Поезд тронулся и я уже обрадовался, что буду ехать в один, как дверь распахнулась и в купе вошёл мужик неопределённого возраста. Явно не городской житель громко поздоровался и легко забросил свою сумку на полку для багажа.

"Тракторист или шофёр в каком-то дальнем селе" — подумал я.

— Я Миша, шоферю в Красном Маяке. Не бывал у нас? — спросил он, усевшись напротив.

— Нет, сказал я, — показывая, что вопрос меня удивил.

Но собеседник, как я понял не интересовался моей реакцией и начал рассказывать когда и куда он ездил. Сначала я пытался проследить кого из своих многочисленных родственников он посещал, но быстро потерял нить его рассказа и тупо смотрел за окно. Размышляя, почему мне выпало ехать с милой попутчицей или молчаливым попутчиком, по крайней мере.

Но моё внимание к речи собеседника изменилось после посещения нашего купе проводницей. Женщина лет тридцати пяти с выдающимися формами и именем Елизавета устало поинтересовалась будем ли мы пить чай. Мы оба отказались.

— Если. что будет нужно, зовите, — сказала проводница Елизавета, выходя.

— Обязательно позову, — гыгкнул сосед.

Проводница повернулась, устало посмотрела на мужика, глубоко вздохнула и ушла.

— Ебаться хочет, — удивил меня Миша странным заявлением.

— С чего такое заявление? — спросил я.

— Что не видно?

— Нет. Уставшая женщина. И не более.

— Если бы еблась, с чего бы ей уставать, — уверенно заявил попутчик. — После ебли баба на крыльях летает. Это мужик лежит как мешок. А быба, нет, никакой усталости. Но, ничего, это мы поправим.

Сосед ещё больше меня удивлял.

— Вы вижу хорошо в этом разбираетесь, — заметил я.

— Что есть, то есть, — не заметив моего сарказма расплылся в улыбке Миша. — Я бабскую породу хорошо знаю. Знаешь скока баб я переёб.

— Сколько, — спросил я.

— На сосчитать, — опять не увидев иронии, ответил Миша. — Корче всех баб, что встречаю, ебу.

— Прямо всех?

— Ну, не совсем всех, — сокрушённо вздохнув, завяил Миша.

— Не может быть, — уже явно издеваясь, заявил я.

Миша опять не понял моего издевательского тона.

— Только тех кто хочет ебаться. Но их много. Мне хватает.

— Не может быть, — продолжил я тем же тоном, — И как узнать хочет дама близости или нет?

— Чего? — спросил Миша.

— Как узнать, хочет она ебаться или нет? — перешёл я на язык соседа.

— Ну, так это проще простого. Берёшь бабу за жопу и сразу понятно, хочет она или нет.

— В смысле?

— Пизда на коромысле. Если взял бабу за жопу а она со всей дури тебе по морде, значит не хочет. Может наеблась или залететь боится. Или обычный антихуин. Ну, в смысле не любит этого дела. Это редко бывает. Но и таких натягивал так, что потом от хуя не оторвать.

— То есть, если со свей дери по морде, значит не хочет. А если не со всей дори, то хочет.

— Вот ловишь на лету. Если там "убери руки, козёл", "щас в морду дам" или даже толкнёт... всё это отмазки. Значит хочет. Всё, тебе сигнал дали. Значит — вперёд. Ну, или в зад. Куда она больше любит. Ну, коль очень принципиальная или верная, то в рот. Но это я не очень люблю. Но, сам понимаю, не хочет баба мужу изменять. То можно и в рот. Но почти всегда, если в рот взяла, то потом сама на хуй запрыгнет. Но если уже взял бабу за жопу, то всё — отступать нельзя. Это баба может динамить, а мужику нельзя. Если предложил поебстись, то заднего не давай. Баба проклянёт, а у тебя потом не встанет.

— Что есть опыт?

— Тьфу-тьфу..., — поплевал через плечо Миша. — Я такого не делал. Кслк баба хочет, то я по любому вставлю. Даже если она не знает, что хочет, то тоже вставлю и пропердолю так, что на стенку полезет. У нас на ферме знаешь сколько бабья. И все ебаться хотят. Так бывало за день по пять пёзд оприходовал.

Миша задумался очевидно вспоминая работниц фермы.

