Devil's Dance Floor © Erozetta

************************************

Демон танцует с недавно умершими во время церемонии выбора.

***

Положив руку мне на спину, а мою руку себе на плечо, он начал делать незнакомые движения. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы сориентироваться, поскольку мой разум всё ещё был затуманен замешательством. Его мягкая улыбка позволила мне забыть о злобных взглядах остальных в комнате. Хотя забыть о жаре было не так-то просто.

Я была среди свежеумерших подношений, отобранных вручную в разные времена, как мне кажется. Было много, из кого выбирать, но он пришёл именно за мной. Моё погребальное платье лежало изорванным у богато вырезанного каменного входа, сорванное с моего тела, как только я шагнула за порог. Этот бал отвергал всякую скромность для своих гостей, но я не возражала.

Может быть, именно поэтому он выбрал меня среди всех остальных?

Множество прекрасных мужчин и женщин прошли мимо. Их погребальные одежды были рассечены, как будто воображаемые кнуты рвали ткань, как только они переступали этот порог. Каждый новый гость на вечеринке прикрывал своё тело, как только оно выставлялось напоказ. Шок и стыд отражались на их лицах с лёгким удивлением от явной дерзости их такого жестокого раздевания.

Я выпрямилась, подняла подбородок и отвела плечи назад. Не было никакого стыда, поскольку я была зрелищем, на которое стоило смотреть.

Только он и я в море пламени, танцующие в ритме песни, которая не достигала моих ушей. Хотя я чувствовала, что знаю её наизусть. Шаги врезались в мою память много лет назад под угрозой хлёсткого удара лозы по спине за каждое неверное движение.

Впервые я ощутила вкус удовольствия, смешанного с болью, от руки моей бывшей гувернантки, которой было поручено воспитать из меня настоящую леди. Моё отношение к чужому контролю означало, что чем сильнее она меня заставляла, тем глубже в конечном итоге оказывалась моя месть. Я могла играть в долгую игру, допуская временные неудачи ради конечного успеха.

Её задачей было подготовить меня для замужества с человеком более высокого происхождения, чем моя собственная семья, и она с этим хорошо справилась.

Итак, мне показалось уместным отнять у неё фунт плоти, осквернив её родословную извращёнными желаниями. Я положила её дочь в свою постель в ночь перед тем, как мне предстояло выйти замуж.

Моя восторженная благодарность жестокой госпоже, которая получала огромное удовольствие от моей боли, вылилась в гедонистический трах, который осквернил девушку, предназначенную ею для службы в местном монастыре. Девушка, крича от экстаза, поклялась отказаться от всех других стремлений в пользу верности мне.

Моя гувернантка плакала, когда я вытирала свои окровавленные пальцы о белую рубашку её дочери. Её дочь была моей ровесницей в свои девятнадцать. В свой двадцатилетний день рождения она должна была явиться в монастырь, но теперь не могла поклоняться богу, в которого больше не верила. И она не боялась гнева своей матери. Преданность девушки мне?.. Нет, преданность Кэтрин мне была непоколебима.

Странно, но когда я танцевала на горячем полу со своим новым поклонником, я обнаружила, что мне не хватает её компании. Я могла вести её, просто проведя кончиком пальца под её подбородком и пообещав поцелуй, если она будет следовать моему ритму. Но на этом танцполе именно я была той, кого вели.

Я была единственной богиней, перед которой Кэтрин удосужилась преклониться после той ночи в моей постели. Я позаботилась о том, чтобы организовать ей работу в моём замке, убедившись, что она всегда находится поблизости. Я могла наслаждаться ею в свое удовольствие, убеждённая, что её преданность останется неизменной. Моя бывшая гувернантка была вынуждена наблюдать, как её самая прекрасная, самая нежная, самая скромная дочь погружается в глубины разврата, которые обычная шлюха даже не могла постичь. Всё потому, что эта сука высекла меня, когда я учила свой свадебный танец. Она хотела, чтобы я была идеальной для своего будущего мужа. Потому что это было моей единственной ценностью. Верно?

