Неделя тянулась как обычно: среди будней приехали родители из деревни, привезли овощей и уехали. Я ждал пятницы, как озабоченный подросток, весь в предвкушении встречи с Евгенией. Мы созванивались несколько раз в день, но, честно говоря, тем для разговоров было немного — разница в возрасте давала о себе знать. С той же Марией диалогов было больше: истории из школы, работы, общие интересы. А с Евгенией… Мы могли обсуждать погоду, её внуков или что она готовила на ужин, но дело было не в разговорах. Я хотел её так сильно, что всё остальное отходило на второй план. Работал я дома, времени болтать хватало, но мысли были только о ней — о её теле, её покорности, о том, как я буду её иметь.

Среди недели я зашёл в аптеку и купил смазку на водной основе. Я был уверен, что у меня дома она даст мне в попу, и не хотел рисковать с кремами или слюной — решил сделать всё по уму, чтобы ей было комфортно. Мысль об этом будоражила: я представлял, как медленно вхожу в неё, как она стонет, подчиняясь мне, и от этих фантазий член напрягался прямо в аптеке.

И вот наступила пятница. Я встретил её на вокзале: она была в длинном летнем платье, с сумкой и кульком в руках, где, как я позже узнал, лежали её знаменитые пирожки с мясом. Поначалу было неловко — мне казалось, что весь вокзал знает, что я везу старушку к себе на квартиру трахать. Я поймал себя на мысли: а что, если кто-то из знакомых увидит? Но быстро отмахнулся — плевать, это моя жизнь. Мы сели в такси, доехали за 10 минут. Живу я в девятиэтажке, построенной в 1985 году, на восьмом этаже. Вышли из машины, я расплатился, и заметил, что Евгения тоже переживает: её пальцы нервно теребили край платья, а взгляд бегал по сторонам. Она ехала к молодому парню на два дня с ночёвкой, соврав дочери, что отправляется к подруге в город. Никто не знал, что она у меня.

В лифте я не выдержал: обнял её за талию, поцеловал в губы, чувствуя лёгкий вкус её помады, и сжал её попу через платье — мягкую, тяжёлую, такую желанную.

— Не волнуйся, уже почти дома, всё будет хорошо. Я сам слегка волнуюсь, — сказал я, стараясь её успокоить, хотя у самого сердце колотилось.

— Быстрее бы… — тихо ответила она, и её голос дрожал от смеси страха и предвкушения.

Моя квартира была убрана — я по жизни педантичен, люблю порядок и чистоту, чтобы всё лежало на своих местах. Недавно сделал ремонт, всё новое: светлые стены, деревянный пол, минимум мебели, но много растений, которые я обожаю. Их зелёные листья добавляли уюта, и я гордился своим домом.

— Ого, как у тебя красиво! Завидный жених: квартира своя, ремонт есть… И почему ещё без жены? — спросила она с улыбкой, но в её тоне сквозила искренняя нотка удивления.

— Не знаю, не спешу, пока не хочу, — ответил я, пожав плечами. — Располагайся, чувствуй себя как дома.

Я показал ей, где что находится: выделил полотенце и зубную щётку в ванной, показал кухню и спальню. В спальне у меня огромная двуспальная кровать с дорогим матрасом, который я хотел использовать по полной — и с ней, и для неё. Евгения всё ещё терялась: было видно, что ей непривычно. Пожилая женщина, впервые в гостях у молодого парня, в чужом городе — понятно, что она волновалась. С собой она привезла пирожки с мясом и торт "Наполеон", который сама сделала, — от этого мне стало тепло, как будто бабушка приехала к внуку с гостинцами.

Я заранее подготовился с продуктами, чтобы не бегать в магазины и провести все два дня дома: купил алкоголь, фрукты, мясо. Я люблю готовить — супы, борщи, пиццу делаю вкусную, — и хотел её удивить, приготовить что-то, чтобы она похвалила. Может, я искал того самого одобрения, как бабушки хвалят внуков за что-то хорошее.

Я старался быть максимально нежным и добрым — понимал, что ей может быть страшно: она не у себя дома, вдруг ей станет плохо, давление или что-то ещё, возраст всё-таки. Поэтому я был учтивым, заботливым, старался её успокоить.

