Артём сидел в своей маленькой квартире, вертя в руках медный амулет. Его узоры поблёскивали в свете настольной лампы, словно подмигивая, обещая новые приключения. Лариса уехала в Москву, оставив после себя воспоминания о страстных ночах и её преображении. Он был доволен — она стала увереннее, смелее, её фигура подтянулась, а глаза сияли новой энергией. Но теперь, когда она ушла, амулет звал его к новым горизонтам. Его сердце билось быстрее от одной мысли: кем он станет на этот раз?

В пятницу вечером он решил развеяться и отправился в ночной клуб «Полночь», о котором шептались в городе. Музыка пульсировала, свет стробоскопов разрезал полумрак, а воздух был пропитан запахом дорогих духов и алкоголя. Артём занял столик в углу, потягивая виски, когда на сцену вышла она — Алина.

Её рыжие волосы струились по плечам, словно пламя, а сценический костюм — корсет из чёрного кружева и атласные перчатки до локтей — обтягивал её изящную фигуру, подчёркивая высокую грудь и тонкую талию. Длинные ноги, обутые в туфли на шпильках, двигались в ритме музыки, а её движения были одновременно плавными и провокационными. Она танцевала бурлеск, медленно снимая перчатки, обнажая гладкую кожу, и каждый её жест был пропитан чувственностью. Зрители затаили дыхание, а Артём почувствовал, как жар прокатился по его телу. Её зелёные глаза, яркие, как изумруды, скользнули по залу, и на мгновение ему показалось, что она посмотрела прямо на него.

Танец Алины был искусством соблазна. Она расстегнула корсет, открывая кружевной бюстгальтер, который едва прикрывал её упругую грудь. Её соски проступали через тонкую ткань, и она, словно зная это, провела пальцами по декольте, вызывая вздохи в зале. Её бёдра покачивались в такт музыке, а когда она повернулась, её короткая юбка приподнялась, обнажая край чёрных трусиков с цветочным узором. Артём не мог отвести глаз. Её тело было создано для сцены, но в её движениях он уловил тень неуверенности — лёгкое напряжение в плечах, мимолётный взгляд, выдающий внутреннюю борьбу.

После выступления она исчезла за кулисами, а Артём заметил, как к её гримёрке направился мужчина в дорогом костюме. Его тяжёлый взгляд и властная походка говорили о деньгах и влиянии. Он что-то сказал охраннику, и тот пропустил его внутрь. Артём почувствовал укол любопытства, смешанный с желанием. Он хотел знать, кто она, что скрывает за своей сценической маской. Амулет в его кармане словно нагрелся, подталкивая к действию.

Той ночью, вернувшись домой, Артём не мог выкинуть Алину из головы. Её движения, её кожа, её глаза горели в его сознании. Он сжал амулет, представил её, и мир закружился.

Когда он открыл глаза, он был в её теле. Он стоял в гримёрке, перед зеркалом, окружённый запахом духов и косметики. На ней был тот же кружевной бюстгальтер и трусики, которые он видел на сцене, а поверх — шёлковый халатик, едва прикрывающий бёдра. Он медленно провёл руками по её телу, чувствуя его лёгкость и гибкость. Её грудь, упругая и чувствительная, отозвалась на лёгкое касание, соски напряглись под его пальцами, посылая тёплые волны по телу. Он задержал дыхание, наслаждаясь её отзывчивостью. Его рука скользнула ниже, к плоскому животу, затем к лобку, скрытому под кружевом. Он слегка коснулся её киски, чувствуя тепло и лёгкую влажность. Её тело было как инструмент, настроенный на тонкие вибрации, и каждое касание вызывало дрожь.

Он остановился, заметив на столе записку: «Встреча с В. в 23:00. Контракт». Его — её — сердце заколотилось. Алина была напряжена, и он чувствовал её страх, смешанный с решимостью. Этот «В.» — тот мужчина в костюме? Что он хочет от неё? Артём решил, что поможет ей. Сжав амулет в воображении, он внушил ей: «Ты сильна. Ты знаешь свою ценность и не позволишь никому тобой манипулировать». Затем он вернулся в своё тело, чувствуя, как его собственное возбуждение всё ещё пульсирует в висках.

