Настя, — пошутила девушка и они обе громко рассмеялись.

Рада тоже поднялась на ноги и, приобняв Настю за талию, тихо произнесла:

— Я и тебя люблю, девочка моя...

А потом поцеловала ее в шею и что-то зашептала на ухо, заставив щеки девушки зардеться.

Ну а я продолжал лежать на твердом полу, чувствуя себя довольным мартовским котярой, пока мои сексуальные кошечки шепчутся о своем.

— А пойдем на улицу? — весело предложила Рада, — Такая великолепная ночь!

— Подождите, — подал я голос, — мне надо помыться.

— А это мы быстро устроим, — Настя незаметным движением схватила ведро из парилки и выплеснула на меня остатки холодной воды.

— А-а-а! — вскочил я как ужаленный, — Ах ты... ну, стой!

Но Настя уже бежала, заливаясь смехом, по длинной тропинке в глубину сада. Я рванулся следом. Мы весело упали в ароматную траву и долго хохотали, обнимая друг друга.

— Тебе и правда понравилось? — спросил я любимую, помогая подняться.

— Безумно. Знаешь, я давно хотела нечто подобное попробовать.

— И не ревнуешь?

— Ревную. Даже очень, — на мигу став серьезной, ответила Настя, но довольная улыбка тут же вернулась на ее лицо, — Однако, это еще больше заводит.

— Я бы никогда не подумал, что ты так легко к этому отнесешься.

— А я боялась, что ты не одобришь такое, — доверчиво положила голову мне на плечо Настя.

Мы не спеша возвращались к дому, держась за руки. Возле освещенного входа в баню мелькал яркий огонек сигареты. Рада курила после полученного удовольствия.

— Знаешь, что она мне сказала на ушко? — тихо спросила Настя.

— Откуда мне это знать?

— Что хочет меня. Хочет заняться со мной оральным сексом.

Краем глаза я видел, что Настя внимательно наблюдает за моей реакцией, поэтому сделал невозмутимое лицо и пожал плечами:

— Ну, а ты что?

— Я даже не знаю, — девушка расстроено опустила глаза, видимо ожидая услышать от меня что-то другое. Мы уже подошли к бане, и продолжить разговор не было возможности.

— А я думала ты её там наказывать будешь, — усмехнулась Рада, затушив сигарету.

— Да, ты итак её уже достаточно наказала.

— Ну, я бы не отказалась повторить, — женщина хитро прищурилась. Она уже облачилась в полупрозрачные тонкие трусики, но грудь оставила на свободе, — А как вы?

Изящная ножка потянулась ко мне и надавила пальчиками на висящий

пенис. Покрутив ступнёй, она немного поиграла с ним, снова вызывая внизу живота сладкое чувство.

— Ты неугомонная, — возбуждаясь, сказал я.

— Я просто не люблю, когда эта штука так бесполезно висит...

— Этой штуке надо немного отдохнуть.

Рада усмехнулась.

— Тогда я займусь этой, — ее нога переместилась в сторону и прошлась вниз по Настиному животу. Большим пальцем она провела по половым губкам, и немного утопила его в них. Настя, обхватив ступню руками, качнулась навстречу женщине.

— М-м-м, — довольно простонала она, — а эта штука совсем не против...

— Ты моя умница! — убирая ногу, тихо сказала Рада и тут же звонко шлепнула себя по уху, — Вот только давайте пойдем уже в дом. Природа природой, но эти гады меня просто достали.

— Там же дядя Лёня, — напомнил я.

— Сейчас это не дядя Лёня, а храпящий мешок. Идем.

Рада опустила ногу и легкой походкой направилась к дому, увлекая за руку Настю.

— А одежда? — крикнул я им вслед недоуменно.

Мой вопрос остался без ответа. Закрыв заслонку печки, и выключив в парилке свет, я все же собрал вещи в охапку и побежал следом.

В комнате ярко горел свет, что, впрочем, не мешало дяде Лёне сладко похрапывать на кровати, широко раскрыв рот. Больше никого тут не было. Почесав затылок от удивления, я снова вышел на крыльцо. Куда они могли подеваться? Может быть, зашли за дом? Там была небольшая беседка. Но в беседке тоже никого не оказалось. Обойдя для верности дом по кругу, я вдруг заметил в маленьком окошке под крышей неяркое свечение. «Ну, точно! Мансарда!» — пришло озарение, и я побежал к лестнице наверх. Лестница была ужасно скрипучей и не давала возможности подкрасться незаметно. Все же, как можно аккуратнее, я приподнял деревянный люк, ведущий наверх. Первым звуком, дошедшим до меня сверху, был страстный шепот Рады:

— Вот так... а-а-х... да, ты моя хорошая... а говоришь, что не умеешь... это превосходно...

