Рассказ написан под заказ для автора идеи и пользователя под ником: vladislav1.0yudchits@gmai

На пути к счастью

Глава V. Раб

Три дня спустя.

— Вот так, отлично, просто прекрасно, — восхвалённая речь, будто ветер, пронеслась из комнаты Марка, где несколько дней была напряженная работа.

На стене, от самого пола до потолка, раскинулся коллаж из нескольких десятков, а то и сотни фотографий, это было намного лучше, чем обои старого ремонта, и куда более сексуально.

Закончив наклеивать, взгляд парня сразу же осмотрел проделанную работу, вся стена будто отражала жизнь его семьи за последнюю неделю, от первого дня прозрения до момента, где он впервые снял с матери трусики, где она, будто половая тряпка, раскинулась на диване, не пытаясь прикрыть своё достоинство.

За последние дни галерея приросла новыми фотографиями. Вот мама безмятежно спит в кровати сына, уставшая от очередной ночной тряски, она обзавелась парой новых синяков, одно хорошо, старые уже зажили. Вот мама делает утренний минет, как бы ей не хотелось, но она знает, что, сделав его Марку, тот отстанет от нее на всё оставшееся утро, и если бы ему хватало только маминого языка на своём члене… Вот мама вновь с раздвинутыми ногами, с выпяченной задницей, её Марк уже разработал. Анне всё же трудно порой сидеть, и она предпочитает стоять сгорбившись, либо лежать на боку, что неизменно привлекает Марка, ему даже не нужно уговаривать маму лечь в постель.

Марк каждый раз завороженно всё снимает на камеру, делая многочисленные фото. И пока его мамочка отдыхает, перебирает снимки, отбирая лучшие на стену.

— Как тебе? — стоя напротив стены, произнес парень. Он ожидал ответа, простояв молча минуту, затем повернул голову вправо и вниз от себя.

У его ног, на черной привязи, один конец которой был в правой руке, а второй закреплен на ошейнике для собак, на коленях сидела его мать. Опустив голову, она отчужденно смотрела на ковер, когда наконец ошейник дёрнулся вверх, она, подняв глаза посмотрела на хронологию своих последних дней. С ужасом она осознала своё место. Марк повесил её снимки на стену, будто завоевал её как трофей. Глаза Анны бегали по каждой фотографии, вводя женщину в некий транс.

В этот момент телефон Марка зазвонил, это был будильник.

— Время приёма пищи, — грустно произнёс он, выходя из комнаты. Привязь потянулась, и Анна поползла на коленях за супом.

Марк практически не обращал на неё внимания, когда она была в роли его собачки, ему хватало, что всё идёт своим чередом. Дойдя до кухни, парень налил суп в большую миску, а себе нарезал мяса и овощей. Теперь стол был отодвинут, ведь за ним сидел Марк, и никто более не имел права. Железную миску он поставил рядом с собой, на пол.

— Ешь! — как только приказ был дан, Анна спешно засербала языком из посуды, будто пёс. Руками можно было лишь придерживать плошку, а есть разрешено было лишь по—собачьи.

Пока Анна перебивалась жидким супом, Марк во всю уминал ребрышки с BBQ соусе, с овощами, смотря из—за стола на маму.

Внезапно их взгляды встретились.

— Хм, — задумчиво произнес Марк, оторвав ребрышко от основного куска. — Поди сюда! — приказал он матери, та, увидев мясо, редкое за последние дни, живенько приползла к ногам сына. — Держи, — парень протянул ей ребрышко, будто как раньше, но стоило Анне попытаться дотронуться до него рукой, как кусок рухнул на пол.

— Ешь! — повторно прошла команда. Анна униженно принялась грызть косточку прямо с паркета.

Докушав обед, парень встал, убрал за собой, миску из—под супа Анна любезно принесла ему во рту.

— Наелась? — презрительно произнес парень, на что получил жадный взгляд, ведь для Анны суп стал завтраком, обедом и ужином. Так было проще, мать чаще ходила по—большому, отчего её кишка была, как правило, пустая и чистая, что давало Марку практически ежедневную возможность для анального секса.

