Ощущение было оглушительным, сметающим все барьеры. Волна удовольствия, накрывшая меня, была не только физической, она была пропитана горечью, обидой и запретной сладостью мести. Впервые в жизни я пережила нечто настолько интенсивное, и ирония судьбы заключалась в том, что подарил мне это ощущение не муж, а чужой человек, в чьей постели я оказалась по абсурдной, извращенной договоренности. Когда Женя поднялся выше, и его губы нашли мои, мир распался на осколки. Этот поцелуй был не нежным, он был властным, утверждающим, знаком нового порядка вещей. Я отвечала с той же яростной отчаянностью, чувствуя, как его тело, твердое и мускулистое, прижимается ко мне. Ощущение его возбуждения, его готовности, было одновременно пугающим и невероятно притягательным. В моем помутневшем от страсти и вина сознании мелькали образы Димы - его отстраненность, его холодность в последние месяцы. И с каждым прикосновением Жени эти образы таяли, выжигаемые новым, всепоглощающим огнем.

Он перевернулся на спину, и его жест был понятен без слов. В полумраке чужой спальни я опустила руку. То, что я ощутила, заставило мое сердце бешено забиться. Это было проявление чистой, почти животной силы, и вид его, мощного и уверенного члена, вызвал во мне смесь трепета и непреодолимого любопытства. В моей жизни не было места подобным открытиям, интимная сторона моих отношений с Димой всегда была предсказуемой, лишенной фантазии.

— Даа, любимая, порадуй своего мужа, - его голос был низким, хриплым от желания.

Эти слова, произнесенные в роли, которая не была его, подстегнули меня. Во мне проснулась не только страсть, но и дух противоречия, жажда сделать что-то запретное, выйти за рамки.

— Дорогой, можно я его возьму в ротик? - прошептала я, и в собственном голосе услышала непривычную для себя дерзость.

Его одобрительный стон был ответом. Я погрузилась в новые для себя ощущения с жадностью поглощая его крупный член. Это был акт не только служения, но и исследования, и бунта. Каждое движение, каждый преодоленный рвотный рефлекс был моей личной победой над условностями, над правилами, которые установил в нашей спальне Дима. Я мстила. Мстила за каждую обиду, за каждую холодную ночь, за каждое пренебрежительное слово. Эта мысль, порочная и освобождающая, придавала моим действиям особую, яростную энергию. Когда его тело напряглось, и волна теплой спермы хлынула в мое горло, я не отстранилась. Я приняла это как трофей, как доказательство своей власти и своей свободы. Вкус был чужим, но ощущение выполненного долга, смешанное с чувством вины, было моим.

— Спасибо, любимая, это было потрясающе. Ложимся спать, - его голос вернул меня в реальность.

Он обнял меня, и его мускулистая рука легла на мой бок. Ирония ситуации была невероятной, я только что совершила акт супружеской неверности, а теперь лежала в объятиях мужа, чувствуя странное умиротворение после бури. Мысль о Диме, который, возможно, в этот момент смотрел в наше окно, вызывала новую волну стыда и возбуждения. Я уснула с ощущением, что перешла какую-то невидимую грань, и пути назад уже нет. Утро пришло с трезвой, неумолимой ясностью. Первым делом я почувствовала настоятельную потребность сходить в туалет, напоминание о вчерашних возлияниях. Крадучись, стараясь не разбудить Женю, я выскользнула из постели. В свете дня их квартира казалась еще более чужой. Возвращаясь по коридору, я заглянула в спальню. Он спал, повернувшись на бок, и одеяло сползло, открыв его мощный торс и упругие ягодицы. На мгновение я задержалась взглядом, чувствуя, как по щекам разливается румянец. Воспоминания о ночи нахлынули с новой силой, и между ног заныло сладкое, предательское эхо.

На кухне, готовя чай и разогревая остатки стейка, я пыталась привести в порядок мысли. Что теперь? Вернуться к Диме с этим грузом вины? Продолжать эту опасную игру? Трезвый ум отказывался принимать вчерашние решения.

Шаги за спиной заставили меня вздрогнуть.

— Привет, любимая, спасибо тебе за вчера, это было потрясающе, - Женя стоял в дверях, закутанный в халат. Его взгляд был ясным, спокойным, будто ничего экстраординарного не произошло.

— И тебе, мне тоже понравилось, - выдавила я, опуская глаза. - Дима не особо по таким делам.

Мой взгляд самопроизвольно скользнул вниз, к его паху, и я тут же отвела глаза, сгорая от стыда. Он заметил это, и в уголках его губ дрогнула усмешка.

— О, а мы совсем забыли про наших друзей, дорогая, пойдем.