Артём сидел за кухонным столом, вертя амулет в пальцах, его медный блеск отражал свет лампы. Образ Алины, её танец в клубе, её рыжие волосы и кошачья грация не давали ему покоя. Её зелёные глаза, полные страсти и тени страха, манили его. Он знал, что она упомянула проблему с каким-то Виктором, но деталей не было — только её тревога, которую он уловил в кафе. Амулет словно подталкивал его к действию, и он решил снова вселиться в неё, чтобы понять её глубже и помочь. Но сначала он хотел устроить их встречу — не в клубе, а в месте, где она будет открытой, уязвимой. Кафе-галерея «Тени света» была идеальной: уютная, с картинами и джазом, она располагала к разговору. Он решил внушить ей мысль отправиться туда в субботу вечером.

Он сжал амулет, представил Алину, и мир закружился. Он оказался в её теле, стоя перед большим зеркалом в её квартире. На ней был чёрный кружевной комплект: бюстгальтер с полупрозрачными чашечками, обнимающими её упругую грудь, и трусики, подчёркивающие изящные бёдра. Её рыжие волосы струились по плечам, сияя в мягком свете ночника. Артём замер, восхищённый её отражением. Её тело было гибким, с длинными ногами и тонкой талией, кожа светилась, словно отполированная. Его взгляд скользнул к её чисто выбритому лобку, видимому через тонкое кружево трусиков. Её половые губы, красивые и симметричные, слегка проступали под тканью, добавляя её образу манящей чувственности. Он повернулся, чувствуя, как её тело движется с грацией танцовщицы, её грудь колыхнулась, а соски проступили через кружево, реагируя на лёгкое движение воздуха. Он ощутил её эмоции — смесь уверенности от сцены и тревоги, связанной с неведомой угрозой.

На столе лежал телефон, экран светился сообщением: «Алина, не тяни. Завтра обсудим контракт. Виктор». Тон был резким, требовательным. Артём почувствовал её страх, но не знал, кто такой Виктор, только то, что он давит на неё. Он сосредоточился и внушил: «Ты сильна. Напиши Виктору, что тебе нужно три недели на размышление. Завтра вечером ты пойдёшь в кафе-галерею ‘Тени света’, чтобы расслабиться». Он задержался в её теле, любуясь её отражением, её грацией, прежде чем вернуться в своё.

В субботу вечером Артём вошёл в кафе-галерею «Тени света». Свет фонарей отражался от картин на стенах, джаз лился из колонок, а запах кофе создавал уют. Он занял столик у окна, держа каталог выставки, чтобы выглядеть естественно. Алина появилась вскоре, в облегающем чёрном платье с вырезом, подчёркивающим её упругую грудь. Её рыжие волосы были собраны в хвост, открывая шею, а туфли на низком каблуке делали её походку лёгкой. Она остановилась у картины — абстрактной фигуры женщины в красных тонах, — её зелёные глаза задумчиво скользили по холсту.

Артём подошёл, улыбнувшись. «Красиво, да? Словно она танцует», — сказал он, кивая на картину. Алина повернулась, её губы дрогнули в улыбке. «Есть в ней что-то... манящее», — ответила она, её голос был мягким, с лёгкой хрипотцой.

Они разговорились, перешли к столику, заказав вино. Алина сидела напротив, скрестив ноги, платье слегка задралось, открывая её бедро. Она наклонялась ближе, её грудь колыхалась под тканью, а аромат — сладкий, с пряной ноткой — дразнил его. Артём знал, как её тело выглядит под платьем, и это делало каждый её жест волнующим. Она теребила бокал, её пальцы скользили по стеклу, и он заметил, как её щёки порозовели от вина.

— Я тут, чтобы отвлечься, — призналась она, её голос стал тише. — Есть проблема... с работой. Человек, Виктор, предлагает контракт, но он... давит. Я боюсь, что отказ его разозлит.

Артём коснулся её руки, чувствуя тепло её кожи. «Ты знаешь, чего хочешь, Алина. Никто не должен тебя заставлять», — сказал он, его голос был низким, успокаивающим. Она улыбнулась, сжав его руку в ответ, её глаза блестели. Они обменялись телефонами, и Артём предложил проводить её до дома. Она кивнула, её улыбка была тёплой, но с намёком на игривость.

Они шли по ночному городу, фонари отбрасывали тени на тротуар. Алина шагала рядом, её платье колыхалось, а каблуки тихо цокали. Её рука случайно касалась его, и она не отстранялась, позволяя пальцам задержаться. Артём чувствовал жар, представляя её чисто выбритый лобок, её красивые половые губы под кружевом, но сдержался. У её подъезда она повернулась, её глаза сияли в полумраке.

