ВООБЩЕ БЕЗ ОТВЕТА / No Reply At All ©Cockatoo

Опубликовано на LE в разделе Loving Wives 05/20/2024

От автора:

Это произведение является альтернативной концовкой рассказа Harddaysknight "Никакого ответа", с его великодушного разрешения написанная и размещенная здесь. Harddaysknight является автором и владельцем своей истории и персонажей. Это одна из нескольких таких альтернативных версий. Оригинал находится здесь:

https://www.literotica.com/s/no-reply-1

***

Жена Билла Грея, Дебби, согласилась принять участие в старой традиции: достигая совершеннолетия, мальчики из нескольких семей получают сексуальную плату от мамочек другой семьи под предлогом платы за посадку деревьев. Дебби сообщила Биллу, что будет трахаться с Джеффом Эмерсоном, внуком Дженис Берроуз, которая лишила Билла девственности в юности. В последнюю минуту Дебби дала Биллу шанс сказать "нет" (вопреки традиции нескольких поколений), но он был слишком ошеломлен, чтобы ответить. Мы начинаем с того, что Билл возвращается с рыбалки / игры в гольф с мужчинами из своей семьи, которые удерживали его от предстоящего свидания с женой.

Из БЕЗ ОТВЕТА /No Reply ©Harddaysknight

Я нажал на пульт дистанционного управления, чтобы открыть дверь гаража, когда мы въехали на подъездную дорожку к дому. Мой отец и двоюродный брат быстро достали мои клюшки для гольфа и рыболовные снасти из багажника "Экспедишн". Я поднял свой маленький чемодан. Все это было поспешно расставлено на полу гаража, после чего они поспешно ушли. Проходя через гараж к кухонной двери, я вспомнил все знаки, которые пропускал на протяжении всей своей жизни. Было бы лучше, если бы я по-прежнему ничего не знал?

...

ВООБЩЕ НИКАКОГО ОТВЕТА / No Reply At All ©Cockatoo

Дебби была в доме, прямо там, по другую сторону этой двери. Как она себя чувствовала? Что она чувствовала? Нервничала ли она? Вызывающе вела себя? Стыдилась? Довольна собой? Злилась на меня? Презирала? Гордилась? Какое-то сочетание всего этого? Или она просто была равнодушна ко всему этому, просто еще один день работала ШЛЮХОЙ?

Я не хотел знать.

Я не открыл дверь.

Я бросил свой маленький чемодан и походное снаряжение в свой грузовик и уехал. Я даже не закрыл за собой дверь гаража. Я только что провел семь мучительных часов в дороге с этими тремя мужчинами, но это меня не остановило.

Должно быть, она слышала, как я вернулся домой. Должно быть, она слышала, как я снова уходил.

Мой телефон все еще был выключен. Я представил, что, когда я снова включу его, он засветится, как Таймс-сквер. Она захочет знать, все ли со мной в порядке, все ли у нас в порядке, не злюсь ли я, и если да, то почему я не сказал "нет"? Она позвонит моей маме и, вероятно, Дженис Берроуз тоже. Они все спланировали на похоронах ее мужа, они даже познакомили меня с маленьким засранцем, которого Дебби собиралась трахнуть. Я так и не простил себя за то, что наставил рога Джеффу Берроузу. Он был хорошим человеком, дорогим другом для меня и всей моей семьи... он никогда не относился ко мне плохо. Он, должно быть, знал. Все мужчины знали, но никто не говорил об этом. Женщины, очевидно, считали, что их мужья так и не разобрались в их традициях, но, конечно же, мы разобрались. Единственными, кто не знал, были восемнадцатилетние парни.

Хорошо. Во всяком случае, я был в неведении, когда двадцать шесть лет назад настала моя очередь. Много лет после этого я оставался в неведении, убежденный, что этот роман был "нашим маленьким секретом". Поначалу я испытывал скорее трепет, чем чувство вины. Шли годы, и ситуация изменилась в обратную сторону, и теперь чувство вины давило все сильнее. После моих бесед с папой, дядей Стивом и Джимом я чувствовал себя идиотом. Когда я сажал эти деревья, все знали. Я обманывал себя в течение двух десятилетий и все это время позволял этому чувству медленно съедать меня заживо. Так вот, малыш Джефф Эмерсон, очевидно, месяцами мечтал трахнуть мою жену, черт возьми. Интересно, знал ли наш сын Джейсон, на что он идет, когда "сажал деревья" для Нэнси Фуллмер?

Я уже почти проехал город, когда понял, что не знаю, куда еду и когда вернусь. И вернусь ли вообще.

Мне нужно было заправиться. Я остановился и залил бензин в бак, а заодно и в запасную канистру. Я понял, что, вероятно, это последний раз, когда я могу воспользоваться этими кредитными картами, если хочу остаться в живых. Мой телефон тоже могут отследить. И грузовик. Дерьмо. Я заскочил в банк и снял столько наличных, сколько смог. Я повернул к шоссе и встал перед выбором: Север или Юг? Восток или Запад?

***

Пять дней спустя я сидел в адвокатской конторе Марвина Тимкинса, эсквайра, в Саванне, штат Джорджия, в городе, где я никогда не был. Насколько мне известно, я не помню, произносил ли я когда-нибудь название этого места вслух. Почему Саванна? Я поехал на юг, потом на восток, и я бы продолжил путь, но там был океан.

