Двадцать пятый год выдался сложным. Так получилось что из за повышения ключевой ставки мне пришлось прикрыть своё дело. Ранее я участвовал в тендерах и брал заказы по косметическому ремонту зданий. Была небольшая своя бригада, я был руководителем и снабженцем, гонял на своём стареньком Вольксваген транспортере в Леруа и привозил стройматериалы. В этом же транспортере был мой офис ноутбук, ЭЦП, интернет с телефона и зарядка для ноутбука. Даже с такой экономией я часто уходил в кассовые разрывы. Не всегда заказчики вовремя оплачивали, были те, кто за подписанный акт просили чтобы им сделали ремонт на даче или в квартире. Многого я насмотрелся и в этом году я решил поставить точку. Всё бы ничего, но у меня был долг. Кредит который я брал на инструменты и фургон.

Всем привет меня зовут Игорь мне тридцать восемь лет и да, я банкрот.

Я сидел на кухне в своей квартире, вернее в нашей квартире, которую мы снимали с Светой, и тупо смотрел на экран ноутбука. Открытые вкладки сайтов по поиску работы сливались в одно серое пятно. «Менеджер проекта», «Прораб», «Специалист по закупкам в строительстве». Я рассылал резюме везде, где видел хотя бы отдаленное соответствие своему опыту. Опыту человека, который с нуля создал фирму, выигрывал тендеры, управлял людьми, умел договариваться с поставщиками и заказчиками, лавировал между кассовыми разрывами как заправский канатоходец. И все это теперь умещалось в сухие строчки в документе Word, который, судя по всему, никто не читал. Отказы приходили вежливые, шаблонные, а чаще не приходили вовсе. Молчание. Тишина. Именно она давила сильнее всего.

Пока я искал работу и обзванивал знакомых чтобы перезанять денег в моей семье нарастал кризис. Не громкий, не скандальный, а тихий, как плесень. Он проявлялся в долгих паузах Светы, когда я говорил об очередном провальном собеседовании. В ее взгляде, который задерживался на пустой вазе для фруктов, которую мы когда-то наполняли бездумно. В том, как она стала экономить воду, выключая кран, пока намыливала посуду. Мы не ссорились. Мы просто медленно погружались в трясину безденежья, и каждое движение давалось с усилием.

Моя жена Света моложе меня на десять лет. Это мой второй брак, пока без детей. После первого брака у меня есть двое детей подростков, алименты и все остальные обязанности. Света и стала причиной ухода меня из семьи. Мы с ней познакомились случайно, она работала в госорганизации юристом и мне пришлось с ней долго согласовывать договор. Так и познакомились, начали общаться и как-то закружилось. Она была молода я в начале кризиса среднего возраста. В общем мы идеально подходили друг другу. Внутри меня забурлили гормоны и я по глупости был пойман своей супругой на измене. Невинное фото в переписке с Николаем Анатольевичем, так назвал в телефоне я Свету, чтобы жена не спалила. Но изменения во мне были разительными, и жена сразу обо всём догадалась, подкрепив всё перепиской она подала на развод.

Иногда, в редкие минуты запойной бессонницы, я прокручивал тот момент. Не фотографию, а сам момент встречи. Света тогда была другой. Не такой ухоженной, как сейчас, но от этого еще более настоящей. Очки в тонкой оправе, строгая блузка, но где-то в уголках глаз пряталась улыбка, которая прорывалась наружу, когда я начинал жаловаться на бюрократию и шутить. Она слушала, поправляла очки, ее пальцы с коротко стриженными ногтями водили по тексту договора. А я смотрел на эти пальцы и думал, как они, наверное, холодные. Мне захотелось их согреть. Захотелось нарушить этот скучный, пропахший бумагой и тоской кабинетный порядок. Я был тогда на подъеме, деньги текли, будущее виделось ярким и простым. Я чувствовал себя завоевателем. И она пала. Не сразу, не с первого натиска, но пала. А я, глупец, думал, что это моя победа. Не понимал, что это начало долгого поражения.

