Это рассказ, представленный на конкурс историй ко Дню наготы 2012 года, так что, пожалуйста, голосуйте. Честные отзывы всегда приветствуются. Авторское право Foolstop, июнь 2012. Это вымышленная история. События, места и персонажи здесь вымышлены и не отражают реальных людей или мест. Во всех сценах с сексуальной активностью участникам 18 лет и старше. Спасибо PhantomOp за его внимательное вычитывание.

— --

### Пролог: Лицо праздника

Моя жена Элли — настоящая звезда Национального дня наготы в Гринвилле, и это не просто слова. В прошлом году тысячи плакатов с её обнажённым телом украсили город, рекламируя пятый ежегодный праздник. На них она оборачивалась через плечо, бросая в камеру озорной взгляд и лукавую улыбку. На её аппетитной попке красовалась большая татуировка с надписью: «Следуй за мной на Национальный день наготы».

Элли работает на мэра — она менеджер по особым мероприятиям, и в её обязанности входит продвижение этого дня, среди прочего. Бюджет на плакаты предусматривал оплату профессиональной модели, но фотограф, едва взглянув на роскошные формы Элли, предложил ей самой позировать. Когда Элли узнала, что сэкономленные деньги пойдут на парад, который всегда страдал от нехватки средств, она не раздумывая сбросила одежду и принялась соблазнительно вилять попкой перед камерой. Так она и вошла в историю.

— --

### Глава 1: Гостья в доме

Младшая сестра Элли, Мерседес, прилетела к нам на всё лето, и мне выпало встречать её в аэропорту. Я занял скамейку в зоне выдачи багажа и уткнулся в журнал, ожидая, пока её самолёт приземлится.

Я так задумался, что не заметил, как журнал выскользнул из моих рук. Хриплый женский голос назвал моё имя, заставив меня вздрогнуть. Передо мной стояла стройная девушка в обтягивающем топе и коротенькой юбке. Лишь через секунду я понял, что это Мерседес. В последний раз я видел её, когда ей было шестнадцать, но с тех пор прошло три года. «Ух ты! Посмотри на себя — совсем взрослая и просто красотка! Ты что, ещё и подросла?»

«Нет, но я сбросила килограммов пять», — ответила она.

«И голос у тебя стал ниже».

Она откашлялась. «Это, наверное, от перелёта».

«Ну, в любом случае, ты выглядишь потрясающе».

Она улыбнулась. «Спасибо. А ты всё такой же красавчик».

Мы забрали её чемоданы и направились к машине. Когда Мерседес забралась на переднее сиденье, её юбка задралась, обнажив тоненькие трусики. Пока мы ехали от аэропорта, я с трудом заставлял себя смотреть на дорогу, борясь с желанием украдкой любоваться её длинными, голыми ногами.

— --

Следующей нашей остановкой была мэрия, где мы должны были забрать Элли, чтобы поужинать вместе. Но в кабинете её не оказалось. На доске висела записка: «Уэсли, последнее совещание затянулось. Присядь, вернусь, как только смогу».

Гостевого стула в кабинете почему-то не было, так что я занял кресло за столом Элли, а Мерседес устроилась на краю её стола. Я попытался читать журнал, но моё внимание то и дело отвлекалось на то, как Мерседес закинула одну длинную, обнажённую ногу на другую прямо у меня перед глазами. «Чёрт, сестрёнка Элли — настоящая секси», — крутилось у меня в голове.

Элли и Мерседес — на три четверти ирландки и на четверть француженки, но если Элли почти не унаследовала французских черт от бабушки, то Мерседес досталось их немало. Они как день и ночь.

Моя Элли — рыжеволосая чертовка ростом метр семьдесят, с аппетитными формами. Недавно она подстригла волосы до каре с чёлкой и покрасила их в шоколадно-рыжий цвет. Её тёмно-зелёные глаза заставляют меня таять, а полные, чувственные губы манят, когда она улыбается. У неё милый носик в веснушках, и её большая грудь тоже усыпана ими — это знают все, ведь она обожает глубокие вырезы, подчёркивающие её декольте.

Мерседес же — длинноволосая брюнетка с золотисто-карими глазами, которые она прячет за стильными очками в тёмной оправе. У обеих сестёр крепкие ноги и широкие, округлые бёдра, но у Мерседес талия тонкая, как у осы, а у Элли — более пышная. Мерседес чуть ниже Элли и не такая грудастая.

Элли — игривая и дерзкая, а Мерседес — сдержанная и уверенная. Она не стеснительная, но предпочитает оставаться в тени, хотя слепо за кем-то не пойдёт.

Мерседес встала и обошла меня. Её взгляд упал на рамку с тем самым плакатом «Следуй за мной». Элли получила его с автографами фотографа и татуировщика и гордо повесила напротив двери кабинета — первое, что бросалось в глаза при входе. Мерседес задумчиво произнесла: «Интересно, что они придумают для плаката в этом году. Этот будет трудно переплюнуть».

«Элли мне не рассказывает, держит в секрете. Может, тебе удастся её расколоть», — ответил я.

«А может, мне самой сняться для плаката?» — Мерседес подняла руки над головой, копируя позу Элли. — «Как думаешь, Уэс? Хотел бы увидеть свою золовку в таком виде? Мне только татуировку на пояснице сделать».

«Удивительно, что у тебя её ещё нет, шалунья», — поддразнил я и потянул за пояс её юбки, чтобы проверить.

«Эй!» — Мерседес развернулась и показала мне язык. В этот момент вошла Элли, и Мерседес тут же забыла обо мне, бросившись обнимать сестру, будто та вернулась с того света.

Когда объятия закончились, Элли спросила: «Так ты останешься у нас на всё лето, да?»

«Ага. Родители затеяли ремонт всего дома, и я не хочу путаться у них под ногами, когда начнётся пыль и бардак».

«Раз ты будешь здесь всё лето, знаешь, что это значит?» — Элли хитро улыбнулась.

Мерседес ответила с лёгкой заминкой: «Да, это значит, я застану Национальный день наготы. Он через месяц, да?» — она кивнула на плакат. — «Город опять сходит с ума, как ты рассказывала в прошлом году? Не могу поверить тем фоткам, что ты мне присылала».

«У нас всё ещё действует тот же указ — все должны раздеться в этот день», — Элли продолжала улыбаться.

«Не представляю, как вы это выдерживаете, когда весь мир на вас пялится».

«Поэтому три года назад мы и приняли этот указ. Когда день наготы был просто добровольным, всегда находились одетые извращенцы, глазеющие на всех. А когда сделали раздевание обязательным, всякие подозрительные типы разбежались, и стало гораздо комфортнее. Поверь, когда все в одной лодке, день проходит куда спокойнее».

«Спокойнее, говоришь?»

«Ну да. И волнующе, и расслабляюще одновременно. Сама увидишь».

«Похоже, увижу».

Элли выпроводила нас из кабинета. У нас была бронь на шесть тридцать, и мы едва успевали.

— --

### Глава 2: Презентация плаката

Две недели перед выходными на Четвёртое июля прошли без происшествий. Мерседес быстро освоилась, устроилась на подработку в соковую лавку в двух шагах от дома и обзавелась друзьями.

Так совпало, что в тот четверг, когда Мерседес была дома, пришла большая посылка на имя Элли. Любопытство взяло верх, и она её вскрыла. Внутри оказались новые плакаты для Национального дня наготы.

Заголовок гласил: «Не заходи слишком далеко на Национальный день наготы». Ниже — пять кадров, как в комиксе, с Элли в разных стадиях раздевания. На первом она расстёгивала блузку строгого костюма, обнажая кружевной лифчик.

На втором Элли стояла топлес, выставляя напоказ свои веснушчатые груди 38D, а юбка была расстёгнута и спущена, словно она вот-вот её сбросит, открывая кружевные трусики и пояс с подвязками.

Третий кадр показывал Элли сидящей на мягкой скамье, в профиль, с одним коленом, прижатым к груди. Она уже сняла трусики и пояс, оставшись в одних чулках, один из которых медленно стягивала с ноги.

На четвёртом снимке Элли стояла лицом к камере, полностью обнажённая, в соблазнительной позе.

Пятый, финальный кадр повторял четвёртый, но её кожа была «расстёгнута» от шеи до низа живота, и Элли раздвигала её, обнажая мышцы и кости под ней. «Не заходи слишком далеко» — действительно.

На плакате указывались все детали: Национальный день наготы — 14 июля, четверг. Расписание обещало вдвое больше мероприятий, чем в прошлом году, и парад «больше и лучше, чем когда-либо». Внизу упоминался указ, обязывающий всех на улице быть голыми под угрозой штрафа, и традиционное предупреждение: «Будь голым, но не пошлым».

Мы с Элли вернулись домой почти одновременно тем вечером. Мерседес сияла от восторга. «Пришли твои плакаты! Не могу поверить, что ты решилась! Полная фронтальная нагота — и сразу видно, что это ты».

«А почему бы и нет? В мире и так полно моих голых фоток. Что ещё несколько?»

Когда я увидел плакат, то присвистнул. Элли выглядела сногсшибательно в этих сексуальных позах, и фотограф мастерски передал её озорной нрав.

«Дорогая, ты превзошла себя. Я и так знал, что у меня самая сексапильная, смелая и горячая жена в городе, но это доказательство». Я долго и страстно её поцеловал.

«Эй, снимите номер!» — поддразнила Мерседес. Когда мы оторвались друг от друга, она спросила: «Повесить один в соковой лавке завтра?»

«Если сможешь взять стопку и раздать по всему кварталу, будет здорово».

«Раздам перед сменой в одиннадцать».

— --

На ужине следующим вечером Мерседес не могла наговориться о том, как все реагировали на плакаты. Её поражало, как город ждёт Дня наготы. «Это почти как секта, — сказала она. — Я и не знала, что прошлогодний плакат сделал тебя местной знаменитостью, Элли. Новый вообще взорвёт всё. Мои коллеги-парни уже застолбили половину плакатов, которые я раздала, чтобы забрать их после праздника. Заставили меня пообещать, что ты их подпишешь».

Элли удивилась. «Серьёзно? В прошлом году меня пару раз просили подписать плакаты, но я думала, это просто шутки».

Я добавил: «Продолжай в том же духе, Элли, и станешь настоящей звездой. Знаешь, из тех, кто знаменит просто за то, что знаменит, как Ким Кардашьян или Лиза Мари Пресли».

«О, спасибо», — усмехнулась она.

— --

Глава 3: Барбекю на Четвёртое июля

Я обожаю жаркие летние ночи. Было Четвёртое июля, примерно час до заката. На мне была майка и шорты, а Элли всё ещё чувствовала себя комфортно в топе от бикини и джинсовой юбке, которые носила весь день. Она хлопотала в доме, готовясь к приёму гостей, а я начал чистить гриль. Тут я услышал, как вернулась моя золовка Мерседес. Она крикнула с порога: «Эй, Элли! За мной куча голых ребят!»

Это сразу привлекло моё внимание. Я бросил щётку и поспешил внутрь. И правда, в гостиной стояли трое голых студентов и болтали с Элли. Это были волонтёры, которых она завербовала для помощи с логистикой парада на День наготы. Парад был самым масштабным и сложным событием дня, так что требовал больше всего рук. Но до Дня наготы оставалось ещё десять дней. Почему же они уже голые?

Главарь троицы была Марта — высокая и худая, с длинными чёрными волосами. Её подруга Синди была миниатюрнее, с упругой грудью, мускулистыми руками и ногами и золотистыми волосами. Я отметил, что обе девушки следовали моде и полностью выбрили свои киски, не испытывая ни малейшего стеснения от того, что их так видят.