Единственный раз за все время поездки я включил свой телефон в приятном пригороде Фейетвилля, штат Джорджия, недалеко от аэропорта Атланты. Я загрузил свои контакты, фотографии и файлы, а также все свои имена пользователей и пароли на дешевый ноутбук, после чего быстро отключил Wi-Fi и Bluetooth. Я открыл новые чековые и сберегательные счета в национальном сетевом банке и перевел туда половину того, что было на счетах, которыми я делился с Дебби. Ладно, это было чуть больше половины, но я оставлял все свое барахло и свою долю в доме, так что она все равно выходила вперед. Я обменял свой грузовичок на неприметную машину, у которой был больший пробег. Я также купил три билета в Даллас, Чикаго и Нью-Йорк с большой скидкой на рейсы авиакомпании-дисконтера, известной своей теснотой. Я не воспользовался ни одним из этих билетов, но на самом деле это был последний раз, когда я пользовался этими кредитными картами, прежде чем разрезать их на кусочки и выбросить в пять разных урн.

Я купил новый одноразовый телефон с другим номером. Когда я отключал свой старый, сохраняя свои данные, я просмотрел сообщения и прослушал несколько из них. Я не хотел ничего из этого слышать, но это было именно то, чего ожидал. "Где ты?" "Я знаю, ты злишься, но все будет хорошо". "Я все еще люблю тебя. Мы все еще любим тебя". "Пожалуйста, вернись домой". "Ты не можешь этого сделать!" - "Нам нужно хотя бы поговорить об этом". И так далее. Она вовлекла в это дело моих маму, папу, Дженис Берроуз и полдюжины других людей, да, включая моего сына Джейсона. Я не хотел терять связь с Джейсоном. Все остальные были для меня мертвы.

Держа телефон в руке, я думал о последних словах, которые я сказал Дебби по этому самому телефону.

"Дебби, ты что, принимаешь меня за полного идиота?" Мой голос сорвался и подвел меня, когда она рассказала мне о Джеффе Эмерсоне и яблонях, которые она хотела посадить. "Ты так презираешь меня? Ты, должно быть, смеешься до упаду!"

— Нет, Билл. Вот почему я звоню. Если ты скажешь мне не нанимать Джеффа, я все отменю. Никаких яблонь или... чего-нибудь еще. Я понимаю, что нарушаю традицию. Твоя мать настояла, чтобы я сделал это, не сказав тебе. Она убеждена, что ты никогда не узнаешь. Очевидно, ни один мужчина в вашей семье никогда не сомневался в правильности посадки деревьев. Но вы, ребята, должны знать, что происходит, поскольку вы все сами занимались "посадкой" деревьев. Я слишком уважаю тебя, чтобы пытаться что-то скрыть или солгать по этому поводу. Я готова внести свой вклад в развитие семьи и помочь мальчику стать взрослым, но только с твоего одобрения. Джефф будет здесь завтра в восемь утра. Он проведет неделю, сажая деревья, и я подарю ему тот же опыт, который Дженис подарила тебе. Я не могу выразиться яснее. Если ты не хочешь, чтобы сажали эти яблони, скажи мне об этом сейчас".

Я просто посмотрел на свой телефон на несколько секунд и выключил его. Затем я вернулся в дом, чтобы взять еще пива или три. Для мужчин, с которыми я был, я, должно быть, выглядел так же плохо, как и чувствовал себя.

Почему, черт возьми, я просто не сказал "Нет"? Было ли это чувством вины за то, что я воспользовался преимуществами традиции, а затем отказался "вернуть долг"? Было ли это из-за того, что я был слишком ошеломлен тем, что Дебби добровольно согласилась на это? Хотела ЛИ она трахнуться с тем парнем? Как долго она это планировала? Был ли это просто шок? Неужели вся моя ЖИЗНЬ была сплошной ЛОЖЬЮ? Неужели это из-за того, что МОЯ СОБСТВЕННАЯ МАТЬ сговорилась сводничать с моей ЖЕНОЙ? Неужели у меня никогда не будет шанса сохранить супружескую верность? Если бы я сказал "нет", Дебби все равно бы это сделала, но без деревьев, просто чтобы выставить меня дураком? Дерьмо. Может быть, я и сказал бы "НЕТ", если бы у меня просто не получилось произнести это вслух. Я понятия не имел. Я только знал, что это был худший момент в моей жизни.

Я ничего не ответил.

Я не мог этого вынести. "Без ответа" превратилось бы в "Вообще не отвечу".

Вспоминая этот последний разговор, я представил свой телефон в качестве рабочей части монтировки. Решительно. Несколько раз. Затем я разбросал осколки и снова двинулся в путь.

***

"Итак, чем я могу вам помочь, мистер Грей?" Тимкинс был приятным на вид парнем среднего роста и проницательного ума. Он не стал надевать пиджак, хотя в комнате был кондиционер, так что молоко можно было не пить.

"Я хочу исчезнуть".

Он наклонил голову на четыре десятых градуса. В остальном выражение его лица не изменилось. Я почти услышал, как роботизированная версия его голоса произнесла "доступ", когда он взялся за решение проблемы.

— Вы наняли меня в качестве своего адвоката. Это означает, что по закону меня нельзя заставить разглашать какие-либо подробности о преступлении, которое вы, возможно, уже совершили. Однако, если вы скрываетесь от правосудия, я должен посоветовать вам явиться с повинной. Как представитель суда, я был бы вынужден доложить о вас."

