Parallel Lines © NYSweden

******************************

Что потеряно, то снова найдено.

***

— Хорошо, сначала мы раскатаем бумагу.

— До самой другой двери?

— Да, до самой двери.

Её родители смотрели, не имея ни малейшего представления о том, что он задумал. Они и раньше никогда не понимали, когда дело касалось его и Рейчел. У неё и у него был свой способ общения. Они всегда понимали друг друга, не говоря ни слова, но на этот раз даже она не поняла.

— Теперь давай закрепим скотчем края, примерно через каждый 30 сантиметров, чтобы лежало ровно.

— Так?

— Точно!

Рейчел перемещалась по полу, отрезая кусочки клейкой ленты и приклеивая их, пока не закончила ту сторону, которую он просил её закрепить... Не поднимая глаз, она очень тихо сказала, чтобы никто не услышал:

— Я выиграла, — и начала заклеивать его сторону, пока они не встретились посередине. — И что теперь? — спросила она.

— Нарисуй две линии по всей длине бумаги. Они должны быть на расстоянии ровно 10 сантиметров друг от друга и на расстоянии 6 сантиметров с каждой стороны, по всей длине.

— Но если так нарисовать, они никогда не встретятся? — спросила она.

— Ты мне доверяешь?

— Да.

Он улыбнулся и сказал:

— Тогда проведи черту.

Рейчел, как обычно, взялась за дело с энергией и точностью. Когда она была сосредоточена, то всегда высовывала язык, совсем немного, и двигала им по губам во время работы. Через полчаса появились две одинаковые линии, идеально прямые, одинаковой толщины и ровно в 10 сантиметрах друг от друга, идущие от одного конца комнаты до другого.

К этому моменту все «взрослые» уже гадали, что он собирается делать, какой смысл это может иметь для восьмилетней девочки, которая теряет своего «лучшего друга во всем мире»?

***

Два года назад Рейчел была, по всем данным, неуправляемым шестилетним ребёнком. Её родители, хотя и были любящими, образованными и умными людьми, понятия не имели, как обуздать этот сгусток энергии, который представляла собой их дочь.

Однажды в продовольственном магазине базы (на военном языке это означает продуктовый магазин и магазин товаров повседневного спроса) Рэйчел бегала по залу, а её мать следовала за ней по пятам и изо всех сил пыталась удержать свою дочь от того, чтобы она не стащила всё, что могла, с полок или, что ещё хуже, не сломала всё, до чего могла дотянуться.

Когда Рэйчел обогнула конец прохода, а её мать торопилась следом, она врезалась прямо в моряка ВМС... Бац! Она отскочила и побежала прочь, но в одно мгновение её подхватили в воздух две сильные руки и кто-то взял её на руки. Будучи независимой и очень волевой, она начала извиваться и кричать:

— Эй, отпусти меня...

Но слова затихли, и её голос стал тише, когда она взглянула в улыбающееся лицо рядового по имени Джон, который думал в этот момент: «Ха, она прямо как моя сестра... Такая же гиперактивная с сенсорными проблемами...»

Догнав Рэйчел, её мама стала извиняться, сказав, что ей «очень жаль», и что она «надеется, что он не пострадал».

Джон, все ещё улыбаясь, быстро повернулся к маме Рейчел и сказал:

— Извините, я знаю, что люди не любят, когда незнакомцы трогают их детей, но, похоже, вам требовалась небольшая помощь, чтобы поймать эту ракету.

Затем он слегка пощекотал бок Рэйчел и опустил её, поставив рядом с мамой. Рэйчел по-прежнему ничего не говорила и просто слегка спряталась за ногой мамы.

Мама Рэйчел заметила, что её дочь на самом деле была тихой и спокойной (две вещи, которые она не делала даже во сне), и спросила Джона:

— А кто вы и что привело вас в Ки-Уэст?

— Ой, простите, мэм, я Джон. Я только что перевёлся на эту базу ​​из Великих озёр для прохождения углублённого изучения электроники, дайвинга и полевой подготовки.

