Глеб проснулся ближе к полудню от ощущения мощного стояка. У него была сильная эрекция почти каждое утро, за редким исключением, так что для него это было естественным явлением.

В комнате было уже светло.

Он слегка приоткрыл глаза, всё ещё находясь под магическим влиянием сна, постепенно осознавая реальность. Матери рядом не было, но её образ сразу возник у него в голове. Все события предыдущей ночи и то, как он занимался с ней сексом, постепенно начали всплывать в его сознании.

— Неужели всё это было на самом деле, или это был сон? - думал он, продолжая просыпаться и выстраивать цепочку воспоминаний.

Когда он огляделся и увидел, что лежит в её постели, понял, что это было наяву. Только сейчас Глеб почувствовал, что его член очень напряжён, а сам он лежит под одеялом без трусов. Его взгляд упал на стул рядом с кроватью, и он увидел на нём свои трусы, а рядом с ними ночную рубашку матери.

— Видимо, вставая, она подняла с пола бельё и положила его на стул, - подумал он, вспомнив, что, когда они раздевались, его трусы и её ночная рубашка были брошены на пол.

Это было ещё одним подтверждением того, что всё, о чём он сейчас думал, не было сном.

Судя по звукам, доносившимся из кухни, Глеб понял, что мать, что-то там готовит.

Вспоминая события прошлой ночи, он ощутил непреодолимое желание подрочить член. Оно возникло само собой, и он не смог ему противостоять. Глеб дотронулся до пениса, провёл по нему пальцами и, поглаживая, почувствовал его твёрдость. Отбросив одеяло, чтобы оно не мешало, он взял свой член в руку, слегка сжал и, закрыв глаза, начал мастурбировать.

Представляя себе свою мать и всё, что с ней связано, вспоминая секс с ней, он крепко сжимал свой толстый ствол, и дрочил, испытывая сказочные ощущения. Рука ритмично скользила от головки к яичкам и обратно, двигая скользкую кожу, под которой ощущался невероятно твёрдый стержень.

За этим занятием его и застала мать.

Она пришла, чтобы разбудить и покормить сына, но, услышав доносящееся из комнаты шумное сопение, остановилась у двери и, бесшумно открыв её, заглянула внутрь.

Глеб лежал на спине, закрыв глаза и сжимая в руке возбуждённый член, дрочил.

Анфиса некоторое время тайком наблюдала за сыном, а потом, тихонько кашлянув, чтобы привлечь его внимание, вошла в комнату и подошла к кровати.

Открыв глаза и, увидев свою мать, Глеб нисколько не смутился и продолжил играть со своим фаллосом. Анфиса присела на кровать рядом с сыном.

— Зачем ты дрочишь? – удивлённо спросила она.

— Я хочу получить удовольствие и кончить, мама, - ответил Глеб.

— Я понимаю тебя, но я бы не хотела, чтобы ты тратил впустую своё драгоценное семя, в котором я так нуждаюсь, - возмутилась Анфиса, - Теперь у тебя есть я, и ты можешь получать удовольствие в любое время и кончать со мной и внутри меня.... К тому, же мне нужна твоя сперма.

— Но у меня много спермы, и для тебя её тоже хватит, мамочка.

— Мне нужно её гораздо больше, чем ты думаешь, - сказала Анфиса, - Мне нужна вся твоя сперма, понимаешь, вся до последней капли, поэтому я хочу, чтобы ты отдавал мне её всю, без остатка.

— Ты обожательница спермы?! - с улыбкой спросил Глеб.

— Да, верно.... Женщинам, она нужна для красоты и женского здоровья. И вообще, сперма, это ценный, полезный и очень хороший комплекс из белков, микроэлементов и гормонов.

— Я не знал, мама, но теперь буду знать.

— И дело не только в сперме, кроме того, я остро нуждаюсь в сексе.... Когда ты дрочишь, ты получаешь удовольствие в одиночку, а когда мы трахаемся, мы получаем его вместе.... Чувствуешь разницу?!

— Да, мама.

Анфиса задрала халат до пояса и забралась на кровать, перекинув одну ногу через сына, оказавшись на нём сверху.

— Дай мне свой член.

Она взяла член сына в руку и направила его себе между ног, прямо во влагалище. Толстый стержень, пройдя сквозь густые волосы, раздвинул пышные половые губы, и начал медленно погружаться в отверстие вагины, которое быстро начало увлажняться.