Я откинул люк полностью и поднялся повыше. Под низким потолком при свете старой керосиновой лампы, хранившейся здесь на всякий случай, на полуразвалившейся старой кушетке сидела Рада. Прямо перед ней, в коленно-локтевой позе стояла Настя, уткнувшись лицом женщине между ног.

— О-о-о-х... как хорошо... — закатила глаза Рада. Она заметила меня сразу, и едва моя растрепанная голова показалась в проеме люка, приложила палец к своим губам и подмигнула мне. Я замер, рассматривая приподнятую попку своей девушки. Она постанывала вместе с Радой, увлеченно работая языком. Конечно, с моего ракурса невозможно было разглядеть, что именно делала Настя, но понять это было не сложно. Распаляясь, она просунула руку себе между ног и стала растирать смазку по половым губкам. Член у меня уже занял боевую позицию, и я решил предпринять рекогносцировку, в надежде пристроиться сейчас к этой мокрой дырочке, но Рада, завидев мои жалкие попытки выбраться из люка, тут же пригрозила пальчиком, и повелительно указала на выход. Я вопросительно показал ей возбужденный член и пожал плечами, дескать с ним то что делать, но женщина только жадно втянула в себя воздух, застонала, и снова махнула рукой, словно пытаясь сдуть меня, как ненужную декорацию.

— Как хорошо, милая, — прошептала она, — ты просто великолепна! Иди сюда!

Сдвигаясь на кушетке, Рада притянула мою девушку за собой, приглашая сесть рядом.

— У меня даже голова закружилась, — услышал я восхищенный шепот Насти. Губы женщин слились в поцелуе, а руки жадно блуждали по телу, исследуя друг друга. Я не знал, что делать. Член рвался в бой, но ужасно не хотелось все испортить. Во рту некстати пересохло и, плюнув на всё, я спустился вниз, налил себе из бутылки сухого вина, и уселся на стул, жадно отпивая бордово-красный напиток мелкими глотками. Дядя Лёня продолжал храпеть, сладко причмокивая во сне. Вот бы он удивился, если бы проснулся сейчас. Даже представился ужас в пьяных глаза: в двух метрах сидит голый племянник с возбужденным красным членом и улыбается.

Я не спеша допил вино, закинул в рот кусочек шашлыка, и принялся нарезать круги по комнате. Тусклые электронные часы на подоконнике показывали десять минут двенадцатого, но спать не хотелось совершенно. Хотелось действовать, и я снова полез по скрипучей лестнице наверх. И вовремя. Девушки уже расположились на скрипящей кушетке в позе 69, и с томными стонами доставляли друг другу удовольствие. По всему было видно, что Настя вошла во вкус, ловко и энергично трахая подругу тремя сложенными пальчиками, при этом кончиком языка играя с розовым клитором. Рада не отставала, инстинктивно делая бедрами поступательные движения. Кажется, они уже были на пике. Когда я поднялся и опустил за собой крышку люка, старшая партнерша уже взвыла от кайфа, и стала с напором тереться мокрой щелкой о нос и лицо моей девушки. Настя тоже порывисто застонала и резко выпрямила ноги, сбивая с деревянной скамьи керосиновую лампу. Я едва успел подскочить, чтобы дунуть на чадящее пламя фитиля, пока оно не перекинулось на тряпки, в изобилии валяющиеся на полу. Чердак объяла непроглядная темнота, пропитанная резким запахом керосина.

— Блин, Настька, — задыхаясь шептала Рада, — ты что наделала?

— М-м-м-м... — раздался стон мой благоверной, — я кончила.

— Ты лампу уронила...

— Ну и что... ох, как хорошо...

— Дуреха, — Рада приглушенно засмеялась, — иди сюда...

В темноте послышались звуки поцелуев и тихий шепот, смысл которого невозможно было разобрать. Я наощупь добрался до кушетки, и наугад протянул руки вперед, хватаясь за что-то мягкое и теплое.

— А-а-а-а-а, — раздался женский визг. Я даже не смог разобрать кому он принадлежал, — Кто здесь?

— Насть, ты что, — удивленно прошептала Рада.

— Меня кто-то за ногу схватил!

— Да ну? — Рада засмеялась, — Не пугай меня! Никого тут нет.

Я уже совсем собирался подать голос, как вдруг теплая, ладонь, неуверенно рассекающая мрак, коснулась моего живота, ощупала его и спустилась ниже. Погладила жесткие волосы на лобке и нащупала член.

— Да я точно говорю, — не унималась Настя, — пойдем отсюда, что-то мне уже не по себе.

— Наоборот, — лукаво прошептала Рада, — Вдруг тут домовой живет? Давай останемся.

Я чуть не засмеялся, закрывая ладошкой рот. Рука Рады погладила член, потом нашла мою ладонь и потянула на себя, приглашая придвинуться.