Движения, которыми вёл меня мой партнёр с кожей цвета угольков, были теми же, что я заучивала под суровой рукой этой женщины и, следуя навязанным мне обетам, нежеланной и блуждающей рукой моего мужа. Мелодия, которая играла у меня в голове, и ритм, в котором мы двигались, казалось, соответствовали тому, как я танцевала со своим злополучным мужем.

Биение сердца демона под моей ладонью зажгло воспоминание о моей брачной ночи. Моё собственное сердце забилось от волнения нового первого опыта. Опыта, который я никак не могла постичь раньше, но не могла отогнать желание того, что случится. Это был неожиданный момент ясности, когда я полностью, впервые, почувствовала себя самой собой.

Важно знать, что переспать с мужчиной не было мне противно, но сама мысль переспать с этим мужчиной вызывала у меня ярость. Он опозорил меня. Очернил мою репутацию и выставил на посмешище нашу свадьбу, будучи настолько отвратительным в ту самую ночь.

Не прошло и часа после наших клятв, как я застала его в темном углу, когда он приставал к моей служанке. Затем он осмелился дать мне пощёчину за то, что я оттолкнула его от неё. Как я смею вмешиваться в его отвратительное поведение?! Как я смею отказывать ему в удовольствии за счёт слуг?! Я узнаю своё место этой ночью?! Он поклялся мне в этом.

Мой муж меня не понял. Чёрт, он даже не знал меня! Я даже не уверена, что он знал моё имя. Он разбил мне губу этим ударом, но я лишь улыбнулась. Вкус моей крови был солоноватым и металлическим, когда я её слизывала. А потом я заговорила.

— Дорогой муж, — сказала я, потому что мне тоже было всё равно, как его зовут. — Если у вас есть потребности, которые нужно удовлетворить, это моя обязанность — удовлетворить их, так что, пожалуйста, позвольте мне попробовать. Я могу быть неопытной, но я сделаю всё возможное, чтобы услужить вам, сэр.

Вспомнив это, я улыбнулась, как и мой партнёр по танцу. Он не был посвящён в мои мысли, и я могла вспоминать и горевать о самых ярких моментах моей жизни в уединении, пока мы кружились в комнате с чёрным полом. У меня было какое-то чувство близости с ним. Его прикосновения зажгли что-то во мне. Я почувствовала себя тёплой и напряженной, когда его когтистый большой палец скользнул по моей нижней губе. Как раз там, где её когда-то рассёк мой муж. Шрам оставался даже после смерти, и я покраснела от внимания, привлеченного к нему. Как будто он подталкивал меня вспомнить момент, о котором он не мог знать.

Всего через несколько мгновений после того, как я ударила своего развратника-мужа, он запустил руку мне в волосы, поставив меня на колени перед ним. Я обнаружила, что ему гораздо больше нравится дёргать меня за волосы и проявлять силу, чем я ожидала. Если бы в тот момент это сделал любой другой мужчина, события развивались бы совсем иначе. Но теперь мы были женаты, и маркиз выполнил свою задачу, укрепив моё общественное положение. Кроме того, его уже поймали на совершении преступления против женщины, у которой были все основания покончить с собой в ту же ночь. Кто я такая, чтобы отказывать ей в этом праве на самозащиту, даже против моего благородного мужа.

Бедняга дал мне именно тот момент, который был мне нужен, чтобы осуществить план, который, как я думала, я не смогу осуществить по крайней мере в течение года после наших брачных клятв.

Пока я стояла на коленях, и прежде чем он успел сделать что-то большее, чем расстегнуть брюки, тонкое лезвие, подаренное мне Кэтрин тем утром, выскользнуло из ножен у меня на лодыжке. Я уставилась на мужа, и он выглядел определенно ненасытным. Его черты были крупными и угловатыми, и он вызывал у меня отвращение. Я легко провела лезвием через льняную ткань на внутренней стороне его бедра. Он всё ещё крепко сжимал мои волосы, пока гримасничал. Я думаю, он подумал, что обмочился, пока не увидел, как его кровь брызнула мне на лицо. Я улыбнулась ему. Его хватка на моих волосах ослабла, и он вскоре упал.