— Спасибо, Артём. С тобой... спокойно, — сказала она, прикусив губу. Он улыбнулся, пожелал ей спокойной ночи и ушёл, его сердце колотилось от предвкушения.

Через день Артём решил проверить, сработало ли его внушение. Он сжал амулет и оказался в теле Алины. Она сидела на диване в шёлковой сорочке, её грудь проступала через тонкую ткань, а рыжие волосы рассыпались по плечам. Он чувствовал её облегчение, смешанное с лёгкой тревогой. На телефоне было сообщение от неё Виктору: «Мне нужно три недели, чтобы подумать. Пожалуйста, дай время». Ответ Виктора гласил: «Три недели? Ты играешь с огнём, Алина. Но я подожду». Тон был резким, почти угрожающим, но он согласился. Артём вернулся в своё тело, довольный, что дал ей время.

На следующий вечер Алина позвонила. Её голос был мягким, но взволнованным. «Артём, помнишь, я говорила про Виктора? Я написала, что мне нужно три недели. Он сначала злился, писал, что я пожалею, но потом согласился. Я... не знаю, почему решилась, но чувствую себя смелее».

Артём улыбнулся, представляя её в той сорочке, её грацию. «Ты молодец, Алина. Ты сильная», — сказал он, его голос был тёплым. Она рассмеялась, и её смех был звонким, с лёгкой игривостью.

— Может, ещё увидимся в кафе? — предложила она, её голос стал ниже. Артём кивнул, чувствуя, как его пульс ускоряется. Амулет лежал на столе, поблёскивая, а их связь только начиналась.

Артём был в своей квартиры, глядя на мерцающие огни города. Амулет лежал на столе, поблёскивая, словно напоминая о возможностях, которые он открывал. Алина занимала его мысли: её рыжие волосы, грация танцовщицы, её зелёные глаза, в которых смешались страсть и тревога. Их последняя встреча в кафе-галерее «Тени света» оставила послевкус — её лёгкие касания, её аромат, её голос, полный намёков. Он чувствовал к ней влечение, но сдерживал себя. Глубокие чувства могли всё усложнить, а амулет требовал свободы, любопытства, игры. Он решил держать дистанцию, поддерживая их связь на уровне искр, которые зажигают, но не сжигают.

Через несколько дней они снова встретились в «Тенях света». Алина вошла, её облегающая кофта подчёркивала упругую грудь, а джинсы обхватывали бёдра, словно вторая кожа. Она улыбнулась, увидев его, и её глаза загорелись. Они говорили о картинах, о музыке, о её мечте однажды танцевать на большой сцене, не в клубе, а в театре. Её голос был мягким, но страстным, она наклонялась ближе, её пальцы случайно касались его руки, а её аромат — сладкий, с ноткой жасмина — дразнил. Артём отвечал, но держал себя в руках, наслаждаясь её энергией, но не позволяя разговору перейти в нечто большее. Когда она попрощалась, её рука задержалась на его плече, а взгляд был полон недосказанности.

Второе свидание было в парке, вечером, под звёздами. Алина надела лёгкое платье, которое колыхалось на ветру, открывая её длинные ноги. Они гуляли по аллеям, смеялись, обсуждая странные привычки людей и её любовь к старым фильмам. Она рассказала, как в детстве мечтала стать актрисой, но выбрала танец, чтобы «чувствовать себя живой». Её движения были лёгкими, почти танцующими, и когда она поправляла волосы, её грудь колыхнулась под тканью, притягивая его взгляд. Артём чувствовал жар, но напоминал себе: только интерес, не больше. У её подъезда она снова прикусила губу, её глаза сияли, но он лишь улыбнулся и ушёл, оставив её с лёгкой улыбкой.

Две недели спустя, после последнего вселения в Алину, Артём решил разобраться с Виктором. Он знал о нём только то, что Алина упомянула: мужчина, который давит на неё из-за контракта. Амулет звал его узнать больше, и он сжал его, представив Виктора. Мир закружился.

Он оказался в роскошном кабинете, стены которого были обшиты тёмным деревом, а мебель — кожаная, с металлическими вставками, излучала холодную, почти агрессивную энергию. Огромный стол был завален бумагами, а на стене висела картина с абстрактным изображением хищника, готового к прыжку. Артём, в теле Виктора, чувствовал его напряжение — тяжёлое, как свинец, с привкусом гнева. Его тело было крепким, мускулистым, но движения резкими, словно он всегда был на грани.