Наверное, много таких как я в нашей стране у которых уже второй, а может и третий брак. Я иногда думал, что мне одному особо деньги не нужны в тех объемах, которые я зарабатываю. Иногда ремонт машины, еда и недорогая одежда. Квартирку можно небольшую студию. Но когда у тебя дети, жена и любовница — это просто бездонная пропасть, куда деньги вываливаешь фургонами. А сейчас еще алименты и дополнительные неожиданные траты. Которые, как назло, совпадают с другими тратами. Сломался телефон у дочери нужно срочно купить новый, потому что «папа, как без телефона». У сына внезапно увеличился размер ноги, и все кроссовки стали малы. Одновременно с этим ломался фургон, росла цена на бензин, клиент затягивал с оплатой за уже сданный объект. Это был бесконечный финансовый круговорот, джунгли, где я рубился мачете из последних сил.

Но я держался, всё это время мне помогало кредитное плечо, я мог брать объекты в работу, закупать материалы, выполнять контракты и уже с оплаты контрактов возвращать деньги в банк а прибыль оставлять себе. Но сейчас, вознаграждение банку за кредит съедала мою прибыль, и конкуренты стали жестко демпинговать. Конечно, рабочих они нанимали с ближнего зарубежья часто обманывая их и не выплачивая зарплату. В таком случае, конечно, можно было жить хорошо и забирать все контракты. Но я не мог так поступить, у меня в команде были разные люди, но все они были уверенны во мне. Сергей, мой штукатур маляр, отец троих детей. Алик, универсальный мастер из Армении, который знал о сантехнике и электрике все. Молодой парень Витя, который только учился, но горел работой. Мы были командой. Мы пили чай из одного термоса, вместе ругали заказчиков, вместе радовались сданному объекту. И перед закрытием фирмы я заранее всех предупредил и всем вовремя выплатил последнюю зарплату. Из последних денег, из тех, что были отложены на черный день. Этот день настал, и я отдал эти деньги им. Может, это была глупость. Но тогда, глядя в их глаза, я понял, что иначе не могу. Это был последний поступок человека, который себя уважал.

И вот теперь я был никто. Банкрот без дела, без команды, с долгами и фургоном, который с каждым днем съедал все больше денег на бензин и запчасти.

Пока я сидел на сайтах по поиску работы и разбирался в них в надежде устроиться со своим колоссальным опытом на хорошую должность денег в кубышке становилось всё меньше.

И на удивление моя супруга Света чувствуя приближающейся звездец, позвонила по старым знакомым и о чудо, в одной крупной строительной компании требовалась юрист и не просто, а начальник отдела с высокой зарплатой. Зацепившись за эту возможность, она на следующий день ушла в салон красоты, взяв больше половины накоплений и оттуда поехала на встречу.

Я тогда сидел дома, пытался что-то чинить в фургоне, и весь день меня глодало странное чувство. Не радость за нее, а что-то похожее на обиду. Или на зависть. Это она, жена, нашла выход. Это она теперь будет добытчиком. А я? Я останусь дома и буду считать мелочь из банки?

Когда она вернулась я был немного шокирован. Привыкший видеть ее в домашнем и простом одеянии, она предстала передо мной очень привлекательной, немного стервозной бизнес леди. Ее черные волосы были строго уложены на затылке, томные зеленые глаза спрятаны за прозрачными очками. Строгий костюм подчёркивал её ещё юное тело и красивую фигуру. Она пахла дорогим парфюмом, не тем, что я дарил ей на день рождения, а другим, более резким и уверенным.

«Все, Игорь, — сказала она, и в ее голосе звучала усталая победа. — Берут. Зарплата... даже говорить страшно. В два раза больше, чем я получала раньше. Плюс премии».

Этот вид впечатлил генерального директора, он практически сразу согласился. Ее слова звенели в моих ушах. Я обнял ее, сказал молодец, поцеловал в щеку, ощутив под губами непривычно гладкую кожу. Но внутри все сжалось в холодный комок. Если у Светы получилось устроиться, может и меня она сможет устроить туда. Это было бы идеально, я слышал про высокие зарплаты в этой организации. Я тут же выпалил эту идею.

Света помолчала, отодвинулась, чтобы снять туфли. «Игорь, я спрашивала. Сергей Иванович, это генеральный, сразу сказал — у нас правило. Никаких родственников. Тем более супругов. Говорит, это вредит работе. Ссоры, личные отношения...»

«Но я же не в ее отдел!» — хотел я крикнуть, но промолчал. Потому что понял, что мое резюме, моя биография банкрота с разорившейся фирмой — это не тот актив, ради которого кто-то станет ломать правила.