"Я не совершал ничего противозаконного. За исключением, может быть, выброса мусора не там". Я вспомнил острые осколки моего бывшего сотового телефона, лежавшие в красной глине Джорджии. "Я ушел от своей жены и семьи. Ситуация стала невыносимой, и мне нужно сбежать от них, от их друзей, от всего этого проклятого города. Я не хочу, чтобы они нашли меня. Я больше никогда не хочу ни видеть, ни говорить ни с кем из них".

“Я понимаю”. Это все, что он сказал вслух. Однако на его лице было написано: "Здесь явно какая-то история, но я собираюсь быть профессионалом и не буду спрашивать". Я действительно оценил это.

"Итак. Я, эм. Думаю, я хочу сменить имя. Я хочу, чтобы ничто не привязывало меня к моей старой личности. Банковские счета, кредитные карты, электронная почта, социальные сети - ничего. Я хочу что-то вроде "защиты свидетелей", но без участия правительства, для людей, которые не сделали ничего плохого".

"Хорошо. Есть много вещей, которые мы могли бы сделать. Первое, что я бы предложил, - это зарегистрироваться. Мы можем создать несколько компаний, которые существуют только на бумаге, как ООО, индивидуальные предприниматели и тому подобное. Их единственной функцией было бы владение вашими банковскими и кредитными счетами, а также любой недвижимостью, которую вы, возможно, пожелаете приобрести и которая должна быть зарегистрирована. Вы бы владели компаниями, а они бы владели вашими активами, которые было бы нелегко отследить до вашего имени, не пройдя через несколько неудобных этапов."

— Ничего себе. Да. Что-то в этом роде.

"Мы, конечно, можем подать в суд ходатайство о смене имени. Для этого необходимо официальное подтверждение и, конечно, требование опубликовать ваше намерение. Мы могли бы выполнить это требование, используя малоизвестный источник, такой как местная газета или газетенка с ограниченным тиражом. Это потом может всплыть в поиске, если кому-нибудь придет в голову поискать. Смена имени - довольно радикальный шаг".

"Я думаю, это было бы неожиданно".

— Без сомнения. Кроме того, даже ничего не меняя, совершенно законно ИСПОЛЬЗОВАТЬ любое имя, которое вам нравится, при условии, что вы не пытаетесь никого обмануть. Вы бы удивились, узнав, как много у вас знакомых, полных имен которых вы никогда не слышали. Если вы переедете в другой город и будете настаивать на том, чтобы все называли вас "Скиппи" или как-то еще, след ни к чему не приведет. Если вы будете использовать разные прозвища в разных социальных кругах, большинство людей даже не поймут, что вы - один и тот же человек".

"Я могу это сделать. Хотя, может, и не "Скиппи".

"Это просто пример. Чем вы занимались по работе? Требуется ли для этого профессиональная сертификация или лицензирование?"

"Нет. Я много работал по контрактам. И раньше я занимался продажами. Я мог бы заняться этим снова в любое время и в любом месте. Никому нет дела до того, кто ты и откуда родом, пока ты добиваешься успеха".

— Хорошо, хорошо. Кроме того, хорошо быть мобильным. Постоянно переезжайте, меняйте все каждые несколько лет. Переезжайте жить в другие штаты или регионы, в места, с которыми у вас нет никакой связи. И держитесь подальше от того, к чему вы привыкли. Ну, я не знаю... может, вам нравятся модели железных дорог. Съезды "Звездного пути". Прыжки с парашютом. Тогда вам следует отмежеваться от всего подобного в вашей новой жизни. Если кому-нибудь придет в голову искать вас там, вас, скорее всего, узнают, потому что эти сообщества небольшие. Вместо этого расширяйте свои сети. Пробуйте что-то новое. Осваивайте новые навыки и занятия, которые были бы совершенно не в характере Уильяма Грея".

"Это хороший совет".

"Вы не первый мой клиент, который хотел скрыться".

"И все это законно?"

"Нет закона, запрещающего оставаться незамеченным. Если только вы не замышляете что-то еще".

"Нет, я просто хочу держаться подальше от людей из округа Вашингтон, штат Вирджиния".

"Ну, это не должно быть слишком сложно".

"Единственное, я хочу иметь возможность поддерживать связь со своим сыном. Не сразу. Думаю, я просто хочу иметь возможность связаться с ним, не открывая шлюзы для всех остальных".

"Для этого установите фиктивный адрес электронной почты или отдельный телефон. А еще лучше, сделайте это через третьих лиц. Я найму кого-нибудь из местных, кто будет выступать в качестве вашего юрисконсульта через меня. Это касается любых имущественных вопросов или оформления развода. Они также могут быть контактным лицом для вашего сына. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы все думали, что ты мертв.

— Может, и так. Я не знаю. Я хотел бы знать, как обстоят дела в этом городе. Давай, свяжись с местным парнем. Мы дадим понять, что любая попытка устроить засаду на меня приведет к тому, что Джейсон тоже будет отрезан."

****

Когда становишься старше, время летит быстрее. Десять лет пролетели как десять недель.