Женщина наклонила голову и кивнула в сторону все ещё молчавшей Рейчел.

— Ну, похоже, вы привлекли чьё-то внимание.

— Ха-ха, — Джон все ещё улыбался. — Мы с детьми всегда были на одной волне. Думаю, они видят во мне пятилетнего ребёнка.

Затем Джон наклонился и заговорил с Рейчел, не как взрослый, говорящий свысока с ребёнком, а как равный ей, словно они знают друг друга много лет. Разговор не имел смысла для кого-либо другого. Мама Рейчел просто стояла там, радуясь краткому моменту тишины и вниманию, которое получала её дочь.

Джон поднял глаза и спросил:

— Вам ещё много чего нужно посмотреть в магазине?

— Да... Честно говоря, так трудно сосредоточиться...

— Я вас понимаю. Я зашёл только за зубной пастой, так что почему бы вам не продолжить делать покупки, а мы с Рейчел пока попробуем кое-что выяснить.

— Выяснить что?

Джон ответил так, как будто это должно было быть очевидным для всех:

— Почему они не продают животных в отделе кормов для животных.

И Рейчел, и Джон громко рассмеялись, а затем последовали за мамой Рейчел дальше по магазину. Они болтали, задавая друг другу вопросы обо всём и решая разные проблемы, реальные или воображаемые.

***

— Ты не поверишь, Хэл, я действительно ходила по магазину, как обычный человек, читала этикетки и проверяла цены. Это было потрясающе!

Отец Рэйчел, старший унтер-офицер, был обеспокоен:

— Кто этот парень?

— Он всего лишь моряк, который здесь на учениях. Они с Рейчел всё время шли за мной. Я слышала, как они разговаривали и смеялись об аллигаторах в аквариуме, об использовании слонов для раздавливания винограда, о машинах, паркующихся у стен, и о том, как передвигаться по комнате, не касаясь пола.

— Ну, я всё-таки его проверю.

— Он придёт к нам на ужин, и тогда ты сможешь задать ему все вопросы, которые захочешь.

— Он приедет сюда?

— Ты не понимаешь. Они с Рейчел как горошины в одном стручке. Мы закончили ходить по магазину, и он даже помог мне донести продукты до машины. Рейчел всю дорогу домой сидела в своём автокресле, просто тихонько болтая, в основном сама с собой, о Джоне. О том, о чём они с ним говорили, и о том, какой он милый. Это был самый мирный мой день за последние шесть лет.

Большинство людей не знают, что на военно-морской базе в Ки-Уэсте была небольшая группа специального назначения. Она обучала водолазов, помогала с поиском астронавтов в Карибском море и проводила боевую подготовку для людей, направлявшихся за границу. Джона «приписали» к этой группе. Он обучался погружениям в открытой воде, а также доводил до предела свои возможности в Школе подводных пловцов ВМС, изучая передовую электронику в школе SONAR, которая находилась на южной стороне базы. Его график был довольно плотным, так как он также ежедневно занимался уроками по выживанию, оружием и боевой подготовкой.

Джон был именно тем, кого искали в ВМС — 20-летним умным, подтянутым и преданным моряком, который был и физически, и морально вынослив. Он также был опытным стрелком, владеющим как ружьями и автоматами, так и пистолетами.

Его обучение не было краткосрочным, и он пробыл в Ки-Уэсте два года. Хотя его обучение было изнурительным как в умственном, так и в физическом плане, он всегда находил способ провести время со своей лучшей подругой Рейчел. Его визиты давали родителям Рейчел возможность и время поговорить и отдохнуть, и даже иногда сходить на настоящее свидание.

У Джона с Рейчел всегда было что сказать друг другу и столько разных дел. Они построили удобный домик на дереве с работающим лифтом, и управляемую «гоночную» машину, в которой в качестве двигателя использовались полоски резины, вырезанные из автомобильной камеры.

Каждый раз, когда Рейчел меняла мнение о своей комнате, Джон приходил с нужными принадлежностями, и они вместе переставляли мебель или перекрашивали её. Мать Рейчел не могла в это поверить, но ничто из того, что просила Рейчел, не было слишком большой обузой для Джона.

