**Трудно быть богом. Продолжение**

Глава 6. В подземелье.

Темница внизу дворца была мрачным, сырым местом, наполненным запахом гнили и страданий. Узкие коридоры, освещаемые тусклыми факелами, создавали зловещие тени на стенах, и каждый шаг отдавался гулким эхом. Дон Реба двигался медленно, но уверенно, его сапоги скрипели по каменным плитам. Ему нравилось это место — здесь никто не мешал, никто не видел, и тьма поглощала все тайны.

Он подошел к двери камеры, где томилась Кира. Внутри она была прикована цепями к стене. Лохмотья, оставшиеся от её одежды, едва прикрывали тело. Она сидела, измотанная, грязная и слабая. Её кожа побледнела от долгого пребывания в сырой темнице, а волосы, когда-то такие блестящие и ухоженные, свисали спутанными прядями. Но даже в таком состоянии, её хрупкость и слабость вызывали странную, искажённую привлекательность.

Реба открыл дверь и тихо вошел внутрь, его взгляд скользнул по Кире, цепляясь за её фигуру. Она подняла глаза, полные страха и отчаяния, когда услышала его шаги, но не сделала попытки что-либо сказать. Она была настолько измотана, что даже не сопротивлялась.

Дон Реба усмехнулся про себя, медленно приближаясь к ней. "Какой потенциал, " подумал он. Она выглядела такой беспомощной, такой слабой... и такой привлекательной в этой слабости. Удовлетворённая насмешка появилась на его лице. Он знал, что стражники уже "повозились" с ней, но теперь был его черёд.

— Ну что, Кира, — тихо произнёс он, его голос звучал нежно, почти ласково, но с оттенком угрозы. — Как тебе здесь, в моих владениях? Ты думала, что сможешь меня перехитрить? Думала, что твой дон Румата придёт за тобой? — Он усмехнулся. — А вот видишь, ты оказалась здесь, а он далеко, занят своими делами.

Кира отвела взгляд, её тело слегка дрожало, но она молчала. Внутри неё бушевала буря страха и ненависти, но сил сопротивляться уже не было.

Реба подошел ближе, его рука скользнула по её грязным волосам, почти как жест заботы, но в нём чувствовалась власть. Он наслаждался этим моментом. "Как приятно ощущать, что всё под контролем."

— Ты ведь знала, что так будет, да? — продолжал он, наклоняясь ближе к её лицу. — Что твоя судьба предрешена. Я знал, что это произойдёт с самого начала.

Он наклонился ещё ближе, его дыхание коснулось её кожи, и она вздрогнула от этого, но не сделала попытки сопротивляться.

Дон Реба был опытен в принуждении женщин. Он не спешил, он наслаждался каждым мгновеньем. Тем более что в его руках находилась Кира, любовница его главного врага, загадочного и неубиваемого дона Руматы.

Дон Реба неспеша расстегнул штаны и все так же неспеша поднес конец члена к самому лицу девушки, оттянул и демонстративно подрочил кожу, освобождая толстую головку. Потом похлопал концом члена по лицу девушки, по ее щекам, по губам. Кира презрительно отворчивалась, и морщилась.

Дон наклонился, приподнял то что осталось от ее платья, погладил рукой ее ноги от колена и выше, остановившись у самого сокровенного интимного места. О, как сладко, подумал он, глядя на дрожащее лицо девушки, как мучительно. Но когда его пальцы поытались просунуться в ее щелочку девушка выкрикнула ему в лицо,

— Отойди, жаба!

Дон усмехнулся. Ему доставляло удовольствие наблюдать за ее страданиями. Это было даже приятнее чем плотское удовольствие. Ну что ж, подумал он, это можно отложить до следующего раза. На сегодня с неё пока достаточно. Тем более что его ждали другие дела.

Дон застегнул штаны надменно сделал поклон, повернулся и ушел. Кира осталась одна в камере и это ожидание неизвестности было еще более мучительно.

Глава 7. донья Исабелла

Дон Румата, ещё полный гнева после встречи с доном Ребой, быстро возвращался по пустым улицам Арканара. Ночь была глухой и мрачной, и только изредка доносились отголоски звуков в умирающем городе. Но вдруг его внимание привлекли женские крики о помощи. Антон не мог пройти мимо. Выхватив меч, он свернул за угол и увидел, как двое оборванцев прижимали к стене женщину, пытаясь насиловать её. Она громко кричала, сопротивляясь, но её силы явно угасали.