Думаю, что он даже не понял, что я сделала. Он был в таком состоянии возбуждения и похоти, что умер прежде, чем его разум пришёл в себя. Я передала клинок служанке и приказала ей признаться в содеянном. Объяснить всё его нападении на нее, и тогда я гарантирую её безопасность. Она получит хорошее место у меня в качестве извинения за плохое обращение моего мужа с ней. Если признается за меня.

Она сделала, как я просила. Служанка признала свою вину и, хотя её признали виновной в преступлении против дворянина, она была спасена в обмен на тяжелый подневольный труд в моём замке. Я выступила в суде в качестве свидетельницы её защиты. Это вызвало скандал, конечно, но он был быстро улажен, когда я привела ещё много других служанок из моих владений, которые подтвердили развратный характер моего покойного мужа за тот короткий промежуток времени, когда он ещё до брака находился в нашем семейном поместье. Его собственная семья получила плату за молчание в виде подтверждении его прав на землю. При этом, как мне показалось, они радовались избавлению от него. Я могла сохранить титул мужа, но предпочла свой собственный: графиня. Это подходило мне больше, чем маркиза.

Мой партнёр по танцам сжал меня ещё крепче, прижимая к своему почти невыносимо тёплому телу. Пот начал стекать по моей голой коже. Наши движения были плавными, и я погрузилась в ритм, напоминающий композицию Лючии Квинчиани. Слова « Udite lagrimosi spirti d'Averno, udite» [«Услышь слезливые духи Авернуса, слушай» – итал.] Гуарини промелькнули в моём сознании.

Или, может быть, это был пульс его похоти, направляющий мои движения и мысли, потому что я уверена, что его жизнь наполнена тысячью смертей в день, и боль была сердцем его истории. Может быть, именно это напомнило мне тот отрывок, но он был уместен в любом случае, и я легко танцевала с ним. Охотно.

Кровавый взгляд его чёрных глаз на мое обнажённое тело позволил мне идеально соответствовать его шагам — неизвестно, слышал ли он ту же песню, что и я, но это и неважно — по тёплому обсидиановому полу. Он питал меня ощущением нужного ритма через свой взгляд. В синхронном движении мы были едины.

Он развернул меня на полный оборот, и я рассмеялась. Это донеслось до его уха, и на мгновение он закрыл глаза. Я наблюдала за ним. Его рука коснулась моего бедра, и он покраснел так сильно, что даже его огненно-красная кожа не могла этого скрыть, а его щёки почернели. Представьте себе демона в очевидности его положения — ведь они не устраивают балов, где только один демон танцует с избранной душой перед всеми остальными. Если, конечно, этот демон не занимает высокого положения в мире. И вот он краснеет от нежного прикосновения пальцами к коже женщины. Только тогда я поняла...

"О, так вот что это? Я буду его первой?"

Моя улыбка стала шире, и я позволила ему притянуть меня к себе. Его губы были так близко к моим. Запах серы наполнил воздух между нами, и хотя я уверена, что большинство бы оскорбились этим неприятным запахом, я приветствовала его аромат. Он напомнил мне о шёпоте вокруг чана. После того, как наступала смерть, всегда оставалось затяжное эхо тьмы, от которой благородные девушки никогда не могли избавиться. Я уверена, что моя кожа хранила нечто большее, чем просто намёк на чистоту, которой я так часто добивалась. Может быть, я также несла с собой немного этого серного ожога. Возможно, именно поэтому его острое жжение не помешало моей улыбке.

Я приветствовала факел жара на своей коже, когда его рука скользнула по моему тонкому боку. Его румянец отступил, когда он, казалось, понял, что я не против его близости. О, как я наслаждалась пламенем желания, разгорающимся во мне от его близости. Вспышка его острых белых зубов, улыбка, которая появилась слишком легко, когда он наклонил меня к земле. Это было движение, которое я не знала, но всё же приветствовала интимность, которую оно предлагало. Он был так близко к тому, чтобы уложить меня на мягкую кровать.

