— Ну и где вас носило, Лена? Мы с Ирой хотели наших мужиков за вами в поиски отправлять. - гневно спросила у дочери тётя, Люда потому как Леночка была старше меня на четыре года, и, естественно, спрос был с нее.

Пока мы с Леной ходили на разведку в деревню, женщины, моя мать и тётя Люда, приготовили ужин и даже успели пожарить рыбу, которую поймали на удочки их мужья, мой отец и дядя Саша. И судя по огромной рыбьей голове, лежавшей на берегу возле костра, на этот раз улов у мужиков был отменный, и им на крючок попался большой карп под десять килограмм. А ещё возле костра лежала небольшая кучка ржавого железа, поднятого нашими отцами со дна реки с помощью поискового магнита. В основном это был ненужный хлам в виде цепей, железных ящиков из под инструментов, старинных амбарных замков и топоров с лопатами. Все это в разное время попало в реку, и мужики их вытащили поисковым магнитом.

— Не ругайся, мам. Мы по делу на разведку в село ходили, там никто уже давно не живёт, дома все брошенные. Вот, пап, посмотри, газета какая-то странная со свастикой, и в ней был этот штык завернут, мы его на самом верху церковной колокольни нашли, когда с Олегом на нее залезли. - Леночка протянула отцу газетный свёрток, в котором лежал немецкий штык - нож.

— Ничего себе, находка, дочка! Вы не представляете, какой артефакт у вас в руках. Это же самый ценный штык - нож Вермахта "Seitengewehr 42", их было выпущено за всю войну всего полторы тысячи экземпляров, и один штык затребовал себе Гитлер в личное пользование. В настоящее время таких штыков практически не найти, а какие есть, они находятся в плохом состоянии, всё таки с момента их выпуска прошло полвека. А этот ваш как новый и даже имеет на себе следы заводской смазки. Но этого не может в природе, если только штык хранился все это время у кого-то дома в сухом месте и хорошо смазанный. - дядя Саша развернул газетный свёрток и дрожащими руками взял в руки артефакт времён ВОВ.

Отец Леночки выдернул штык из ножен, и в свете пламени костра лезвие немецкого ножа заиграло зловещими красками. Неизвестно, сколько крови советских солдат было на этом сверкающем лезвии и стекало по кровостоку, который был сделан посередине ножа.

— А ты переживал, Витёк, что бомж тебе фальшивую карту продал. Нам в первый же день улыбнулась удача, и только за этот штык - нож, если его продать коллекционерам, мы выручим хорошие деньги, которые с лихвой окупят всю нашу поездку. - сказал моему отцу дядя Саша, убирая лезвие раритетного штык - ножа в чехол.

— Только в антикварный магазин к своему однокласснику, не сдавай его, Витя. Он платит нам сущие копейки и за этот артефакт не даст нормальной цены. Найдем в Москве настоящих коллекционеров и как следует с ними поторгуемся. - встряла в разговор тётя, Люда беря из рук мужа штык - нож с особой осторожностью и показывая его своей подруге, моей матери, которая сидела на стуле чуть поодаль от костра.

— А что это за газета со свастиками, пап? Кто вообще в наше время додумался такую газету издавать. - спросила у отца Леночка, видя, что тот, сидя у костра, держит в руках газету, принесенную нами с колокольни, и внимательно ее рассматривает.

— Её не в наше время напечатали, а пятьдесят лет назад, в тысяча девятьсот сорок втором году в Локотской республике. Вот смотри, дочка, тут даже дата есть, четвертого июня сорок второго года. Но, по идее, эта газета за полвека, где бы она ни хранилась, должна пожелтеть от времени, а этот экземпляр выглядит так, словно он только что из типографии. - удивленным голосом ответил дочери дядя Саша, держа в руках газету времён ВОВ, и пальцы у него тряслись.

— Вот ещё, пап, посмотри. Когда мы с Олегом поднялись на колокольню, там явственно стоял запах табака, словно кто-то курил, и причем совсем недавно, а на полу лежали окурки и вот эта пачка, в ней даже одна сигарета осталась. - сказала отцу Леночка и, вынув из кармана спортивных штанов окурки и зеленую пачку сигарет " Eckstein", отдала ему в руки.

— Дядь Саш, там в колокольне на подоконнике лежали окурки и вот эти обертки. - сказал я отцу Леночки и так же передал ему вещдоки, найденные мной на старой церковной колокольне.