Плавно двигая задом, Анфиса медленно опустилась на член сына, оседлав его, как наездница. Немного поёрзав, она также медленно приподнялась, тем самым позволив влагалищу выделить достаточное количество смазки, и начала совершать движения, постепенно, ускоряясь.

Через минуту она уже энергично прыгала на нём. Её большие титьки подпрыгивали под халатом в такт её движениям.

Подняв голову, Глеб смотрел, как его член полностью погружается в волосатую щель матери и, как по нему потекли мутно-белые сгустки вагинальной смазки.

Сначала он лежал неподвижно, но потом начал делать встречные толчки, снизу вверх, навстречу ей, пока оргазм не накрыл их.

Анфиса громко застонала, чувствуя мощную пульсацию члена и горячую лаву, извергающуюся внутри неё. Глеб вторил ей, тоже постанывая и тяжело дыша.

Она продолжала сидеть на члене своего сына ещё несколько минут, наслаждаясь глубиной его погружения, после чего медленно слезла с него, а затем и с кровати.

— Разве это не лучше, чем дрочить? – спросила она.

— Конечно, мама лучше, в миллион раз лучше, - с энтузиазмом ответил он.

— Вставай тоже, и пойдём, я тебя покормлю, тебе нужно хорошо поесть после всего этого.

Она вышла из комнаты.

Потянувшись до хруста костей, Глеб встал и, как был, не надевая трусов, пошёл умываться. При ходьбе его обмякший и длинный пенис болтался, тяжело раскачиваясь из стороны в сторону, ударяясь о ноги. Он прошёл мимо матери и скрылся за занавеской, где стоял умывальник.

Анфиса последовала за сыном, держа в руках ковш с тёплой водой.

— Давай помоем твоего труженика, - сказала она, снимая со стены пластиковый таз, висевший на гвозде.

Она поставила таз на пол и велела Глебу встать над ним так, чтобы он оказался у него между ног. Глеб выполнил просьбу матери и встал над тазом.

Анфиса присела на корточки перед сыном.

— Мам, но я хочу... ну это, - Глеб замялся.

— Что хочешь, говори?

— Ну это.... пи-пи.

— Ой, не могу, что ты, как меленький.... Поссать, что ли хочешь?

— Да.

— Ну, так ссы прямо в таз, я всё равно помою его потом, - сказала она, - Давай я подержу твой агрегат.

Анфиса взяла член сына пальцами и направила в таз.

— Мам, мне как-то стыдно делать это при тебе, - смутился Глеб.

— Давай, ссы, - сказала Анфиса, - Что я не видела, как ты это делаешь, что ли?! Я точно так же держала твой писюн в детстве, конечно, сейчас он у тебя гораздо больше, чем был тогда, а суть процесса не изменилась.

— Давай, пись, пись, пись, пись, - начала она приговаривать, как это было раньше, когда она стимулировала Глеба к мочеиспусканию.

Глеб немного напрягся и выпустил мощную струю мочи, одновременно издав громкий пердящий звук.

— Ой, мам, - сказал он, чувствуя стыд, - Это получилось случайно.

— Не стесняйся, со мной тоже такое случается, - сказала Анфиса, успокаивая сына, - Ссать без пердежа, всё равно, что петь без музыки.... На то Бог и дырочку вертел, чтоб нечистый дух летел.

Когда Глеб закончил мочиться, Анфиса потрясла его членом, стряхивая последние капли с головки.

— Ну вот, теперь мы его помоем.

Держа ковш одной рукой, она стала лить воду на член сына, а другой, мыть его.

Её пальцы, обхватившие пенис, плавно заскользили по нему, сдвигая кожу крайней плоти и омывая открывшуюся головку.

Под воздействием тёплой воды и от нежных прикосновений маминых рук член Глеба зашевелился и начал выпрямляться.

— О, как он любит купаться, - продолжая свои действия, улыбнулась Анфиса.

Теперь она не просто мыла член сына, а нежно ласкала его, любуясь его возбуждением.

Поставив ковш на пол, она присоединилась к ласкам другой рукой и стала ласкать яйца.

Глеб смотрел на мать, наблюдая за её движениями, и наслаждался этими ласками. Его дыхание стало тяжёлым и неровным.

— Мама, ты уже не моешь, а дрочишь мой член, - произнёс он, почти задыхаясь.

— Тебе приятно, что я это делаю?

— Конечно, это приятно, мам, но... но.... Сейчас я снова хочу кончить.

