Я не дождался на вокзале, в условленном месте Никанора Петровича. Странно, мой старый друг всегда очень точен. В энциклопедии под словом "пунктуальность" красуется его фотография, так я себе это представляю. Я немного опоздал, а его нет, а ведь его поезд приходит раньше моего. И телефон выключен, все одно к одному. Меня стали терзать смутные сомнения. Мы ехали к Степану Михайловичу, бывшему прокурорскому начальнику и нашему другу по сексуальным похождениям. Он чего-то приболел, даже помирать собрался, мы и сдернулись с места, друг познается в беде. Так вот, Никанор Петрович поехал прямо в больницу или по адресу, успокаивать его жену? Надо сказать, Татьяна Батьковна была раньше той еще штучкой, мы много попользовались в свое время ее гостеприимным ртом, глотавшим сперму стаканами, а ее попа принимала в себя гостей со школьной скамьи.

Когда она образумилась и вышла замуж за Степу, ее жизнь стала кардинально меняться : муж стал делать карьеру по прокурорской линии, достатка стало много, а траха мало. Кто захочет связываться с таким мужем? Впрочем, я подробностей много не знаю, всякое возможно, может и не перевелись еще Казановы в России,, но то, что Татьяна постоянно терлась о меня своей большой задницей всякий раз, когда я к ним приезжал в гости, это факт.

Я расплатился с таксистом, немного постоял, подумал и решительно позвонил в дверь. Не открывали очень долго. Может, нет никого. Но заскрежетала цепочка, провернулся замок и на меня уставились испуганные глаза Тани.

— О, это ты... Напугал. Мог бы и позвонить.

Странные вещи она говорит. У меня нет ее номера. Со Степой общался накануне, он в больнице со своим телефоном. Может, Никанор Петрович здесь? Так у него выключен. Прошли внутрь. Туфли очень знакомые..., точно, на комоде лежит телефон Петровича. Так они шифруются, ебутся и шифруются. Как я подумал: друг познаётся в беде. Ну-ну.

Захожу в спальню, постель не убрана, у меня хрустят суставы, но я нагибаюсь и заглядываю под кровать. Пусто. Где же он, на балконе спрятался от мужа?

Таня это видит, хмыкает и смеется:

— Ника, выходи, это Саныч пришел.

Скрипит дверь шкафа и оттуда выползает Ника, так она его назвала:без трусов, но успевший надеть рубашку, даже успел застегнуть на пуговицы, но не по порядку. Вид смешной, физиономия смущенная. Как же, меня на вокзале кинул, воспользовался женой друга, пока тот болеет. Я подбираю уничижительные слова, но Таня разрешает атмосферу, расстёгивая мою ширинку.

Я тоже не железный, ебу ее в рот, Ника пристроился сзади, куда не знаю, все растрахано у жены бывшего полковника юстиции одинаково. Через десять минут начинаю задыхаться, смотрю, и Ника захрипел. Как же мы двух молодых милф недавно в поезде дрючили? Две ночи трахались. Что-то они нам подсыпали в мед? Во время отдыха спрашиваю об этом Таню.

— У меня тоже кое-что найдется. Не спрашивай, а то спать потом плохо будешь.

Действительно, кувыркались мы втроем до полночи, выдолбили, как дятлы, все ее дупла. Утром еле встали, два старых козла. А Таня прямо помолодела, бегает, щебечет о чем-то о своем, я не прислушиваюсь. Собрались вдвоём, ее брать не стали. А то как другу в глаза смотреть будем?

Больница краевая, почти новенькая, заблудиться в стационаре немудрено. Поймали Степана не в палате, а возле сортира. Дымил как паровоз. Мы тоже иногда балуемся, но в меру, здоровье бережем.В глаза старому другу посмотрели искоса, первый вопрос о здоровье.

— Не дождетесь, -был порадовавший нас ответ.

Это все диспансеризация. Человек он заслуженный, вдруг нашли какое-то затемнение в легком, и его сразу госпитализировали.Вроде все неплохо, завтра выпишут.Мы вышли на этажный балкон стационара, чтобы покалякать в свое удовольствие. Чужих ушей не наблюдалось, мы с Петровичем приготовились слушать, уж больно любил Степан Михалыч травить байки про баб.

Мы не ошиблись и на этот раз.

— Друзья, я вам недавно рассказывал как наш генерал влюбился в рыжую шлюху, бывшую спортсменку. Ее подарили ему на юбилей как задержанную шмару, хотели потом расписать на два десятка человек, с ее разрешения, заметьте. Но хитрый план дал трещину, рыжая блядь оказалась симпатичной и интересной для старого мужика, групповой секс сдулся, а удивленным подчиненным была представлена Кристиночка, будущая генеральша.

— Да мы ее..., -начал было я, но получил в бок от Петровича.

— Да, мы помним ту историю, продолжай, Михалыч.

Так вот, свадьбу отмечали в ресторане, надо сказать не лучшем, зато тихом и с отличной кухней.Парковка была большая, зеленых насаждений для любовных утех предостаточно, на фига прокурорскому генералу светиться в центре города? Надо сказать, были все те же персонажи, что и раньше, только многие с женами или кандидатками в оные.Я был без Тани, она ездила в этот момент к своей маме, про которую, наверное, смерть давным давно забыла, все никак не приберет. Но в этот раз теща подсобила, ничего плохого сказать не могу, все таки мне одному было очень удобненько.