— Так это же немецкий шоколад для танкистов, Олег. Его в войну в Вермахте принимали, и, по некоторым данным, шоколад этот содержал наркотик "'первитин", родственник современного амфетамина. Он делал солдат выносливыми, и они могли не спать несколько суток. И сигареты эти курили солдаты и офицеры Вермахта. Но если их оставили на колокольне в годы войны в сорок втором году, а иначе они не могли ни как туда попасть, то с той поры минуло полвека, и пачка сигарет, а также обертки от шоколадок должны были истлеть или пожелтеть от времени, а они выглядят так, словно их принесли из магазина? - недоуменно развел руками дядя Саша, и у него не было ответов на происхождение предметов, которые он держал в руках и видел своими глазами, но само их существование рушило все нормальные рамки.

— Нечистое место там, дядь Саш. Все время, пока мы с Леной находились наверху, создавалось впечатление, что мы не одни и с нами присутствует кто-то третий, и его недобрый взгляд шел словно из стен колокольни. - сказал я отцу Леночки, моя руки у самодельного умывальника и садясь на лавку за стол.

После пережитого хотелось выпить спирта и поесть, тем более, что на столе стояла начатая бутылка и тарелки с аппетитно пахнущим жареным карпом.

— Я подтверждаю слова Олега, пап. Там действительно жутко, и больше я на эту колокольню ни ногой. - Леночка так же помыла руки и села на лавку рядом со мной за стол.

После взаимного поцелуя она стала как-то лучше ко мне относится, и в её взгляде сквозила некая теплота.

— Не верю я в эти россказни про нечистую силу. Скорее всего, вас разыграл бомж какой-нибудь. Залез на колокольню и курил там себе, а сигареты эти и шоколад можно на любой барахолке в Москве купить. - сказала тётя Люда и тут же вскрикнула от боли, она держала в руке штык - нож, и во время разговора острое, как бритва, лезвие немецкого ножа оцарапала ей кожу на руке, да сильно, что пошла кровь.

— Дай его сюда, Люда, от греха подальше и не пори чепуху. По твоему, бомж взял безумно дорогой штык стоимостью твоей и моей годовой зарплаты в школе и зачем-то на колокольне бросил? Да он бы его сдал в первый попавшийся ломбард в Москве за несколько бутылок водки, а не ехал бы в провинцию за триста верст для того, чтобы подбросить на колокольню в заброшенной деревне. Я согласен с Олегом и Леной, что тут дело не чисто, и, пожалуй, я завтра сам с утра на эту колокольню поднимусь и посмотрю, что к чему. - произнес дядя Саша, бережно укладывая штык - нож и найденные нами вещи, окурки, сигаретную пачку и обертки от шоколадок в сумку, где у него хранились деньги и все наши документы, он был с ней неразлучен и во время сна клал рядом с собой.

Мы все сели за стол, установленный вблизи палаток, и только дядя Саша разлил всем по рюмке спирта, как с бугра с деревни раздался протяжный волчий вой, и он шел как раз из района церкви.

— Не бойтесь. Нас много, а волк один, и летом, как правило, они не нападают на людей. - успокоил прежде всего женщин дядя Саша, ложа на всякий случай топор рядом с собой на лавку.

— А разве в Брянской области есть волки? Их же всех охотники перебили. - сказала Леночка, но по большей части для самоуспокоения, решительно продвигаясь на лавке ко мне и плотно прижимаясь бедром, ища защиту.

— Их тут после войны много было, а сейчас заметно поубавилось. Но нападение волков на людей за последние годы не было зафиксировано. Скорее всего, это воет одиночка, и он нам не опасен. Давайте выпьем, поедим и заодно обмоем удачное начало поискового сезона. Согласитесь, таких ценных вещей, да ещё в идеальном состоянии, как этот штык, нам ни разу не удавалось найти. И я полагаю, что мы четко попали в нужное место. Лена с Олегом дорогостоящий артефакт нашли, а я с Витей поймали здоровенного карпа, каких сроду до этого не ловили. Река тут рыбная и главное нет других людей, " чёрных копателей " вроде нас. - За удачу! - дядя Саша толкнул тост, все подняли налитые разведённым спиртом рюмки и, чокнувшись друг с другом, выпили, а потом принялись за еду, жадно заглатывая куски жареного карпа, жирного и необычайно вкусного.

Вообще-то, еда на природе вблизи костра, особенно после выпитых сто грамм, не сравнима с едой в городе в квартире. Тут все было иначе и намного вкуснее, даже обычные продукты казались дорогим яством.

— Я не пойму, Саша, про какую такую Локотскую республику ты говорил? Я что-то про неё не слышала. - спросила у мужа тёти Люды, моя мать, вытирая сорванным лопухом испачканные жиром карпа губы.

Насытившись, она закурила сигарету, и её, как и всех нас, потянуло на разговоры, тем более, что волк наверху в деревне больше не выл и, по всей видимости, куда-то ушёл.