Однажды ночью, после того как Джон уложил Рэйчел спать, родители Рэйчел спросили его:

— Как ты это делаешь? Ты никогда не теряешь с ней хладнокровия.

— Ну, я провожу с Ракетой совсем немного времени, это вы с ней 24/7.

— Но вы двое всё время о чём-то говорите. Как тебе удаётся все успевать?

— С ней всё просто. Моё единственное правило — безопасность, а единственный ориентир — любовь. Я имею в виду, что если Рэйчел говорит о бегемоте в ванной, я соглашаюсь. Если она говорит, что летала в школу, я спрашиваю, как всё прошло. У неё прекрасное воображение, она умна и креативна. Я просто иду с ней, чтобы посмотреть, чем всё закончится, но всегда следую правилам, потому что превыше всего безопасность и любовь. У вас с её учителями сложные задачи, а у меня просто веселье.

Мама Рэйчел сказала:

— Ты делаешь вид, что ничего не сделал, но мы-то знаем лучше и знаем, что ты помог нам вернуть рассудок. Мы будем скучать по тебе.

— Спящая.

Рейчел услышала эту короткую фразу, когда спускалась по лестнице. Она оказалась рядом с ним:

— Почему мы все будем скучать по тебе? Ты не придёшь завтра? Ты заболел?

Джон знал, что пришло время. Он сел прямо на пол и взял руки Рейчел в свои ладони. Он посмотрел ей прямо в глаза и сделал глубокий вдох:

— Я собирался рассказать тебе завтра, когда мы будем делать самолёт на заднем дворе. Мне нужно уехать... Пришёл приказ, и меня переводят за границу...

Она прервала его:

— На войну? Ты не можешь пойти на войну. Папа, не отпускай Джона на войну.

Она снова повернулась к Джону:

— Ты не можешь! Я больше никогда тебя не увижу, ты не можешь...

Джон положил руки ей на плечи и посмотрел в глаза.

— Послушай меня... Я обещаю, завтра...

Рейчел перебила его:

— После того, как мы сядем в самолёт?

Как он всегда делал, когда она его перебивала, Джон улыбнулся и продолжил:

— Да, после того, как мы сядем в самолёт, я покажу тебе, как и почему я знаю, что мы обязательно увидимся снова. Я обещаю...

***

Рейчел закончила рисовать линии и встала рядом с Джоном.

— Ну и что дальше? — спросила она.

— Хорошо, давай перейдём к этому концу. Теперь встань здесь и посмотри на весь листок бумаги. Что ты видишь?

— Я вижу две линии на бумаге.

— Ладно. Они где-нибудь встречаются?

— Нет, я сама их нарисовала и знаю, что они этого не делают.

— Значит, если я смогу заставить линии сойтись, то я смогу заставить произойти что угодно, верно?

— Ты не можешь заставить их встретиться.

— Но ЕСЛИ я смогу заставить линии встретиться, то тогда ты поверишь, что когда я обещаю, что мы встретимся снова, это обязательно случиться?

— Думаю, да... но ты не сможешь.

Родители Рэйчел любили Джона. Также, как и её учителя и многие другие люди, кто видел, какую важную роль он сыграл в жизни девочки. Все слышали её истории о том, как он делал то или это, или как они построили что-то удивительное.

Они смотрели и думали, как их дочь: «Джон не сможет это исправить. Он разобьёт ей сердце».

Джон лёг на пол на живот, похлопал ладонью по месту рядом с собой и позвал Рейчел:

— Иди сюда, ложись рядом со мной.

Она помедлила, но легла.

— И что?

— Мы с тобой как эти линии, а бумага — это временная шкала, на которой то, что есть сейчас, и то, что произойдёт в будущем. Линии разделены на ней, пока... Давай я тебе кое-что покажу. Положи подбородок на пол, прямо между линиями. Теперь посмотри вдоль линий. Что ты видишь?

— Линии.., линии встречаются на другом конце!