Мне помогало то, что я оставался занятым. Я продавал лодки и личные плавсредства с пристани для яхт в Джексонвилле. Однажды летом я ездил по монорельсовой дороге в Диснейленд. Я ремонтировал старые дома в Новом Орлеане, а затем переехал на запад, в Галвестон. Я хотел увидеть горы, поэтому три года прожил в Эль-Пасо. Затем я отправился в Боулдер, штат Колорадо, где зарабатывал на жизнь продажей солнечных панелей для жилых домов. Я жил в арендованной квартире, мои автомобили сдавались в аренду, а все мои личные финансы проходили через две или три фиктивные корпорации. У меня было несколько подружек, но я избегал чего-либо серьезного. Мои самые продолжительные отношения после Дебби продолжались целых три месяца.

Через офис моего доверенного адвоката в Вирджинии я поддерживал связь с Джейсоном. Я думаю, ему нравилось быть единственным в городе, кто хоть что-то знал о том, что со мной случилось, в то время как все остальные бегали вокруг в панике. В тайне есть что-то вроде удовольствия, ощущения власти, вроде того, как все эти женщины наслаждались мыслью о том, что их мужья никогда не были в курсе их дел.

Я рассказал своему сыну о традиции сажать деревья. Я сказал, что все знали о его отношениях с миссис Фуллмер, несмотря на все обещания, которые он давал никогда не говорить об этом. Ценой его измены будет то, что он не будет иметь права на верность собственной жены. Его мать, и бабушка, и тети, и двоюродные братья и сестры обязательно сведут ее с каким-нибудь молодым негодяем, нравилось ему это или нет, не говоря ему ни слова. Когда Алисии перевалит за сорок, наступит его очередь "получать рога". как грубо выразился мой собственный отец.

Эти откровения привели к его серьезной ссоре с женой. Алисия пообещала ему, что ничего об этом не знала и никогда не уступит требованиям женщин из его семьи. Джейсон взял на работе отгул на несколько дней, поехал в Стейт-колледж, штат Пенсильвания, разыскал Джеффа Эмерсона и сломал ему нос. К тому же у него были выбиты передние зубы. Он даже получил несколько сильных ударов по телу, прежде чем кто-то вмешался. Он провел два дня в тюрьме, прежде чем Алисия внесла за него залог. Я оказал ей некоторую помощь через своего адвоката.

Слово "скандал" и близко не подходит для описания бури, которая бушевала в моем бывшем родном городе. Судебный процесс над Джейсоном поверг всех в шок. Его защита утверждала, что Джефф подвергал сексуальному насилию Дебби в течение недели. Брак его родителей был разрушен, его мать подверглась насилию со стороны женской секс-мафии округа Вашингтон, его лишенный чувств отец пропал без вести и считался погибшим. Дуайены (от фр. doyen — декан, старейшина — в международном праве глава дипломатического корпуса. Прим.пер.) из четырех семей на протяжении нескольких поколений сговаривались о ритуальном растлении молодых людей. Он назвал имена. Он вызвал Нэнси Фуллмер в качестве свидетеля. Алисия и Дебби, а также моя мать и Дженис Берроуз тоже. Почти все мужчины в семьях Мейсонов, Берроузов, Фуллмеров и Грей были вызваны для дачи показаний о последствиях систематической неверности их матерей, дочерей и жен. Это стало главной темой национальных новостей. Чтобы покончить с этим дерьмовым шоу, Джейсон в конце концов признал себя виновным в мелком хулиганстве и получил условный срок. Ему также пришлось оплачивать медицинские счета Джеффа и выполнять общественные работы.

Эти "общественные работы" означали удаление деревьев с участка любого мужа, которому наставили рога, который позволил бы это. Он и еще несколько молодых людей, которым также грозила опасность того, что их собственных жен выгонит гестапо "Кугуар" (сленговое название женщины, которая ищет сексуальных отношений со значительно более молодым мужчиной. Прим.пер.), объединились и в течение следующих трех лет вырубили несколько сотен деревьев на нескольких десятках дворов. Это был такой же упрек женщинам, как и извинение мужчинам.

Дебби перестала разговаривать с моей матерью. Она уехала из Дамаска и поселилась в Роли, где посещала занятия в университете Северной Каролины и пыталась оставить прошлое позади. Неудача в нашем браке укрепила безумную идею о том, что все это каким-то образом "хорошо" для молодых людей и их будущих семей. Общепринятым стало мнение, что молодых людей следует учить НЕ обманывать, НЕ лгать и НЕ связываться с замужними женщинами. Это, по крайней мере, так же важно, как обеспечить своим дамам надежный оргазм. Также было высказано общее мнение, что, если бы группа мужчин за сорок соблазняла восемнадцатилетних девушек подобным образом, их головы были бы насажены на пики.

Я не был удивлен ничему из этого. Меня больше удивило то, чего не произошло.

Моя бывшая жена ни с кем не встречалась. Она не выходила замуж повторно. Она не подавала на развод и не отказывалась от меня. Она не объявила меня официально умершим. Что самое любопытное, она не искала меня. По крайней мере, она, казалось, никогда не прилагала к этому усилий. Мои мама, папа и другие родственники пытались, какое-то время. Они нашли мой грузовик и некоторые из первых банковских счетов, но после Атланты потеряли мой след. Через некоторое время о моем исчезновении забыли, и все, казалось, просто смирились с этим.