Рядом с Синди стоял её парень Дейл, ростом где-то посередине между девушками — около метра семидесяти. У него были кудрявые каштановые волосы и карие глаза, всегда искрящиеся улыбкой. И неудивительно: с его подтянутым телом бегуна ему нечего было стесняться. Я заметил, как Элли и Мерседес особенно засмотрелись на то, что между его ног. Его обрезанный член расслабленно свисал вниз сантиметров на восемь-девять.

Когда я вошёл, Марта как раз объясняла Элли: «…как играть в бир-понг без пива? Я предложила: "Давай играть с газировкой?" А он такой: "Где тут веселье? Весь смысл — напиться и оторваться". Ну, я и говорю: "А что если всё равно оторваться — например, проигравшая команда начнёт День наготы раньше?" И, конечно, мы проиграли. Так что вот мы — уже три дня голые и не можем одеться до завтра».

Мерседес оторвала взгляд от Дейла и спросила Марту: «А вы не боитесь, что вас арестуют за такое?»

«О, нам за это ничего не будет. В Гринвилле нет закона о непристойном обнажении. Никогда не было. Так что город технически "одежда опциональна" круглый год. Особенность Национального дня наготы в том, что нагота обязательна. Кто не хочет участвовать, должен сидеть дома или уехать из города на день. Это как перевёртыш по сравнению с тем, как празднуют День наготы в других местах, мне так рассказывали».

Мерседес сказала: «Я знала, что в День наготы все должны раздеться, но не знала, что в другие дни это тоже необязательно». В её голосе чувствовалась лёгкая тревога — было видно, что она ещё привыкает к мысли об участии в этом дне.

Тут я спохватился: «Простите, где мои манеры? Вы все познакомились? Это сестра Элли, Мерседес. Она живёт с нами, пока у неё дома ремонт».

Синди ответила: «Мы обменялись именами, когда она нас впустила, но я не знала, что вы родственники».

Элли пригласила волонтёров остаться на барбекю, но Марта отказалась: «О, мы не можем. У нас ещё пара дел на вечер, да и часть спора на бир-понг — ужинать в общей столовой на виду у всех.

В любом случае, мы заскочили отдать ключ от замков на двух контейнерах для хранения. Один ключ подходит к обоим. Кстати, спасибо ещё раз, что организовали контейнеры так, чтобы у нас была небольшая зона отдыха. Мы даже нашли пару старых диванов и кусок ковра, чтобы туда бросить. Вы крутая, миссис К. Всё продумываете». Она вручила Элли ключ на растягивающейся спирали для ношения на запястье — предусмотрительно, ведь в День наготы у Элли не будет карманов. Синди добавила: «Всё готово: столы, навесы, конусы для движения. Только переживаю, что льда может не хватить в тот день».

Элли повернулась ко мне: «Уэсли, давай не забудем взять хотя бы четыре пакета льда по пути туда».

Я кивнул: «Без проблем».

Мы с Элли и Мерседес проводили ребят до машины Дейла. Один из соседей глазел на голых студентов, пока шланг в его руках переливал горшок с цветком. Девушки лишь улыбнулись ему и помахали, будто их нагота — самая обычная вещь.

Дейл ездил на старом мини-пикапе Ford, так что им троим пришлось втиснуться на одно сиденье. Марта села у окна, Синди — посередине, её голые бёдра обхватывали рычаг переключения передач. Рука Дейла на рычаге оказалась так близко к прелестям Синди, что я задумался, не только ли машина перейдёт на повышенную передачу до конца их дел.

Гости на ужин пришли через двадцать минут. Билл и Стейси Эванс владели двумя овощными магазинами и часто устраивали фермерские рынки в городе. Так Элли с ними и познакомилась в своей роли менеджера по особым мероприятиям. Они привели своего сына Билла-младшего и его жену Люсинду, тоже задействованных в семейном бизнесе. Они принесли овощные закуски и свежий ананас для гриля.

«Жаль, что мы это пропустили», — заметила Стейси, когда Элли рассказала о наших голых гостях.

Мерседес добавила: «Теперь понятно, почему эти трое вызвались помогать с Днём наготы. Кажется, они прирождённые эксгибиционисты».

«Не думаю, — возразила Элли. — Это просто опыт прошлогоднего Дня наготы. Вот увидишь, к обеду в этот день ты будешь так же спокойно ходить голышом на публике. Это удивительно освобождающее чувство, когда доходишь до определённой точки принятия».

«Посмотрим», — сказала Мерседес, слегка покраснев, и отошла в сторону.

Позже, когда мы сели есть, Люсинда спросила Мерседес: «Похоже, это твой первый День наготы в Гринвилле?»

«Да, я обычно не приезжаю к сестре летом. Скажите, я что, единственная тут, кто никогда не раздевался публично?» Она оглядела всех; никто не ответил. «Похоже, да».

Элли предложила: «У меня идея. А что если нам всем восьмерым раздеться прямо сейчас? Так Мерседес сможет привыкнуть к тому, что мы видим друг друга, до большого дня».

Все улыбнулись этой мысли и посмотрели на Мерседес. «Ладно, давай», — неуверенно согласилась она.

Элли не стала мешкать. Она встала, подошла к шезлонгу, сняла топ от бикини и перекинула его через спинку. Затем, виляя бёдрами, стянула джинсовую юбку и положила её на сиденье. Под ней ничего не было, так что она осталась голой, кроме розовых шлёпанцев.

Элли постояла секунду, явно приглашая нас насладиться видом её шикарного тела, а затем в три шага вернулась к столу и села на скамью. «Твой черёд, Уэс», — сказала она мне.

Я тоже не стал тянуть. Встал, без стеснения снял майку, шорты и бельё, сложив их поверх юбки Элли. Я не считаю себя красавцем, но Элли явно нравится то, что она во мне видит. Я британско-восточноевропейского происхождения, ростом метр семьдесят восемь, с волосатой бочкообразной грудью. Тёмные волосы, тёмные глаза, слегка кривой нос и двухдюймовый белый шрам на руке, который, по словам Элли, придаёт мне суровости. Работаю с компьютерами весь день, но не лентяй — хожу в зал хотя бы дважды в неделю, особенно весной и летом.

Ещё не успел сесть, как Мерседес храбро встала и взяла слово. Может, решила, что как соведущая вечеринки должна идти перед гостями, а может, просто хотела поскорее отделаться. Она быстро скинула шорты цвета хаки и топ на тонких бретельках, обнажив комплект лифчика и трусиков. С лёгкой заминкой она посмотрела мне в глаза и расстегнула бюстгальтер размера C. Когда он упал, я впервые увидел прекрасные упругие груди моей золовки. Они были восхитительны — подтянутые, с безупречной кожей. Ареолы размером с монетку, тёмно-красные и пухлые. Соски Мерседес твердеют от возбуждения прямо на моих глазах, пока она продолжала обнажаться перед нами.

— --

### Продолжение главы 3: Барбекю на Четвёртое июля

Затем Мерседес нагнулась и стянула трусики. Пока она снимала их через сандалии и выпрямлялась, её идеальные соски стали твёрдыми как камень, выступая почти на сантиметр. Сняв трусики, она обнажила густую тёмно-каштановую поросль на лобке, аккуратно подстриженную ровно настолько, чтобы носить обычное бикини.

Остальные разделись одновременно. Оба Билла были в лучшей форме, чем я — явно благодаря здоровому питанию и ежедневной работе с ящиками овощей. Их жёны тоже выглядели подтянутыми. Биллу-старшему и Стейси было под пятьдесят, но они не выглядели старше тридцати пяти. Люсинда, чуть моложе Элли, была не менее эффектной, но в латиноамериканском стиле.

Вид всех этих обнажённых женщин передо мной, особенно моей прекрасной и сексуальной золовки, впервые предстающей голой, не мог оставить меня равнодушным. Под столом у меня началась эрекция. Элли заметила это и заставила меня встать. «Вот к чему тебе придётся привыкнуть, Мерседес. У тебя такое горячее тело, что парни будут salutовать тебе весь день. Даже мой муж не может сдержаться. Хотя он, конечно, заводится с пол-оборота. Предупреждаю: в День наготы он почти всегда будет в таком состоянии». Мой волосатый необрезанный член в спокойном виде не впечатляет, но в стоячем — вполне приличного размера.

Люсинда хихикнула: «Билли тоже завёлся».

Билл-младший ответил: «Ну ещё бы!» Он указал на то, как Люсинда явно ласкала его под столом левой рукой. «Хватит, дорогая. Я тут пытаюсь поесть».

Мерседес покраснела сильнее, чем я когда-либо видел. Она сказала Люсинде: «У меня бы никогда не хватило смелости сделать что-то такое — прямо перед свёкрами, я имею в виду».

Люсинда ответила: «О, в Гринвилле не найдёшь пары свободнее, чем Билл и Стейси. Пожалуй, стоит объяснить: наш овощной рынок начинался как кооператив в коммуне хиппи».

Стейси добавила: «Да. Я была ребёнком, но росла среди любителей купаться голышом и свободной любви. Проблем у нас хватало, но я стараюсь сохранить лучшее из того настроения и стиля жизни — и для себя, и для бизнеса. Так что кто я такая, чтобы мешать моей очаровательной невестке пошалить с мужем, если ей хочется?»

Мерседес откашлялась, сменив тему: «Ну, э-э, мы с тобой единственные женщины в городе, у кого ещё остались волосы там внизу? Кажется, у всех остальных либо узкая полоска, либо вообще ничего».

Я не единственный заметил, что у Люсинды бразильская эпиляция. Добавь к этому голую киску Элли и выбритые прелести Синди с Мартой, которых мы видели раньше, и понятно, почему Мерседес удивилась этой моде.

Стейси смущённо сказала: «Вообще-то, Мерседес, я тоже собираюсь сделать восковую эпиляцию перед Днём наготы».

Мерседес заявила: «Всё решено! Кто-нибудь одолжит мне ножницы?» Все рассмеялись.

Элли с ухмылкой спросила: «Прямо сейчас?» Мерседес лишь покачала головой.

Разговор затих, и мы перешли к обыденным темам. Все оставались голыми и чувствовали себя комфортно, но больше об этом не упоминали — до конца вечера, когда гостям пришло время одеваться и уходить.

Стейси от лица Эвансов сказала: «Спасибо за отличную вечеринку. Надо будет повторить — включая дресс-код». Она подмигнула мне. Я всё ещё был голым и, словно подтверждая слова Элли о моём «естественном состоянии», снова стоял во всей красе.

«Особенно дресс-код», — добавил Билл-младший, обнимая на прощание мою всё ещё голую жену и не упустив шанса быстро сжать её упругую попку перед уходом.

Остаток вечера мы с Элли и Мерседес провели голышом, занимаясь привычными делами: мыли посуду, смотря новости, проверяли почту, чистили зубы. Мерседес быстро привыкла быть обнажённой перед нами, как я и ожидал. Перед сном она даже обняла нас обоих голышом и ещё раз поблагодарила за гостеприимство.

— --

На следующий день я завтракал один на кухне, собираясь в хозяйственный магазин, когда вошла Мерседес. Она не только осталась голой с прошлой ночи, но и воспользовалась ножницами — её лобок теперь был полностью выбрит.