— Понимаешь, если посмотреть достаточно далеко вдоль параллельных линий, то даже они в конце концов будут казаться сходящимися вместе... Если мы можем заставить две линии, которые находятся на расстоянии друг от друга, встретиться, то что ты теперь думаешь о моём обещании?

— Это правда... Мы должны встретиться... — она затихла и почти прошептала: —. ..Но ведь это будет там, далеко, правда?

Никто, кроме Джона, не заметил, как один её маленький палец указал на другой конец бумаги. Она храбро улыбнулась, но тихонько заплакала.

На следующий день Джон уехал во Вьетнам.

***

Обучение позволило Джону специально подготовиться его к присоединению к оперативной группе под кодовым названием «Белое Иглу». Это была многопрофильная команда, единственной целью которой было выявление и срыв движения вражеских войск и их снабжения вдоль границы с Лаосом.

ВМС и ВВС применяли то, что выглядело как очень длинные «дротики», известные как Air-Delivered Seismic Intrusion Detector (ADSID) [1] и Acoustic Seismic Intrusion Detector (ACOUSID) [2]. Они сбрасывались с высоты, внедрялись в землю и использовались для обнаружения перемещений армии Северного Вьетнама и Вьетконга в отдалённых регионах, густых джунглях, а особенно вдоль тропы Хо Ши Мина. Внутри них находились высокочувствительные сейсмические датчики и основной и резервный передатчик. После обнаружения сейсмической активности на базу передавался сигнал с указанием местоположения и оценки размера объекта на основе уровней шума и вибрации. Это позволяло осуществить скоординированный воздушный и, по возможности, артиллерийский удары.

По сегодняшним меркам это кажется довольно простым. Ваш мобильный телефон намного сложнее, чем были эти устройства, но в конце 60-х электроника в каждом зонде была передовой и считалась произведением искусства. Они намного опережали всё, что использовалось до них ранее, и были совершенно секретными.

Джон был техником по электронике, которого также обучили взрывчатым веществам, ближнему бою и выживанию. Он был нужен в первую очередь из-за своего понимания электроники и необходимого её тестирования, а иногда ему приходилось и ремонтировать детекторы перед их развёртыванием.

Официально назначенный на авиабазу Таншоннят около Сайгона, он фактически проводил большую часть времени на авиабазе Убон в Таиланде. При необходимости он время от времени оказывался на территории Лаоса или Вьетнама, чтобы извлечь или уничтожить ключевые компоненты из вышедших из строя детекторов. Его включали в патруль морской пехоты и отправляли в нужное место.

В этих случаях при нём были инструменты, пара блоков C-4 [3] и детонаторы. Он всегда носил с собой пистолет Colt 1911 45 калибра и Winchester Model 70, известный как «бесшумный снайпер». Это не было оружие, выданное командованием, но он обменял его на свой M16A1 [4], так как ему часто приходилось тихо нейтрализовывать охранников, чтобы выполнить свою работу. Кроме того, при нём всегда был старый французский, как он думал, штык, пристёгнутый к правому бедру, и нож Gerber Mark II в ножнах на пояснице. Он был обученным экспертом по выживанию.

Вьетконговцы регулярно уничтожали все обнаруженные ими датчики, а Джон регулярно оказывался в дерьме, о чём ему напоминали полученные шрамы.

В апреле 1969 года близкий выстрел из РПГ едва не убил его. После полевого лечения у прикомандированного медика и экстренной операции в 95-м эвакуационном госпитале на базе Ред-Бич его отправили домой. Ну, не совсем домой, а в военно-морской госпиталь в США.

Ему удалили осколки и фрагменты из спины, которые повредили позвоночник в двух местах. Были и другие незначительные травмы, которые оставили шрамы на его теле. Джон провёл 3 месяца на вытяжке, а затем ещё год в реабилитационном центре и, наконец, после непродолжительного назначения в Норфолк, штат Виржиния, был освобождён от службы с почётным (по медицинским показаниям) увольнением.