Я регулярно общался с Джейсоном. У них с Алисией уже было двое детей. Джереми было шесть, а Пенелопе - три года. Мы обменивались записками несколько раз в год, и, насколько мне известно, он никому обо мне не рассказывал. Он также поддерживал отношения со своей мамой. В конце концов, у каждого человека есть только одна мама, хотя моя собственная для меня умерла. Но каким-то образом с годами у Дебби возникло ощущение, что Джейсон все еще знает меня. Она не спрашивала, а он не говорил, но это все равно было там, на поверхности.

Возможно, так продолжалось бы до конца моей жизни, но потом случился рак.

***

"У мамы рак груди. Это было обнаружено на маммографии. Ей уже сделали вторую биопсию и назначили операцию".

Я разговаривал по телефону с Джейсоном. Я ослабил меры предосторожности в его присутствии. Мы перешли от контактов через моего адвоката к электронным письмам с фиктивных аккаунтов, к текстовым сообщениям и разговорам по одноразовым телефонам, и теперь у него, наконец, был обычный номер, который я использовал для большинства целей. Джейсон сохранил меня в своих контактах как Аллана Корбетта, моего нового официального имени.

"Вау. Хорошо. Мне жаль это слышать".

"Метастаз пока нет. Мы надеемся, что они обнаружили это вовремя".

"Я тоже на это надеюсь".

"Папа. Она напугана. Возможно, с ней все будет в порядке, но она напугана".

"Я уверен. Я знаю, что такие вещи могут, ну, пробудить страхи". Я знал женщину в западном Техасе, которая перенесла метастатический рак молочной железы и победила его. Я сомневаюсь, что есть более серьезное испытание для характера и решимости, которое кто-либо мог бы выдержать. "Знаешь, я не желаю ей ничего плохого. Прошло много времени, и я сделал все возможное, чтобы двигаться дальше. Я не испытываю к ней неприязни. Я действительно надеюсь, что с ней все будет в порядке.

— Это еще не все.

"Хорошо."

— Она заговорила со мной о тебе, впервые за много лет. Это было негласное правило, что мы так не поступаем, но она переступила черту. Взглянув раку в глаза, она увидела все по-новому. Вот как она это сформулировала."

“Я понимаю”.

"Она сказала мне, что у Билла было много достоинств, в чем-то хороших, в чем-то не очень, в чем-то просто ничего. Но в целом он был хорошим человеком. Он был хорошим мужем и хорошим отцом, и она всегда любила его. Теперь она может понять, как он мог бросить всех в том городе, не сказав ни слова, но никогда не поверит, что он бросил своего единственного сына. У него не было причин ненавидеть своего сына. Ты никогда не предавал его. Он никогда не был жестоким. И когда настала твоя очередь общаться с миссис Фуллмер, ты был всего лишь восемнадцатилетним мальчишкой, ты ничего не понимал. Он, вероятно, сочувствовал тебе.'

— Я ничего не сказала ей в ответ, папа. Я не сдавал тебя. Я сделал непроницаемое лицо, но у нее был наш номер телефона. Мама не дура. Она сказала: "Я не говорю, что ты знаешь, где он, или как с ним связаться, или что-то в этом роде. И я не прошу тебя говорить мне об этом в любом случае. Если он общался с тобой, я уверена, он взял с тебя обещание не рассказывать мне или кому-либо еще. Я не собираюсь заставлять тебя нарушать это обещание. Я не держу на вас зла. У вас обоих есть свои причины." И тогда она обратилась с просьбой. Вроде. Для меня, а не для тебя".

"И...?"

"Она сказала: "Если ты когда-нибудь увидишь своего отца или поговоришь с ним, передай ему, что я сожалею. Я знаю, что поступила неправильно. Было неправильно даже просить, и я не должна была ставить его в положение, когда ему приходилось говорить мне не делать этого. Мы прожили вместе двадцать прекрасных лет, а это лучше, чем удается многим парам. И мы вытащили тебя из этого, так что я не жалею о том, что вышла за него замуж. Совсем не жалею. Я бы сделала это снова. Скажи ему, что я все еще люблю его. Я знаю, что между нами все кончено, все было кончено уже давно. Я просто думаю, что было бы неплохо, если бы мы могли поговорить в последний раз, сказать то, что осталось невысказанным, прежде чем окажемся в своих могилах".

"Боже. Вот так она это сказала?"

"Я знаю, это меня напугало".

— Что-нибудь еще?

«Да. После этого мы разговорились. Я не говорил, что передам это, но и не сказал, что не буду. Оглядываясь назад, она сказала, что, возможно, семена разрушения были посеяны, когда Дженис Берроуз посвятила тебя в восемнадцать лет. Ваш будущий брак стал мишенью, ты столкнулся бы с изменой своей жены, независимо от того, на ком бы женился. У вас обоих не было шанса. Она только надеялась, что Нэнси Фуллмер не подорвала мой собственный брак. Она сказала, что понимает, почему я не позволил ей поговорить с Алисией наедине.

Я фыркнул.

— Да, пап, я тоже так отреагировал. Она пообещала, что никогда и словом не обмолвится об этой традиции и уж точно не сведет ее с каким-нибудь ребенком. Она сказала, что знает, чем это может закончиться. Она обожглась и усвоила урок. Черт, да весь город видел".

"Мы никогда не говорили об этом, Джейсон. Я никогда не просил тебя разбить тому парню лицо".

"Хех. Ты просто пожалел, что не сделал этого".

«Да. Я так и сделал".

— Спасибо.