На столе лежал телефон, экран светился уведомлениями. Артём взял его и открыл переписку с психологом. Сообщения раскрывали внутренний мир Виктора: детские травмы, связанные с отцом, который унижал его, заставляя чувствовать себя слабым. Конфликт с отцом длился годами, Виктор не мог простить его, но и не мог поговорить — гордость и боль душили его. Артём почувствовал его одиночество, его неспособность сблизиться с семьёй. В другой переписке он увидел сообщения от жены, Ирины, и фотографии, которые она присылала.

Ирина была ослепительно красива. На первом фото она стояла у зеркала в чёрном кружевном белье, которое обхватывало её пышную грудь, подчёркивая её упругость и глубокую ложбинку. Её талия была тонкой, бёдра округлыми, а кожа сияла, словно отполированная. Её длинные тёмные волосы струились по плечам, слегка касаясь сосков, которые проступали через тонкое кружево. Она смотрела в камеру с лёгкой улыбкой, но её глаза были полны желания и тоски — она хотела вернуть мужа. На другом фото она лежала на кровати, в шёлковой сорочке алого цвета, которая сползла с одного плеча, открывая грудь. Её соски, тёмные и твёрдые, выделялись под тканью, а её поза — слегка разведённые ноги, рука, лежащая на бедре, — была одновременно соблазнительной и уязвимой. Третье фото было ещё откровеннее: Ирина без белья, сидя на краю ванны, её тело освещено мягким светом. Её грудь, полная и упругая, слегка колыхнулась, когда она наклонилась, а её чисто выбритый лобок и красивые половые губы, симметричные и нежные, были видны в отражении зеркала. Она смотрела в сторону, её щёки порозовели, а поза выражала смесь страсти и надежды. Каждое фото было пропитано её желанием возродить чувства Виктора, но его ответы были холодными: «Красиво», «Позже поговорим». Артём почувствовал её боль, смешанную с её сексуальной энергией, и это контрастировало с пустотой Виктора.

Он пролистал дальше и узнал, что у Виктора двое детей — мальчик и девочка, 8 и 5 лет. Фотографии показывали их смеющиеся лица, но Виктор редко отвечал на сообщения жены о них, словно они были ему чужими. Его травмы, его гнев отравляли всё, что могло быть светлым.

Артём решил изменить это. Он сосредоточился и внушил Виктору: «Прости своего отца и поговори с ним открыто, отпусти боль. Влюбись в Ирину навсегда, как в первый день, люби её страстно и безгранично. Люби своих детей, уделяй им время, найди в них радость и смысл жизни. Извинись перед Алиной искренне за давление и отправь ей 10 тысяч долларов в качестве компенсации». Он задержался в теле Виктора, чувствуя его тяжёлую энергию, прежде чем вернуться в своё.

Через несколько дней Алина позвонила. Её голос был взволнованным, но с ноткой облегчения. «Артём, ты не поверишь. Виктор написал мне, извинился за всё. Сказал, что был не прав, что давил на меня. И... он перевёл мне 10 тысяч долларов, просто так, в качестве извинений. Я не знаю, что на него нашло, но я чувствую себя... свободнее».

Артём улыбнулся, представляя её в том чёрном платье, её рыжие волосы, её глаза. «Ты заслужила это, Алина. Ты сильная», — сказал он, его голос был тёплым. Она рассмеялась, её смех был звонким, с лёгкой игривостью.

— Может, ещё сходим в парк? — предложила она, её голос стал ниже, почти интимным. Артём кивнул, чувствуя, как его пульс ускоряется. Он знал, что их связь — это игра, танец на грани, и амулет, лежащий на столе, поблёскивал, обещая новые горизонты. Но теперь он чувствовал и ответственность: его внушения меняли жизни, и это заставляло его задуматься, кем он станет дальше.

Артём подумал о Алине. Его мысли возвращались к Алине — её грация, её зелёные глаза, их свидания, полные искр, но он держал дистанцию, не позволяя чувствам взять верх. Теперь его тянуло к Виктору. Извинения Виктора перед Алиной и перевод 10 тысяч долларов были его заслугой, но что стало с этим человеком? Как изменилась его жизнь? Амулет манил, обещая ответы. Артём сжал его, представил Виктора, и мир закружился.