Дон Румата сделал несколько шагов, нарочно бряцая оружием. Оборванцы сразу замерли, а потом, завидев его, бросились наутёк, оставив жертву. Румату знали в городе, и немногие осмеливались вступать с ним в стычку.

Женщина стояла, дрожа от страха и усталости. Услышав его шаги, она всхлипнула и со словами «Спасибо! Спасибо!» бросилась к нему на шею. Антон присмотрелся к ней при тусклом свете луны и вдруг узнал её.

Это была донья Исабелла из обедневшего дворянского рода Монтефлорес — одна из тех знатных дам, которые часто мелькали при дворе. Про неё шептались, что она была не только любовницей дона Ребы, но и участвовала в королевских оргиях. По сути, она сделала себе придворную карьеру через искусство обольщения. В другое время Антон бы прошёл мимо, презирая её за подобный образ жизни, но сейчас, среди ночи, видя её в таком состоянии, он ощутил жалость.

— Что вы здесь ночью делаете, благородная сеньорита? Почему вы не дома? — вежливо спросил он, не убирая меча.

— Я... — начала она сбивчиво, — я шла за продуктами, добыть детям еду...

— Почему же вы не послали слуг? — продолжил Румата, настороженно глядя на неё.

— Ой, дон Румата, — залепетала Исабелла, голос её дрожал от паники. — Моего мужа забрали стражники. А слуги разбежались. Дом ограбили, как только его оставили без охраны, чернь всё вынесла. Мне с детьми пришлось бежать и скрываться по подворотням. Да ещё и эта чума... Того и гляди заразишься. — Её голос был полон отчаяния. — Помогите мне, благородный дон Румата, умоляю вас!

Антон задумался. Он знал, что Исабелла по сути была при королевском дворе знатной куртизанкой. Но сейчас она была в ужасной ситуации — одинокая, оставшаяся без защиты, с детьми на руках. Весь город погружался в хаос, а чума не щадила никого.

Дон Румата не испытывал никакой симпатии к донье Исабелле, несмотря на её привлекательность. Её репутация и образ жизни были ему отвратительны, но оставить женщину с детьми на улице в такое время, когда город погряз в страхе, чуме и хаосе, он не мог.

— Ладно, — сказал он сухо, обуздывая раздражение. — Берите своих детей и ступайте за мной. Укроетесь временно в моём поместье, а там видно будет.

— Ой, спасибо вам, дон Румата! — донья Исабелла снова бросилась к нему с благодарностью, пытаясь обнять и поцеловать, и Антон, смущённый и раздражённый одновременно, едва успел отстраниться от неё.

— Хватит, хватит, — сказал он, покраснев. — Поторопитесь.

Исабелла мигом метнулась в тень подворотни, откуда вывела троих детей. Они были напуганы, облепив мать, и не отставали от неё ни на шаг. Исабелла, держа их за руки, поспешила за Руматой, напоминая утку, за которой следуют утята. Румата шёл впереди, хмурясь, погружённый в свои мысли. Он понимал, что не мог бросить их на произвол судьбы, особенно в такое время, но мысли об этом явно не приносили ему облегчения.

"Что же Кира скажет, когда вернётся из темницы и обнаружит в моём доме другую молодую женщину? И ещё с выводком детей?" — думал Антон, нахмурив брови ещё сильнее. Он знал, что это неизбежно вызовет вопросы и, возможно, недовольство.

Но делать было нечего. Антон понимал, что раз уж взял на себя ответственность за донью Исабеллу и её детей, то должен довести дело до конца. Он вёл их по тёмным улицам к своему дому, размышляя о том, как устроить их в поместье. Место найдётся, но это не решало его главной проблемы.

Его мысли снова вернулись к Кире. Где она сейчас? Как она? Реба обещал, что не даст стражникам её трогать, но можно ли доверять его слову? Нужно было вытащить её из застенков, но как это сделать? Грубой силы и оружия было недостаточно. Да и сам Антон понимал, что подземелья под дворцом простираются на многие километры, с множеством коридоров, тупиков и уровней. И даже если он сможет проникнуть туда, как искать Киру в этом лабиринте?

Ему был нужен опытный проводник, кто-то, кто знал все ходы и выходы подземелий. Кто-то, кто знал, в какой камере её содержат и как туда добраться, не будучи обнаруженным. Но такого человека было сложно найти. Антон задумался, кто в Арканаре мог бы знать план подземелий и согласиться помочь ему.

Ночью Антон долго не мог заснуть. Ему не давали спать то крики снаружи, то собственные тревожные мыли. Наконец он заснул крепким сном.