"Не за что. Лучшее, что я когда-либо делал. После рождения Джереми и Пенелопы, конечно".

"Я гордился тобой. Ты действительно все испортил".

"Я хотел создать новый прецедент. Спасибо, что вызволил меня из тюрьмы".

"Ты знал об этом?"

"Я подозревал". Я не хотел думать о том, как бы Алисия могла раздобыть деньги".

"Ой".

"Хорошо. Ты открыл мне глаза на брак. В этом нет ничего такого, что можно было бы принять как должное".

"Это точно. Но я не думаю, что моя жизнь - хороший пример того, чего следует ожидать от брака".

— Это неправда, папа. Мама права. У вас, ребята, был хороший брак, хотя чувство вины перед Джеффом Берроузом все это время не давало тебе покоя. Несмотря на то, что женская лига замышляла развратить маму с той самой минуты, как вы начали встречаться. Двадцать лет - это долгий срок. У нас была хорошая семья. У меня было хорошее детство. Лучше, чем у некоторых. Лучше, чем у большинства. Он перевел дыхание. "Я думаю, тебе стоит поговорить с ней. Я думаю, это было бы полезно".

— Какой в этом смысл? Уже слишком поздно для всего этого.

— Я не говорил, что вы должны снова быть вместе. Не думаю, что об этом стоит даже думать. Но вы оба достаточно далеки от этой ситуации, чтобы иметь возможность разговаривать как взрослые люди, которые когда-то что-то значили друг для друга. Молчание между вами стало оглушительным".

Мне нечего было на это сказать. Это моя специальность.

"Мама считает это незаконченным делом, - продолжил он, - и она не хочет умирать, услышав последнее, что вы когда-либо скажете друг другу... ну, ничего. Это все, что я собираюсь сказать. Это то, что она хотела, чтобы ты знал, и я с ней согласен. Я больше не скажу ни слова об этом. Делай из этого все, что хочешь.

"Джейсон. Я... Боже, я не могу... Блядь. Ты прав."

"Я имею в виду, я понимаю, папа. Это твоя жизнь".

"Не только моя. Когда ты женился, это уже касается не только тебя. Я слишком долго это подавлял".

"Хорошо. Я рад слышать это от тебя.

— Она тоже отказалась от всей этой сцены, не так ли? Если бы она осталась в городе, все еще в сговоре с моей мамой и остальными, я бы сказал "нет". Не только "нет", но, черт возьми, "нет". Если бы она продолжала трахаться с восемнадцатилетними подростками по соседству, я бы послал ее гнить в аду. Но она этого не сделала, не так ли? Она знала, что делает. Она знала, что это нас погубило бы.

"Она знает. Она больше не хотела быть частью этого, как только поняла. Она заставила себя уйти. Она пыталась двигаться дальше, но она была полна сожаления. Даже больше, чем ты."

— Я не... О, боже. Хорошо. Отлично. Я. Кого, черт возьми, я обманываю? Я был им десять лет."

"Я знаю. Так ты поговоришь с мамой?"

"Я поеду в Роли. У меня нет ее номера телефона или чего-то еще".

"Я отправлю его тебе. Ты можешь сказать ей... о, все, что захочешь. Не стесняйся, не вмешивай меня в это. Мои отношения с ней и мои отношения с тобой существуют в совершенно разных мирах".

— Я передам ей, что ты передал сообщение. И что ты отдал ей должное.

***

Стояла поздняя весна, все еще влажная от дождей, но еще не настолько жаркая, чтобы чувствовать себя неуютно. Холмы были зелеными, а дороги чистыми. Роли - неплохое место для отдыха, и я побывал во многих местах, чтобы быть справедливым судьей.

Я приехал рано. С тех пор, как она видела меня в последний раз, я похудел на десяток фунтов, отрастил волосы до воротника и отрастил почти седую бороду, коротко подстриженную. Учитывая все это, мои солнцезащитные очки, купленные по рецепту, и недавно приобретенную винтажную бейсболку Carolina panthers, я сомневался, что она сразу меня узнает.

В свои пятьдесят с небольшим Дебби была все еще очень привлекательной женщиной. Ее волосы были окрашены в пепельный цвет и подстрижены в аккуратный, но стильный боб, без сомнения, чтобы скрыть седину, которая только начала проявляться, когда мы поженились. Она тоже похудела и была элегантно одета, как будто собиралась на встречу с новым деловым клиентом или что-то в этом роде. Она села за столик в кафе, где мы договорились встретиться, и не стала оглядываться в поисках меня.

Она знала, что я там. Она знала, что я наблюдаю за ней. Она молча согласилась играть по-моему и позволила мне подойти к ней.

Я подсел к ней за столик, и она, казалось, собиралась сказать незнакомцу, что кого-то ждет, но остановилась и криво улыбнулась мне.

"Итак. Кто такой Аллан Корбетт?"

Ладно, я этого не ожидал.

"Ты нашла меня?"

"Три года назад. Хотя было нелегко это сделать. Никогда бы не подумала, что ты изменишь свое имя. Следователь, которого я наняла, нашел твое опубликованное объявление. Серьезно? "ЛГБТК Таймс" из Сент-Луиса, штат Миссури?"

"Я думал, что это не помешает".

"Так оно и было".

"Что еще тебе известно?"