В связи с тем, что его командировка во Вьетнам носила совершенно секретный характер, его учётная запись была отредактирована, и в ней указывалось, что он получил травму во время обслуживания гидроакустического оборудования на фрегате USS Connole класса «Нокс» из Норфолка, штат Вирджиния.

Он был уволен со службы в чине младшего офицера второго класса с полной инвалидностью, пожизненной пенсией и ветеранскими льготами. Хотя было бы довольно необычно для техника по гидролокации, который был прикомандирован к судну, стоящему в сухом доке, получать оплату за опасную службу, не говоря уже о всех этих льготах. Никто никогда не смотрел на такие вещи в его Свидетельстве об освобождении от действительной службы.

Уволенный 2 июля 1970 года, он вернулся в родительский дом в Нью-Йорке, купил кабриолет Mustang Mach One 1970 года и провёл лето, отправившись на пляжи Вест-Энда. Там было много людей его возраста, но все они казались ему слишком молодыми. Видимо, война действительно делает вас взрослее довольно быстро.

Он не был уверен в том, как женщины отреагируют на его шрамы, поэтому не ходил на свидания и проводил время, плавая, занимаясь бодисёрфингом и восстанавливаясь, одновременно пытаясь понять, что собирается делать дальше.

Он попытался позвонить семье Рейчел, чтобы сообщить, что с ним всё в порядке, и он хотел бы навестить их осенью, но телефон был отключён. Он связался с командованием базы в Ки-Уэсте и узнал, что отца Рейчел перевели.

Хотя он не переставал искать их, жизнь продолжалась, поэтому мало-помалу у него сложился план. Джон использовал полученные льготы, чтобы поступить в колледж и получить диплом по своей специальности, но после того, как всё было сделано, он понял, что не хочет быть компьютерным техником, и потому устроился на работу продавцом калькуляторов Victor в Нью-Йорке.

Со временем продажи калькуляторов превратились в продажи компьютеров, и он преуспел. Хотя у него всё ещё оставались некоторые затяжные боли, он смог лучше, чем большинство ветеранов, приспособиться к гражданской жизни. Он использовал свою природную коммуникабельность и улыбку, чтобы без давления помогать людям решиться на покупку всё более сложного оборудования, которое действительно помогало любому бизнесу быть более успешным.

В 1973 году Джон женился. У него родилось трое детей, и они с женой купили дом в пригороде и, казалось бы, зажили довольно неплохо. Он никогда не рассказывал о своей службе, а если его всё-таки спрашивали, то отвечал что-то вроде: «в основном работа в офисе с коротким посещением объектов» или «немного того и сего, я обучался электронике».

Его работа заставляла его слишком часто отлучаться из дома, но его дети были здоровыми, счастливыми, умными и независимыми. Каждый из них был индивидуальностью.

У его младшего сына в детстве постоянно были ушные инфекции. После того, как они попробовали традиционный медицинский путь, его жена отвела ребёнка к мануальному терапевту, которого все называли «Доктор Майк». Хотя Майк и не был дипломированным врачом, он был хорошо обучен и мог вправить шею малыша таким образом, чтобы его уши лучше отводили жидкость, помогая избежать накопления и последующих инфекций... Или он просто перерастал эту проблему. В любом случае, жена Джона была истинно верующей и хотела, чтобы все дети продолжали получать различные процедуры для улучшения своего здоровья, осанки и благополучия.

Майк и его жена Бет время от времени приходили к ним на ужин. Джону нравилась Бет, но он не был большим поклонником Майка. Майк был завсегдатаем спортзала, который к тому же брал где-то уроки карате. Он ходил в спортзал каждое утро перед работой и на занятия по карате после лёгкого ужина. Он был помешан на собственном имидже и воображал себя суровым ловеласом, который заслуживает и, следовательно, может иметь любую женщину, которую выберет.

Бет либо не замечала это, либо ей было всё равно. Она была полностью поглощена их двумя детьми и своей волонтёрской работой в местном учреждении долгосрочного ухода за инвалидами. Она говорила:

— Они так многим пожертвовали ради нас, что это меньшее, что мы можем сделать.