— Да ты и не могла про неё слышать, Ира, об этом в советское время не распространялись. Я сам историк по профессии, а узнал о существовании данного образования только в перестроечные годы при Горбачеве, когда в "Литературной газете" стали публиковать рассекреченные документы, касающиеся ВОВ. - дядя Саша на секунду умолк лишь для того, чтобы достать из пачки сигарету, и, закурив ее, затянувшись, продолжил, выпуская одновременно табачный дым из носа и рта.

— Тут недалеко от нас, в десяти километрах находится райцентр, небольшой городок со смешным названием Локоть. Перед войной в него ссылали всякое отребье, недобитых кулаков и другой контрреволюционный элемент. А когда война началась, они встретили немцев с хлебом с солью. И вот в этих краях, а именно в Брасовском районе Брянской области, в тылу наступающей на Москву группы армии "Центр", немцами была создана Локотская республика русских коллаборационистов с управлением в Локте. Возможно, этим и объясняется найденные Леной и Олегом вещи времён войны на колокольне, так как они напрямую имеют связь с Локотской республикой, но вот идеальное их состояние объяснить невозможно с точки зрения материализма. - закончил свой рассказ дядя Саша, он ещё раз достал из сумки штык и найденные нами окурки с сигаретной пачкой и обертками от шоколадок, внимательно их рассмотрел в свете костра и с выражением полнейшего недоумения на лице убрал обратно.

Мы недолго посидели у костра, выкурили по сигарете, поговорили о прошедшей войне и стали ложиться спать.

— Саша, ты с нами ляжешь, а Ира пусть ложиться со своими мужиками. Так безопаснее будет. - предложила тётя Люда, напуганная волчьим воем и нашим рассказом, что на колокольне, возможно, обитает потусторонняя сила.

— Лады, Людок, лягу. А вообще, нам нужно одну десятиместную большую палатку на всех приобрести. Мы, считай, одна семья, и нам стесняться нечего. - ответил согласием жене дядя Саша, уставившись при этом на жопу моей матери.

Мама Ира надела вечером на себя спортивный костюм и трико в обтяжку, и в нём её полная попа смотрелась уж очень аппетитно.

— Хорошо, ещё бы чего-нибудь ценного здесь найти, как ты думаешь, Вить. Приодеться к школе было бы неплохо. А то у меня зимнее пальто уже совсем рваное, в нём на работу стыдно ходить. - сказала мать лежавшему рядом с ней мужу, но он ей не ответил, потому как заснул.

Вслед за ним заснула и сама мать, и лишь я лежал не спал, вспоминая те сладкие моменты поцелуя взасос с Леночкой и ощущения от прикосновения к её упругой молодой груди через футболку. От этого хуй у меня встал колом, и я тихонько прижался им к жопе спящей матери.

Мы все втроём лежали в палатке, укрывшись одним большим одеялом, отец и я по краям, а мать посередине. Спали мы в одежде, и потому стесняться было нечего. Мать лежала на боку в спортивном костюме передом к мужу, а я, лёжа позади неё, прижимался вставшим колом членом к её мягкой и объемной попе в трико и в таком виде засыпал. Я не боялся, что мать проснется и пожалуется отцу. Она была пьяной и спала на боку, сладко посасывая носом, видя девятые сны.

В реке, находящейся в несколько метров от нас, в глубоких омутах плескалась рыба, а наверху в деревне, в старой церковной колокольне, в этот ночной час, возможно, стояло нечто и курило сигареты времён ВОВ.

****

— Ира Олег, вставайте сони. Мы рыбы целый мешок с Саньком наловили, а вы все спите. - раздался голос отца ранним утром в палатке.

Он откинул полог, разбудил нас и ушел, а мы с мамой лежали вдвоем под одеялом. Она по прежнему спала на боку, а я прижимался к её жопе членом, и он у меня стоял колом, обычное утреннее мое состояние. Мать естественным его чувствовала, так как я упирался хуем прямиком в её ягодицы, обтянутые тонким трико, но она лежала на удивление спокойно и не делала попыток от меня отстраниться. И более того, сама немного поддала задом назад, словно пытаясь потереться попой об мой стояк.

— Иди сходи к ним, сынок. А я ещё немного посплю, рано еще вставать. - попросила меня мать, не меняя позы.

Она так и лежала под одеялом на боку, а я прижимался к её толстой и объемной попе своим девятнадцатисантиметровым отростком. В эту минуту я мысленно крыл отца последними словами, ведь мне так было приятно прижиматься хуем к материнской жопе, тем более, что она этому не препятствовала, а папаша всё испортил.

— Хорошо, мам, иду. А ты действительно поспи ещё. - ответил я матери, вставая с матраса, на котором мы спали.