— Что ж, похоже, ты какое-то время мотался по стране, так и не пустив корней. У тебя есть водительские права штата Колорадо, связанные с почтовым ящиком. Вот и все. Ты исчез довольно эффектно".

"Мне помогли. Почему же ты не пришла за мной?"

"Ты приложил немало усилий, чтобы тебя не нашли. Ты явно не хотел со мной разговаривать, и после того, как у меня было несколько лет, чтобы подумать об этом, я не стала тебя винить. Я на самом деле просто надеялась, что ты жив. Я хотела верить, что ты продолжаешь жить хорошей жизнью и где-то счастлив."

“Спасибо”.

— А ты? Ты? Счастлив, я имею в виду?.

— Эх. Да. Вроде. Не совсем. В моей жизни было много разных событий. Я расширил свой кругозор, выйдя за рамки жизни в маленьком городке Вирджиния, это точно. Это было здорово."

— В твоей жизни есть кто-то особенный?

"Нет. Похоже, у меня серьезные проблемы с доверием".

"Это очень жаль. Понятно, но мне жаль".

"А у тебя?"

"Нет. Черт возьми, нет".

"Больше никаких подростков?"

— Черт возьми, Билл. Это дешево. Я это заслужила, но все равно это дешево.

“Прости”. Я сидел в неловком молчании. "Мне действительно жаль. Я пришел сюда не за этим".

“Все в порядке. Нет, больше никаких подростков. Боже. Какой кошмар. Я даже не могу поверить, что это случилось. Я не могу поверить, что я имею к этому какое-то отношение. Это было совершенно бессмысленно. Это было намного хуже, чем ты, наверное, даже представляешь."

— Как же так?

— С чего мне начать? Ну, во-первых, когда ты вернулся домой и сразу же ушел, даже не зайдя в дом? Со мной была твоя мать. Как и Дженис Берроуз. Они были там, чтобы помочь тебе взять себя в руки на случай, если ты будешь слишком зол и можешь прибегнуть к насилию".

"Ты, блядь, издеваешься надо мной".

— Я бы хотела. Она покачала головой. - Я бы испекла пирог. Вишневый, потому что он твой любимый. Мы ждали, чтобы напасть на тебя из засады. Эти властные, склонные к манипуляциям, способные нанести удар в спину... чертовы сучки. Черт бы их побрал. Они и все остальные. Все эти семьи, полгорода. Неудивительно, что ты сбежал от этого. От меня. Они втянули меня в это и сделали частью своего предательства. Она вздрогнула. "Они продолжали это, даже после того, как ты ушел. Они хотели держать меня в курсе событий. Может быть, мне хотели поручить мне учить младшего брата Джеффа. Они хотели, чтобы я поплакала у них на плече и присоединилась к их планам и коварству, и водила мужчин за нос. Мне пришлось уйти, как и тебе. Вся эта ситуация была не из приятных".

"С этим не поспоришь".

"Оказалось, что юный мистер Эмерсон даже не был девственником. Он лишил себя девственности со своей давней девушкой на выпускном вечере двумя месяцами ранее. На самом деле он все еще встречался с ней, когда навещал свою бабушку Дженис, поэтому изменял ей со мной. Они планировали расстаться, когда он уедет в Пенсильванский университет, и, возможно, снова сойтись следующим летом, если у них не будет серьезных отношений с кем-то еще. Вместо этого она узнала о яблонях и порвала с ним. Она даже плюнула ему в лицо. Я узнала об этом позже".

"О, нет".

"О, да. Все эти разговоры о том, что он должен "стать мужчиной" и "рассказать" ему о женщинах, были полной чушью. Он играл со мной. Они все играли".

"Он был хорош?"

"Как любовник? Билл, ты действительно хочешь знать?"

"Теперь это уже не имеет значения. Я с этим покончил".

Я не переживал. Я знал, что никого не обману на этот счет. Она оценила мои притворные усилия легким кивком и продолжила.

— И да, и нет. Он был восемнадцатилетним парнем. Я не могла воспринимать его всерьез. Будучи молодым, он был полон энергии. Он не понимал, что делает, но мог следовать указаниям. Кроме того, это было... неприлично. Табу. И я была зла на тебя за то, что ты изменял мне с Дженис все эти годы, это было прелюбодеянием. Я чувствовал, что теперь моя очередь отплатить тебе за это. Я думала, что я в долгу перед семьей Дженис. В этом было какое-то неприкрытое жестокое удовлетворение. Сам секс был больше похож на ролевую игру, чем на что-либо другое. И уж точно не на занятия любовью. Физически все было в порядке, я получала удовольствие. Мысленно я была как в тумане. Я не понимала, что делаю и что это значит. Между нами не было никакой реальной связи".

"Всю неделю?"

«Хорошо. Я поняла. Я был взрослой стороной. Я сделала выбор и несу за него ответственность. Я знаю, что это стоило нам нашего брака. Я знаю, что ты потерял всякое уважение ко мне, и это справедливо. Мне не следовало даже задумываться об этом. Я никогда не чувствовала себя правой, даже в то время. Это было частью этого".

Я ничего не сказал. Снова.

"Я наговорила себе кучу глупостей, пытаясь найти этому рациональное объяснение. В сорок четыре года мои гормоны начали меняться. Я старела, становилась незаметной, чувствовала себя менее привлекательной. Твоя мама и Дженис пришли ко мне как раз в тот момент, когда у меня был кризис среднего возраста, в момент слабости. Они проявили женскую солидарность, это было утверждение и сила, это было вызывающее, но санкционированное возбуждение. Я даже оправдала себя, предоставив тебе выход. Я нарушила традицию, предложив шанс сказать "нет", а не просто сделать это за твоей спиной и оставить тебя разбираться с этим.