Он мог бы положить меня на горячие камни под нами и заняться со мной своим адским способом прямо там. Пленённая публика, в равной степени напуганная и возбуждённая видом адского принца, впавшего в похоть к плоти простой, ну, прежде смертной, женщины. Мои мысли перенеслись к самым тёмным возможностям, которые он мог мне предложить. Его когти разрывали мою кожу под его мучительной хваткой. Его язык скользил и кружил по моей груди, обсасывая меня. Он должен был бы кромсать мои внутренности, пока я кричала бы от боли и страха. Но эти острые зубы только царапали мои отвердевшие соски с дразнящей болью и точками крови, поднимающимися к поверхности моей светлой кожи.

Я склонила голову набок и улыбнулась ему. В ответ он отвёл взгляд, и теперь румянец залил не только его щеки, но и шею.

«Ты видишь мои мысли?» — подумала я, наблюдая за его реакцией.

Моя улыбка стала шире, и я позволила своему сознанию погрузиться в проблеск того типа разврата, который моя дорогая Кэтрин могла бы принять со мной. Моя мысль о том, чтобы лежать перед ним с расставленными ногами и поднятыми бёдрами, чтобы встретиться с ним, заставила его затаить дыхание. Его когтистые пальцы окрасились моей кровью, когда он схватил меня за талию и прижал к себе. Притянул меня совсем близко. Его твёрдость прижалась к моему бедру, когда он позволил себе погрузиться в удовольствие моих мучительных мыслей. Образ того, как он позволяет толще своего греха проникнуть глубоко в меня и побудить мои крики к крещендо с высотой моей боли, казалось, подтолкнул его прямо к краю, когда он зарычал мне в ухо, и я глубоко вздохнула. Его когти изогнулись в моей плоти, пронзая мышцы и внутренности, притягивая меня к себе. Это действие, казалось, подтолкнуло его к краю с желанием увидеть, какие это принесет плоды.

В танце он кружил меня до тех пор, пока моя спина не оказалась у его груди, а его твёрдый, пульсирующий член не прижался к изгибу моих ягодиц.

«О, да, тебе нравится моя фантазия. Тебе больше всего нравится боль, которую ты мне причиняешь? Или осознание того, что я никогда в жизни не спала с мужчиной, но моё тело откликается на такую ​​мучительную мысль о том, чтобы лежать под тобой, пока ты предъявляешь права на мою проклятую душу? Что воспламеняет твоё желание, дорогой принц?»

Его дыхание согрело мое ухо, когда он сначала зарычал, а затем прошептал:

— Ваша репутация опережает вас, графиня. Одно только ваше присутствие заставляет меня гореть.

Я бросила на него взгляд через плечо, и радость в моём голосе была очевидна, когда я прошептала в ответ:

— Это всё ложь, дорогой сэр. Я никогда не перерезала ни одного горла.

Моя рука скользнула за спину и вверх по внутренней стороне его бедра.

— Нет, вы разрезали бедро, когда сидели в ванне, измождённые и мокрые от оргазма.

Я улыбнулась. Мои пальцы коснулись твёрдости под его одеждой.

— О, возможно, это не всё ложь. Так она стала намного слаще. Никаких слёз, только небольшой вздох, прежде чем ванна начала наполняться. Ложь в том, что я купалась в крови сотен. Было несколько десятков, самое большее. Кровь избранных прекрасных девушек, смешанная с подогретой водой и маслами. Все остальное было бы абсурдно и слишком роскошно. Кроме того, я гарантировала им, что они будут избавлены от несправедливости рабства у мужей, которые купили их как скот. Я дала им любовь и жизнь, а они, в свою очередь, наполнили мой собственный источник.

Он застонал от удовольствия от моего прикосновения, и я улыбнулась.

— У тебя никогда раньше не было женщины, я права? — спросила я.

— Ты не ошибаешься, — пробормотал он, и его острые зубы оказались в опасной близости от моей нежной шеи.

Я наклонила голову набок, показывая свою уязвимость.

— Давай, — прошептала я, — попробуй мою боль на вкус.

Завязки его брюк легко развязались, пока я отвлекала его, и моя рука скользнула под тонкое полотно. Мои пальцы нашли его тёплую, твёрдую плоть, и он застонал. На мгновение я подумала, что он будет сопротивляться и напустит видимость контроля. Я услышала чей-то стон неподалеку, незадолго до того, как почувствовала его зубы, пронзающие изгиб моей шеи. Мои пальцы сжались на его стволе, и он толкнул себя к моей руке. Его язык прошёлся по ране, которую он сделал. Кровь закапала по моей фарфоровой коже, и прежде чем я осознала это, он повалил меня на пол.