Сначала она притворилась, что не замечает меня. Встала у входа в кухню, расставив ноги, потягиваясь и зевая, давая мне вдоволь насладиться видом её роскошного тела. Я успел рассмотреть, как округлые половинки её киски разделяет узкая щель, приоткрывающая розовые внутренние губки. Только я подумал, что эта девушка не может стать ещё горячее, как она доказала обратное.

Наконец Мерседес «заметила», что я пялюсь. Она замерла с раскинутыми руками, изображая оленя в свете фар. «Ой, привет, Уэсли. Не видела тебя. Хорошо спал?» — сказала она с невинной улыбкой.

«Да, и теперь я точно проснулся. Не заливай мне тут, ты прекрасно знала, что я здесь, маленькая кокетка. Не то чтобы я жалуюсь».

Тут сзади к Мерседес подошла Элли и ущипнула её за попку, подтолкнув на два шага ко мне и войдя в комнату. Элли была так же голой, как сестра. «Это просто тест-драйв, — сказала она мне. — До четырнадцатого волосы успеют отрасти, но, думаю, Мерседес полюбит быть гладкой».

«Надеюсь», — улыбнулся я. Потом добавил: «Кстати, не хотите ли, дамы, составить мне компанию в хозяйственный магазин? Предлагаю идти как есть. Устроите старичкам за прилавком настоящий праздник».

Мерседес выглядела шокированной, но промолчала, пытаясь понять, серьёзен ли я. Элли ответила: «Звучит заманчиво, но сегодня мы просто побудем дома».

«Как хотите».

— --

### Глава 4: Парад в День наготы

«Поторопитесь, обувайтесь, ребята! Пора ехать!» — голос Элли донёсся с верхней лестницы, где она только что вышла из душа. Я уже надел сандалии, доливая себе кофе. Кроме толстого слоя солнцезащитного крема после душа, на мне ничего не было.

«Да, дорогая!» — ответил я, продолжая читать новости. Элли быстро прошла мимо, неся пару белых хлопковых носков. У двери на кухню, где мы держим обувь, она остановилась спиной ко мне, опершись рукой о косяк. Поднимая по очереди ноги, чтобы надеть носки до щиколоток, она дала мне в сотый раз полюбоваться, как её большие груди видны даже сзади. Затем она повернулась, чтобы зашнуровать любимые белые кроссовки, наклоняясь только в талии. В этой позе её «девочки» соблазнительно качались. Многие думают, что парням нравятся только упругие груди, но я считаю, что гравитация творит с ними куда более интересные вещи в разных положениях.

«Ты специально меня дразнишь, да? Хочешь, чтобы я весь день ходил с эрекцией?» — я подошёл к ней.

«Конечно, милый», — она выпрямилась, глядя на меня, и потянула меня за член. «Хм, могло бы быть и потвёрже», — заметила она.

«И это тоже», — сказал я, взяв её груди в руки и поиграв с сосками. Заметив, что мы стоим у холодильника, я достал из морозилки кубик льда и начал водить им по её соскам по очереди.

Тут в кухню вошла Мерседес. На ней были только чёрные сандалии, солнцезащитные очки по рецепту и зелёная сумка через плечо. Я снова залюбовался её идеальным девятнадцатилетним телом. Как и предсказала Элли, Мерседес опять была полностью выбрита.

«Поехали», — сказал я, бросив подтаявший кубик в раковину. Мерседес заметила мокрые соски Элли и бросила на нас странный взгляд, но промолчала.

На шее у меня висел шнурок с двумя ключами. Одним я запер дом, вторым открыл машину для дам. Как законопослушные граждане, мы строго следовали «коду раздевания» на этот день, выйдя из дома только в обуви, без ничего, чем можно было бы прикрыться.

На месте парада Элли показала мне зарезервированное для неё парковочное место, чтобы я знал, куда вернуться с Мерседес и льдом. Она вышла, неся только планшет с бумагами, на обратной стороне которого была приклеена её бейдж. Я смотрел, как моя жена спокойно уходит от машины в одних кроссовках, и в миллионный раз поражался, как мне повезло быть женатым на ней и жить в месте и времени, где такое возможно.

Мерседес пересела ко мне на переднее сиденье, и мы поехали искать винный магазин. Нашли один в четырёх кварталах. В магазине Мерседес инстинктивно ссутулилась и скрестила руки на груди, хотя продавец и другие покупатели тоже были голыми. Продавец подмигнул мне, заметив, что моя спутница — новичок в Дне наготы.

По пути обратно я спросил Мерседес, осознаёт ли она, что делает это, и она вдруг смутилась. Забавно: её не смущала сама нагота, а только то, что она выдавала себя как новенькую. После парковки я сказал: «Держи», — вручив ей два пакета льда и велев нести их по бокам. Это на время избавило её от стеснения, и пока мы дошли до зоны со льдом, нас увидели человек триста. После этого Мерседес уже не стеснялась показывать грудь или что-либо ещё. «Элли была права, — призналась она. — Это потрясающее чувство. Так освобождающе ходить без одежды. Сначала я волновалась, но видеть, что абсолютно все вокруг тоже голые, очень успокаивает».

Ледовые ящики стояли в импровизированной комнате отдыха для волонтёров, о которой упоминала Синди, когда они заезжали к нам с ключом. Два старых железнодорожных контейнера поставили под углом к двум глухим стенам, образовав укромный уголок. Туда же попали диваны и кусок ковра. Когда мы пришли, там были Синди и Дейл, и Мерседес встретил свист от Дейла.

«Тише, мальчик!» — одёрнула его Синди.

Я спросил Дейла, есть ли интересные истории с того уик-энда, когда они проиграли спор и ходили голыми. Не вдаваясь в детали, он признался, что пару раз занимался любовью с Синди в машине. «Ох, чувак, даже рассказывать об этом — и я опять завожусь», — сказал он, глядя вниз.

«Не волнуйся, сладкий, — ответила Синди. — Я скоро о тебе позабочусь». Она подмигнула и кивнула на диван. Затем, повернувшись ко мне, добавила: «Когда ваша жена велела нам сделать эту комнату, она ясно дала понять: что здесь происходит, здесь и остаётся. Кстати, вы ведь знаете, что все волонтёры старше 18? Миссис К строго это проверяла. Ещё она сказала, чтобы кто-то стоял на стрёме, если что-то затевается. Конечно, это неофициально. Не хотим, чтобы у миссис К были проблемы».

«Мы обожаем вашу жену, сэр, — добавил Дейл. — Она всё продумывает».

Я присвистнул: «И я тоже. Да, она такая, правда?»

Я глянул на Мерседес — кажется, она не могла поверить своим ушам. «Не говори Элли, что ты об этом знаешь, ладно?»

Мерседес покачала головой, явно не собираясь никому ничего рассказывать.

Мы с Мерседес взяли по бутылке воды и пошли искать Элли. Её было легко найти — она командовала через мегафон, вся в деле. Обожаю, когда Элли голая и главная. Мерседес, гордясь сестрой, достала из сумки камеру и сделала несколько снимков.

К тому времени всё бурлило. Я попытался поцеловать Элли, но она отмахнулась, и мы с Мерседес пошли из зоны подготовки к трибунам за местами.

По пути мы прошли пару украшенных платформ. Одна изображала Эдемский сад, и мы видели, как Адаму и Еве дорисовывали последние штрихи на их «фиговых листах».

Моё внимание привлекла другая платформа — сцена театра XIX века с газовыми фонарями. Шесть потрясающих женщин с длинными струящимися волосами выстраивались в ряд. На них были только туфли на каблуках, тиары и узкие ленты через плечо. Четверо — брюнетки, двое — блондинки. Подойдя ближе, я прочёл на лентах, что это победительницы и финалистки последних конкурсов «Мисс Гринвилл» и «Мисс Подросток Гринвилл».

Я присвистнул, проходя мимо шести королев красоты, восхищаясь их идеальными телами — упругими грудями, подтянутыми животами, длинными ногами и аппетитными попками. Мерседес удивлялась, как сестре удалось уговорить их участвовать в параде Дня наготы. «Я думала, организаторы конкурсов красоты обычно строгие насчёт того, что их "послы" могут делать».

«Элли говорила, что у владельцев конкурсов не было выбора. По контракту они обязаны участвовать в любых городских мероприятиях, а указ о полной наготе в День наготы перебивает их правила».

Наконец мы подошли к двум старинным кабриолетам, готовым возглавить шествие. Мэр Фишер придерживал дверь для своей сногсшибательной жены Лизы Фишер. На первый взгляд, миссис Фишер — типичная «трофейная жена». Выглядит на 20 лет младше мэра, хотя я знаю, что разница всего 7 лет. Они познакомились в колледже: она была первокурсницей, он — аспирантом. Она просто отлично следит за собой.

Миссис Фишер — миниатюрная, метр пятьдесят семь, с ярко-зелёными глазами и грязно-блондинистыми волосами до плеч. Её безупречные упругие груди гордо красовались на груди. Если бы она участвовала в конкурсе в своё время, то легко бы обошла этих мисс Гринвилл.

«Здравствуйте, господин мэр!» — помахал я с десяти метров. «Отличный день для парада, правда?»

Мэр обернулся, узнал меня и протянул руку, но его жена выскочила из машины, оттолкнув его, чтобы крепко обнять меня и чмокнуть в щёку. «О, Уэсли! — воскликнула она. — Твоя жена превзошла себя. Парад будет шикарный. Мы так повеселимся сегодня».

Она прижималась ко мне дольше, чем я ожидал — я вообще не ждал объятий, — плотно вдавливая своё тело в моё. Я остро ощущал её твёрдые соски, упирающиеся мне в живот, и аккуратно подстриженный лобок, трущийся о мою ногу. Мой член начал вставать. Когда мы отстранились, Лиза глянула вниз, заметила свою работу и улыбнулась.

Элли научила меня не стыдиться эрекции, особенно в День наготы. Так что я просто сказал: «Как видишь, ты уже сделала мой день».

«Мило с твоей стороны, но это ерунда. Вот когда ты заберёшь жену домой после успешного дня и всего этого зрелища с сотнями марширующих членов, она будет ненасытна. Вот что сделает твой день».

«Если мы вообще до дома доберёмся…» — согласился я.

Тут я заметил, что Мерседес вытащила камеру и запечатлела всё это в 2.4 мегапикселя. Это точно не будет последним снимком меня с эрекцией за день.

Я представил Мерседес Фишерам, взял камеру и заставил её позировать между ними. Мэр подмигнул мне и тихо сказал: «Пришли мне копию». Затем громче обратился к жене: «Пойдём, дорогая. Без мэра парад не начнут, знаешь ведь».

— --

Мы с Мерседес нашли наши места. У начала маршрута парада, напротив мэрии, поставили трибуны, и Элли записала нас в VIP-секцию. Мы пили воду и ждали начала.

Рядом с VIP-зоной съёмочная группа из художественного отдела колледжа готовилась записать парад для истории. Я указал на них Мерседес: «Планируют показать парад несколько раз в августе, плюс использовать запись для какого-то документального фильма».

«Кому-то придётся здорово потрудиться, замазывая все пикантные места».

«О, нет, ничего замазывать не будут. Парад покажут как есть, на местном кабельном канале — только для жителей Гринвилла».

Мерседес присвистнула.

Мы смотрели, как два репортёра заняли места за столом и начали описывать зрителям, что вот-вот произойдёт. Таблички называли их Роджер Уайт и Анна Симмонс. Сидя, они скрывали гениталии, но мисс Симмонс ничуть не смущалась, что её голая грудь открыта камере. Она даже покачивалась, оживлённо говоря.