— Да и не только на ферме. Нам в школу директорку молодую прислали. Ну, как молодую, ей годков под тридцать, но выглядит, как студентка. Но всё при ней. И жопа кругленькая, как орешек. И сиськи, — Миша показал, — в азмерах не разбираюсь, но хорошие такие. Мне, правда, нравится, чтобы всего поболе было. Но у Эммы Германовны талия такая узенькая, что жопа, хоть и не в моём вкусе, но хорошо.

Миша опять замолчал.

— И такая из себя баба, а недоёб у ей.

— Это кто же ей диагноз такой поставил? — не держался поинтересоваться я.

— Так бабский недоёб, его сразу видно. Злая она на мужиков люто была. Трудовика выперла, что с похмела пришёл. Понял? Не бухал на работе, а с похмела пришёл. Физрука уволила, мол девок зажимал. Хоть никто не жаловался. И последним физика погнала. Без причины. Просто доёбывалась к нему, он сам и уволился. Я сразу понял недоёб. О+А он недоёб разный бывает. Бывает, чо баба ебаться хочет, а её некто не прёт. Это просто лечится. А бывает, как у нашей Эммы, вроде с еблей всё в порядке, муж есть под рукой. Но, не кончает баба. Вот на весь мужской род и злая.

— Ну, ты конечно...

— А куда ж деваться. Баба пропадает. Я как-то им мебель привёз. Грузчики почти всё разгрузили и съебнулись, как рабочий день кончился. И сторож заболел, некому машину сторожить. Я и выгрузил остатки. А она, значит, рассчитаться решила. Зовёт в кабинет и водку из нижнего ящика стола достаёт. А я, не мы так не договаривались. Она и разогнуться не успела, я за жопу хвать. Вы, что себе позволяете, уберите руки и ещё что-то там лопочет. А я, знамо дело, раз не по морде, значит, хочет баба. Так к столу её прижал, юбку вверх, трусы... (какие там трусы — название одно) вниз и сходу засадил. И знаешь, почти не на сухую. А она так затихла и молчит. Я начал её драть, а она как кукла не живая: не сопротивляется, не подмахивает. Будто это не её ебут. Долго так наяривал, думал может разойдётся. Так нет. Вынимаю, она встала, трусы одела, юбку поправила и зло так:

— Всё, в расчёте? Пшёл вон.

Я ей:

— Ты, что не кончила?

Она:

— Не втоё дело

— Как это не моё? У меня такого не было, чтобы баба подо мной не кончила.

Она говорит, мол, знаю. Все девки так говорят. Только видно это не мой случай. И вижу ещё немного и расплачется. Нет, говорю, это мой случай. Задираю юбку. Трусы опять вниз и на стол уже спиной. Она не ожидала и пикнуть не успела, как я опять засадил в мокрую щель. Ебу, а она модру воротит, мол, без толку. Тогда я спрашиваю, что я делаю. Она, любовью занимаемся. Я ей, как любовь? Что делаю? Эмма покраснела и выдавливает из себя, сексом занимаемся. И сама красная такая. Нет, говорю. дура тя безмозглая. Ебу я тебя. Ну, скази сучка, что я делаю? Она смотрит на меня и молчит. Я сильней наяриваю. И тут она через силу, ебёшь ты меня, говорит. И затряслась, как будто ток через неё пропустились. Завыла, руки мне царапает, потом за жопу хватать стала и сильней к себе прижимает. Я чувствую чот и пизда у ней затряслась, хуй сжимает разжимает. Я со всей силы долблю, до матки достаю. Перетрясло её, лежит, только стонет. Ну, всё, говорю. Ты кончила, теперь моя очередь. Она замерла от моих слов. А как струя в матку ударила (а у меня спермы много собралась, почитай два дня не ёбся), так она опять забилась. И уже не стонет, а так подвывает и руками мою жопу царапает. Когда она уже кончила и у меня обмяк, просит не выходи, я ещё потихоньку кончаю. Потом мой хуй вывалился, она за него и в рот. Высосала до капли. А из неё смотрю сперма моя вытекает. А ей похуй. Плывёт баба. Ну, я ещё ей засадил. Раза три ещё кончила. ПРедлагал ей в жопу засадить. Она говорит, мол, не нужно. Пусть муж хоть в чём-то первым будет. Уходил, сказал, что если чё, зови. Она говорит, всё что ты мог сделал. Я теперь знаю, как кончать. Так, что больше не нужно.

Я почему-то поверил попутчику и не удивился, когда тот попросил:

— Я проводницу хочу выебать. Ты, как спать будешь или в коридоре подождешь?