— Я так волновалась, не знала, ехать или отказаться, — призналась она, пока мы раскладывали её вещи. — Еду к молодому парню в другой город на выходные, будто мне 20–30, а не под 70. Но мне так хорошо было с тобой тогда… Пока я тебе нужна, я понимаю, что это не навсегда, но хотела бы, чтобы мы были вместе.

— Я тоже волновался, — ответил я, глядя ей в глаза. — Ты первая, кого я сюда пригласил домой. Всё будет хорошо, обещаю, ты не пожалеешь, что приехала.

Мы разговаривали о всяком: о её дочери, о моих растениях, о том, как прошёл её день. Но член в шортах уже твердел, и я не мог больше тянуть. Я знал, для чего её пригласил, и она это тоже понимала.

— Может, пойдём в спальню? Я хочу тебя, — сказал я открыто, спокойно, но с ноткой нетерпения в голосе.

Она кивнула, и мы прошли в спальню, где пахло свежим бельём и лёгким ароматом моих растений из горшков на подоконнике. Я снял с неё платье, затем лифчик и трусики, любуясь её телом: мягкие складки, свисающий живот, большие груди с тёмными сосками, россыпь родинок на коже. Она лежала на спине, слегка прикрывая руками живот, но я мягко убрал её ладони.

— Ты мне очень нравишься, не надо ничего скрывать, — сказал я, глядя ей в глаза.

Я начал медленно целовать её: сначала губы, шершавые, с лёгким привкусом её помады, потом шею, спустился к груди, посасывая соски. Она стонала — тихо, нежно, но так сексуально, как в старом домашнем порно, которое я любил смотреть в юности. Её руки гладили меня по голове и спине, пальцы дрожали от волнения, и это меня дико заводило.

— Ты знаешь, я сегодня перед приездом клизму сделала… Ты хотел меня тогда сзади, я не была готова, теперь я чистая там. Если хочешь, только аккуратно, прошу, боюсь боли, — вдруг сказала она, и её голос дрожал от смущения, но в нём была искренность.

Я был ошеломлён. Я думал, что придётся её уговаривать на анал, может, после алкоголя, но уж точно не сразу.

— Я не думал, что ты согласишься, и не ожидал даже… — признался я, чувствуя, как кровь приливает вниз от её слов.

— Я хочу угодить тебе, ты мне нравишься, не хочу, чтобы ты нашёл другую, кто тебе туда даст. Тем более надо в жизни всё попробовать, вдруг мне понравится, — ответила она, и её щёки порозовели.

Мне безумно понравилось, что она сама проявила инициативу, что ценила меня, молодого парня, который спит с ней, старушкой, и боялась потерять это.

— Жень, давай сначала разогреемся поцелуями, возбудимся лучше, а потом попробуем, — предложил я, стараясь её успокоить.

— Хорошо, как скажешь, — покорно ответила она, и её покорность снова завела меня.

Я целовал её соски, чувствуя, как они твердеют под моим языком, опустился ниже, к её влагалищу, где уже было влажно. Минуты две я лизал её, касаясь клитора языком и погружая пальцы внутрь, ощущая солоноватый привкус и её тепло. Потом вошёл в неё членом, но замер, не двигаясь, чтобы не кончить раньше времени. Я хотел кончить в её попу, и это желание сжигало меня изнутри. Она стонала — не громко, но так сексуально, что я еле сдерживался.

— Как встать, командуй, — сказала она, когда я вышел из неё, понимая, что сейчас начнётся.

— Давай рачком, подожди, сейчас достану смазку, — ответил я, потянувшись к тумбочке.

— Ого, да ты подготовился, — улыбнулась она, но в её голосе было лёгкое напряжение.

— Да, правда, не ожидал, что так сразу. Если тебе будет больно или нехорошо, скажи, я сразу всё прекращу, я не насильник, — заверил я её, стараясь говорить мягко.

— Хорошо, — кивнула она.

Я выдавил смазку на член, хорошо смазав головку и половину ствола, затем на пальцы — не жалел, хотел, чтобы ей было максимально комфортно.