Антон резко проснулся, почувствовав что-то рядом — женское тело, мягкое и обнажённое. Он сразу напрягся, не понимая, что происходит. Его мысли, наполовину ещё запутанные сном, метнулись к Кире, но потом пришло осознание: "Кира в застенках. Это не она."

— Донья Исабелла? — тихо спросил он, чувствуя, как тёплое тело прижимается к нему.

— Это я, милый, — проворковал нежный голос в темноте. Донья Исабелла, полностью обнажённая, обнимала его, прижимаясь всем телом. Её прикосновения были игривыми, но они не приносили Антону ни радости, ни облегчения.

— Ооо, милый, не сердись, — прошептала она, касаясь его лица. — Мне было страшно одной, вот я и пришла к тебе. Надеюсь, ты не против, да?

Антон оставался неподвижным, его мысли путались. Это было неправильно, настолько неправильно, что его всё внутри замерло. "А как же Кира?" — пронеслось в его голове. Он чувствовал себя предателем, хотя ничего не сделал. Его сердце и разум боролись с физическим искушением, но перед глазами стоял образ Киры, его настоящей цели и настоящей привязанности.

— Исабелла... — начал он, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри бурлили противоречивые эмоции. — Это... неправильно.

Он мягко, но решительно отстранился от неё, чувствуя её разочарованный вздох.

— Но почему? — прошептала она, не понимая его холодности. — Ты спас меня, ты такой добрый и благородный... Я просто хочу отблагодарить тебя, милый.

Антон вздохнул, понимая, что эта женщина привыкла добиваться своего с помощью обольщения. Но его долг и мысли были совсем о другом.

Донья Исабелла, смеясь тихим, нежным смехом, скользнула ближе к Антону, её слова прозвучали как мягкое, но уверенное обольщение:

— Ничего не убудет с твоей Киры, — прошептала она, её голос был обволакивающим, почти убаюкивающим. — Её здесь всё равно нет. Представь, что я её замещаю... хотя бы на время, ладно?

Антон сжал челюсти, пытаясь не поддаваться. Он чувствовал, как Исабелла прижималась к нему, её тело было таким мягким и тёплым, а её ласковые движения создавали ощущение, что она прекрасно знала, как повлиять на мужчину. Его разум боролся с искушением, но тело, уже измотанное и уставшее от непрерывных тревог и раздумий, неохотно откликалось на её прикосновения.

Она продолжала нежно касаться его, шептать на ухо слова, полные обещаний и утешения, касаясь его лица, волос, погружая Антона в состояние, когда борьба между долгом и слабостью становилась всё сложнее. Он чувствовал внутренний разлад — между тем, что он знал, как должно быть, и тем, как хотел уйти хотя бы на мгновение от бремени реальности.

Антон пытался отстраниться, но её настойчивость, обволакивающая ласка и слова проникали в его сознание. Тепло её прикосновений успокаивало, и, не найдя сил противостоять, он позволил себе на миг поддаться, позволив телу ответить на её внимание, хотя в душе оставался холод.

В конце концов Исабелла овладела Антоном. Она игриво залезла на него сверху, обхватив его тонкими ногами, и потерлась грудями и сосками об его грудь, приговаривая,

— Ооо, какой ты сильный, какой мужественный.

Ну у какого же мужчины не встанет от такого. А как только у Антона встало, Исабелла тут же поднялась и наделась своей вагиной на его вставший член сверху и начала на нем прыгать вверх – вниз, и ерзать прижавшись к его лобку вперед-назад, все увеличивая темп и страсть.

Ну какой же мужчина устоит перед этим порывом страсти. Антон, несмотря на своё сопротивление, поддался страсти, которая охватила его вместе с доньей Исабеллой. Он ощущал её близость, но в глубине души оставался отстранённым, понимая, что их связь не имела никакого будущего.

Антон кончил, в вагину донье Исабелле, при этом отрстаненно подумав, вот еще нехватало ребенка завести с этой стервой. А с неё станется, у нее уже и так трое детей есть, и наверняка все от разных отцов. Мысли о последствиях проскользнули в его сознании: "А если у неё появится ребёнок?" — мелькнуло у него в голове.

Кира, в отличие от доньи Исабеллы, была бесплодной. Антон никогда не решался использовать свои земные технологии и медицину, чтобы изменить это. Да и сама Кира не стремилась к тому, чтобы у них был ребёнок. Они оба понимали, что их связь была временной, что рано или поздно Антон покинет этот мир, вернувшись на Землю, а она останется здесь, в своём мире. Их судьбы были разделены с самого начала.

Продолжение следует.