— Ну ладно, дам тебе ещё немного кальция, — эти слова испугали Анну до дрожи. Она знала, что это означало. Марк подставил свою ступню к лицу матери, та медленно, без особого желания облизала пальцы сына. Тут же послышался легкий хруст, мать погрызла пару ногтей, это и был кальций для неё, можно было экономить на педикюре.

Ладонь сына одобрительно похлопала по щеке Анну.

— А теперь сделаю то, что планировал с самого начала, — Анна недоверчиво посмотрела снизу вверх.

Марк двинулся по коридору, потащив за собой свою собачку. Войдя в ванную комнату, он наконец позволил матери встать на ноги. Поставив ее ровно, он усадил на краешек ванны.

— Я говорил, что люблю, когда гладко выбрито, — с этими словами он спустил черные стринги до колен, попутно намазывая мамин лобок гелем для бритья.

— Позволь мне самой, — с ужасом произнесла Анна. Марк тут же вскочил, кто позволил матери открывать рот, произносить слова без его разрешения?

Он свирепо посмотрел на нее, Анна тут же прикрыла лицо руками, ожидая худшего.

— Сегодня будешь наказана! — грозно произнес Марк, расставляя ноги матери пошире, чтобы удобнее было ее брить.

Вообще за последние несколько дней дресс—код Анны заметно изменился: черные чулки, черные трусики и никакого лифчика, впрочем, это всё. Излишняя одежда могла помешать возбуждению Марка, а он этого допустить никак не мог.

Медленно проведя станком по нежной плоти, парень тут же бросил взгляд наверх. Анна тихо плакала, отворачивая голову, тем не менее временами наблюдала, надеясь, что сын будет аккуратен и не поранит её.

Закончив минут за семь, Марк осмотрел результат. Гладкий, без единого волоска, мамин лобок был прекрасен. Нанеся лосьон, он нежно провел по нему, когда внезапно пальцы вошли в киску. Марк вынул пальцы, облизав их и попробовав на вкус солоноватую мамочку.

Остаток дня прошел тихо. парень метнулся несколько раз до разных ПВЗ, забирая заказы. На это время он привязывал маму к батарее в своей комнате, ибо слышимость, даже если она и будет кричать, была нулевая при запертом окне.

Вечером того же дня Марк запланировал наказать маму. Накормив её очередной порцией супа, он предусмотрительно очистил её пищевод с помощью клизмы. Анна всякий раз содрогалась, её живот надувался, а Марк снимал на камеру, как из матери вырывался фонтан. Когда вода начинала выходить чистой, Марк скрупулёзно проверял мамину задницу на предмет гигиены, расширяя её очко хирургическим прибором. И только тогда мама была готова.

— Иди сюда, — позвал Марк, и Анна впервые за три дня вошла в гостиную, которая теперь больше напоминала зал пыток. Диван был убран, а на его месте стоял одинокий стул без дна. Вокруг были разложены настоящие садистские инструменты: плети, крюки, груши и фаллосы.

Анна с ужасом оглянулась, ей хотелось убежать. Но верёвка, привязанная к ошейнику, лишь тянула её всё глубже и глубже в комнату.

— Сегодня ты открыла рот без моего разрешения! — Парень прошёл вдоль ассортимента, выбирая глазами наказание. — Думаю, плеть или розги.

— А что бы ты выбрала? — внезапно обратился он к матери. Та стояла молча.

— Отвечай! — рявкнул Марк, но его слова будто ушли в пустоту. Анна перебирала варианты, она заметно сжалась.

— И то, и другое, ясно, — неудовлетворённо произнёс Марк, схватив мать за руку и поставив по центру комнаты. В её рот был помещён красный кляп, застёгнутый сзади. Марк отпустил конец верёвки, самолично разведя ноги матери пошире.

— Руки подними! — приказал он, тут же сняв стринги.

— Хлест! — разнёсся неожиданный удар от тонкой деревенской палки, удар пришелся на ягодницу, отчего на ней отпечатался след, а мамины булки заметно порозовели.

— Ммм, — замычала Анна, шелохнувшись и двинувшись на пол шага вперёд.