Репортёры вдруг замолчали, коснулись наушников и посмотрели на начало маршрута. И вот появились две юные девушки в белых перчатках, белых ковбойских сапогах и больше ни в чём, держащие растяжку «Главный маршал». За ними три парня с трубами сыграли фанфары. На них были коричневые сандалии и короткие коричневые плащи, оставляющие попы открытыми. Меня позабавило, что привычный фаллический символизм труб при грандиозном выходе тут оказался избыточным.

Следом ехал красный старинный кабриолет. Водитель-мужчина был в одном шофёрском кепи. Серебристоволосая пара сзади явно была за шестьдесят, но выглядела подтянутой. Табличка на двери называла их главными маршалами — Джин и Бетти Харкер.

«Кто они?» — спросила Мерседес.

«Харкеры привезли Национальный день наготы в Гринвилл. Им понадобилось восемь лет, чтобы внести его в календарь города. Когда кампания сработала, мэр того времени нанял Бетти руководить событием. Элли взяла управление только в прошлом году». Глядя, как Харкеры проезжают, было здорово видеть, как их чествуют знающие люди, пока они вежливо махали толпе.

Две девушки в ковбойских сапогах несли следующую растяжку: «Мэр Гринвилла», а за ней ехал белый старинный кабриолет с мистером и миссис Фишер. Мэр сидел спокойно, помахивая рукой, но миссис Фишер не могла сдержаться. Она высунулась из машины, энергично махала всем знакомым и выкрикивала их имена.

Платформа с шестью королевами красоты шла следующей и, как и ожидалось, вызвала восторг толпы. В отличие от бурной жены мэра, королевы стояли неподвижно, лишь слегка поворачивая головы и делая тот самый лёгкий взмах кистью, как королева Англии.

Я не буду утомлять вас описанием всего парада, который длился около часа, но одним из ярких моментов для меня стало выступление школьных чирлидерш перед их марширующим оркестром. Помимо белых кроссовок и белых лент в волосах, им разрешили надеть прозрачные мини-юбки с белой искусственной меховой отделкой. Почему-то это делало их ещё более обнажёнными, чем если бы на них ничего не было.

Платформа с белыми рифлёными колоннами, напоминающими древние руины Афин, везла десять студентов из колледжа штата. Пять парней представляли пять братств, пять девушек — пять сестринств. Их тела от макушки до пят были расписаны под мраморные статуи, и они застыли на коротких пьедесталах.

Студенты театрального отделения бегали по улице, останавливаясь, чтобы разыграть короткие сцены из «Короля Льва». На ногах у них были сандалии, а лица раскрашены под разных животных. Актёры отлично проецировали голоса без микрофонов и оказались на удивление забавными.

Завершала шествие труппа жонглёров и клоунов. Один клоун толкал тележку с парой старомодных стальных мусорных баков, а трое других бегали вокруг, размашисто орудуя мётлами, словно убирались после парада.

Некоторые зрители двинулись за ними, но вели себя вежливо. Полицейским на велосипедах не пришлось особо стараться, чтобы держать их на расстоянии. Люди просто хотели продлить веселье, танцевать на улицах и красоваться перед другими.

— --

Когда толпа поредела, я встал и огляделся, решая, куда нам пойти искать мою жену. Через минуту я решил, что мы с Мерседес просто останемся на месте и дадим Элли нас найти.

Мерседес заметила её первой. Элли шла к съёмочной группе, явно чтобы убедиться, что они засняли всё нужное. Вскоре оба репортёра вышли из-за стола с микрофонами и встали по бокам от Элли с мэрией на фоне. Они явно хотели взять у неё интервью на камеру, и я могу только представить, как она нервничала. Одно дело — сниматься для плаката, который ты сама спланировала, и совсем другое — оказаться на видео спонтанно.

Когда мы с Мерседес подошли ближе, помощник забрал у Элли планшет, рацию и мегафон. Визажистка быстро привела её в порядок: расчесала волосы, припудрила лоб, плечи и грудь, добавила румянец на щёки. Без стеснения она направила кисть с румянами на светло-розовые соски Элли. Смутившись, Элли попыталась её оттолкнуть, но репортёрша Симмонс удержала её руки и убедила, что визажистка знает своё дело.

Затем визажистка переключилась на репортёров, припудрив лоб Уайта и упругие груди Симмонс размером с софтбольный мяч. Пока внимание было не на ней, Элли глубоко вдохнула и собралась. «Вот моя девочка», — сказал я вслух. Мерседес улыбнулась из-за камеры. Она сделала дюжину снимков, пока Элли готовили к интервью, и ещё дюжину во время него.

Перед запуском камер режиссёр, высокий чернокожий мужчина лет пятидесяти, велел Элли и репортёрам встать ближе. Они почти касались плечами. «Знаю, стоять так близко странно, но поверьте, на видео вы будете казаться дальше. Мисс Кингстон, можете жестикулировать руками, но не скрещивайте их в покое. Когда захотите расслабить руки, просто опустите их к бёдрам, слегка согнув пальцы». Элли сделала, как он сказал.

«Точно так», — одобрил он. — «И наконец, если случайно коснётесь рукой или чем-то ещё тела Роджера или Анны, не реагируйте. Не извиняйтесь. Поняли?»

«Вот так?» — Элли чуть шевельнула правой рукой, тыльной стороной коснувшись длинного тонкого члена Роджера, а левой — светлого лобка Анны. Быстро вернув руки к бёдрам, она сделала вид, что ничего не произошло.

Режиссёр кивнул и улыбнулся: «Снимаем…»

«Мы здесь с Эллисон Кингстон, директором по особым мероприятиям городка Гринвилл и женщиной, ответственной за Национальный день наготы, включая великолепный парад, который вы только что видели».

«Пожалуйста, зовите меня Элли. И не делайте вид, будто я всё сделала одна. У меня была большая помощь. У мэра три помощника, которые работали со мной напрямую, плюс более пятидесяти волонтёров — и это только в этом году. Это шестое официальное празднование Дня наготы в Гринвилле, и оно точно стало кульминацией героических усилий многих людей за годы».

«Вы имеете в виду таких, как Джин и Бетти Харкер, главные маршалы парада?»

«Да, особенно их. Без них у нас не было бы этого праздника».

«Но как вы оказались в этом деле? Каков был ваш первый опыт публичной наготы?»

«Мне посчастливилось провести лето во Франции у бабушки перед её смертью. Мне было 17. Я жила с кузиной, которая взяла меня под крыло и познакомила с нудистскими пляжами. Там я встретила своего первого настоящего парня».

«Дайте угадаю, там же вы потеряли девственность?»

«Не слишком ли личное? Скажем так: хоть отношения длились всего пару недель до моего возвращения в Штаты, это были лучшие недели моей жизни до того момента… А потом я поступила в колледж и встретила будущего мужа. Он вырос в Гринвилле, так что мы обосновались здесь. Мы переехали сюда на выходные Четвёртого июля, и День наготы через десять дней стал первым событием, в котором я участвовала после переезда».

«Какое это, должно быть, было знакомство с новым домом».

«Я была в восторге. Словно вернулась во Францию, снова переживая лучшее время. На следующий день я пошла в мэрию и спросила, чем могу помочь с планами на следующий год. Мне сказали, что открывается новая должность менеджера по особым мероприятиям. Я подала заявку на месте и через три недели была нанята. Остальное — история».

«История, которая показывает, что празднование Дня наготы становится всё масштабнее и лучше с каждым годом».

«Именно так. Например, сегодня в параде участвовало почти шестьсот человек, в прошлом году — около двухсот пятидесяти, а позапрошлый год, когда парад был впервые, — около ста».

Репортёры продолжали задавать вопросы о параде и её роли, и Элли держалась великолепно. Роджер спрашивал о фактах: «Кто строил платформы и сколько времени это заняло?» «Есть ли оценка численности толпы?» «Не проблема ли, что в десять утра уже 29 градусов?»

Анна задавала субъективные вопросы: «Ваша идея поставить мэра в парад, и сложно ли было его уговорить?»

Элли отвечала уверенно, чётко и понятно, даже пошутила пару раз. Она нарисовала яркую картину истории события, спокойно развеяла основные опасения и намекнула на будущие планы. Она так хорошо справлялась, что интервью затянулось надолго. Наконец, режиссёр и репортёры горячо поблагодарили её. «Это лучшее интервью, в котором я участвовала», — сказала Симмонс.

Режиссёр, преподающий видеопроизводство в колледже, представился как Джон Акерс. «Вы были очень профессиональны, юная леди, особенно в таком виде. Вы казались спокойнее Анны, а она регулярно позирует голой для художественных классов. Если мэр Фишер уйдёт, вам стоит баллотироваться. Вы бы легко победили».

Кто-то оттащил режиссёра, не дав Элли принять комплимент. Ей вернули мегафон, рацию и планшет. Вскоре команда собрала фургон и уехала. Я услышал, что они направляются на кампус снимать голые Олимпийские игры от спонсора обувной компании. Я мысленно отметил посмотреть эти записи.

— --

К тому времени участок маршрута почти опустел. Мы с Элли и Мерседес остались одни на нашей стороне улицы. Интервью Элли так меня возбудило, что я подумал о том, чтобы взять жену прямо там, на виду у мэрии, где она работает, и перед её сестрой.

Я ограничился крепкими объятиями, и она страстно меня поцеловала. Вдруг она обмякла в моих руках, словно вся энергия вытекла. Я подхватил её и отнёс к арендованному столу репортёров, положив на живот. Встав у головы стола, я массировал ей шею и плечи. Мерседес присоединилась, разминая спину сестры.

«Ты была супер, Элли. Интервью — фантастика», — сказал я.

«О, тебе нравится, что твою жену снимали голой на весь мир? С её большими сиськами напоказ? И выбритой киской?»

«Да, нравится. Элли, я никогда не гордился тобой так, как сейчас».

Мы продолжали массаж, но напряжение не уходило. «Чёрт, Элли, я никогда не видел тебя такой скованной. Шея как камень. Это, наверное, было самое трудное испытание для тебя, да?» Моя любовь к жене выросла ещё больше.

Через пару минут мы начали её расслаблять. Тут по рации поступил вызов, требующий внимания. Элли села и ответила.

«Прости, милый, — сказала она мне. — Спасибо за массаж, но надо бежать. Проблемы в конце маршрута».

Элли вызвала транспорт, и вскоре подъехал волонтёр на электрокаре. Место было только для одного, так что она сказала нам: «Я закончу через час. Давайте встретимся в моём офисе?» — указав на мэрию через дорогу. Пока карт уезжал, я смотрел, как она снова раздаёт указания по рации.

— --

### Глава 5: Уборка после парада

Солнце было почти в зените, температура уже подбиралась к 35 градусам. У нас с Мерседес кончилась вода, и мы решили вернуться в комнату отдыха волонтёров за ещё парой бутылок.

Несколько волонтёров убирались, наполняя мусорные мешки и разбирая пустые коробки. Высокий худой рыжий парень слонялся у контейнеров. Я его не знал, но он меня узнал. «Привет, мистер Кингстон. Чем могу помочь?» — сказал он громче, чем нужно, что показалось странным.

«Привет, э-э… Прости, не знаю твоего имени».

«Джо».

«Мы хотели узнать, остались ли лишние бутылки воды, Джо».

«О, простите, но, кажется, всё кончилось». Опять громче обычного.

«Понял», — сказал я. — «Ты на стрёме. Мы помешаем, если зайдём. Не переживай, мы в порядке». Я взял Мерседес за руку и повёл прочь.