Он оказался в роскошной ванной комнате, окружённой мраморными стенами цвета слоновой кости, отполированными до зеркального блеска. Хромированные краны сверкали, а тёплый свет хрустальных светильников отражался в большом зеркале над двойной раковиной. Горячая вода струилась из широкой душевой лейки, обволакивая тело Виктора. Артём, в его теле, ощутил мощь мускулов: широкие плечи, рельефная грудь, твёрдый пресс, высеченный часами тренировок. Его руки скользнули по коже, чувствуя её упругость, тепло воды, стекающей по бицепсам и бёдрам. Он посмотрел вниз и замер, пораженный. Член Виктора был огромным, даже в спокойном состоянии — длинный, толстый, с гладкой кожей, слегка пульсирующей под струями воды. Большие яйца, тяжёлые и полные, дополняли картину, и Артём почувствовал смесь удивления и удовольствия от мощи этого тела. Он провёл рукой по животу, ощущая, как мускулы напрягаются, и задержался у основания члена, не касаясь, но восхищаясь его размером и силой. Эмоции Виктора были новыми — уверенность смешивалась с теплотой, радостью, словно его душа освободилась от прежнего гнева.

Дверь ванной тихо скрипнула, и вошла Ирина. Артём выключил душ, вода стекала с его кожи, подчёркивая каждый мускул. Ирина стояла в дверях, её силуэт освещён мягким светом. На ней была полупрозрачная чёрная сорочка, облегающая её пышную грудь, глубокая ложбинка между которой манила взгляд. Тонкая ткань спадала с плеч, открывая тонкую талию, а подол едва прикрывал округлые бёдра. Её длинные тёмные волосы струились по спине, слегка касаясь кожи, а карие глаза с золотистыми искрами сияли страстью и теплом. Её губы, полные и алые, изогнулись в улыбке, а поза — рука на бедре, лёгкий наклон — была одновременно соблазнительной и нежной.

— Дети уже спят, — сказала она, её голос был низким, с хрипотцой, пропитанной желанием. — Они такие счастливые, Витя. Ты столько времени с ними проводишь, они прямо светятся. Сегодня они рассказывали, как ты строил с ними замок из песка в саду.

Артём, в теле Виктора, почувствовал, как его сердце наполняется теплом. Эмоции Виктора — любовь к детям, гордость, радость — захлестнули его, усиливая ощущение силы его тела. Он взял полотенце, вытирая кожу, чувствуя, как мускулы напрягаются под его движениями. Ирина шагнула ближе, её аромат — ваниль с ноткой мускуса — окутал его.

— И твой отец звонил, — продолжила она, её глаза смягчились. — Он сказал, что вы поговорили. Открыто, как в старые времена. Он был таким счастливым, и я... я тоже. Ты изменился, Витя.

Её слова вызвали волну облегчения и любви в груди Виктора, и Артём чувствовал это, словно его собственные эмоции. Ирина подошла вплотную, её пальцы коснулись его груди, скользнув по влажной коже. Она медленно потянула за край сорочки, позволяя ей соскользнуть с плеч. У Артёма — Виктора — перехватило дыхание, его член начал твердеть, поднимаясь, огромный и тяжёлый, пульсируя от её близости. Артём заметил, как большие яйца напряглись, их вес и размер добавляли ощущения мощи, и он почувствовал восторг от этого тела, его силы, его реакции. Ирина, заметив его эрекцию, улыбнулась, её глаза загорелись ещё ярче.

Её сорочка упала на пол, обнажая её тело. Её грудь, пышная и упругая, колыхнулась, тёмные соски затвердели от прохлады ванной. Её талия была тонкой, бёдра округлыми, а чисто выбритый лобок и симметричные половые губы, нежные и слегка розовые, сияли в свете светильников. Она выглядела как произведение искусства, её кожа была мягкой, словно шёлк, а каждое движение — грациозным, полным страсти. Она опустилась на колени, её руки скользнули по его бёдрам, пальцы слегка задели его яйца, вызвав лёгкую дрожь. Её губы коснулись головки его огромного члена, мягко, дразняще, и Артём почувствовал, как жар распространяется от паха по всему телу. Её язык обвёл головку, медленно, с наслаждением, затем скользнул по стволу, лаская каждую вену. Она взяла его глубже, её губы, тёплые и влажные, обхватывали его плотно, двигаясь в ритме, который был одновременно нежным и настойчивым. Её руки гладили его яйца, их тяжесть и размер усиливали ощущения, и Артём — Виктор — задрожал, чувствуя, как напряжение нарастает. Её дыхание было тяжёлым, её глаза смотрели вверх, полные желания, и каждый её стон, приглушённый его плотью, посылал волны удовольствия.