У окна, глядя на знакомый силуэт нашей гостиной напротив, я почувствовала, как сердце уходит в пятки. Дима стоял там, один, и его поза выражала такое нетерпеливое ожидание, что у меня сжалось сердце. Он радостно помахал, увидев нас.

Звонок по громкой связи, голос Димы, полный искреннего раскаяния, обжег мне душу.

— Рита, привет, как ты? Я уже соскучился, всю ночь думал о своих словах. Прости меня, я был таким мудаком.

Но Женя, хозяин положения, мягко, но твердо остановил его.

— Дима, подожди, рано ты. Мы всё еще пара с Ритой. А ты с Сашей. До вечера пока оставим как есть. Но мы можем с тобой поговорить о твоих размышлениях как раз пока завтракаю.

Он подмигнул мне, давая невербальный сигнал сделать вид, что я ухожу. Я кивнула, притворно вздохнув:

— Хорошо, милый, я пойду на кухню, болтайте тут.

Но вместо кухни я, прижавшись к стене, вернулась к краю оконного проема. Я не могла уйти. Мне нужно было слышать.

И я услышала. Услышала голос своего мужа, сломленного и искреннего. Он говорил о нашей любви, о своих ошибках, о том, как слепо вымещал на мне свою профессиональную несостоятельность. Каждое его слово было бальзамом на мои старые раны, но одновременно и ножом в сердце от осознания моего предательства. И в этот момент, когда моя душа разрывалась между раскаянием и эгоистичной радостью от его боли, Женя, все так же спокойно беседуя с Димой, медленно развязал пояс своего халата. Полы разошлись, и он предстал передо мной во всей своей уверенной мужской силе. Крепкий налитый кровью член, предательски манил меня. Вены на нем были как украшения. Я вспомнила как он был у меня во рту и слюни начали активно выделяться, предчувствуя его скорейшее проникновение. Он не смотрел на меня, его взгляд был устремлен в окно на Димино лицо, но его жест был адресован мне. Это был немой вызов, проверка на прочность, напоминание о том, в каком мире я теперь нахожусь. Сочетание было невыносимым. Искренние слова моего кающегося мужа в телефоне и это откровенное, порочное зрелище передо мной. Чувство вины, стыда, невыносимого возбуждения и яростной мести смешались в коктейль, опьяняющий сильнее любого вина. Во мне что-то переключилось. Разум отступил, уступив место инстинктам, жажде продолжить это падение, эту игру с огнем.

Я не помню, как оказалась на коленях. Я подползла к нему, и подоконник скрыл меня от невидимого взора Димы. Подняв голову, я встретилась взглядом с Женей. В его глазах читалось не удивление, а холодное, почти научное любопытство и удовлетворение. Он продолжал говорить с Димой, его голос оставался ровным и спокойным, в то время как я, ведомая бушующими внутри демонами, вновь принялась за свое грязное, мстительное дело. Я погружала его в свой нежный ротик. Мои губы которые раньше целовали мужа, нежно скользили по крупной головке члена чужого мужчины.

— Я виноват перед ней. Даже не знаю, как просить у нее прощения. Она такая... такая чудесная... мне повезло встретить ее... - голос Димы прерывался.

— Даа.. Да, Дмитрий, вы правы, вам очень повезло с Ритой. Я уверен, вы еще просто не полностью ее раскрыли, - говорил Женя, и его рука легла на мою голову, нежно направляя мои движения.

Это было самое извращенное и возбуждающее, что я когда-либо испытывала. Меня буквально и метафорически трахали в голову. Я чувствовала, как по внутренней стороне бедра стекает свидетельство моего собственного возбуждения, а по подбородку слюни, смешанные с его соками. Стоны, которые я не могла сдержать, тонули в нем, и он лишь глубже вводил в свой разговор с Димой паузы, которые заполнялись моим немым, но красноречивым участием.

Когда кульминация наступила, и мою глотку вновь заполнила густая сперма, я не сопротивлялась. Я смотрела на Женю снизу вверх, и в его взгляде я прочла не благодарность, а нечто иное торжество экспериментатора, убедившегося в правильности своей гипотезы.

Вот и позавтракала. Мысль пронеслась в моем сознании, острая и ядовитая. Я проглотила. Проглотила все - и его сперму, и свою гордость, и унижение мужа, и крупицы нашей былой любви. Я сделала это на зло. На зло ему, на зло себе, на зло всему, что мы когда-то называли семьей. Когда связь прервалась, в квартире воцарилась звенящая тишина. Я поднялась с колен, чувствуя, как дрожат ноги. Женя завязал халат, его лицо вновь стало непроницаемым.

— Ну что, - сказал он, - кажется, терапия начинает действовать. С обеих сторон.

Я еще есть здесь https://boosty.to/repertuar

выложил туда 3 часть (Рита даёт попробовать не только свой рот), заходим читаем.