Тут из комнаты вышла Синди, запыхавшаяся, с влажными бёдрами. Её выбритая киска явно только что пережила секс — клитор и внутренние губы были красными и отчётливо видны.

Она вручила нам по бутылке воды. «Вот, мистер К». Затем кивнула на комнату: «Можете зайти посидеть, если хотите». Поблагодарив Джо за дежурство, она отпустила его: «Теперь мы квиты». Интересно, что Синди сделала для Джо раньше, чтобы он был ей должен.

Мы вошли за Синди и, к моему лёгкому удивлению, нашли не только Дейла, но и ещё одну пару. Синди представила их как Джуди и Чарли. Они сидели на большем диване, а Дейл — один на меньшем.

Синди попросила Чарли подвинуться, освобождая место для Мерседес, а меня позвала на короткий диван к Дейлу, втиснувшись между нами.

Дейл дал Синди бумажное полотенце, и она вытерла соки с киски и бёдер. Я заметил смятые полотенца и у другой пары. «Похоже, все хорошо провели время. Жаль, что пропустил», — сказал я. Парни промолчали, но девушки улыбнулись и кивнули.

Раз Синди вела себя так смело, я внимательно следил, как она вытирается. «Кажется, ты пропустила пятнышко», — заметил я.

«Где?» — она широко раздвинула ноги и наклонилась посмотреть.

Я начал указывать, но замешкался, поводив пальцем. «Да нет, всё чисто».

«Ух, поймал меня», — она сдвинула ноги.

«Почему твоя девушка ничего с этим не делает?» — спросила Джуди, указав на мою эрекцию. (Да, у меня снова встал от вида воспалённой киски Синди).

Мерседес уточнила: «Я не его девушка, я сестра его жены».

«А моя жена сейчас в конце маршрута парада, — объяснил я. — Она занята ещё минимум час».

«Ауч», — сказал Чарли. — «Долго ждать».

«Да, долго», — согласилась Джуди.

«Могу помочь прямо сейчас, если хочешь», — предложила Синди. Она зависла ладонью над моим членом и, улыбнувшись, посмотрела на меня. Я подумал, что это шутка, но не был уверен.

Вдруг Джуди вскочила: «Давай, девочки. Парню нужна экстренная спермотомия». Она подняла своего парня и вытолкала его с Дейлом к выходу. «Кыш, мальчики. Вы своё получили. Дайте мужчине уединение. Сторожите и болтайте о спорте или чём-нибудь».

Через минуту я оказался между Джуди и Синди — двумя голыми студентками, которых едва знал. Я попытался остановить их: «Вы не можете. Моя жена…»

Синди заставила меня замолчать, зажав рот рукой. «Твоя жена скажет нам спасибо за услугу. Двигайся в центр, дай Джуди место, и расслабься».

Джуди спросила Мерседес: «А ты, сестрёнка? Поможешь или как?»

Мерседес не верила своим глазам, но не могла оторваться. «Просто посмотрю», — решила она с ухмылкой. Она потянулась к камере в сумке, но остановилась на полпути. Я не знал, больше я облегчён или разочарован, что камера осталась на месте.

Сначала не трогая мой член, четыре нежные руки исследовали моё тело. Синди и Джуди перебирали мои волосы, гладили ноги и всё между ними. Мои руки оказались прижатыми их попками, не давая мне участвовать, что меня устраивало. И так плохо, что я не сопротивлялся сильнее.

Наконец Синди решилась. Она провела ногтями по моим лобковым волосам, затем взяла мои яйца и начала их массировать.

«О да! Это классно».

«Ещё бы!» — сказала Синди.

Джуди обхватила основание моего члена большим и указательным пальцами и начала скользить вверх-вниз, до половины, не доходя до головки.

Через минуту Синди нанесла решающий удар. Она соскользнула с дивана на колени и лизнула меня языком. Сначала лишь кончиком, слегка касаясь головки и ствола. Постепенно языка становилось больше, и вскоре моя головка оказалась полностью в её сочном рту.

Тем временем Джуди повернулась на диване и подсунула мне грудь. Она взяла мою правую руку, освободившуюся, когда Синди сдвинулась, и положила её на свою киску. Я не удержался и исследовал её прелести кончиками пальцев.

Синди заглатывала мой член всё глубже, почти до основания. Я был готов взорваться с того момента, как её губы сомкнулись, но держался сколько мог. Предупредив, что больше не могу, я дал ей сигнал, и она выпустила меня изо рта, перейдя на руку. Я кончил, выстрелив несколько раз, большая часть попала на мой живот и пах.

«Боже мой!» — воскликнула Мерседес.

«Я закончила», — объявила Синди.

«А я нет», — сказала Джуди. Она только начинала доводить себя моими пальцами.

Синди посмотрела на мои действия и сказала: «Ты делаешь не так. Давай я…» Она оттолкнула меня и заняла моё место. Я глянул, но не понял, чем её движения отличались от моих.

Мерседес дала мне бумажное полотенце, и я вытерся. «Тебе тоже надо», — указал я на каплю спермы на её левом бедре.

Тут Мерседес меня ошарашила. Вместо полотенца она собрала сперму пальцем и засунула в рот, сморщившись так, будто это было вкуснейшее лакомство. Я остолбенел.

С широкой улыбкой Мерседес сказала: «Пора идти».

Синди всё ещё работала над Джуди, и я хотел бы посмотреть, но понял, что это эгоистично. Я вышел, собрал парней и отправил их обратно. Мы с Мерседес дежурили на стрёме, пока Джуди не взорвалась. Она не самая громкая крикунья, но близко к тому.

Мы заглянули попрощаться, но Джуди остановила: «Погодите! Когда вы в последний раз обновляли солнцезащитный крем?» Она достала из ящика бутылку Banana Boat.

«О, хорошая идея. Спасибо».

Я ждал, что она бросит нам бутылку, но она позвала нас на ковёр. Джуди начала наносить крем на мою грудь. Синди вскочила: «Я возьму спину».

Мерседес улыбнулась, глядя на Дейла и Чарли: «Кто займётся мной?» Парни начали спорить, кто возьмёт перед, но она решила вопрос, встав боком. «Чарли — левая сторона, спереди и сзади, Дейл — правая».

Джуди добавила: «Парни, наносите с хорошим запасом посередине. Без риска».

Мерседес хихикнула, пока Чарли и Дейл тщательно покрывали её с ног до головы, уделяя особое внимание груди, попке и паху. Когда Дейл осмелился засунуть палец в её киску, она мягко оттолкнула его. «Хватит, мальчики. Спускайтесь ниже».

Джуди последовала своему совету и обильно нанесла крем на мой твердеющий член, хотя Синди уже это сделала. Вскоре у меня снова была крепкая эрекция.

«Ох, чёрт! Нам что, опять делать спермотомию?»

«Нет, нет, я в порядке, правда. Такое бывает постоянно».

Мерседес рассмеялась: «Ух ты! Элли говорила, что так будет, но я ей не верила».

«Кстати об Элли, мы опоздаем на встречу с ней».

«Тогда бегите», — сказала Джуди, звонко шлёпнув меня по попке и наблюдая, как мой член подпрыгнул от этого.

Я проигнорировал. «Пойдём, Мерседес. Надо поторопиться. Поблагодари милых мальчиков».

Она чмокнула их в щёки и схватила сумку. Когда мы уходили из зоны отдыха, я услышал, как Джуди спросила: «Кто следующий?»

Электрокарт, увёзший мою жену, стоял перед мэрией. Когда мы с Мерседес подошли, Марта сидела за рулём. Увидев нас, она помахала и подъехала встретить на полпути.

Улыбка Марты стала шире, когда она заметила мою эрекцию. «Привет, мистер К. Миссис К. послала меня за вами и Мерседес».

«Куда едем?»

«К концу маршрута парада. Одна платформа сломалась, и пассажир подвернул лодыжку. Ничего серьёзного, но миссис К. не хотела уезжать, пока все не разойдутся, так что отправила меня за вами. К нашему приезду, скорее всего, всё уже уберут».

В карте было одно пассажирское место. Когда Мерседес поняла, что ей придётся сесть мне на колени, она воскликнула: «Боже мой, ни за что!»

Я заверил её: «Не бойся, я не собираюсь засовывать в тебя свой член».

«Вообще-то, я боюсь, что это я захочу его засунуть. Я так возбуждена сейчас, ты не представляешь». Она вроде не шутила, но всё же осторожно уселась ко мне на колени и сказала Марте ехать.

Марта не помогла, заявив: «Тебе стоит рискнуть, Мерседес. Жалко упускать такой стояк».

Сначала Мерседес села боком, над моей правой ногой, прижав мой член левой ягодицей, но с каждым поворотом Марты она скользила. Плохая подвеска карта заставляла нас подпрыгивать на каждом ухабе, и мой член шлёпал по её лобку при каждом приземлении.

Мерседес пыталась рукой отодвинуть мой член от своей киски, но это только сильнее её заводило из-за давления руки. Её свежевыбритая кожа, вероятно, была особенно чувствительной.

На полпути Мерседес выдохнула: «Да чёрт с ним!» Она начала ласкать себя пальцами и глубже вжиматься попкой мне в колени. Я еле удерживал её от падения. Попросив Марту остановиться, она свернула в пустой переулок и припарковалась в самой тёмной тени.

Мерседес сосредоточилась. Она тяжело дышала, но молчала. Раз мне не надо было её держать, я решил помочь. Её грудь была сдавлена руками, пока она мастурбировала. Я сжал её груди с боков, приподняв их между рук, обнажив соски. Затем я потянулся и начал их щипать и тереть. Они уже были твёрдыми, но стали ещё твёрже. Я продолжил скользить кончиками пальцев по её телу — по рукам, от бёдер к внутренней стороне ног, по животу, до шеи и горла.

Дважды я резко возвращался к её соскам, чтобы они оставались твёрдыми. Каждый раз Мерседес напрягалась и дрожала. Она откинула голову на моё левое плечо и упёрлась ногами в пол карта, словно я играл на человеческом виолончели.

Мерседес шепнула мне на ухо: «Вставь его, Уэсли. Мне нужно, чтобы ты был во мне».

«Ты уверена?»

Она наклонилась вперёд, схватила мой член между ног и направила его вверх, медленно опускаясь, чтобы принять меня в свою тугую киску. Тёплое, скользкое давление было таким же восхитительным, как я представлял.

«Ну, похоже, уверена».

Мерседес чуть сдвинулась, чтобы удержать равновесие, и начала хаотично двигать бёдрами — в стороны, вверх-вниз. Нескольких секунд хватило, чтобы она кончила. Она замерла, издав вздох чистого экстаза, и её влага потекла мне на колени.

Я не кончил, но это было нормально. Это было для Мерседес, не для меня. К тому же, я подумал, если Элли узнает, я смогу сказать, что был хорошим мальчиком и сдержался. Может, это спасёт меня от смерти.

Мерседес расслабилась и обмякла. «О боже, мне это было нужно!» Я снова крепко обнял её за талию, чтобы она не упала. Через пару секунд она достала салфетки из сумки, и мы вытерли её соки с неё, сиденья и меня. Мокрые салфетки полетели в ближайший мусорник, и никто ничего не заметил, когда Марта выехала из переулка к концу маршрута.

Глава 6: Старый город

Элли ждала нас одна. Она сидела на последней трибуне, установленной для парада, и наносила свежий слой солнцезащитного крема на свою светлую кожу. Я пропустил, как она втирала его в интимные места, — она уже дошла до голеней. Подняв одну ногу в кроссовке на сиденье рядом, она тщательно покрывала её кремом, затем другую. Её не волновало, что это открывало внутренние губки её киски всем, кто смотрел.