Но меня смущало одно, в этой организации были только две девушки, это её подруга и теперь уже она – моя супруга. Об её подруге я был наслышан, она была той ещё штучкой. В поисках богатого мужа она отдавалась чуть ли не каждому встречному, но какой нормальный мужик будет с такой. А она не понимала, ей казалось что между ног у неё, единственный шанс выйти замуж за богатого. Я знал, что Света дружит с ней со времен университета, и эта дружба всегда меня раздражала. Лена, так ее звали, была полной противоположностью Свете. Наглая, циничная, с вызывающим макияжем и вечной темой разговора о мужчинах и их толщине кошелька. Теперь они будут работать вместе. Эта мысль не сулила ничего хорошего.

В целом странное рассуждение о жизни и успехе, я считаю что ей просто нравилось трахаться и всё, а истории про мужа и богатых козлов были для виду. Но Света ее защищала. «Она несчастная, Игорь. Одинокая. Не понимает, что делает». А я думал, что Лена как раз прекрасно понимает. И мне было неприятно, что моя наивная Света будет целыми днями находиться под ее влиянием. В компании, где одни мужики.

Ну как то так, я постарался вам описать себя и свою жизнь, дальше я передаю автору возможность рассказать о всём произошедшем, а я стану пока персонажем этого постыдного для меня рассказа.

***

Первый день на работе для Светы был сложным, вход в должность, знакомство с коллегами. Учитывая, что все сотрудники были мужчинами ей было обеспечено внимание всего коллектива. А так как она была привлекательна, каждый пытался с ней познакомиться и расспросить о семейном положении. Она, краснея, отвечала, что замужем. Кольцо на пальце, которое Игорь купил ей на свадьбу и которое она почти не носила в последнее время, теперь не снималось. Оно было ее щитом.

Строители были грубыми, прямыми и в речи использовали много мата. Для Светы это было тяжело, она привыкла по работе встречаться с другой речью, с другими фразами и терминами. Но всё это она делала ради семьи и зарплаты. Она понимала что у Игоря сейчас трудный период и такая возможность с работой было для неё спасением. Она глубоко дышала, сжимала пальцы под столом и пыталась вникнуть в суть обсуждаемого договора, сквозь поток крепких выражений.

Она была приятным человеком, с ней всегда было о чем поговорить и она никогда не желала зла другим. Когда Игорь начал проявлять к ней знаки внимания она считала, что он не женат и о детях он тоже не говорил. Кольца на руке не было, а в лоб задавать вопрос о семейном положение она стеснялась. А когда всё выяснилось она не знала куда себя деть. Посмотрев на себя со стороны ей стало тошно, но Игорь утешал её рассказами что и так собирался уходить из семьи. Любя Игоря по-настоящему, она сдалась, он сделал ей предложение, и они поженились. Тогда он был сильным, уверенным, у него горели глаза, когда он говорил о планах. Он строил дом для их будущих детей. И она верила. Весь этот дом рухнул, и теперь она, юрист по образованию, должна была по кирпичику собирать новое убежище. Только на этот раз не из бетона и дерева, а из бумаг, договоров и своей собственной выдержки.

Игорь был ревнивым, как оказалось после, мужчиной. После свадьбы он предложил Свете уволиться, но всё произошло иначе. Пандемия, локдаун, все стали работать из дома, а для Светы это было просто идеально. И на удивление у неё всё получалось. Но Игорь всё равно настаивал чтобы она не работала. И она уволилась. Начала жить для себя, увлеклась бегом и бассейном. Света мечтала о своём доме, Игорь обещал ей, что построит большой дом для всей их будущей семьи. Но дела у мужа пошли плохо, она пыталась помочь ему, за него участвовать в тендерах, выкладывать объявления, искать заказы. Но Игорь прибывал в депрессии, иногда позволял злобу высказывать жене из-за мелочей, потом извинялся. Она прощала. Потому что помнила того Игоря, который ворвался в ее жизнь, как ураган, и сделал ее счастливой. Она верила, что этот Игорь, с потухшим взглядом и вечно нервным подергиванием щеки, — это временно. Нужно просто продержаться.