— В чём же дело, кончи, а я помогу тебе, мой родной, - сказала Анфиса.

— Куда бы ты хотел кончить? - спросила она после небольшой паузы.

— Ты хочешь сказать, что исполнишь моё желание?

— Я постараюсь это сделать.

Глеба распирало от удовольствия и от того, что мама позволила ему принять решение и сделать свой собственный выбор.

— В таком случае, я бы хотел кончить тебе в рот, мама, если ты не возражаешь, - неуверенно и виновато сказал он.

— Почему бы и нет, - ответила Анфиса, - Конечно, я не возражаю и даже хочу этого, я хочу узнать вкус твоей спермы и с удовольствием проглочу её.

Преодолев пружинистое сопротивление упругого ствола, Анфиса наклонила член сына вниз, поцеловала набухшую гладкую головку своими мягкими полными губами, затем облизала её влажным язычком и взяла в рот.

Приятное тепло начало разливаться по телу Глеба, когда его член медленно вошёл в рот матери. Совершая плавные возвратно-поступательные движения головой, Анфиса вбирала в рот более половины длины толстого фаллоса, а затем выпускала его обратно.

Она облизывала твёрдый стержень по всей длине, от макушки до яиц и затем снова отправляла в рот.

Одновременно пальцами одной руки она сдвигала кожу крайней плоти, тем самым полностью обнажая головку, а пальцами другой руки слегка сжимала мошонку с упругими шариками.

У Глеба задрожали ноги, а внизу живота приятно защемило. Он обхватил голову матери обеими руками и начал двигаться, насаживая её рот на свой елдак, стараясь засунуть его глубже.

Анфиса задыхалась от глубоких ударов и обильно пускала слюни. У неё возникал рвотный рефлекс, и она дёргалась от рвотных спазмов, когда член входил ей в горло, но не выпускала его изо рта и продолжала сосать.

— Сейчас спущу, - прохрипел Глеб, чувствуя, как на него накатывает волна оргазма.

Анфиса ещё быстрее заработала головой и руками, приближая сына к заветной разрядке, и буквально через мгновение почувствовала, как тёплая сперма наполняет её рот.

Глеб громко стонал в экстазе, крепко сжимая голову матери руками, изливаясь до последней капли. Спермы было много, и Анфиса едва успевала её проглатывать, но она справилась.

Когда она выпустила член сына изо рта, он всё ещё хорошо стоял.

Анфиса была чрезвычайно возбуждена, её влагалище буквально текло, как у похотливой сучки, которая жаждет кобеля.

— Трахни меня, я тоже хочу кончить, - попросила Анфиса, отдаваясь своим желаниям.

Глеб с вожделением посмотрел на мать.

— Встань раком, - сказал он.

Анфиса быстро поднялась на ноги, повернувшись к сыну спиной, задрала подол халата, и глубоко наклонившись вперёд, встала перед ним в позу, широко расставив ноги и выпятив свою большую округлую задницу.

Глеб пристроился к матери сзади и сразу сунул свой черенок ей под жопу. На этот раз он попал в её влагалище с первого раза, а не так, как это было в бане, когда он долго мудохался, прежде чем войти в него.

Хорошо увлажнённая и раскрытая вагина матери легко и сразу на всю длину, приняло пенис сына. Анфиса шумно выдохнула, почувствовав глубоко внутри себя внушительную плоть, и подалась навстречу.

Она энергично вращала своей задницей и двигала ею из стороны в сторону, получая максимальное удовольствие. Грубо схватив мать за пышные ягодицы, и сильно сжав их, Глеб насаживал её на свой кол, доводя до оргазма.

Оргазм был фантастическим.

Содрогаясь в экстазе, Анфиса громко застонала. Она крепко сжала ноги, зажав член сына внутри себя, от чего возбуждение Глеба резко возросло, и он почувствовал, что может снова спустить. Он продолжал трахать свою мать в её плотно сжатое влагалище, пока тоже не достиг высшей точки и не разрядил в неё свои яйца.

— Великолепно, - удовлетворённо выдохнула Анфиса, когда Глеб извлёк свой член.

Она медленно выпрямилась, одёргивая подол халата, и повернулась к сыну.

— Ты тоже спустил? – спросила она.

— Да.

— Прекрасно... Тебе понравилось, ты удовлетворён?

Она с любовью смотрела на сына.

— Да, мама, это было потрясающе... А ты удовлетворена?