Мои руки ударились об обсидиан, когда он толкнул меня вниз. Его рука схватила мои волосы и потянула их, вызвав стон от боли. Он причинял мне боль именно так, как мне нравилось. Затем я почувствовал это. Его твёрдая, абсолютно чудовищная головка прижалась к моему отверстию. Я съёжилась, и он фыркнул, схватив меня за бёдра и толкнувшись вперёд.

Ощущение было такое, будто меня пронзили раскалённым железом. Я заглушила крик кулаком, впиваясь зубами в собственную плоть, а он толкался всё сильнее и быстрее. Я согнула пальцы, пытаясь ухватиться за твёрдый пол, но потерпела неудачу, когда он потянул меня за волосы и снова укусил за плечо. Это было почти невыносимо, но я сохранила самообладание, несмотря на вздох и возглас, который мог быть как от боли, так и от удовольствия.

«Я не закричу», — подумала я, глядя на него через плечо.

Слёзы в моих глазах, вероятно, выдавали силу боли, которую он мне причинял. Тем не менее, тихие стоны и покачивание моих бёдер в его сторону определённо намекали, что я не чувствую ничего, кроме удовольствия.

Его губы изогнулись в улыбке. Он укусил меня сильнее, вонзил глубже и дёрнул сильнее. Я быстро привыкла к боли, и только тогда я заметила тишину. До этого были ропот и шёпот, испуганные крики и злорадный смех. Теперь чёрный и огненный бальный зал молчал, за исключением звуков шлепков его тела о моё.

Позади нас раздался глубокий смех. Я не осмелилась обернуться. Я уже слышала этот смех раньше. В своих снах, в своих кошмарах и в своём собственном смехе после каждого убийства.

— Значит, ты сделал выбор? — спросил глубокий голос.

Мой принц, каким я его теперь знала, сильнее дернул меня за волосы и вошёл глубже. Я прикусила язык до крови, чтобы не закричать от боли... или удовольствия. Я всё ещё не была уверена, что победит.

— Я выбрал. Я хочу её, — его слова с трудом вырывались из груди, прерываясь хриплыми вздохами, и кровь капала с моей губы, когда я прикусила её ещё сильнее.

— Ты сделал правильный выбор. Она станет для тебя вызовом, но я не ожидал ничего меньшего от тебя и твоей потребности проявить себя.

Когтистая рука легла мне под подбородок и подняла мое лицо. И тут я почувствовала страх. Его кожа была цвета пылающего угля, темнее, чем у моего партнёра по танцу, но было очевидно, что они разделяют одну родословную. Его рога казались слишком тяжёлыми для его головы, но он не выказывал никакого напряжения, когда смотрел на меня сверху вниз.

— Тебе нужно его пламя, да? — спросило видение ада.

Я кивнула.

Он мог бы сжечь меня. Пометить и делать своей снова и снова, а я бы каждый раз вела себя так, словно это впервые.

Дьявольское существо ухмыльнулось. Его зубы были острыми и яркими.

— Тогда кричи.

Я воздержалась, и мой принц вонзил ногти глубже и сильнее в меня. Более крупный, старый демон наклонил голову, наблюдая за мной, пока я отказывала его молодому демону в притязаниях, которых он добивался. Его коготь изогнулся вверх, пронзая мой подбородок. Слёзы текли по моим щекам, но я не издала ни звука. Я перенесла больше боли, чем они уже причинили. Боль жизни была намного сильнее, потому что мне нравилось быть живой, а смерть пугала меня. Сейчас? Я была мертва; мне больше некуда было падать. Нет, это было для меня не более чем поддразниванием, предложением исследовать грани моих ограничений без страха.

Улыбка демона стала шире, и он наклонился. Его дыхание щекотало мне ухо, когда он убрал мои волосы с моего лица.

— Твоя боль прекрасна, графиня. Пусть они услышат, как она может быть приятна. Успокой их страхи, останови их стыд. Приветствуй их в глубинах ада, и я пропущу смену ролей, когда ты окажешься за закрытыми дверями.