— Смотри, Олег, сколько рыбы мы поймали в сети! Тут один крупняк, а мелочь и средних размеров, пришлось обратно в реку отпустить, а иначе улов в лодку бы не поместился. - похвалился отец, когда я вылез из палатки и увидел его и дядю Сашу с довольными лицами, сидящих на раскладных стульях, и кучу разнообразной рыбы, бьющей хвостами между ними на траве. .

Тут лежали широкие, словно лопата, лещи и красноглазая плотва, а также жирные карпы, серебристые сазаны, полосатые окуная и даже небольшие сомы. Вся рыба была крупной на взгляд по три килограмма и более, и это действительно была удача, в прошлый наш поход в провинцию мы ловили в основном плотву грамм по триста, не больше.

— Ну что, Люда, окупились мои сети? Вспомни, как ты меня за них грызла. - уколол подошедшую жену дядя Саша.

Людмила Ивановна вылезла из палатки, услышав наши голоса, сонная и растрепанная, но для меня не менее прекрасная женщина была облачена в бежевый фирменный спортивный костюм, как у дочери, и он идеально подчеркивал её стройную фигуру.

— Так я для порядка тебя ругала, Саша. За вами, мужиками, контроль нужен и надзор. Без нас, женщин, вы дичаете и превращаетесь в стадо. И что нам с этой рыбой теперь делать? Мы столько не съедим, а на улице тепло, с утра начинает жарить. - сказала тётя Люда, кивая головой на встающее над рекой солнце, ярко оранжевый диск которого поднимался в тумане и сулил нам минимум тридцать градусов днём.

— Сейчас позавтракаем и поедем в Локоть, у тебя, Людок, язык подвязан, вот ты эту рыбу и определишь. Мы её продадим на рынке, а на вырученные деньги купим продуктов и бензина. Речка Плетнёвка хлебная река, и чует мое сердце, что рыбы в ней полно. Мы с Витей обратно сети на том же месте поставили в омуте и вечером снова будем с уловом. - ответил жене дядя Саша, и той ему нечего было возразить.

После завтрака мы оставили немного рыбы себе на ужин, в основном карпов, так как они были самые вкусные из речных рыб, а остальной улов загрузили в " Буханку", разложив рыбу в ведра и застелив её сверху крапивой, чтобы не садились мухи и она не испортилась на жаре.

— Нужно соли в Локте побольше купить. Погода стоит солнечная и самое подходящее время для таранки. Если рыбы много будет, придется ее сушить. А в сухом виде она хорошо хранится, да и спрос на таранку всегда есть. - сказала тётя Люда, вставая из-за стола.

Несмотря на то, что она работала учительницей в школе, хватка у женщины была деловой, и жена дяди Саши мудро решила, что нам необходимо будет заниматься засолкой рыбы в том случае, если улов в будущем будет таким же большим, как сейчас.

— Само собой, Людок будем солить. Только не вся рыба идёт на засолку, в основном лещи и плотва с красноперками, а карпа и сома на таранку не пустишь. Но нечего делить шкуру не убитого медведя. Съездим на разведку в Локоть, посмотрим, какой спрос на речную рыбу, а тогда видно будет. Олег, ты тоже собирайся с нами поедешь. За руль сядешь. - сказал мне дядя Саша, подходя к машине, чем моментально поднял у меня настроение, так как я буду вместе с его женой, моей платонической возлюбленной.

— Картошки на рынке купите. И зелени какой-нибудь. Я уху хочу сварить на ужин, а без картошки и лука её не приготовить. - попросила нас моя мать, сидя на стуле, протирая сонные глаза.

Она толком не выспалась и в наше отсутствие, скорее всего, заляжет в палатке досыпать. Как, впрочем, и Леночка, девушка жмурила на солнце глаза и откровенно клевала носом.

— А в лес на болото когда мы пойдем? Вроде как сегодня с утра собирались. - спросил мой отец, закуривая сигарету.

Папаша был бодр и полон сил, и ему не терпелось проверить карту, которую он купил зимой у бомжа на Измайловском рынке.

— После обеда и пойдем. Тут недалеко. Вернёмся из поездки, перекусим и отправимся в лес.

— Ну ладно, Витёк, мы поехали, а ты от палаток далеко не уходи. Тут вроде и нет никого, но мало ли что. - предупредил друга дядя Саша, садясь в кабину своей верной " Буханки, " а мы с его женой устроились в салоне, причем тётя Люда села рядом со мной на сиденье так близко, что я через штаны ощущал жар её тела, шедшего от бедра.