— Конечно, мой дорогой, даже более того, - сказала Анфиса, - А теперь пойдем я тебя покормлю.

— Да, но мне нужно одеться.

— Можешь и не одеваться, мы дома, кто тебя здесь видит, кроме меня, - Анфиса посмотрела на сына, - А мне даже приятнее видеть тебя голеньким.

Она улыбнулась.

— Ага, я голый, а на тебе халат, и это меня немного смущает.

— Я также могу его снять, чтобы ты не чувствовал себя неловко, - предложила Анфиса. - Хочешь, я его сниму?

— Хочу, - не задумываясь, выпалил Глеб.

Анфиса ушла в комнату, на ходу расстёгивая халат, и буквально через минуту вернулась голой.

— Так лучше? - спросила она, игриво глядя на сына.

— Конечно, лучше, мама.

— Ну, вот мы оба голые, и нет причин для беспокойства, - подытожила Анфиса, - А теперь давай к столу.

Анфиса усадила сына за стол.

Она с умилением наблюдала, как он с аппетитом поглощает еду, и подкладывала ему самые вкусные кусочки. Сам же Глеб с нескрываемым удовольствием разглядывал свою обнажённую мать, её большие увесистые и болтающиеся от движений, титьки, покрытый густой порослью, волосатый лобок и массивную, широкую, выпирающую задницу.

В какие-то моменты, когда она поворачивалась к нему спиной, и наклонялась, его вездесущий взгляд выхватывал из-под её жопы тёмную область промежности, половую щель с соблазнительными выпуклостями пышных половых губ, пучок густых волос в тесном промежутке между ляжками и всё очарование, которым можно было насладиться в этой позе.

Это был настоящий праздник для глаз, теперь Глеб, не пряча взгляда, мог видеть то, о чём раньше мог только мечтать.

— Мам, а ты можешь забеременеть? - неожиданно спросил он, прожёвывая пищу.

Анфиса посмотрела на сына, было очевидно, что этот вопрос застал её врасплох

— Конечно, могу, я всё ещё в детородном возрасте, - ответила она, - Почему тебя интересует этот вопрос?

— Я просто подумал, ты так свободно разрешаешь мне кончать в тебя?

— Всё очень просто, мой дорогой, я знаю, насколько приятнее мужчине наслаждаться сексом до самого последнего момента без каких-либо задержек и кончать во влагалище, не прерывая полового акта, и это особенно актуально для тебя, потому, что ты только начинаешь познавать и ощущать весь вкус и прелесть секса.

— Мам, а что, если ты залетишь?

— Тогда я рожу тебе ребёночка, - ответила Анфиса и улыбнулась, - Или ты будешь возражать?

— Нет, не буду.

— В таком случае тебе не о чем беспокоиться.

— Значит, мам, я могу спокойно кончать в тебя?

— Да, конечно, мой родной, ты можешь делать это без опаски, об остальном я позабочусь сама, у меня достаточно опыта в предотвращении беременности, так что тебе не нужно об этом думать.

— Хорошо, мам, но, честно говоря, я бы хотел, чтобы ты забеременела от меня и родила.

— Какой ты у меня серьёзный кавалер, - сказала Анфиса. - Ладно, пока ничего подобного нет, а там посмотрим.

— Мама, у меня снова встал, - Глеб указал на свой стояк.

— Ого, какой ты неутомимый! - восхищённо воскликнула Анфиса. - Поешь, и пойдём ещё немного полежим.

С этого дня Глеб перебрался в комнату своей матери и спал с ней как с женой.

Он так и сказал ей, что теперь она его жена.

Анфиса не возражала.

По этому случаю, они устроили для себя тихую домашнюю вечеринку и пообещали любить и заботиться друг о друге, что ещё больше сблизило их.

Глеб как-то быстро повзрослел, хотя внешне, по-прежнему, выглядел неуклюжим подростком. Анфиса расцвела и похорошела благодаря полноценной и регулярной половой жизни и обилию спермы своего сына, которую он щедро вливал в неё.

Когда у Анфисы не начались месячные, она сначала не обратила на это внимания, такие задержки уже случались. Но когда отсутствие менструации превысило все мыслимые сроки, Анфиса обратилась к гинекологу и узнала, что беременна.

Всю дорогу домой она думала о том, как сообщить об этом Глебу.

Как он воспримет эту новость, хотя знала, что он будет этому рад, потому что много раз спрашивал её про беременность и даже, как ей казалось, ожидал этого, но волнение всё равно присутствовало.