— Хлест! — повторный удар по тому же месту.

Марк обошёл мать сбоку, лёгким движением он подсёк прямо по её соскам.

— Ммммм, — завыла Анна через кляп. Опустив руки и сжав их вокруг груди, она даже было почти согнулась в коленях, когда очередной удар вновь прошелся по её уже красной заднице.

Анна пошатнулась, но Марк поднял её за шею, тыкая палкой по ногам, принуждая мать развести их снова. В тот момент он сменил палку на чёрную плеть.

— Пкх, — глухой звук, почти незаметный, пронёсся спереди, как только плеть отлипла от выбритой промежности матери. Казалось, парень услышал визг мамы через кляп.

Анна уселась на корточки, прикрывая руками свою киску. Марк понял, что мать больше не станет стоять, и отвел её на кровать, вытащенную из маминой комнаты в зал. Там он привязал руки Анны к ножкам, а ноги развёл с помощью распорки. Женщина могла лишь поднять голову, видя, как Марк полностью разделся.

— Пкх, — удары продолжились. Теперь ничто не могло помешать парню. Несколько пришлось на грудь, но большая часть — прямо по маминой киске, отчего она стала походить скорее на свежий кусок мяса.

Чуть устав, Марк прильнул к лону матери. Облизав красную плоть, слегка прикусил губы и клитор, казалось, в этот момент Анна встала с кровати, она задрыгалась, пытаясь оттолкнуть сына ногами.

Марк лишь ударил ладонью по лобку, после чего ввел в щелку матери один из пластиковых членов. Почувствовав предел, он принялся вращать его и трахать ими маму. Это было что—то новое, чего он ещё никогда не делал.

Приподняв задницу Анны, он наконец смог войти в её очко. При этом фаллос оставался во её влагалище. Впервые его маму драли в обе дырки сразу.

Марк сложил распорку, положив мамины ножки себе на плечи. Чулки манили парня, отчего он не сдержался, несколько раз укусив маму в области икр. Анна все это время продолжала завывать, плача и стуча кулаками по постели.

Вытащив фаллос и одновременно выйдя из задницы матери, Марк вновь осмотрел проделанный результат. В её очко могли бы поместиться несколько предметов, недолго думая, Марк вставил туда серебряную пробку.

— Теперь всегда будешь ходить с ней! — Марк подлез ближе к заплаканному лицу Анны, вынув кляп, он засунул в её рот свой член, он находился в том положении, чтобы плоть сына перекрывала доступ к кислороду Анне. Она начала понемногу задыхаться, и в этот же момент Марк кончил ей в горло. Женщина сильно закашлялась.

На следующий день всё было как обычно: ранний подъем, минет в постели от матери, ибо они спали вместе. Анна должна была мыть Марка, как в детстве она терла его мочалкой по всему телу, с одним лишь изменением: она должна была расслаблять его, терясь об него грудью, задницей и ножками.

С недавних пор теперь и задница сына стала представлять из себя мучительную пытку. Отныне мать должна была самолично вычищать её, и, как было заведено, — своим языком. Анна морщилась каждый раз, когда Марк вставал на ней, заставляя самой развести ягодицы сына и проходясь языком по его дырочке.

Но сегодняшнее утро изменило привычный уклад: Марк подумал, а зачем его собачке просто ходить за ним, если она может его возить сама.

Марк был тяжелее матери раза в два, и первые несколько попыток ездить на ней как на лошадке провалились, из—за чего парень всякий раз осекал её плетью, не забывая постукивать по анальной пробке. Наконец матери, с неимоверным трудом, удалось провезти парня до туалета и обратно. Марк был очень доволен, а потому в этот раз даже не стал спускать мочу на мамино лицо, а лишь приказал ей вычистить член языком.

Этот день действительно был необычным: впервые после долгого времени Марк и Анна вместе вышли в люди. Парень очень боялся, что его мать, как только покинет квартиру сбежит от него, а то ещё хуже – заявит в полицию.

Марк оделся по приличнее, и спустя дни Анна впервые надела верхнюю одежду. Вообще, она была похожа больше на проститутку: короткая юбка, чулки и лишь один топик сверху.