Элли улыбнулась, увидев нас. «Вы как раз вовремя, чтобы сделать мне спину, а потом я сделаю вам».

«Я уже намазан», — сказал я, пока Элли выдавила мне в руки щедрую порцию крема и встала передо мной. Я нанёс его на разные участки её спины и начал втирать.

«Правда?» — спросила она.

«Да, мы с Мерседес взяли из твоего запаса в той комнате отдыха».

Элли повернулась к Марте, держа бутылку. «А ты, Марта, не хочешь обновить слой?»

«Конечно, спасибо».

Элли выдавила крем Марте в руки, и я смотрел через плечо Элли, как Марта тут же начала втирать его в свою юную грудь.

Мерседес сказала: «Я сделаю тебе спину», — и протянула руки за очередной порцией крема.

Было восхитительно втирать крем в голую спину жены на открытом воздухе, под солнцем, наблюдая, как Мерседес делает то же для Марты. Марта поблагодарила её, закончив, и повернулась к Элли: «Если это всё, миссис К., я отвезу карт в мэрию. Друзья, наверное, уже ждут».

«Конечно, но сделай мне последнее одолжение», — Элли передала ей рацию, мегафон и планшет. — «Отдай это охраннику, когда сдашь карт, и скажи, что я заберу завтра».

«Сделаю», — сказала Марта.

Когда она уехала, Элли потянула меня за руку: «Иди сюда!» Встав на цыпочки, она крепко меня поцеловала. Я обнял её, чувствуя, как часть напряжения уходит.

«Отличная работа, леди», — сказал я, когда она отстранилась.

«Да, Элли, — согласилась Мерседес. — Этот парад был нечто. Я никогда такого не видела».

Элли поклонилась и театрально вытерла лоб: «Фух, рада, что всё закончилось. Пойдём развлечёмся. Готовы к обеду?»

«Конечно. Куда?» Я огляделся и понял, что мы на восточном краю Старого города, где полно ресторанов. Элли повела нас, идя между мной и Мерседес, обняв нас за талии.

Старый город недавно отремонтировали, и мне было любопытно, что бизнесмены придумали для первого Дня наготы после открытия. Я не разочаровался. Сначала мы услышали уличных музыкантов. Подойдя ближе, увидели художников, рисующих мелом на тротуарах, и портретистов — серьёзные портреты и карикатуры. Обычно это были лица крупным планом, но сегодня я видел много бюстов и обнажённых фигур в полный рост.

Мы прошли книжный магазин с автограф-сессиями. Сейчас мастер-фотограф подписывал книгу о съёмке ню. Рядом в нише стояла аппаратура, и он иногда звал покупателя с вопросом, демонстрируя ответ, используя его девушку или парня как модель.

Кстати о фото: каждый десятый прохожий снимал на цифровую камеру, видеокамеру или телефон друзей и события. Мы с Элли и Мерседес наверняка попали на задний план сотен фото к концу дня. С современными камерами высокого разрешения можно было бы разглядеть каждую веснушку.

Никто вокруг не стеснялся съёмки. Совсем. Это был шестой День наготы в Гринвилле, и все привыкли. Те, кто не хотел фотографироваться, просто не участвовали.

Мы миновали переполненный мексиканский ресторан с часовым ожиданием — официантки в цветах в волосах и подвязках на бёдрах (для чеков и ручек) выглядели слишком сексуально. Итальянские рестораны были такими же забитыми, но мы нашли немецкий пивной сад, устроенный на день с двумя дюжинами стоячих столиков. (Не надо беспокоиться о полотенце для сидения.)

Уплетая сосиски и стаут, Элли рассказала мне о проблеме с платформой, но Мерседес не слушала. Её занимало флиртовать с каждым молодым парнем, проходившим мимо. Один, представившийся Хэнком, узнал её из сокового бара. Хэнк выглядел богемно: короткие чёрные волосы, бородка, круглые очки.

«Прости, но я не узнаю тебя без одежды», — призналась Мерседес. Ей явно понравилось, что она увидела без одежды, и она пригласила его присоединиться.

«Вообще-то, мне надо обратно на работу. Босс дал нам трёхчасовой обед, чтобы насладиться солнцем, но я взял его раньше, чтобы увидеть парад, и теперь пора возвращаться».

Элли спросила: «Что думаешь о параде?»

«Он был потрясающий. Коллеги позавидуют, когда узнают, что пропустили». Хэнк вдруг понял, с кем говорит. «Эй, вы та леди с плаката!» — сказал он громко, и все вокруг уставились. Несколько человек указали на Элли и зашептались.

Мерседес подтвердила: «Ага, это моя сестра Элли. Работает в мэрии, и парад — её рук дело».

«Вы проделали фантастическую работу. Спасибо».

«Пожалуйста», — ответила Элли.

Мерседес спросила Хэнка: «Ты случайно не идёшь мимо сокового бара?»

«Тебе нужна попутка?»

«Да, если не сложно. Это избавит моего зятя от поездки. Моя смена официально с трёх, но, чувствую, день уже жаркий, и им пригодится помощь». Хэнк, конечно, согласился. Судя по флирту Мерседес, он бы с радостью проехал лишние 300 километров.

Мерседес подтвердила, что встретит нас дома после смены, чтобы подготовиться к вечерней вечеринке. Она обняла нас с Элли на прощание.

«Удачи работать голышом», — подмигнула Элли. Мерседес показала ей язык и пошла за Хэнком к его машине.

Когда Мерседес узнала, что ей предстоит смена в День наготы, она сначала не придала значения, думая, что голыми будут только клиенты. Но Элли её поправила: «Вообще-то, ты тоже должна быть голой».

«А как же исключение по санитарным нормам?»

«Оно только для поваров с горячими приборами. В соковом баре вы все — "официанты", не "приготовители пищи". Официанты подчиняются кодексу раздевания, как все».

Мерседес приняла это спокойно, но сначала опасалась быть голой перед коллегами. Теперь, после всего увиденного и пережитого в этот день, это явно её не смущало.

Мы с Элли освободили столик в пивном саду и продолжили прогулку по Старому городу. Почти сразу Элли затащила меня в магазин нижнего белья и начала разглядывать товары.

Из-за прилавка вышла пышная натуральная блондинка лет двадцати с лишним или тридцати. «Могу помочь найти что-то?» На ней были чёрно-красный пояс с подвязками, прозрачные чёрные чулки, красные туфли на каблуках и красный бюстгальтер-полочка, делавший её грудь огромной и почти полностью открытой. Левый сосок украшал золотой пирсинг.

У меня потекли слюнки, и мой член затвердел ещё больше.

Элли сказала: «Мы просто убиваем время». Она начала просматривать вещи и сразу выбрала кружевной лифчик и стринги в тон.

Пока Элли рылась в товарах, продавщица подошла ко мне поболтать. Тут я заметил бейджик и замер. Маленький бейджик с именем «Шери» висел не на бюстгальтере, как я подумал, а на её пирсинге.

«Давно она тебя так держит?» — спросила Шери.

«А?»

Она кивнула на мой стояк.

«О, с утра, с десяти, когда парад начался», — соврал я. — «Почему?»

«Не смущает?»

«Нет. Элли давно научила меня не стыдиться показывать своё восхищение красивыми женщинами. А в День наготы есть на что посмотреть. Например, мне нравятся твои украшения».

«Но на мне нет украшений. А, это». Она коснулась пирсинга пальцем.

Мой член дёрнулся.

«Да, вижу, что нравится», — сказала она. — «Спорим, ты бы хотел трахнуть мои сиськи?»

«Э-э, это каверзный вопрос?»

Она улыбнулась.

Элли крикнула из глубины магазина: «Эй, милый, если перестанешь флиртовать с грудастой продавщицей на полминуты, может, она откроет мне примерочную?»

Шери рассмеялась: «Сейчас будем». Она взяла ключи одной рукой, мой член — другой и повела к Элли. «У меня тут кое-что, что вам надо примерить, мэм. Думаю, ваш размер». Она открыла большую из двух примерочных, засунула меня внутрь, забрала вещи у Элли и с силой втолкнула её следом. «Не хотим испачкать их до оплаты», — подмигнула она и закрыла дверь.

«Ох», — сказала Элли, остановившись, прижавшись ко мне, и мы обнялись. — «Что это было?»

«Похоже, Шери пожалела меня и настаивает, чтобы ты разобралась с этим», — я направил её руку к моему члену.

«Да? Ты согласен?»

«Думаю, это меньшее, что ты можешь сделать, раз я собираюсь купить тебе милые кружевные штучки».

Элли притворилась, что обдумывает пару секунд, но сказала: «Ладно, договорились». Она толкнула меня за плечи вниз, усадив на скамью примерочной. Став на колени, она начала лизать головку моего члена.

Я потянулся поласкать её грудь, и она чуть повернулась, облегчая доступ к одной из них. Закрыв глаза, я наслаждался ощущениями: кончиками пальцев на её левом соске, где её правая грудь касалась моего колена, и особенно там, где её сочные губы обхватывали мой стояк.

Вдруг вспышка заставила меня открыть глаза. Шери стояла в дверях с камерой и снимала нас с разных ракурсов.

Она была полностью голой, кроме бейджика. «Вам повезло, — сказала она нам обоим. — Сегодня день благодарности клиентам. Входная дверь заперта, и вы получаете моё полное внимание».

Я глянул на Элли, проверяя её реакцию. Её глаза расширились от удивления, но затем появилась озорная улыбка. Она вынула мой член изо рта, встала и села рядом, держа его в левой руке. «Спорим, ты бы хотела посвятить своё внимание этому?» — сказала она Шери.

Шери сделала ещё снимков: общие планы нас рядом, крупные — руки Элли на моём члене и её шикарной груди. Затем она отложила камеру и подошла. «Вообще-то, мэм, кажется, вы справляетесь. Я подумала, что могу помочь вот здесь». Шери опустилась на колени перед Элли и начала лизать её голую киску длинным розовым языком.

Элли напряглась, не ожидая этого — впервые женщина делала ей такое. Я ухмыльнулся, как Чеширский кот, и Элли расслабилась, начав наслаждаться.

Я взял брошенную камеру и сделал полдюжины снимков Элли и Шери вместе.

Элли заявила: «Мне нужен член внутри». Шери велела мне лечь на спину на пол. Элли встала на колени, оседлав мои ноги, и медленно опустилась на мой член, начав двигаться. Я потянулся к её великолепной груди. Шери снимала дальше.

Затем Шери встала на колени, лицом к Элли, оседлав моё лицо, и опустилась, чтобы я мог лизать её сладкую киску. Я не привык к волосатым кискам, так что убрал руки с груди Элли и пальцами исследовал складки Шери. Она взяла на себя грудь моей жены. Кажется, они с Элли поцеловались, но я не уверен.

Через пару минут я не выдержал. Знакомое сжатие мышц Элли и непривычное ощущение киски Шери у моего рта перегрузили меня. Элли замедлилась и опустилась полностью, так что я был глубоко в ней, а мои яйца прижаты между нами.

Я кончил.

Элли достигла оргазма через пару секунд. Мой смягчающийся член выскользнул из неё, и она слезла с меня, забравшись на скамью.

Шери всё ещё тёрлась киской о мой рот. Элли схватила камеру и сделала несколько снимков Шери в экстазе. Устав лежать на спине, мы с Шери поменялись местами. Я оседлал её голову и наклонился, продолжая лизать её киску. Мой член, влажный от наших с Элли соков, был прямо перед её лицом, но её это не смутило — она начала его облизывать.