Вечером, когда они легли в постель, Анфиса прижалась к сыну всем телом. Она обнимала, целовала и шептала ему слова любви, и Глеб отвечал ей тем же. Лаская его возбуждённый член, она сообщила ему, что беременна.

— Что ты сказала? – сосредоточенно спросил Глеб, - Ты беременна?

— Да, милый, я беременна!

— От кого? От меня? Ой, мам, о чём я говорю?! Конечно, от меня!

Глеб говорил быстро и взволнованно, с трудом подбирая нужные слова.

— Конечно, от тебя, милый!

Анфиса нежно погладила сына по щеке, успокаивая его волнение.

— Мама, у нас будет ребёнок, ты родишь мне ребёнка?!

От переизбытка чувств, Глеб едва сдерживал учащённое дыхание и сердцебиение.

— Да, сынок, у нас будет ребёнок, твой ребёнок!

— Мой ребёнок! – гордо повторил Глеб и принялся жадно и неистово целовать мать.

Он целовал её лицо, щеки, губы, спускаясь всё ниже, грудь, живот и волосатый лобок под животом. Лёжа на спине, Анфиса широко раздвинула ноги, позволяя сыну целовать её киску и промежность. Глеб, уютно устроившись между ног своей матери, долго облизывал её половые губы, клитор и влагалище, в знак благодарности и под сильным впечатлением, что киска беременна.

В ту ночь они не сомкнули глаз, и Глеб боготворил Анфису, оказывая ей все почести, какие только может оказать мужчина женщине. Он был неутомимым любовником. Они трахались, всю ночь напролёт, с небольшими перерывами.

Вскоре, когда у Анфисы округлился живот, односельчане начали поговаривать, что она зачала от собственного сына. Конечно, никто свечку не держал и не мог гарантировать достоверность информации, но слухи росли, как снежный ком.

Анфисе и Глебу было наплевать на мнение окружающих, она вынашивала плод, и он всячески помогал ей.

Увеличение живота никоим образом не помешало их сексуальной жизни. Они продолжали регулярно заниматься сексом, буквально, на протяжении всей беременности, почти до конца срока. Единственное, что со временем они исключили из секса, это миссионерскую позу, чтобы не давить на живот, а в остальном всё шло хорошо. Более того, Анфиса в этот период ощущала повышенное сексуальное влечение, а Глеб был невероятно возбуждён осознанием того, что трахает беременную мать.

— Сынок, тебе нужно побрить мою киску, - сказала Анфиса Глебу, незадолго до того, как у неё начались схватки.

— Конечно, мам, я побрею твою киску, если это требуется.

Анфиса лежала на спине с широко раздвинутыми ногами, а Глеб поставил чашку с тёплой водой, взял бритвенный станок и тщательно побрил лобок и волосатую промежность своей матери.

— Мама, у тебя киска без волос, такая гладкая и выглядит, как у девочки, - любуясь гладко выбритым органом, восторженно сказал он.

Когда схватки у Анфисы стали регулярными, Глеб отвёз её в больницу, где она родила девочку. А поскольку это событие произошло в августе, то и имя девочке дали Августина, что означало "величественная", "полная достоинства", словно гордое приветствие новорождённой, предвещающее яркую и достойную судьбу.

На выписку Глеб приехал, как джентльмен, с подарками.

Огромный букет хризантем, с их многогранной красотой, символизмом долголетия и радости, был предназначен для Анфисы. Шампанское и изысканный торт стали благодарным знаком внимания для медицинского персонала, который помог их малышке появиться на свет.

Когда медсестра протянула ему крошечный свёрток, из которого доносилось тихое, умиротворяющее посапывание, Глеб замер, охваченный волной неописуемого счастья. Он смотрел на мать, в её глазах отражалось такое же безграничное блаженство, и ему хотелось обнять её, прижать к себе, осыпать поцелуями в знак любви и благодарности. Но он сдержался, понимая, что не может так горячо и открыто реагировать на это событие, потому, что на людях он был всего лишь сыном. И Анфиса тоже это понимала.

И только дома, в уюте их семейного очага, они позволили себе выплеснуть всю бурю чувств. Нежные объятия, ласковые слова, трепетные поцелуи, всё это стало воплощением безмерной любви и радости от появления в их жизни маленькой Августины.

В этот момент они были по-настоящему счастливы, словно сотканы из света и тепла.