— Холодная, — вздрогнула она, когда я начал смазывать её анус. Сначала я намазывал вокруг, чувствуя, как её кожа напрягается, а потом медленно погрузил палец. Она молчала, не стонала, как будто терпела, и это меня слегка насторожило.

— Как тебе, всё хорошо, не больно? — спросил я, замерев.

— Странно… но терпимо, продолжай, — ответила она, и её голос был напряжённым, но без паники.

Я начал медленно двигать пальцем туда-сюда, стараясь расслабить её, и через минуту остановился.

Затем прислонил головку к её анусу и начал медленно давить. Она издала стон — не от удовольствия, а скорее от дискомфорта, и чуть отстранилась. Я продолжал вдавливать головку, и она медленно начала входить.

— Неприятно, режет, — сказала она, её голос дрожал, и я замер.

Головка была внутри, там было так узко и горячо, что я почувствовал, как сам балансирую на грани оргазма. Атмосфера — её покорность, её возраст, моя власть — всё это сводило с ума.

— Мне продолжать? Головка уже вошла… Давай, если хочешь, сама медленно насаживайся на него, в своём темпе, — предложил я, стараясь дать ей контроль.

— Ага, — кивнула она и начала медленно двигать попой навстречу моему лобку. Смазки было много, всё скользило хорошо, но она всё равно напрягалась. — Ром, я как будто в туалет хочу…

— Жень, я знаю, это нормально, — успокоил я её, стараясь говорить мягко.

— Уже не так больно, больнее всего, когда головка входила, — сказала она, и её голос стал чуть спокойнее.

— Можно мне двигаться?

— Да, только медленно.

Я двигался медленно, стараясь минимизировать её дискомфорт, — хотел, чтобы в будущем ей понравилось, чтобы мы могли повторять такой секс. Потом полностью вышел, думая, что увижу растянутую дырочку, но анус тут же закрылся, будто ничего и не было. Я начал входить снова.

— Ой, ой, ахх, — простонала она, и я понял, что полностью выходить не стоит.

Я двигался в ней, стараясь ускорить темп, чтобы скорее кончить и прекратить её мучения. Через минуту оргазм накрыл меня: я сжал её бёдра, выдохнул ей в спину и начал кончать, чувствуя, как сперма выплёскивается в неё. Я не выходил сразу, член начал уменьшаться и выскользнул сам, а потом из её ануса потекла желтоватая сперма, и даже чуть-чуть выходил воздух. Она смутилась, её щёки покраснели, но я всё понимал.

— Накачал тебя воздухом, — пошутил я, чтобы разрядить обстановку.

— И не только, вот сколько спермы… Мне надо в туалет, — ответила она, вставая с кровати.

Она ушла в туалет, и я услышал, как с воздухом из неё вышла часть моей спермы. Потом она приняла душ и вернулась, лёгкая на меня. Её кожа пахла моим гелем для душа, а волосы — ещё влажной свежестью.

— Ну как тебе? — спросил я, обнимая её.

— Когда ты головку вводил, было очень больно, потом боль ушла, но всё время хотелось в туалет… Когда ты просто двигался во мне, было нормально, а когда кончил — даже приятно. Я люблю чувствовать твою сперму в себе. А тебе как там? Не мерзко? Не понимаю, зачем туда мужикам вставлять, — сказала она, глядя на меня с искренним любопытством.

— Очень узко и горячо, мне нравится, — честно ответил я.

— Будешь хорошо себя вести, время от времени буду баловать тебя своим задом, — улыбнулась она, и её слова заставили меня почувствовать себя счастливым.

— Я буду себя хорошо вести, обещаю, — ответил я, целуя её в лоб.

Я был счастлив с ней по-своему: она понимала, что мне нравится, и подстраивалась под меня. Алкоголя и закусок у нас было много, но она почти не пила — ей алкоголь не нравился, в отличие от меня. Если говорить в общем, секс с Женей был лучшим из всех моих троих. Наверное, из-за её тела, её манеры общения: "солнышко", "зайчик", "рыбочка", "мальчик мой". Она знала, что эти слова меня заводят, и говорила их с такой тёплой интонацией, без сарказма, будто я её внук или ребёнок. А это дико меня вставляло.