***

Однажды вечером Джон смотрел телевизор с детьми, когда старший сын вдруг спросил его:

— А почему доктор Майк не закрывает дверь, когда нас лечит?

Джон был в замешательстве:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, когда мы все получаем свои процедуры, люди входят и выходят из смотрового кабинета, и дверь широко открыта, а когда мама получает свои процедуры, она и доктор Майк закрывают дверь.

Джон был сбит с толку:

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что мама тоже лечится? С мамой что-то не так?

— Я не знаю. Нас всех лечат, а потом отправляют в комнату ожидания. Мне приходится сидеть там и присматривать за Мэри и Стивеном, пока мама лечится... Это занимает целую вечность!

Само собой разумеется, Джон был озадачен по двум пунктам: почему его жена лечится и почему при этом они закрыли дверь? Он не хотел, чтобы его сын волновался, поэтому пояснил ему:

— Ну, твоя мама взрослая леди и немного застенчива. Я уверен, что для тебя тоже закроют дверь, когда ты станешь старше.

Как там говорится? «Устами младенцев». ..

Джон установил диктофон в машине жены и ещё один на стационарном телефоне в доме. Хотя подозреваемые были довольно осторожны, не потребовалось много времени, чтобы он узнал, что у его жены был роман с «доктором Майком» и что её визитов с детьми в его офис им, по-видимому, было недостаточно. Они также встречались в отелях, когда она говорила Джону, что идёт «за покупками со своими подружками».

Джон был преданным мужем и отцом, и хотя он теперь знал, что его брак закончился, он не собирался позволять жене портить жизнь их детям. Он изменил свой график и обязанности на работе. Это позволило ему больше времени проводить дома как можно больше времени со своими детьми. Он помогал или тренировал их во всех видах спорта и следил за тем, чтобы каждый из них получал от него столько внимания, сколько ему было нужно.

Его жена всё же позволяла Джону заниматься с ней сексом пару раз в год. Он подыгрывал ей и делал вид, что благодарен за это. Она же, казалось, ничего не замечала.

Позже они услышали, что кто-то прислал Бет несколько фотографий доктора Майка с несколькими женщинами, которые все были его теперешними или бывшими пациентками. Похоже, Майк был уверен, что это сделал Джон, и потому пришёл к нему домой, чтобы «показать кое-что».

Жена Джона забеспокоилась, что он получит травму и не сможет работать... В конце концов, для неё всё упиралось в деньги. Она предупредила Майка:

— Только не причиняй ему слишком много боли.

Но когда Майк принял стойку из карате, Джон сначала сломал левую ногу, а затем правое запястье и в конце челюсть.

Это произошло так быстро, что только Джон знал, что произошло. Когда приехавшие парамедики спросили, что случилось, жена Джона уверено заявила, что Майк поскользнулся или что-то в этом роде. Все считали Джона насколько добродушным, что даже не могли предположить иное. Было решено, что это, должно быть, был просто несчастный случай.

— Он не мог никому причинить вреда.

Его жена повторяла это достаточно часто, чтобы стало ясно, что она пытается убедить в этом саму себя.

Майк после этой встречи так и не оправился полностью и был вынужден продать свою практику. Бет решила всё-таки остаться замужем за ним, хотя и стала довольно часто ходить «по магазинам с девочками».

***

Через несколько дней после того, как Джону исполнилось 45 лет, когда дети выросли и уже не были детьми, его жена увидела, как он раскладывает вещи по разным коробкам.

Она напомнила мужу, что годами просила его привести в порядок подвал и гараж, и поинтересовалась:

— Что происходит, почему ты делаешь это именно сейчас?

— Я готовлюсь.

— К чему готовишься?

— Ну, теперь, когда дети наконец закончили школу, я собираюсь уехать.

— Уехать? Я думала, что тебе больше не нужно ездить по работе?

— О, это не из-за работы. Я собираюсь уйти от тебя... навсегда.

— Что ты имеешь в виду...

Увидев выражение его лица, она поняла:

— Как давно ты знаешь?