"Долгое время я злилась на тебя за то, что ты ничего не сказа. Ты мог бы остановить меня. Ты мог бы сказать "нет", и я бы этого не сделала. Годами я представляла себе этот разговор, который мы сейчас ведем. Я собиралась спросить тебя, почему, почему, во имя всего святого, ты просто не сказал "нет".

"А ты не понимаешь?"

"Я не уверена, что понимаю".

Она откинулась на спинку стула и закрыла глаза.

— Я перестала задавать себе этот вопрос, как только переобулась с другой ноги. Что бы я почувствовала, если бы ты сказал мне, что собираешься заняться сексом с Эми Эмерсон, если бы я тебя не остановила? И не только это, но и то, что моя мать, и все остальные члены моей семьи, и все наши друзья подстроили это для тебя? Что все бы думали, что ты должен трахнуть эту маленькую шлюшку? И каждый человек, присутствовавший на нашей свадьбе, с самого начала знал, что это произойдет, и хотел, чтобы это произошло, и к черту все, что я могу сказать? И они повесили все это на то, что я могла бы испытывать чувство вины из-за того, что меня соблазнил мужчина постарше, когда я была всего лишь глупым ребенком, который ничего не понимал, и даже это было бы подстроено?"

"Ого. Да. Это много. Что ты при этом почувствовала?

"Я чуть не потеряла сознание".

"Я и сам онемел".

"Могу поспорить". Она наклонилась вперед и коснулась моей руки. Я не отстранился.

"Мне потребовалось время до окончания школы, чтобы понять, что положительное согласие не подразумевает отсутствие отказа. Твое молчание не было разрешением. Это было отрицание. Это был болезненный урок. Я нашла убежище в идее, что я уклоняюсь от ответственности. Но ты был не в состоянии сказать ни "да", ни "нет", ничего такого. Ты был в шоке.

Она взяла меня за руку обеими руками.

"Тебе, должно быть, начало казаться, что вся наша жизнь была одной большой шуткой. С нами играли и манипулировали с самого детства. Твой первый опыт любви был фальшивым. За это пришлось заплатить долг. Твоим собственным детям суждено было то же самое. Тебя предали все, кого ты знал, с тобой связывались все женщины, которые утверждали, что ты им небезразличен. Боже. Это все, что я могу сделать, чтобы думать об этом, не срываясь и не плача. Я с трудом могу представить, каково это - быть тобой. Я не знаю, как ты это делаешь. Я не виню тебя за то, что ты сбежал. На твоем месте я не знаю, что бы я сделала."

"Как всегда, Дебби, ты поняла меня лучше, чем я сам понимаю".

"Теперь я просто "Деб", как ты теперь "Аллан". Я перестала быть "Дебби" много лет назад".

"Нужны перемены?"

"Что-то в этом роде, да. Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос. Откуда взялось "Аллан Корбетт"?"

"Я наткнулся на него, когда изучал процесс смены своего имени. Он подал прошение о том, чтобы официально сменить свое имя на "Хейвуд Яблом". Я подумал, что это было забавно. Поскольку он больше не хотел носить свое старое имя, я подумал, что он не будет возражать, если я буду использовать его".

"Ладно, это довольно забавно".

"Но ты все еще "Грей", не так ли?"

"Да, я никогда не подавала на развод. Формально мы все еще женаты".

"Технически, я бросил тебя. И я больше не тот мужчина, за которого ты выходила замуж".

— Знаешь, я тоже теперь другой человек. Последние десять лет изменили меня. Потеря мужа, то, что моя свекровь и все остальные манипулировали мной и использовали как шлюху, мой сын попал в тюрьму за нападение на этого маленького засранца, и вся последующая драма... Эти события положили конец той жизни, которой я жила. Мне пришлось заново создавать себя с нуля. Когда Билл Грей исчез, Дебби Грей умерла вместе с ним. Я-та, что восстала из пепла.

Она выглядела так, словно собиралась сказать что-то еще, но промолчала. Затем она произнесла это так тихо, что я едва расслышал.

— Мне тоже нравится "Корбетт".

— Боже, Деб.

— Даже это может сойти на нет. Думаю, я хочу начать называть себя по второму имени. Как насчет этого? Она протянула мне руку для рукопожатия.

"Рада с вами познакомиться. Меня зовут Энн Корбетт. Я пятидесятичетырехлетняя женщина, чей муж пропал без вести десять лет назад после того, как я совершила глупую ошибку и связалась с группой токсичных людей из его большой семьи. Мне стыдно признаться, но я изменила ему, и он имел полное право бросить меня. Я перенесла рак молочной железы. У меня хорошее состояние здоровья и хорошие прогнозы. Два года назад я получила степень магистра психологии в Университете Северной Каролины и работаю в сфере недвижимости. У меня есть взрослый сын, которого, я уверен, ты бы полюбил, и двое прекрасных внуков, которых ты бы обожал. Это мой багаж. Я научилась жить с этим".

Я посмотрел на ее протянутую руку.

Я увидел, как моя собственная рука потянулась к ее руке и сжала ее.

Конец