Но если брать разговоры о политике, вкусах в музыке или фильмах, у нас почти ничего не совпадало. Я рассказывал ей всё, что её интересовало о моей жизни, а она отвечала на все мои вопросы о её прошлом. Если Мария могла выпить со мной и не была против, что я пьян, то Евгении не нравилось, когда я был под шафе, хотя пьяный я очень добрый.

Мы валялись на кровати, разговаривая обо всём и ни о чём. Я был слегка пьян, более раскован и открыт в словах.

— Жень, как тебя отблагодарить за попку? Что скажешь, то и сделаю, — спросил я, гладя её по плечу.

— Целуй меня туда, если не против. Хочу испытать то, что дома было, не могу словами передать, как хорошо, — ответила она, и её голос стал мягче.

Я всё понял: делать куни я люблю, тем более у неё там всё ухожено и чисто.

— Раздвинь ножки, сейчас зайчик бабуленьке сделает хорошо, — сказал я с пьяной улыбкой. Она проигнорировала мои слова, но послушно раздвинула ноги.

Я начал нежно целовать и лизать её, чувствуя солоноватый привкус и её тепло. Засунул два пальца в неё, используя свою технику: пальцами двигал внутри, а языком нащупывал клитор, то посасывая, то облизывая его.

— Возьми мою голову руками и направляй, вдавливай, или, если слишком сильно лижу, отстраняй, — скомандовал я, мой голос звучал хрипло от возбуждения.

Она всё поняла, взяла мою голову руками и начала направлять. Её стоны то усиливались, то становились еле слышными. Я не знал, доведу ли её до оргазма, — был пьян, но старался. В какой-то момент она застонала громче, прижала мою голову к себе и сжала ноги, придавив меня. Она начала кончать, её тело содрогалось, а стоны были такими протяжными, что я даже подумал, не стало ли ей плохо. Как я узнал позже, ей больше нравилось, когда я не просто лижу клитор, а слегка посасываю его, будто делаю ей минет. В будущем я уже только так доводил её до оргазма.

Когда она отпустила мою голову, у меня член стоял колом — я возбудился, пока делал куни. Она выглядела уставшей, ей уже было не до секса, но раздвинула ноги и сказала:

— Кончи в меня, хочу твою сперму сегодня не только в попе чувствовать.

То, как она это сказала — открыто, но не пошло, — дико меня завело. Я вошёл в неё, чувствуя, как её тепло обволакивает меня, и начал трахать. Она лишь слегка постанывала, было заметно, что после оргазма ей хотелось просто отдохнуть. Через пять минут я начал кончать, сливая в неё, чувствуя, как сперма заполняет её. Ей нравилось, когда я сразу не слажу, а оставляю член внутри. Я полежал на ней, ощущая её мягкое тело под собой, потом мы по очереди сходили в душ и со временем уснули.

Спали мы крепко. Она потом говорила, что ей нравится спать с кем-то в кровати — не о сексе, а просто о близости. Утром у меня был план: я хотел её удивить. Завёл будильник на 6 утра и тихо пробрался на кухню. Решил приготовить борщ — да, может, для кого-то странно, пусть женщины готовят, но я знал, что готовлю вкусно, и хотел её удивить, сделать приятно, получить похвалу.

Квартира у меня небольшая, 46 квадратов, и спальня через стенку от кухни. Хоть я старался всё делать тихо, она всё равно проснулась — может, потому, что осталась в кровати без меня.

— Ты что здесь делаешь в полседьмого? Почему не спишь? — спросила она, удивлённо глядя на меня.

— Завтрак нам готовлю, борщ свежий, — ответил я с улыбкой, помешивая кастрюлю.

— Да я бы сама могла, иди отдыхай, сейчас умоюсь и всё сделаю, — сказала она, и я понял, что в ней говорит старое убеждение, что женщины должны готовить мужчинам, а не наоборот.