В офисе строительной компании работало не более двадцати человек, все остальные были на стройках, они приезжали иногда набегами оставляя после себя грязь и песок со стройки. Уборщица Тамара, которая по вечерам убирала, очень ругалась из-за этого. Основной состав компании был из генерального директора Сергея Ивановича, и его замов. Они просили их называть просто по имени. Виктор, Семен, Иван, Тимур. У них в подчинении были отделы по проектированию, снабжению и так далее. В отделах был старший как Света и несколько человек просто специалистов. Работа кипела, деньги текли рекой обогащая их всех. Возле офиса стояли дорогие новые иномарки, которые отвозили своих хозяев вечером по дорогим квартирам и загородным домам.

Света вливалась в коллектив сложно. Мужики не особо были деликатны с ней и могли нагрубить. «Света, ты чего там копаешься? Там же все просто!» — кричал Виктор, начальник отдела снабжения, огромный мужик с бычьей шеей. Ему было плевать на тонкости законодательства, он знал, как решить вопрос на месте, и юридические формальности его бесили.

Многие не понимали, что юридически нельзя прописать некоторые вещи в договоре, нельзя обойти законы и считали, что это её некомпетентность. Особенно усердствовал Семен, зам по строительству. Хитрый, с бегающими глазками, он постоянно пытался протолкнуть в договоры с заказчиками условия, которые снимали бы с компании все риски, перекладывая их на субподрядчиков или даже на самих заказчиков в обход всех норм. «Ну подумаешь, Гражданский кодекс, — говорил он, развалившись на стуле перед ее столом. — Все так делают. Ты что, святее папы римского?»

Но Света делала свою работу хорошо и со временем с ней перестали спорить а приходили проконсультироваться. Она не спорила, не повышала голос. Она садилась, открывала кодексы, судебную практику, распечатывала письма из министерств и спокойно, по пунктам, объясняла, почему так нельзя и что будет, если проверка или суд. Сначала ее не слушали, но после того как один из их «фирменных» договоров едва не привел к крупному иску, к ее мнению стали прислушиваться. Семен перестал усмехаться, Виктор начал здороваться за руку. Всё шло хорошо, она попривыкла к такой атмосфере и начала сама проявлять инициативу, предлагая более грамотные и, как ни странно, выгодные для компании схемы работы.

Первые зарплаты были для Игоря укором. Толстые конверты, которые она приносила домой и молча клала на стол. Он брал их, отсчитывал деньги на алименты, на аренду, на еду, на кредит за фургон. Остатки, совсем уже скромные, шли в ту самую кубышку. Он видел, как она устает, как приходит домой и сразу скидывает каблуки, с трудом разгибая затекшую спину. Он пытался помогать по дому, готовил ужин, но чувствовал себя приживалом. Нахлебником. Идея устроиться в ее компанию, несмотря на запрет, не оставляла его. К сожалению, его резюме отложили в сторону. Он звонил по знакомым, пытался выйти на этого Сергея Ивановича через третьи руки, но все было тщетно. В компании действительно старались не брать обоих супругов, считая, что это будет вредить работе.

И Игорь безуспешно пытался устроиться в другие места, но везде были отказы. Его возраст, его опыт владения собственным бизнесом, который должен был быть плюсом, на деле оказывался минусом. «Вы слишком самостоятельны, вам будет сложно вписаться в корпоративную структуру», — говорил один HR. «У нас сейчас кризис, штат сокращаем», — врал другой. Отчаявшись, он начал заниматься доставкой стройматериалов на своём фургоне. Нашел несколько мелких магазинчиков, которые соглашались платить за рейсы. Но это был тяжелый, грязный и низкооплачиваемый труд. Все что у него получалось заработать уходило на алименты и на бензин. Иногда после долгого дня разгрузки плит гипсокартона он садился в кабину, включал радио и бил кулаком по рулю до тех пор, пока не начинала болеть костяшка. Бессилие. Унизительное, тошнотворное бессилие.

Под конец года строительная компания устраивала корпоратив с выездом на горнолыжный курорт. Света узнала об этом за месяц. Все только и говорили о предстоящем празднике. Слышались обрывки разговоров «ну там, понятное дело, бани, шашлыки...», «нужно взять побольше налички, будут развлечения...». Она пыталась не думать об этом, надеясь, что как новичка, ее не обяжут ехать. Но однажды ее вызвал к себе Сергей Иванович.