" А она в постели, огонь и с ней тяжело справиться. Дядя Саша её, скорее всего, не ебет, ему больше моя мать нравится, а его друг Витёк запал на тётю Люду. И они бы с радостью поменялись женами, будь такая возможность. "

Подумал я, сидя рядом вплотную с женщиной своей мечты.

— Деревня и вправду брошенная, а дома все целы, заходи и живи. Нужно в Локте узнать у людей, может, найдутся хозяева этих домов или их родственники. Можно будет под дачу купить в этой деревне дом и проводить лето под крышей, а не в палатке. Да и огород нам не помешает. Те же овощи, капусту с картошкой легко за сезон вырастить и не покупать её на рынке, а есть свою. - Ты как считаешь, Люд? - спросил дядя Саша у жены, ведя машину вдоль деревенской улицы вверх к церкви.

— Я только за, Саша. Мне однозначно это место нравится, и главное, что тут нет людей. Можно будет и позагорать в купальнике, никто не осудит. Да и овощи лишние точно не будут, а то все время на рынке их покупаем и половину зарплаты тратим. - поддержала мужа Людмила Ивановна и сильнее при этом прижалась бедром к моей ноге, а жар её горячего тела, проникающий сквозь одежду, только усилился, от чего у меня стал подниматься член в штанах, но я не мог ничего с ним поделать.

— На эту колокольню вы с Леной лазили, Олег? - спросил у меня дядя Саша, останавливая машину возле церкви.

Мы втроем вышли из " Буханки " и, стоя возле открытых дверей церкви, огляделись по сторонам, но вокруг не было ни души, брошенная людьми деревня молчала, и лишь в вышине над полем пел жаворонок, разнося по окрестностям радостные трели.

— Она самая, дядь Саш. Да и вот смотрите, наши вчерашние следы на земле остались. Кроме меня и вашей дочки, тут никого не было. - ответил я мужу тёти Люды, показывая ему отпечатки подошв кроссовок на земле, оставленные нами вчера.

Земля возле церкви была мягкой, и следы от нашей обуви были отчётливы, видны невооруженным глазом. Других следов на земле перед воротами не наблюдалось.

— Люд, ты посиди в машине, а мы с Олегом наверх поднимемся. Хочу на лес глянуть с высоты. Может, болото и остров, который нам нужен, с колокольни будет виден. - сказал жене дядя Саша, когда мы втроём зашли в раскрытые настежь двери церкви и, осмотрев в свете дня церковные стены с нарисованными на них ликами святых, которые днём смотрели на нас вполне дружелюбно, решили подняться по узкой лестнице на колокольню.

— И не подумаю. Я одна тут внизу не останусь. С вами полезу. У меня же спортивный разряд имеется по гимнастике. Я в молодости боевой девчонкой была и не по таким церквям лазила. - ответила мужу тётя Люда, решительно направившись вместе с нами к входу в церковную колокольню, который находился недалеко.

— Тут нет перил, тётя Люда. Осторожнее. Мы с вашей дочкой вчера вечером едва не свалились. - предупредил я женщину, поднимаясь вместе с ней по узкой каменной лестнице, вмонтированной в стену, видя перед глазами её жопу, обтянутую бежевыми трико, через которые отчётливо проступали чёрные плавки.

Дядя Саша поднимался на колокольню первым, его жена лезла за ним второй, а я сзади страховал и едва не касался головой её пухлой попки.

— Спасибо, Олег. За меня не беспокойся. Если моя дочь недотёпа поднялась сюда. То я и подавно залезу. - ответила мне тётя Люда и вдруг остановилась, так как её муж, поднимавшийся первым, тоже остановился.

— А мы, кажется, не одни тут на колокольне. Чуете запах? Кто-то сидит наверху и курит махорку. Я её аромат с детства помню. У меня дед, фронтовик " козьи ножки " постоянно из газеты скручивал и набивал их махрой. - Эх, жаль я тот штык - нож в палатке оставил. - приглушённым голосом произнёс дядя Саша, жалея о том, что он не взял с собой средство защиты.

— В прошлый раз тоже табаком пахло, но наверху никого не было. Да и нас трое, а он один. Нужно подниматься, дядь Саш. - сказал я мужу тёти Люды, будучи твердо уверенным, что колокольня пуста, и, поднявшись на ступеньку, уперся головой в мягкие, податливые ягодицы его жены, заставляя её двигаться дальше.

— Олег прав, Саша. Нас трое, а тот, кто курит табак, скорее всего, один. Да и чужих следов на земле не было, значит, и наверху никого нет. - приободрила мужа Людмила Ивановна и, к моему удивлению, легонько нажала попкой мне на макушку и игриво потерлась ягодицами об неё, чем вызвала у меня буквально бешеный стояк.