— С самого начала... Давай посмотрим. Всё началось с доктора Майка, жаль, что с ним такое случилось, но Бет, похоже, счастлива... Затем появился Билл, номер один, который очень сожалеет о своей машине. Кстати, они так и не выяснили, что стало причиной взрыва? Так, кого я забыл? Ах да, совсем недавно возник мудак Билл номер два. На самом деле грустно, что с ним случился несчастный случай на охоте, верно?

— Прости, просто мне было одиноко...

— Одиноко? Это чушь! Ты отгородилась от меня и начала изменять задолго до того, как я начал ездить в командировки, и продолжала ещё долго после того, как я перестал... Мне пришлось изменить свою работу и быть здесь, чтобы детям не приходилось сидеть в зале ожидания или в машине, пока ты трахаешься с одним из своих любовников.

— О Боже, ты знал об этом?

В ответ Джон просто кивнул и через мгновение продолжил:

— Ладно, теперь всё кончено. Детям не нужна моя защита от тебя и тех, с кем ты встречаешься, а ты уже много лет не нуждаешься во мне и не хочешь меня видеть. Так что мне пора.

— А как же я? Что со мной будет?

— Ты всегда можешь замутить с кем-то ещё или вернуться к одному из Биллов. Честно говоря, мне всё равно.

***

Развод был неизбежен. Джон отдал ей всё, что она хотела, но ушёл, забрав с собой достаточно, чтобы начать все сначала.

На их последней встрече она сказала ему:

— Я помню тот день. День, когда я испугалась, что ты знаешь, потому что с того дня ты больше не смотрел на меня так, как раньше... Я поняла, что ты больше не мой.

Джон так много хотел ей сказать, но слишком устал, и нужные слова просто не приходили. Он столько раз пытался вернуть её, возродить их любовь и спасти их брак, что сбился со счёта. Кажется, она хотела быть с ним только тогда, когда он тратил на неё деньги.

Он вздохнул, повернулся и пошёл прочь.

***

Джону хотелось более простой жизни. Он продолжал работать и проводил время, когда мог, со своими детьми. Его жена обнаружила, что нелегко найти хорошего парня с большими деньгами, которого заинтересовала бы мать средних лет со взрослыми детьми. Она призналась дочери, что «совершила самую большую ошибку в своей жизни». Услышав это, её дочь рассмеялась и просто спросила:

— Какой из них, мам, был самой большой твоей ошибкой? Их так много, что приходится выбирать?

Она знала, что её дочь права.

***

У Джона была хорошая квартира на Манхэттене, и он несколько раз в год отправлялся в мини-отпуск. Он искал «горящие» предложения и отправлялся куда-нибудь на долгие выходные. Иногда он даже с подругами.

Его распорядок был довольно хорошо отлажен. Он работал столько, сколько ему было нужно, наслаждался жизнью и нашёл новую «семью» в лице менеджеров, персонала и постоянных посетителей ресторана, где он всегда сидел за стойкой. Его любили, и после 5 лет он знал там всех. Его дочь называла это его место «Cheers» («Ваше здоровье»).

Люди подходили к «его месту» в баре, чтобы поздороваться, выпить с ним, поболтать или получить совет. Он следил за официантами, не боясь в случае необходимости встать между ними и разгневанным посетителем или помочь поднять упавший поднос или разбитое стекло.

В дни, когда в ресторане было слишком много клиентов, и персонал не мог воспользоваться перерывом на обед, его любимым занятием было заказать гораздо больше еды, чем он мог съесть, а затем попросить одного из официантов поставить эту нетронутую еду на стол в каминной комнате кухни. Делал это он для того, чтобы официанты и курьеры могли взять и съесть что-нибудь, когда проходили мимо.

***

Рейчел прошла обучение и была готова к своему первому дню самостоятельной работы. Было одно небольшое изменение — ей сказали, что компания нуждалась в её присутствии в другом ресторане. Работа была в основном той же, но ей предстояло познакомиться с совершенно новым персоналом, поэтому она, как обычно, была взволнована и немного нервничала.