Элли пыталась это снять, но угол был сложный. Примерочная была просторной, но всё же примерочной.

С тремя пальцами в киске Шери и языком на её клиторе она кончила, извиваясь. Её оргазм длился дольше, чем у Элли. Я пытался слизать её соки, но большая часть стекла по её бёдрам и капала на ковёр.

Я встал и помог Шери подняться. «Ну, это было весело!» — сказала она. Затем добавила: «Сейчас вернусь».

Я посмотрел на Элли, лежащую на боку на скамье, лениво проводящую кончиками пальцев по своему телу. Она села, улыбнулась мне и сказала: «Это было горячо».

«Наш первый тройничок, — сказал я. — Может, не последний?»

«Следующий раз — с двумя парнями».

«Договорились, — согласился я. — Справедливость превыше всего».

Шери вернулась с влажными полотенцами для каждого из нас, и мы привели себя в порядок.

Она собралась надеть свою униформу, но я остановил её: «Хочу сфотографировать тебя такой, только с бейджиком, если не против».

«Если не против? О, милый, всё, что пожелаешь».

Мы вышли в основную часть магазина, и я сделал несколько снимков Шери за прилавком и перед ним — без униформы и в ней. Затем Элли начала примерять выбранное, и Шери фотографировала: иногда Элли одну, иногда со мной рядом.

Я спросил Шери, как получить копии наших фото, и она ответила: «Не волнуйся, дорогой, я позабочусь, чтобы ты их скоро увидел».

Мы взяли всё, что выбрала Элли, кроме одного лифчика. Шери упаковала покупки, написала имя и номер Элли на пакете и оставила его под прилавком, чтобы Элли забрала позже. Отпирая дверь, она поцеловала Элли в губы и напоследок сжала мой член.

— --

Мы продолжили идти на запад, глубже в Старый город.

«Элли, должен спросить. Если бы Шери захотела зайти дальше и трахнуть меня, ты бы разрешила?»

«Ты имеешь в виду, разрешила бы тебе?»

«Ну, и это тоже».

«Думаю, да. Я была рядом, так что это не измена, но шаг серьёзный. А что бы ты подумал, если бы наоборот — парень захотел меня на твоих глазах?»

«Я бы хотел, чтобы ты делала то, что тебя возбуждает. Конечно, немного приревновал бы, но, кажется, меня бы это завело».

«Ну, не знаю…» Мы шли молча, затем Элли сказала: «Знаю точно, что не жалею о случившемся. Ни капли. Это магия Дня наготы».

Я решил, что Элли, скорее всего, не убьёт нас с Мерседес за секс в электрокаре.

— --

Мы продолжили прогулку и оказались у кольцевой развязки в центре Старого города. На часовой башне было почти четыре. До благотворительного бала оставалось три часа.

«Давай посидим, посмотрим на людей», — предложил я. Элли согласилась. Я купил два лимонада, используя наличные из ремешка часов, и мы нашли скамейку с видом на площадь.

Покупатели с сумками и тележками сновали туда-сюда. Велосипедисты, скейтеры и роллеры проезжали в одних шлемах и наколенниках. Пары, молодые и старые, шли рука об руку. Все соблюдали кодекс раздевания.

В какой-то момент мимо прошла молодая мама с коляской, где сидела двухлетняя дочка. Мама была на нескольких месяцах беременности. Я сказал, что она выглядит сияющей. Она остановилась и поблагодарила: «Муж сказал то же самое, когда встретил меня на обед».

Мы представились. Её звали Элизабет, как и дочку. «Я — Лиз, а её зовём Бетти».

Элли подвинулась к краю скамьи, освобождая место для Лиз между нами. «Хочешь остаток моего лимонада?» — предложила Элли.

«Нет, спасибо. У меня вода в коляске».

«Бетти — имя женщины, которая отвечала за День наготы, пока я не взяла это на себя два года назад», — сказала Элли.

«Я думала, что узнала вас с плакатов. Что значит "отвечать"?»

«Главным образом, организовывать парад».

«О, я его пропустила. Приехала чуть позже, но слышала, что он был классный».

«Мы его записали, — сказала Элли. — Следи за сайтом города, там объявят, когда покажут по кабельному».

«Обязательно, — пообещала Лиз. — Передай мэру, что я рада, что День наготы сделали "всё или ничего". Мы с мужем были голыми в первый год, но нас смущали одетые парни с камерами, и на второй год мы не пошли. Потом ввели обязательную наготу, мы попробовали снова и теперь втянулись».

«Именно поэтому Бетти протолкнула этот указ. Все согласны, что так лучше, — сказала Элли. — Ты явно веселишься. Не смущаешься быть голой в положении?»

«Поначалу волновалась, — призналась Лиз. — Но почти все добрые, как твой муж. Некоторые пялятся на мою набухшую грудь, но я воспринимаю это как комплимент».

«Так и надо, — вставил я. — Ты прекрасный пример женственности».

«Вы слишком добры, сэр», — сказала Лиз, вставая. — Мне пора, но рада была познакомиться».

«И нам». Мы с Элли допили лимонады в тишине, провожая её взглядом, и продолжили наблюдать за людьми.

«Удивительно, как позитивно все относятся к обязательному Дню наготы, правда? — размышляла Элли, обращаясь к себе не меньше, чем ко мне. — Казалось бы, будет больше недовольных, но те, кому не нравится, просто избегают публичных мест на день и дают нам веселиться. Пожалуй, знак времени».

«По крайней мере, в этом городе. Не думаю, что мэр Фишер прошёл бы с такой прогрессивной программой где-то ещё».

«Верно. И всё-таки это один день в году. Мы же не тычем своей наготой в лица круглый год».

«Ну, ты можешь тыкать своей наготой мне в лицо, когда угодно, дорогая». Я взял её руку и поцеловал тыльную сторону.

Элли глянула на башню. Было почти пять. «Пойдём домой, примем душ перед вечеринкой? Мне бы не помешало. Плюс, хочу сменить наряд». Она подняла ноги, пошевелив белыми кроссовками, показывая, что имеет в виду.

— --

Мы сели на бесплатный автобус от Старого города до мэрии, проехав маршрут парада в обратном направлении.

Элли осмотрела зону подготовки и отметила, что волонтёры отлично убрались. Я пошёл за ней к двум железнодорожным контейнерам, где она проверила замки.

Мне послышался шум. «Там кто-то есть?» — спросил я громко.

Сначала тишина, затем парень откашлялся и сказал: «Это только я, мистер К». Мы с Элли заглянули за угол и увидели Джо, сторожа Джуди, на коротком диване. Его член стоял, слегка покрасневший.

Элли обезоруживающе улыбнулась и прямо сказала: «Вижу, ты демонстрируешь мне классную эрекцию. Как я всё время говорю Уэсли, стыдиться нечего».

«Э-э, ну да. Я просто ждал друзей, но, кажется, они меня бросили. В машине не хватило мест. Водитель должна была отвезти их домой и вернуться за мной».

«Мы можем подвезти. Куда направляешься?»

«Не знаю. Собирался с друзьями, куда бы они ни поехали. Могу домой, но там скучно».

«Оставаться здесь точно не стоит. Пойдём, что-нибудь придумаем». К машине Джо решил, что мы отвезём его в студенческий центр на кампусе.

В кондиционированной машине было приятно после дня в 35-градусной жаре. Холодный воздух затвердел соски Элли. Я потянулся сжать их, но она отмахнулась: «Эй, сегодня смотри, но не трогай», — взглядом напомнив о пассажире сзади.

«Слышал, Джо? Элли говорит, можем пялиться на её твёрдые соски сколько угодно. Просунь голову сюда, посмотри хорошенько».

«Спасибо, мистер К. Я видел. Они классные».

Элли сменила тему: «Джо, ты ведь друг Джуди?»

«Её парень — мой сосед».

«Она та ещё эксгибиционистка, да?»

«Ещё бы. Слышали, как вчера она каталась голой на скутере по кампусу, призывая смотреть парад?»

Элли сказала: «Нет, но это в её стиле».

Я спросил: «Если ты не знала про скутер, Элли, то о каких склонностях говоришь?»

Джо ответил за неё: «Наверное, о том, как Джуди показывает нам сиськи на собраниях волонтёров».

«Это, и как она всегда носит мини-юбки без белья», — согласилась Элли. — «Хочу знать, Джо, это День наготы сделал Джуди эксгибиционисткой, или она уже была такой, а День наготы даёт ей оправдание на остальное время?»

«На это не ответить. Что первично — курица или яйцо?»

«Да, я тоже так думаю».

У кампуса движение было плотным — студенты разъезжались. Джо указал на парковку через дорогу: «Можете высадить меня у книжного, я перейду по мостику. Так проще».

Мы так и сделали, хотя я пожаловался, что не увижу много голых студенток. Но у входа в книжный и начала мостика появилась группа красоток.

«Вот тебе, милый, — сказала Элли. — Проси, и получишь».

Пять девушек с телами чирлидерш: упругая грудь среднего размера, узкие талии, подтянутые животы. Все с выбеленными светлыми волосами и тёмным загаром, у двоих — чёткие линии загара.

Джо выскочил, поблагодарив за поездку, и одна из девушек рассмеялась, увидев его эрекцию. Вспомнив слова Элли, Джо сказал ей: «Это тебе за то, что ходишь такой горячей. Прими как комплимент».

Другая поддразнила первую: «Считай это закуской, Хизер».

«Я сейчас не голодна, — отшутилась та. — Может, позже. Пойдём, девочки».

Хизер повела подруг по мостику, и мы смотрели, как они синхронно виляют попками. Затем она обернулась к Джо: «Эй, Стояк, идёшь?»

— --

Через двадцать минут мы подъехали к дому. Идеальный тайминг — Мерседес как раз закончила смену в соковом баре и шла за угол. Элли встретила её на полпути, и они вернулись вместе. Полдюжины соседей видели их голыми. Они небрежно махали всем, мимо кого проходили.

Мне хватило десяти минут на душ перед вечеринкой, но девушки сказали, что им нужно время, так что я занялся делами по дому. Через полчаса я сидел за кухонным столом с ледяной водой, когда дамы устроили грандиозный выход.

Элли надела тёмно-синие туфли на каблуках и светло-голубые чулки до бёдер. Волосы уложены в изысканную причёску, макияж чувственный, с серебряным чокером и серёжками в тон. Голубой и серебряный шикарно сочетались с её рыжими волосами и веснушками. Она никогда не выглядела сексуальнее.

Мерседес переоделась в чёрные сетчатые чулки и чёрные туфли, с такой же изящной причёской, макияжем, серёжками и длинным ожерельем с кулоном в ложбинке груди. На одном запястье — набор чёрно-белых браслетов. Она походила на звезду 50-х.

Её сумка лежала рядом на столе, и я достал камеру, направив на них, но Мерседес остановила: «Погоди, я не готова. Дай секунду для полного эффекта». Она взяла кубик льда из моего стакана и провела по соскам, чтобы они затвердели. Элли рассмеялась над выходкой сестры, но тоже взяла кубик и повторила.

Я дал им салфетку вытереть влагу, затем заставил позировать — по отдельности и вместе. Удовлетворённый, я передал камеру Мерседес, и она поставила меня рядом с Элли. Я сказал: «Чувствую, надо надеть галстук-бабочку или что-то такое». По сравнению с девушками я был недоодет: сандалии, часы и шнурок с ключами на шее.