Генеральный директор оказался не таким, как она представляла. Не крикун и не грубиян, а спокойный, даже немного усталый мужчина лет пятидесяти с проницательными серыми глазами. Он сидел в большом кресле и просматривал бумаги. «Садитесь, Светлана», — сказал он, не глядя. Потом отложил папку в сторону и посмотрел на нее. «Корпоратив. Выездной. На три дня. Вы будете там».

Света попыталась мягко возразить. «Сергей Иванович, я... не очень люблю такие мероприятия. Может, мне остаться, чтобы работу вести?»

Он покачал головой. «Нет. Вы руководитель отдела. Это не просто пьянка. Это стратегическое мероприятие. Будут обсуждаться планы на следующий год, будут ключевые сотрудники. Ваше присутствие обязательно. Вы должны быть в курсе, чтобы ваши договоры соответствовали нашим новым задачам». Он помолчал, его взгляд стал жестче. «И собственник бизнеса будет. Он хочет лично с вами познакомится. Так что никаких «не люблю». Это работа».

Вариантов отказаться не было.

Вечером того же дня Света рассказала Игорю что в конце недели на все выходные она уезжает на корпоратив. Они как раз ужинали. Он ел молча, уставший после десятка рейсов с паллетами керамогранита.

— Нет Света, какой корпоратив? Ты одна девушка в этой компании, ты понимаешь?

Его голос прозвучал резко, срываясь на хрипоту. Он отложил вилку.

— Игорь я пыталась отказаться, но шеф не хочет слышать, сказал, что я руководитель и обязана. Я честно не хочу, но не могу отказать, это наш единственный доход.

Этот козырь Игорь не мог обыграть. Она говорила правду. Он посмотрел на ее лицо. На темные круги под глазами, на морщинку у губ, которой раньше не было. Она тоже вымоталась. И он как мужчина, как тот, кто должен был быть опорой, не мог дать ей ничего, кроме своих страхов. И, наверное, если бы на её месте был он, этот вопрос даже не обсуждался бы. Работа есть работа.

Но внутри его было странное предчувствие. Неясное, как туман, но липкое и холодное. Он как мужчина видел в Свете ещё наивную девушку с губами бантиком. Ту самую, которую он когда-то соблазнил. Он чувствовал, что она не догадывается что у этих мужиков на уме, особенно когда выпьют. Он сам был таким мужиком. Он знал эти разговоры в курилке, эти похабные шутки, этот оценивающий взгляд, скользящий по женской фигуре. Он знал, как после третьей рюмки стираются границы, как нарастает наглость, как «случайно» касаются руки, как «по дружески» обнимают за талию.

Этот выбор был для него невероятно сложным. С одной стороны — разум, который говорил, что нужно радоваться, что у жены такая работа, что она справляется, что это шанс выкарабкаться. С другой — животный, дикий страх потерять ее. Не физически, а как-то иначе. Увидеть, как она меняется в этой среде, как ее наивность и мягкость, которые он когда-то так ценил, начнут стираться, заменяться цинизмом и жесткостью. А может, и чем похуже.

Света пыталась рассказать о коллективе, о добрых мужчинах, которые так часто ей помогают и сильнее разжигала ревность в муже.

«Виктор вчера помог донести тяжелую папку с архива. Семен... ну, он грубоват, но он профессионал. Иван вообще тихий, все время в компьютере». Она говорила это, чтобы успокоить его, чтобы показать, что там не монстры, а обычные люди.

Но он видел в этом не помощь, а возможность ближе быть а может и прикоснуться к его жене. Он сам был таким, и также вёл себя с ней пять лет назад, усыпив её бдительность он уложил ее в постель. Он воспользовался её мягкостью, нерешительностью, просто был более уверенным, более настырным. Она не смогла сопротивляться и отдалась ему. И теперь этот сценарий, как проклятие, крутился у него в голове. Только на главной роли будет не он. Будет какой-нибудь Виктор с бычьей шеей или хитрый Семен. Или, что хуже всего, сам Сергей Иванович. Или этот загадочный собственник. Он боялся, что всё может повториться, но уже без него.

Он не смог ничего ответить. Просто кивнул, встал и пошел мыть посуду. Вода была горячей, почти обжигающей, но он не чувствовал этого. Он чувствовал только ледяной комок страха у себя под ложечкой.