" Точняк, она блядь и, скорее всего, любит молодых парней, раз заигрывает со мной. " - подумал я, поднимаясь вслед за своей зрелой возлюбленной.

— И впрямь никого нет. Но тут точно кто-то был, и совсем недавно! - воскликнул дядя Саша, когда мы все втроем поднялись по узкой винтовой лестнице на смотровую площадку церковной колокольни, туда, где раньше висели колокола, а вместо них сейчас болталась полусгнившая веревка.

Наверху действительно никого не было, но запах махры стоял сильный, и он не мог появиться заранее, так как стекол в окнах колокольни не было и в них гулял ветер, и, стало быть, таинственный курильщик находился наверху буквально за несколько минут до нас, но куда он мог подеваться с высоты трёхэтажного дома, если только не растворился в воздухе?

— Точно такие " козьи ножки, " сворачивал мой дед Степан и набивал их махрой. - удивленно воскликнул дядя Саша, увидев на подоконнике одного из окон колокольни скрученную самокрутку из газеты.

— А вот ещё обертки от шоколадки, дядь Саш. Немецкие, которые мы с Леной вчера нашли тут на колокольне, выходит, что тот, кто курил эту самокрутку, ещё и шоколадки для танкистов Вермахта ел. - сказал я мужу тёти Люды, подняв с пола красную обертку с надписью по немецки " Panzerschokolade" и показал Людмиле Ивановне и её долговязому супругу.

— Мистика какая-то. В это невозможно поверить. На ней даже крошки от шоколада остались свежие, и сама обёртка, словно только что из магазина, а по идее должна пожелтеть от времени, ведь с момента её выпуска прошло пятьдесят лет. - с огромным удивлением произнес дядя Саша, держа в руках обёртку от шоколадки полувековой давности, которая выглядела как новая.

— А самокрутка скручена из той же самой газеты, в которой был завернут штык - нож. И газета эта родом из Локотской республики, существовавшей в этих краях во время войны. Ума не приложу, кто всё это сюда принес и куда он подевался, не улетел же он в небо с колокольни на воздушном шаре? - произнес дядя Саша, аккуратно раскручивая " козью ножку, " а когда раскрутил, то у него в руках появился обрывок газеты со свастиками, копией той, что нашли мы с Леной вчера в этом же месте.

— Смотрите, а болото в лесу недалеко от деревни находится, и остров на нем виден. - сказал я, всматриваясь в сторону расположенного в невдалеке леса.

С высоты птичьего полета он хорошо просматривался, а так же обширное болото и остров, поросший деревьями посреди непролазной топи.

— У тебя зоркий глаз, Олег. В армию пойдешь служить, просись в снайперы. А остров на болоте и впрямь виден, и он не так далеко расположен. Думаю, что если мы после обеда пойдем в лес, то к вечеру вернемся назад в свой лагерь на реке. - сказал дядя Саша, так же, как и я, всматриваясь в сторону леса.

— Нечистое здесь место. Не человек это был, а нечто. И мне кажется, что за нами кто-то наблюдает. Нехорошо как-то тут, мужики, словно из стен взгляд идёт, и он недобрый. Давайте спускаться. - предложила Людмила Ивановна и первая пошла к лестнице, а мы вслед за ней, потому как и я, и дядя Саша аналогично ощущали на себе недобрый злой взгляд, идущий из стен колокольни.

— Вы как хотите, мужики, но я лично на эту колокольню больше не полезу. До сих пор мурашки по коже идут от её стен, словно кто-то смотрел на меня. - говорила нам Людмила Ивановна сидя в машине, куря сигарету, и пальцы у женщины при этом тряслись.

Эта с виду бедовая и пробивная баба, которой палец в рот не клади, откусит сейчас была сильно напугана от встречи с неизведанным, и её конкретно трясло от страха.

— Да уж, что-то точно не хорошее было там, наверху. Но бояться нечего, Люда. Я не верю в потусторонние силы. Во всяком случае, с того света ещё никто не приходил. Конечно, у меня нет объяснения тому факту, как оказались вещи военных лет на колокольне, и они выглядят словно из магазина. Но в привидения и в призраков я не верю, они не имеют материальной сущности. Напугать, конечно, могут впечатлительных людей, но навредить и причинить физическое воздействие нет. Так что без паники. Я думаю, мы найдем разгадку всего происходящего на острове, когда сегодня на него попадем. - сказал дядя Саша, уступая место мне за рулём.

Он сел в салон " Буханки" к жене, а я повел машину по просёлочной дороге к трассе и, выехав на неё, направился в районный центр, город Локоть, который находился от нас в десяти километрах.