Как невеста не уменьшала длину каблука, все равно она была выше жениха на полголовы. Когда они сидели за столом, несуразность их антропометрии еще больше бросалась в глаза. Ему бы под зад подложить подушечку, как это делают телеведущие-недомерки. И ширина плеч была не в пользу генерала. Мне пришла дурная мысль, а может Кристина-транс? И сейчас опрокинет жениха на стол, поднимет его ноги и будет трахать огромным хуем его в жопу.Это я лишку опрокинул в горло. Ничего, закусил классическим оливье, хряпнул минералки, вроде ум прояснился.

— Что-то оливье горчит, -толкаю соседа под локоть. Это мой бывший подчиненный, по-прежнему, капитан.

— Вам все всегда не нравится, ко всему придираетесь, -ворчит он.-Не нравится, не ешьте.

Я с ним не согласен. Кричу, что оливье горькое громче, мою мысль подхватывают, кричат на весь зал.

Жених и невеста встают, целуются. Все мужики внимательно смотрят на крупный рот невесты, ее губы-они же созданы для отсоса, могут порадовать многих. Вафлить ее все очень хотят, я знаю по себе, не первый раз ее встречаю. Я про больницу, когда невралгию у нее лечил. Да, а разложить ее здесь на столе было бы недурно, здоровую милфу в свадебном платье, фате, генерал бы на этот раз не спас, он уже наклюкался, скоро сползет под стол. Мешают другие бабы.

Пока жена моего друга что-то спрашивала у меня про Таню, а я старался перекричать музыку, невеста незаметно для меня, исчезла из зала. И кое-кто из офицеров тоже. Я это отметил, но не сразу осознал масштаб бедствия. Наконец до меня дошло, я вскочил, заявил, что теща сдохла и Таня поехала туда танцевать, ещё сдуру что-то ляпнул и побежал освежиться. В туалете никого. В мужском. Я ворвался и в женский. Напугал парочку сосущихся дамочек, вот как, а мужья ждут своих лесбиянок за столом.

Выскочил на улицу. Прохлада и свежий воздух сделали свое дело, я окончательно протрезвел и стал рыскать в зеленке. Нашел на звук. Невеста похотливо стонала, не иначе в жопу присунули.Шесть человек плотно обступили блядь. Один ебал сзади, двое давали в рот.Остальные вроде как уже облегчились, ждали второй круг. В жопу Кристину ебал подполковник Пронин, сдвинув платье и шлейф в сторону. По ходу, трусов у шлюхи не было.я ждал больше часа, надрачивая хуй. Вот и до рта генеральши добрался. Решил отодвинуть мешавшую фату подальше, но она оказалась вся в сперме, пришлось отмывать пальцы во рту милфы.

Хуй она сосала божественно, сказывалась большая практика и природные данные. Она рождена для минета, это точно. Не все женщины хотят, не у всех получается, а Кристина была идеальной минетчицей.Уж очень точно она угадывала, по какой венке провести языком, когда нужно полировать сильно ствол, короче, я кончил ей прямо на язык, облил лицо и, специально, фату. Пусть еще кто-нибудь вляпается. Еще через часик и жопа рыжей милфы досталась мне на проеб. Все уважали генерала, пизду его жены не трогали, дрючили исключительно в очко. Вынимали полные гондоны и выливали на лицо невесты.

Я ушел, когда очередь иссякла.Оказалось, что не только я наслаждался зрелищем группового секса. Местные молодые аборигены тоже ждали своего часа. Когда Кристина было собралась уходить, на сцену выскочили наглые пацаны и окружили ее со всех сторон. Я было хотел вмешаться, потом посмотрел, что она уже смачно сосет и сзади к ней кто-то подключился на ритмичные фрикции.Я пошел в банкетный зал. Жениха уже спровадили на отдых, половина стульев уже пустовало, кто-то переругивался с женой, кто -то усиленно налегал на селедку иваси. Я сел, опрокинул стопочку, закусил колбаской. Оливье больше не тронул.Пора было двигать домой, пока при памяти.

В темноте белый наряд невесты еще мелькал, но мне нужно было в другую сторону. Ничего, она здоровая, когда захочет уйти, отобьется.

Мы с Никанором Петровичем долго молчали. Кристину жалко нам не было, она, действительно, в своей стихии. Генерала мы не знали, да и ничего плохого с такой женой ему не грозит, разве что рога вырастут. Нам жалко было себя. Так мучились, что Таню трахали, перед Михалычем стыдились, а, собственно, чего? Михалыч получает то, что заслужил, трахая чужих блядей.

Я и Петрович в начале хотели отказаться от обеда и сразу отчалить по своим делам. Но теперь рассказ про свадьбу генерала и поведение там Михалыча заставили нас пересмотреть программу действий. Мы совсем не пьем, напоим Михалыча и опять отдерем его жену.Око за око, как говорится.