Прошла неделя. Неделя тягостного молчания и красноречивых взглядов. Света купила себе горнолыжный костюм. Он был ярко синим, облегающим, и когда она примерила его дома, Игорь задохнулся. Она выглядела потрясающе. Молодо, спортивно, сексуально. Именно так, как он уже давно ее не видел. Она крутилась перед зеркалом, немного смущаясь. «Ну как? Нормально? Не сильно...» Он не нашел слов. Просто снова кивнул. Мысленно он уже видел, как на этот костюм смотрят другие мужчины.

Настал день отъезда. Старый фургон Игоря, покрытый зимней грязью, подъехал к месту сбора. Рядом с офисом компании стояли два больших туристических автобуса, вокруг которых стояла толпа мужиков. Человек сорок, не меньше. Они курили, смеялись, перекрикивались, их дыхание превращалось в белые клубы пара на морозном воздухе. Все были одеты в новые, яркие горнолыжные костюмы, высокие, широкоплечие, с лицами, обветренными на стройках. Увидев Свету, вышедшую из фургона, все как по команде замолчали. Десятки пар глаз уставились на нее. Шутки смолкли. Новый горнолыжный костюм, который заказала себе Света был ей как раз. Более того он очень хорошо подчёркивал её форму, сужаясь в талии и становясь шире в районе бедер. Сзади смотрелось очень аппетитно. Она несла небольшой чемодан на колесиках и рюкзак, и под этим оценивающим, тяжелым взглядом потупилась, стараясь идти быстрее.

Вся толпа смотрела и раздевала её взглядом. Это было почти физически ощутимо. Игорь, сидя за рулем, пытался потушить в душе разгорающийся пожар, но всё было безуспешно. Руки сжимали руль. Предчувствие, ядовитое, пронзающее всё тело, сдавило горло. Он вышел из машины, чтобы помочь ей погрузить вещи в багажник автобуса. Его присутствие никто не заметил. Он был для них просто тенью, водителем, привезшим красивую женщину. Он был невидимкой.

Посадив Свету в автобус, поцеловав ее на прощанье в холодную щеку и почувствовав, как она напряглась, он обошёл толпу с другой стороны и, закурив, молча стоял, прислушиваясь к их разговорам. Он был в старом рабочем пуховике, в замызганных штанах, и его не замечали. Он был своим в этой среде, но в то же время чужим.

— А чо за тёлка симпотная прошла? — спросил молодой парень, которого Игорь не знал.

— Юрист, недавно работает, классная она, фигуристая, — ответил знакомый голос. Кажется, это был кто-то из отдела снабжения. — Я бы ей присунул.

— Ну а что? На корпоративе подкатим, может и не откажет, не просто так с мужиками едет с ночевкой, — фривольно рассмеялся третий.

Игорь стоял, не двигаясь. Дым сигареты щипал глаза. Каждое слово вонзалось в него, как нож. Он знал, что так и будет. Он знал. Он был прав в своих самых черных предчувствиях. И он был абсолютно бессилен что-либо изменить.

Он видел, как к автобусу подъехал черный, сверкающий на зимнем солнце «Мерседес» G-класса. Из него вышел Сергей Иванович в дорогой дубленке, оглядел собравшихся кивком и легко, как молодой, вскочил в салон первого автобуса. За ним припарковался белый «Рейндж Ровер», из которого вылезли Виктор и Семен, громко переговариваясь. Они тоже несли с собой не только рюкзаки, но и явно увесистые сумки холодильники. Праздник начинался.

Игорь бросил окурок, растер его ногой об асфальт и медленно пошел к своему фургону. Он сел за руль, но не завел мотор. Он смотрел, как люди рассаживаются по автобусам, как захлопываются багажные отделения, как водители занимают свои места. Он искал в окнах лицо Светы. Нашел. Она сидела у окна во втором автобусе, смотрела в его сторону, но, кажется, не видела его за грязным стеклом его машины. Она что-то говорила своей соседке по креслу. Игорь присмотрелся. Соседка, смеющаяся, с ярко рыжими волосами, выбивающимися из-под шапки. Лена. Подруга. Конечно, она тоже едет.

Придумала сюжет для нового рассказа под тематику нового года, рассказала подруга как она съездила отдохнуть, что то придумала, а что то нет. Проголосуйте оценкой как обычно, чтобы я понимала стоит писать продолжение или нет.