Новый для неё ресторан был хорош. Он находился в здании в районе Митпэкинг, недалеко от 14-й улицы. Собравшись с духом, она зашла, представилась менеджерам и сообщила, что готова сразу же приступить к новой работе.

Джон сразу заметил новенькую. По какой-то причине, она показалась ему такой знакомой. Со своего обычного места он никак не мог хорошенько её разглядеть. Пока её представляли коллегам, она не переставая поправляла то волосы, то фартук.

Он не мог оторвать от неё глаз, гадая про себя:

«Откуда я знаю её? Кто она? Может быть, это одна из подруг моей дочери? Она кажется немного гиперактивной с сенсорными проблемами, прямо как...»

И тут она обернулась и посмотрела на него. Когда это произошло, вселенная замерла для них обоих. Их глаза встретились, и он улыбнулся. Той самой улыбкой, которую она так хорошо помнила и которую искала тридцать лет.

Они разделили одну и ту же мысль:

— Если посмотреть достаточно далеко вдоль параллельных линий, они в конечном итоге сойдутся.

Он встал, и она шагнула навстречу ему. Они уставились друг на друга, и все вокруг заметили это. Он медленно обошёл бар, и она сделала то же самое. Когда они оказались паре метров друг от друга, она вдруг подбежала и прыгнула в его объятия.

Люди вокруг них ликовали. Он улыбался, а она плакала... Они продолжали обниматься, и она спросила:

— Где ты был? Мы не смогли тебя найти.

— Я тоже искал вас годами.

— Не могу поверить, что я тебя нашла.

— Ты нашла меня? — он указал на своё место и сказал: — Я сижу на этом барном стуле с 1993 года и жду тебя.

Они засмеялись.

— А как насчёт первых 25 лет?

— Ха, я всегда искал, всегда надеялся, но у меня тоже была жизнь.

Тут как раз к ним подошёл менеджер:

— Думаю, вы знакомы, но, Джон, её смена только началась, и она не может работать, пока ты держишь её за руки.

Все засмеялись, а он тихо сказал ей:

— Давай, делай то, что нужно. Я буду здесь, когда ты освободишься...

***

В 2:35 утра, очень уставшая, но счастливая, Рейчел шла рука об руку с Джоном, направляясь домой. У неё был миллион вопросов к нему, и он это знал, но сейчас они были очень счастливы от того, что просто шли, держась за руки.

Он рассказал ей, что произошло с ним и как закончился его брак, а она призналась ему, что постоянно сравнивала с ним каждого парня, которого встречала, и если тот не мог соответствовать её мечте о том, каким должен быть идеальный мужчина, они расстались.

В конце концов, все вопросы между ними были решены. Хотя в глубине души они оба знали, что она, вероятно, слишком молода для него, это в последствии никогда не всплывало и никогда не имело значения. По правде говоря, разница в 14 лет ничего не значит, когда ты влюблён.

Оказалось, что родители Рэйчел погибли в автокатастрофе, но её младший брат и сестра были рады наконец-то встретиться со «Знаменитым Джоном», легендарным супергероем, и были счастливы за них, когда они поженились летом 2005 года.

Их сын родился в марте следующего года, а дочь, которая вся пошла в свою маму, — в сентябре 2007 года. Она — сгусток энергии и любимица папы.

***

КОНЕЦ

***

Примечания переводчика:

1. Air-Delivered Seismic Intrusion Detector (ADSID) — система обнаружения сейсмических колебаний, предназначенная для обнаружения и анализа акустических и вибрационных сигналов, которые создают люди, транспортные средства, самолёты и другие объекты.

2. Acoustic Seismic Intrusion Detector (ACOUSID) — акустико-сейсмический разведывательно-сигнализационный прибор.

3. C-4 (си-четыре или си-фор) — разновидность пластичных взрывчатых веществ военного назначения.

4. M16A1 — усовершенствованный вариант американской штурмовой винтовки M16.

***

От переводчика:

Приглашаю Вас посетить мою страницу: https://boosty.to/dmitry113