Марк держал ее очень крепко всю дорогу до ближайшего магазина. Войдя в него и пройдя несколько рядов, корзина сына стала резко набираться, пройдя мимо овощного, внезапно его охватило резкое желание. Он подвел Анну к себе, сняв с нее трусы и засунув длинный огурец в ее щелку, мать пыхтела как паровоз от стыда, но терпела, ошибкой было засовывать перчик. При ходьбе он стал разламываться, отчего по пути до дома Анна почувствовала жуткое ощущение изжоги в своей киске. Тем не менее Марку нравилось, как его мать корчится от жжения, стараясь ускориться до дома. А он, будто желая ей боли, плетется позади.

Анна рухнула почти с порога, она поползла на четвереньках до ванны. Однако путь преградил ей сын.

— Нет, прошу тебя. Пожалуйста! — взмолилась женщина, скребясь в дверь.

Марк же перенес Анну на стул в гостиной, привязав руки и ноги к ножкам. Раскрыв киску, из нее посыпались переваренные кусочки перчика.

— Легче? — с ухмылкой произнес он, поднося зажигалку снизу. Анна ощутила дикое жжение, куда сильнее перчика. Она заерзала, пытаясь подпрыгнуть или встать, но Марк не дал, удерживая за голову.

Вновь раздев мать, чтобы она не прыгала к одежде, парень поднес зажигалку к её соскам.

— Аааа, —закричала Анна, отчего тут же получила оплеуху от сына.

С каждым разом Марку хотелось больше и больше. Обычный секс, пускай даже жесткий, приносящий боль своей матери, ему уже не доставлял удовольствия. Ему хотелось наслаждаться страданием, а не просто унижением.

Марк надел прищепки на соски и потянул их сначала в стороны, а затем вниз и вверх.

Анна рыдала, переходя на крик, когда новь вставил кляп и продолжил развлекаться в своём репертуаре.

Парень все продолжал и продолжал, то развязывая, то обратно тягая её за соски. Наконец эти «игры» ему надоели, сняв Анну со злосчастного стула, он отнес её к себе, бросив на кровать.

Женщина попыталась встать, но лишь жалобно простонала что—то невнятное. Марк же залез сверху, повернув лицом своей фото—стене. Парень хотел, чтобы она видела, что с ней он делал, и чувствовала, что он сейчас с ней творит, с её телом. Парень резко вогнал член в её натертую и обожженную киску, отчего Анна содрогнулась, закатив глаза, но Марку и здесь хотелось большего.

— Почему она не сопротивляется? Почему лежит без движения? – про себя думал Марк, пока продолжал жестко драть, пока женщина охала от боли.

— Ты! — внезапно закричал Марк, понимая, что нужно переходить к финалу, но его член ещё не готов кончать. — Сделай что—нибудь! Ты же моё лекарство!

Парень продолжал резкими толчками вбивать свой член в маму, а она тихо лежала, уткнувшись глазами в стену.

— Агх! – раздалось у матери, когда руки Марка схватили её за шею. Анна открыла рот, пытаясь вдохнуть, но цепкая хватка парня не давала этого сделать. Женщина дергалась, пытаясь отбиться.

— Отлично, – сразу же изменился в лице Марк, развернул улыбку до ушей. Он надавил ещё немного, видя, как лицо матери становится красным. Анна билась в молчаливой истерике, махая руками и ногами, старясь оттолкнуть сына.

— Да! Да! — завопил Марк, чувствуя приближения оргазма. – Ещё немного, – он наклонился свою голову к лицу матери, чувствуя, что её кислород на исходе.

— Да! – прогорланил Марк, мощной струёй излившись в киску Анны. Он продолжал сношать её ещё какое—то время, пока его член окончательно не упал. Выйдя из матери, он наконец ослабил хватку на её шеи.

Анна лежала без движения, на её коже виднелся красно—синий след от рук сына.

— Мама? – удивленно произнес парень, — Нет! Нет... — завопил Марк.