Мерседес возразила: «Ни за что. На тебе это будет глупо. Женщина только в аксессуарах выглядит сексуально, а парень — комично. Так считаю».

Она щёлкала нас с Элли. В какой-то момент Элли схватила меня за плечи, притянула и долго страстно целовала. Мерседес засняла и это. Когда Элли отстранилась, она сказала: «Пойдём тусить!»

«Да, мэм!» Я прицепил камеру к шнурку и последовал за двумя лисичками в чулках к машине.

Я собирался запереть дверь, когда Элли вспомнила про приглашения. Пока она побежала за ними, Мерседес наклонилась ко мне: «Кстати, где ты научился той технике с кончиками пальцев, что применил ко мне раньше?»

«Твоя сестра любит. Подумал, тебе тоже понравится».

«Повторишь как-нибудь?» — спросила она с хитрой улыбкой.

«Безусловно», — ответил я.

— --

### Глава 7: Благотворительный вечер

Мы с Элли и Мерседес подъехали к парковке «Behind the Eight Ball» вовремя. Сдав приглашения, нас быстро проверили по удостоверениям и поставили штампы на руки. Девушки сдали сумочки, и Элли прицепила жетон к моему шнурку.

Я не видел приглашений раньше и был шокирован, увидев цену — 250 долларов за штуку. «Мы что, правда потратили семьсот пятьдесят баксов на вечеринку?» — спросил я Элли.

«Ну, милый, это же на благотворительность, знаешь ведь», — ухмыльнулась она. — «Но нет, билеты — подарок».

Когда она не пояснила, я добавил: «От одного из твоих тайных поклонников, без сомнения?»

«Именно».

Элли взяла нас с Мерседес за руки и потащила к стойке диджея, где мы записались на турнир по дартсу. Диджей сказал, что до следующего раунда минимум полчаса, и предложил взять выпивку в баре или пойти танцевать. Элли командовала, и мы выбрали танцы. Мерседес присоединилась, хоть партнёра у неё не было.

Танцуя, я осматривал место. «Behind the Eight Ball» — шикарный бильярдный зал, больше похожий на британский пансион, чем на паб. Мне понравились бархатные шторы, гасящие шум. Я люблю вечеринки, но в шумных местах на следующий день болит голова. Решил, что надо бывать здесь чаще.

Зал заполнялся. По проверке у входа я знал, что всем минимум восемнадцать, но средний возраст казался около сорока. Большинство выглядело хорошо — люди, следящие за собой, без причин стыдиться наготы.

Танцпол был невелик и постепенно становился тесным. Наши голые тела всё чаще сталкивались. Скоро мы превратились в шевелящуюся массу плоти, но никто не жаловался. Я точно не собирался, особенно с соотношением женщин к мужчинам 2 к 1 на танцполе.

Вдруг музыка стихла, и диджей объявил следующий раунд игр, включая наш тур по дартсу. Три доски едва помещались в задней комнате, и мы, игроки, жались ещё теснее, чем на танцполе. Приходилось стараться не мешать друг другу, и шутили, что кто-то случайно проколет сосок, если не будет осторожен.

Из нас троих только я надеялся на успех, но голая женская плоть так отвлекала, что я показал себя плохо. После игр мы с Элли пошли к бару, а Мерседес вернулась на танцпол.

Через полчаса Мерседес присоединилась к нам с парой друзей: Биллом-младшим и Люсиндой. Элли обрадовалась: «Не знала, что вы будете здесь!»

«Моя мама жертвует продукты для этих мероприятий, и ей дают пару билетов. В этом году она отдала их нам с Люсиндой».

Тут кто-то постучал по микрофону. Я повернулся к сцене, где высокий мужчина лет сорока с короткими редеющими волосами и широкой улыбкой начал говорить: «Добро пожаловать на Второй ежегодный благотворительный вечер "Behind the Eight Ball". Тем, кто меня не знает, я — Фил Кэннон. Рядом моя прекрасная жена Меган. Мы вместе владеем этим заведением, но идея вечера — её». Раздались спонтанные аплодисменты, и Фил замолчал, пока Меган сияла от гордости.

Женщина и правда была прелестна. Почти одного роста с мужем, стройная, но не худая, с веснушчатой кожей и длинными клубнично-блондинистыми волосами, собранными в хвост. На ней были очки с лавандовым оттенком в серебряной восьмиугольной оправе и серебряная цепочка на талии. Её густые кудрявые лобковые волосы того же цвета производили впечатление, и я задумался, всегда ли гладко выбритые киски лучше.

Когда аплодисменты стихли, Меган повернулась к заднику сцены, дав полюбоваться её упругой попкой, и принесла мольберт с флип-чартом, поставив его между собой и мужем. На верхнем листе был логотип «Behind the Eight Ball». Фил продолжил: «Как и в прошлом году, доходы от вечера поделят восемь достойных благотворительных организаций». Меган перевернула страницу с их списком. «Четыре — те же, что в прошлом году, две выбрала Меган, а последние две номинировал и выбрал наш трудолюбивый персонал». Он указал на бар, вызвав ещё аплодисменты.

«Вы здесь, чтобы есть, пить и веселиться, играть в бильярд и дартс, и, возможно, выиграть призы. Каждый заплатил двести пятьдесят долларов, что даёт около сорока тысяч в казне пока. Я говорю "пока", потому что в этом году есть сюрприз. Благодаря четырём щедрым золотым спонсорам, у нас есть шанс значительно увеличить сумму через вызов с удвоением пожертвований». Меган перевернула страницу с именами золотых спонсоров, и Фил сказал: «Мы вернёмся к ним через минуту и расскажем о вызове, который они с Меган придумали. Но сначала я хочу поблагодарить серебряных спонсоров, пожертвовавших отличные призы на сегодня. Как и в прошлом году, выиграть можно тремя способами. У нас по четыре приза для турниров по бильярду и дартсу, и восемь случайных розыгрышей — всего шестнадцать призов».

«А теперь слушайте внимательно, потому что вот в чём подвох. Вы можете решить не забирать призы сегодня и дать шанс другим, ведь моя хитрая жена решила, что с большими привилегиями приходит большая ответственность. Так что шестнадцать победителей будут представлять нас всех в вызове на удвоение средств. И сейчас вы все гадаете, что это за вызов? Честно говоря, я сам не верю, что мы заставляем вас это делать, так что я струсил и передаю слово Меган». Он вручил микрофон жене, которая закатила глаза, пока он отступил, уступая ей сцену.

Меган начала с короткого: «Привет». Она обвела взглядом зал и улыбнулась, будто каждый из нас — её лучший друг. «Все хорошо проводят время в Национальный День наготы?» Мы кивнули, некоторые закричали в поддержку. Меган указала на часы над сценой: «День наготы официально заканчивается в полночь. Конечно, мы будем тусить до двух или трёх. Но кто считает, что даже это слишком рано для конца веселья?» Раздались новые возгласы: «Жги дальше!» и «Туси голышом!»

Меган ухмыльнулась: «Вот моё предложение. Я хочу, чтобы шестнадцать победителей остались голыми. Пока мы возвращаемся к реальности, они должны продолжать и не надевать одежду всё оставшееся лето — или хотя бы как можно дольше». Она сделала паузу для эффекта, и зал ахнул. «Да, вы правильно услышали. Тут вступает в игру фонд вызова. За каждый день, что победитель остаётся голым после сегодня, четыре золотых спонсора добавят по двести долларов для благотворительности. Между сейчас и Днём труда — пятьдесят дней, то есть десять тысяч долларов на победителя, или до ста шестидесяти тысяч в общей сумме. А ещё всех вас приглашают на вечеринку здесь в День труда, и те из шестнадцати, кто продержится голым до конца, гарантированно получат ещё один классный приз». Меган перевернула лист на мольберте, показав календарь на июль, август и сентябрь. Большая звезда с надписью «Национальный День наготы» отмечала 14 июля, другая — первый понедельник сентября с «Выиграй по-крупному». Каждый из дней семи недель между ними содержал знак доллара и число 200.

«И когда я говорю "классный приз", я имею в виду вот это». Она открыла последнюю страницу, где были перечислены шестнадцать призов: трёхлетняя аренда нового внедорожника, двухнедельный круиз по Средиземноморью и пара шопинг-спринтов на тысячу долларов. Кто-то спереди присвистнул, а несколько человек выдохнули: «Вау!»

Меган спросила: «Как вам? Всё просто. Живите своей обычной жизнью, только голышом. Вы можете выиграть по-крупному, и благотворительность точно выиграет».

Фил забрал микрофон: «Ещё два момента. Мы с Меган и персонал полностью поддерживаем это. Так что с этого дня все сотрудники "Behind the Eight Ball" будут голыми на работе. Плюс персонал жертвует половину чаевых на дело. Рассказывайте друзьям, чтобы заходили сюда чаще и оставляли щедрые чаевые. И наконец, для всех здесь присутствующих: если вы, победители или нет, зайдёте сюда голыми в следующие семь недель, напитки и игры — за счёт заведения».

«А теперь результаты турнира по бильярду. Поднимайтесь на сцену, когда назову ваши имена. Помните: берёте приз — принимаете вызов остаться голым для благотворительности». Он зачитал имена с первого по четвёртое место — я никого не знал. Поднялся только один, молодой парень с бородкой. Все женщины закричали в поддержку. Фил продолжил с пятого места, добавляя женщин. В итоге вышли две дамы и ещё один мужчина.

С турниром по дартсу было похоже, и, видимо, я показал себя лучше, чем думал, потому что вдруг услышал своё имя.

Элли схватила меня за руку и крикнула мне в ухо: «Поздравляю!» Но я повернулся к ней: «Я не могу. Не явлюсь же я к клиентам голым».

«О, конечно». Элли на миг сникла, но тут же оживилась с идеей. Она замахала Филу и крикнула: «Я сделаю это! Могу занять место мужа?»

«Не вижу причин отказать. Поднимайся, юная леди». Элли направилась к сцене, уже заполненной людьми. Я смотрел, как она виляет попкой, поднимаясь по ступенькам, и думал, что она только что подписалась ходить на работу голой следующие семь недель. Представлял, как она едет в мэрию голышом, идёт через холл в свой офис, обедает голой, возвращается домой голой, проводит важные встречи с мэром и другими в таком виде. Вау.

Затем начались случайные розыгрыши. Фил тянул имена из барабана и передавал Меган, которая их зачитывала. Лишь один из десяти соглашался на вызов, так что вызвали почти половину зала. Женщин снова оказалось больше, и в итоге на сцене собралось пять мужчин и десять женщин. Оставался последний победитель.

Пять раз Меган говорила: «И последний победитель...» — но названные качали головой, отказываясь. Затем: «И последний победитель — Люсинда Эванс».

Люсинда вскочила рядом со мной и заорала: «Ух ты!» — прямо мне в ухо. Ай. Она быстро чмокнула мужа в губы и побежала на сцену.

Билл лишь улыбнулся ей вслед, и я подумал, что он, наверное, представляет то же, что я об Элли. Разница в том, что он и Люсинда работают вместе в их овощном магазине, и он будет видеть жену голой весь день, а мне придётся довольствоваться рассказами Элли по вечерам.

Фил взял микрофон: «Вот и всё, друзья. Здесь каждый — победитель, так или иначе. Продолжайте вечеринку. Наслаждайтесь остатком Дня наготы и всем летом. Я точно буду».

— --

Это перевод рассказа Naked and In Charge от автора foolstop. Заранее выражаю благодарность за оценки и комментарии. Если рассказ понравился и вы хотите еще подобных, дайте знать в комментариях.