— Тормози возле магазина, Олег. Он, похоже, у них центровой, и народу полно в него идёт. Давай вон там, в тени под тополями встанем и прямо с машины начнем торговать. - сказала мне тётя Люда, когда мы въехали в Локоть и очутились в центральной части этого небольшого, на первый взгляд довольно уютного и тихого старинного русского городка.

А то, что Локоть при царе был уездным центром, на то указывали его добротные каменные дома царской постройки, из которых состояла центральная улица и лишь здание магазина с облезлой вывеской " Продукты " было современным, построенное в советское время. Мы всего лишь год жили в Новой России при капитализме, и советское прошлое еще никуда не ушло.

— Бедовая баба, ей бы в торговле работать, а не в школе. - похвалил жену дядя Саша, сидя на лавочке в тени тополей на другой стороне от магазина.

По просьбе тёти Люды мы вытащили рыбу из салона "Буханки" и разместили её на взятом с собой раскладном столике.

— Вы отойдете в сторонку, мужики. В тени посидите, тут я сама справлюсь. Позову, когда нужно будет рыбу подложить. - сказала нам Людмила Ивановна, становясь за импровизированным прилавком в ожидании покупателей.

Весов у нас не было, и поэтому рыбу разложили по кучкам. Вся она на столик, естественно, не поместилась, и часть её оставалась в вёдрах, из которых торчали хвосты и головы лещей и карпов.

— Рыбки. Кому свежей рыбки. Только что выловленная из реки. - громким, звонким, хорошо поставленным голосом за долгие годы работы в школе зазывала покупателей Людмила Ивановна, и народ, идущий в магазин, тут же сворачивал на полпути к стоящей в тени тополей " Буханке".

Высокая, зрелая блондинка в бежевом спортивном костюме, красивая внешне, притягивала к себе покупателей, особенно мужского пола. Мужики и молодые парни шли на её голос не то чтобы за рыбой, а посмотреть вблизи на незнакомую красивую женщину, неизвестно откуда-то появившуюся в их заштатном городке. И между делом покупали рыбу. .

— Нужно в следующий раз таранки насушить и сюда привезти. Мужики воблу спрашивают, тут пивбар недалеко, и она бы пошла ходом. - говорила нам тётя Люда, когда я и её муж выкладывали из вёдер на столик последнюю рыбу.

За час с небольшим Людмила Ивановна умудрилась продать весь наш улов и ещё набрала кучу заказов на следующую партию.

— А может ну его нафиг этот остров, мужики. Смотрите, сколько денег мы заработали всего за час. Чем по лесу и по болоту шастать, лучше рыбалкой займитесь, и завтра мы снова сюда приедем и заработаем денег. Может на том острове и нет ничего, только время и силы потеряем. А тут реальные деньги и неплохие. За сезон, если так пойдет, мы можем на машину заработать. Обновим твою " Буханку", Саша. А то она того и гляди развалится. - говорила прежде всего мужу Людмила Ивановна сидя в салоне " УАЗа ", держа в руке стопку купюр различных достоинств, которые она выручила за продажу рыбы, доставшуюся нам в принципе на халяву.

В школьной учительнице проснулся деловой азарт и природная жадность. Тётя Люда была отчасти скупой женщиной и умела считать деньги. А тут они, считай, пришли к нам из реки. И это была удача. В прошлый сезон мы толком ничего не заработали и сидели лето на голодном пайке, довольствуясь мелкой рыбешкой и макаронами. А тут за раз у нас появилась пачка денег, на которые можно было купить продукты и так же выпивку с сигаретами.

— Не получиться, Люд. С меня Витёк не слезет, пока мы на этот остров на болоте не сходим и не проверим правдивость его карты. Да и волноваться тебе нечего, Люда. На удочки днём всё равно много не поймаешь. Только на сети крупняк идёт. А они у нас в омуте с утра стоят. Сходим по быстрому в лес на болото. Проверим, что да как и вернемся назад на реку. Вечером снимем сети, вынем из них улов и снова поставим в омут, а утром обратно сюда приедем. - успокоил алчную супругу дядя Саша, и та с ним согласилась.

— Ну хорошо, так и быть, сходим в лес. Просто ради интереса посмотреть. А в дальнейшем я думаю купить ещё сетей и вторую лодку. Я сама с Олегом на пару займусь ловлей рыбы. Глупо будет упускать такую возможность заработать. - Олег, пошли со мной в магазин, сходим. Я пива хочу взять и колбасы какой-нибудь. А то на одной рыбе долго не протянешь. - позвала меня тётя Люда, убирая деньги в боковой карман своего фирменного спортивного костюма, застегнула его на молнию, вылезла из машины и пошла в магазин за продуктами, а я вслед за ней, идя чуть позади и попутно любуясь игрой её попки, обтянутой спортивным костюмом.