Теперь я закричала. Я выпустила нарастающую боль и приветствовала то, как моё тело извивалось под моим проклятым поклонником. Затем я застонала. Вздох вырвался из меня от глубокого толчка молодого демона, когда рука под моим подбородком отпустила.

Старший демон повернулся, высоко подняв руки, и его голос прогремел по всему бальному залу:

— Загрей выбрал свою первую душу для мучений. Остальные могут быть востребованы по вашему желанию.

И эхо моих стонов затерялось в море криков. Моя голова опустилась, а пальцы отпрянули от алого потока, пробивающегося через блестящий черный камень, на котором я стояла на коленях. Отвращение к крови было для меня новым, но я сразу поняла почему. Эта кровь была нечистой. Связанной с адом и, следовательно, недостойной меня.

Демон-принц опять схватил меня за волосы и поднял. Мои колени раздвинулись, а спина выгнулась под его желанием. Я застонала от его когтей на моей груди, впившихся под полными выпуклостями. Он повернул мою голову и заставил меня глубоко поцеловать его в губы. Моя рука поднялась к его челюсти, поглаживая её. И тогда он снова толкнулся вглубь меня.

Тогда и только тогда я поняла, что подразумевалось под принятием его пламени. Жар его эякулята обжёг меня. Глубокая, жгучая боль, заставшая меня врасплох. Я плакала у его губ, когда он отказывался освободить меня от нашего поцелуя. Он приглушил меня силой своей руки в моих волосах, притянув мои губы крепче к своим. Он толкался глубже, обжигал сильнее, и я задрожала.

Никогда ещё я не освобождалась от темперамента так быстро. Его губы отстранились, и он наклонил голову, наблюдая за свежими слезами, текущими по моим щекам, и за дрожью моего подбородка. И он улыбнулся. Улыбнулся моему падению, проявляя ко мне полное неуважение. Мой гнев нашёл искру и вспыхнул, когда я улыбнулась ему в ответ.

— Моя очередь.

Волнение в моём голосе невозможно было скрыть, но он рассмеялся. Затем смущённо посмотрел вниз, отстраняясь от меня. Чтобы ещё больше меня смирить, он обхватил меня руками и поднял.

Я позволила ему это просто потому, что знала, что он скоро начнет умолять. Остановиться или продолжить, я не была уверена. Но я не прислушалась бы к его желанию, поскольку это было бы моим собственным удовольствием, которого я искала.

Мы прибыли в его покои, и он внёс меня внутрь. Его лицо было полно печали, когда он оглядел меня.

— Прости за грубость...

Мой палец прижался к его губам, и я посмотрела ему в глаза. Слова имели тенденцию усложнять ситуацию, а я хотела, чтобы происходящее оставалось простым.

Я разорвала его рубашку, и он поставил меня на ноги.

Ни слова не сорвалось с наших губ, но мы оба застонали, когда я провела ногтем по его широкой груди, нежно разрезая толстую кожу. Это была едва заметная царапина, но то, как он содрогнулся, сказало мне всё, что мне нужно было знать.

Хотя я была уверена, что моя боль повлияла на его рост (переход от подчиненного отца к полноценному мучителю — это большой шаг для такого существа, как он), я также знала, что у него есть желания, которые приветствовали бы мои садистские прикосновения.

Я положила руку ему на плечо, и он вздохнул. Его ладонь обхватила моё бедро. Песня в моём сердце пульсировала, и он закрыл глаза, чтобы слушать её внимательнее.

О, да, мой девственный принц был готов истекать для меня кровью, пока я бы кричала от удовольствия для него.

Но сначала мы начали танцевать.

***

Конец.

***

От переводчика:

Уважаемые читатели! Приглашаю Вас посетить мою страницу: https://boosty.to/dmitry113 Там Вы сможете оставить свои пожелания, найти и прочитать или скачать понравившиеся Вам переводы полностью (без деления на части). Кроме того, многие рассказы доступны в форматах fb2 и epub для электронных книг. Там же вы найдёте переводы, которые не публиковались на BW.

Добро пожаловать!

Новые переводы – за мной...