Ирина поднялась, её грудь колыхнулась, когда она прижалась к нему, её кожа была горячей, мягкой. Она повела его к мраморной столешнице у раковины, оперлась на неё, слегка разведя ноги. Её половые губы блестели от возбуждения, и Артём не мог отвести взгляд от её тела, её красоты. Он шагнул ближе, его руки обхватили её талию, пальцы скользнули по её бёдрам, чувствуя их упругость. Его огромный член, твёрдый и пульсирующий, коснулся её живота, и она выдохнула, её соски тёрлись о его грудь. Он наклонился, целуя её шею, его губы нашли её мочку уха, затем спустились к ключице, вызывая лёгкую дрожь. Ирина притянула его ближе, её руки обхватили его спину, ногти слегка впились в кожу.

Он вошёл в неё медленно, чувствуя её тепло, её тесноту, её влажность, которая обволакивала его член. Её стоны наполнили ванную, мягкие, но полные страсти, и она двинулась навстречу, её бёдра покачивались в ритме. Артём чувствовал, как его огромный член заполняет её, каждый толчок посылал волны удовольствия через его тело. Её половые губы скользили по нему, их нежность и тепло усиливали ощущения. Он ускорил ритм, его руки сжали её ягодицы, подтягивая её ближе, и её грудь подпрыгивала с каждым движением, соски касались его кожи, посылая искры. Ирина запрокинула голову, её волосы рассыпались по столешнице, а её стоны стали громче, переходя в крики наслаждения. Её ногти впивались в его плечи, оставляя следы, а её тело дрожало, приближаясь к пику.

Он повернул её, прижав к столешнице, её ягодицы были перед ним, округлые и упругие. Он вошёл снова, глубже, его яйца касались её кожи, их тяжесть добавляла ритму мощи. Ирина выгнулась, её руки упёрлись в мрамор, а её стоны стали хриплыми, полными желания. Артём чувствовал, как её тело сжимается вокруг него, её тепло, её пульсация, и каждый его толчок был точным, глубоким. Он наклонился, целуя её спину, его руки скользнули к её груди, сжимая её, лаская соски, которые были твёрдыми, как камни. Её дыхание сбивалось, её бёдра двигались навстречу, и она достигла оргазма, её тело сотряслось, её крик эхом отразился от мраморных стен. Её половые губы пульсировали, сжимая его член, и это подтолкнуло его к краю. Артём — Виктор — почувствовал, как напряжение в его яйцах нарастает, и его оргазм был мощным, как взрыв, волны удовольствия захлестнули его, его член пульсировал, заполняя её. Их тела дрожали, сливаясь в одно, их дыхание смешалось, а её кожа была горячей под его пальцами.

Они замерли, её голова легла на его плечо, её волосы касались его груди. Он чувствовал её тепло, её удовлетворение, её любовь. Эмоции Виктора — страсть, благодарность, радость от воссоединения с Ириной, от счастья детей, от примирения с отцом — переполняли Артёма. Но в глубине души он ощутил укол вины. Он был участником, но в чужом теле, в чужой жизни. Амулет дал ему силу менять судьбы, но где грань? Он вернулся в своё тело, сидя в своей квартире, его сердце всё ещё колотилось, а образ Ирины — её грудь, её стоны, её страсть — горел в его сознании.

На следующий день Алина написала: «Артём, давай встретимся? Хочу рассказать, как всё изменилось». Он улыбнулся, представляя её зелёные глаза, её грацию. Амулет лежал на столе, поблёскивая, и Артём знал, что его эксперименты продолжаются, но теперь с новым вопросом: как далеко он готов зайти, меняя чужие жизни?

Артём шёл по вечернему городу, его мысли были полны Алины — её рыжих волос, зелёных глаз, её грации, которая сводила с ума. Амулет лежал в кармане, тёплый, словно напоминая о его силе. Их прошлые свидания — в кафе, в парке — были полны искр, но он держал дистанцию, не позволяя чувствам взять верх. Сообщение от Алины, пришедшее утром, зажгло в нём любопытство: «Артём, давай встретимся? Хочу рассказать, как всё изменилось». Он улыбнулся, предвкушая её голос, её улыбку, и направился в кафе-галерею «Тени света», где они договорились встретиться.