В магазине жена дяди Саши купила упаковку пива в банках " Балтика номер семь ", блок американских сигарет " Честер", батон вареной колбасы и несколько банок тушёнки.

— От " Явы" у меня кашель по утрам сильный. А от " Честера " такого не бывает. Деньги все равно дармовые и глупо экономить на своем здоровье. - пояснила мне Людмила Ивановна, укладывая в пакет купленные продукты и передавая его мне.

Возле магазина кто на чём сидели пожилые женщины, на вид пенсионерки, торгующие различной огородной снедью, а также куриными яйцами, салом и соленьями. Людмила Ивановна купила у них пару десятков яиц, большой брус соленого сала с прослойкой, ведро картошки, а так же зелёного лука и укропа. Все купленное я отнес в машину.

— Саша, за руль садись, а мы с Олегом по дороге пивка попьем. А ты по приезду выпьешь. - сказала мужу Людмила Ивановна, и тот послушно выполнил её команду, так как побаивался свою строгую жену, которая, судя по всему, наставляла ему большие "рога", и причем с молодыми парнями.

А иначе как было объяснить её заигрывание со мной. Я до сих пор ощущал ягодицы её пухлой попки на своей голове, когда она потерлась ими во время подъёма по лестнице на церковную колокольню.

— Олег. Тебе наша Лена нравится? Хочу, чтобы ты стал моим зятем, а Игоря этого дебильного видеть не желаю. И что Лена в нём нашла? Вот ты не в пример ему, красавец. И характер у тебя спокойный. Вы бы с Леной стали отличной парой. Да и к тому же свои, считай, из одной общей семьи. - неожиданно спросила у меня Людмила Ивановна, сидя рядом со мной на сиденье в салоне " Буханки", попивая глотками пиво из банки.

Жена дяди Саши снова придвинулась почти вплотную ко мне, и от прикосновения её горячего тела у меня встал колом член в штанах. И тётя Люда прекрасно видела мой стояк. Женщина, слегка прищурив глаза, внимательно его рассматривала в тайне от сидящего спереди за рулем мужа, и, судя по её оценивающему взгляду опытной в постельных делах бляди, он ей понравился.

— Конечно, нравится ваша дочь, тётя Люда. И я ей нравлюсь, она сама мне вчера призналась, когда мы с ней на колокольню лазили. Но Лена не хочет обижать своего жениха Игоря и решила дождаться его из армии. - ответил я женщине и, отхлебнув из банки приличный глоток пива, взял и положил ладонь ей на ляжку и погладил, смотря ей в глаза.

При других обстоятельствах, я бы не за что не решился этого сделать из опасения быть отруганым и, того хуже, выставленным на всеобщее обсуждение. Людмила Ивановна могла, к примеру, пожаловаться мужу или моей матери о том, что я её лапаю. Но учитывая все факты, произошедшие за последнее время, и её поведение по отношению ко мне, я решился и не прогадал. Ничего не произошло, и моя ладонь спокойно лежала на ляжке женщины в присутствии её мужа, который, конечно, этого не видел, так как сидел за рулём и следил за дорогой.

— Даже так. Тогда нам и карты в руки. Ты станешь моим зятем, Олег. А с дочкой я вопрос решу. Нечего ей этого придурка Игоря из армии ждать. Она за тебя выйдет замуж. - Ты как считаешь, Саша, я права насчет того, чтобы мы породнились с Ирой и Витей. - спросила у мужа Людмила, Ивановна ложа свою нежную ладонь поверх моей руки и с силой её прижала к своей ляжке, разговаривая при этом с сидевшим впереди супругом, повернув к нему туловище.

.

Дядя Саша, естественно, не видел, чем занимается его жена, и он, крутя баранку, не поворачивая головы, смотря на дорогу, ответил.

— Я за Олега и за то, чтобы он женился на нашей Лене. Парень свой, а чужих мы к себе не пустим. - произнес дядя Саша и прибавил газу, выехав на шоссе.

Он спешил попасть в наш лагерь на речке Плетнёвке, где ему можно было выпить пива. А я тем временем незаметно для него вовсю лапал его жену и, скорее всего, свою будущую тещу за ляжку, продвигая ладонь все ближе к лобку сидящей возле меня женщины, как тётя Люда сжала мою ладонь ляжками и мягко, но решительно вытащила её, пригрозив при этом мне пальчиком. Но глаза взрослой женщины смеялись. Ей понравились подобные ласки с моей стороны, и если бы не сидящий спереди муж, который мог засечь наши действия в зеркало заднего вида. То, вполне возможно, Людмила Ивановна позволила с собой делать и более откровенные вещи. А почему бы и нет, раз я скоро стану её зятем.