Тяжкий вдох, Анна, несмотря на сто килограммового сына, сумела подняться, пытаясь выловить побольше кислорода. Она резко встала с кровати, упав на пол рядом. Немного отдышавшись, Анна заплакала. Она чуть не умерла.

Марк же сел на краешек кровати, глядя на свою мать, она была вся красная, местами будто после бани, из её дырки вытекал белый ручеёк. Анна сжалась в комочек, рыдая, переходя местами на ультразвук.

— Что я сделал? – Марк попытался подойти к матери, но она без слов лишь махнула на него рукой.

В этот момент парень осознал, он чуть не прикончил свою мать ради оргазма, он посмотрел на стенку, которую сделал. В эту минуту всё изменилось. Та разница, с которой он начинал свой путь, с подсматривания и дрочки, и то, куда привела его дорога, ещё чуть—чуть, и он бы задушил свою мать.

— За что он так с ней, неужели всё это ради того, чтобы кончить? А она точно его рабыня? Его лекарство? — мысли неслись одна за другой.

Марк и сам начал понимать, что чем больше он унижает мать, тем сложнее каждый новый раз ему возбудиться. А что будет дальше? До куда он дойдёт?

Он и сам устал, все эти штуки, что купил, стену, что он» построил» из фото, каждый раз ему нужно изворачиваться всё хитрее, придумывать всё более изощренную пытку.

— Я так устал, я больше не могу, — томно произнес Марк. Он повернулся к матери, всё ещё рыдающей в углу. — Прости.

Марк спешно оделся и исчез в квартире. Анна же, придя в себя, поплелась в ванную.

На балконе. Несколько часов спустя.

Парень стоял у окна, глядя вдаль и что—то бормоча себе под нос, когда позади него в проходе показалась Анна, она медленно подошла со спины.

Парень лишь бросил косой взгляд на неё, заметив, что она полностью одета, позади виднелся собранный чемодан.

— Ты не можешь уйти от меня, — злостно произнес парень, не отводя взгляда с окна. — Ты мне нужна!

— Зачем? Чтобы пытать? Истязать, а затем и вовсе убить? — проревела Анна.

Марк повернулся, задумчиво посмотрев на мать, в её словах была правда.

— Я раб. — грустно подытожил парень. — Не знаю, как утолить свои желания. Мне постоянно нужен секс.

— Секс... Да, я была готова дать его тебе, но не это. То, что ты делал со мной... — тут же женщина закричала, не боясь что кто—то может услышать.

Марк медленно подошел к матери, отчего та инстинктивно попятилась назад. Его руки легли ей на плечи, приобняв, Анна была готова ударить его, но парень тут же отпустил её.

— Уходи, — еле выдавил он из себя.

— Прощай, сын. — Анна поначалу медленно, не веря, что это происходит, что Марк сдался и просто отпускает её, затем сильнее, быстрым шагом, побежала к двери. Открыв её, она оглянулась, не преследует ли он её, в коридоре было пусто. Стоя у порога, женщина на секунду задумалась.

Марк же продолжал пялиться в окно, раздумывая над словами матери. Она была готова — готова спать с ним, это был бы для него золотой билет, а он его сжег в пытках и мучениях.

Неожиданно чья—то рука легла на плечо. Марк не сразу поднял голову, думая, что ему показалось. Но нет, рядом с ним стояла Анна.

— Я согласен на обычный секс, — выпалил он, боясь поднять глаза на мать, но, завидев в её настроении легкую улыбку, продолжил: — А ты? Готова спать со мной?

Анна подвела свои губы ко рту сына. Спустя многие дни, горячий поцелуй обжог их обоих. Спустя всё время они впервые вместе целовались как любящие друг друга люди.

— Да, — нежно произнесла Анна.

Эпилог

— Ну а как тебе эта? Или эта? — Анна листала каталог на одном из сайтов развлечения для взрослых.

Марк сидел рядом, ломая голову, наконец перед ним промелькнула фотография.

— Вот она. Эта, — радостно произнес он, глядя на мать. Та, внимательно осмотрев анкету, одобрительно кивнула. — Девушка 18 лет, из какой—то провинции, второй размер, брюнетка. Мне нравится. Берем её!