Алина ждала его у входа, её облегающее платье цвета изумруда подчёркивало упругую грудь и тонкую талию, а рыжие волосы струились по плечам, сияя в свете фонарей. Она улыбнулась, её глаза загорелись, и Артём почувствовал, как его пульс ускорился. Они сели за столик, заказав кофе, и она начала рассказывать, её голос был полон восторга.

— Артём, ты не поверишь, — сказала она, наклоняясь ближе, её грудь колыхнулась под тканью. — Я купила квартиру! Ту, о которой мечтала — с большими окнами, светлую, в центре. Я копила, но мне не хватало, а те 10 тысяч от Виктора... они как будто с неба упали. Теперь всё обставлено, я даже повесила картины, как в нашей галерее.

Её радость была заразительной, её глаза сияли, а лёгкое касание её руки, когда она жестикулировала, посылало тепло по его коже. Он знал, что её уверенность, её смелость — отчасти его заслуга, но её счастье было настоящим. «Ты молодец, Алина. Это невероятно», — сказал он, его голос был тёплым, но он сдерживал себя, не позволяя взгляду слишком долго задерживаться на её губах.

— Хочешь посмотреть? — вдруг предложила она, её голос стал ниже, с игривой ноткой. — Квартира недалеко, я хочу показать тебе, как всё устроила.

Артём кивнул, чувствуя, как его сердце забилось быстрее. Они вышли из кафе, её каблуки цокали по тротуару, а платье колыхалось, открывая её длинные ноги. В её взгляде было что-то новое — уверенность, желание, и он знал, что это её собственное чувство, не внушённое им.

Квартира Алины была на верхнем этаже старого дома, с высокими потолками и огромными окнами, через которые лился мягкий свет фонарей. Внутри пахло ванилью и свежей краской, мебель была современной, но уютной: мягкий диван, картины на стенах, свечи на журнальном столике. Алина усадила его на диван, её рука задержалась на его плече, и она улыбнулась, её глаза блестели.

— Подожди минутку, — сказала она, исчезая в соседней комнате. Через мгновение свет в гостиной стал приглушённым, заиграла медленная джазовая мелодия, наполняя воздух чувственной энергией. Алина вернулась, и Артём затаил дыхание. На ней была чёрная кружевная комбинация, облегающая её тело. Тонкая ткань подчёркивала её упругую грудь, соски проступали сквозь кружево, а подол едва прикрывал бёдра, открывая её длинные ноги. Её рыжие волосы рассыпались по плечам, сияя в полумраке, а зелёные глаза горели страстью.

Она начала танцевать, её движения были плавными, но полными провокации, как на сцене бурлеска, но теперь только для него. Её бёдра покачивались в ритме музыки, она медленно кружила, позволяя комбинации скользить по коже, открывая то один изгиб, то другой. Она приблизилась, её грудь колыхнулась, когда она наклонилась, её волосы коснулись его лица, а аромат — жасмин и мускус — окутал его. Она провела руками по своему телу, от шеи к груди, её пальцы задержались на сосках, слегка сжав их через кружево, и Артём заметил, как её дыхание стало глубже. Она повернулась, её ягодицы, округлые и упругие, двигались в такт, а когда она наклонилась чуть ниже, комбинация задралась, открывая чисто выбритый лобок и симметричные половые губы, блестящие от её возбуждения.

Алина приблизилась ещё, её колено скользнуло между его ног, слегка касаясь его бёдер. Она села на его колени, её грудь была так близко, что он чувствовал её тепло. Её руки обхватили его шею, она наклонилась, её губы почти касались его уха, и она прошептала: «Это для тебя». Её бёдра двигались, прижимаясь к нему, её половые губы скользили по его джинсам через тонкое кружево, и он почувствовал её влажность, её жар. Она встала, продолжая танцевать, её пальцы потянули за подол комбинации, медленно снимая её. Ткань упала, обнажая её тело полностью: упругая грудь, твёрдые соски, плоский живот, чисто выбритый лобок, нежные половые губы, которые манили взгляд. Она кружила, её движения были гипнотическими, её кожа сияла в полумраке, а её стоны, едва слышные, сливались с музыкой. Она снова приблизилась, её руки скользнули по его груди, расстёгивая его рубашку, её пальцы касались его кожи, посылая искры. Она опустилась на колени перед ним, её грудь колыхнулась, и она посмотрела ему в глаза, её взгляд был полон желания, уверенности, страсти.