— Да какой, нафиг, домовой? Рад я не шучу. Меня точно кто-то схватил.

— Я тоже не шучу, — прошептала Рада, — иди сюда.

Девушки закопошились в темноте. Я, более-менее, стал ориентироваться в пространстве. Нащупал теплый край кушетки, и придвинулся к ней.

— Ты когда-нибудь спала с домовым? — весело зашептала Рада, — давай попробуем? Говори: «Домовой, домовой, трахни меня!»

— Да ну тебя, Радка, — звонко засмеялась Настя. Я опустил растопыренные ладошки и попал как раз на два мягких полушария чьей-то попки. Вот оно!

— М-м-м-м... — простонала Настя, — повторим? У тебя еще есть силы?

— Ну, если тут и правда домовой, то силы нам понадобятся, — хитро произнесла Рада, — Домовой, ну где ты там?

— Я зде-е-е-е-е-с-ь! — взвыл я и уперся горячим членом во что-то мягкое.

— А-а-а-а-а-а! — снова завопила Настя и рванулась прочь, с грохотом свалившись с кушетки.

— Да ты что, Насть? — подавилась смехом Рада.

— А-а-а-а-а! — продолжала визжать девушка, ползая по полу, — Кто здесь?!!!

— Да это Алёша!

Наступила недолгая тишина.

— Тьфу, б**дь! — в сердцах выругалась Настя, — Ты что придурок?!!

Рада зашлась неудержимым хохотом, а я присел и принялся прощупывать пол вокруг кушетки.

— Уйди, идиот! — раздался грозный голос.

— У-у-у-у-у... — завыл я, хватая любимую за икры и притягивая к себе.

— Блин, знаешь как я испугалась, — продолжала голосить она.

— Я исправлюсь.

Я сел на колени и, приблизившись к любимой, с первого раза ввел головку члена в ее мокрую щелку.

— М-м-м-м, — простонала Настя, — у меня чуть сердце не остановилось...

Энергичные звуки секса быстро наполнили комнату.

— Эй, домовой, я тоже испугалась! — обиженно подала голос Рада, — Мне тоже компенсация нужна.

Я улыбнулся. В голове созрел новый план. Когда-то я это видел в фильме.

— Иди сюда, — я потянул Настю с пола, заставляя ее снова забраться на кушетку. Рукой, нащупал влажное от пота тело Рады, погладил ее возбужденную грудь и уложил сверху Настю.

— О-у, — послышался страстный шепот, — а домовой у нас с фантазией. Иди ко мне, моя девочка.

Настя застонала. Послышались звуки новых поцелуев. Не затягивая, я обошел дам сзади и запустил руку между пышных булочек Насти. Она лежала сверху и страстно терлась влажной киской о половые губы партнерши. Обхватив милую за талию, я сунул член куда-то в это теплое и влажное сплетение тел. Чьи-то ловкие пальчики быстро направили его куда нужно и через секунду я жадно навалился на девушек бедрами, утопая в горячей пещерке. Довольные стоны слились в однообразный фон, царивший в темноте чердака. Распаленный ожиданием, я радостно менял партнерш, высовывая дружка из одной дырочки, и тут же загоняя его в другую. Перевозбуждение сказалось очень быстро. Запыхтев, я стал быстро работать уставшими бедрами. Член выскочил из скользкой дырочки, и ткнулся куда-то между прилегающих друг к другу скользких женский лобков. Туда и устремились несколько горячих потоков. Разрядившись, я полностью подался вперед, укладываясь на вспотевшие тела.

— М-м-м-м, — простонала Настя. И в этот момент раздался страшный хруст. По всей видимости, подломились ветхие ножки кушетки, и мы все вместе ухнули вниз, вызвав жалобный скрип досок пола.

— А-а-а-й, — взвизгнула Настя.

Рада громко расхохоталась:

— Боливар не выдержал троих! — сквозь смех произнесла она, — Ой, ребята, как же я вас люблю.

В аэропорту Рада ласково поцеловала каждого из нас в щечку и, сблизив головы, прошептала:

— Я надеюсь, мы еще увидимся!

Она шла под руку с пошатывающимся дядей Леней к терминалу, и отец пробормотал, глядя им в след:

— Мда, какая-то глупая свадьба получилась...

— А по мне наоборот, — усмехнулся я, — кажется, я полюбил свадьбы.

Настя, согласно сжала мою ладонь.

Белый лайнер взмыл ввысь, унося нашу искусительницу на родину.

— Интересно, увидимся мы с ней еще? — грустно спросила Настя, когда мы вернулись в темную прихожую квартиры.

— Ну, думаю уж на нашу свадьбу она непременно приедет, — ответил я, почему-то вспоминая про испачканные простыни, которые до сих пор лежали в стиральной машине.

— Это можно считать предложением? — улыбнулась любимая.