— Ты у меня в гостях, я хочу побаловать свою гостью не только в кровати, но и на кухне. Иди мойся или просто отдыхай на кровати, когда всё будет готово, я тебя позову, — настоял я.

Она сходила в душ, ходила по квартире и время от времени заглядывала на кухню, будто не могла усидеть на месте. К половине восьмого борщ был готов. Я налил ей тарелку, добавил чесночок, сметану и кусочек хлеба.

— Очень вкусно, молодец! Я так понимаю, ты убираешь, стираешь и готовишь сам? И женщина тебе не нужна? — спросила она, улыбаясь.

— Ну, с одной стороны, да, но, как видишь, ты мне нужна, — ответил я, глядя ей в глаза.

— Ты тоже мне нужен, ты меня очень удивил, приятно удивил, — сказала она, и её голос был полон искренней теплоты.

Утром позвонила её дочь — спросить, как она, как "подруга". Пока они разговаривали, я помыл посуду и сходил в душ. Зашёл в спальню и ждал её. Она привезла с собой халат и ходила в нём всё время.

— Если тебе не трудно, можешь не носить трусы и лифчик у меня дома. Зачем, мы же друг друга не стесняемся, — предложил я с лёгкой улыбкой.

— Хорошо, как скажешь, — ответила она и сняла бельё, оставшись в одном халате.

Она легла рядом, засунула руку мне в трусы и начала гладить мой член.

— Ром, меня так завело, как ты был на кухне… У меня аж мокро стало. Мне так приятно, никто не делал, чтобы встать и готовить для меня утром, — призналась она, и её голос дрожал от эмоций.

— Я хотел тебя побаловать, мне приятно готовить для любимого человека, — ответил я, чувствуя, как её слова греют душу.

— Позволь теперь гостье тебя побаловать, — сказала она и опустилась ниже, лёжа на животе.

Она начала лизать и посасывать мой член, который начал расти у неё во рту. Она как будто осмелела: играла с ним, сосала по-разному, то заглатывая глубже, то облизывая головку. Но довести меня ртом у неё не получалось.

— Что такое, я что-то не так делаю? У меня же ты кончал от такого, — спросила она, отстранившись, и в её голосе было лёгкое разочарование.

— Всё нормально, помоги рукой, — ответил я и показал ей, как надо: одной рукой подрачивать у основания, а ртом двигаться по головке.

На самом деле в прошлый раз меня возбудило моё доминирование, то, как я её имел, как кончил ей в рот без согласия, а тут инициатива была её, и это было другое. Я не собирался снова кончать без предупреждения. Когда оргазм начал подкатывать, я сказал:

— Жень, я кончаю.

Она не отстранилась, а, наоборот, как будто глубже поглотила головку и начала медленно проглатывать. Зачем она это сделала, мне не совсем понятно — наверное, хотела угодить, но это было дико приятно.

— Когда с предупреждением, то не страшно, я не задохнусь. Да и когда человек родной и нравится, то не противно, — объяснила она, вытирая губы.

Выходные пролетели быстро, но под конец нам стало скучно — не о чем было разговаривать. В среднем у меня получалось 3–4 раза за сутки, но четвёртый был уже в напряг. Когда она уезжала, секса я не хотел пару дней.

Наши отношения длились примерно год. В 80% случаев она приезжала ко мне, в 20% я к ней. Никто ничего не узнал. С ней был лучший секс в моей жизни, наверное, потому что её тело, её формы возбуждали меня больше всех, и то, как она общалась — с теплотой, лаской, покорностью.Она глотала, давала в попу, делала все что мне надо, ей даже начал нравиться анал и моя сперма на вкус.

Расстались мы, потому что она уехала к сыну в Европу на полгода помогать с детьми. Сначала переписка стала реже, потом просто прекратилась. Сейчас она вернулась в город, её страница снова есть на "Мамбе". Судя по фото, она сильно похудела, что мне не нравится — я любил её пышные формы. Я уже четыре года в отношениях с другой женщиной, о которой напишу в последней главе. Там будет меньше секса, а больше биографии: ковид, смерть, война, как я живу сейчас, жалею ли о чём-то. Узнаете через недельки две.