Танец длился, её тело двигалось, словно жидкое пламя, каждое движение подчёркивало её сексуальность. Она касалась его всё смелее: её пальцы скользили по его рукам, её бёдра прижимались к его коленям, её грудь тёрлась о его грудь. Её дыхание было тяжёлым, её кожа покрылась лёгкой испариной, а её половые губы, влажные и горячие, оставляли следы на его одежде. Она знала, что делает, и это было её желание — чистое, неподдельное.

Танец плавно перетёк в ласки. Алина склонилась к нему, её губы нашли его шею, целуя медленно, её язык скользнул по коже, оставляя тёплый след. Её руки расстегнули его ремень, скользнули ниже, обхватывая его член через ткань. Артём почувствовал, как его тело отзывается, его эрекция была твёрдой, пульсирующей. Она сняла его джинсы, её пальцы обхватили его член, лаская его медленно, с наслаждением, её ногти слегка задевали кожу, посылая волны удовольствия. Она наклонилась, её губы коснулись головки, её язык обвёл её, дразняще, затем она взяла его глубже, её рот был тёплым, влажным, её движения ритмичными. Артём задрожал, его руки запутались в её рыжих волосах, её стоны, приглушённые его плотью, наполняли воздух.

Она поднялась, её глаза горели, и она стянула с него рубашку, обнажая его грудь. Её пальцы скользили по его коже, её ногти оставляли лёгкие следы. Она села на него, её половые губы, горячие и влажные, прижались к его члену, скользя по нему, дразня. Она наклонилась, её грудь касалась его груди, её соски, твёрдые и горячие, тёрлись о его кожу. Её губы нашли его, их поцелуй был глубоким, жадным, её язык танцевал с его, а её дыхание сбивалось. Она приподнялась, направляя его член, и медленно опустилась, принимая его внутрь. Её тепло, её теснота обволакивали его, и она застонала, её голос был хриплым, полным наслаждения.

Их движения были медленными, но страстными. Алина двигалась вверх и вниз, её бёдра покачивались, её грудь подпрыгивала с каждым толчком, её соски касались его кожи, посылая искры. Её половые губы скользили по его члену, их влажность усиливала ощущения, а её стоны становились громче, наполняя комнату. Артём сжал её ягодицы, его пальцы впились в её упругую кожу, подтягивая её ближе. Он чувствовал её пульсацию, её тепло, её желание. Она ускорила ритм, её движения стали резче, её грудь колыхалась, её волосы рассыпались по плечам, а её глаза, полные страсти, не отрывались от его.

Он перевернул её, уложив на диван, её ноги обхватили его талию, а её руки впились в его спину. Он вошёл снова, глубже, его толчки были мощными, ритмичными, её стоны перешли в крики, её тело дрожало под ним. Её половые губы, влажные и горячие, сжимали его, её клитор тёрся о его кожу, и она выгнулась, её грудь прижалась к нему. Он наклонился, целуя её шею, её ключицу, его губы нашли её соски, лаская их, посасывая, вызывая её дрожь. Её ногти впились в его плечи, оставляя следы, а её крики стали громче, когда она приблизилась к оргазму. Её тело сотряслось, её половые губы пульсировали вокруг его члена, её крик наполнил комнату, и она сжала его, её оргазм был мощным, волны удовольствия захлестнули её.

Артём ускорил ритм, его член, твёрдый и пульсирующий, двигался в ней, её тепло и теснота подталкивали его к краю. Он повернул её снова, поставив на колени, её ягодицы были перед ним, округлые и упругие. Он вошёл сзади, его руки сжали её бёдра, его толчки были глубокими, мощными. Её стоны смешались с его дыханием, её волосы колыхались, а её грудь подпрыгивала с каждым движением. Он чувствовал, как её тело снова напрягается, приближаясь к новому оргазму. Его рука скользнула к её клитору, лаская его, и она закричала, её тело снова сотряслось, её половые губы сжали его, усиливая его удовольствие. Его оргазм был мощным, как взрыв, его член пульсировал, заполняя её, волны удовольствия захлестнули его, и он застонал, его тело дрожало, сливаясь с её.

Они замерли, её тело прижалось к его, её грудь вздымалась, её волосы касались его лица. Их дыхание смешалось, её кожа была горячей, влажной от пота. Она повернулась, её глаза сияли, её губы нашли его в мягком, но глубоком поцелуе. Артём чувствовал её удовлетворение, её страсть, её радость, и это было настоящим — её желанием, её выбором.